Текст книги "Невеста Бога (СИ)"

Автор книги: Валентина Ad

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

Ярослава отчаянно блуждала взглядом по небольшому свадебному магазинчику, а глаза, которые уставились на суетящуюся молоденькую продавщицу, моментально наполнились влагой.

– Да, было такое, но его, по-моему, дня три назад купили. – Девушка была занята витриной и не могла видеть лицо Ярославы, но когда обернулась. – Девушка, не расстраивайтесь вы так, посмотрите сколько у нас других прекрасных вариантов! Да вот это, еще лучше, а это. Вы приглядитесь по внимательнее к этим белоснежным кружевам, белоснежному атласу, а то… Да оно ни в какое сравнение с предложенными не шло, и этот красный бант… Вы же невеста, зачем вам такие агрессивные элементы? А вот это… Прям вижу вас в нем – такой нежной куколкой, а ваши огненные волосы легко заменят тысячу бантов.

Продавец, принявшая Ярославу за явного покупателя, распиналась изо всех сил. Она порхала от одного платья к другому, то и дело выхваляя все их красоты и достоинства.

– Девушка, не стоит так стараться, поверьте. – Ярослава решительно пресекла все попытки юной особы втюхать ей хоть какое платье. – Меня интересовало лишь одно из ваших платьев, а предложи вы мне хоть десяток других взамен тому, я бы их не взяла. Да, кстати, если оно было такое уж никчемное и агрессивное, зачем вы его продали? – зло выпалила Ярослава и моментально осеклась. – Простите.

Ничего не понявшая девушка так и осталась стоять посреди магазина с несколькими платьями в руках, когда Ярослава, совершенно убитая, побрела прочь. Настроение на нуле, на глазах слезы. В таком состоянии Ярослава и зашла к себе на работу. Она знала, что Людка сегодня на подмене, а поскольку она являлась единственным человеком на земле, которому она могла довериться, Ярослава и оказалась весенним субботним вечером в ненавистном, с момента исчезновения в нем Валеры, ресторане.

– Вот, зашла отпраздновать победу, – совершенно потерянным голосом прошептала Ярослава, располагаясь за барной стойкой.

– Какую еще победу? И почему так «радостно» собралась праздновать? – подозрительно смотрела на подругу Людка.

– Победу времени над временем.

Эти слова заставили Людмилу удивиться еще больше:

– Это ты о чем?

– О том, что мое платье не успело сотлеть на складе списанных вещей. Игорюша, налей мне вискарика, и льда побольше брось.

Людка окончательно потерялась в догадках и единственно здравая мысль, хоть и совершенно неприятная ей, была – «Валера сделал Яре предложение», но тогда никак не подходит моральное состояние подруги к этому «празднованию».

– Не поняла?.. – не желая теряться в догадках, процедила напуганная происходящим Людка.

– А что тут не понятного? – потягивая ненавистный когда-то напиток, вопросом на вопрос ответила Ярослава.

– Да все, в принципе!

Ярослава одним глотком опустошила стакан и полным ненависти голосом принялась разъяснять.

– Какая-то курица несколько дней назад купила МОЁ платье! Представляешь, теперь она будет красоваться перед своим козлом в этом волшебном творении. Теперь какое-то чмо мужского рода будет своими лапами развязывать этот прекрасный бант, чтобы получить то, что прячется за ним – эту клушу! Но ведь оно было моим, МОИМ!!!

Отчаянию Ярославы в эти минуты не было предела, а Людка лишь посмеялась красочному изречению подруги.

– Не, а что, не плохая пара получается – курица и козел. Интересно, а кем будут их дети?

Тут уже не выдержала и Ярослава, брызнув смехом от собственной глупости, сквозь накатывающие слезы.

– Чупокабрами! – со слезами на глазах хохотала Ярослава.

– Прелестно.

– Люд, но вот снова ты все по-другому вывернула. Я ведь серьезно, а ты… Мою мечту украли, понимаешь? – но Людмиле все же удалось увести подругу в другом направлении, и в голосе Ярославы уже не было такого явного отчаяния.

– А мне казалось, что главная твоя мечта это Валера?

– Валера это моя главная реальность. Волшебная, сказочная, но уже реальность. А платье, оно ведь так хорошо вписывалась в мою мечту…

– Ничего, любое другое впишется не хуже. А сейчас, извини, но мне нужно работать. Это ты у нас сегодня клиент, а я как видишь, все еще официант.

– Люююд, но побудь со мной еще минуточку, – завыла Ярослава. – Сегодня суббота и возможно, именно в эту субботу я бы стала официальной невестой, если бы не дурацкая Валерина работа. А еще мне мама говорила, что первая суббота после Пасхи в народе считается «красной горкой» и именно в этот день заключаются браки на всю жизнь, прикинь. А я даже невестой не стала, не говоря уже о жене, у которой платье сперли… А ты меня бросаешь в такое тяжкое для меня время…

Ярослава специально утрировала, хотя в душе знала, что все будет хорошо, и все перечисленное – мелочи и суеверия. Но ей так хотелось хоть чьего-то внимания в не очень счастливый день. Она так часто в последнее время отгораживалась от всего мира, что сейчас ей хоть немного, но хотелось компенсировать потребность в человеческом тепле. Ей хотелось внимания, понимания, заботы, если не от того кого любит, то от Людки, которая ее всегда сполна окружала всем этим.

