Текст книги "Черная кошка для генерала. Книга первая (СИ)"

Автор книги: Валентина Елисеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава №1. Знакомство.

На выездном заседании суда рассматривались вопросы по определению меры пресечения несовершеннолетним подозреваемым. Пожилой судья Леонид Долгалев проводил усталым взглядом людей, покидающих закрытое судебное разбирательство, и спросил:

– Кто там у нас следующим пунктом?

– Иванова Елизавета Алексеевна. Четырнадцать лет. Обвиняется в грабеже: с группой подельников отнимала у подростков мобильные телефоны, затем продавала их за десятую часть реальной стоимости в полулегальных салонах связи, не требовавших документов на технику. Всего восемь доказанных эпизодов, – пояснила следователь.

– А что скажет наша защитница? Адвокат Савельева, что думаете по поводу этой девочки: кто в группе этих подростков главный зачинщик и подстрекатель? Вы хоть и очень молоды, но уже успели завоевать себе репутацию проницательного человека, что для ваших лет – весьма большое достижение.

Адвокат Савельева, она же Лариса Васильевна, она же просто Лара (для друзей и близких), задумчиво ответила:

– Думаю, что она и есть их главный лидер. Но еще я думаю, что держать четырнадцатилетнюю девочку в СИЗО во проведения расследования – а оно может растянуться на несколько месяцев – это негуманно и неразумно. Это ее первое нарушение закона. Ничему хорошему она в СИЗО не обучится, а вот «полезные» связи приобрести сможет.

– А на свободе она сможет запугать всех наших пострадавших и свидетелей – уже пробовала, когда поняла, что «жареным» запахло! Эта девица успела так застращать двух потерпевших маленьких девочек, что они из дому без взрослых выйти боятся теперь! – выдвинула контраргумент следователь.

– Вы этих-то дылд раскрашенных и избалованных маленькими девочками называете?! Да это стервы почище Лизы Ивановой!

– Им всего пятнадцать и за их спиной не стояли пьяные подростки...

Но договорить следователю Лавровой не дали: судья хлопнул ладонью по столу и приказал:

– Прения сторон оставьте для суда, который будет определять наказание для этой Ивановой, нам сейчас нужно определиться лишь с одним вопросом: отпустить ее под надзор без лишения свободы или оставить в СИЗО на время следствия. Зовите всех, мне пока все ясно.

Адвокат Савельева вышла в коридор:

– Все приглашенные на слушание дела Ивановой Елизаветы Алексеевны – прошу пройти в зал суда.

Осмотрев немногочисленных людей, просочившихся в двери, и полицейского, отконвоировавшего в зал подследственную, Лара схватилась за мобильный телефон:

– Анна Олеговна, вы где?! Уже заседание начинается!

– Дома! И не собираюсь ехать ни на какое заседание: у меня маленький ребенок на руках, а эта дрянь мне не дочь! Я вам уже говорила – нечего мне названивать, Лизка сама дел наворотила, пусть сама и расхлебывает!

– Она ваша дочь! Без поддержки законных представителей она может остаться в СИЗО на полгода, а то и на год! Я же вам объясняла! Пока будут вестись следственные действия, ей каждые два месяца будут по новой продлевать пребывание под стражей.

– Не нужна мне такая дочь! У меня новая семья, понимаете? Новый муж, новый ребенок: сын, который вырастет нормальным человеком, а не такой бл... и с..., как Лизка! Не звоните больше!

Адвокат, еле удерживаясь от бранных слов, проговорила:

– Как скажете.

В ответ раздались гудки. Лара вздохнула горько и пошла в зал – нехорошо заставлять суд ждать.

«Вот что значит начать жизнь с чистого листа! А что там осталось – на перевернутой странице – и неважно, пусть даже и собственные дети. Новые же теперь есть!»

– Где мать подследственной? – недовольно спросил судья Долгалев.

 – Ваша честь, она не смогла приехать – у нее маленький ребенок на руках...

