Текст книги "Тоха (СИ)"

Автор книги: Валентина Ad

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

С последнего урока мы с Русланом отпросились. Боря до сих пор с нами не разговаривал, ему же хуже. В школьном коридоре мы выцепили первоклашку и превратили его в почтового голубя.

– Держи, – Руслан протянул малому открытку и одну-единственную ромашку купленную у теток торгующих цветами прямо напротив школы, – вот это все вручишь девочке на которую мы тебе укажем. От кого молчи. Просто отдай и сваливай. Понял?

Испуганный полметровый мальчуган без двух передних зубов с беспределом на голове, без лишних слов положительно закивал головой.

– Вот и отличненько. На вот, конфету съежь за то, что такой хороший.

Быков вытащил из кармана куртки чупа-чупс ХХL и вручил малому. Я откровенно обалдел, а пацан с удовольствием и благодарной улыбкой схватил конфету.

– Что смотришь? Да, я хотел еще и тонко намекнуть Нике на взрослые отношения. Но потом передумал.

– Даа, намек получился бы тоньше некуда. Респект, братуха. – С отвисшей челюстью и сарказмом я похлопывал Руслана по плечу. – Ты таким дебилом иногда бываешь, даже я офигеваю.

Но в душе я огорчился что он не стал дарить Нике конфету. Он бы стопудово обломался и пополз к своей Дине.

– Чувак, дебилами мы все время от времени бываем, так что не думай, что ты самый умный. – Руслан типа пофилософствовал.

– А я никогда и не претендовал на звание «самый умный». Зовите меня «просто царь».

Стоя на «боевом посту», на своем обычном месте у школьного крыльца, мы весело и громко смеялись. Малый принялся распечатывать свою «зарплату». Прозвенел звонок с последнего урока.

– Эээ, – Руслан выхватил чупа-чупс чуть ли не изо рта, – это потом схомячишь, сейчас выполнять поставленную задачу нужно.

Малый расстроенно прикрыл рот и сунул в карман свою награду, причем без разодранной в клочья обертки.

– Вон ту барышню видишь? – Руслан одним только взглядом показывал в сторону девушки в бирюзовом плаще, а малый одобрительно кивал. – Вот ей, тетке с золотистыми волосами в синем плаще и отдай все. Вперед.

Руслан чуть ли ни пинком вытолкал пацана на встречу с Вероникой Любимовой. Мы же оставались в стороне и как бы, не при делах. Быков вообще развернулся спиной к происходящему спектаклю и только доставал меня.

– Ну что там? Что там?

– Ниче, вроде все норм.

– Малый уже справился? Что Ника?

Я видел как парниша быстренько бросился прямо под ноги Златовласки и что-то проговорив еще скорее, практически выбросил ей в руки посылку и изо всех ног убежал прочь. Вероника едва уловимо взглянула по сторонам и озадаченно развернув послание продолжила свой путь.

Оценить в деталях ее реакцию я не мог, но цветок она не выбросила, а поднесла к губам. А открытку из рук не выпускала.

– Малый справился. Ника, походу, идет домой. Читает открытку, нюхает твою ромашку.

Руслан резко обернулся и улыбнулся как-то наполовину:

– Что ж, ягодка начинает созревать. Подождемс. Я еще сегодня в ВК ей о себе напомню. Естественно с липовой страницы. Так мол, я тот самый, давай общаться и все в таком же роде. Кстати, может ты еще рез другу поможешь, накалякай что, а?

– «Накалякай», это к Боре. А я сказал что не сваха. – Я был раздражен и зол на самого себя, на всю эту ситуации до предела, и даже не пытался скрыть этого.

– Чувак, ты чего оскалился, я просто переспросил на всякий пожарный. Вдруг ты успел передумать.

– Не успел. В нэте полно «каляканий» бери – не хочу.

– Так и сделаю.

– Так и сделай. – Оторвавшись на секунду от Руслана, я попытался разыскать глазами Нику, но увидел только кусочек бирюзы исчезающей за пределами школы. – Ладно, мне домой срочно надо. Пока.

– С чего это вдруг? Ты ничего не говорил.

– А я что должен тебе за каждый шаг отчитываться? Ты что, моя вторая мамочка? До завтра.

– Как скажешь.

Оставляя за плечами обалдевшего Быкова, я практически побежал, а не пошел. Я надеялся что Ника и сегодня сделает остановку в песочнице моего двора, но ошибался. Ее нигде не было.

– Черт!

Что делать дальше и как себя вести я не знал, но чувствовал что сегодня произошло что-то необратимое и страшное. Я не слышал, когда во дворе появилась какая-то машина, и долго сигналила, что б я свалил с проезжей территории. Мой слух был занят другим звуком – ударами собственного сердца.

8

– Антошенька, сынок, это ты?

«Нет, блин, хрен моржовый!», безумно хотелось крикнуть в ответ обладающей, судя по всему, абсолютным слухом мамочке.

– Я. Есть ничего не буду. Буду спать.

Предупредив следующие мамины слова, я громко хлопнул дверью своей комнаты. Это был своего рода намек «меня лучше не трогать» о котором мама отлично знала и точно не станет соваться ко мне со своей вонючей едой.

Первым делом включив комп я развалился на кровати. То, что творилось со мной остаток дня, случалось не часто, может второй, максимум третий раз за всю жизнь. Состояние когда интуиция, шестое чувство, подсознание или еще какая хрень всеми силами пытается дать понять тебе что что-то идет не так, но ты понятия не имеешь ЧТО и как с этим бороться. Тебя реально что-то грузит, но это на столько глубоко внутри тебя, что понять суть просто не возможно. Потом, по факту свершения того или иного происшествия, ты понимаешь о чем кричала твоя душа. Но заранее догнать что от тебя хочет подсознание не реально. По крайней мере я так не умею.

Меня реально рвало изнутри. Фотки Вероники Любимовой сегодня не успокаивали, не действовали умиротворенно, а наоборот еще больше напрягали нервы.

– Бред, – в какой-то момент вырвалось из меня и, хлопнув ноутом, я просто лег спать.

Я пытался сбежать от реальности в иллюзию, но это не спасло. Засыпал я мучительно долго, а сны были тревожными и бредовыми. Издевался я над собой около часа, а потом плюнул на это дело и снова открыл ноут.

БычараР: «Тоха, прикинь, только что «ягодке» писал и она с радостью отозвалась : )))»

БычараР: «Дружков, ты че спишь? Говорит стих четкий, тронул ее или что-то типа того. Прикинь»

БычараР: «Я ей всякой мути из нэта налабал, романтик то се. Цитат всяких проверенных, слов красивых. В общем, договорились неделю списываться, может меньше, а потом в реале встретиться, ну, если срастется в беседах»

БычараР: «Прикинь, говорит, что даже подумать не могла, что есть еще такие парни как я : ))) Гыыы : ))) Говорит я милый романтик, так что все будет чики-пуки»

БычараР: «Проснешься набирай. А я пока с Никой, кстати, она сама разрешила себя так называть, еще пообщаюсь»

– Твою мать!

Со стола полетела моя любимая чайная чашка, несколько дисков, ручки, тетради и едва устоял ноут. За дверью моментально прозвучало:

– Сыночка, у тебя все в порядке?

– Да.

– Точно?

– Да.

– По-моему у тебя что-то разбилось, может я зайду, приберусь?

– Мама!

– Ладно-ладно, ухожу. Но ты там поаккуратнее.

Я смотрел на разбитую чашку и понимал что если все действительно так, как в отчетах Быкова, очень скоро мое сердце будет похоже на нее, причем Вероника даже не узнает об этом. Никогда ни о чем не узнает. Девушка друга – табу. А я трус, галимое ссыкло!

– Черт!

Со стола полетело последнее, что на нем оставалось – ноут.

– Антон, что у тебя там происходит? Открой дверь! – испуганно зазвучало из-за двери.

– Ничего, все нормально, говорю. Просто… просто, – я смотрел на беспредел творившийся на полу «Просто я лошара, мамочка, вот так-то», – я уборку решил сделать, вот все ненужное и бросаю в одну кучу. Прости, что громко получается. Я уже закончил.

– А что это ты уборку затеял, сказал бы, я бы убралась…

– Ма, у меня у самого рук нет, что ли? Все в порядке, у меня все хорошо, расслабься.

– Как-то ты не особо убедителен…

– Правда, все в поряде.

После этого за дверью все стихло. Я, сидел на краю кровати сцепив руки на затылке, потерянно уставившись в пол. Ни о чем и ни о ком другом кроме Вероники Любимовой думать не хотелось. Почему так-то: Быкову плевать на нее и он бесстрашно ринулся в бой; я брежу ею, но не сделал даже попытки устроить наши отношения. Кого в конечном итоге я буду обвинять в том, что я ЛОХ?

Увидев рожу Быкова на дисплее телефона я тут же снял трубку.

– Привет, проснулся? – бодро и довольно донеслось из динамика.

– Привет. Кто сказал, что я вообще спал? – зло, почти прокричал я.

– Нууу… Да пофиг мне, если честно, чем ты там занимался. Ты прикинь, эта Вероника реально повернута на романтике, книжках, фильмах, учебе и прочей скучной хрени. Ну я, конечно, тоже не отставал и во всех красках описал как люблю читать классику, обожаю погрустить осенними дождливыми днями, и вообще мечтал бы родиться в восемнадцатом веке в какой-нибудь Англии или Франции. Прикинь, какой из меня рыцарь бы получился.

Быков рассмеялся, а я едва мог сдерживать ярость распиравшую изнутри от безысходности. Сам ведь руки себе связал!

– Рад за тебя. Только ты сильно не загонялся бы, а то ведь твой треп легко раскусить. Заговорит Вероника о какой-то книге, а ты о ней знаешь не больше чем об Антарктиде. Засада.

– Тоха, я тебя умоляю! В наше время, по-моему, проблем с книгами вообще никаких. В нэте вычитал это, как его… ну то, о чем книга, или комменты и все. Цитат еще можно подсобрать. Нафиг читать? Для общения с телкой этого более чем достаточно.

«Златовласка не телка, дебил!» – разорвалось внутри.

– Может ты и прав. Ладно. Удачи. Мама что-то зовет.

– Что-то ты в последнее время такой занятой чувак, прям обосраться.

– Так обосрись. Давай, до завтра.

– Ок. Завтра расскажу чем дело кончится.

– Ок.

После того, как пару лет назад я случайно грохнул свой первый ноут, второй я покупал за собственные деньги и сразу же противоударный. Это и спасло сегодня моего коня от жестокой смерти.

Из всего что улетело с моего стола на пол, я поставил на место только ноут. Взял с нычки пачку сигарет, набросил куртку, кроссы, и практически сбежал из квартиры. Мама все равно зайдет и наведет порядок, а лишние вопросы мне ни к чему.

Дома мне просто не хватало кислорода. Я задыхался.

На дворе собирался дождь. Теплые дни, походу, закончились. Дул прохладный ветер, срывая с деревьев золото. Ирония судьбы, по-другому не скажешь. Мерзость творилась на улице, приблизительно такая же фигня была на душе.

Я немного сутуло, спрятав руки в карманы куртки и подняв ворот, бессмысленно бродил по темным улицам. Обойдя практически весь район не один раз, ничего умного в голову не пришло. Легче не стало. Выход найден не был. Златовласка не отпускала. Перестать себя жалеть я не мог. Так я и вернулся домой – ни с чем. Только промерз.

– Антошенька, может у тебя проблемы какие? Расскажи маме. – В моей комнате с выключенным светом сидела на кровати мама.

– Ма, у меня все норм. – Как можно равнодушнее и увереннее проговорил я и кинул на стул мокрую куртку, которую мама тут же подхватила.

– Это нужно высушить, а на счет твоего «норм», это не ответ. Антошенька, я не хочу чтоб мне участковый звонил, или в полицию вызывали, может в школе проблемы? Сыночка, ты же у меня хороший мальчик, расскажи маме что тебя тревожит?

С прижатой к груди курткой мама приблизилась ко мне практически вплотную и легонько коснулась щеки тыльной стороной ладони, как в детстве. Когда она тревожилась за меня, всегда так дела, будто моя щека рассказывала ей правду.

– Ма, какие участковые и полиция? И в школе у меня нет проблем.

– Но когда все хорошо, посуду не бьют? – С надеждой и мольбой во взгляде мама пристально вглядывалась в мои бесстыжие глаза.

– Я случайно чашку зацепил, когда прибирался… – начал было я, – короче, ма, все у меня зашибись. Все, иди спать.

Не уверен, что мама поверила, но больше не стала настаивать на честном ответе.

– Как скажешь, сыночка. А кроссовки тоже снимай, – мама наклонилась к моим ногам, – они как губки, воды озеро целое принес. Снимай, я до завтра их высушу, а сам ноги попарь и чай горяченький выпей перед сном.

Я любил свою маму, но иногда ее забота могла довести до бешенства.

– Хорошо, как скажешь. Я все сделаю. А сейчас можешь меня оставить, я еще уроки не учил.

– Да, Антошенька, конечно. Занимайся. Давай только мне обувь, и занимайся, – мама склонилась к моим ногам.

– Ма, я взрослый мальчик и шнурки развязывать сам умею. – Я тут же схватил ее за плечи, заставляя выпрямиться. – Я выставлю их в коридор, а вообще и на сушку могу поставить, руки не отвалятся.

– Брось тебе, в коридор выставь и занимайся уроками.

За мамой закрылась дверь, а я облегченно выдохнул. Как же, временами, достает мама! Жесть просто.

Я еще немного повисел в нэте.

От Быкова новых известий не было.

Страничка Вероники оставалась пока без изменений: ни тебе новых статусов, комментов, лайков, что не могло не радовать.

Боря написал только раз, и то только потому, что забыл сегодня дома школьный дневник и не записывал домашку, узнавал. Ну, ладно хоть так начал общаться, значит попускает нашего хренова Пушкина.

Перед тем как уснуть, я прочел несколько стихов Ахматовой и созрел для кое-чего своего, поспешно записанного в телефон, в заметки. Дальше со мной случился сон, естественно забив на чай и водные процедуры рекомендуемые мамой.

9

Как бы смешно это ни звучало, но в школу на следующий день я не пошел, как и через день, два, и так целую неделю.

– А я ведь знала что так и будет, – ворчала мама кружась у моей кровати, – говорила ведь «ноги попарь, чай выпей» и не было бы ничего. Нет, не слушаешь свою старушку никогда.

И так практически каждый день, жесть полная, но это все лишь цветочки. Отчеты Быкова и изменения на странице Златовласки – были ягодками.

Каждый новый день начинался у меня с температуры 37,3, а заканчивался 38,3. Голова болела до ужаса, в ушах звенело, иногда морозило, выкручивало ноги, а от таблеток в мозгу постоянно был туман. Это я к тому, что все вышеперечисленное для меня было ничем, по сравнению с ежедневными радостными звонками и эсэмэсками Быкова или случайно всплывшей инфы в разговоре с Борей.

«… – Прикинь, Ника говорит что ей так нравится общаться со мной, как ни с кем раньше…

– Ника сегодня созналась, что безумно хочет меня увидеть…

– «Любить лучше и прекраснее, чем быть любимым. Это чувство дает человеку то, ради чего стоит жить и ради чего он готов умереть». Вот ты знаешь, кто автор? А Ника, как оказалось, знает. Я за свой треп хотел выдать, а только отправил она мне «Джек Лондон „Морской волк“, классика. Ты тоже читал?». Во память у человека! Короче я типа «Читал», она вообще в осадок выпала. Я ей опять – «В конце концов любовь – единственное, ради чего стоит жить». А она такая – «О, это Моэм, не помню какое произведение. Я его не читала, но цитату эту знаю». Ну, я честно сознался, что тоже цитаты люблю вычитывать интересные, читать произведения полностью времени нет.

– Короче, послезавтра с Никой свиданка. Если что, я, помимо того что много читаю еще и за больной бабушкой ухаживаю и на шару в собачьем приюте корячусь. В смысле волонтерствую. Запоминай, чувак, рано или поздно мне вас знакомить придется, что б ты меня не спалил на первых же секундах, как с шахматисткой Кутузовой. С Никой я не хочу подобных проколов. Ок.

– Тоха, прикинь, у Вероники, оказывается, есть старший брат, но он чем-то болен. Она не готова пока сознаться что с ним не так, но я понял с некоторых слов, что он калека, или что-то в этом роде. Она часто возится с ним и он очень сильно повлиял на ее мировоззрение. Пару лет назад, она не была одиночкой и все такое, но потом добровольно почти изолировала себя от общества. Ей с книгами спокойнее чем с людьми. Фигня какая-то.

– А еще она часто в дом престарелых ходит, помогать. Как она писала «на такую ерунду как ВК и все остальное, у нее практически нет времени». Она такая идеальная прям страшно. Честно, чувак, с такими мне еще не доводилось мутить. Ну ниче, я ее колючки немного подрежу. В конце концов она шестнадцатилетняя телочка, которой нужно жизнью настоящей наслаждаться, а не с Толстыми да Достоевскими тухнуть. Я ей так и писал, что помогу полюбить реал…»

Таких сообщений ежедневно ко мне на телефон и в нэт поступало десятками, это только капля. Каждое резало по живому. Я и без Быкова знал что она ангел, но я так же знал, во что он может ее превратить. Нет, он не будет ее насиловать, или навязывать свое мировоззрение, или строить... Одним только присутствием рядом с ней он изо дня в день будет отравлять ее хрупкую и чувственную душу пошлостью. Я и сам через это несколько раз проходил, но те девчонки сами хотели стать другими и я просто помогал. Ника же… Ника даже не догадывается к кому на огонек летит.

В болезненном бреду я не один раз намеревался подорваться и разыскать Златовласку, чтобы увести ее от всего дерьма, которое непременно ее настигнет. Но меня свалила какая-то непонятная болезненная хрень, сильнее простуды. Мама говорит, я поймал вирус. У меня банально не доставало сил, а писать в ВК о том, что тебя разводит галимый раздолбай, тоже, что на заборе. С каждым же новым сообщением от Быкова я понимал, что конкретно опаздываю со своей правдой. А потом я и вовсе сдался.

Где-то на просторах интернета я встречал вот такую умную мысль: «Пушкин 2,5 года ждал ответа «ДА» от Натальи Гончаровой на предложение руки и сердца. Гумилев каждый вечер выслушивал стихи на немецком (язык, который он терпеть не мог), чтобы проводить Анну Ахматову домой. А мужчина в двадцать первом веке услышал «НЕТ» и сдался». Мне даже не выпала честь услышать «нет», я сдался даже не пытаясь начать войну. Не хочется говорить что я не мужик, но выходит так. Сам себя за это ненавижу, а что-либо поделать уже поздно. Завтра Быков встречается с Вероникой. Я потерял свой шанс, не нарушая никаких пацанских табу, стать счастливым. Если свидание пройдет хорошо, мне придется смириться с тем, что сам допустил не сделав ничего. Я трус. Я ничтожество. Я жалок.

Жалеть себя я не люблю и, думал, не умею. Но в последнее время выходит что я занимаюсь только этим. А еще в душу поселилась ненависть. Ненавидеть больше, чем я себя ненавижу просто нереально. Биться головой о стену – это вряд ли поможет, хотя этот вариант не так уж и плох, может хоть мозги на место встанут. Жить дальше и смириться с реальностью… Не вариант. Как бы я сам себе сейчас не напоминал тряпку и размазню, я все еще ПАЦАН. А пацаны привыкли получать желаемое.

– Ты куда это собрался?!

Мама в панике выбежала в коридор, когда услышала в нем движение. Мне было не очень хорошо, от антибиотиков даже кружилась голова, но я уверенно держась за стену натягивал на ноги кроссы.

– Мне нужно. Срочно нужно.

– Я понимаю, но мне тоже много чего срочно нужно, но я же почему-то взяла выходные на работе и вожусь здесь с тобой не для того, чтобы ты вот так на все наплевал. Антоша, если ты сейчас пойдешь на улицу, вся моя терапия может сойти на «нет», ты это понимаешь? – мама испуганно хлопала ресницами не давая сорваться слезам.

– Ма, у меня даже не воспаление легких, что со мной станется? – не совсем убедительно, но все же попытался отвертеться я.

– Не хватало нам еще воспаления. Сыночка, ляг в кроватку, не ходи никуда. Подождут твои дружки, ничего с ними не станется. Еще пару-тройку дней и ты можешь идти куда захочешь, но не вреди себе сейчас.

– Ма, хуже чем есть, уже не будет. Это я тебе точно говорю. А лежать я больше не могу. Прости.

Я повернул дверной замок, потом еще раз, потом еще один.

– Антон, – мама схватила меня за рукав, – прошу, не нужно никуда идти. На улице такая непогода. Ветер ужасный, дождь как из ведра… Циклон, говорят, уйдет от нас через пару дней и будет бабье лето, тогда и пойдешь куда нужно.

– У меня нет этой «пары дней».

Я просто открыл и закрыл за собой дверь, оставив маму со сцепленными на груди руками в которых она зажимала свой крестик.

Наступил тот самый день первой встречи. Спасибо Быкову, он в подробностях описал мне где, когда и во сколько состоится эта знаменательная встреча. Именно туда я и направился. Я пацан, в конце концов, и хоть как-то попробую вырулить из тупика. Я не буду никого предавать и подставлять, просто сыграю в игру Руслана наоборот.

10

Я увидел их там, где и обещал быть Быков. Маленькую кондитерскую с обалденно вкусной выпечкой знают все на районе. Небольшое помещение на семь столиков, два из которых рассчитаны на две персоны, три – на четыре, и два семейных – на шесть-восемь. За одной двойкой, естественно выбранной Русланом по географическому расположению, в самом темном и мало освещаемом углу, и проходило первое официальное свидание этой парочки.

Окна кафешки были не большими, но я все же мог прекрасно видеть и Руслана и Веронику, хоть и только с боку, их столик стоял именно так. Быков меня мало волновал, а вот ОНА…

Я не видел ее, казалось, целую вечность, не считая фотографий. Не смотря на непогоду  и темноту за окном, я чувствовал присутствие солнца и света. Вероника все так же излучала радость, свет, тепло. Ее волосы в полумраке помещения все равно переливались золотом. Ее глаза слепили радостью. Ее губы счастливо расплывались в улыбке.

Что ж, мой выход. Пришло время немного подпортить подобную идиллию.

– Ооо, какие люди?! – я вплыл в кондитерку и беспардонно придвинул к столику Быкова и Любимовой еще один стул. – Надеюсь, никто не станет возражать против увеличения вашей скромной компании?

Стул я специально поставил спинкой к столу и уселся раскинув ноги, облокотившись на спинку. Быков не то что обалдел, а охренел! Ника же смущенно потягивала чай или что там ей заказал кавалер, лишь изредка поглядывая на наглого чувака.

– Тоха, что ты здесь делаешь, – наконец у Быкова прорезался голос, – ты вроде как еще болеешь?

– А что, я похож на больного? – вызывающе радостно проговорил я.

– Ну, здоровым тебя назвать тоже нельзя.

Руслан был вне себя, я видел этот «наш» кодовый взгляд на его лице и прекрасно понимал, куда он все время пытается увести меня с помощью одних только коричневых радужек собственных глаз.

– Гы-ы-ы, – я понимал Быкова, но решил играть роль придурка до конца, это мой шанс показать Нике, какие у ее романтика дружки и тонко намекнуть на «скажи мне кто твой друг и я скажу тебе кто ты». – Да ладно тебе, Рус, расслабься. Познакомь лучше меня со своей новой куколкой. Кстати, не плохой выбор.

Я резко повернул голову в сторону Ники после чего быть придурком уже не хотелось. Я желал только одного – чтобы вся она принадлежала только мне. Чтобы этот кошмарный сон прекратился. Чтобы в голову моего лучшего друга никогда не приходила идея замутить с новенькой.

Я абсолютно не стесняясь откровенно разглядывал Нику, впервые она была такой близкой, но в то же время дальше чем когда либо.

– Вероника, – все с той же улыбкой на губах, Златовласка уверенно протянула мне правую руку. Я впервые услышал ее бархатистый голосок, другим она просто не могла обладать. По телу пробежались мурашки.

– Антон. – Я жадно схватил ее нежную крошечную ручонку, которую готов был никогда не выпускать из своих лап. – Очень приятно.

– Взаимно, – просияла Вероника.

– Ладно, познакомились и хватит. Тоха, ты нам реально мешаешь.

Быков не выдержал, но я не собирался так просто сдаваться. С Кутузовой я ведь тоже загонялся, правда не умышленно, и что? Все равно Руслан нашел нужные слова чтобы оправдать мое дебильное поведение в ее глазах. А на меня даже не разозлился «Ты же не знал, что я устроил театр одного актера для одного зрителя».

– Не, Рус, у меня тут встреча тоже наметилась, одному ждать не по приколу. – Я, само собой врал, но краснеть за это не собирался. – Неужели я сильно напрягаю?

Этот вопрос я задал глядя на Нику, знал, она просто из вежливости и такта не сможет ответить положительно.

– Нет, в принципе. Если хочешь, оставайся.

– Конечно хочу.

Быков больно пнул меня под столом ногой.

– А по-моему, ты говорил что встреча у тебя в «Барсе»? – это еще одно злачное место наших посиделок.

– Не, ты не правильно понял. Я здесь Дину подожду, она хочет пражских пирожных, а вкуснее чем здесь, их нигде не делают.

– Дину? – Быков в который раз за очень короткий промежуток времени обалдел.

– Да, собственно она меня и вытащила сюда. Но сейчас не об этом. – Мне совершенно не хотелось разговаривать на посторонние темы, у меня был план, и нужно было следовать именно ему. – Ты не говорил что твоя заучка такая зачетная телочка. Подруга, как там тебя, Вероника, бычара говорит ты книжки умные любишь. Респект. Вот только он здесь при чем?

– Какой еще «бычара»? – Ника в искреннем непонимании переводила взгляд от меня на пучеглазого Руслана.

– Ааа, ты не в курсе. Это погоняло нашего общего знакомого Руслана Быкова. А ты че ей не представился, что ли? Чувак, мы ведь тебя в узком кругу только так и называем, а эта дама, как я понимаю, совсем скоро станет частью этого круга. Пусть привыкает.

Тут завибрировал мобильный:

– Сорри, труба зовет.

Быков: «Че ты гонишь? Что за хрень происходит?»

Что происходит, я объясню Руслану обязательно, только позже. А пока:

– Я снова с вами. Достала эта реклама такси.

С этими словами Руслан даже не позеленел, а почернел, покраснел, а затем снова, почернел. Но он ведь был гребанным романтиком и интеллигентом, а не драчуном и раздолбаем. Что ж, роль приходится играть до конца.

– И не говори. Иногда их реклама так навязчива, что хочется разбить телефон. – Быков пытался тонко намекать, но я в данной ситуации отказывался читать между строк.

– Короче. Плевать. Слышал, ты поэзией всякой увлекаешься? – Я снова смотрел на Златовласку ненавидя себя за то, что приходится быть таким уродом.

– Да, мне нравится классика. Сейчас так не умеют писать.

– Согласен.

– А как же я? – вставил свои пять копеек Быков, о присутствии которого я бы вообще мог с легкостью позабыть. – Ты говорила, тебе понравилось мое скромное творение?

Вероника виновато улыбнулась и на секунду коснулась руки Руслана сжимавшей наполовину пустой соковый стакан.

– Я уже говорила тебе, что ты, приятное исключение.

Руслан тут же сжал ее руку, не давая возможности вернуть ее назад, и пронзительно уставился в глаза:

– Это ты, мое приятное исключение.

Вероника смущенно, но счастливо захлопала ресницами и на мгновенье опустила глаза вниз. Это был хорошо просчитанный Быковым удар в яблочко.

– «Любовь искали и не находили, любовь теряли и не берегли. Любви не существует – говорили. А сами умирали от любви». Не так ли, Руслан?

– Гм, да, так оно и есть. – Быков неохотно выпустил руку Златовласки и тревожно принялся тереть бороду.

– Это ведь Есенин, я права? – Ника с любопытством смотрела уже на меня, а не на своего нервного жениха.

– Я не в курсе. Просто сегодня своей цыпуле эту ерунду отправлял, вот и запомнил. Может эксперта спросим, он у нас литературный червь просто. Что скажете, сударь, кто автор прочтенного мною шедевра?

Не хотел бы я быть Быковым в это момент, но ни у него, ни у меня выбора не было.

– Есенин. Конечно это Сергей Есенин. – Быков достойно принял вызов. – Кто еще может написать так чувственно и вложить в несколько строк всю суть жизни.

– Да, он это умело делал. Признаться, я и сама мечтаю когда-нибудь научиться ТАК излагать свои чувства на бумаге. Это великолепно.

– Ты пишешь стихи? – я искренне удивился, ведь об этом таланте Златовласки Быков мне не рассказывал.

– «Пишу», это громко сказано. Так, балуюсь иногда сплетением слов, играю рифмами, ничего особенного. Кто в нашем возрасте не пробовал раскрыть в себе поэтический талант. – Вероника негромко засмеялась, но этого было достаточно, чтобы в каждую клеточку моего тела проникли солнечные искры ее смеха. – По настоящему одаренные люди появляются в этом мире не так уж и часто. Возможно Руслан и есть приятное исключение, но а я всего лишь дилетант и любитель.

Слова Ники вызвали уже мой смех. Быков – поэт, это само по себе комедийная поэма. Вся поэзия моего товарища сводится к рифмам: Наташка – какашка и Антон – гондон. Все, на этом его поэтический талант заканчивается.

– Дааа, Руслан у нас не просто талан – ТАЛАНТИЩЕ! – Я схватил друга за плечо. – Послушай, друг, может что-то из своего последнего зачитаешь, а? Я ведь сто лет не слышал твоей поэзии. В последний раз ты Кутузовой или Белозеровой стихи посвящал, кажется. Вот с тех самых пор от тебя слова красивого не услышишь.

Ника с любопытством уставилась на Руслана, который нервно переводил взгляд с меня на нее.

– Нет, Ника, не подумай ничего дурного, просто… я просто помогал и Кутузовой и Белозеровой с домашним заданием по литературе. Девочки обратились ко мне, поскольку знают, что я умею немного лучше, чем они складывать слова в четверостишия. Никакого криминала, честно.

Быков снова ударил меня под столом ногой и в этот раз он не пожалел силы.

– Черт! Мы же только неделю назад Ахматову проходили. Помнишь Руслан, ты еще в таком восторге от нее был. Даже, по-моему, закачал себе сборник на телефон, что б почитывать в удобное от собственного творчества время. Как там у нее:

                      «А назавтра опять мне играть свою роль

                       И смеяться опять невпопад

                      Помнишь, ты говорил что любовь – это боль?

                      Ты ошибся. Любовь – это ад!»

Как-то так. Классно иметь хорошую память. Хотя, с другой стороны, по итогу столько инфы лишней в черепе носишь, просто жесть. Вот скажите, на фиг мне эта Ахматова? А запомнил же ведь.

Читая этот стих, я не сводил глаз с Ники. В ответ на мою откровенность, пылкость и честность, я получил свое вознаграждение в виде остекленевших в изумлении двух прекрасных синих глаз, принадлежавших в эти минуты лишь мне одному. Златовласка смотрела на меня словно завороженная, а ее малиновые губки даже немного приоткрылись в удивленном изгибе.

– Я не могу, к сожалению, похвастать подобным даром и учить стихи мне всегда сложнее, чем писать… – Быков врал не краснея. Поэты всех времен и народов в этот момент реально уступали ему в способностях «сочинять». – Поэтому простите, но порадовать мне вас обоих нечем. У Ахматовой есть шикарные вещи, но, к сожалению, не в моих силах вспомнить хоть одну.

– Не, ну меня-то понятно, а вот куколку бы свою побаловал красивыми словами, они ж всегда ведутся на них как мухи на мед. Или мухи не на мед ведутся?.. Правда, Ника? Вы ведь ушами любите? Хотя, можешь не отвечать, я и так знаю ответ, не один раз доводилось перепроверять и сотни раз убеждаться. Так ведь, бычара? Помнишь, как мы малолеток разводили, начешешь им бабушкиных сказок, а они расплывутся словно масло, а ты бери какую хочешь, пока тепленькие и на бутер намазывай.

Я весело подморгнул Быкову и оскалился, обернувшись в сторону Ники, которая немного напряглась и притихла. Я видел на ее лице миллион немых вопросов и прекрасно понимал что для нее мои откровения были перебором. Но и убегать куда глаза глядят от парочки не очень знакомых парней она тоже не спешила.