– Яр, ты не прибедняйся, знаешь, сколько еще в твоей жизни этих «красных горок» будет, устанешь замуж выходить. А сейчас, мне действительно нужно работать, а то ведь ты знаешь Катьку, она ведь запросто может мне устроить бесплатный выход. А мне этого не нужно.

Если бы Людка не знала подругу на столько хорошо на сколько она ее знала, возможно она бы и поверила ее скулящему голосу и щенячьим глазам, но поскольку это было не так, Людка без зазрения совести взялась за работу, лишь время от времени даря свое внимание Ярославе, потягивающей не пойми какой по счету стакан виски. Людмила была уверена, что такого жизнерадостного и жизнелюбивого оптимиста вряд ли доведет до отчаяния какое-то там платье, пусть даже и безумно нравившееся, а побухать с Ярославой она все равно не имела права.

ГЛАВА 23

Ярослава подумывала уже собираться домой, не дожидаясь окончания рабочего дня Люды, как планировала ранее, когда ее айфон завибрировал на барной стойке. «Привет, работаешь?» Это был он! Это был Валера! Он все же вспомнил о ней и о своем обещании! Одно смс по мановению волшебной палочки в очередной раз сумело перечеркнуть весь негатив, и необыкновенное счастье смело все остальное на задний, задний план. Ярослава моментально настроилась бежать, туда, куда позовет ее Валера, и какая уже разница, что за курица будет носить ее платье? «Нет, а что есть предложения?» – моментально набрали пальцы. «Да, но не на сегодня. Устал : ( А когда тебе на работу? Просто хочу сориентироваться, чтобы выкроить на встречу время?» «Завтра работаю, а с понедельника по понедельник я совершенно свободна. Людей у нас сейчас не много, взяла отгулы, чтобы времени на нашу поездку хватило. Ты ведь помнишь?» – боязно, но все же поинтересовалась Ярослава. «Да, конечно. Тогда до понедельника, я отпишусь». Вот и все. Несколько смс, а Ярослава протрезвела, повеселела и вновь запрыгала до потолка. В голове вновь образы, как она гуляет с Валерой по с детства знакомым улочкам. Как светятся глаза ее матери, за счастье дочки. Как Валеру оценивает отец, придирчиво глядя с небес. А сестры млеют от восторга, восхищаясь выбором ее сердца. Все происходит словно в сказке, так же красиво, и так неимоверно. Ярослава та, которая сумела среди мирской суеты встретить своего принца, который оказался намного, намного лучше любого сказочного, потому что он ее, он не сказка. Прижимая к груди телефон, Ярослава мысленно благодарила за свою удачу высшие силы, а Людка со стороны наблюдала за всем происходящим.

– Что, объявился? – вновь не прогадала подруга.

– Ага.

– Что говорит?

– Спрашивал на работе я или нет. Как у меня вообще с графиком, ну, чтобы подстроиться под меня на следующей неделе, вот. Так что все у нас получится и даже долго не придется мучиться. Прикинь, я даже стихами заговорила!

– Ну ты и задница. Вот, честно, завидую я твоей эйфории и такому необъятному жизнелюбию и позитиву. Ты такая молодец. – Людка говорила искренне, ведь не могут глаза не счастливого человека так ярко озарять все пространство.

– Так ты определись – я «молодец» или все же «задница»? – улыбаясь на все тридцать два, пролепетала Ярослава.

– По-разному бывает, но в основном первое. – У Людки появилось окошко в работе и она, вопреки рабочему уставу, уселась за соседний стул за барной стойкой. – Знаешь, я даже уже смирилась с тем, что ты без ума от Валеры, может он и в самом деле не так уж и плох, и тебе виднее. Может твоей любви действительно хватит на вас двоих и в конечном итоге тебе воздастся. Я бы, конечно, никогда не связалась с подобным «мужчиной», но на вкус и цвет – товарищей нет. Возможно и в совместном покуривании травы есть своя прелесть… В общем, можешь считать это моим благословлением, я больше не стану надоедать тебе своими нравоучениями и навязывать свое мнение. В конце концов мне нужно заняться своей личной жизнью, а то глядя на твою счастливую мордашку, мне иногда кажется, заметь – иногда, что в этом что-то есть. Мало ли, может и я стану такой же прибацаной, и стану лучше тебя понимать – Людка озорно взглянула на слегка удивленную, но до безобразия счастливую подругу. – Да-да. Отвечаю за каждое слово.

– Люююдкааа, какая-же ты… – Ярослава повисла на подруге, вот как можно не считать себя счастливицей, если все что нужно для счастья у нее есть – и настоящая любовь, и настоящая дружба, а что еще человеку нужно? – Обещаю, я с удовольствием буду выслушивать твои вдохновенные рассказы о волшебной любви, нууу, или зная тебя, просто о любви. А сейчас мне, пожалуй, пора катить домой.

– Катить?

– Да, «наши ведь люди в булочные на такси не ездют».

– Это я конечно понимаю, но ведь ты выпившая, – Людка не на шутку испугалась, она сотни раз видела аварии 50% из которых организовывали подвыпившие клиенты их заведения.