Леонид Долгалев только вздохнул и не стал разглагольствовать на тему, что ребенка можно было бы с кем-нибудь и оставить на часок. Иллюзий относительно великой родительской любви у судьи давно не было.

Заседание пошло своим чередом: следователь озвучила свои опасения, что подследственную нельзя оставлять на свободе, педагог из школы предоставила суду крайне негативную характеристику Ивановой Е.А., из которой следовало, что эта девочка – весьма трудный подросток, необучаемый и «невоспитуемый», от которого школа будет рада избавиться хоть на время, а лучше бы – навсегда. Детский психолог охарактеризовала Иванову как крайне агрессивную личность, замкнутую, неконтактную и неуправляемую.

«Интересно, с чего психолог сделала такие выводы, если эта Лиза с момента ареста ни слова никому не сказала, и на все вопросы и предложения психолога отвечала только молчанием: и тесты отказалась проходить, и картинки их мудреные отказалась раскрашивать. Видно кто-то из «авторитетов» сказал девочке, что лучшая защита – это молчание, вот она так себя и ведет», – думала Лара.

Тем временем судья уже успел принять какое-то решение и обратился к отцу подследственной:

– Алексей Александрович, вы готовы взять на себя ответственность за примерное поведение вашей дочери? Если вы обещаете следить за ней, за ее кругом общения, за тем, как она проводит свободное время, то я готов отпустить ее вам на поручительство.

Адвокат Савельева встрепенулась – она уже и не рассчитывала на такую благосклонность Долгалева. В глазах Лизы адвокат увидела ту же робкую надежду, что расцвела и в ее сердце.

Отец Ивановой Е.А. встал. Это был щуплый человечек с рябым невыразительным лицом.

– Это чё, она, типа, со мной жить должна будет?

– Конечно, – удивился судья, – это же ваша дочь.

– Она с моей бывшей раньше жила, чё это ко мне ее переселять? – недовольно спросил отец подследственной.

– Анны Олеговны здесь нет, и она не может подписать поручительство, – поспешила объяснить адвокат.

– От это Анютка круто отмазалась! Знал бы – тоже не пришел! Я живу вместе со своей матерью в малюсенькой однокомнатной квартирке, и ЭТОЙ – ткнул Алексей Александрович пальцем в сторону дочери, – там места нет. Понимаете?!

Судья нахмурил кустистые брови:

– Если вы не готовы отвечать за собственную дочь и выделить ей место под вашей крышей, то она останется в СИЗО и, возможно, останется надолго. Понимаете?

– Места нет, – упрямо повторил отец подследственной, – пусть к матери чешет – у той теперь муж при деньгах, а у меня зарплата слишком мала, чтоб еще одну нахлебницу содержать.

«Совесть у тебя мала, а не зарплата», – зло подумала адвокат.

Лиза Иванова снова с отрешенным меланхолическим видом уставилась в окно, громко чавкая жвачкой.

В итоге суд принял закономерное решение: Иванова Елизавета Алексеевна оставалась в СИЗО на время следствия. Без поддержки законных представителей шансов, что спустя два положенных месяца суд изменит свое решение, у девочки не было.

Лара бегом бежала в здание городского суда – ей надо было забросить в свой кабинет документы и быстро переодеться: выездное заседание заняло куда больше времени, чем она рассчитывала. Лара работала в государственной бесплатной юридической консультации, которая размещалась в здании суда, и юристы которой частенько вызывались государственными защитниками в суды и следственные комитеты. Специализацией Лары были экономические вопросы, но из-за вечной нехватки государственных адвокатов ее частенько вызывали и по уголовным делам, и по гражданско-правовым делам.

На пороге кабинета Лара столкнулась со своей лучшей подругой – Кариной Исоян. Девушки вместе учились в юридическом институте и устроились на работу потом тоже вместе в родном городе на Черноморском побережье. Карина работала в прокураторе, здание которой стояло бок о бок со зданием городского суда.

– Откуда летишь? – спросила Карина.

– Скорее не откуда, а куда. Была на выездном заседании по несовершеннолетним, в очередной раз сделала вывод, что все мужики – сво..., а теперь лечу по личному делу. Дверь закрой на ключ, мне переодеться надо.

