Текст книги "Тоха (СИ)"
Автор книги: Валентина Ad
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)
Люба с Настей разделились и взяли довольного Борю под руки с обеих сторон. Бобров больше не был одуванчиком, он был солнцем, сверкающим от удовольствия и счастья. Тройка весело удалялась прочь оставляя меня в гордом одиночестве, которое меня вполне устраивало.
Домой я шел не спеша продолжая зависать на своей волне. Меня безумно напрягал факт постоянного присутствия в голове Ники, но ничего с этим поделать я не мог. Глупо было надеяться что Горшкова сможет занять место Любимовой в моем сознании хотя бы на короткий промежуток времени. Нет, клин – клином, однозначно не мой вариант. Выходит, я обречен на вечные муки – тихо ненавидеть своего лучшего друга и в одиночестве сходить с ума от назойливых мыслей о Нике.
Я чувствовал себя так паскудно, как никогда прежде. Как мне хотелось быть тем самым бездушным козлом, к которым девчонки всегда зачисляют тех, кто не обращает на них внимания. Не чувствовать, не убиваться, не думать… Стать прежним.
Чтобы хотя бы на время избавить себя от навязчивых мыслей о Веронике Любимовой все воскресенье я провел в кровати пытаясь проспать двадцать четыре часа. Выходило не очень, но все же время от времени мне удавалось погрузиться в сон и забыться. Я не отвечал ни на звонки Бори, ни на Руслановы. Плевать. Пусть сами за себя радуются либо разгребают свое дерьмо, я то тут при чем?
– Тоха, прикинь, вчера Ника потащила меня в театр на «Ромео и Джульетту». Я эту муть терпел больше двух с половиной часов. Но хрен с этим. Кого ты думаешь я встретил в гардеробной? – Быков был возбужден и взвинчен, и уже в понедельник утром я понял, что спать всю жизнь у меня все равно не выйдет, придется вникать в проблемы друзей. – Дину! Да, прикинь. Эта коза, которая терпеть не может даже современные мелодрамы, поперлась в театр на этот бред. Угадай кто сопровождал ее на эту бредятину?
– Даже не догадываюсь. – Спокойно ответил я, готовясь к началу урока.
– Борзов! Прикинь. Эта овца замутила с Борзовым! Еще один, блин, ценитель романтики. – В этот момент у Быкова разве только пена изо рта не шла, а так он вполне мог сойти за психа. – И, главное, знает же как я ненавижу этого упыря. Вот сука!
Я иронично улыбнулся:
– Может она и «сука», но, как по мне, здесь не обошлось без твоего участия.
– Ты это о чем? – Мои слова подействовали на Руслана как громоотвод.
– А о том, Рус. О том. – Я достал учебник и принялся искать нужную страницу, безразлично продолжая беседу. – Ты столько раз над ней издевался, что она просто не могла оставаться белой и пушистой. Напомню, это ты ее кинул и что по-твоему она должна делать? Динка ведь прикольная девчонка и сидеть и ждать, как предыдущие три раза, пока ты перебесишься и вернешься к ней, было бы глупо.
– Я что-то не понял – ты на чьей стороне?
– Я на стороне справедливости. Почему это ты можешь гулять со Зла… с Любимовой, а Шалева не может с Борзовым? Где логика?
Руслан зло вытащил со своего рюкзака учебник и громко ударил им по парте.
– Какая на хрен логика! Да пусть таскается с кем угодно, мне плевать. Но Борозов, это удар ниже пояса.
С Серегой Борзовым у Руслана давние счеты, хотя, я давно советовал ему забить на детские обиды.
Когда-то, еще в детском саду, Борзов был нашим другом. Мы дружно ходили на один горшок и с радостью делились игрушками, пока Марина Малиновска, кажется так звали первую любовь Быкова, не предпочла общество Борзова. Девочка с рыжими кудряшками откровенно заявила Руслану, что не намерена выходить за него замуж так как он не достаточно для нее хорош. Она честно призналась Быкову в том, что не любит мальчиков, которые носят колготы и еще меньше любит слюнтяев и плакс. «Мама говорит, что мужчина всегда должен быть мужчиной, а не тряпкой. Сережа никогда не плачет и не носит колготы, а еще всегда делится конфетами. Я выбираю его». Вот так и вышло, что маленькая конопатая девчуля рассорила друзей-товарищей и навсегда изменила поведение Быкова. С тех пор я больше не видел слез на его лице, колгот и уважения к женскому полу. Он тоже стал выбирать себе подруг не сердцем, а по определенным параметрам и до сих пор не может остановиться ненавидя Борзова лютой ненавистью.
Ясно, почему его взбесил выбор Дины, но она не должна заботиться о его чувствах если он забивает на ее. В моих глазах Динка не сделала ничего страшного, если сама себя не будешь уважать, другие тем более этого не станут делать. Ее выбор, конечно, не очень удачен, но за это я все же стал уважать ее больше, чем за способность слепо ждать.
– Рус, без обид, но на двух стульях одной задницей еще никому не удавалось усидеть. У тебя есть Ника, она знать не знает кто такой Борзов и, по-моему, без ума от тебя. На хрена тебе грузиться на счет Дины? Не хочешь же ты сказать что любишь Шалеву?
Я знал что для Быкова слово «любовь» хуже слова «спид» или «война» или «чума». Он всегда отрицал наличие в себе любых чувств к противоположному полу кроме спортивного интереса и похоти.
– Дружков, ты че, на приколе? – Быков фальшиво рассмеялся. – Да плевать мне на эту ШАЛАВУ, пусть с кем хочет с тем и тягается. Они с Борзовым друг друга нашли. Флаг им в руки. Ты прав, у меня есть Ника, а эта девочка стоит сотен таких как Шалева.
– С этим не поспоришь, – едва уловимо прошептал я.
Быков нервно принялся листать учебник. Мы оба замолчали. Прозвенел звонок на урок. Страсти утихомирились. В класс вошел Григорий Петрович и со старта принялся толкать новую тему по химии.
15
Уже на первой перемене Боря делился всеми своими новыми впечатлениями.
– Ребята, вы не поверите, но у меня, наконец, появилась девушка. Она такая классная! – Глаза Боброва искрились, а лицо сияло от счастья словно мощнейший прожектор.
– А что, тебе есть с чем сравнивать? – ядовито ухмыльнулся Быков, но Бобров этого не заметил, продолжая свой восторженный треп.
– Тоха, я буду благодарен тебе до конца дней за предоставленную возможность раскрыться. Как оказалось, общаться с девчонками в реале не сложнее чем в интернете. Там, мне всегда приходилось выдавать себя за другого, а вчера и позавчера я был самим собой и знаете, это круто! Я понравился ЕЙ таким, какой есть.
– Кому это ЕЙ? – удивленно уставился на возбужденного Борю ничего не подозревающий Руслан.
– Чувак, зависай ты в собственной романтике чуть меньше, ты бы был в курсе, что у твоего товарища жизнь тоже не стоит на месте. – Многозначительно прорекламировал я Борины успехи.
– Ну ни фига себе! Чувак, уважуха. И кто эта счастливица?
Руслан реально обалдел, а Боря немного смутился.
– Нуу, вы оба ее хорошо знаете…
Меня пугали смутные догадки. Руслан же выпученными глазами зырил то на меня, то на сияющего Боброва.
– Моя девушка – Настя Горшкова.
Я не успел поздравить Боброва, как Быков взорвался истеричным смехом.
– Да ну на фиг! Бобер, не гони! – демонстративно хватаясь за живот, Руслан просто синел от притворного смеха. – Ты и Горшок? Вот это анекдот. Во насмешил. Или, может она тебя силой, того… Ты, Боря, не стесняйся, расскажи друзьям правду. Мы, если че, готовы вписаться за тебя. Правда, Тоха?
Смущение Бори со словами Быкова улетучилось:
– Знаешь что, «друг», «горшок» это ты. А Настя, моя девушка. – Таким уверенным и грозным голосом Боря ни с одним из нас никогда не разговаривал, а использование устрашающего взгляда, так вообще было неожиданным. Я всегда считал что «страшный взгляд» это наша с Быковым привилегия. – Она добрая, нежная и умная. У нее есть мечты и планы на будущее, в отличие от некоторых, чей предел мечтаний завалить новую телочку.
На мгновенье мне показалось будто я попал в параллельную реальность. Быков охренел до такой степени, что не сразу смог разговаривать, поднимая с пола челюсть. Боря же не выглядел испуганно, на его фэйсе не было и капли неуверенности.
– Ты че, бобер, потерялся? Одна телка, да что там телка, кобыла, повелась, так ты себя героем почувствовал? Да она…
Руслан не успел закончить, его нос совершенно неожиданно натолкнулся на кулак Бори. В следующее мгновенье Быков рухнул на землю.
– Это ты у нас главный зоофил школы, а я встречаюсь с девушкой мизинца которой ты не стоишь.
– Ребята, че вы гоните? – Стоять в стороне и наблюдать за творившимся беспределом было выше моих сил. – Когда это мы дрались из-за девчонок?
Все происходило в школьном коридоре не далеко от класса и мгновенно привлекло внимание десятка прохлаждавшихся на перемене школьников разных возрастных категорий. Кто-то снимал нас на мобильный, кто-то тупо ржал.
Я протянул руку Руслану, помогая ему подняться.
– Никогда. – Хватаясь за разбитый нос проговорил злой как черт, Быков. – А знаешь почему, Тоха? Потому что нам с тобой делить было нечего. А ты, бобер, придурок конченый. Да горшок бортанет тебя на раз-два! Она ТЕЛ-КА, нравится тебе это или нет. Причем галимая.
– Стоп! Хватит, Рус. – Мне пришлось приложить усилия, что б не подпустить Борю, у которого непонятно откуда взялась силушка богатырская. – Боря, успокойся, ты же знаешь Руслана. А ты, заткнись, иначе я буду вынужден уработать вас обоих. Боря, иди в класс. А ты, пошли в туалет, смоешь кровь.
– Бобер, ты труп! – не унимался Быков.
– Ты тоже, если еще раз обзовешь Настю.
– Кобыла галимая!
Реагировать пришлось быстро. Я оттолкнул в сторону Быкова, а в другую улетел Борюсик. Столпившиеся зрители были благодарны и чуть ли не хлопали в ладоши требуя продолжения.
– Я сказал – ты в класс, а ты в туалет. А вы, – я уставился на зевак, – спрятали свои камеры и свалили, будто вас тут никогда и не было. И не дай Бог я увижу это видео в нэте, поверьте, я найду того засранца, который почувствовал себя бессмертным.
Тут же я достал и свой мобильный в подтверждение собственных слов сделав снимок зевак.
– У меня есть все ваши рожи, так что разыскать и начистить каждую, мне будет не сложно.
Не могу сказать что кто-то из наблюдавших за цирком сильно испугался, но потихоньку все начали расползаться. Бобров исчез за дверью, а я сопроводил в туалет Быкова.
– Не, ну ты видел? А еще друг называется. – Руслан тщательно вымывал фэйс не уставая ныть. Я просто стоял рядом сложа руки на груди. – Из-за галимой овцы другу втащить. Куда мир катится? Не, ну ладно бы он начал мутить с Рябышевой или Бегимовой, если ему нравится за мной подбирать, они хоть выглядят нормально, не как самки гиппопотама. Так нет, сам повелся на тонну живого мяса, а я крайний.
Каждое слово сказанное Быковым заставляло меня задуматься на счет правильности поведения Боброва. В моих глазах Боря вырос на голову выше меня. Вот как нужно отстаивать право на свое счастье. Вот кто в нашей компании настоящий ПАЦАН.
За все дерьмо, вылетающее изо рта Быкова, я и сам с удовольствием разукрасил бы его фэйс. Ладно у тебя память хорошая и ты не можешь забыть детскую обиду, которую давным-давно пора закопать, но при каких делах здесь все остальные? Тем более с Горшковой Наськой Быков повстречался не больше двух месяцев и сам же, стандартно, кинул ее. Какие претензии?
Я представил на минуточку себя на месте Боброва. Меня, по сути, вполне может ожидать подобная ситуэйшн. Если Златовласка надоест Руслану, я не буду ждать, пока ее течением не занесет в сети другого придурка не понимающего, как ему повезло. Но если у Боброва все происходит впервые – первые отношения, первая драка, первые настоящие эмоции, то мне не привыкать. За Нику Любимову я буду драться с чертом, не то что с Быковым и не дай Бог ему отзываться о ней так же как о Насте.
– Рус, избавь меня от своего словесного поноса. Честно, блевать хочется. Ты скажи, тебя в самом деле Горшкова покоя не дает?
– Нет, конечно, – брезгливо проговорил Быков.
– Тогда в чем проблема? Или ты с каждым, кто начинает мутить с твоими бывшими будешь устраивать разборки? Если так, то мне тебя жаль. У тебя на личную жизнь и новых телочек времени совсем не останется. Ты ж практически со всеми старше двенадцати, хоть на одном свидании, но бывал. Что скажешь?
– Да плевать я хотел на всех своих бывших.
– Тогда дело в том, что Боря счастлив с той, с кем не сложилось у тебя, или как?
Я преднамеренно выводил беседу на важную не для Боброва, для меня тропинку. Я был уверен на 99%, что Руслана на длительные отношения с Никой не хватит. Интересно узнать, чего ждать, когда я попытаюсь завоевать Нику, бывшую страсть лучшего друга.
– Нет, конечно. Я только рад, что он, наконец, расчехлился. Просто… Даже не знаю, что на меня нашло. Это было на столько неожиданно… Думаю, моя реакция объясняется шоком, я просто от Борюсика не ожидал подобного выбора.
– Ну, это не нам решать. Мало ли, может мне тоже когда-то кто-то из твоих бывших приглянется…
– Фууу, Тоха, ты же не такой. Нафиг тебе телки б.у.? Вокруг ходят толпы незнакомых цыпочек – работы не початый край, хватит всем. Так что не думаю, что ты позаришься на кого-то из моих бывших, когда есть огромнейший выбор совершенно не тронутых никем телочек. Пусть Бобров, и ему подобные, за нами подбирают.
Все в той же высокомерной манере Быков продолжал делиться со мной своими мыслями. Я смотрел на товарища, и мне реально было его жаль. Для Быкова девчонки были просто куском плоти не больше. Из-за таких как он, нас все и ровняют под одну гребенку. Да, я был раньше почти таким же, хотя и уважительнее относился к чужим чувствам. Но если разобраться – кто виновен в том, что он вырос именно таким? Кто, с беззубой улыбкой во весь рот, впервые в жизни указал ему на недостатки? Кто заставил его почувствовать себя ниже другого и породил желание доказать всем «телкам», что он может быть самым-самым для каждой, относясь при этом к ней как к мусору?
16
***
Октябрь пролетел на одном дыхании. Руслан помирился с Борей уже через день после драки, и наша тройка успешно продолжала общаться дальше.
У Бори все прекрасно срослось с Настей, она полностью завладела нашим Бобровым и даже со своей хиленькой конструкцией тела, Борис готов был носить ее на руках. И таки носил, пусть даже в воде. К слову сказать, он с удовольствием записался в бассейн и превратился прямо таки в человека-амфибию. Любовь и не такое с людьми делает. Еще он, наконец, поставил на зубы скобы, стремясь к идеальной улыбке. С Настей Боря узнал, что значит «любовь окрыляет». Он даже внешне похорошел и стал привлекать к себе внимание тех девчонок, которые раньше в его сторону никогда не смотрели. Но теперь все изменилось, кроме своей Анастасии, наш Борюсик не замечал, да и не хотел замечать никого.
Быков встречался с Никой профессионально продолжая играть роль юного Есенина. Ну, или что-то в этом роде.
Я… Я бесконечно радовался за Борю. Но искренне порадоваться отношениям Руслана у меня не получалось. В тайне от всего мира, ежедневно перед сном я мечтал только об одном – дне, когда Руслану окончательно надоест возиться с моей Златовлаской. Попыток забыть ее в чужих объятиях после истории с Горшковой, я больше не предпринимал. Я старался забыться в творчестве. Часто ночь напролет я писал стихи, которые иногда превращал в песни. Я выплескивал на бумагу все, она ведь все стерпит. Десятки белоснежных листов были в те дни мне ближе любого живого существа. Я доверял только им. Я открывался только им. Я показывал настоящего себя только им.
Иногда мы гуляли впятером, но подобных прогулок я старался избегать. Играть роль придурка, которым я прикидывался в день нашего с Вероникой знакомства, смысла уже не было. Быть настоящим не пялясь при этом на нее, не стараясь прикоснуться, не иметь возможности зарыться в золото ее волос и насладиться ее вкусными губами, было выше моих сил. Да и в те редкие дни, когда я соглашался быть пятой ногой в телеге любовной идиллии, мне слишком часто приходилось сдерживать себя чтобы не сломать Быкову нос. Он вел себя с Никой не так, как она того заслуживала; не так, как относился бы к ней я; не так, как ведет себя по настоящему влюбленный человек с предметом своего обожания. Всякий раз когда я становился невольным свидетелем фальшивого счастья, мне хотелось плакать и выть от боли, проклиная себя за трусость и слабость. А еще меня часто посещало желание биться головой о стену, сдерживало только то, что это вряд ли чем поможет. Мне было бы легче, если бы рядом с Вероникой был Боря, искренний и любящий. Я бы смирился с победой друга. Быков же играл с ней и как долго он собирался это делать, я понятия не имел.
– Знаешь, мне что-то поднадоело таскаться с Никой по музеям да театрам, хочется реально оттянуться с телками и бухлом.
День, когда я услышал это заявление от Руслана, я запомнил на всю жизнь – ноябрь восьмое. Первое чувство – радость; второе – ненависть.
Я был безгранично рад тому, что Быков оставался собой до конца. На нем абсолютно никаким образом не отразилось общение с нежной, романтичной, чистой особой. Он как был бычарой, так и оставался.
Когда первое радостное чувство притупилось, я понял, что начинаю ненавидеть уже не себя, а Руслана. У Вероники к нему чувства были реальными и искренними, возможно даже первыми настоящими. Что же должна почувствовать такая солнечная и наивная девушка, когда ей сообщат, что в ее обществе больше не нуждаются; что прошла любовь; что все кончено? Как я, утверждавший, что люблю это солнце, мог выжидать подобного момента, что б наброситься на нее, словно стервятник? Как она сможет поверить в искренность моих чувств, после того, как разочаруется в словах и поступках другого? Кто виноват в том, что из ангелов на свет появляются стервы?
Мы стояли в нашем дворе. Руслан курил. Я пытался собраться с мыслями.
– Ты же вроде говорил, что у вас с Никой все в полном шоколаде?
– Говорил.
– В чем тогда дело?
– Чувак, понимаешь, когда каждый день у тебя на завтрак обед и ужин один шоколад, начинает подташнивать. У меня весь Никин «шоколад» во где сидит. – Руслан медленно выпустил изо рта огромное кольцо дыма, той же рукой, в которой дымилась сигарета, Быков прикоснулся к своему кадыку. – Таких нудных отношений у меня в жизни не было. Эти все ее ахи и вздохи за давным-давно подохшими дядьками с их внеземной поэзией жесть как задолбали. Ее невинность и наивность уже не соблазняют, а раздражают. Ее сиськи и задница, которые она великодушно позволяет мне лапать, не стоят тысяч нервных клеток которые она убила во мне своим «Руслан, не надо» и «Руслан, еще не время». Достала блин! Целка фанатичка! А я нормальный пацан с отлично функционирующим детородным органом, который скоро начнет забывать о своих прямых обязанностях и потребностях. Да ну на фиг!
Быков плевался в разные стороны, а я торжествовал. Умница моя. Хорошая моя. Моя Златовласка смогла устоять перед соблазном разделить постель с любимым. Я знаю, у девчонок есть пунктик по поводу своего первого раза, который почти всегда должен быть по большой любви. Маничка у них такая, и неважно случается эта любовь в тринадцать, шестнадцать или двадцать. Девочки слишком серьезно относятся к своему первому разу, по крайней мере большинство, и я рад, что в лице Быкова, Ника не разглядела ТОГО САМОГО. Честно, будь она моей, мне было бы наплевать, сколько у нее до меня было парней; я бы сделал все возможное, чтобы после меня больше не было ни единого. Но не могу не отметить, что мысль о том, что я могу стать первым и единственным, не могла не заставить полюбить ее еще больше. Если это вообще возможно.
– Хочешь сказать, скоро в нашей скромной компании на одного холостяка станет больше?
– Не то что бы скоро… – Быков выбросил окурок и спрятал руки в карманы, а через секунду в одной из них сжимал мобильный, внимательно в нем что-то выискивая. – У Динки в конце Ноября днюха и если до этого числа я не раскручу Нику на секс, придется топать к Шалевой вымаливать прощенье. Это самый оптимальный вариант в кратчайшие сроки пристроить своего заскучавшего «младшего товарища». Когда Шалева выпившая, отказать мне, просто выше ее сил. А на свою днюху она по любому будет бухая.
При воспоминании о Шалевой я, само собой, рассмеялся. Не хотелось говорить Руслану «я же предупреждал», да я и не стал.
– А ты уверен, что Дина, даже пьяная, примет тебя? Слышал у нее с Серегой Борзовым все хорошо. Да и ты, не раз видел их вместе.
– Тоха, я тебя умоляю. Борзов в жизни Дины только эпизод, которых у меня было много больше чем у нее. А я это уже какое-то постоянство. Тем более что друг без друга мы долго не можем.
«Это ты без нее не можешь и все время, как побитый щенок плетешься к ней с извинениями. А она очень даже может прожить без такого придурка, как ты» – так мне хотелось ответить, а так я реально ответил:
– Я давно говорил, что вы с Шалевой отличная пара, не опоздал бы ты только с примирением.
– Не ссы, чувак, таких как я, так просто не забывают.
Уверенности в словах Быкова было через меру, но я чувствовал – в этот раз все будет не так, как было прежде. На прошлой неделе я зависал в кондитерке, сам. Так, писал кое-что, размышлял кое о чем, лакомился кое-чем. Краем уха я подслушал разговор своих соседей, которыми по чистой случайности оказались Шалева и Борзов. Они не громко, но эмоционально признавались друг другу в любви, обнимались, целовались и просто наслаждались друг другом. Зная Борзова с его загонами и дерьмовым характером, меня это еще как удивило и даже насмешило, но играть на публику им было не перед кем, так что вывод напросился сам собой – у них все было по-настоящему. В конце концов любовь к девушке, которая даже не подозревает о моих к ней чувствах, смогла же изменить меня. Почему Шалева не могла сделать с Борзова человека?
О том, что я видел, я рассказал только Боре, который посоветовал не вмешиваться. Я и «не вмешался», а почти сразу забыл об этом. Вот, вспомнил только сейчас. Но, кто знает, может любовь к Быкову сильнее здравого рассудка и нормальных отношений с другим парнем?
17
После нашего разговора с Быковым, каждый новый день превратился для меня в пытку. Я просыпался с мыслями о том, что где-то неподалеку вчера засыпала любимая мною девушка с разбитым другим парнем сердцем. И засыпал я с такими же мыслями.
О том, что все случилось, я узнал из социальной сети:
«…Дверь полуоткрыта,
Веют липы сладко…
На столе забыты
Хлыстик и перчатка.
Круг от лампы желтый…
Шорохам внимаю.
Отчего ушел ты?
Я не понимаю…
Радостно и ясно
Завтра будет утро.
Эта жизнь прекрасна,
Сердце, будь же мудро.
Ты совсем устало,
Бьешься тише, глуше…
Знаешь, я читала,
Что бессмертны души…
Анна Ахматова».
Это была единственная запись на странице Златовласки. Статус отсутствовал, как и семейное положение, как и все жизнерадостные картинки, приколы и цитаты. Не было ничего, только строки, которые я и сам знал почти наизусть.
– Привет, ты что, порвал с Никой?
– Да, – в трубке послышался сонный голос. – А чего это ты собственно ни свет ни зо…
– Просто. – Я не дал Быкову закончить, я не мог подобную новость обсуждать по телефону, мне нужно было узнать все в подробностях и видеть лицо Быкова при этом. Для меня было важно, что сказал или сделал он, что сказала или сделала она; как вообще они разошлись. – Рус, ты не против если я сейчас к тебе заявлюсь. Сегодня воскресенье дома реально скучно, а так в игру какую порубимся, а заодно ты мне все в подробностях распишешь, как ты любишь. Ок?
Не дожидаясь его ответа, я одной рукой натаскивал на себя джинсы, а другой искал в куче тряпья подходящий свитер.
– Ок. – Лениво прозвучало в ответ.
Я вылетел в коридор и моментально натолкнулся на сонную маму.
– Не поняла, куда это ты, Антошенька, собрался в воскресное утро? По твоим же меркам еще «ни свет, ни зоря». Что-то случилось?
– Нет ма, все в порядке. Руслан позвонил у него что-то с компом, а сам он разобраться не может.
– А это что, так важно? – Мама механично затягивала на халате пояс и недоверчиво посматривала в мою сторону.
– А как ты думаешь, если я в выходной выполз из своей комнаты раньше обеда? – это был железный аргумент, в выходные меня в девять утра увидеть за территорией комнаты можно было разве только в туалете.
– Да уж, как к бабушке на выходных съездит, так тебе некогда, отдохнуть нужно. А как к другу за компьютер, это с радостью.
– Мааа.
– А что «ма», что «ма»? Я что, не права? – мама огорченно вздохнула. – Ладно, папа проснется, мы с ним вдвоем съездим. А ты не сиди у Русланчика целый день, не надоедай людям. И обедать чтоб домой пришел, а то будешь по чужим людям…
– Маа! – я реально вскрикнул, другого варианта заставить маму замолчать не существовало.
– Ладно, ладно сыночка, иди. – Мама тут же схватила меня за уши и притянула мой лоб к своим губам. – Веди себя хорошо и не задерживайся.
– Договорились.
По дороге к Быкову, хоть она не заняла у меня больше десяти минут, я все время думал о произошедшем. Как и чем Руслан объяснил Нике что у них все кончено? Позаботился ли он о ее душевном состоянии? Что я говорю: Быков и забота, два понятия не совместимых друг с другом, что меня и пугало безумно.
Стих Ахматовой выложенный Вероникой был пронизан печалью и болью. Я мог только догадываться, что должна чувствовать сейчас Златовласка. Я пацан, испугался боли разбитого сердца на столько, что даже не попытался стать для Вероники тем самым – ЕДИНСТВЕННЫМ. Как же девчонке, с ее хрупкой душей, должно быть больно сейчас. Получается – я избежал собственной боли, подставив под удар чужое сердце. Я ведь знал, что рано или поздно все произойдет именно так. Кто я после этого?
– Привет.
– Хай.
Руслан открыл мне дверь в одних труселях и походу те десять минут что я к нему шел, он спал.
– Тоха, ну ты гонишь. Чего тебе не спится в такую рань? – Сонно потирая глаза ныл Руслан.
– Я ж говорил дома скукотень.
– Какая на хрен может быть «скукотень», когда спишь? Вот мне, например, очень даже весело. – Включив для загрузки комп, Быков рухнул на кровать и забрался почти с головой под одеяло.
– Ага, я бы тоже с удовольствием бы дрых, но моей мамочке захотелось, как обычно, поэкспериментировать с едой. Не знаю, что она там готовит, но похоже на жаренную селедку или что похуже. Дышать даже в моей комнате за закрытой дверью нечем. Вот и пришлось спасаться бегством. – Умнее отмаза чем обвинить во всем маму я придумать не смог.
– Понятно. Сочувствую чувак. А моих родаков по выходным раньше обеда в квартире и не встретишь, кайф.
Я сидел на компьютерном кресле, которое Руслан попросил меня покинуть, как только его ноут окончательно загрузился. Быков без особого энтузиазма вынырнул из под одеяла и все-таки соизволил натащить на себя треники и толстовку.
– Говоришь, в игруху порубиться хочешь. – Руслан внимательно рассматривал ярлыки на рабочем столе. – Может гоночки? Или танки?
– Может, – меня этот выбор мало волновал, я судорожно пытался сообразить, как заговорить о Нике, – ты внимательно посмотри, что у тебя там еще есть и что-то выберем. Кстати, что у вас там с Любимовой произошло?
Кружить вокруг да около не было ни малейшего желания, я безумно волновался за Златовласку. Быков, не отрываясь от монитора, вяло начал блеять.
– Да ничего, собственно страшного. Все к этому и шло. Ника в последнее время доставала меня своим вечным «ты меня не любишь». Она по сто раз наяривала, раздражая этим, выпытывая где я и с кем. Молчу уже о том, как умело она выносит мозг своей поэзией. Да меня уже тошнит от ее «люблю». От постоянного сравнения как умели любить раньше, и как обесценилось это чувство сейчас. Я ей как-то говорил, что не Пушкин я и не Блок, а Быков, и так как они излагать свои чувства на бумаге не умею... Короче. Один сплошной бред. Я понял, что с этой Ахматовой, у меня вряд ли выгорит секс, уж очень серьезно она к нему относится. В последнее время, хоть я вам с Борей и не рассказывал, но я даже избегал свиданий с ней. Мы не ссорились, но и общаться нормально уже не выходит. А пару дней назад она заявила что видела меня с Диной, мол, я такой счастливый был и просто сиял. Чего она давно не замечала, когда я бывал с ней. Она начала загоняться требуя ответа на вопрос люблю ли я до сих пор Дину, а я на сотый раз не выдержал и ляпнул что я никогда и не переставал ее любить. Все. Разговор вмиг прервался. Она тупо развернулась и пошла прочь. Я не стал ее догонять. Вот скажи, зачем все усложнять?
– Выходит вы с ней еще в пятницу расстались?
– Нет. То что я тебе рассказал, произошло в четверг вечером.
Боря безразлично стучал по клавишам, и каждый его удар отдавался в моем мозгу маленьким разрядом тока. Бедная моя Златовласка.
– А почему ты нам с Бобровым ничего не рассказал? Ты даже виду не подал.
– А что рассказывать? Я не бросал Нику, она сама ушла, тем самым развязав мне руки. У Динки скоро днюха и когда я буду с ней мириться, не забуду упомянуть, что я не такая уж и сволочь, какой она меня считает. В этот раз меня кинули и это я жертва осознавшая что лучшей девушки чем она у меня в жизни не будет.
Я смотрел на довольного собственными планами Быкова и отказывался верить в то, что мой лучший друг такой урод. Скажи мне кто твой друг и я скажу тебе кто ты – это уже не о нас.
«Я люблю тебя, а если тебе на это плевать, и я тебе не нужна… Что ж, мне тоже… мне Я тоже не нужна. Помни, хотя бы, что я любила по-настоящему…»
Я бы многое отдал за подобные слова адресованные мне. Но смятый клочок тетрадного листа, который я случайно заметил на компьютерном столике Быкова, был исписан не для меня. Ее почерк я бы узнал из миллиона. Она часто писала Руслану, и когда он хвастал перед нами с Бобровым очередным ее посланием, оголявшим перед ним свою душу, я молча завидовал. По телу пробежала толпа холодных мурашек. Пальцы безвольно сжались в кулаки.
– Что это?
Едва мои глаза добежали до конца записки, вопрос вырвался сам собой.
– Да так. Не обращай внимания. – Руслан резко вырвал из моих рук обрывок тетрадного листа и, безжалостно смяв его в ладони, отправил в мусорное ведро. – Ника загоняется.
– На загоны не похоже.
– Не знаю. Она всегда все усложняет.
Руслан отмахнулся от меня и не заморачиваясь продолжил втыкать в комп. Там как раз грузилась новая игра. Можно подумать игрушка, любая, а тем более шаровая версия, может быть важнее Ники.
Я потянулся к мусорной корзине и достал ту самую записку.
– Рус, ты бы вник. Что-то тут не то, – я бережно расправлял в руках бумагу, – это на нее не похоже. Ника никогда словами не бросается. Все, что она писала тебе раньше – правда, ее суть. А тут будто…