– Да не парься ты. Я девочка умная, такси вон Игорек заказывает, а свою маленькую, я на парковке оставлю. Завтра заберу.

– Вот это ты молодец. Одобряю. Тогда я сначала тебя до машины провожу, а потом попробую еще поработать.

– Ок. Игорюня, ну что там?

– Там, значит, минут через десять будет черный «Шевроле Авео», выходите без звонка.

– Спс. – Ярослава шутя, благодарно склонила голову.

– Пжалыста. – Точно так-же ответил Игорь.

– Вот, Людка, у нас еще целых десять минут, идем, покурим, что ли?

– Можно.

Именно в тот момент, когда Ярослава и Людмила спрыгнули с высоких стульев и сделали лишь по паре шагов в направлении выхода, в ресторан ввалилась хорошо подвыпившая компания Воробьевых во главе с Валерой. Ярослава застыла на месте, а ее веснушки просто расцвели. Ее улыбкой можно было растопить льды северного ледовитого океана, а счастьем укрыть весь земной шарик. Она так давно не видела его, она так соскучилась, что готова была наплевав на все обещания броситься к нему на шею и укрыть поцелуями. Как же он был хорош, как же тянул и манил к себе одним только холеным видом. Странно, но он был слишком нарядным и слишком подвыпившим, а писал, что устал. Ярослава сделала пару шагов в обратную сторону и вновь умостилась за барной стойкой. Валера же, весело смеясь так и не заметив ее, прошел вместе с компанией, которая была больше обычного и в основном все по парам, в небольшой вип зал, предназначенный именно для подобного количества гостей.

– Праздник у них какой, что ли? – усаживалась рядом Людка. – Все такие нарядные, а Валера так вообще сам на себя на похож, прям красавец, черт его побери. Даже брюха пивного не видно.

– Да, он у меня такой… А ты все время только обзываешь его. – Ярослава старательно смотрела в ту сторону, где исчезла компания. – Вот только я понять не могу, что у них происходит, Валера ничего мне не говорил?

– А что тут странного, он кроме как – «заходи, я готов тебя принять», ничего тебе не говорит. Что-то празднуют. Кстати, может кто из них женился, сама ведь говорила что праздник какой-то подходящий сегодня, а они все чуть ли не во фраках, а их курицы в коктейльных и вечерних платьях. Вряд ли день рождения.

– Может и так…

Как ни странно, но Людкина догадка как-то странно подействовала на сознание Ярославы. Слова о свадьбе заставили ее сердце тревожно забиться, ведь судя по рассказам Валеры, никто из их семейства еще не созрел для этого, ну, кроме уже женатого Ильи. Хотя, мало ли…

– Не переживай подруга, сейчас узнаем.

Людка, схватив меню, поспешила к гостям, а Ярослава заказав еще одну порцию виски, решила отложить поездку домой на неопределенное время, она ведь все равно уснуть от незнания не сможет. Да и хоть одним глазком сможет Валеру видеть, а может, они прямо отсюда уедут уже вместе, к нему? Кто знает. Пока она прислушивалась к доносившемуся с банкетки шуму, пытаясь хоть что-то понять, дверь в зал распахнулась еще раз. Инстинктивно обернувшись на этот звук и смех, Ярослава уже не смогла оторвать глаза от подруги Лешки Воробьева и абсолютно неизвестных ей двух блондинок, одна из которых, по всей видимости, была мамой невесты, а вторая – именно той самой невестой. Оказывается, сама того не зная, Людка попала в самое яблочко – Воробьевы празднуют чью-то свадьбу. Высокая блондинистая модель с торчащим вперед пузом и двумя увесистыми арбузами над ним была одета в Ярославино свадебное платье. Ее лицо светилось от счастья, а руки все время поглаживали живот, в котором судя по габаритам, более пяти месяцев жил ребенок. Сказать что она была никакой, Ярослава не могла, так-как девушка была очень похожа на ее Людку, то есть на куклу Барби. Довольно симпатичная, но ненавистная ей до глубины души из-за платья, которое ей шло не больше чем корове седло. «Подумать только, ни ума ни фантазии. Тебе бы в балахоне замуж выходить, а не в корсетном платье бант от которого должен находиться на талии, а не практически под подбородком. Ну и курица! А я ведь не ошиблась, МОЁ платье напялила на себя настоящая курица!» – не без удовольствия рассуждала Ярослава.

– Игорь, ну вот скажи по всеобщему определению все невесты красавицы, но ведь эта не дотягивает, ведь правда же? Ну ведь курица же? – Пока на горизонте не появилась Люка, с которой можно было бы смело обсудить верх безвкусицы и выяснить наконец, чью свадьбу празднует семейство, Ярослава за поддержкой собственного мнения обратилась к бармену.

Отвлекшись на минуту от взбивания молочной пены для капучино, Игорь не без интереса рассмотрел объект пристального взгляда Ярославы:

– Нет, ну почему, ничего такая. Кстати, на нашу Люку чем-то похожа, – не стал плясать под Ярославину дудку Игорь, совершенно честно выложив свое мнение. – По роду своей деятельности мне довелось повидать много невест и, поверь, эта еще о-го-го!

– Хорошо, – не совсем удовлетворенная Ярослава совершенно не собиралась сдаваться. – Тогда поставим вопрос по-другому. Вот я в ее наряде выглядела бы лучше или тоже «ничего так»? Вот представь на мне это прекрасное платье.

– А ты что, замуж собралась, что ли? – не совсем понял Игорь.

– Может и собралась, ну это-то тут причем. Рано или поздно все выходят, и я не исключение. Так ты можешь меня представить в этот знаменательный для меня день или как?

– Тоже мне, нашла что представлять. Да ты даже в нашей робе умудряешься некоторых невест затмевать, что уж говорить о прекрасном белоснежном платье да еще с таким бантом, который подчеркнет красоту твоих волос и веснушек. Да эта невеста по сравнению с тобой просто отстой. Может, конечно, у меня слишком бурная фантазия, но это лично мое мнение. Ты лучшая.

– То-то.

Полностью удовлетворив самолюбие, Ярослава продолжала сиять, а то, что раздражающая ее «курица» скрылась в банкетном зале, еще больше посодействовал ее настроению. Факт, что она потеряла свое платье, уже не так расстраивал ее, она и так будет самой красивой, поскольку безумно счастливые невесты не могут по-другому выглядеть, хоть голышом замуж будут идти. Не то что некоторые. Ярослава вновь утопала в собственных приятных мыслях. Она в сотый раз за день заглянула в свое прекрасное будущее и в миллионный – порадовалась своему огромному счастью, которое сейчас находится совсем рядом, в нескольких шагах, за стеной. А что, Валере полезно поприсутствовать на подобном мероприятии, пусть посмотрит, как все происходит, что б потом понять – у них будет в тысячу раз круче и прекраснее! Странно, что он ни словом не обмолвился об этом в их последней переписке, а лишь сослался на усталость. Так, полностью погруженная в свои фантазии, Ярослава и встретилась взглядом с Людкой, которая застыла на выходе из банкетки. Судя по всему, она уже приняла у Воробьевых заказ, но почему-то не торопилась с его подачей, просто окаменев у входа в зал. Даже на расстоянии десятка, а то и более шагов, в приглушенном освещении, Ярослава легко разглядела каменное, смертельно бледное лицо Людмилы. Ее руки казались двумя безвольными тряпками, а глаза, всматривающиеся в сидящую за баром подругу, просто остекленели. Чувственная Ярослава не смогла долго смотреть на эту пугающую картину, она коршуном бросилась к подруге, которой, как ей показалось, требовалась медицинская помощь. С ней явно что-то происходило, и это что-то было ужасным.

– Людка, что с тобой? Что случилось, на тебе лица нет, ты что привидение увидела? Что случилось, спрашиваю? – изо все сил схватившись обеими руками за хрупкие плечи, Ярослава словно сумасшедшая трясла подругу, которая была окаменевшей серой статуей.

Не смотря на приличное количество вопросов, которыми засыпала Ярослава Люду, та не смогла вымолвить и слова, продолжая сверлить стеклянным, полным боли взглядом, зеленые изумруды. Чтобы понять хоть что-нибудь самостоятельно, Ярослава вынуждена была заглянуть в эту самую банкетку из которой ее лучшая подруга вышла сама не своя. Что могло превратить плоть и кровь в камень, медузы-Горгоны вроде не было среди гостей, а больше вариантов нет. Немного приоткрыв тяжелый занавес, выполнявший функцию двери, Ярослава буквально за несколько секунд стала выглядеть еще хуже, чем ее подруга. Нет, она не была поражена никакой медузой, она была поражена «курицей». Её Валера стоял с «курицей» посреди зала, а выпившая толпа, в числе которых в обнимку с Ромкой она разглядела их закусочницу Таньку, скандировала «Горько». Сначала Ярослава ждала, что к этой «курице» прильнет кто-то из товарищей Воробьевых, которые стояли рядом с невестой, но когда на горько отреагировал никакой не друг, а Воробьев в Валерином лице, Ярослава ощутила всю прелесть выражения – «земля ушла из под ног». Жизнь перевернулась с ног на голову. Из зала то и дело доносилось «Горько!» затем «Сладко!» Затем поздравления и пожелания долгих и счастливых семейных лет жизни. Радостные возгласы по поводу будущего младенца и пожелания ему счастливой жизни, из уст новоиспеченной тещи, в лице которой Ярослава узнала ту самую блондинистую даму, которая почти год назад заставила ее краснеть перед сидящим за соседним столиком Валерой и извиняться за скорлупу от мидии. Ту, которая обещала не являться более в их ресторан и настоятельно рекомендовала Катерине оштрафовать хамоватую официантку, еще с таким странным именем – Эльмира, Эльвира… Да это, в принципе, не так уж и важно. Но ведь тогда Валера не был с ней знаком, это однозначно, как же так получилось, что она стала его тещей? Да, в принципе, это тоже не важно… Важно то, что у него появилась эта самая теща, которой оказалась далеко не мать Ярославы. Только когда начался импровизированный первый танец, под волну бурных аплодисментов, выливающуюся в мелодичное – «Невеста в это светлый день ты прекрасней всех. Невеста…» Ярослава окончательно убедилась в том, что ее глаза ей не лгут. А еще, еще она только сейчас заметила, что на Валере был одет светло салатовый, почти белый костюм, именно такой, в котором она его мечтала увидеть и как-то поделилась этими мыслями «Представляешь, какой ты будешь красавчик в костюме именно такого цвета. Это так оригинально и свежо, что ты просто сведешь с ума всех девушек, а не только невесту» – фантазировала как-то вслух Ярослава, лежа в его кровати, в его объятиях. Глаза скользнули по всему силуэту, на груди красовалась алая бутоньерка, в тон того самого ЕЁ платья. Поддаваясь на скандирование всех присутствующих, Валера поочередно целовал то невесту, то ее выпуклый живот и просто светился от счастья, не боясь кричать об этом на все стороны: «Я так люблю вас! Благодаря тебе, солнышко, я узнал, что значит истинное счастье любить! А благодаря ему, я узнаю, что значит быть не просто любимым мужем, а и любимым папой! Горько!» Он в очередной раз прильнул к пухлым губам своей, теперь уже, жены, а Ярослава опустила занавес. Постепенно туман в мозгу развеивался, и реальность капля за каплей метко попадала в окровавленную душу. Сначала Ярославе безумно захотелось фурией влететь в этот праздник и смести все на своем пути, а Валеру разорвать в клочья. Затем эмоция ярости сменилась другой – Ярославе захотелось просто взвыть от переполнявших ее страданий, чтобы весь белый свет узнал хотя бы о ее горе, если ее бывшее счастье скрывалось от него. Но голоса почему-то не было. Она не могла выдавить из себя ни звука, а ноги странным образом сами-собой пошли прочь.

– Яра, Ярочка, ты куда?!!! – раздавалось позади, испугавшись за подругу, Людка моментально пришла в себя, испытав огромное облегчение от того, что ей не пришлось доносить до подруги такую сногсшибательную новость, а она все увидела сама. – Ярослава, тебе нельзя в таком состоянии никуда идти. Тебе успокоиться нужно. Ярааа!!!

Но Яра, ничего не слышала, она оглохла. Она и не видела ничего, а шла на автопилоте туда, куда вели ее ноги. В голове из тысячи мелких пазлов выстраивалась картинка, слишком жестокая, чтобы целиком ее воспринять. В памяти неумолимо возникали разнообразнейшие куски из «счастливой» жизни. Массажная расческа, которую Ярослава благополучно спрятала под кровать, успешно избавившись от раздражающего фактора, но не потрудившись во всем разобраться. Его Роберт Паттинсон, который сейчас прекрасно чувствует себя в ее доме, и осознание того, что Валера никогда не любил это животное, главное, никогда бы так не назвал, ведь от «Сумерек» фанатеют лишь похожие на его Барби девчонки. Внезапная «аллергия матери», скорее всего, вызванная у его Барби беременностью. Затем все праздники, которые она провела на работе, а Валера в кругу семьи, вот только теперь не известно – какой именно? Их тайные свидания, о которых так никто и не узнал, а зачем, ведь судя по всему происходящему, у него были не тайные. А еще этот ремонт в квартире с имеющимся свежим евроремонтом. А перенесенная поездка в ее деревню? Интересно, он действительно собирался, будучи уже женатым человеком, рискнуть и отправиться с ней, или так бы и продолжал изображать вечно занятого хренова бизнесмена? Конечно, куда уж ей со своими родственниками, если у него ТАКОЕ пополнение! Господи, как бесконечно она была слепа, и как же она его сейчас ненавидит! Хотя, за что ненавидеть его, когда ненавидеть нужно себя. Как поется в одной очень хорошей песне – «Сама виновата!» Даже в это момент отчаяния, Ярослава понимала это, но совершенно не воспринимала, ведь он всегда мог отказаться от ее чувств. Он в любую минуту мог прекратить ее помешательство, честно во всем сознавшись, поступить так, как она изначально сочиняла Людке. Но нет, он пошел по другому пути. Уже на выходе из ресторана в совершенно бредовом состоянии Ярослава столкнулась с каким-то мужчиной практически лоб в лоб.

– Оооо, какая замечательная встреча! Самая счастливая и борзая официантка всех времен и народов. – Радостно проорал мужчина с «брежневскими» бровями. – Вот, не мог не воспользоваться шансом, посетить ваше заведение, будучи в однодневной командировке в этих краях. Никак из головы не идет то блюдо, что преподнесло мне счастье в чистом виде. Повторишь?

Если бы только этот «милый» мужчина знал, как безжалостно режет по живому. Если бы ему было известно, как кардинально все в жизни этой официантки поменялось всего несколько минут назад и от ее «счастья» не осталось и следа, он бы скорее вырвал себе язык, чем сказал то, что сказал.

– Мужчина, пожалуйста, проходите в зал. – Моментально вмешалась Людмила. – Эта девушка сегодня не работает, но, поверьте, вас и без ее участия обслужат по высшему уровню.

– А мне не нужно «по высшему». Мне нужно по человечному. – Многозначительно заявил резко притормозивший мужчина.

– Так тоже можно. Вы только не задерживайтесь, а то ведь ресторан скоро будет закрываться. – Изо всех сил стараясь оставаться вежливым профессионалом, продолжила Людмила, у которой сердце обливалось кровью, при виде слепо шагающей в темноту подруги.

– В таком случае я, пожалуй, не стану посещать ваше заведение. «Высшего уровня» мне и без вас хватает, я сюда не за тем приехал. Тем более что очень скоро вы просто выставите меня на улицу.

Мужчина зло окинул взглядом Людмилу, а затем пустил визуальную «стрелу» в спину Ярославы.

– Похоже реалии намного сильнее даже самого яркого счастья. Ни что не вечно. Как бы печально это не звучало именно в этом случае.

Но Ярослава его не слышала. Она никоим образом не отреагировала ни на появление постороннего мужчины на своем пути, ни на его слова, ни на комплименты в сторону ее растворившегося, словно утренний туман, счастья. Так, как и не услышала сожаления в последних его словах. Ярослава медленно продолжала свой путь, а мужчина, молниеносно обогнав ее, покинул на своем «Мазератти» парковку гораздо быстрее, чем Ярослава добрела до своего «Матиза».

– Ааа-а-а-а!!!!!!!! – упав на колени возле своей маленькой машинки, проревела во все горло Ярослава, дав полную свободу своим чувствам. – Ненавижуууу!!!!!!! Как же я тебя ненавижу!!!!!!!!

Ее крик души был равен крику смертельно раненого зверя, который просто не понимал – от куда взялась эта невыносимая боль. Ее стон разорвал несвойственную мегаполису тишину, разлившись в каждом уголке вселенной невыносимыми страданиями, горем, обидой. К ее рыданиям, казалось, не осталась равнодушной сама природа, посылая с неба прохладные капли дождя, словно плача в унисон с самой солнечной девушкой. Больно было везде и Ярославе казалось, что так будет всегда, что эта боль уже никогда не покинет ее, вечно напоминая о своей собственной глупости и неразборчивости.

– Правильно Яра, тебе нужно выпустить гнев и прореветься как следует. Ничего не сдерживай. Слезы, они ведь лечат, с каждой выплаканной слезинкой, ты освобождаешься от страданий, так что поплачь вдоволь. Тебе это сейчас нужно. Отпусти боль, на сколько это возможно.

Словно верный страж или ангел-хранитель, за спиной возникла Людка, голос которой был так непривычно добр и нежен, что Ярославе от этого стало еще хуже. Она последние полгода только и слышала от Людки всяческие гадости по поводу своей безумной любви и Валеры. Людка никогда не одобряла ее чувств и всегда была уверена в гнилости Валериной души. Она всегда язвила, критиковала, иронизировала, не щадя ее чувств, зачем же она так жалостлива к ней сейчас, когда самое время ликовать? Людка во всем оказалась права. Боль, съедаемая Ярославу удваивалась, понимая, что ее подруга с самого начала во всем и всегда была права. Понимая, что вся ее прежняя злоба и ирония, были ни чем иным, как правдой. Понимая, что Людка в их отношениях всегда была честной. Зачем же сейчас столько нежности и ни одного правдивого высказывания типу – «А я ведь говорила»…

– Не нужно меня жалеть! Радуйся, ты всегда была права! Во всем права! Он мудак! А я как-то сама разберусь! Поверь, не приползу к тебе за утешением, как ты предсказывала, не дождешься! И плакать из-за этого козла не стану! И вообще отвали от меня! Оставь меня в покое!

Людка со слезами на глазах наблюдала за ползающей по асфальту подругой и даже представить не могла на сколько ей сейчас плохо, если она сама готова завыть от всего произошедшего. Она ничуть не обиделась на ее злобные фразы, не стала отваливать, как того требовала Ярослава, но и навязывать свое общество тоже не стала. Люда понимала, таких слов утешения, которые могли бы унять в этот момент боль Ярославы, просто не существует. Должно пройти какое-то время, прежде чем Ярослава начнет правильно воспринимать помощь и искреннее дружеское участие, заботу. Людка медленно попятилась назад и уже из-за угла ресторана продолжала контролировать ситуацию ни на мгновенье не выпуская из виду подругу а из рук сигарету.