Карина повернула ключ, насмешливо уточнив:

– Дорогая подруга, слухов не боишься? В нынешнее время даже с женщиной наедине закрываться опасно для репутации. И не обобщай всех мужчин в один негативный образ: они все разные, иногда и приличные особи встречаются.

Лара фыркнула, быстро натягивая короткое и облегающее красное платье и распуская длинные вьющиеся черные волосы. Карина, наблюдая, как подруга четкими привычными движениями наносит на лицо «боевой раскрас», прокомментировала ее действия:

– Новый кавалер на горизонте замелькал? Или ты так ради Сергея вырядилась? С чего вдруг, ведь расстаться с ним уже хотела?

– Просто расстаться не получится: не забывай, что он главный во всей папиной бухгалтерии, и мне нужно предъявить отцу весьма убедительную причину для разрыва отношений. Сергей – прекрасный специалист, один из лучших, и папочка ведь спит и видит, что я за него замуж выйду.

– Не понимаю, – пожала плечами Карина, – ты уже давно совершеннолетняя и самостоятельная дама, а все на мнение отца оглядываешься. Лара, тебе уже двадцать пять лет! Встречайся, с кем хочешь!

– Встречалась, как помнишь. Однако всегда очень быстро выяснялось, что и для кавалеров моих мнение моего отца и его деньги куда важнее, чем я. А Сергей, в отличие от моих прошлых увлечений, достаточно обеспеченный человек. У него ведь собственная фирма раньше была, пока папа к себе его большими деньгами и возможностями не переманил.

– Все равно не понимаю, зачем так нарядилась: решила подразнить женишка напоследок, чтоб оценил, что теряет?

– Нет. Образ модельной девочки облегчает общение с противоположным полом, сильно снижает их подозрительность и позволяет добиться куда большего, чем образ бизнес-леди. Деловых и уверенных в себе женщин не очень-то любит наш сильный пол.

– Опять не поняла, но искренне желаю успеха. Тебе нужен сильный, крепко стоящий на собственных ногах мужчина, настоящий мачо, а не этот бухгалтер.

Час спустя Лара подъезжала к въезду на территорию частного загородного клуба с пляжем. Охрана здесь была на уровне: шлагбаум, проверка документов, полный «фейсконтроль», чтоб не дай Бог какой-нибудь журналюга не просочился. На этом пляже отдыхали серьезные люди, расслабляясь в приятном для себя обществе, которое почему-то никогда не состояло из законных супругов и детей. Более того: здесь существовал и такой вид услуги, как своевременное предупреждение клиента о нежелательных гостях, список которых он мог заранее оставить на посту охраны, контролирующей въезд, так что при неожиданном визите законной половины клиент мог быстро покинуть территорию через запасной выход. Лара надеялась, что ее женишок не догадался обезопасить себя таким образом, зная о ее профессиональной нелюбви к подобным местам отдыха.

Охранник на посту внимательно осмотрел откровенный наряд Лары, губы «бантиком», ресницы-опахала, улыбку вида «я – крутая секси, малыш» тоже оценил, проверил фамилию по спискам и пропустил машину.

«Итак, первый акт Марлезонского балета прошел успешно. Приступим ко второму», – осмотрелась Лара по сторонам, выйдя из машины.

По волнам Черного моря скользили прогулочные яхты и лодки, отдыхающие сёрфингисты взлетали на своих досках в голубое небо, девочек ярко выраженной модельной внешности тут было пруд пруди и Лара ничем не выделялась в их толпе.

 «А папиных знакомых тут много, проблем с его оповещением не возникнет, надо только красочнее выступить», – и Лара собралась с духом.

Солидные люди, отдыхавшие от дел, недовольно наблюдали за девушкой в красном, которая громко кричала, размазывая по лицу крупные слезы, что лились безостановочным потоком:

– Я тебе верила, думала, что ты не такой как все!!! Но тебе тоже на меня плевать, только папины деньги и связи нужны!!! Еще свадьбы не было, а ты уже налево ходить начал!!!

