Текст книги "Во власти его величества (СИ)"

Автор книги: Валентина Гордова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Часть 8

Ещё даже не открыв глаза, я точно поняла, что окружающий мир изменился. Он будто… ожил. Пульсировал, как человеческое сердце, вибрировал, дышал.

Мир вокруг меня жил.

А ещё, лежа на мягкой мокрой постели, я точно знала, что сейчас рядом со мной находится очень много существ. Больше всего было полупрозрачных, нечётких, тёмно-серых. Они стояли возле стен, мелькали в дверном проёме, были вообще повсюду.

Ещё трое было чётких и ярких, сильных – кроваво-красный, насыщенно-синий и тёмно-зелёный. Они были возле моей постели и держались обособленно от остальных, гордые и независимые.

Но был среди присутствующих и тот, что постоянно перетягивал моё внимание.

Тёмный и опасный, непроглядно-чёрный, мрачный, грозный, суровый, внушающий если не панический ужас, то дикий страх уж точно. Он был ближе всех к постели и ко мне соответственно, а его тёмные контуры то и дело расплывались в разные стороны, чтобы через несколько мгновений вновь стянуться к своему источнику.

Я не видела его, но точно знала, что передо мной стоит Аяр.

Я чувствовала его взгляд, скользящий по мне.

Чувствовала его сожаление, грусть, вину и злость. Эти эмоции я чувствовала так ярко, будто они принадлежали мне самой.

– Сахаэр, эор.

Я не знаю, что было сказано, но оно мне определенно не понравилось. И лежать неподвижно более не имело смысла.

Глаза я открывала осторожно. Слишком ярко! Вокруг было непривычно ярко! Пространство вокруг буквально пульсировало, искрясь насыщенно алым и зелёным. Сам воздух окрасился этими цветами!

На стенах была яркая сияющая синяя сеть, на потолке непонятные мне чёрные пятна, тоже, кажется, живые, а вокруг постели спиралью закручивалась темнота.

Мужчин в комнате оказалось всего четверо. Та самая троица, что ярко горела, и он. Я больше не видела никого, но в то же время я точно знала, что прямо сейчас замерли без движения три десятка теней у стен… Ищейки.

Его глаза притянули меня сами собой. Всё такие же пугающе-прекрасные, такие же ужасающе-волнующие. Всё такие же ненормальные глаза…

– Привет. – Улыбнулась я ему уголком губ.

Хотя самой было очень невесело. Горло саднило, неимоверно хотелось пить, а перед глазами, не взирая на яркость окружающего мира, всё плыло.

Аяр не ответил мне. Не ответил он и стоящему за его спиной мужчине в красном мундире с золотыми нашивками, обеспокоенно что-то проговорившему. Он просто стоял в шаге от моей постели, опустив руки вдоль тела и выпрямив спину, и неотрывно смотрел на меня.

Он не обвинял.

Ему было невообразимо жаль.

Столько сожаления, раскаяния и вины во взгляде я видела только в собственном отражении в зеркале.

– Всё так плохо? – Спросила вроде бы и безразлично, но внутри всё сжалось в ожидании… приговора.

– Разберёмся. – Мрачно пообещал он с убийственной решимостью.

А помня о том, что произошло в прошлый раз, когда я это услышала, то я даже не сомневалась в том, что решимость его действительно будет убийственной.

– Расскажешь? – Попросила как-то даже без надежды.

У эора дёрнулась щека. Его сурово-серьёзное, будто окаменевшее выражение лица меня если и пугало, то самую малость. Как и заледеневший взгляд, что он ни на миг с меня не сводил.

– Ночью пришёл Сах, обошёл мою систему охраны, проник к тебе и провёл ритуал передачи магии. Мне жаль, Снежинка, но теперь ты маг Смерти.

Смысл этих слов был каким-то далёким, скрытым густым туманом, и шёл он ко мне очень медленно, но когда пришёл… Сначала я обрадовалась. Что, серьёзно, я стала магом?! А потом поняла весь ужас происходящего…

«Сах – один из беглых магов Смерти. С недавних пор их в наших краях осталось не так уж и много, выжившие пытаются спасаться бегством» – набатом простучало в моём медленно соображающем мозгу.

Воздух вдруг загустел, новый вдох дался мне с большим трудом.

«Маги Смерти стали опасными. Они решили, что стоят выше законов и не должны подчиняться обществу. Они вышли из-под контроля и мы должны были что-то с этим делать» – не нужно быть гением, чтобы понять, что магов Смерти тут истребляют.

Они вышли из-под контроля.

Я с трудом подняла дрожащую ладонь и прижала её ко рту. Ужас? Да, пожалуй, примерно это я сейчас чувствовала. Вчера был просто страх, даже детский лепет в сравнении с тем, что я чувствовала сейчас.

Магов Смерти убивают.

Я стала магом Смерти.

И теперь Аяр должен сделать то, от чего спас меня вчера.

Он должен убить меня.

У меня внутри всё болезненно сжалось от этого тяжелого понимания. Мужчина, что за одну ночь сумел открыть мои глаза на жизнь и показать свой прекрасный мир, должен был меня убить.

Справедливо, правда? Я не просила этой магии, я её даже не хотела, меня просто не спросили, а теперь ещё и убьют. Убьют за грехи других.

– Забери её. – Хрипло попросила я у того единственного, от кого теперь зависела моя жизнь. – Забери эту магию. Она мне не нужна.

Грустная улыбка была мне отказом, но он всё же сказал эти ужасные слова, каждое из которых болезненным ударом проникло в самое сердце:

– Не могу, Снежинка. Передать магию может только её носитель, а для этого тебе необходимо знать нужный ритуал и превосходно владеть собой, чтобы не уничтожить половину государства. У тебя нет ни первого, ни второго.

Выдох вышел шумным и судорожным. Мой мозг начинал ощутимо нагреваться, отчаянно мечась от одной мысли к другой. Должно же быть какое-то решение, какой-то способ справиться с этим и сохранить мою жизнь!

Я не хочу умирать.

Мне нельзя умирать! А как же мама? Что будет с моей мамой? Она не переживёт смерть и второго ребёнка. Это её сломает.

– И что мы можем сделать? – Напряженно спросила я, с мольбой и отчаянием глядя в тускло мерцающие глаза эора.

Пожалуйста, скажи, что есть выход. Скажи, что это не приговор. Скажи, что у меня есть шанс!

– Есть три варианта. – Тихо поведал он, вновь проигнорировав что-то требовательно воскликнувшего мужчину в зелёном позади него. – Первый устроит Совет и вообще всех, кроме нас с тобой. Второй подорвёт мою власть, с чем я не очень готов мириться, и уничтожит твой мир. А за третий ты будешь ненавидеть меня всем своим существом до конца своей жизни. Если узнаешь. Извини, Снежинка, но в сложившихся обстоятельствах я вынужден остановиться на третьем варианте.

И с этими словами он шагнул ко мне. Уверенно, мрачно, решительно. Только в этот момент я поверила, что у него в руках действительно сосредоточена власть – только человек с большой ответственностью на плечах может быть непоколебимым и не жалеющим о своём решении.

Я инстинктивно дёрнулась назад, вжимаясь в подушки, когда эор сделал и второй разделяющий нас шаг, нависнув надо мной. В этот момент надо мной был не просто мужчина – это был уверенный в своих действиях властитель, ужас и мощь целого государства, готовый поставить на кон всё ради благополучия своей страны.

Он наклонился как-то совсем уж быстро, светящиеся жуткие глаза оказались в каких-то миллиметрах от моих широко распахнутых, широкие горячие ладони легли на виски, сжали голову, не позволяя мне вырваться, а чужие губы, едва ощутимо касающиеся моих, шевельнулись, произнося беззвучное «прости».

Боль! Яркой вспышкой неконтролируемой энергии она вспыхнула в сознании! И следом за ней волна прохладного спокойствия, растаявшая ещё до того, как успела накрыть меня всю. И снова боль! Дикая, нестерпимая, выпивающая до дна, мгновенно сменившаяся волной холода…

Они сменяли друг друга. Ледяное спокойствие и обжигающая боль. Сменяли без перерыва, постоянно, закрутившись в нескончаемом круговороте, что уносил меня в спасительную тьму.

Я даже не помню, как потеряла сознание. Просто в какой-то момент всё это прекратилось, оставшись жжением в груди и чувством пустоты в ней же.

Я проснулась оттого, что мне стало нечем дышать. Воздух был жарким и тягучим, он с трудом проникал в мои лёгкие даже через открытый рот.

Испугавшись, я села на чьей-то широкой мягкой постели, откинув к ногам тёмное тёплое покрывало, что до этого укрывало меня по самую шею. Дышать стало легче, но воздух всё ещё был тяжёлым.

А потом я поняла: дело не в воздухе. Просто мою грудь сжимает столь сильно, что я не могу дышать!

От впитавшегося в кровь чувства тревоги и вины сводило судорогой руки и ноги, у меня дрожало всё похолодевшее и будто даже похудевшее ещё сильнее тело. Меня всю трясло, как в лихорадке, а в сознании отчаянно стучала паника.

У меня было такое чувство, что я забыла что-то очень важное. Очень нужное. Жизненно необходимое. Что-то такое, что просто сводило меня с ума долгое время, а сейчас осталось внутри звенящей пустотой.

Что-то очень важное. Оно вертится где-то совсем рядом, но постоянно ускользает от меня, скрывается в темноте, не даёт вспомнить.

Дверь открылась в тот самый момент, когда я от отчаяния уже хотела закричать. Дёрнувшись от неожиданности, я подняла голову и с недоумением взглянула на беззвучно вошедшего в спальню Аяра.

– Что происходит? – Голос предательски сорвался, выдав всю степень моего страха.

И тут же и без того яркий мир вокруг меня окрасился новым цветом – непроглядно-чёрным. Тёмный сгусток скользнул от прошедшего к кровати эора, по воздуху подлетел ко мне и окутал меня с ног до головы, словно коконом.

Дышать сразу стало легче, а напряжение, сжимавшее до этого каменными тисками, ослабло. Меня перестало трясти, хоть руки всё равно ещё мелко дрожали, паника перестала сводить с ума, и вообще как-то спокойнее стало.

– Заклинание успокоения, – поведал Аяр, осторожно пристраиваясь на край моей постели и не сводя с меня же внимательного взгляда, – обновляю каждые две маэ, ты их уничтожаешь с завидным постоянством. Что помнишь, Снежинка?

Его голос каким-то чудесным образом успокаивающе действовал на меня. Страх исчез окончательно, хоть и пугало только что услышанное, и ответить я смогла спокойно:

– Было больно, но я не помню, почему. Ты, твои глаза…

– Я, – мягко перебил он меня, – помнишь, как я выучил твой язык? То же самое я был вынужден проделать с тобой. Мне жаль, но ты не сможешь вернуться домой. Тебе придётся пройти курс обучения под присмотром одного моего доверенного, это займёт четыре года в лучшем случае. Твою семью уже навестили, твоя мама думает, что ты уехала обучаться на другой конец мира, с братом всё хорошо, его уже выписали и он сидит дома.

Р-р-раз! Острым клинком наотмашь! Несоответствие, несовпадение, что-то такое, что ярким огнём вспыхнуло в сознании, вынуждая меня испуганно замереть и мысленно повторить всё, что я сейчас услышала.

Обучение, четыре года… Почему так долго? Зачем?! Я не хочу! Что, он уже был у моей мамы? И даже не дал мне с ней попрощаться! Егор… воспоминания о брате отозвались щемящей болью во всём теле.

– Успокойся. – Резко велел Аяр.

Я вздрогнула от его непривычного холодного тона и удивленно пронаблюдала за тем, как от него отделяется тьма и окутывает меня вместо той, что только что растворилась прямо в воздухе. И снова спокойно и прохладно, снова ясные мысли, снова лёгкая отрешённость и безразличность.

– Что с Егором? – Спросила я у эора и скривилась от собственного безразличного тона.

Внутри меня будто всё заледенело.

– Он в порядке, я уже сказал тебе. – Не моргнув и глазом, глядя мне прямо в глаза, сухо бросил Аяр.

А я поняла, что он врёт. Поняла это столь точно, как и то, что он в этом не признается. Я могу сколько угодно догадываться, но он ни за что не подтвердит мои догадки.

– Почему ты не дал мне увидеться с мамой? – Ещё один вопрос, что вышел столь же безразлично.

– Потому что ты опасна. – Ответил эор и на это. – Я, как Верховный глава Совета, принял решение о сохранении твоей жизни. Отучишься четыре года, сдашь выпускные экзамены, сможешь держать себя в руках, передашь магию и можешь возвращаться домой.

Я только открыла рот, собираясь задать третий, последний вопрос, крутящийся у меня на языке, но эор опередил. Он поднялся с кровати, воплощением грозной уверенности нависнув над маленькой мной, одарил меня холодным взглядом и отчеканил с пугающей чёткостью:

– Опережая твой вопрос, мой ответ нет. Нет, ты не можешь не проходить обучение. Ты отучишься эти четыре года, нравится тебе это или нет. Под ударом слишком много жизней, чтобы я мог позволить тебе решать самой. Можешь обижаться, но моего решения это не отменит. Четыре года, а потом можешь быть свободна.

И он просто развернулся и вышел, ни разу не обернувшись и не пожелав услышать мои слова, что я ему обязательно бы сказала. Ушёл, закрыв за собой дверь, а через миг сквозь стену проскользнуло новое облако тьмы, окутавшее меня, только в этот раз не дарующее спокойствие, а утягивающее куда-то на тёмное дно, где было тихо и тепло.

За свою жизнь я совершил многое. Убивал, уничтожал, создавал заново. Всегда действовал решительно и никогда не колебался. Никогда не сожалел. Всегда знал, что сделал то, что было нужно.

Знал это и сейчас, но всё равно не мог избавиться от неприятного тянущего чувства в груди.

Мне было жаль эту девочку. Этого ребёнка. Она была маленькой по всем меркам моего мира. Неопытной, невинной, вызывающей неконтролируемое желание её защищать. Ещё там, в подземелье, куда её притащили Ищейки, появилось это желание спрятать её от всего мира – и от себя в первую очередь. Закрыть в высокой башне под тысячей замков, чтобы ничто и никогда не могло испортить её невинной красоты.

А теперь она стала магом Смерти.

Катастрофический просчёт с моей стороны. Не хочу и не буду оправдывать себя, но раньше ни один маг Смерти не пытался проникнуть в мой дом. Мой просчёт. Выяснить, как он оказался на защищённой территории, так и не удалось, есть лишь предположение: Снежинка.

Нет, она его не проводила, во всяком случае осознанно. Она выступала в роли якоря – на ней остался отпечаток его магии, по которому на неё вышли Ищейки и по которому сам Сах пришёл к ней. Зачем он это сделал, тоже пока непонятно, но подлянку мне подстроили знатную.

Зато было кое-что, о чём я точно не жалел: Снежинка осталась жива.

По её грустным глазам и так видно, что этот ребёнок пережил слишком много страданий, лишить её жизни было бы непростительным преступлением.

Хотя, да, она стала магом Смерти и уже к утру об этом будут знать все. И я сожру собственный язык, если хотя бы половина мира не попытается её убить.

Кахэш!

Не скажу, что я ненавидел себя в этот момент за всё совершённое, но врезать себе определенно хотелось.

Первый раз – за непростительный просчёт.

Второй раз – за упущенного в суматохе Саха.

Третий раз – за стёртые воспоминания Снежинки.

Нельзя было делать этого, но иначе она бы просто не смогла. Я видел, сколько боли ей приносят воспоминания о брате, как трудно ей понять и принять это. И сейчас, наложившись на её силы, это просто убило бы её. А вместе с ней и всех нас.

– Ваше величество, какие будут указания? – Ворвался в нерадостные мысли голос Мира – главнокомандующего войсками Ищеек.

Прежде чем ответить, я молча создал ещё одно успокаивающее заклинание и отправил его к зашевелившемуся источнику, что был тремя этажами выше и правее. Полезные заклинания – теперь я даже на расстоянии улавливал любые изменения в организме Снежинки, и плевать, что на каждое такое заклинание, которых я за остаток ночи сплёл уже штук пятьдесят точно, уходил приличный глоток энергии.

Восстановлюсь. А если этот новоиспечённый маг Смерти выйдет из-под контроля, не восстановится уже никто.

– За девушкой следить неотрывно. Усилить защиту замка. Усилить поиски Саха. Артефакторов ко мне.

– Кого именно? – Уточнил Мир как всегда спокойно.

– Всех самых лучших.

Ищейка поклонился и растворился в стене, оставляя меня одного в кабинете. Надо было тоже идти, дела не ждут, но желания не было. Хотелось плюнуть на всё и подняться на три этажа выше, пройти в тёмную спальню Снежинки и просто смотреть на то, как она спит. Хоть одну маэ.

Эта малышка действовала на меня странно успокаивающе. Она как необитаемый остров посреди штормового океана. Над ней хмурое небо, грохочет гром, кругом скалы и волны так и норовят тебя поглотить, но стоит коснуться земли, как ты чувствуешь себя куда лучше. Всё происходящее просто сдвигается на задний план, пока ты осматриваешь высокие хрупкие деревья, лёжа на песке.

Она необычная и мне это здорово нравится. Эти ясные голубые глаза, похожие на две льдинки, не выходят у меня из головы. Волосы, как снежное полотно. Кожа ровная и невероятно светлая в сравнении с обитателями моего мира. Она – снег. Снежинка. Маленькая и хрупкая, того и гляди – растает.

Приходится тряхнуть головой, избавляясь от совершенно ненужных сейчас мыслей. И, переборов себя, пойти не в её спальню, а решать проблемы. Что-то у меня такое чувство, что их теперь будет всё больше и больше.

Часть 9

Пробуждение вышло… странным.

Я лежала на спине, откинутое одеяло валялось где-то в ногах, а сами ноги…гладили. Так медленно, неторопливо, с чувством и явным наслаждением. То целиком широкой ладонью, то только кончиками пальцев. Когда правой коленной чашечки коснулись чьи-то наглые губы, я не выдержала и резко распахнула глаза.

– Проснулась? – Насмешливо поинтересовался эор, нисколько не впечатленный моим возмущённым взглядом и спокойно продолжавший поглаживать мои оголённые чуть выше колена ноги.

У меня от возмущения не нашлось, что ему ответить. Впрочем, Аяр слов и не ждал.

– Давай умывайся, переодевайся и завтракать. У нас мало времени, у меня дела, а у тебя занятия. И давай без истерик, хорошо? У меня правда на них нет времени.

Истерить я не стала только потому, что лично у меня на них не было ни сил, ни желания. К тому же, к чему истерики, если мне прямым текстом сказали, что выбора у меня нет и эти четыре года учиться всё равно придётся?

Я вздохнула, решив ничего ему не отвечать, и попыталась встать. На этом, собственно, всё и закончилось, потому что попытка позорно провалилась. Меня попросту не пустили!

Сидящий рядом и до этого ноги поглаживающий эор самым наглым образом мои конечности взял и обнял! Я так и замерла, поражённая его поведением. Где-то там, на краю сознания, проскользнула потрясенная мысль: «И это правитель государства…». Мысль исчезла, так толком и не сформировавшись.

Вместо неё остались удивление и острая нехватка слов.

И всё то время, пока эор, продолжая обнимать мои ноги, их же нежно и поглаживал, а иногда даже целовал, я чувствовала себя выброшенной на берег рыбой. Сидела, опираясь руками на кровать у себя за спиной, смотрела на него распахнутыми глазами и открывала-закрывала рот, просто не зная, что тут сказать можно.

Сказал, опять-таки, эор:

– Это будут ужасно тяжёлые четыре года.

После чего вздохнул так горестно, что мне его даже жаль стало, оставил мои конечности в покое, поднялся, улыбнулся мне и подошёл ближе, протягивая длинную узкую коробочку белоснежного цвета, перевитую белой лентой.

– Что это? – Нахмурилась я, осторожно забирая подношение.

Тяжеловатое. Любопытство так и подмывало открыть её прямо сейчас.

– Малая часть моих извинений, – криво улыбнулся эор, грустно на меня посмотрел, развернулся и молча вышел, осторожно прикрыв за собой дверь.

Он ушёл, а я осталась. Ноги, ещё чуть покалывающие от недавних ласк, тоже, к счастью, остались. А ещё с нами за компанию были удивление и желание оградить себя от эора Аяра… на всякий случай.

Посмотрев пару секунд на закрывшуюся за ним дверь, я осторожно потянула за белесую ленту, положила её рядом с собой на постель и с легкой опаской открыла крышку.

На белой мягкой подушечке лежал аккуратный тонкий браслет. Чёрное золото благородно поблескивало в лучах льющегося в открытое окно солнца, а усыпающие его поверхность мелкие белые камни ярко мерцали.

Эта красота завораживала. Она казалась мне таинственной и недостижимой. Чтобы убедиться в том, что мне не кажется, я очень осторожно провела по холодному украшению кончиком указательного пальца.

И тут же увидела сконцентрированную в нём черноту. Она не была опасной, потому что я точно знала, откуда она здесь взялась. Это была та самая чернота, что проникала ко мне от Аяра и неизменно успокаивала.

Прикусив губу от желания подтвердить эту догадку, я подхватила украшение, надела его на руку и застегнула простой, но крепкий замочек.

Дышать стало легче – это было первым, что я почувствовала. Так и есть, то самое заклинание успокоения.

С улыбкой на губах я поднялась с постели, утонув босыми ногами в высоком ворсе ковра, и только после этого поняла, что оказалась в другой спальне, не в той, в которой засыпала вчера. Эта комната была больше и светлее, и имела в своём распоряжении всего две двери. Через одну из них вышел эор, я же пошла в другую.

И угадала, оказавшись в… ну, нужно полагать, ванной. Как я это поняла? Да очень просто – по стоящей в середине комнаты глубокой каменной чаше, наполненной светло-голубой водой. На широком краю в ряд лежали какие-то камни – большие, размером с кулак, и маленькие, где-то с ноготь. Красные, золотые, чёрные, один даже зелёно-синий. А ещё они пахли. Да-да, я их понюхала, чисто из любопытства. Так вот, они пахли. Чем, сказать сложно, но запахи у каждого были разные.

Для начала я скинула с себя чужую майку и оставила её на полочке у двери. Затем осторожно отстегнула браслет и положила сверху, а уже после этого совершенно без одежды забралась в каменную чашу, оказавшуюся довольно глубокой, мне по середину груди почти. И только после, насладившись немного горячей водой, путём нехитрых манипуляций выяснила, что камни – это мыло!

Или не мыло, я не знаю. Но они пенились и вкусно пахли, так что я решила называть их мылом, а потом эту полезную вещь радостно эксплуатировала.

Когда неиспробованных камушков не осталось, а пол вокруг чаши оказался случайно намоченным, я решила, что хватит с меня пока водных процедур.

И без того мокрый пол оказался окончательно намочен, пока я прыгала по ванной в поисках полотенца. Нашла. Вот кто такую важную вещь будет прятать на нижнюю полку стоящего в углу неприметного шкафа?! В общем, полотенец ушло три: одно на волосы, одно я обмотала вокруг себя, а третьим вытерла пол.

Обычный, казалось бы, процесс чистки зубов тоже вышел весьма интересным. Началось все с того, что на одной из многочисленных полочек я нашла бумажный непрозрачный свёрток. Я бы на него даже и не посмотрела, если бы внимание не привлекло одно-единственное слово, крупными аккуратными буквами выведенное на верхней стороне свёртка: «Снежинка».

Заинтересованная я взяла его в руку, взвесила, убедила себя в том, что убивать меня тут вроде как больше пока не собираются, и вот только после этого заглянула внутрь.

А там была зубная щётка. Такая совсем обычная, правда, ручка у неё была не привычно пластиковой, а полированной деревянной. А ещё был камень, который, как я понимаю, вместо зубной пасты использовался. Догадку подтверждал и исходящий от него приятный аромат чего-то хвойного.

Закончив с утренними процедурами, я, сильнее кутаясь в полотенце, вышла обратно в спальню, на ходу застёгивая успокаивающий и очень красивый браслет, да так и замерла. Мало того, что постель была заправлена, так меня ещё и ждали!

– Тёмного утра, айрина. – В один голос поздоровались Ра, Ма и Фа. Странно познакомились. На каком-то ломаном грубом языке, но я поняла каждое слово!

И разом протянули ко мне руки.

Волосы они укладывали долго. Старательно их расчесывали, доводя фактически до блеска, а потом забрали у висков в две тонкие косы, оставив основную массу спадать по спине.

Сегодняшний наряд отличался от вчерашнего. Первым делом на меня натянули бельё. Обычное такое белое, без кружев и прочего, не обращая внимания на моё жуткое смущение и вообще не желание раздеваться перед посторонними. Следом за ним было платье, тонкое, но плотное, тоже белое, длиной до самого пола. Поверх него какая-то узорчатая сетка, сверху ещё одна, вся в камнях, а уже после неё и вчерашний чёрный плащ.

Только после этого вся святая троица низко поклонилась и ушла, пожелав тёмного дня.

И вот вам странность: они ушли, спокойно выйдя через дверь, а стоило мне самой подойти к той же самой двери, как пространство вокруг меня фактически взорвалось!

Воздух засиял и заискрился, над головой что-то протяжно завыло, застонало, заорало! Всё вокруг мгновенно вспыхнуло яркими сине-зелёно-чёрными искрами, а чувство внутри меня, до этого в принципе не существующее, мгновенно зашипело о том, что прямо сейчас вокруг меня собралось множество Ищеек.

Самым благоразумным в данный момент я посчитала просто замереть на месте. И не прогадала, когда всего какие-то три секунды спустя в комнату уверенно шагнул собранный грозный эор Аяр.

Ему хватило краткого мгновения, чтобы оценить обстановку. Воющая сирена тут же стихла, разноцветные искры пропали, а невидимые Ищейки начали исчезать, проходя прямо сквозь стены…

– Испугалась? – Ласково поинтересовался шагнувший ко мне эор.

– А они постоянно из стен приходить будут? – Нервно спросила я, оглянувшись к одной из стен, в которую как раз выходили сразу три пульсирующие сущности.

Аяр, до этого успокаивающе мне улыбавшийся, вдруг весь окаменел. Тени у стен замерли и передумали исчезать, а их… не знаю даже, кем им Аяр был. Ну, в общем, он резким движением распрямил и без того прямую спину, расправил плечи, став ещё выше и больше маленькой меня, наградил меня каким-то тяжёлым взглядом и напряжённо спросил:

– Ты видишь Ищеек?

И так мне это всё не понравилось…

– Не вижу, – призналась ему честно, – просто, кажется, чувствую. Они пульсируют. Знаешь, довольно странное ощущение. Я вроде бы ничего не вижу, но при этом точно знаю, что они сейчас повсюду. Стоят у стен, напряжённые, прямо как ты, и прислушиваются к каждому моему слову, бросая на тебя удивлённые взгляды.

Судя по мрачному выражению лица эора, он всё это прекрасно знал, но искренне не понимал, откуда подобное могу знать я. Под его взглядом было совсем неуютно. Неловко потоптавшись на месте, я в конце концов вроде бы как даже безразлично поинтересовалась:

– А почему всё шумело и искрилось? – Имела я ввиду недавнее представление, из-за которого Аяр. собственно, и пришёл.

– Усилили систему безопасности. – Всё ещё напряжённо на меня глядя, ответил он.

– От меня? – Догадалась я несколько виновато.

А оказалось, что не догадалась.

– Ради тебя. – Спокойно исправил эор. – Произошедшее ночью целиком и полностью моя вина, я недооценил своего противника. К слову, мы все свято верили, что маги Смерти не чувствуют Ищеек, поэтому их всегда и отправляли. Что ж, больше подобного не повторится. Идём?

Пришлось идти, выбора всё равно не было. А по дороге в неизвестность, идя позади напряженного сурового эора, я не могла перестать с интересом осматриваться. Вчера, в темноте, было мало что видно, но сегодня, когда в редкие узкие решеченные окна проникал тёплый яркий свет, я могла видеть очень многое.

Могла, да. И видела бы, если бы тут что-нибудь было.

Камни. Камни на полу, камни на стенах со всё теми же светящимися огоньками, камни даже на высоком потолке над головой. И коридоры, коридоры, коридоры… Длинные и узкие.

А ещё тут были люди, если это, конечно, действительно люди. Какие-то высокие вооружённые военные в чёрной форме и с самыми настоящими мечами на поясах. Этих воинов было очень много, они постоянно шли нам навстречу, и ходили они группами от пяти до десяти человек.

Всех их эор пропускал, отступая к стене и вынуждая меня делать то же самое. И это было очередным удивлением для меня, которая, как оказалось, совсем неверное представление имела о магических мирах.

Так, например, мне казалось, что своего правителя воины должны пропускать, падая перед ним на колени и выказывая уважение, а они лишь коротко кивали, и то скорее в благодарность за то, что эор их пропустил.

Странно как-то. Или же просто я слишком глупая.

Шли мы довольно долго. Сначала по узким коридорам, потом на два лестничных пролёта вниз, потом опять коридорами, пока, наконец, не вышли в столовой.

– Устраивайся, – приглашающе указал Аяр на пустой деревянный стол.

Сейчас, в льющемся из окна свете, я могла хорошо рассмотреть это помещение. То, что изначально я приняла за столовую, на деле оказалось кухней. Не очень большой, не совсем уютной, зато обжитой. Здесь был простой деревянный стол с такими же простыми стульями, длинная деревянная столешница вдоль стены, над и под которой расположилось множеством ящичков и полочек.

А ещё было несколько углублений и лежащих рядом с ними камней – насыщенно-красных и ясно-синих.

– Спасибо. – Всё же сказала я то, что хотела сказать по дороге сюда, но никак не подбирала момента.

– Не за что, – отмахнулся Аяр, мгновенно понявший, о чём я.

Развивать тему я не стала.

– Давай помогу? – Предложила Аяру чуть погодя, когда поняла, что он собирается готовить завтрак.

Простое же предложение, верно? А эор почему-то обернулся и наградил меня очень задумчивым взглядом. Не знаю, о чём он думал в тот момент, но в итоге присел, открывая большой ящик, из которого мгновенно на пол пополз мороз, и поделился ещё одной особенностью своего мира:

– Айрины не готовят.

– Почему? – Не могла не спросить я, сидя за столом и с интересом наблюдая за тем, как на стол поочередно вооружают два каких-то бумажных замороженных свёртка.

Действительно интересно было. Вот бы в нашем мире женщины тоже не готовили! Это, конечно, бывает интересно и здорово, но по большей части очень надоедает и угнетает.

Эор ничего не ответил, только усмехнулся громко, а потом… а потом заинтересованной мне наглядно продемонстрировали, почему, собственно, женщины не готовят.

Началось с того, что Аяр развернул один из бумажных свёртков. Затем взял со столешницы и кинул в нишу красный камень, мгновенно там загоревшийся. Сверху поставил вытащенную из ещё одного ящика большую сковороду, на неё бросил каких-то светлых ягод из каменной вазочки на столе. Кухня мгновенно наполнилась приятным травяным ароматом. А затем сверху на сковороду осторожно легли извлечённые из свёртка замороженные лепёшки. Огонёк убавили, лепёшки накрыли крышкой, а сам эор повернулся ко второму свёртку.

Открыл его уже как-то привычно, достал на доску кусок замороженного мяса… И его, этот несчастный кусочек толщиной сантиметров в пятьдесят Аяр разрубил одним ударом с самым невозмутимым выражением на лице. Причём нож у него был – наши тесаки нервно курят в сторонке.

Затем одну половину он убрал во всё ту же бумагу и вернул в тот ящик, из которого изначально и достал.

Быстро, уверенно и как-то пугающе легко эор нарезал замороженное мясо на кубики, открыл крышку и отправил это всё на сковородку к уже нагревшимся лепёшкам, а сам взялся за нарезку овощей. Белых, серых, сине-зелёных – всё также быстро и уверенно, умело орудуя ножом, больше похожим на широкий кинжал.