355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Валентина Андреева » Химчистка для невидимок » Текст книги (страница 6)
Химчистка для невидимок
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 01:35

Текст книги "Химчистка для невидимок"


Автор книги: Валентина Андреева



сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

11

– Мне только что крупно не повезло, – вздохнула Наташка в лифте, нажимая кнопку первого этажа. – Была такая хорошая возможность избавиться от банки маринованных огурцов. Не сложилось! Каждый год себя ругаю, зачем столько закручивать? Как думаешь, может, их и к чаю подавать? Кто-нибудь случайно слопает.

– Нафаршируй свои маринованные огурцы своими же маринованными кабачками, будет двойной эффект. Все равно они у тебя с прошлого года стоят. Мы с тобой только что получили ценные сведения – задаром. Так возрадуемся! Теперь не придется раскладывать на полу карту и лазить по всей России-матушке в поисках этой самой Калачевки. Остается детально продумать разговор со Светланой Ивляковой и напроситься на встречу.

– Так повод у нас в руках.

Наташка порылась в сумочке и вытащила ключи от квартиры Ивляковых.

– Доставим в лучшем виде. Только надо сделать дубликат. Вдруг Стас все же надумает спуститься с чердака? Деваться ему будет некуда – сам себя загнал в угол, позвонит нам, а мы тут как тут. Вместе с милицией. Бедный всезнайка!

– Мне кажется, Стас не совсем бедный. В сумке Лидочки не было кошелька, наверное, он его взял. Вот только почему не прихватил заодно и документы? Впрочем, это оправданно. Прикинул, что может находиться в розыске, зачем ему неоспоримое доказательство принадлежности к своей собственной личности?

– Ты права. С его багажом чужих знаний, Стас обязательно найдет выход. Понимаешь, какое дело… – Наташка остановилась и уставилась на валявшуюся под ногами смятую упаковку от сигарет: – Вот козлы! Трудно дотянуться до урны. – И наподдала упаковку ногой, отфутболив ее ближе к урне. – Одно утешает – Минздрав их по-хорошему предупредил, а они не послушались. Так вот. Как только я вышла на улицу, у меня вновь зародились сомнения в виновности Лидочки. Наверное, ветром надуло. Давай для начала скатаем в Зарайск. Для отвода глаз возьмем Ленусика. Убеди ее, что эту поездку надо заработать – пусть сама… как бы это попедагогичнее выразиться… Словом, пусть она убедит папу в необходимости этой поездки. Естественно, не называя цели поездки. Я даже подскажу повод – в Зарайске, его вполне можно обозвать каким-нибудь Можайском, живет бабушка ее сокурсницы, она собирает всю группу на… свадьбу. Не таращи на меня глаза с таким выражением, будто намекаешь на мою придурковатость. Знаю, что собираешься сказать. Свадьба не у бабушки, а у внучки. Просто у бабули удобнее разгуляться. Назло соседям. Не понимаю, почему ты продолжаешь таращиться? У тебя что, базедова болезнь?

– А мы-то какое отношение имеем к Аленкиным сокурсникам?

– Прямое. Я же всегда готова прийти на выручку. Повезем на машине подарок от сокурсников – что-нибудь громоздкое… Ну хотя бы стиральную машину.

– Так ее проще подарить здесь, в Москве. Или ты предполагаешь постирать в Можайске старушку?

– Ну тогда мотоблок. Устраивает?

– Студентам медицинского университета?

– Тебя послушать, так и вправду «век живи – век учись». Не всё же им пахать на ниве просвещения, пусть пашут на бабулиной ниве. Вдоль и поперек – как захочется. До таких лет дожила, а врать не научилась. Плохой пример детям подаешь. Ир, подожди, не шевелись, у тебя на лбу что-то прилипло. О, блин, сеятель толстопузый! Солеными семенами разбрасывается…

Наташка осторожно смахнула с моего лба зернышко соленого огурца и на мгновение застыла.

– Кажется, я знаю, куда пристроить часть своих маринованных запасов. А к бабуле в Зарайский Можайск! У нее без мотоблока год был неурожайный.