Солидные люди морщились, охрана бежала к скандалистке, а бледный молодой человек пытался спихнуть со своих колен худющую девицу в мини-бикини (а точнее: в микро-бикини). Девица же вцепилась в него мертвой хваткой: даром, что худосочная – силенок было у дамочки немало.

– Не будет никакой свадьбы! Я не стану безропотным залогом в твоих делах с моим отцом! – вопила девица в красном, и окружающие мужчины брезгливо кривились.

В итоге в сторону бледного молодого человека полетело кольцо, а охрана, подхватив буйную девицу под локотки, вежливо понесла ее к выходу. Секьюрити уже явно прошли инструктаж, что орать и шуметь тут изволит дочь весьма уважаемого человека и обращаться с ней следует очень нежно.

– Пустите, я еще не все сказала!!! – вопила Лара и продолжала демонстративно заливаться слезами.

– Действительно, отпустите девушку, я сам ей компанию составлю, – прозвучал за спиной Лары мужской голос, – и успокою тоже.

Лару неохотно отпустили. Линия пляжа уже была довольно далеко, сейчас девушка стояла в тенистой аллее местного парка. За спиной нерешительно топталась охрана загородного клуба, а прямо перед Ларой стоял представительный мужчина средних лет, расплывшийся в белозубой голливудской улыбке.

«Хороший фарфор, качественный. Никак из самого Голливуда», – оценила улыбку спасителя Лара.

– Разрешите представиться, милая леди: Борис Татаринцев. Давно знаком с вашим батюшкой, уверен, вы обо мне слышали, так как у нас с Василием Ильичом есть несколько совместных проектов. Помню, вас зовут Ларисой, – мужчина протянул руку, намекая на то, что Ларе следует подать свою для галантного поцелуя.

Девушка чуть замялась и протянула левую руку. Борис удивлено поднял брови, но поцелуй запечатлел.

«Подай я вам правую руку, и вы бы уже не улыбались», – мысленно объяснилась Лара, а Борис продолжил свою речь:

– Лучшее средство от депрессии после разрыва с мужчиной – это новый мужчина! Который будет ценить именно вас, а не возможности вашего отца. Охрана, вы свободны!

– Какие вы шустрые, русские мужчины, – лениво протянул красивый мужской голос с легким акцентом, – даже нам, испанцам, такие быстрые решения не свойственны.

Лара повернулась на новый голос. Он принадлежал просто потрясающему образцу мужской красоты: высокие скулы, четкий контур лица, черные как смоль волнистые волосы и большие темно-карие, почти черные, глубокие глаза под темными росчерками бровей. В комплекте к волосам и глазам шли подходящие по форме и размеру губы, ровный «римский» нос, высокий лоб. Эта совершенная в своей красоте голова крепилась на сильной шее, которая росла посреди широких плеч обалденного мускулистого торса. И все это великолепие было покрыто ровным загаром приятного теплого оттенка.

Лара напомнила себе, что так пристально разглядывать с ног до головы незнакомого почти голого мужчину, стоящего перед ней в одних плавках, неприлично. Но какие ноги! Лара тряхнула головой и сосредоточилась на словах незнакомца, а не на его шикарной, потрясающей... Лара тряхнула головой еще раз, и ее давление почти вернулось к норме.

– Дамиан, ты можешь смело вернуться к своей девушке – я сам провожу Ларису. Даже довезу до дома, а то в таком состоянии она может попасть в аварию.

Борис сжал руку Лары, ревниво поглядывая в сторону своего красавца-приятеля. Приятель усмехнулся, презрительно осмотрел Лару и вальяжно шагнул в сторону пляжа. Легкий ветерок чуть взъерошил его кудри, и испанец оглянулся, удивленно посмотрев на заплаканную девушку.

– А это что за запах? – названый Дамианом одним прыжком подскочил к Ларе и схватил ее за правую руку, разжимая пальцы.

На землю выпал носовой платок, в воздухе отчетливо запахло хлорацетофеноном из слезоточивого газового баллончика, которым Лара обильно пропитала платок. Да, ей надо было поплакать, какая же сцена скандала может быть без женских слез? Верно – только самая неубедительная, а Ларе был нужен реализм!

– Я думаю, что в особых утешениях девушка не нуждается, – заметил Дамиан. – Хорошо подготовились, леди, даже про тушь водостойкую не забыли. Рискну предположить, что и дамочка вашего бывшего жениха вам знакома, а, скорее всего, вами же и оплачена?

Лара нахмурилась: «Ишь, проницательный какой!», – а вслух сказала:

– Не издевайтесь над чужим горем! – и душераздирающе всхлипнула.

– Не верю! – расхохотался испанец.

«Тоже мне Станиславский: «верю – не верю», – зло подумала Лара. – Я же адвокат, а не актриса». Вслух же Лара сказала:

– Надеюсь, вы не любители посплетничать. Охрана ушла, свое представление я закончила и тоже пойду домой. Всего доброго!

Лара выдернула свою ладонь из руки растерявшегося Бориса, но Дамиан держал куда крепче. Красавец-испанец медленно склонился над рукой девушки, провел жаркими губами по тыльной стороне ладони и столь же плавно распрямился.

«ОЙ! – подумала Лара, увидев, как в темных глазах мужчины разгораются искры нешуточного и весьма страстного интереса. – Какого-то плотоядного интереса!» – пронеслась мысль в голове Лары.

– До скорой встречи, Лариса, – шелковым голосом прошептал Дамиан, и Лару бросило в жар.

«Это не мой тип мужчины! – убеждала себя девушка, быстро садясь в машину и ударяя по газам. – Не люблю таких «хищников»! Это Карина у нас – укротительница тигров, а я даже на роль помощницы укротительницы не гожусь. Надеюсь, больше мы с этим испанцем не увидимся, у него же там и девушка, вроде, имеется».

Но жизненный опыт настойчиво нашептывал Ларе, что после таких заинтересованных и жарких взглядов ни один мужчина тихо в тенек не уйдет, а будет настойчиво маячить перед глазами.

«Ладно, поживем – увидим. Мелькание рядом настолько красивого лица может быть даже приятно!»

Глава №2. Разум и интуиция – вечное противостояние.

Лара проживала в родительском доме (отдельном, двухэтажном доме в центре их курортного города). Отец Лары – Василий Ильич Савельев – был крупным теневым авторитетом в лихие девяностые годы, но с уходом бурной юности превратился в законопослушного (и весьма богатого) бизнесмена. Деловые контакты нового русского предпринимателя базировались на прежних связях, наработанных еще в той самой юности, а потому никаких проблем с контрагентами и партнерами у Савельева не было: все работали четко, «по понятиям», как и сам Василий Ильич.

Мать Лары вышла замуж за господина Савельева юной девушкой семнадцати лет, только-только окончив школу. В восемнадцать у нее родилась дочь, которую отдали под присмотр многочисленных нянек и воспитательниц, чтобы молодая Елизавета Савельева могла без забот сверкать на небосклоне светской жизни города, сопровождая мужа на все приемы, банкеты, коктейльные вечеринки, выставки, открытия торговых и прочих центров и так далее. Лара росла, империя ее отца расширялась и процветала, и было бы в семье Савельевых все как и в других обеспеченных семьях, если бы Елизавета Савельева вдруг не ударилась в религию. Мать Лары, к бесконечному удивлению мужа и дочери-одиннадцатиклассницы, стала истовой приверженкой православной веры: вставала в четыре часа ночи, чтобы успеть к заутренней службе, потом спешила к обедне и так далее, все дни напролет проводя в храме и помогая в церковной лавке. Дома она перед каждой трапезой зачитывала молитву, хотя еще недавно не ведала даже слова такого: трапеза. Зато теперь Елизавета Савельева дословно цитировала Евангелие, знала наизусть множество акафистов, аграфов, псалмов и молитв, постоянно постилась (семья дружно отказалась составить ей компанию в этом начинании) и все выдававшиеся ей на карманные расходы деньги относила на пожертвование Русской Православной Церкви.

Василий Ильич Савельев пару лет сохранял надежду на возвращение жены в суетную мирскую жизнь, но надежды эти так и не оправдали себя. В итоге эстафету светской жизни вынуждена была подхватить дочь, и последние пять лет Лара исправно сопровождала отца на все мероприятия, которые он обязан был посещать, и на которые было не принято являться без спутницы. Елизавета Савельева теперь убеждала мужа и дочь, что им следует отречься от мира дьявольского, жить смиренно и тихо и раздать все богатства бедным.

Домой Лара приехала к ужину. Переодевшись и спустившись в большую кухню, она присоединилась к родителям, уже сидевшим за столом. Отец выразительно посмотрел на дочь, давая понять, что ему уже обо всем известно, но выяснение отношений начал только за чаем (Василий Ильич был твердо убежден в том, что негативные эмоции и ссоры во время еды приводят к гастриту и язве желудка):

– Итак, ты опять рассталась с очередным мужчиной. Да еще и со скандалом. Не боишься, что твоя профессиональная репутация пострадает от таких выходок?

– Ты забываешь, что я работаю государственным защитником, и моими клиентами являются лица весьма небогатые и далекие от мира бизнеса и гламура. Они понятия не имеют, кто мой отец и каковы последние светские сплетни, им важнее та реальная помощь, которую я могу оказать.

– Причем бесплатно! Ты опять отказалась вести дело моего партнера по трастовому фонду. Почему?

– Ты отлично знаешь почему, папа. Я не собираюсь прикрывать махинации вашего «серого» бизнеса.

– Вот только Марью Сергеевну Швецову из себя не строй! Тысячи адвокатов мечтают о тех клиентах, что я тебе на блюдечке преподношу, а ты все нос воротишь! Давай-ка определяйся с планами на жизнь: ты должна жить, как дочь богатого человека и помогать мне защищать наше общесемейное дело, которое в конце концов перейдет к тебе. Хватит притворяться кристально честным юристом, ты недостаточно бедна для такого образа. Знаешь, почему все твои коллеги по государственной конторе работают на полторы ставки? Потому что при работе на одну ставку не хватает денег, чтобы поесть, а при работе на две ставки не хватает времени, чтобы поесть! А ты не волнуешься о пропитании – тебя семья кормит.

– Спасибо семье за это. Я отрабатываю свой кусок хлеба тем, что провожу почти все свои свободные вечера, мило улыбаясь твоим партнерам по бизнесу, журналистам, чиновникам и прочим полезным людям. Избавляю тебя от трат на эскорт-услуги, а они недешевы, смею заметить.

Отец недовольно поморщился, но возразить тут было нечего. Умная элегантная дочь, свободно разговаривающая на трех иностранных языках и способная поддержать разговор на любую тему, очень помогала бизнесмену Савельеву (с его девятью классами образования) налаживать контакты с зарубежными компаньонами. Василий Ильич искренне гордился дочерью и тем фактом, что она самостоятельно (без всяких знакомств и взяток) поступила на бюджетное отделение университета и закончила его с очень хорошими результатами. Огорчало его лишь нежелание дочери открыть собственную платную юридическую консультацию, куда могли бы обращаться все его многочисленные небедные знакомые, часто нуждающиеся в услугах надежного «своего» адвоката.

– С Сергеем ты мириться не готова, как я понимаю? – сменил тему отец.

– Не готова, – спокойно подтвердила Лара.

Тут вмешалась мать и трагическим тоном проговорила:

– Доченька, живя с мужчиной без венчания и Божьего благословения, ты прелюбодействуешь, а это смертный грех!

– Да, мама, – покорно пробормотала Лара, уже не в первый раз выслушивая подобные замечания.

– Только брачный венец покроет такой грех. Если жила с Сергеем – венчайся, иначе кара Божия падет на твою голову!

– Да, мама.

– Нельзя беспорядочно менять мужчин, как перчатки, одумайся! Демон прелюбодейский заберет твою душу и будет она маяться в геене огненной!

– Да, мама.

– Ты хорошая девочка, тебе не свойственны ни гордыня, ни зависть, ни гнев, ни алчность, ни уныние, ни чревоугодие, но даже один грех отдает твою душу в лапы дьявола. Вспомни об этом и покайся!

– Да, мама.

– Давай, я отведу тебя завтра к отцу Серафиму на исповедь и причастие...

– Нет, мама!!! Завтра утром у меня заседание в суде, – поспешила отказаться Лара.

«Это я-то прелюбодействую?! Никогда с женатыми не встречалась и не планирую, а остальное – не грех. Да у меня за всю жизнь мужчин было меньше, чем у других за неделю бывает», – рассуждала Лара.

Следующий день начался удачно: Ларе удалось оправдать молодого человека, которого обвиняли в махинациях с ценными бумаги, доказав, что юношу просто грамотно подставили профессионалы этого бизнеса. Ларе удалось найти счета, на которые «уплыли» деньги, и даже выявить владельцев этих счетов (спасибо сотрудникам отдела по борьбе с экономическими преступлениями). В итоге ее подзащитного отпустили прямо в зале суда.

– Спасибо вам, огромное спасибо! – со слезами на глазах благодарил Лару молодой человек в коридоре здания суда. – Я и не надеялся, что бесплатный адвокат может помочь в таком деле!

– Зря не надеялись. Сейчас в российском обществе сложилось странное мнение о том, что бесплатный адвокат, как бесплатный сыр, и толку от него нет никакого кроме вреда. Но на самом деле хороших бесплатных адвокатов много. Ведь не все, кто трудится за государственные копейки, делают свою работу некачественно. Молодые специалисты готовы трудиться в поте лица, чтобы заработать себе репутацию, а есть и те, кто «за идею радеет». Самое главное – найти человека, который сможет и захочет вам помочь.

Распрощавшись с уже бывшим подзащитным, Лара отсидела три часа в кабинете, составляя исковые заявления и претензии, пока это благородное занятие не прервал телефонный звонок:

– Ларочка, там самолет из Москвы лекарства для детей с редкими видами онкологических заболеваний привез, те самые, на которые мы деньги собирали. Дети уже в клинике – ждут начала процедур, а у нас машина, как назло, сломалась! Такси в разгар туристического сезона мы до ночи ждать будем! Сгоняешь в аэропорт, заберешь груз – у тебя ведь есть удостоверение нашего внештатного сотрудника, а доверенность на получение груза я тебе по факсу сейчас вышлю, ты ведь у себя в офисе?

– Где же еще? Жду твою доверенность, – ответила Лара директрисе Фонда помощи больным детям, который занимался сбором пожертвований на лечение детей и распределением собранных средств на закупку дорогостоящих лекарств, оплату лечения в российских и европейских клиниках, приобретение персонального медицинского оборудования для детей (ингаляторы, физиотерапевтическое оборудование, кресла-коляски и многое другое) и на прохождение выздоравливающими детьми реабилитации в специализированных центрах.

Следующие два часа Лара по пробкам медленно добиралась до аэропорта, потом столь же медленно – до детского отделения онкологической клиники, на пороге которой ее уже ждали приплясывающие от нетерпения друзья-волонтеры из Фонда и родители тяжелобольных детей, белые от волнения, с трясущимися руками и полными надежд глазами.

Отдав сумки-холодильники с лекарствами, Лара покатила в офис: бумажную работу ей никто не отменял. Вечером, когда уходящая домой секретарша заглянула к ней в кабинет попрощаться, Лара оторвалась от документов и спохватилась, что сегодня ей нужно сопровождать отца на прием у губернатора!

«Вот нечистая сила подтолкнула его среди рабочей недели приемы устраивать! Неужели до выходных не подождать?!» – повздыхала Лара и поспешила домой.

В загородном особняке губернатора собралась вся элита деловых кругов города. Хозяева приветствовали всех гостей радушными улыбками, дамы привычно обменивались вежливыми комплиментами с очевидным ехидным подтекстом. («О, дорогая, какое великолепное кольцо: я тоже присматривалась к нему в ювелирном салоне Рабиновича, но взяла поизящнее», «Какое элегантное платье! Мне тоже очень нравится эта коллекция кутюрье, жаль, что в ней все модели рассчитаны только на размеры XL и выше – мне ничего не подходит».)

К Ларе дамочки старались не подходить, так как трудно соперничать в красноречии (и ехидстве) с практикующим адвокатом, который постоянно выступает в суде. Впрочем, и среди этого серпентария встречались разумные и приятные женщины, с которыми Лара охотно общалась.

Изюминкой, так сказать, сегодняшнего приема было новое пополнение коллекции картин губернаторской четы: они приобрели на аукционе в Лондоне два полотна Пабло Пикассо и теперь горели желанием послушать восторженные отзывы о своем приобретении.

Лара подождала, пока основная масса почитателей изобразительного искусства вернется назад в банкетный зал и с куда более искренним восторгом начнет почитать шедевры от шеф-повара, и поднялась в картинную галерею.

Спокойно полюбоваться на творения гениального художника Ларе не дали: две молоденькие «возлюбленные» двух престарелых чиновников еще маячили перед полотнами. Увидев госпожу Савельеву, девушки отвлеклись от рассматривания новых браслетиков на руках друг у друга и собрались было покинуть собрание картин, но, посмотрев на выход из галереи, вдруг решили остаться и вдохновенно защебетали:

– Ах, какая игра цвета, сколько экспрессии! Ларочка, вы  только посмотрите! – девушки потянули Лару к холстам, не дав ей обернуться и увидеть причину такого ажиотажа в любовании прекрасным.

– Какой многогранный взгляд на мир! Какой кубизм! Такие яркие квадратики!

– Это дома, – не выдержала Лара, – условный образ городского пейзажа.

– О-о-о, – недоуменно моргнули красотки, – само собой, но какое исполнение замысла! Жаль, что среди нас нет художников, способных по достоинству описать этот шедевр.

– Художники редко описывают шедевры, – заметила Лара. – Это искусствоведы, когда собираются вместе, говорят о форме, структуре и замысле. Когда художники собираются вместе, они говорят о том, где можно купить дешёвый растворитель.

– Какое странное замечание! Это в вас говорит адвокатский практицизм!

– Это говорил сам Пабло Пикассо, – пояснила Лара.

За спиной девушки раздался отчетливый мужской смешок. Лара обернулась и узрела вчерашнего испанского полубога, который в смокинге смотрелся не менее впечатляюще, чем в плавках.

– Ах, Дамиан, а вы еще не знакомы с нашей Ларочкой? – расцвели улыбками красотки, делая вид, что только что заметили мужчину.

– Еще не знаком, – голос испанца горячим медом растекся по телу Лары, – но очень, очень хочу познакомиться!

Мужчина протянул Ларе руку и представился:

– Дамиан Сантеро. В серебряном платье вы так же хороши, как и в красном. Жаль только, что оно не такое короткое.

– Лариса Васильевна Савельева.

– Так официально! – Дамиан прикоснулся губами к ладони девушки, и по бедной руке Лары побежала целая  толпа взбудораженных мурашек.

– Еще как официально, Ларочка у нас адвокат, причем бесплатный! – округлив глазки, просветили иностранца дамочки. – И она исключительно честный адвокат, так что если у вас есть хоть одна неблаговидная цель пребывания в России, вам лучше держаться от Ларочки подальше.

– Предлагаете немедленно развернуться и сбежать?

– Развернуться обязательно, а сбежать мы поможем и даже скроем от правосудия, – захихикали красотки, вовсю «строя глазки» заграничному гостью.

– Тогда я обязательно развернусь, – очаровательно улыбнулся Ларе Дамиан, – на триста шестьдесят градусов.

– Зачем же так утруждаться? – столь же мило улыбнулась Лара, – Достаточно и на сто восемьдесят.