Текст книги "Вот такое кино, или «Рабыня Изаура» отдыхает"
Автор книги: Валентина Седлова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)
В четверг, критически осмотрев свой медный лоб, я сочла, что размеры шишки уменьшились до приемлемых размеров, но вот расцветка меня совершенно не устраивает. Поэтому бандану Игорьку пока возвращать не будем. Потерпит до понедельника. Если бы еще не эти головокружения, было бы вообще изумительно.
Как шепнула вездесущая Тамара, продюсер нашу серию с подменой ножей воспринял на ура. Над амнезией слегка поломался, но тоже принял. Прицепом, так сказать. Но в дальнейшем жаждет от нашей бригады крови и зрелищ. Уф, что же делать-то?
Именно этот классический вопрос Чернышевского я и задала авторам, кратко обрисовав сложившуюся ситуацию. Сказать, что народ приуныл от моих новостей – это значит, ничего не сказать. Наверняка уже у кого-то были идеи по бескровным сюжетам, по всяким безопасным розыгрышам с далеко идущими последствиями, а тут на тебе! Кому ж охота в самоубийцы записываться?
– А знаете, – подал голос Геннадий, – что нам мешает устроить полномасштабную бойню? Нет, не надо сразу возражать, выслушайте меня до конца, пожалуйста. Нет причины скрывать от самих себя, что каким-то неведомым образом то, что мы отпишем, претворяется в жизнь. Причем, конкретно с нами и с нашими близкими. Но давайте проанализируем наши старые серии. Все, что есть в них общего, это то, что несчастные случаи происходят в единичном экземпляре. Пострадал один герой – пострадал один автор. Примерно по этой схеме. Вот я и предлагаю отступить от этой практики и попытаться обмануть судьбу.
– Каким же образом?
– Мы напишем серию, в которой пострадает много людей. И посмотрим, случится ли с нами после этого что-то или нет.
– А не боишься того, что кто-то из авторов пострадает, а кто-то нет? – резонно спросила его Рита.
– Нет, не боюсь. Тут все зависит от того, что именно мы выберем в качестве этого самого группового несчастного случая. Предлагаю – что-нибудь малореальное. Ну, то, что в нашей жизни с очень большой долей вероятности никогда не произойдет.
– И что, например?
– Ну, да хотя бы падение самолета! Съемки, по-моему, не настолько дорогие, как может показаться. Я видел в наших павильонах один салон, почему бы не снять в нем? Или арендовать что-нибудь подходящее. В крайнем случае, я даже на вертолет согласен. Кадры падения – компьютерная графика. Вставки по паре-тройке секунд, не больше, чтобы зритель не успел прочухать, что его дурят.
– Ладно, если эту серию нам зарежут по экономическим мотивам, может, оно и к лучшему. Лучше скажи: сюжет-то в чем заключается? И при чем здесь сыскное агентство?
– Да это проще пареной репы! Кто-то из пассажиров перевозил с собой дипломат с важными документами. Либо дипломат с большой суммой денег. На выбор, так сказать. После падения несколько пассажиров числятся пропавшими без вести. В том числе и наш герой. Те, кому он вез свой дипломат, нанимают Дану с Олегом выяснить его судьбу.
– И что выясняют?
– Ну, жив он и здоров. Скрывается от пары злобных ребят, также летевших в этом самолете-вертолете и претендующих на содержимое дипломата.
– А падение самолета с чем связано?
– А у них драка из-за дипломата началась. Кто-то стрелять начал, попал в пилота. Вот, собственно, и все.
– А что, в пилота так просто попасть? Или у них никакой перегородки с пассажирским отсеком нет?
– Да это все детали. Надо будет – я своего крестного спрошу. Он у меня МАИ заканчивал. И вроде как даже полетать где-то успел.
– Ой, что-то не нравится мне все это, – искренне призналась я Геннадию. – Отписать мы эту серию, конечно, отпишем, но гарантии того, что начальство ее не завернет и нам на уши не повесит, дать не могу. Да и масштаб бедствия что-то меня смущает. Как я понимаю, в результате этой авиакатастрофы есть погибшие?
– Ну да. Куда же без них. Иначе совсем не правдоподобно получается, – отозвался Геннадий.
– Да хватит тебе, Лиз, цепляться ко всякой ерунде! – подала голос Летка. – Мне лично эта идея очень нравится. На самолетах, равно как на вертолетах, я в ближайший год точно летать не собираюсь. А вы как, ребята?
– Ну, в целом симпатичная идея, – отозвалась Рита и бросила ехидный взгляд на Андрея. Боже мой, они что, опять свою пикировку затеяли? Тогда Андрей сейчас должен выступить против, или я ничего уже не понимаю в людях.
– А мне не нравится, – словно услышав мои мысли, отозвался Андрей. – Слишком уж все неубедительно выглядит. И если речь идет о целом самолете, то на месте трагедии должна работать комиссия из представителей авиакомпании, МВД, и еще хрен знает кого. Наше доморощенное агентство туда просто не пропустят. Гробить самолет ради такого слабого сюжета – это все равно, что из пушки по воробьям палить. Или гвозди микроскопом забивать.
– Стас, твое слово!
– Ну, вроде бы ничего. Да и попробовать стоит. Если с нами после такой серии ничего не произойдет, это означает, что у нас в резерве минимум три-четыре серии с масштабными трагедиями. Взорвавшийся дом. Заваленные шахтеры. Авария на производстве. Ну и так далее.
– Да что там рассусоливать! – вновь влезла Летка. – Писать надо, и все дела!
– Понятно. Итого у нас один автор против, четверо за. Я, с вашего позволения, в числе воздержавшихся. Но все равно получается, что большинством голосов сюжет принят. Работаем.
Ух, как же тяжело дался нам этот сюжет, кто бы знал! Мы перекраивали его вдоль и поперек, в итоге уже просто плюнули на стандартную схему обсуждения и начали сразу отписывать карточки, потому что так хоть что-то было видно наглядно. Было выпито немереное количество кофе, а когда секретарша попыталась намекнуть, что наша группа ликвидировала трехдневный запас сего напитка, и посему нам советуют притормозить, на девушку посмотрели столь злобно, что она мигом забыла о своем порыве бережливости и пулей выскочила из нашей комнаты. Когда, наконец, на доске обрисовалось что-то более-менее похожее на серию нужного формата, команда не смогла сдержать дружный вздох облегчения.
Бросив взгляд на часы, я поняла, что в своем творческом энтузиазме мы рискуем остаться голодными, поскольку через полчаса закрывается наша столовая. Группа сегодня, что ни говори, заслужила обед, поэтому я скомандовала отбой, и мы толпой отправились на перекус.
Андрей вызвал лифт, как на заказ перед нами раскрыл двери грузовой, и мы вошли туда. Рита со Стасом, правда, решили ехать на соседнем лифте, поскольку в нашем яблоку негде было упасть, но Андрей сказал:
– В тесноте, да не в обиде. Ну что, съежимся?
И мы съежились, так что образовалось место как раз для еще двоих. Было очень весело стоять по стеночке, ощущая боками, плечами, да решительно всеми частями тела близость своих коллег. Прямо передо мной обнаружился торс Геннадия – бери, да обнимай. Слева меня впечатали в Летку. Была в этом какая-то бесшабашность пионерских лагерей, интимность первых свиданий – да все сразу и в таком невообразимом коктейле. Кто-то нажал кнопку первого этажа, и мы поехали.
Внезапно пол лифта ушел из-под ног. Ух ты, я, конечно, знала, что он у нас скоростной, но не настолько же! Прямо космонавтом себя ощутила! Но тут же поняла, что здесь что-то не так: обычно этот «полет в космос» длится крохотные доли секунды, а тут это ощущение все никак не проходило. Раздалось чье-то приглушенное «ой». И тут зловредный пол со всей силы ударил мне по ногам, да так, что отдача через позвоночник ушла в голову. Между прочим, и так больную и сотрясенную. Я не выдержала и рухнула на пол. Моему примеру последовал Геннадий и еще кто-то, не успела разглядеть. Слева со всей мочи заголосила, запричитала Летка, где-то справа раздался визг Ритки, и тут же смолк.
– Что это было? – поинтересовалась я, держась за голову, когда окончательно сообразила, что лифт остановился, и больше полеты нам не грозят.
– Судя по всему, – отозвался побледневший как мел Геннадий, и так никогда не отличавшийся яркостью красок на физиономии, – оборвался трос.
– А почему мы тогда живы? Нам же лететь до земли хрен знает сколько?
– Сработала стандартная противоаварийная система. Страховочные ловушки, или как они там называются. Между прочим, падение лифтов со смертельным исходом – это один из любимых мифов Голливуда. На самом деле разбиться таким образом практически невозможно. Если не ошибаюсь, изобретатель современной версии лифтов Отис это еще в середине девятнадцатого века продемонстрировал.
– Слушай, ты, умник, заткнись, а? Мы тут едва не погибли, а ты! – заверещала Летка. Я отвесила ей пощечину. Если не ошибаюсь, так всегда поступают с человеком, впавшим в истерику. Да и что греха таить: руки на нее у меня уже давно чесались. Летка заткнулась и захлюпала носом. Ладно, пусть лучше сырость разводит, чем мне на барабанные перепонки давит.
– Слушай, знаток лифтов и самолетов, а скажи-ка ты нам: когда по-твоему прибудет бригада монтеров. Или спасателей – кого там вызывают в таких случаях? – желчно поинтересовался Андрей.
– Чтобы это узнать, надо нажать на кнопку и вызвать диспетчера, – пожал плечами Геннадий, совершенно не понимая, за что на него ополчились. Я решила ускорить процесс нашего освобождения, вновь приняв командование на себя:
– Так, тот кто ближе к кнопкам, найдите ту, что с надписью «диспетчер» и нажмите. Остальные проверяем, все ли в порядке у нас и с соседями.
– Рита сознание потеряла! – выкрикнул Стас. – Она вся белая!
– Без паники. Проверь дыхание. Если слабое, развяжи ей платок на шее, чтобы могла дышать свободнее.
Стас тут же принялся разматывать сложную шелковую конструкцию, которую Ритка носила не снимая после нападения на нее маньяка, как она пришла в себя, оттолкнула его руки и села, прислонившись спиной к стенке кабины.
– Со мной все в порядке, – отозвалась она.
– Вот и отлично. Да вызовет кто-нибудь диспетчера в конце концов или нет!
После коротких переговоров с диспечерской нас заверили, что минут через десять-пятнадцать мы будем уже на воле и долго удивлялись, с чего нас угораздило загрузиться именно в этот лифт. На нем же с утра табличка на всех этажах висит «лифт неисправен». Сплошная мистика. Чем угодно готова поклясться, что никакой таблички там не было. Остальные по-моему думали так же. Вот тебе и групповуха! Вот тебе и падение самолета! Получается, даже этой сценарной лазейки, чтобы уйти от судьбы, у нас нет.
Когда нас доставали, настроение, мягко скажем, было траурное. Я поняла, что сегодня наша команда собиралась в последний раз. Никто из авторов на следующий мозговой штурм не придет. Кто-то вовремя простудится, у кого-то возникнут семейные обстоятельства, препятствующие выходу на работу… В общем, все ясно, как божий день.
Слава Богу, хоть в истерику никто не впал. Летка не в счет, ее вовремя остановили. Вон, даже плакать перестала. Жмется к Андрею, трясется слегка и все. Если так посмотреть, больше всего из наших психует Рита. Даже помощь Стаса отвергла. Еще и цыкнула на него так, что бедный парень вовсе зашугался. И вообще Ритка ведет себя так, будто все вокруг виноваты. Что ж, ее тоже можно понять. Такие события, да одно за другим. То маньяк, то полеты на лифте. С нами не соскучишься.
Так получилось, что нас выпустили практически одновременно. По счастливой случайности лифт остановился практически напротив выхода на какой-то этаж. Монтеры раскрыли двери там, разжали наши, и вот мы уже на воле. Идем куда-то по коридору на подгибающихся ногах и с трясущимися руками, даже толком не соображая, куда и зачем. Блеск!
Внезапно Ритка развернулась, подбежала к Андрею и заорала:
– Придурок! Слышишь? Ты – полный придурок! – и убежала куда-то в сторону лестниц. Повинуясь какому-то внутреннему импульсу, я кинулась за ней, даже не собираясь смотреть, какой резонанс вызвало в наших рядах ее заявление.
Ритку мне удалось нагнать очень быстро. Она пробежала ровно один пролет, остановилась у окна, достала из сумочки пачку сигарет, кое-как вытащила одну, прикурила раза с третьего и жадно затянулась.
– Рит, а мне одну дашь? – спросила я, чтобы начать разговор. Вообще-то я не курю, но считаю после такой встряски – курить можно и надо. Даже хроникам и бронхитикам.
Ритка передернула плечами и протянула мне пачку. Я достала сигарету, прикурила от ее зажигалки и сморщилась. Фу, ментоловая. Зато продирает хорошо.
– Слушай, а чего ты на Андрея накричала?
– Да потому что придурок – он и есть и придурок!
– Ты считаешь, что это он виноват в падении лифта?
Ритка бросила на меня пристальный взгляд и снова отвела глаза в сторону:
– Да нет. Это так, по психу вырвалось. Просто… мы же со Стасом хотели в другом лифте ехать. Это Андрей настоял, чтобы все вместе. А я как чувствовала, что не надо этого делать.
– Почему?
– Ну… мне казалось, что если мы все войдем, то лифт перегрузим. До сих пор удивлена, как он вообще поехал. И Стас тоже хорош!…
Далее Рита прибавила от себя такую длинную и заковыристую фразу, от которой меня пробрало почище, чем от ментола. Вот девка дает! Выражается так, что портовый грузчик от смущения пойдет и утопится. М-да, пойду-ка я отсюда, пока и мне по первое число не досталось. Если уж она безвинного Стасика так кроет…
Кое-как затушив сигарету и сказав Рите, что она может идти домой, я отправилась обратно к ребятам. Оказалось, что как они стояли на площадке возле лифтов, так и остались там. Понятно. У всех шок. Все растеряны и не знают, что делать.
– Ребята, считаю, после того, что мы с вами только что пережили, работы у нас не получится. Поэтому идите-ка все домой. Давайте, давайте! Отдохните как следует, выспитесь, успокойтесь. Напейтесь, в конце концов! Сегодня у нас у всех второй день рождения. Чего стоим? Ну, проваливайте!
Народ зашевелился, потоптался и, с опаской взглянув на лифты, потянулся к лестницам. Я, подождав, пока все разойдутся, из какого-то яростного лихачества, пытаясь доказать себе непонятно что, вызвала соседний с грузовым лифт и спокойно доехала до нашего этажа, где прошла в комнату для совещаний.
Серия про падение самолета так и висела в карточном виде на доске. Наша последняя серия. Даже жаль: столько труда в нее вложили. Мы ведь давно уже не работали так душевно, как сегодня: все вместе, на равных. Никто не отлынивал. И получается, все впустую. Себя не спасли и выхода никакого не придумали.
По ходу пьесы сейчас бы мне следовало уткнуться лицом в стол и разреветься громко и по-бабьи над своей загубленной судьбой, но, честно говоря, сил на бурное проявление эмоций уже просто не осталось.
За спиной послышались шаги и деликатное покашливание. Я обернулась. Стасик?!
– Лиза, ты не занята?
– Смеешься?
– Мне очень надо с тобой поговорить. Я долго не решался, но вот…
– Так чего мнешься? Проходи и садись. Дверь только за собой закрой. Не хочу, чтобы в компании раньше времени узнали, что тут у нас творится. Терпеть не могу сплетен.
Стас аккуратно исполнил просимое и плюхнулся на стул напротив меня.
– Так что у тебя ко мне? – подстегнула я его, когда поняла, что иначе придется час ждать, пока он соизволит высказаться.
– Видишь ли… я был не прав. Я должен извиниться перед тобой за прошлый раз. За то, что обвинил тебя в том, что ты сама… ну… лбом ударилась. Я ведь видел, что ты случайно упала. Я даже знаю, как и из-за чего это вышло. Понимаешь, я однажды тоже навернулся, правда, не так сильно, когда с непривычки подобные ботинки одел…
– Так если ты видел, как все произошло, почему набросился на меня с обвинениями? Не Летка, не Андрей, никто другой – именно ты?
– Мне стыдно говорить…
– Да давай уж, раз начал. Чего стесняться? Мы уж давно не дети, слава Богу. Даже краснеть разучились.
– Это все Рита. Как только ты упала, она мне сразу на ухо и говорит: «Видал, какова? Мы тут страдаем из-за ее гребаных сюжетов, так она тоже за компанию в пострадавшие решила записаться». Ну, у меня тут в голове словно замкнуло. Я и набросился на тебя. И чувствую, Ритка рядом молчит, но одобряет то, что я говорю. Понимаешь?! Молчит и одобряет! И я, как последний дурак, ей угодить стараюсь, тебе гадости какие-то говорю. Мне потом так мерзко было, особенно когда ты сказала, что считала меня своим другом…
Можете смеяться, но тут Стасик расплакался. Ой. Что мне делать-то с ним теперь? Я в последний раз плачущего мужика в детсаду видела, когда одного хлопца лопаткой по голове оглушила, чтоб на мои куличики не претендовал. А тут такой водопад!
Я пересела к Стасу и похлопала его по плечам. Парень воспринял это как сигнал к действию и зарыдал уже у меня на груди. Я растерялась еще сильнее и стала гладить его по голове, как маленького. Кажется, во всех наших и не наших сериалах именно так и поступают в подобных ситуациях.
– Ну, что с тобой? Все в порядке. Мы все целы и здоровы, даже испугаться как следует не успели.
Стас зарыдал еще сильнее. Опаньки! Интересно, если кто-нибудь сейчас случайно к нам заглянет, что подумает о том, что здесь происходит? А, и хрен с ним: опять отбоярюсь, что мы сцену из фильма репетируем. Классная отмазка, еще с прошлого раза работает.
– Стас, успокойся, пожалуйста. Все в порядке. Я на тебя не сержусь. Честно-честно. Лучше скажи мне, что тебя так взволновало? Ну не поверю я, что это из-за какого там лифта, – гнала я откровенную пургу, лишь бы Стас прекратил орошать слезами мою одежду и вернулся в адекватное состояние.
– Понимаешь, я совсем запутался! – наконец произнес что-то вразумительное Стасик.
– В чем запутался?
– В своей жизни. Раньше я знал: Летка на меня кричит, конечно, но это ерунда, потому что на самом деле все у нас в порядке. А потом появилась Рита. Она меня даже как бы не спрашивала, хочу ли я с ней быть. Просто пришла и поставила перед фактом, что я теперь ее.
– Ну, а ты чего? Не мог вежливо отказать девушке? Сказать, что ты несвободен?
– Я ненавижу разборки. Я ненавижу женские крики. А тут все одно к одному: мы с Леткой опять поссорились, тут же появилась Рита, а потом эта глупая история с кошельком, и все: полный разрыв!
– Ну, если вы расстались с Летой, это же еще не повод встречаться с Ритой? Тем более как я понимаю, тебе с ней не нравится.
– Да, не нравится! Она меня использует! Она мною манипулирует! Я… я так за нее сегодня испугался, когда увидел, как она лежит на полу лифта. Мне показалось даже, что она не дышит! Я ей косынку разматываю, а она глаза открыла и так на меня глянула… Лиз, не поверишь, у меня даже холодок по спине пробежал от ее взгляда. Я… я не знаю, как мне быть. Я не могу так больше!
Прикинув, что если сейчас не скажу парню что-нибудь жизнеутверждающее, он снова подвергнет меня водным процедурам, я взяла Стаса за плечи, развернула так, что мы теперь сидели четко напротив друг друга, и дождалась, пока он поднимет на меня взгляд. Поднял, зафиксировал. Отлично. Приступаем к экстренной промывке мозгов:
– Стас, прежде всего, осознай: ты – не тряпка. Ты – классный парень, отличный автор, профессионал своего дела. Поэтому не позволяй никому оскорблять и втаптывать себя в грязь. Это во-первых. Во-вторых: если какие-то отношения причиняют тебе боль, ты имеешь полное право отказаться от продолжения таких отношений. Ни один человек не обязан терпеть унижения от другого человека. В-третьих: если ты любишь кого-то, не позволяй обстоятельствам разлучать вас, а если это произошло, то борись! Изо всех сил борись! Ты же не теленок, чтобы тебя туда-сюда за веревку дергали. И не собачка. Поэтому сейчас ты берешь себя в руки и идешь домой. А дома обдумываешь то, что я тебе только что сказала, и с завтрашнего дня начинаешь новую жизнь.
– Какую? – спросил у меня Стас с таким видом, словно он – бедный крестьянин, а я – пророк, открывающий ему глаза на правду жизни. Ой, за что ж мне так везет на тонкие творческие натуры?…
– Жизнь сильного и самодостаточного человека. Для начала ты перестаешь пресмыкаться и угождать кому бы то ни было: твоим женщинам, твоим близким, твоему начальству – никому. Это ясно?
– Да, – очень серьезно кивнул Стас.
– Далее. Ты наводишь порядок в собственной голове и выясняешь, чего и кого на самом деле хочешь. С теми, кого в этом списке нет, вежливо прощаешься. Фразу «останемся друзьями» при этом лучше не произносить, она звучит глупо и театрально. За тех, кого любишь, начинаешь бороться.
– А это как? – спросил Стасик, широко раскрыв глаза. Хорошо хоть за блокнотом не полез, конспектировать мои мудрые мысли.
– Очень просто. Составляешь план боевых действий, и двигаешь вперед в соответствии с планом. Для начала сойдет и просто разговор с предметом страсти. Если надумаешь покупать цветы – не экономь. Лучше вообще их не брать, чем тащиться на свидание с какой-нибудь нищенской веточкой.
– А если?…
– Если потребуется мужская драка – дерись, не бойся. Даже если ты проиграешь в этом поединке, ты вполне возможно, в итоге окажешься победителем. Женщины не всегда склонны выбирать из двух претендентов на руку и сердце того, у кого самые большие кулаки. Скорее, наоборот. Сам посуди: кулаки рано или поздно могут быть направлены и против нее. А вот доброе и храброе сердце – это уже серьезная заявка на победу.
– Так я пойду? – спросил Стасик, чьи глаза уже загорелись в предвкушении хорошей драки за даму сердца. Рыцарь Айвенго образца двадцать первого века.
– Иди, Стас. Удачи тебе!
Стас поднялся, отправился к выходу, а потом вдруг развернулся, подошел ко мне и поцеловал в щеку.
– Лиза, ты – золотой человек! Чего бы я делал, если бы не ты!
И ушел. А я осталась.
Ну вот, хоть кому-то удалось помочь. Даже на душе как-то потеплело после нашего со Стасом разговора. Единственный светлый момент за весь день. Хотя, что касается Ритки – не думала, что она испытывает такую резкую неприязнь ко мне. Впрочем, когда вокруг такое творится, будешь подозревать всех и во всем. Тем более собственного литературного редактора, до последнего умудрившегося не пострадать за искусство, как все остальные.
Надо было собирать карточки с нашей серией и уходить, но ноги упорно отказывались поднимать меня в воздух. Я не хотела покидать эту комнату, хоть ты тресни. Сидела, отбивая правой рукой по столу какой-то рваный ритм, а левой дублировала его, но уже по ножке стула. «Я сошла с ума, я сошла с ума»…
Раздался какой-то непонятный звук. Что это было? Похоже, будто что-то маленькое и металлическое упало. Ой, да это же Лешкино кольцо с пальца слетело! Вот балда! Взяла и потеряла подарок от любимого человека! Хорошо еще, что это случилось здесь, а не где-нибудь на улице. Ну, ничего, сейчас мы его поищем…
Поиски кольца привели меня под шкаф со старыми сценариями и канцтоварами. Вот ведь как закатилось – просто так и не достанешь. Хорошо рука у меня тонкая, еще дед говорил, что с такой хорошо соседские огурцы из банки воровать – куда угодно пролезет. Вот я и принялась шарить под шкафом, чуть ли не по локоть запихав туда правую руку.
Под шкафом было пыльно и грязно. Уборщицы вряд ли удосужились хоть раз протереть пол под шкафом с той поры, как его сюда поставили. Поэтому стоит ли говорить, что мои рукава мигом покрылись слоем какой-то серой гадости. Фу, как противно. Ага, вот и кольцо. А это еще что такое?
Я извлекла из-под шкафа небольшой листок в клеточку формата А5, сложенный пополам. Интересно, это еще откуда здесь взялось? Развернула. Убористым почерком в каждой клетке без пробелов вилась вязь слов. Я начала читать, и меня словно окатили из ушата холодной воды:
«Настоящее условие пари составлено в двух экземплярах по количеству участников. При отказе одного из участников от дальнейшей борьбы, выигравшим признается его соперник. При объективной невозможности продолжения пари (окончание работы над проектом, перевод на другой проект, переход в другую компанию и т.п.), победителем признается тот, на чьем счету больше Совпадений. При равном их количестве – тот, кто последним организовал Совпадение. Участники обязуются придерживаться следующих правил: Совпадения организуются только на основе оригинальных сюжетов. Сюжеты, созданные на основе реальных событий, для организации Совпадений не подходят. Совпадения не предусматривают смертельный исход для задействованного в совпадении лица. В Совпадении допускается задействовать только лиц, известных обоим участникам. С целью маскировки допускается не более одного ложного Совпадения для каждого участника. Случайное Совпадение, не организованное силами участников, не засчитывается никому. По договоренности Участников очередность организации Совпадений может меняться. При отказе одного из участников от организации Совпадения по конкретному сюжету, право на его организацию отходит его сопернику. Пари действует вплоть до момента определения победителя. Побежденный обязан признать первенство победителя и выплатить ему из своего кармана призовые, рассчитываемые по формуле: количество Совпадений на счету победителя х 500 у.е. Условия пари являются тайной участников и разглашению не подлежат. Участникам дозволяется задействовать для организации Совпадений сторонние силы без сообщения им условий пари и соблюдении надлежащей осторожности».
Передо мной сама собой проявилась картинка из недалекого прошлого: я жду у лифтов Андрея, не дождавшись, вхожу сюда и вижу, как он ползает на коленках по полу и врет, что потерял паспорт. Вот что он на самом деле искал, гнида! А никакой не паспорт! Когда Летка заявила о пропаже кошелька, и я предложила вывернуть всем карманы и высыпать на стол содержимое сумок и барсеток, вынутый Андреем из кармана легкий листок кто-то, может даже сам Андрей, не заметив, смахнул рукавом, и тот плавно спикировал под шкаф. Где и пролежал вплоть до сегодняшнего дня, пока я его не обнаружила.
Вот, значит, как обстояли дела. Никакой мистикой здесь и не пахло. Блин, но то, что участников двое – этого, конечно, никто и предположить не мог: ни я, ни Темка с Машкой. Ах, Летка, но от тебя-то я точно такого не ожидала! Сговорилась с этим гадом, и давай пакостить своим коллегам! А чтобы никто на нее не подумал, начала на меня поклеп возводить. И ведь почти преуспела, дрянь! Эх, жаль, мало я тебе сегодня по мордасам отвесила! Знала бы – так не церемонилась.
А уж как она настаивала, чтобы мы сюжет про самолет отписали! И тем более понятно, почему Андрей против этой серии возражал: наверняка не его очередь была совпадения подстраивать! Или, наоборот, его?
Заорал мобильный, выведя меня из состояния прострации. Кто это? Тема? Как кстати!
– Привет, я тут закончил копаться с резюме твоих коллег и кое-что для тебя нарыл. Могу с гарантией процентов на восемьдесят сказать, кто стоит за всей вашей чертовщиной.
– У меня тоже кое-что обнаружилось. Могу с гарантией сто процентов назвать имя как минимум одного организатора беспорядков.
– Тогда приезжай, обменяемся сведениями. Мы с Машкой уже дома, ждем тебя!
Я отключила мобильный, поцеловала кольцо, которое так своевременно показало мне местонахождение улики, и покинула комнату для совещаний. Серия про упавший самолет так и осталась висеть на доске.
* * *
Когда Машка открыла мне дверь, в ноздри сразу ударил пряный дурман какого-то готовящегося блюда.
– Что это за прелесть? – спросила я, трепетно поводя ноздрями в сторону кухни. – Я хочу приобщиться к этому волшебству и немедленно.
– Волшебство называется плов. Немедленно приобщиться – не получится, еще не готово. А вообще это Темка экспериментирует. У него кто-то на работе в командировку в Ташкент съездил, теперь всех учит, что такое настоящий плов и как его следует готовить. Вот Темка и попался. Накупил каких-то пряностей, за нужным мясом специально на рынок съездил, а теперь священнодействует, – разъяснила Машка.
– Между прочим, солнце, ты ошиблась, – раздался голос Темы. – Все готово, только что с плиты снял.
– УРА!!! – завопила я, вбежав в кухню и со всего маху врезавшись головой в Тему. Он зашатался, но устоял. Машка вошла следом за мной и теперь, ухмыляясь, наблюдала, как я тру ладонью лоб. Вот курица – совершенно забыла, что голова у меня пока слабое место! Лови теперь очередную порцию звездочек и искорок из глаз!
– Но с дегустацией все равно придется подождать. Плов должен настояться, – с притворным сожалением в голосе продолжил Тема и пододвинул мне стул. – Лучше колись, чего надыбала по своим авторам?
– Двое придурков заключили пари, кто больше совпадений организует – он или она. Победителю – крупный денежный приз и почет в веки вечные, – с нарочитой небрежностью произнесла я, внимательно наблюдая за реакцией Темы. Реакция меня порадовала: он удивленно поднял брови.
– Вот, значит, как? Что ж, вполне вписывается в мою схему. Именно этого-то я и не мог понять, хотя предполагал нечто в этом роде. А ты в курсе, что они – брат и сестра?
Вот это был удар под дых! Такого я точно не ожидала!
– Но подожди, они же вели себя, как парень и девчонка, вместе уходили домой, миловались у всех на глазах…
– Для маскировки, видимо, – пожал плечами Тема.
– Но Летка-то у нас давно работала, а Андрей только-только пришел…
– Погоди, а причем здесь твоя Летка? Я говорю об Андрее и Рите. Не знаю досконально их родословную, но могу предположить, что мать у них одна, а отцы разные. Поэтому и отчества, и фамилии тоже разные. Как понимаю, портретного сходства между ними тоже нет. Поэтому дурить всю вашу компанию они могли долго и безнаказанно.
У меня перед глазами все закружилось. Значит, это не Летка? И зря я ее подозревала и обвиняла в чужих грехах? А на самом деле, это все проделки Риты и Андрея? А Летка – такая же пострадавшая и обманутая, как я сама? Тема тем временем продолжал:
– Честно говоря, на информацию о том, что они брат и сестра, я наткнулся случайно. Нашел ссылку на один короткометражный фильм, в котором они выступили в качестве сценаристов и актеров. Там же была небольшая рецензия, не очень лестная, кстати, что странно видеть, как взрослые люди выносят свои детские комплексы на экран. Мол, раз уж они брат с сестрой, пусть бы и решали свои проблемы дома, келейно, так сказать, а не заставляли зрителей копаться в собственном грязном белье. В общем, злобненькая такая рецензия. Я после нее даже заинтересовался: чего они там такого наснимали? Была бы возможность скачать фильм для просмотра – обязательно это сделал.
– Тогда я, кажется, начинаю понимать. Самостоятельно пробиться в люди у них не получилось. Отдельные друг от друга проекты делать тоже почему-то не хотелось. Вот они и прибились к нам. Долго спорили, у кого серии лучше получаются, у кого хуже, а когда поняли бесперспективность этих выяснялок, придумали пари. К кино никакого отношения, собственно говоря, не имеющее, зато поднимающее рейтинг в глазах друг друга. И позволяющее почувствовать собственное превосходство над коллегами.