Часть вторая
Последствия большой прогулки

1

Аленка поездке обрадовалась, хотя куда именно направляемся, так и не поняла.

– На фига ж нам, простите великодушно, ехать в Можайск через Зарайск, да еще с мотоблоком?! Можно просто поехать в Чехов с Настей и ее мамой. В эту субботу. Они там дачу почти купили. И у нас запланирован девишник. Отгуляем Восьмое марта досрочно – в сентябре. Исключительно в интересах проживаюших рядом с нами мужчин. Чтобы порадовать их своим зримым присутствием в Международный женский день. Алиби обеспечу – мне только Настю предупредить. Она с родителями как раз куда-то собирается.

– Слушай, отнеси им пару банок маринованных огурцов в качестве благодарности. Как сэкономили, а?! Это ж не мотоблок! – обрадовалась Наташка. Уже через полчаса Димка активно уговаривал меня принять предложение Настиной мамы и провести субботний день на природе под Чеховым. Я молчала, поскольку не так давно дала мужу слово никогда его не обманывать. Но теперь, в этой ситуации, скорее он меня обманывал – уговаривал ехать в одно место, а фактически повезут – в другое. Что ж, если ему так хочется…

Еще более вдохновенно, сам того не ведая, Димка врал Листратову. Из холла было очень хорошо слышно, что «Ирина наконец поумнела и не собирается ничего предпринимать в поисках известных лиц. Скорее всего притомилась от постоянных ЧП. Завтра вместе с Аленой сбагриваю к знакомым на дачу… Наталья? Да вместе с ними… Уверен…»

Несмотря на сказанное «уверен», Димку мучили сомнения. Рано утром он лично отправился провожать нашу компанию. Можно подумать, мы этого не предвидели. По Аленкиному предварительному звонку из соседнего подъезда вышли Татьяна с Настей и, приветливо с ним поздоровавшись, направились к Наташкиной «Шкоде», которая уже призывно урчала от удовольствия, вкушая качественный бензин. Аленка предусмотрительно быстро открыла заднюю дверь и, предложив попутчикам загружаться, посоветовала папику не простужать домашние тапочки. Он улыбнулся профессиональной улыбкой первоклассного хирурга и, пожелав нам хорошо провести время, скрылся в подъезде. Наташка, петляя по дворам, довезла «попутчиц» до гаражей, где и высадила. Не ближний путь, если плестись своим ходом.

Разговаривать не хотелось. Хмурое утро рождало такие же хмурые мысли. В довершение стал накрапывать дождь и пейзаж за окном добавил уныния. Всю неделю погода, за редким исключением, держала себя в тонусе, а к выходным дням не выдержала напряжения. Лицемерка осень старалась смыть дождем память о солнечных летних днях. Листья на деревьях значительно поредели. Эта нынешняя хозяйка природы сначала сбрасывала их украдкой и постепенно еще в августе, но ее терпение, видно, истощилось и она, призвав в помощники ветер, временами безжалостно и с удовольствием срывала листья целыми охапками под ноги людям. Пусть, мол, топчут всю эту былую красоту, все равно безотказная подруга-зима скроет следы бесчинств.

– Наконец-то дачники взялись за ум – вся дорога свободная! – попыталась избавиться от серого наваждения Наташка. – А наша троица оказалась в числе так и не поумневших придурков. Несемся, сами не знаем куда…

– Наталья Николаевна, ну зачем вы нас всех так обижаете? Мы с вами несемся в славный город Зарайск. Судя по названию, он где-то на задворках рая. Скорее всего сразу же за ним. Готовьтесь получить райское наслаждение.

Наташка фыркнула и включила щетки. Дождь усиливался. Мелодия моего мобильника прозвучала сигналом из другого мира. Я встрепенулась и принялась лихорадочно лазить по карманам.

– Ефимов требует отчета о пройденных километрах, – хохотнула Наташка.

– Папик наверняка спит, накрывшись своим профессиональным журналом, – поправила Аленка. – Это Славка надрывается. Заявился домой, а разносолов нет. И спросить не с кого.

– Ошибаетесь, – пробурчала я, нажав на кнопку соединения. – Мой шеф на связи. Наверное, временно забыл, где живет… Алло?

Макс был взволнован:

– Ира, мне только что позвонил приятель. Так вот, моя дорогая, транспортное средство, о котором ты просила узнать, принадлежит руководству, скажем так, органов государственной безопасности. Так высоко ты еще не залетала. Послушай моего совета… Кстати, ты меня слушаешь?

– «Не образумлюсь… виноват, и слушаю, не понимаю…» – заикаясь, пролепетала я словами Чацкого. Что-то меня все последнее время клинит на одной и той же строчке.

– Образумишься! Подумай на досуге и, если не успела подрыть экономические и политические устои нашего государства, откажись от этого замысла немедленно. И лопату спрячь. А главное, держись подальше от своей знакомой. Тебя просто сочтут ошибкой «резидента». Не слышу слов благодарности?

– С-спасибо…

Мне захотелось немедленно влиться в число взявшихся за ум дачников, в теплых квартирах коротающих выходные деньки до весеннее-летнего призыва на дачные угодья. Я сунула мобильник в карман и задумалась. Глупость какая-то. С чего вдруг фээсбэшники станут засвечивать машину руководства, используя ее для похищения госпожи Максимовой и ее случайных знакомых? У них что, прошла волна террористических актов на ведомственном транспорте или разом сработали кнопки самоликвидации? И осталась всего одна машина на все случаи жизни? А из доблестных кадров только комсостав! Да и тот от всего случившегося сбрендил. На шпионку Лидочка не тянет, на террористку… Впрочем, им виднее.

– Как вам нравится новость – «БМВ» с тонированными стеклами, надменно проехавший вчерашним утром мимо нас, принадлежит государственной фирме с названием «ФСБ».

– Ну не на «Волгах» же им ездить! – сразу откликнулась Наташка. – Заплатив налоги, мы имеем право спать спокойно. Так, во всяком случае, нам говорят. Вот и не дергайся, спи спокойно. Ехать еще далеко. С помощью надежной иностранной автомобильной техники твой сон охраняется гораздо лучше, чем с отечественной. А вообще-то машина могла оказаться у дома совершенно случайно.

– Ее угнали! – обрадованно подсказала дочь. – Кто-то из чиновников заехал к родственникам или друзьям в гости – пыль в глаза пустить, да на беду остался с ночевкой.

– Ага, много «пыли» вытряхнул, весь на нет сошел. К утру собрался с силами и укатил, ошибочно прихватив заодно и Лидию Петровну. Вместо вешалки для фирменного костюма. Такую машину даже случайно не угонят.

– Ир, я все-таки надеюсь, что она никакого отношения к нашей истории не имеет. Будь патриоткой, оставь серьезную организацию в покое. У нас их, серьезных, и так мало, – благоразумно заметила подруга.

Знак поворота на Зарайск у перекрестка в центре Луховиц мы с Аленой благополучно проспали. Ох, уж этот дождь! Повернув направо, Наташка резко остановилась. Это и заставило меня очнуться от полудремы и мешанины мыслей, даже в этом состоянии не дававших покоя. Момент остановки по времени совпал с печальным выводом, к которому я, советуясь исключительно с собой, пришла. Сто пятьдесят километров для подтверждения их правильности – не ближний крюк, но не признаваться же в том, что в Зарайск вполне можно было и не ездить. Стас там не прячется.

– Мы на Зарайск, молодой человек, – заявила Наташка седому мужчине лет шестидесяти, сунувшему голову в невольном поклоне в приоткрытую дверь машины с моей стороны. Он и рта не успел раскрыть. – Если вам в ту же сторону, садитесь. Только не забудьте зонт закрыть. – И, не дожидаясь его ответа, велела Аленке подвинуться.

Даже если бы ему следовало ехать в другую сторону, от такого радушного предложения он просто не имел права отказаться. Нырнув на заднее сиденье и произнеся искренние слова благодарности со ссылкой на то, что опоздал на рейсовый автобус, мужчина представился Николаем Ивановичем и обругал погоду. Вечная тема для общения, когда говорить не о чем, а молчать – невежливо и тягостно. Мы втроем активно его поддержали, тем более что при посадке вместе с ним непрошено ворвался в салон поток холодного ветра с дождем. Не лучшее время для прогулки по зарайскому кладбищу, куда я хотела пригласить Наталью с Аленкой.