ГЛАВА 24

Ярославе казалось, что она сходит с ума. Перед глазами мелькали образы словно кто-то, издеваясь над ней, прокручивал некачественно смонтированный фильм из совершенно разных кусков ее жизни. То она видела отца, который протягивал к ней руки и твердил «пойдем со мной, у меня здесь нет боли». То она видела себя в этом проклятом свадебном платье кружащейся в танце с неимоверно прекрасным Валерой. То вдруг неожиданно разбивает дорогущий салатник «на счастье». То они гуляют, держась за руки по улочкам ее деревни. То вдруг настоящий Роберт Паттинсон смотрит на нее с противной усмешкой, всем своим видом демонстрируя презрение. То вдруг с пеной у рта она доказывает Людке, как сильно любит Валеру и как сильно она не права ежедневно поливая его дерьмом. То она уже несется с разносом на встречу с ним, голодным и таким родным. То вдруг оказывается в его квартире, в ту самую, их первую ночь, и вдруг замечает несколько маленьких статуэток с сердечками, на которых написано «Моему любимому зайчику», «Моему самому-самому» и надпись на коробке с кальяном «В память о нашем турецком отдыхе». Она ведь видела все это раньше, но любовь по всей видимости полностью заблокировала мозг, и поэтому только сейчас она все видит четче чем когда либо. Все смешалось. Реальность, фантазии.. Содержимое ее головы было полностью заполнено бредом. Она перестала хоть что либо понимать, чувствуя себя куском мяса, с которого Валера живьем сорвал кожу, вынул еще бьющееся сердце и, крепко держа на ладони, танцевал в свадебном танце с другой. Спустя какое-то время Ярослава нашла в себе силы подняться, но стоило ей только выпрямиться и взглянуть впереди себя, как моментально захотелось вновь опуститься и никогда уже больше не вставать. Одно, но достаточно просматриваемое окно из банкетного зала где происходил праздник свадьбы, выходило именно на эту парковку. Ярославе открылась картина на которой ее Валера раз за разом целует пузатую Барби, а Ромка прижимая к себе Таньку, что-то весело проговаривает, может тост, может делится планами о своей скорой свадьбе. А потом он схватил Таньку на руки и тоже стал осыпать ее поцелуями, а та все время счастливо хохотала. Как же Ярославе было больно осознавать, что флегматичная Танька, так легко стала частью их большой семьи, той семьи, ради счастья которой она молча и послушно все праздники проводила на работе. Той семьи, которую она поставила выше своей собственной. Той, членом которой так мечтала стать. Новоиспеченная теща все время обнималась с другой взрослой женщиной, раз за разом опрокидывая бокалы с какими-то напитками. Затем все Воробьевы, кроме Валеры, который был полностью занят своей Барби, резко окружили эту неизвестную женщину и задушили в сильных мужских объятиях, поочередно расцеловывая ее нащукатуренное немолодое лицо. Мама. Скорее всего эта женщина и была той самой любимейшей мамой, ради которой браться Воробьевы, по словам Валеры, и стали теми, кем они есть сейчас. Эта женщина была безумно похожа на Илью – красивая статная шатенка, а все остальные ее мальчики, скорее всего были копиями своих отцов. Подумать только, а ведь Ярослава так мечтала о том дне, когда она познакомится с той самой женщиной, которая дала жизнь ее Валере. С той, которая воспитала такого прекрасного мужчину, с той, которая специально ничего не предпринимая, сделала Ярославу самой счастливой женщиной на всем белом свете – подарив своему сыну жизнь. Она так мечтала сказать «Спасибо» за своего Валеру, но… Теперь у нее нет этой мечты, у нее ничего не осталось. Все остальные гости тоже веселились, хлопали, танцевали, поздравляли молодую семью, и какое им дело до той, которая больше не хотела ни веселиться, ни танцевать, ни дышать… Дальше действия опережали мысли. Сначала Ярослава вскочила в машину, и только потом решила, куда ей нужно ехать. Мама. ЕЁ мама, любимая, родная, единственная. Мама, которая пожалеет, которая поймет, которая выслушает и утешит, которая простит все, и все поможет забыть, поможет переболеть, перестрадать. Мама, ради любви и встречи с которой не стоит долгими месяцами прятаться под покровом ночи. Мама, которая всегда ее примет и всегда утешит. Мама, от которой не хочется ничего и никого скрывать ни любимых, ни ненавистных. Ярослава поедет к ней. Хватит с нее этой столицы. Хватит заработков и суеты. Хватит унижения и хамства. Хватит нелепых масок и плохой игры. Она уедет домой, спрячется в маленькой деревушке от всего мира и станет счастливой там, без любви, без ненависти, без себя. Ее душу сегодня разорвали. Ее сердце вырвали, и весело танцуют на нем. Как она может жить здесь, где все окровавлено и уничтожено? Где все будет напоминать о собственной наивности и человеческой жестокости. Да никак. Зализывать неизлечимые раны она будет дома, в окружение СВОЕЙ семьи, упиваясь СВОИМИ домашними посиделками и праздниками, не мечтая больше о вхождении в чужую семью. Валера был для нее всем миром, мир – рухнул. Рухнул неожиданно и беспощадно. Только по-настоящему безразличный человек мог устроить празднование собственной свадьбы прямо на пылающем сердце любящего тебя, преданного тебе, человечка. Как можно так безжалостно плюнуть в ту душу, которая готова была ради тебя на все? Как можно быть настолько эгоистичным, чтобы привести для набивания брюха всех своих родственников в свое излюбленное место, не желая рисковать приемом пищи в непроверенном заведении, которых сотни? За что он так с ней? Зачем? Как ее сердце могло так страшно ошибиться, как смогло полюбить такое чудовище? Ярославе оставалось одно – бежать. Бежать не оглядываясь и как можно быстрее. Бежать от боли, сожалений, самоуничтожений. А маленькое убежище на юге страны, где она выросла, где она излечится, где она навсегда останется, идеально для этого подойдет. Отчий дом радо примет ее и постепенно заставит позабыть обо всем, как о страшном сне. Ведь не зря в народе говорят, что дома даже стены помогают. В следующую минуту, надавив до упора на газ, Ярослава резво покидала парковку. Людмила, которая все время пристально следила за поведением Ярославы и молила Бога, чтобы та ничего с собой не сделала. Моментально на это движение отреагировала и, продолжая оставаться верной подруге, наплевав на работу, запрыгнула в черный «Шевроле» с шашечками, медленно подкатывающий к ресторану, четко скомандовала таксисту – «Мы едим вон за той машиной». Слезы начали застилать глаза, когда Ярослава уже была за чертой города, а бесчисленные сигареты совершенно не помогали успокоиться. В голове ничего не изменилось только неуправляемое чувство ненависти ко всему на свете, все росло и росло. Ярослава откровенно ненавидела себя за то непонятное чувство безграничной ничем не оправданной любви, которое полностью овладело ею и сделало «тупой и слепой овцой», как часто любила повторять ее лучшая подруга. Она ненавидела и ее. Людку, которая так не кстати оказалась права во всем. Каждое ее слово оказалось истиной, каждая ее издевка – реальностью. Она даже немного начала ненавидеть маму, которая совершенно ничего не подозревая подарила дочке новые мечты, мечты о свадьбе. Ведь именно мама подтолкнула Ярославу смело заглянуть в будущее, предложив устроить сватовство. Ведь именно огромное желание порадовать свою маму, толкнуло Ярославу на бесконечную паутину самообмана, которую она так старательно плела изо дня в день в своей голове. Но больше всех она ненавидела Валеру. Валеру, который так легко принял ее любовь и еще легче ею пренебрег. Валеру, о котором она молила Господа, обещая отдать взамен все. Валеру, которому достались все самые сочные плоды ее сумасшедшей любви. Валеру, который не был с ней честен ни в их первую встречу, ни в последнюю. Валеру, который всего несколько часов назад так искренне прокричал – «Я так люблю вас! Благодаря тебе, солнышко, я узнал, что значит истинное счастье любить!» Он радостно произнес каждое слово, но не ей, не Ярославе, которую ОН делал счастливой. А той, которая счастливым сделала его! Он не стал счастливым рядом с ней, как Ярослава грезила. Он стал счастливым рядом с той, которая никогда не сможет любить его так, как это делала она. Эта кукла рядом с ним никогда не сможет полюбить его так самозабвенно. Этому браку никогда не стать таким счастливым, каким бы он был у них. Этим детям никогда не быть такими красивыми и смышлеными, какие могли бы родиться у них. У них все будет не так, как должно было быть у Ярославы с ним! И Валерино признание в любви останется лишь пустым свадебным подарком, ведь тот, кто так легко мог играть чужими чувствами, абсолютно не понимая их значимости, никогда не сможет сам по настоящему, чисто и открыто полюбить. Он не знает как это – когда другой человек становится для тебя гораздо важнее собственного Я. Ему это просто не дано. Ослепленная всевозможной ревностью, ненавистью, слезами, Ярослава пролетала километр за километром. За окном периодически менялись пейзажи, дождь с каждой минутой усиливался, но в душе как в самую первую минуту было гадко и больно. Преодолевая сотни километров, Ярослава вела машину так, как огромное количество раз обслуживала посетителей ресторана – на автопилоте. Она совершенно не обращала внимания на мелькающие на ее пути деревни и города, она просто мчала в свою крепость. В свое убежище, до которого оставалось рукой подать. Не обращая внимания на протяжении всего пути ни на какие дорожные знаки, на подъезде к собственной деревни, Ярославой остался незамеченный и кричащий знак «Дорожные работы». Она не услышала пронзительный сигнал автомобиля такси сзади. Она не успела увидеть прямо перед собой огромный асфальтоукладчик, она просто давила на газ, зная, что совсем рядом то место, где она обретет покой. Удар. Вынужденная остановка. Стекла разлетелись в разные стороны, а маленький «Део Матиз» превратился в груду металлолома. Валяясь на прохладном сыром асфальте Ярослава продолжала ничего не слышать и практически ничего не чувствовала. Ее веснушки вместе с каплями крови были разбросаны повсюду. Ее изумрудные глаза, быстро превращались в самый черный булыжник. Ее сердце больше не беспокоило своим полным ненависти ритмом. Ее невыносимую душевную боль медленно смывал с каждой минутой усиливающийся дождь. Ярослава наконец-то была спокойна, чувствуя – ее вечное счастье рядом. Покинув такси практически на ходу, истерически проклиная все и всех, к распластавшемуся телу подруги неслась Людмила. Она видела, как нелепо и молниеносно случилось непоправимое и неустанно винила себя в беспомощности. На ее глазах ее лучшая подруга превратилась в кусок мяса, а она никак не смогла уберечь ее, а сейчас ничем не может помочь. Крепко сжимая быстро охладевающую руку Ярославы, Людмила безутешно и обильно поливала все вокруг горячими слезами, мысленно умоляя господа дать ей право на жизнь. Проклиная тот день и час, когда не уберегла этого рыжеволосого ангела от демонической любви. Еще несколько минут после удара, Ярослава могла дышать, хотя наполнявшая ее рот теплая вязкая жидкость с привкусом металла, страшно душила ее, заставляя время от времени прокашливаться. Она чувствовала, что глаза ее открыты, но видеть она больше не могла. Она чувствовала, как полностью проваливается в бесконечную темноту, но она не могла упасть в нее, не сказав последнего слово. Из оставшихся сил, схватив за руку сидящую рядом Людку, Ярослава прохрипела: