Текст книги "Новые русские аферы: герои нашего времени"
Автор книги: Валентина Агапова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)
К тому же сумма, зачисленная по фальшивым авизо, оказалась столь велика (только по московскому РКЦ было сторнировано около 20 млрд рублей), что в ее перемещении было задействовано большинство коммерческих банков. Инкомбанк, например, почти одновременно получил уведомление ЦБ 0 возвращении 494 из 500 сторнированных ранее миллионов и распоряжение о дополнительном сторнировании 200 миллионов.
Бурная деятельность
Хищения денег по фальшивым авизо продолжались. И это было не случайно: при минимальных затратах (от 10 до 15 млн рублей) преступники получали значительные доходы – до 1 млрд. Схема операции была хорошо известна и милиции, и финансистам, и поэтому всякая авизовка проверялась, а об обнаружении фальшивок банкиры немедленно оповещали милицию. Но фальшивки продолжали сыпаться.
В 1993 году из Центрального банка России и его отделений было похищено с использованием фиктивных авизо около 400 млрд рублей. В этих аферах было замешано более 1500 различных коммерческих структур и около 100 коммерческих банков России. Несмотря на огромное количество дел, возбужденных по такого рода преступлениям, они, как правило, завершались на стадии предварительного расследования, так как милиция арестовывает не организаторов афер, а только лиц, принимавших непосредственное участие в операции, и часто не подозревающих, что за этим кроется уголовное преступление. По утверждению милиционеров, обычно «концы» операций скрывались в ЦБ России, без участия представителей которого они были невозможны. Эксперты отмечали, что за создание условий для провода авизо коррумпированные чиновники ЦБ получали до трех четвертей от суммы похищенного.
В марте 1993 года в вечернем выпуске телевизионных «Новостей» был показан сюжет (со ссылкой на Центр общественных связей МВД России), в котором сообщалось о ликвидации в Москве работниками милиции крупной преступной группировки, нанесшей ущерб в 20 млрд рублей с помощью чеченских авизо. Впервые милиции удалось задержать представителей фирм, непосредственно пускающих в оборот похищенные с помощью авизо деньги: на складах у них изъяли товаров (машин, обуви, пушнины) на 2 млрд рублей, еще 2 млрд рублей были изъяты с арестованных счетов этих фирм. Раньше милиции удавалось брать лишь представителей подставных фирм, созданных для того, чтобы перевести на их счета похищенные деньги, затем распылить их по множеству аналогичных фирм и обналичить.
Милицейская операция, которую осуществило Главное управление по борьбе с экономической преступностью МВД России, проводилась в обстановке повышенной секретности. О министерской разработке не знали даже многие весьма высокопоставленные чины в московском главке. Первые задержания подозреваемых начались 10 февраля 1993 года, но лишь вечером 2 марта МВД сочло возможным заявить о своем успехе на телевидении. Три недели сведения о задержаниях не попадали даже в закрытые сводки МВД и ГУВД Москвы.
Об операции говорили как о крупном успехе, прорыве в деле с «чеченскими» авизо. Но были причины для сомнений. Ведь четкого подтверждения того, что в результате операции были задержаны действительно организаторы афер, не было. Дело в том, что люди, организующие подобные операции, открывали свои фирмы только через подставных лиц и не в Москве, а после отправки фальшивого авизо фирма-отправитель (которая и была первым звеном в преступной цепи) сразу исчезала. Затем организовывалась еще одна фиктивная фирма – для снятия денег по этому авизо, которая, перекачав деньги или сняв их наличными, также ликвидировалсь. Был возможен и другой вариант. Как отмечали работники МВД, преступники «могли найти в Москве и „лоха“, которого в случае необходимости было удобно подставить». Кроме того, если были задержаны подлинные организаторы афер, то среди них обязательно должны были быть работники коммерческих банков, отправлявшие или принимавшие фальшивку, и работники Центрального банка России, которые протаскивали авизо через расчетно-кассовый центр. Но об этом милиция почему-то молчала. Может быть, это была тайна следствия?
Кстати, по поводу Центрального банка. Ни для кого не было секретом, что практически все люди, занимавшие в ЦБ России руководящие посты, до этого работали в банковской системе бывшего СССР. По сведениям, полученным в кругах, близких к чеченской мафии, эта афера была известна банкирам еще до начала перестройки. По их словам, фальшивые авизо нередко использовались директорами предприятий для выполнения госзаказа. Для этого использовался банкир, который организовывал операции и получал за это соответствующую долю. Если учесть, что в 1992 году человек в ЦБ России получал до 3/4 украденного, можно было предположить, что некоторые работники ЦБ могли сами предложить чеченцам схему этой аферы, когда у Чеченской республики (в начале 1992 года) появились проблемы с наличностью. Тогда и посыпались фальшивые авизо, которые по месту отправления были названы «чеченскими».
Так что напрашивался вывод: милиция вновь вышла на посредников. Сумма похищенного (20 млрд рублей) не была доказана. Поэтому нельзя было исключать того, что успехи и масштабы операции были несколько преувеличены.
Одна из самых крупных краж средств по фальшивому авизо – это хищение 1,860 млрд рублей. Причем это было одним из тех немногих дел, когда милиции удалось выйти на след преступников и арестовать трех участников махинации: предпринимателя Виктора Пронина (его, чтобы арестовать, пришлось пригласить на родину из Австрии), управляющего Терра-банком Александра Лазарева и его заместителя Дмитрия Щебрева.
Этим троим инкриминировалась ст. 931 («хищение в особо крупных размерах»). Сначала следствие подозревало, что организатором и руководителем аферы был Пронин. Но по мере раскручивания дела его фигура отошла на второй план. Фамилии реальных организаторов хищения следователи установили, но арестовывать их не спешили: их хотели взять, когда против них будут собраны конкретные улики. К тому же Виктор Пронин, в отличие от двоих других арестованных, отказывался давать показания, осложняя тем самым работу следователей и затягивая процесс расследования. Как выяснилось в ходе расследования, большая часть похищенных средств была конвертирована и переправлена на счета в зарубежные банки.
К апрелю 1993 года поток фиктивных авизовок оскудел, но милиция искала отправителей старых фальшивок. Причем в подобных преступлениях милиция по-прежнему упорно обвиняла «чеченцев». Подобная пристрастность объяснялась тем, что «чеченцы» первыми поставили банковскую аферу, известную еще с 1970-х годов, на коммерческие рельсы.
Тем не менее милиция снова и снова пыталась привязать эти махинации к «чеченской мафии». Доходило до смешного: в одном случае за «чеченскую мафию» приняли корейца – снабженца ресторана «Коре» Максима Хвана, который проходил по делу как «один из главарей чеченской мафии». Коммерческий директор этого ресторана Вайтса Таларов также был арестован.
Поводом для ареста этих людей стала денежная афера с очередными фальшивыми авизо на 700 млн рублей, к которым ресторан не имел никакого отношения: авизо посылались из чеченской фирмы «Виктория» на счет внешнеэкономической ассоциации «Прометей» (Москва). Но милиция сочла необходимым проверить и ресторан: по оперативным сведениям, он «был „стиральной доской“ для отмывания фиктивных денег». После получения денег «Прометей», по договору с «Викторией», конвертировал средства и перевел их за рубеж. Милиция никаких претензий к «Прометею», который о фальшивке «ничего не знал и честно выполнил свои договорные обязательства», уже не имела. Фирмы «Виктория», как это водится, больше не существовало. О причинах ареста людей из ресторана «Коре» оперативный сотрудник ГУВД ничего конкретного сказать не смог. В итоге ни один из работников «Прометея» и «Виктории» задержан не был, а в следственном изоляторе оказались два представителя ресторана «Коре», которые никакого существенного отношения к делу не имели.
Еще одну «чеченскую преступную группировку» милиция задержала 1 апреля 1993 года. Задержанные (руководители нескольких коммерческих предприятий), по данным милиции, также были «активными участниками афер с фальшивыми авизо». Авизо поступили в августе 1992 года из нескольких городов России, предположительная сумма похищенного по ним составляла 1 млрд рублей. Сотрудники МВД выявили еще два факта провода фиктивных авизо. Одна из фальшивок на сумму 450 млн рублей поступила в августе 1992 года из Дагестана, вторая (на сумму 520 млн рублей) – в сентябре из Северной Осетии. Задержанных в этих уголовных делах не было: фирм, которые отправляли фальшивки и получали по ним деньги, уже не существовало.
Складывалось впечатление, что милиция пожинала плоды своего недавнего бездействия. Когда авизовки сыпались одна за другой, их никто не отслеживал и боролись с ними очень неохотно. Теперь уголовные дела по этим фактам возбуждались чуть ли не каждый день, но реальных обвинений в хищении были единицы. Фирм, которые фигурировали в уголовных делах, давно уже не существовало. Ни один из арестованных преступников не был осужден. Уголовные дела тянулись настолько долго, что к концу расследования следователи забывали, против кого обвинения выдвигались изначально.
Аресты в ЦБ
В июне 1993 года стало известно о задержании органами МВД пяти руководящих сотрудников ЦБ во главе с начальником центрального операционного управления Равилем Ситдиковым. Предъявленные обвинения были более чем серьезны: участие в махинациях с авизовками и взяточничество при выдаче банкам централизованных кредитов.
Сотрудниками службы безопасности Центрального банка России были приняты все меры предосторожности по утечке информации: отдел информации банка продолжал отрицать факт случившихся задержаний. Среди служащих самого ЦБ бытовало мнение, что фактически доказать чье-либо участие в рождении фальшивых авизо крайне сложно, а заявление МВД о задержании носит чисто политический характер. С их точки зрения, самое серьезное обвинение, которое можно было предъявить служащим Центробанка, – это халатное отношение к своим обязанностям.
Между тем в банковских кругах не исключали, что обвинения получили далеко не все участники сделки с фальшивыми авизо. Так или иначе, служба безопасности ЦБ настоятельно рекомендовала сотрудникам банка воздержаться от запланированных зарубежных поездок. Впрочем, желающих сменить гражданство среди финансистов ЦБ не находилось.
Подозрение в совершении преступлений задержанными сотрудниками ЦБ появилось у МВД России весной 1992 года, когда через ЦОУ прошло 20 фальшивых авизо на сумму 30 млрд рублей. Как рассказывали представители МВД, сведения о причастности задержанных к этим преступлениям сообщили им информаторы из бандитских кругов. Затяжка же с арестом произошла по двум причинам. Во-первых, документально доказать причастность сотрудника ЦБ к хищению по фальшивым авизо было невозможно. Во-вторых, взяткодатель, заинтересованный в получении средств по фальшивке, никогда не стал бы «сдавать» своего человека в ЦБ милиции или подтверждать факт передачи ему взятки. Это мог сделать только человек, уже арестованный за хищение. По всей видимости, так и произошло: банкиров задержали в порядке ст. 90 УПК РСФСР, а 10 июня срок их содержания под стражей был продлен до 10 суток по ст. 122 УПК. Это говорило о том, что уголовное дело по факту хищений было возбуждено, а некоторые участники преступления – арестованы. Поэтому сотрудники МВД были уверены, что к 17 июня они соберут достаточно улик, чтобы предъявить каждому задержанному по обвинению.
У представителей Генеральной прокуратуры России такой уверенности не было. Прокуратура не давала санкций на арест сотрудников ЦБ, как это было указано в сводке МВД. Пока с ее разрешения был лишь продлен срок содержания банкиров под стражей. Санкции на их арест, как сообщили в пресс-центре прокуратуры, должны были быть выданы только в том случае, если следствие предъявило бы факты, подтверждающие причастность задержанных к хищениям и взяточничеству.
Вскоре в ГУВД Москвы прошел брифинг, на котором представитель следственного управления рассказал журналистам о борьбе столичных правоохранительных органов с «хищениями денежных средств с использованием фиктивных банковских платежных документов».
Как сообщил заместитель начальника отдела следственного управления ГУВД Москвы Валерий Цыцын, по городу было возбуждено 100 уголовных дел, связанных с крупнейшими банковскими хищениями по подложным авизо. Всего же в Москве по фальшивым документам преступники пытались получить около 60 млрд рублей. Половина этой суммы осела после конвертации в банках Венгрии, Великобритании, Франции, Монако, Израиля. Фальшивые банковские авизо обнаруживались «чуть ли не ежедневно». Чаще всего они приходили в Москву из Ставрополя, Челябинска, Новосибирска, Грозного, Назрани, Навои, Красноуральска и Перми. Для того чтобы «создать» фальшивое авизо, преступникам требовались телетайпный аппарат и сообщник, работающий в банке и имеющий доступ к книге специальных шифров для составления текста телетайпограммы.
Валерий Цыцын также отметил, что российская банковская система имеет невысокую степень защиты от преступных посягательств. Это относилось и к чекам «Россия», которые в банковских аферах играли практически ту же роль, что и авизо. Достаточно было иметь чистые бланки и фальшивые реквизиты, чтобы запустить в оборот подложные чеки. Причем, по словам Цыцына, неповоротливая система банковского контроля оставляла преступникам «не менее двух месяцев, чтобы замести следы».
На вопрос об общей сумме похищенного по всей стране в результате банковских афер Валерий Цыцын ответил, что «однажды услышал в узких кругах эту астрономическую сумму» и что «если бы не эти преступления, Россия не нуждалась бы в иностранных займах». Он также сообщил журналистам, что меньше чем за год у московских следователей «наработан неплохой опыт в области борьбы с банковской преступностью». Восемь уголовных дел близки к завершению и должны быть переданы в суд, перед которым должны были предстать 15 человек (двое – сотрудники Центрального банка). Что же касается авизо, то возможности их преступного использования, по мнению Цыцина, были еще не исчерпаны, и в самое ближайшее время можно было ожидать вспышки банковских преступлений.
17 июня представители МВД предъявили арестованным обвинение в получении взяток. По информации, которой располагало следствие, руководители ЦОУ неоднократно брали взятки за провод через систему Центрального банка фальшивых авизо и выдачу кредитов коммерческим структурам. Судя по всему, у следствия не было убедительных доказательств участия арестованных в проведении фальшивых авизо и поэтому оно пыталось «выжать» хоть какие-нибудь улики, конфискуя имущество, которое якобы было получено чиновниками в качестве взяток.
Слухи об арестах начали распространяться чуть раньше, чем произошли сами аресты, и сделано это было преднамеренно. Согласно решению президента России и Верховного Совета МВД, МБР и Прокуратура имели право прослушивать в интересах следствия телефонные разговоры подозреваемых и, пока в ЦБ царила паника и пораженные служащие Центрального банка России заглядывали друг другу в кабинеты, пытаясь понять, кто же арестован, органы активно этим правом пользовались. Таким образом следствие получило возможность лишний раз убедиться в виновности подозреваемых и установить подробности деятельности других сотрудников ЦБ.
Впервые следствие по делу о фальшивых авизо смогло предъявить обвинения столь крупным чиновникам. Однако в околобанковских кругах поговаривали, что главные интересы следствия, возможно, еще выше. Многие финансисты признавали, что подложные документы (во всяком случае, первые из них) не могли бы появиться на свет без участия влиятельных в банковских кругах лиц, которые уже в силу своего положения знали о поддельных авизовках и имели доступ к деятельности Центрального банка. По слухам, над хитроумной схемой получения денег по фальшивым авизо работали финансисты со стажем и даже один доктор экономических наук.
Утром 8 июня 1993 года с санкции Прокуратуры России на квартирах и по месту работы четверых сотрудников ЦБ начались обыски. Тогда же был произведен обыск на квартире руководителя одного из крупных коммерческих банков. Все пятеро были задержаны и отправлены в следственный изолятор. 17 июня Прокуратура России санкционировала их арест. Сотрудникам ЦБ инкриминировали ст. 173 ч. 3 УК РСФСР («получение взятки»). Согласно действующему УК, если такое преступление было совершено при особо отягчающих обстоятельствах, то есть взятки были регулярными, в особо крупных размерах и с использованием служебного положения, то обвиняемым грозили очень большие сроки.
Схемы и версии
В ЦБ России наиболее вероятным считали, что взятки могли были быть получены за операции по проводу фальшивых авизо через ЦОУ ЦБ, выдачу на льготных условиях кредитов коммерческим структурам и обналичивание этих денег. ЦОУ ЦБ официально занималось кассовым обслуживанием только бюджетных организаций, в том числе аппарата Президента, Кабинета министров, а также МБР, МВД и Генеральной прокуратуры России. Все эти организации имели в ЦОУ счета. Однако в начале 1992 года, в обход закона, счета в ЦОУ открыли несколько коммерческих организаций, им удалось получить через ЦОУ крупные кредиты, которые там же были обналичены. Технология работы ЦОУ могла позволить его сотрудникам (если бы среди них попались нечестные люди) обеспечить провод фальшивых авизо за считанные часы и выдать по ним наличные. Кстати, в третьем квартале 1992 года участие ЦОУ в российском денежном обращении возросло в два-три раза. Иногда через ЦОУ проходило столько же денег, сколько в небольших областях России, и возможно, что в ЦОУ действительно обналичивались крупные суммы. За наличные средства в ЦОУ тогда отвечал Владимир Мартынов.
По другой версии кто-то из подследственных пообещал помочь одной грузинской фирме в крупной финансовой афере. Фирме якобы удалось получить в Национальном банке Республики Грузия кредит из централизованных средств на сумму, сравнимую с третью госбюджета республики. Далее, согласно версии, эта фирма, благодаря личным связям в ЦБ России, собиралась перевести деньги на счета «дружественных» российских фирм в обход корреспондентского счета Грузии в ЦБ РФ, конвертировать всю сумму через московскую валютную биржу, а валюту переправить в Грузию. После чего, как водится, бесследно исчезнуть. Сделка провалилась только благодаря бдительности российских спецслужб. Вероятно, банк Грузии (если версия была верна и он вообще выдавал такой кредит) оставался в неведении относительно истинной цели кредита. В республике планировалось введение собственной валюты, и если бы столь крупная сумма была похищена накануне этого события, то Национальный Банк не смог бы вернуть, как было определено межбанковскими соглашениями, эти деньги России.
Было несколько версий того, как вообще появилась идея фальшивых авизо. По одной из них, схему получения наличных по фиктивным документам подсказали чеченским предпринимателям сами сотрудники Центрального банка России, когда в Чеченской республике резко обострились проблемы с наличностью.
В соответствии с другой версией, первые миллионы были украдены отнюдь не у России, а у Чечни – когда республика заявила об отделении от России и «теневым казначеям» кассы уже упраздненной КПСС пришлось срочно придумывать, как «вынуть» из республики партийные деньги. Эти деньги, согласно данной версии, переводились на счета фиктивных фирм в России, в большинстве своем обналичивались и бесследно исчезали. Дело получило название «чеченские авизо», так как первыми об этой афере заявили представители следственного комитета Чечни. Однако чеченские предприниматели, по-видимому, быстро переняли опыт российских финансистов и воспользовались им. В итоге 600 млрд рублей (как утверждали информаторы, на закупку оружия не только для Чечни, но и других республик Кавказа) исчезли из России.
Наконец, третья версия. В кругах, близких к чеченским мафиозным структурам, говорили, что афера с фальшивыми авизо – довольно старый прием, использовавшийся еще во времена Госбанка и госзаказа: предприятия, не выполнявшие план, просто докупали недостающую продукцию, выставляя взамен фиктивные банковские документы об оплате. В дальнейшем, по этой версии, схему «доработали», и по ней стало возможно получать наличные. Причем «доработать» схему могли опять же только банковские сотрудники.
Урегулирование
Очередным шагом ЦБ в его кампании по борьбе с фальшивыми авизо стала еще одна телеграмма. Как следовало из текста документа, отныне банки были должны заниматься проверкой документации своих клиентов, в адрес которых поступали платежи на сумму более 100 млн рублей. Непосредственно на корсчета банков средства должны были зачисляться только с письменного согласия самих банкиров.
Эксперты соглашались с мнением специалистов ЦБ, считавших, что таким способом можно ограничить поступление фальшивых авизо в те банки, которые сами были заинтересованы в их появлении. В то же время коммерческий банк был способен проверить документацию только у своего клиента и не в состоянии выяснить добропорядочность отправителя сумм. Вследствие этого фиктивные суммы могли появляться не при участии непосредственных адресатов, а при посредничестве покупателей товаров и услуг.
Схема такой операции была достаточно проста. Допустим, что некая фирма решила приобрести крупную партию товара у серьезного поставщика, а оплатить этот товар собиралась фальшивой авизовкой. При желании РКЦ мог зачислить фиктивную сумму на счет продавца, который отгружал товар фирме-мошеннику и через некоторое время узнал бы о фиктивности полученной суммы. В то же время банк, обслуживающий продавца, мог действительно не знать о том, что средства получены по фальшивым авизо: его клиент ждал реального платежа и «получил» его. Между тем вся ответственность за операцию в этом случае ложилась бы на банк, к услугами которого воспользовался продавец товара.
Таким образом, действительный смысл телеграммы заключался в освобождении сотрудников Центробанка от всякой ответственности за появление фальшивых авизо.