– Здешние места точно нельзя назвать райскими. Не удивлюсь, если в Зарайске будет еще хуже.

– Ну что вы!.. – Николай Иванович, кажется, обиделся. – Наверное, в первый раз по этому маршруту. Вам просто не повезло с погодой. – Он слегка повозился, устраиваясь удобнее. – Поверьте, здесь очень красивая дорога, а уж сам Зарайск – настоящая жемчужина Подмосковья, хотя его название к раю абсолютно никакого отношения не имеет. Оно рождено красивой легендой. В старину умели их ценить, это Советская власть отличалась коммунистической конкретикой. Но и она оставила по себе долгую память. Будете ехать по Зарайску, сами увидите: улица Карла Маркса, Дзержинского, площадь Революции, Первомайская…

– Такое впечатление, что из старого Московского метро не вылезали, – удивилась я. – Сидим там на лавочке и зачитываемся старой же схемой Метрополитена. А что за легенда?

– Легенда? Грустная. В старину Зарайск носил имя Красного. Красный град на Осетре.

– А при чем тут осетрина?

Наташка отвлеклась от дороги и, поправив зеркало, взглянула на мужчину. До этого оно использовалось подругой исключительно для смотрин собственной физиономии.

– Осетр – это наша река. Правый приток Оки. На ней, собственно, город и стоит, а первое о нем упоминание в летописях относится к 1146 году…

– Вы так хорошо знаете историю города? – повернулась я к рассказчику.

– Это моя профессия. Я, видите ли, работаю в Зарайском краеведческом музее. И если вам интересно…

– Еще как! – обрадовалась Наташка. – Вы себе не представляете, какое мучение ехать в одиночестве! Две эти мумии спят образцово-показательным сном, а мне от вынужденного молчания такие жуткие мысли в голову приходят! Порой забываю, что за рулем. Продолжайте, пожалуйста.

– Так вот, в летописях 1146 года отмечено, что Великий князь Черниговский и Новгородский Святослав Ольгович, правнук Ярослава Мудрого, посетил город Осетр… Это самое первое письменное упоминание о нашем Зарайске. Далее… Если немного помните историю, название «Херсонес» должно быть знакомо…

– А як же, – важно изрекла Наташка. – Крым!!! А там крымские татары.

– Совершенно верно. Только тогда у Херсонеса имелось другое название – Корсунь и он переживал не лучшие времена, точнее даже сказать, находился в предсмертной агонии. Татары теснили половцев, а те, в свою очередь, нападали на окрестности Херсонеса – готовили пути к отступлению. И вот некоему монаху Евстафию, служившему в храме Святого апостола Иакова, где был крещен Великий Киевский князь Владимир, явился Николай Чудотворец и повелел нести свой образ, хранящийся в Святом монастыре, в землю Рязанскую. Некоторые скептики утверждают, что не было Евстафию никакого видения – просто Крым в то время славился оживленной торговлей и рязанских купцов там хватало. Якобы они-то и уговорили монаха отнести икону в Рязань. Но мне в это плохо верится. Только представьте себе Русь того времени и то расстояние, которое монаху следовало преодолеть по бездорожью, прячась от врагов. Ведь ни много ни мало, а всю Европу прошел! Никакие уговоры, только истинная вера могла подвигнуть Евстафия на такой подвиг.

Удельному князю Федору Юрьевичу, правившему в то время Рязанскими землями, тоже было видение. «Хочу здесь пребывать и чудеса творить», – произнес Николай Чудотворец Корсунский и повелел ехать навстречу своей иконе. На том месте, где произошла встреча, забил Святой источник – «Белый колодец». Приедете в Зарайск, не поленитесь спуститься по ступенькам, попьете чудодейственной водицы. Рядом купальня и часовенка. Двенадцать лет хранила икона город и его обитателей от разорения. В 1237 году хан Батый с войском шел на Владимир и сжег его. Тогда не было замечательной оборонной постройки – Кремля, его построили позже, и сохранился он до наших дней. Сам князь Федор попал в плен и погиб, а жена его Евпраксия – образец женской верности мужу и вере, взяв на руки малолетнего сына, выбросилась из окна своего терема и «заразилась»…

– То есть как заразилась? Чем? – невольно пискнула Аленка.

Николай Иванович усмехнулся в аккуратную седую бородку:

– Старое русское слово «заразиться». Его варианты – «сразиться», «разить», «сражение»… То есть погибнуть. Евпраксия с ребенком «заразились» до смерти.

– Так вот откуда произошло название города – Зарайск! – довольная своей догадкой, подпрыгнула я и тут же сообразила: – Но тогда правильнее было бы назвать, простите, «Заразск»…

– А он и стал называться именно так – Заразеск, Заразск. Икону Святого Николая Корсунского переименовали в Николу Заразского. Образ по праву считался чудотворным. Повести о Николе Заразском 335 лет летописцами создавались. Там все его чудеса описаны. Этой иконе приходили поклоняться Иван Третий, Василий Третий, Иван Грозный и Александр Второй.

– А можно на нее посмотреть в вашем краеведческом музее? – придавленная весомостью исторических личностей, робко спросила дочь.

– Увы! Раньше она хранилась в Никольском соборе нашего Кремля… Сам Кремль построен в качестве оборонительного сооружения по приказу царя Василия Третьего на правом берегу реки Монастырки при слиянии ее с рекой Осетром в 1531 году – через триста с небольшим лет после гибели Евпраксии.

– Вы хотите сказать, что иконы Николая Заразского в городе нет?

– Да, деточка! Именно нет! Подлинная не сохранилась. А пядничную, работы конца шестнадцатого века, но писанную по иконографическому типу тринадцатого века, взяли на реставрацию, а возвращать не хотят. Да-с! С 1966 года. У вас она, в Москве. Бывали, наверное, в музее Андрея Рублева, вот там она и находится. Святой Николай изображен в рост с простертыми руками, в левой руке – Евангелие.

Признаваться, что в этом музее лично я была «сто лет назад», не хотелось. Надо же, отняли у людей святыню, и висит она теперь в музее простым экспонатом, призванным удовлетворять праздное любопытство. Как же, наверное, неуютно и тоскливо Николаю Чудотворцу Заразскому в этом культурном публичном, то бишь общедоступном, но не святом доме! За что же ему, многострадальному, привыкшему творить добрые дела для «человеце», такое изощренное мучение? Неужели и здесь, теперь на Божеском месте, действует закон «Не делай добра – не получишь зла»?

– Тысяча шестьсот драгоценных камней, да еще золотая медалька украшают образ Святого. А в нашем Никольском соборе хранится только копия, так называемый «список».

– Ну, тогда точно не вернут! С драгоценными-то камнями! – воскликнула Наташка.

– Да при чем тут драгоценные камни? – возмутилась Алена. – Речь идет о намоленном лике Святого. Давайте еще о чем-нибудь поговорим. Как-то все это очень грустно. Николай Иванович, а как Заразск стал Зарайском?

– Он поэтапно пережил три названия от одной легенды: сначала Заразеск, потом Заразск – буква «е» выпала, и, наконец, Зарайск. Вот он, кстати, и начинается. Простите, я не спросил, куда вы направляетесь? Если не по пути, я, с вашего позволения, выйду здесь.

– Мы направляемся…

Я достала листок с адресом Максимовых и, несмотря на то, что помнила его наизусть, прочла по бумажке.

– Прекрасно! – обрадовался Николай Иванович. – Я смогу доехать с вами прямо до центральной площади. По пути покажу, как проехать к Святому источнику. А заодно и еще к одной святыне – кургану. В нем захоронены останки трехсот воинов из отрядов арзамасского и рязанского ополчения. 30 марта 1608 года полегли в битве с поляками – единственный раз, когда крепость не спасла город. Кстати, через два года из Зарайска отправился на освобождение Москвы один из отрядов Первого народного ополчения под руководством воеводы Дмитрия Пожарского… О! Вот, вот, взгляните, проезжаем ново-русские особняки! Форменное безобразие! Строят на месте старых деревянных построек, которые имели подлинную историческую ценность! Без-зобразие!

– Николай Иванович, – попыталась отвлечь экскурсовода Алена, – а чем еще славится ваш Зарайск?

– Обязательно побывайте в Кремле. Это единственная в Московской области хорошо сохранившаяся крепость. Ну, что еще… Ах, да! У нас имеется уникальная электрифицированная узкоколейная железная дорога с уникальными же локомотивами. Такого нигде больше не увидите. Впрочем, так и так не увидите – надо заранее заказывать на заводе пропуска. Ну да я вам поясню: опоры контактной сети электричества на ней деревянные, а некоторые из них по мере необходимости могут перемещаться вместе с путями. Так из карьера возят нашу знаменитую глину. Сейчас направо… Вот она, наша старая часть города. Центральная площадь! Ильинская церковь, Троицкая, Благовещенская… Торговые ряды постройки восемнадцатого века, современные торговые палатки, автостанция… Меня, если не трудно, вот на этом пятачке высадите… Какое счастье, дождь кончился!

Наташка послушно остановилась. Николай Иванович торопливо полез в карман куртки с явным намерением рассчитаться за доставку. Наши спаянные в едином порыве протеста голоса заставили его руку дрогнуть и застрять в кармане, а прохожих, неспешно направляющихся по своим неспешным делам, шарахнуться в сторону и уже оттуда с опаской ожидать продолжения.

– Ну, приятно было познакомиться, – раскланялся Николай Иванович, открывая освобожденной дланью дверцу в свою родную Заразскую обитель. – Заходите ко мне в музей, буду искренне рад. Да, чуть не забыл! В двенадцати километрах отсюда Музей-усадьба Достоевского – село Даровое. Лесной массив там и поныне зовут Фединой рощей.

Мы послушно кивнули.

– Вам сейчас вот здесь следует повернуть и мимо стен Кремля, кстати, высотой они в девять метров, а толщина – три, прямо по дороге вниз. Дальше любой подскажет.

Центр города остался за спиной, и глазам открылся совершенно иной мир. Чем дальше удалялись, тем больше поражались: старые дома с высокими заборами разделялись множеством узких улочек, которые, устав от кратковременного одиночества, старались пересечься с соседками или весело сбежать вниз со склона и притаиться в траве. К ним присоединялось несчетное количество тропинок, в свою очередь, разбегающихся в разные стороны. Наша «Шкода» смотрелась среди этого веселого, но полного собственного достоинства уголка Зарайска весьма нелепо.

Нужный нам адрес отыскали не сразу, изрядно попетляв по окраине. Одиночных прохожих наша тупость не раздражала. Более того, когда, очередной раз крутанувшись, остановились – опять там же, где получили последнюю справку, вторично прервав разговор двух милых бабулек, они нас от души пожалели. За бестолковость.

Минут через пять мы ошарашенно таращились на пустой участок и безжалостно выставленные на всеобщее обозрение обгорелые остатки бревен дома номер двадцать шесть, в котором, если верить паспортным данным, должны были проживать Максимовы. Каким-то чудом уцелела часть забора. Летом следы пожара, наверное, хоть немного маскировали кусты и буйное разнотравье.

Не веря своим глазам, я потрогала покосившуюся штакетину. Она рассерженно проскрежетала и осталась у меня в руках.

– Не смей ломать чужой забор! Людям и так досталось, – прошипела Наташка, настороженно наблюдая за приближающейся немолодой женщиной с сумкой в одной руке и веником-голиком в другой. Она остановилась рядом с нами и с сочувствием взглянула на пепелище.

– Да-а-а. Вот горе-то какое! Вам, наверное, в администрации города адрес дали, вы хотите этот участок купить? – Женщина оглянулась на нашу машину. Наташка ответила согласием, мы с дочерью ответили отказом. – Ну и правильно, – согласилась она непонятно с кем. Здесь у нас хорошо, тихо. Москвичей много, своих тоже, рязанских… Кто на пенсии, так и зимой живут. Вот только лучше бы другой участочек подобрали. Я понимаю, что дешево продают, лишь бы сбагрить. Претендентов-то нет, зато есть жалобы от местного населения…

– К-какие жалобы? – заикаясь, спросила Наташка. Предчувствуя нехорошие вести, мы невольно сплотили ряды.

– Я тут неподалеку живу, – охотно пояснила женщина. – Не хочу брать грех на душу, чтобы вы потом обвинили меня в том, что не предупредила… Совсем недавно на этом участке дом сгорел, прямо вместе с хозяевами. Среди ночи как полыхнуло-о-о! Мы и опомниться не успели. Бревна-то старые, сухие, а погода жаркая стояла… Мужики хотели сунуться, да побоялись. И правильно. И Лиду бы с сыном не спасли, и сами погибли. Только ее душенька с тех пор здесь так и мается. Сама за себя говорить не буду – не видела, а вот другие люди видели – ходит она тут на пожарище по ночам, все выход ищет…

Если Наташка приняла какое-либо решение, удержать ее от исполнения – дохлый номер. А о том, что она его в данный конкретный момент приняла, свидетельствовали ее подогнувшиеся коленки. Я покорно позволила подруге съехать по мне в потускневшую замурзанную траву, невольно потеснив дочь в сторону, и только потом попеняла Наташке на необдуманность поступка. Она никак не среагировала. И даже не поблагодарила женщину, предложившую ей подстелить под зад голик.

– Она сейчас встанет, – уверила я. – Как только влага небесная до трусов дойдет, сразу и поднимется. – Но, на всякий случай, протянула подруге руку. Сообразит – уцепится. – Скажите, этот дом принадлежал Максимовым?

– Сначала Воробьевым, Лидиным родителям, а последние несколько лет она здесь с сыном жила, аккурат до пожара. Так и похоронили в родительских могилках. Деньги на похороны хотели по домам собрать, да не понадобились – Лидин муж потратился. Хоронить-то там, конечно, нечего было. Косточки собрали да кремировали. А так отпели, все как положено. Вот только фотографии на памятнике давнишние. И Лида там молодая, и Стасик маленький. Была у Конкиных старая фотка, Максимовы вместе с ними на Пасху фотографировались. Они ее и разрезали. Еще у Кудряшова Лидины снимки были – хорошие, так он их не дал.

– А вы не знаете, где Максимовы до переезда в Зарайск жили?

– Старики Воробьевы здесь, в Зарайске, и родились. А Лида с сыном из Москвы приехала. Ему свежий воздух требовался, астмой болел. Они все неразговорчивые были – что старики Воробьевы, что сама Лида. Но добрые, безотказные. Только один Стас общительный, да вот беда, от него через минуту у всех головы начинали трещать. Уж такой всезнаистый малый! Бывало, встретит – заговорит.

– Может, с кем-нибудь из соседей Лида общалась?

– Была у нее подруга в соседнем доме, у них и дети почти ровесники, да Таисия давно в Москву перебралась – сразу как замуж вышла. Небось там-то встречались. А сюда Тайка только в отпуск и приезжала, пока Серегу, мужа, не похоронила. Она баба оборотистая. Года полтора назад была, дом продавала. С тех пор и не появлялась. Даже на Лидины похороны не приехала.

– А адреса этой Таисии у вас случайно нет?

– Зачем вам адрес? – Женщина насторожилась. – Не знаю я никакого адреса.

Я судорожно придумывала причину, которая могла бы оправдать мое любопытство, но как назло ничего подходящего в голову не приходило.

– Ну что ты, Ирина Санна, правду не скажешь? – укоризненно попеняла мне Наташка, отряхивая джинсы и морщась от собственной подмоченности. – Так и «заразилась» штанами оземь, блин!.. Нам в администрации разъяснили, что у Максимовых могут оказаться наследники, которым ничего не известно об их смерти. В частности, муж. Неизвестно ведь, где он сидит на страже рубежей нашей Родины.

– Как это не известно? В Москве и сидит, на хорошем месте. Ему эта земля не нужна. У него небось своя дача есть. Зря Лида от него ушла. Да какой мужик не гуляет? Теперь вот большим человеком стал. Своя контора и название солидное: «Максстрой». Сама слышала, как он разгон подчиненным по телефону устроил. Моя, говорит, «Максстройка» должна работать без претензий! Во как! На похороны приезжал, все расходы оплатил, уж очень убивался по жене и сыну. По сыну – особенно.

– А мы думали, он военный… На машине приезжал?

– На машине. Иностранная какая-то, и водитель за рулем. Военным он раньше был. Теперь в Москве чем-то руководит – то ли строит чего, то ли ломает…

– Скажите, а как нам попасть на местное кладбище?

Аленкин вопрос привел Наташку в ужас. Женщину тоже поразил вопрос, а одновременно с ним и Наташкин ответ:

– Сдурела!!! Я не желаю встречаться с Максимовыми на кладбище! Что, других, более подходящих для встречи мест нет?

Я попыталась урезонить подругу, но ее разве переорешь…

– Ирка, если тебе так хочется, флаг в руки! Шлепай! Вперед! Только не ногами!

Женщина уронила голик и трижды перекрестилась, шепча слова молитвы. Мы, глядя на нее, тоже.

– Простите, пожалуйста, за назойливость, – попробовала я удержать женщину, явно собравшуюся бежать, – а кто-нибудь Лидией Петровной интересовался после пожара?

– Достала ты человека своими расспросами! – все еще раздраженно воскликнула Наташка и попыталась переиначить мой вопрос: – Приятельница по глупости интересуется, приезжал ли кто к Максимовым в гости после пожара. К кому приезжать-то, к покойникам? – обернулась она ко мне.

– Приезжали… – Женщина переводила настороженный взгляд с Наташки на меня. – На следующий после пожара день приехал один. Сам вроде к Кудряшову, но всех расспрашивал про пожар – что да как. Серьезный такой господин на черной машине. А что мы знаем? Когда загорелось, никто не видел. Соседей Максимовых не было: бабку Совкову дети к себе в Москву перевезли, с детьми сидеть, а Кудряшов в Рязани был. Вы к нему зайдите. – Женщина указала на коричневый дом и понизила голос: – Это он Тайкины хоромы купил, только не очень гостей жалует. Бабы судачили, вроде Лиде предложение делал, но она не приняла. Не знаю, правда ли, нет… Если бы не наши мужики да не общий колодец с насосом, его дом тоже бы сгорел в ту ночь. Без конца водой поливали. Ладно, мне недосуг тут рассказывать, дела ждут.

Она подхватила голик и бойко засеменила вверх по дорожке.

Какое-то время мы молча глазели ей вслед, потом на Алену, упорно призывавшую нас на кладбище.

– Надо посмотреть фотографии на памятнике, – кипятилась она. – Вдруг там чужие, незнакомые нам физиономии? Сразу станет ясно, что твоя, мамуля, «бывшая однокурсница» – чистой воды аферистка. И сыночек недалеко от нее ушел.

– С таким грузом знаний? – засомневалась я. – Да Стас – самая достойная кандидатура в Книгу рекордов Гиннесса.

– Это не мешает ему быть проходимцем!

– Ну вы долго будете стоять? – крикнула Наташка, пытаясь открыть калитку на участок Кудряшова и вдруг, испуганно взвизгнув, отскочила – инстинктивная реакция на серьезный собачий рык, раздавшийся с той стороны.

– Дура лохматая! Раньше надо было предупреждать о своем присутствии. Порядочные собаки всегда предварительно дают о себе знать – обгавкивают прохожих по полной программе еще на полдороге к забору, а в свободное время между собой перебрехиваются! Мама дорогая! Чуть сердце из сапог не выскочило. За доли секунды в пятки ушло.

– Тарзан! Иди на место!

Через редкие штакетины забора было видно, как по дорожке от дома неторопливо идет мужичок в телогрейке нараспашку и валенках с галошами. На руках у него сидел пушистый серый кот.

– Иди, иди, сторож… Что, заблудились?

Мужичок пытливо и настороженно изучал нашу троицу.

– Да нет, – не отрывая глаз от кота, произнесла я. – Приехали к Лидии Петровне Максимовой, а ее дома нет… В смысле, самого ее дома нет. Вы не знаете, где она?


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю