Текст книги "Черная кошка для генерала. Книга первая (СИ)"
Автор книги: Валентина Елисеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава №4. В шелковых сетях.
– Неужели тебя совсем не задевает, что на твоем мачо висит эта девица? – удивленно спрашивала Карина у Лары, рассматривая деву в облегающем суперкоротком платье, которая всеми сильно обнаженными выступающими частями тела прижималась к Дамиану и буквально облизывала его взглядом. – Она его сейчас слюной закапает! – со смешком предупредила Карина.
– Ничего, тряпочкой протру! – хихикнула Лара. – Главное, чтоб слюна была не ядовитой, а то в больницу на ночь глядя нестись не хочется.
Карина Исоян пытливо всмотрелась в лицо подруги:
– А серьезно?
– А серьезно – он взрослый человек и вправе сам решать, кому давать позволение висеть на своей руке. Не скажу, что это зрелище мне приятно, но не может же он ее стряхивать силой при всем честном народе? Я не сторонница бурных проявлений ревности и недовольства, мне вообще кажется, что такие чувства, как ревность и недоверие, унижают и меня и моего кавалера. Если я закатываю представление на публику, то делаю это продуманно и с определенной целью, а вовсе не из ревности, ты же знаешь.
Подруги стояли в фойе театра, ожидая второго звонка к началу представления. Вокруг них колыхалось море знакомых лиц, с которыми следовало мило здороваться и справляться о здоровье, а также отпускать общаться с ними своих кавалеров. Парень Карины сейчас тоже стоял в отдалении, выслушивая брюзжание пожилого лысого мужичка о недостатках российской внутренней политики и тоскливо поглядывая в сторону девушек.
– Знаешь, мне частенько кажется, что он специально хочет вызвать в тебе ревность, чтобы ты проявила свои собственнические инстинкты, показала свою горячую заинтересованность в ваших с ним отношениях. Не боишься, что твое спокойствие и доверие Дамиан расценит как равнодушие? Может, стоит проявить чуточку страстного негодования? – посоветовала Карина.
Лара заливисто рассмеялась:
– Кариночка, я не специалист по таким страстям! У меня все просто: нравится человек – веди себя с ним по совести, не предавай и не обманывай. Не нравится – не встречайся! Я никогда никого не донимала ревностью и сейчас не собираюсь!
– Хм-м, – задумчиво протянула Карина, – у вас ведь еще не было интима? Может после этого накал твоих эмоций возрастет? Кстати, чего тянем? Уж три недели, как он за тобой ухлестывает, а возраст у вас уже не подростковый, чтоб годами вокруг да около ходить.
Лара смутилась. При внешней невозмутимости и сдержанности, эмоции Дамиан вызывал в ней весьма кипучие и страстные. Испанец откровенно тянул Лару в постель и она не была против, но ее удерживало от последнего шага ощущение какой-то темной подоплеки его интереса к ней. Ларе не было свойственно сомневаться в своей личной привлекательности для мужчин, но в отношениях с Дамианом она почему-то чувствовала себя очень неуверенно. У нее даже мелькала мысль поговорить об этом с подругой-психологом из Фонда, но идея эта так и погасла на ранней стадии:
«Нет уж, побаиваюсь я этих психологических консультаций. Ходишь себе ходишь спокойно, считаешь, что ты самодостаточная уверенная в себе современная женщина, а как с психологом пообщаешься – так сразу осознаешь, что самодостаточность – это подавленная нереализованная потребность в общении с людьми, уверенность – попытка сознания скрыть бессознательный комплекс неполноценности, а ощущение, что шагаешь в ногу со временем – эффект растворения твоего личностного «Я» в массовом сознании толпы. Бр-р-р!» – и Лара ответила на вопрос Карины так:
– Не подростки, но и взрослым людям нужно время, чтобы лучше узнать друг друга.
Прозвенел второй звонок. Дамиан с улыбкой оставил свою поклонницу рядом с ее спутниками и двинулся к Ларе, раздвигая людской поток, как изящная яхта разрезает синие воды моря.
– Не соскучилась? – приобнимая девушку за плечи, нежно спросил он.
– Нет, – улыбнулась Лара и ей показалось, что при этом спокойном ответе в черных глазах испанца мелькнули искорки недовольства.
Скоро должны были дать третий звонок, так что молодые люди поспешили занять свои места в ложе.
Прошло еще несколько дней. Поцелуи Дамиана становились все настойчивей, голова Лары кружилась от них все сильней. После веселого празднования дня рождения Карины, на котором было выпито слишком много шампанского за здравие именинницы, Лара сдалась-таки на милость победителя: с вечеринки она уехала с Дамианом в его пентхаус в отеле.
Это была лучшая ночь в жизни Лары. Она даже не предполагала, что действительно возможно испытать все то, о чем частенько пишут в романах, но тут убедилась на собственном опыте. Дамиан поцеловал каждый сантиметр ее тела, любил ее страстно и яростно, а потом томительно и нежно. Всю ночь напролет. К утру тело Лары стало частной собственностью Дамиана Сантеро, она теперь и помыслить не могла, что у нее может в будущем быть другой мужчина после этого испанца.
– Кошечка моя ласковая, – прошептал утром Дамиан, прижимая к себе Лару и позволяя ей, наконец, провалиться в глубокий сон без сновидений.
После выходных, проведенных в объятиях страстного бойфренда, Лара приползла на работу в свою контору, чтобы тут же подвергнуться допросу подруги:
– Ну как?! – с горящими глазами вопросила Карина. – Ничего себе, как ты покраснела! Да тебя никакие фото– и видеоматериалы по делам бордельным в такую краску не вгоняли! Я уже умираю от зависти, все было круто, да? Или внешность обманчива?
– Не обманчива, – признала Лара, – порой я чувствовала себя неискушенной и наивной девочкой в сравнении с ним. Но подробностей не жди!
Карине не нужны были подробности – она и без них была рада за подругу.
Отец тоже был не против такого кавалера дочери, и только мать настойчиво твердила про распущенные нравы современной молодежи, про необходимость одуматься, раскаяться и замолить свои грехи. Спустя неделю Лара решилась пригласить Дамиана на воскресный семейный обед на их загородную дачу, которую все Савельевы давно привыкли называть «фазендой». Эта «фазенда» размещалась на паре гектаров земли, где помимо самого двухэтажного дома, большой бани, гаража, находились еще: открытый бассейн, теннисная площадка, фруктовый сад с качелями и цветниками, дубовая аллея и небольшой огород, на котором выращивалась клубника (которую обожала Лара) и различная зелень и ароматные травы (повар Савельевых предпочитал приправы свежие, прямо с грядки). Ухаживали за всем этим хозяйством профессионалы садоводства, семейная пара, которая постоянно проживала на «фазенде» в небольшом флигеле, примыкавшем к дому.
– У меня своеобразная мама – она очень верующая, соблюдает все посты и обряды и пропагандирует среди всех наших знакомых смирение и воздержание, – заранее предупредила Лара возлюбленного. – Ты пропускай мимо ушей некоторые ее высказывания, ладно?
Дамиан тогда усмехнулся, провел рукой по длинным черным волосам девушки и пообещал вести себя максимально смиренно.
В дом Савельевых Дамиан Сантеро явился с двумя букетами орхидей, с улыбкой вручив их Ларе и хозяйке дома. Елизавета Савельева тщательно осмотрела кавалера дочери и недовольно поджала тонкие губы.
«Мамочка, ты только с порога отношения выяснять не начинай, дай хоть в комнату пройти! – взмолилась про себя Лара, умоляюще смотря на родительницу. – Просто полюбуйся на него как на прекрасное творение природы».
Ее мольбы были услышаны. Мать чопорно кивнула гостю и повела его в гостиную. Разговор привычно завертелся вокруг событий культурной жизни города и прогноза погоды на ближайшие дни. Свою партию хозяйка дома начала только после горячего:
– Дамиан, скажите, а вы какого вероисповедания? Католик?
– Скорее нет, чем да. По сути дела, я не являюсь приверженцем какой-то одной религии и не посещаю храмы и церкви каких бы то ни было конфессий.
– Но в Бога вы веруете? – испытующе всмотрелась в гостя мать Лары.
– Само собой, – улыбка Дамиана сейчас больше походила на оскал. – Более того, совершенно убежден в Его существовании!
Это признание, явно правдивое, почему-то совсем не обнадежило Елизавету Савельеву. Наоборот, она еще сильнее нахмурилась.
– Если веруете, то почему не следуете Его заповедям? Не живете богобоязненно? Грешите? Души своей не бережете?
– Лиза! – не удержался Василий Ильич. – Не начинай! Молодой человек не на исповедь к нам пришел, а ты не святой отец, чтобы наставлять его нравоучениями.
Дамиан внимательно посмотрел на прожигающую его неприязненным взглядом хозяйку дома и заметил:
– Бог дал человеку свободу выбора – как жить. Я считаю, что тратить жизнь на подготовку к смерти и последующему воздаянию за праведность – неразумно. Жизнь на земле коротка, а существование по ту сторону могилы весьма длительно, успеешь все осознать и во всем раскаяться, зачем же делать это сейчас?
– Полностью с вами согласен, Дамиан! – поддержал гостя Василий Ильич. – Вы играете в карты? Моя жена считает и карточную игру грехом, даже если она идет не на деньги, и никогда не составляет нам с Ларой компанию.
Хозяйка дома оскорблено замолчала, Дамиан уверил, что играет во все известные карточные игры, и после обеда Лара с отцом и гостем играли в саду в баккара и плескались в открытом бассейне. Мать Лары в этих развлечениях не участвовала, но общение поддерживала и даже воздерживалась от чтения нотаций о пользе праведной жизни. Если же иногда в ее речах и прорывались поучительные нотки, то она не пыталась развить из них целую лекцию. Дамиан же выслушивал все замечания матери Лары с самым сосредоточенным видом и если и пожимал порой плечами, то делал это незаметно для хозяев дома. Лара с Дамианом сыграли и партию в теннис, но только одну: Лара признала, что различие в уровне мастерства у них с Дамианом слишком велико, чтобы играть с настоящим интересом. Лара играла как слабенький любитель, а испанец вполне «тянул» на профессионала. Василий Ильич не стеснялся расспрашивать Дамиана о его планах по развитию семейного бизнеса в России, а сеньор Сантеро добросовестно отвечал на все вопросы, не выказывая и тени недовольства. Лара чутко прислушивалась и радовалась, что Дамиан действительно намерен задержаться в ее стране, как и говорил на приеме у губернатора.
– Может, ты окончательно переедешь жить ко мне? – спросил Дамиан, когда они с Ларой уже покинули гостеприимную дачу ее родителей. – Перевози вещи: какой смысл каждый день заезжать к родителям, чтобы просто переодеться?
Дамиан притормозил на повороте и посмотрел на девушку. Лара не спешила отвечать, так как затруднялась определиться с собственными желаниями. До сих пор она никогда не жила в одном доме с мужчиной на постоянной основе: встречаться – встречалась, но совместно проживать – это совсем другое дело.
Сантеро решительно остановил автомобиль и развернулся к девушке:
– О чем ты опять долго размышляешь? Ты и так практически живешь у меня, – Дамиан отстегнул ремень безопасности и перетащил Лару к себе на колени.
Под натиском горячих губ мужчины мысли девушки разбежались шустрыми зайчиками. Дамиан с возрастающей страстью целовал Лару, и рука его целенаправленно скользила вверх по ноге девушки...
– Светло еще! И мы стоим на обочине оживленной дороги, – одернула своего молодого человека Лара.
Дамиан, тяжело дыша, прислонился лбом к плечу девушки:
– И что? Окна тонированные! Для тебя так важно, что кто-то может мельком нас заметить, пролетая мимо?
– Важно, – смутилась Лара. – Я не могу... так...
– Сколько чепухи в твоей головке. На самом деле имеют значение лишь наши чувства – встречаться с человеком, к которому у тебя нет искренних чувств, действительно нехорошо. И тут твоя мама права, – Дамиан начал поглаживать обнаженную в вырезе платья спину Лары и снова целовал в губы. – У тебя есть ко мне чувства, ты готова отдать мне душу и сердце? – прошептал он.
Странноватый вопрос неприятно кольнул девушку, но она решила, что такой выбор слов обусловлен длительным общением с ее матерью и ее сентенциями о душе и морали.
– Обычно просят только сердце, – с улыбкой заметила она, – а тебе и душу подавай?
– Вы, русские, много значения придаете именно душе. Выражения: «свет души моей», «души моей царица», «душа компании», «в глубине души», «вкладывать в дело душу» – это чисто русские выражения. Но ты не ответила на мой вопрос.
– Конечно, чувства есть, – поспешно ответила Лара. – Поехали, мне еще на работу собраться надо: я в пятницу много бумаг домой взяла, в субботу над ними работала.
Дамиан молча тронулся с места. Лара же задумалась над тем, какие именно чувства она испытывает к своему спутнику. Она не была уверена, что это яростное влечение, желание постоянно видеть это исключительное по красоте лицо, прикасаться к этому идеальному телу – и есть любовь. Ей казалось, что самой верной характеристикой ее чувств будет слово «одержимость». Она словно помешалась на этом испанце: оставшись прошлой ночью в доме родителей, она не смогла заснуть в одиночестве на своей постели; в рабочем кабинете она не могла спокойно сосредоточиться на делах, постоянно ожидая его звонка и мечтая хотя бы услышать его голос; один лишь взгляд черных глаз мог зажечь огонь желания в ее теле.
«Если это и не любовь, то влюбленность точно. Все классические симптомы: дрожь, томление, рассеянность, зацикленность на одном человеке. Такое я уже проходила и не раз, но между прошлыми увлечениями и нынешним такая же разница, как между огнем свечи и извержением вулкана. Очень разный по мощности огонь», – думала Лара.
Этой ночью Дамиан будто задался целью свести Лару с ума. Он часами заставлял ее стонать и молить о пощаде, впиваться ноготками в его спину и лихорадочно прижиматься к губам.
– Ты моя! – рычал Дамиан.
– Да.
– Вся моя! Душа и тело!
– Тело твое, но душа в комплекте не идет, – задыхаясь, умудрялась ерничать Лара и старалась опрокинуть Дамиана на спину и занять, наконец, доминирующую позицию.
– Кошечка моя, до души очень легко добраться через тело, они связаны куда теснее, чем ты предполагаешь, – проникновенно прошептал Дамиан.
Сегодня он не был настроен уступать. Но в некоторых ситуациях так приятно быть побежденной, что Лара не сожалела о своем проигрыше в борьбе за лидерство.
Утром Дамиан объявил, что к пяти часам он заедет за Ларой на работу, чтобы она не вздумала засидеться за бумагами допоздна, так как у него уже готовы планы на вечер. Планы оказались аховые: посещение недавно открывшегося элитного клуба «для взрослых». Как говорилось в рекламе: «Красивые шоу, танцы и музыка, вкусная еда. Близкое знакомство с артистами заводить не обязательно!»
Лара нерешительно замерла перед входом в клуб. Уголовных дел по нему не было, но слухи ходили. Да и как они могли не ходить, если тут развлекали гостей десятки девушек и юношей в очень откровенных нарядах, танцующих очень «грязные» танцы.
– Ханжеское воспитание не ко времени проснулось? – мурлыкнул на ушко Дамиан. – Не дрейфьте, адвокат Савельева! Ничего ужасного не будет: посмотрим шоу, поужинаем (шеф-повар чистокровный француз, между прочим!), станцуем (только мы с тобой, не смущайся!) и пойдем домой. Ты не на работе, имеешь право отдыхать, как хочешь!
– А я хочу? – неуверенно пробормотала Лара, чувствуя себя действительно ханжой-моралисткой.
Дамиан растрепал ее черные локоны и заметил:
– Кошечка моя, здесь отдыхает после трудовых будней множество твоих знакомых. Именно твоих, а не твоего отца! Представители доблестных стражей закона, прокуратуры, судов, юристов. Пошли?
Дамиан шагнул вперед и протянул Ларе руку. Девушка решилась и протянула ему свою.
Следующим утром Карина Исоян смеялась по телефону, говоря подруге:
– Ларочка, ушам своим не верю! Ты – и в «клубе для взрослых»! Бедная моя, ты не сгорела там от смущения? И как – понравилось? Даже не думала, что Дамиан сможет подбить тебя на такую авантюру! В следующий раз и меня позовите!
–
Спустя месяц Карина уже не смеялась. С озабоченным видом она вошла в кабинет подруги и закрыла за собой дверь на замок. Бросив на стол россыпь листов и фотографий, она резко спросила:
– Лара, что с тобой происходит? Я понимаю, что ты влюблена, счастлива, у тебя обалденный возлюбленный, но ты становишься не похожа на саму себя! Ночные клубы, раскованные танцы, песни под караоке с полуголыми стриптизерами, страстные объятия у всех на виду... Тебя уже начинают узнавать ваши клиенты и явно высказывают удивление, что их делом будет заниматься такая эпатажная (!) фигура! Это адвокат Савельева-то эпатажная и скандально известная личность!
– Сама же говорила раньше, что у меня слишком скучная жизнь, что мне нужен мачо, а теперь опять недовольна, – вяло возмутилась сконфуженная Лара, рассматривая весьма откровенные фотографии, разложенные на столе Кариной.
Качество было так себе: подруга явно потрясла своим удостоверением работника прокуратуры и затребовала копии записей с камер видеонаблюдения в клубах.
«Интересно, чем она им пригрозила в случае отказа. Ордера на изъятие записей у нее быть не могло», – заинтересовалась Лара, а Карина продолжала:
– У меня уже складывается впечатление, что это не ты, а твой двойник. Посмотри: это фото с камер видеонаблюдения на дороге: качество, конечно, не ахти и как доказательство в суде не пройдет, но тут и речь не о преступлении. Лара, я не собираюсь читать мораль об общепринятых нормах приличного поведения, но раньше ты так себя не вела. Лара, если бы ты не изменилась так резко, я бы и слова не сказала: все живут так, как считают нужным, и я тоже далеко не ангел. Но уверена ли ты сама, что тебе хочется так кардинально изменить собственную жизнь и имидж? Если какой-то журналист захочет сейчас облить тебя грязью и опубликовать красочные фотографии твоего досуга, то ему отлично удастся растоптать твою репутацию! И тогда тебя уволят из государственной конторы, перестанут приглашать государственным защитником и будет тебе одна дорога: богатых знакомых своего папочки от нападок прокуратуры и налоговой инспекции защищать. А ты никогда этого не хотела!
– И сейчас не хочу, – согласилась Лара и обхватила голову руками. – Я действительно сильно изменилась?
– Еще как!!! Лара, ты помнишь, когда мы с тобой в последний раз встречались и общались только вдвоем: ты и я?
– Когда? – Лара недоуменно посмотрела на подругу.
– До моего дня рождения, а было оно месяц назад! Когда ты в последний раз заходила в следственный комитет, чтобы уточнить данные по делу, которое ведешь?
– Когда?
– Тогда же! Ты теперь не пытаешься вести собственное расследование, если подозреваешь, что обвиняемый не так сильно виноват, как хочет представить прокурор. Ты только читаешь материалы дела и все выводы делаешь из тех сведений, что тебе предоставило следствие. У тебя перестали гореть здоровым рабочим азартом глаза. Ты действуешь на автомате, не вкладывая душу в свое дело!
– И ты о душе! – простонала Лара. – Будто Дамиана мне мало!
Карина Исоян озадаченно изогнула смоляные брови:
– И что же Дамиан говорит о твоей душе?
– Чтоб отдала ему свою душу, – Лара скорчила комичную рожицу и нарочито пугливо округлила глаза.
Карина нахмурилась:
– В чем-то ты ее и отдаешь. Раньше ты светилась внутренним светом, а сейчас поблекла. Раньше ты с энтузиазмом занималась любимым делом, переживала о своих подследственных и подсудимых, помогала в работе Фонду больных детей, встречалась с друзьями, коллегами по работе, ходила не только в клубы, но и в театры, в филармонию, на выставки, на лекции в музей изобразительного искусства, была постоянным посетителем бассейнов и теннисного корта. Твои прежние мужчины шли рядом с тобой, не затмевая твоего света и не гася его. Да, у них были свои недостатки, но с ними ты не теряла себя. А Дамиан заменил тебе все и всех. Ты с этим согласна? Если да, то и ладно. Многие женщины живут только ради своих мужчин, особенно в России. Национальная особенность, так сказать.
«Неужели все действительно так скверно? Но я ведь ничего особенно плохого не делаю! Просто отдыхаю после работы не так как раньше и выходные провожу не с друзьями, а с близким человеком, что тоже естественно», – но убедить себя, что все хорошо, Ларе не удалось.
– Карин, я подумаю, – печально пообещала Лара.
– Подумай, – вздохнула подруга.
Глава №5. Лицо без маски.
Неприятные разговоры в этот день не закончились с уходом Карины. Внимательно вчитываясь в материалы дела по Игорю Латвинову, обвинявшемуся в хищении государственных бюджетных средств в особо крупных размерах, Лара вспоминала этого чиновника, с которым ее отец был шапочно знаком. Латвинов работал в управлении здравоохранения края, отвечал за распределение федеральных денег, выделенных на модернизацию оборудования больниц и медицинских центров. Сейчас ему инкриминировалось присвоение денежных средств в размере двухсот миллионов рублей и вывод этих средств в оффшорные зоны.
Изучив тоненькое дело, переданное ей следственным комитетом, Лара удивилась двум моментам: во-первых, почему такой обеспеченный человек, как Латвинов, затребовал себе бесплатного государственного адвоката, а не обратился в многочисленные престижные юридические конторы, специализировавшиеся на крупных финансовых махинациях и коррупционных делах? У Лары возникло подозрение, что это дело специально направили именно к ней. Во-вторых, ее поразил объем этого дела, а точнее – полное отсутствие этого самого объема. Доказательной базы по делу практически не было, все собранные улики были косвенными, многие утверждения свидетелей были явно голословными и никак следствием не подтвержденными. Это дело следователю просто не имело смысла направлять в суд: даже студент-первокурсник любого юридического ВУЗа выиграл бы его у прокуратуры и добился бы оправдания обвиняемого.
Лара припомнила, что недавно она добилась оправдательных решений по двум похожим делам, которые тоже буквально рассыпались как карточный домик на первом же заседании суда. Но тогда она не обратила на это внимания. Почему? Да потому, что голова другим была забита! Черноволосым и черноглазым другим, а не работой!
Лара вскочила и вытащила копии архивных дел. Точно: еще два чиновника из того же управления, что и Латвинов. И следователь тот же: Громыкин Александр Александрович. Сердце Лары тревожно екнуло: Громыкин заслужил себе не самую лучшую славу среди коллег, и хотя вслух его никто и никогда не обвинял, но подозрений вокруг его личности витало много.
Схватив все три папки, адвокат Савельева понеслась в здание прокуратуры.
Вошедшую в кабинет Лару встретили гробовым молчанием. Гаврилов Алексей Иванович насупился и уставился в монитор компьютера, яростно щелкая клавиатурой, Маринов сразу отвернулся от нее, закачался на стуле и молча созерцал пейзаж за окном, а Муравьев отложил пирожок и укоризненно взирал на девушку.
Вопрос: «Ребята, вы чего?» – застрял в горле Лары, и она лишь тоненько пропищала:
– Я по делу...
Олег Маринов резко развернулся на стуле и сухо спросил:
– По какому?
– Игоря Латвинова.
Оперативники и следователь нахмурились еще сильнее.
– С чего вдруг? – снова закачался на стуле Олег. – Ты с таким жаром защищала его подельников, а теперь чего явилась? Громыкин плохо поработал – не все улики из дела вычистил? Так к нему и обращайся, это его дело, не наше.
Лара, еле удерживаясь от слез, кинула папки на стол Гаврилова. Холодность товарищей больно ударила по ней, а их пренебрежительные взгляды кололи как кинжалы.
– Я не думала, что они виноваты, дела-то пустые! Никаких реальных доказательств их причастности к пропаже денег нет!
Оперативники неприятно заржали:
– Александр Александрович Громыкин – специалист высокого класса: то ордер сотрудники прокуратуры поздновато получили, то всей кучи разрешений необходимых на изъятие вещдоков не оформили – поспешили, то свидетелей, видите ли, в СИЗО злые дознаватели запугали и на оговор и клевету подбили. Можно подумать, ты того не ведала, когда дела вести бралась!
– Я не задумалась над этим, – скорбно прошептала Лара и закрыла лицо руками.
Алексей Иванович вздохнул и пригладил седые волосы:
– И чего теперь убиваться-то? Ты адвокат, твое дело – защищать подсудимых независимо от их виновности-невиновности, – напомнил он. – Это грех Громыкина, а не твой. И тех, кто такого следователя не увольняет, а в званиях повышает.
«Опять мне про грехи говорят! Мой – не мой, какая разница, если деньги до больниц так и не дошли?! Обветшавшее оборудование, которое нечем теперь заменить – чей грех? Люди, которых теперь бесплатно не вылечить – чей грех?» – и Лара решительно сказала:
– Я буду требовать замены следователя по этому делу. Как адвокат – имею право.
– И какие ты укажешь основания?! – Муравьев чуть не подавился своим пирожком.
– Основание, что следователь лично заинтересован в исходе данного дела. Ведь так оно и есть, ему явно немалую мзду посулили.
– А адвокатская этика? Ты же будешь действовать не в интересах клиента, а вопреки им, – внимательно посмотрел на девушку Гаврилов. – Это прокуратура может такое основание выдвинуть, а не адвокат.
– Ну так выдвигайте, – грозно потребовала Лара, – а я поддержу! Или боитесь, что доказать ничего не сможете?
Маринов с Муравьевым обиженно на нее посмотрели:
– Ишь, очнулась от любовного дурмана и раскомандовалась тут! Доказать будет сложно – с поличным брать придется. Как поднимется суета с заменой следователя, Громыкин занервничает, и мы словим его на горячем. Точно словим!
– Лариса, присядь, – кивнул на ее любимое кресло Гаврилов. – Тебе явно не известен еще один нюанс этого дела.
– Какой? – Лара чувствовала себя так, словно очнулась от долгой спячки, и теперь в ней буквально забурлила деятельная энергия.
– Оффшорные фирмы, в которые уплыли деньги, оформлены, естественно, на подставные лица, но наши аналитики клянутся (хоть доказать и не могут), что все следы ведут в корпорацию Сантеро. И что теневое состояние Дамиана Сантеро в сотни, а то и в тысячи раз превышает официально известное.
Хорошо, что Лара сидела.
– Вы шутите? – хрипло спросила она. – Если восемнадцать миллионов долларов умножить на несколько тысяч, то получится миллиардер мирового уровня! С чего бы ему сидеть у нас в провинциальной России третий месяц?
– Ну, я вижу только одну причину – ты. Вряд ли он изначально планировал тут остаться дольше, чем на неделю, – заметил Алексей Иванович, но Лара не почувствовала себя польщенной этим предположением. – Так что, подаем требование на отвод Громыкина?
– Да.
Лара попрощалась с ребятами и вышла на улицу.
«Поеду к морю – воздухом свежим подышу. Что же мне теперь делать?»
Лара, сняв модельные туфельки, шла по теплой гальке и бездумно смотрела на белую пену прибоя. Ей вспомнился ее сон, который теперь казался пророческим. Не хватало только огня на воде и хижины у скал. Дикий пляж, на который приехала Лара, был абсолютно безлюден: отдыхающие туристы сюда не забредали, а у местных еще рабочий день не закончился.
– Лара! – окликнул ее голос Дамиана.
Девушка замерла: вдоль полосы прибоя к ней навстречу шел ее мужчина. Удивительно красивый, мужественный, умный и хладнокровный... хищник.
«Как я и подозревала ранее – укротительница из меня не вышла. Это меня приручили и под себя почти переделали!» – горько подумала Лара.
Дамиан встал перед ней и приподнял за подбородок:
– Что?
– Латвинов – твой сообщник? И много у тебя таких «прикормышей» по свету разбросано?
– Ларочка, что за сленг! Я никого не прикармливаю, все нечистые на руку люди сами меня находят. Лично я за все время своего существования не украл ни копейки, – Дамиан брезгливо скривил губы. – В отличие от большинства людей у меня нет неудержимой тяги к деньгам и обогащению. Мне не это в жизни нужно, дорогая моя кошечка.
– Однако именно ты скрываешь и «отмываешь» украденное и явно не бесплатно, – возразила Лара.
– Ты права: очень даже платно. Люди не ценят и частенько даже не уважают тех, кто готов помогать им бескорыстно. А я не хочу, чтоб меня считали наивным идиотом, готовым и вору помочь по «доброте душевной».
– Неужели тебе мало тех денег, что ты зарабатываешь на своем легальном бизнесе?
– Я уже объяснял, что мне нужны не деньги, – улыбнулся Дамиан, привлек к себе Лару, обнял ее, невзирая на сопротивление. – Расскажи мне, какие у тебя планы теперь на наше совместное будущее?
– Никаких! – Лара вырвалась из рук Дамиана. – Я хочу снова жить так, как жила раньше – до встречи с тобой. Мне давно предлагали место штатного государственного защитника в одном районном центре – и я решила принять это предложение. В том городе меня никто не знает, моего отца – тоже, так что буду жить, как все: на зарплату. Теперь у меня будет только одна жизнь: моя собственная, где никто не заставит и не уговорит меня делать то, что я не желаю делать. Богатой папочкиной дочкой я теперь даже пяти минут в день быть не хочу.
– И девушкой моей быть не хочешь? – опасно сверкнули глаза Дамиана.
Лара заколебалась. К Дамиану ее влекло неудержимо. Но жить по его сценарию она не хотела и не могла.
– Уедешь со мной? – робко предложила она. – Вернешь деньги в больницы?
Дамиан расхохотался как сумасшедший. У него даже капельки слез на длинных ресницах повисли.
– Кошечка, ты меня перевоспитать решила?! Удивительное совпадение – я тоже собираюсь поучить тебя уму-разуму. Мне бесконечно надоели твои попытки вести себя приторно-правильно, чтоб не дай Бог не нарушить матушкины повеления жить «по совести». Ты вечно сопротивляешься моему стремлению привить тебе любовь к свободному от всяких глупых запретов существованию, к яркости чувств: диких, необузданных! Почему ты все стараешься повернуть на нудные рельсы «приличий»? Даже отношения со мной пытаешься строить «нормальные», как ты это понимаешь!
Дамиан положил широкие ладони на плечи девушки и встряхнул ее.
– А тебе не нужны нормальные отношения, верно? – безотрадно вздохнула Лара.
– Не нужны, – хладнокровно подтвердил испанец, – мне нужно море красочных эмоций: ревности, ярости, желания удержать при себе несмотря ни на что, и готовность на любые безумства, если они помогут реализовать это желание!
– К чему удерживать того, кого требуется удерживать? Я считаю, что любые отношения нужно строить на взаимном доверии и уважении, а не на игре в завоевание и ревность! – воскликнула Лара. – Если тебе нужно развлечься «испанскими страстями», то это не ко мне! Я и без того долго шла у тебя на поводу!
Дамиан схватил Лару за руку и дернул к себе. Вокруг них вдруг поднялся сильный ветер, поднялись и вспенились волны, небо заволокло тучами. В черных глазах Дамиана зажглись красные всполохи, а клыки заметно удлинились, как во сне Лары.
Дамиан склонился к лицу девушки:
