Текст книги "История одной татуировки"

Автор книги: Валентина Гринкевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

13.

Сознание постепенно возвращалось. Вместе с сознанием пришла головная боль. Открывать глаза Нина не спешила. Сквозь сомкнутые веки видно свет, значит день. Похоже она лежит в постели. Под головой подушка, сверху одеяло. Попробовала пошевелить пальцами. Получилось. Что происходит? Надо все же открывать глаза. Побеленный потолок, лампы дневного света, крашенные светло-зеленой краской стены. Белое казенное постельное белье. Она попыталась повернуть голову. Комната небольшая, возле противоположной стены незастеленная высокая кровать на колесиках с клеенчатым матрасом и тумбочка. В углу умывальник. Похоже на больничную палату.

Она попыталась вспомнить, что произошло. Вспомнила, похолодела. Похоже, там ночью в лесу от потери крови она потеряла сознание. А здесь как оказалась? Вернулась Марыся и вызвала скорую? Скорее всего.

Девушка попыталась сесть, но слабость привязала ее к кровати надежными жгутами. Сделав несколько бесплодных попыток, Нина решила, что лучше сначала все-таки поспать и провалилась в глубокий сон без сновидений.

Ее разбудил врач. Самочувствие было уже намного лучше. Она без труда поднялась и села на кровати, ответила на несколько уточняющих вопросов врача и выслушала историю, как в лесу Нина сильно распорола веткой бедро, была задета артерия, в связи с чем Нина потеряла много крови. Как оказалось, Марыся успела сделать ей тугую повязку и вызвать скорую из Каменца. А еще о том, что в Пуще есть волки и, не смотря на то что весной они обычно близко к деревне не подходят, вчера стая видимо вышла на запах крови, напала на бабу Веру и задрала до смерти. Что?

– Что? Что вы говорите? Баба Вера умерла?

– Да. Нашли на хуторе, уже мертвую, такое несчастье. Нельзя в таком возрасте одной в лесу жить, опасно.

Нина сидела в ступоре и пыталась переварить услышанное. Волки, стая, нашли мёртвую, у себя на хуторе. Да как так-то?

– А где мои вещи? Где телефон?

– Не знаю, вас так привезли, без телефона. Вам наложили швы, нога будет еще несколько дней болеть. Посмотрим на самочувствие и к вечеру, наверное, уже выпишем, придется только раз или два приехать к нам или по месту жительства на перевязку.

С этими словами врач ободряюще ей улыбнулся, пометил что-то в истории болезни и вышел из палаты.

Нина откинулась на подушку и уставилась в потолок.

– Привет и спасибо, – раздался голос откуда-то со стороны окна.

Нина подскочила и обернулась. У нее не было проблем со зрением, но она все же сощурилась, что б лучше видеть, не в силах поверить своим глазам.

– Ты кто? – спросила она удивленно и испуганно.

– Я мелкий бес Анчут. А ты Нина.

– Мы знакомы?

– Официально нет, но мы виделись ночью в лесу. А потом мне все про тебя Марыся рассказала. Ночью я напоролся на стаю касн, в полнолуние они особенно жестят. Высушили б меня и выбросили мёртвенького, если б ты не выскочила бесстрашно из леса как Орлеанская дева с палкой наперевес, – он хихикнул.

Выглядел он престранно. Мелкий, размером с 4-х летнего ребенка, лохматый, глаза огромные зеленые, уши большие как у овчарки, ноги обвивает тонкий хвост с кисточкой. А что это в пушистой шерсти на голове? Рожки что ли? С ума сойти.

–Эй, ты что это? В обморок собралась? Погоди –погоди, красавица. Дыши. Ровнее, глубже. Вдох-выдох, вдох-выдох. Водички дать?

– Не надо мне водички. Повтори еще раз кто ты такой?

– Анчут. Мелкий бес. Явился выразить тебе глубочайшую признательность за спасение своей никчемной бесовской жизни и сказать, что я теперь твой должник. Таков уклад.

Нина перевела дыхание. Бес вроде был не опасен и на галлюцинацию не похож, выглядел вполне реально. Да и вообще, она постепенно начала привыкать к творившейся вокруг чертовщине. Вопрос о том, верить ей или не верить, уже не стоял. Либо окружающий ее привычный мир вышел за пределы общепринятой нормальности, либо туда вышел ее разум.

– Анчут, слушай, а может я просто сумасшедшая? – решилась она спросить у беса.

Тот оценивающе окинул ее взглядом и задумался.

– Может и сумасшедшая, я не психиатр. А на что жалуешься? Симптомы какие?

– Нууу…, – она помолчала. – Галлюцинации у меня, слуховые и зрительные. Нечисть сказочную вижу, слышу и иным образом взаимодействую.

– И все? А раздвоение личности, психозы, немотивированная агрессия и навязчивые состояния бывают? Наркотики принимаешь?

– Нет.

– Если просто нечисть видишь, то не сумасшедшая. Вначале, конечно, будет удивительно, потом привыкнешь. Я, например, когда 3D очки первый раз надел, тоже не поверил и решил даже, что у меня кукушечка отъезжает, а еще метро не люблю, но ничего, привык.

– Ну хорошо, должник, а как ты мне долг отдавать собираешься?

– Спасу тебя от смерти разок и все, разойдемся как в море корабли.

– А то что ты меня в лесу от потери крови спас – это разве не считается? – Поинтересовалась Нина, поднимая одеяло и рассматривая повязку на бедре.

– Не считается, к сожалению. Это Марыся тебя перевязывала и скорую вызвала. Меня самого касны нормально так подрали, хорошо у Марыси с собой живая вода была, а то не успела бы к нам скорая. Там ехать часа два не меньше, никакие жгуты и тугие повязки не помогут.

– А расскажи тогда, что там врач про бабу Веру говорил, что у вас за волки ходят, на людей нападают?

– Да какие волки, – Анчут погрустнел. – Волки у нас уже, наверное, лет сто ни на кого не нападают. Да уж кто-кто, а баба Вера нашла б с волками общий язык. Не волки это…

– Мне кажется я видела двух больших собак.

– Да, это Ставры и Гавры, две собаки Князя Бая, посредники между мирами, два стража царства умерших. Не знаю только, кто их вызвал и зачем. Может, она сама? – Анчут опять помолчал и грустно повздыхал. – Я бес маленький, большим колдовством не владею. А бабу Веру жалко. Хорошая была женщина. Всем нам помогала.

14.

В тот же день Нину не выписали, ей пришлось остаться на ночь в больнице. Она хорошенько выспалась. Утром ей сделали перевязку, к обеду оформили эпикриз, выдали его ей на руки и отправили на все четыре стороны.

Нина вышла на порог больницы, без телефона, без вещей, без понятия как ей теперь добраться из Каменца в Димитровичи. Нужно было ехать к Марысе, за своими вещами к незаконченной работе. Анчут больше не появлялся и вообще все происходящее никак не выходило за рамки обыденности. Нога немного болела, и Нина, прихрамывая, пошла к автовокзалу узнать расписание пригородных автобусов.

В Димитровичи она добралась только к вечеру. Было уже понятно, что сельсовет конечно же опять закрыт и придется оставаться как минимум еще на одну ночевку. Марысю Нина дома не застала и присела ждать ее на лавочке возле калитки, массируя больную ногу.

– Мяу, – послышалось со стороны дороги. Опять этот кот.

Марыся вернулась через час и они сели ужинать. Настроение у обеих было подавленным. Объяснять что-либо и рассказывать про ночное происшествие в лесу и смерть Бабы Веры Марыся совершенно не хотела. Устав тянуть каждое слово клещами, Нина махнула рукой, молча допила чай и пошла спать с тяжелым сердцем. Боль в ноге и ночные кошмары не дали ей выспаться. Она проснулась ни свет ни заря и долго лежала, просто глядя в потолок, перебирая в памяти события прошедших дней. Вскоре ей это надоело, она потянулась, сняла с зарядки телефон и погрузилась в новости соцсетей.

В девять утра, умывшись и позавтракав, Нина в очередной раз направилась в сельсовет.

К счастью, сегодня, несмотря на субботний день, ее встретила там приветливая женщина, помогла найти и выписать нужные сведения из архива, сделать недостающие копии документов, поправить цифры в отчетах. Работа ей была привычна, и Нина полностью справилась с ней за несколько часов. Можно было возвращаться домой в город.

После обеда Нина изучила расписание междугороднего транспорта и наметила нехитрую логистику возвращения. Честно говоря, эта деревня начала уже порядком ей надоедать. Хотелось домой. Она расплатилась с Марысей за комнату, тепло с ней попрощалась и, дождавшись на остановке старого пригородного икаруса с немногочисленными попутчиками, поехала на вокзал.

15.

Электричка была практически пустая. В вагоне всего несколько пожилых людей, дремавших возле окна и небольшая компания молодых людей, изредка смеющихся в противоположном конце вагона. Они часто бегали курить в тамбур и что-то показывали друг другу на экранах своих смартфонов.

Нина сидела возле окна, рассматривала пробегавшие мимо поля, леса, деревеньки. Строила планы на предстоящие выходные, думала о том, что довольно давно не навещала родителей, но с перевязанной ногой к ним лучше не соваться.

– Белорусская природа – прекрасна. Не так ли?

Нина вздрогнула. Напротив нее, задумчиво глядя в окно, сидел Анчут и теребил в пальцах кончик хвоста.

– Особенно в зависших над полями аистах есть какая-то завораживающая волшебная красота. Как будто тысячу лет парят они в небе и владеют всей мудростью и знают всю историю нашего края, – задумчиво продолжал бес.

– А ты философ, да?

– А ты нет?

– Для философии я еще слишком молода! – отмахнулась Нина.

– Ты себе льстишь, – захихикал мелкий гадёныш.

Нина фыркнула:

– Возраст женщины не в паспорте, а в глазах.

– Так и я про то же!

– Прекрати хамить, – с улыбкой сказала девушка. – Ты как здесь оказался? И почему никто не обращает на тебя внимания? Они тебя не видят? Им кажется, что я сумасшедшая и разговариваю с пустым местом?

– Давай по порядку. Во-первых, корректнее было бы задать вопрос не «Как», а «Зачем». Мне придется все время быть поблизости от тебя, куда бы ты не направлялась, чтоб успеть спасти твою жизнь, когда подвернется такая возможность, и таким образом вернуть должок. Во-вторых, внимания на меня не обращают, потому что не видят, и сумасшедшей тебя считают если только из-за расцветки рюкзака. И в-третьих, никто не видит, что ты с кем-то разговариваешь. Всем кажется, что ты молча смотришь в окно. Я не знаю, как это объясняется с точки зрения законов физики или анатомии строения глаз, но это факт.

– Интересненнько. Значит, ты поедешь со мной в город? Будешь постоянно надоедать мне дома и на работе?

– Вообще-то я максимально тактичен и воспитан, – неожиданно обиделся Анчут.

– Ага, я заметила.

– Это просто ты пока мало с нечистью общалась и тебе не с чем сравнить. Ладно, не смею мешать, – сказал он, недовольно поджав губы, и растаял в воздухе.

16.

Нина вернулась домой поздно вечером, забрала у соседки ключи, до отвала накормила кота и наелась сама. Упала на кровать и, уткнувшись носом в родную подушку, провалилась в глубокий сон.

Разбудил ее запах кофе и корицы, доносившийся из кухни.

– Ничосе, – сонно пробормотала она, – Маркиз, я знаю, ты скучал, но чтоб настолько?

Так. Что? Девушка одним рывком села на кровати и поморщилась от боли в ноге. Какой Маркиз? Как бы ни скучал кот, поверить в то, что заварил кофе именно он, совершенно невозможно. Но если это не кот, то кто? Ключи от ее квартиры были только у родителей. Лечь спать с незакрытой дверью она не могла…

– Проснулась, красотка? Поспать ты, конечно горазда.

Нина бросила взгляд на часы: 9 утра.

– В смысле горазда?

– Выражения «вставать с рассветом» или «с первыми петухами» для тебя пустой звук? Хотя, чего еще от вас городских можно ожидать?

В двери спальни заглянул Анчут и почесал за ухом чайной ложечкой:

–Тебе сахар в кофе добавлять?

– Ой ладно тебе, сегодня воскресенье. Если б не ты, я б часов до одиннадцати проспала. Сахар не добавлять, молока тоже не надо.

– Я тебя часов с семи утра дожидаюсь, завтрак приготовил, с котом твоим познакомился – на редкость мерзкий тип.

– Сам ты, Анчутка, мерзкий тип, а котик мой самый лучший. Кс-кс-кс, Маркузя, ты где? Скажи мне, он тебя обижал? – Нина завертела головой в поисках кота. Перегнулась вниз и заглянула под кровать, протянула руку, отодвинула штору и проверила подоконник. Котика нигде не было.

– Я его в ванной закрыл, чтоб шерстью своей на выпечку не тряс. Как ты терпишь его на кухонном столе?

– Мой кот, мой стол и булочки я не ем! Чего это ты вообще со своим уставом в мой монастырь приперся ни свет ни заря?

– Я вообще-то хотел как лучше, – обиделся Анчут. И если булочки ты не ешь, то зачем тогда тебе в доме яйца, мука, сахар и корица? Совпадение? Не думаю!

Нина улыбнулась, поправила пижаму, встала с постели и направилась вызволять кота из ванны.

– Не обижайся и спасибо за кофе.

– Да пожалуйста.

– У тебя есть какие-то конкретные планы или ты просто в гости с утра зашел? – спросила она, скрываясь за дверью ванны

– Я не знаю, – Анчут примостился на край кухонного стола и задумчиво помешивал кофе столовой ложкой в литровой пивной кружке.

– А ты горазд кофе пить, я смотрю – девушка появилась на кухне и во все глаза удивленно уставилась на посуду, в которой Анчут заварил себе ароматный напиток.

– Кофе я люблю, что да, то да. У вас в городе кстати кофеен много? В какой из них кофе самый вкусный? Может пойдем по городу погуляем, покажешь мне, что тут у вас. Я в Гродно лет тридцать не был. Тут, наверное, все поменялось.

– Ого, а сколько тебе лет?

– Какой невежливый вопрос, давай про это не будем, –поморщился бес.

– Ну как скажешь. Хорошо, я соберусь и пойдем гулять. Все равно на сегодня никаких дел не планировала.

17.

В центре города было многолюдно. Погода стояла отличная: травка зеленеет, солнышко блестит – благодать, да и только. Горожане сняли куртки, надели очки и улыбки, подхватили детей и пошли занимать места на открытых верандах и многочисленных лавочках.

Нина с Анчутом прошли мимо парка, вышли на площадь Ленина.

–О! Ленин. Тут как тут! Живее всех живых. Не убрали еще? Я думал давно снесли уже к чертям.

–Да ну… зачем? Это ж наша история, никого не раздражает, все привыкли и к нему, и к танку, и Соколовскому.

Они пересекли площадь по диагонали, посмотрели на подростков, катающихся на своих малюсеньких велосипедах по мраморным плитам, прошлись по мощеной брусчаткой центральной улице Советской. Анчут крутил головой по сторонам и удивлялся. Все так по-новому, все так красиво.

– Становится жарковато, давай сядем куда-нибудь выпьем пива и пойдем проведаем Иосифа.

– Я пиво не пью, тем более на улице, тем более в обед, –отчеканила Нина.

– Какая-ты все-таки неприятная женщина, – поморщился бес. – Послал же бог кредитора.

– А что за Иосиф? И куда мы пойдем его проведывать?

– Иосиф – часовщик. Тоже из наших. В вашем гродненском Фарном костеле есть старинные башенные часы 15 века, которые до сих пор идут, кстати. И это самые старинные работающие часы в Европе. Во всех остальных Прагах и Краковах в часах давным-давно механизм заменили, а в гродненских нет. А знаешь почему? А потому что без магии тут конечно тоже не обошлось. Смотрит за ними специальный человек – смотритель башенных часов.

– Типа фиксик?

– Вот жэш дура-то, прости господи. Какой еще фиксик! – они уже сидели за столиком в одном из открытых кафе и ждали официанта. – Пива мне возьми светлого разливного, а себе сок или чай, или что там пьют в обед зожницы субтильного телосложения.

Официант принес заказ и Анчут продолжил:

– Иосиф – часовщик и мой хороший друг. Он отремонтировал и восстановил ваши городские часы, вдохнул в них жизнь – завел, и на протяжении двадцати пяти лет почти изо дня в день, а иногда и два раза в день поднимался на высоту 10-этажного здания, что б ежедневно их заводить и поддерживать в рабочем состоянии. К башенным часам в Фарном костеле ведет вверх узкая, очень крутая винтовая лестница из 113 специальных ступенек. Такая лестница есть еще в башне Мирского замка, но по крутости с гродненской она ни в какое сравнение не идет. Часовщик смотрит за часами как за ребенком: смазывает механизм, заменяет детали, которые со временем приходят в негодность, регулярно заводит их.

– Он умер.

– Кто умер? – поперхнулся Анчут.

– Иосиф – смотритель башенных часов. Ему слишком часто приходилось подниматься наверх, а он в почтенном возрасте уже был и плюс проблемы с сердцем. Однажды, когда он в очередной раз поднялся на 113 ступеньку, сердце не выдержало и он умер. Тогда еще какую-то мистику к смерти приплетали, но я точно не помню. Это случилось года три назад, может четыре. Тогда еще часы впервые за 400 лет остановились и не работали 2 недели. Я в новостях читала. Сейчас какой-то молодой мастер за часами смотрит, вроде бы его ученик.

– Да? Надо же. Как жаль… Я давно к вам не приезжал и не успел с ним повидаться, – горестно вздохнул Анчут.

18.

Перекусив в кафе и побродив по центральным улицам Гродно, Нина и бес оказались перед воротами Нового замка. Нина очень любила эту гродненскую достопримечательность. Замок находился в центре города, но и в то же время в стороне. И вид оттуда на реку Неман открывался умопомрачительный и сам замок, скрытый за деревьями так, что с дороги и не разглядишь, при подходе ближе очаровывал своей красотой. Он был построен в начале 18 века как новый королевский дворец, который использовался как летняя резиденция польских королей и литовских князей. Поскольку дворец был возведен напротив Старого замка, прежней резиденции королей, со временем за ним закрепилось название Новый замок. К сожалению, во время войны замок сильно пострадал и был практически полностью перестроен, первоначальный вид сохранился лишь у въездных ворот со скульптурами сфинксов.

– Ты кстати в курсе, что замок был проклят? – беспечно спросил у Нины Анчут.

– В смысле?

– В коромысле. Проклят как все замки. Потом, правда, проклятие сняли, но сначала все как положено было…

– Нет, не в курсе, расскажи, – глаза Нины заблестели от любопытства.

– Многие считают, что место для строительства Нового замка было выбрано весьма неудачно. Если детально изучить историю, то можно узнать об одном пугающем факте, связаным с данным местом. Еще в средневековые времена здесь был расположен Нижний замок, в котором было совершено предательство пруссов. Крестоносцы убили порядка ста человек стражи и их вождя. Умирая мучительной смертью, тот проклял и предателя, и землю. С тех пор место считалась гиблым и ничего толкового на нем построить не могли, несмотря на его прекрасное расположение на холме возле реки. На протяжении столетий людей, которые занимались здесь строительством, преследовали одни несчастья. Проклятие коснулось и архитектора Нового замка – Пеппельмана, который занимался проектом и умер при загадочных обстоятельствах. Его сын, руководивший после смерти отца строительством, тоже погиб. Руководитель Яух, который заменил их обоих, покинул этот мир сразу после окончания строительных работ. Может конечно совпадение, но я в такие совпадения не верю. Здесь и сейчас я не чувствую проклятия, но это не значит, что его никогда не было. Скорее всего кто-то из великих колдунов снял по-тихому. И не удивлюсь, если при помощи жертвоприношений или еще какой гадости – вот все и помалкивают. Ну да это дело прошлое. Теперь-то не докажешь ничего, да, впрочем, и незачем.

Они подошли к пешеходному мосту, разделяющему Старый и Новый замок.

– Зайдем? – предложила Нина, указывая рукой на ворота Нового замка. – Экспозиция в музее конечно, не ахти, а вот библиотека – очень крутая, я бы хотела посмотреть вдруг найдутся какие-то сведения про собак Ставра и Гавра, которые, как мне кажется, убили Бабу Веру.

Ворота были гостеприимно распахнуты, и они беспрепятственно зашли во внутренний двор замка. Практически всю первую половину ХХ века Новый замок использовался как военный госпиталь, потом, после реставрации, помещения отдали под нужды коммунистической партии, а в период «перестройки» Новый замок был передан учреждениям культуры и правое его крыло заняла областная научная библиотека.

– Ну что ж, давай посмотрим, что у вас тут за библиотека. Архивы можно и прошерстить. Со мной ты увидишь немного больше, чем рядовой посетитель с простым читательским билетом, – потер ладошки Анчут.

Главный корпус дворца в виде буквы «П» образовывал большой парадный внутренний двор, библиотека занимала правое крыло.

Войдя в прохладный мраморный холл библиотеки, девушка остановилась и огляделась. Старинный паркет на полу был заботливо укрыт красной ковровой дорожкой, которая упиралась в тяжелые дубовые двери.

За тяжелыми дубовыми дверями библиотеки высилась деревянная стойка. За ней, в глубине помещения, насколько хватало глаз стояли стройные ряды высоких полок, плотно заставленных книгами. Других посетителей видно не было, похоже, Нина и Анчут единственные, кто в воскресный день заинтересовался местной литературой, если не считать женщину-библиотекаршу в очках, читавшую книгу за столом под светом настольной лампы.

– Здравствуйте, – негромко сказала Нина, делая несколько шагов вперед.

Интеллигентная пожилая женщина с крашеными в фиолетовый цвет седыми волосами, в очках с толстыми линзами, подняла на них взгляд и отложила книгу. Она внимательно посмотрела на Нину, потом вдруг перевела взгляд на Анчута. Лицо ее было совершенно спокойно и не выражало никакого удивления:

– Здравствуйте, чем могу быть полезна? – обратилась она именно к нему.

– Нам бы хотелось более детально изучить стародавние легенды Беларуси, в частности про так называемого первого белоруса – Князя Бая и его собак Ставра и Гавра. – сказал Анчут, усаживаясь прямо на стойку перед пожилой женщиной.

– Сведения из общей библиотеки Вам подойдут или Вы хотите изучить вопрос глубже, в том числе используя наш архивно-магический фонд? – библиотекарша старательно выделяла интонацией слово «Вы», чтоб оно звучало не во множественном числе, а в уважительном.

– Конечно же архивно-магическую. За обычной литературой теперь в библиотеку не ходят, все в интернете есть, – вмешалась в разговор Нина.

Библиотекарша перевела на нее взгляд и посмотрела если и не рассержено, то уж точно презрительно.

– В интернете? Ну-ну… Хотя мы сейчас тоже взяли человека на ставку, который бумажные книги оцифровывает и практика такая ведется по всему миру, но поверьте, деточка, в интернете можно найти далеко не все.

Нина смутилась и опустила взгляд. Анчут молчал с невозмутимым видом, разглядываю старинную лепнину на стенах.

– Ну что ж, пойдемте покажу вам магический архив, – сказала женщина и откинула крышку стойки, пропуская их внутрь своего книжного царства.