Текст книги "Нюша (СИ)"

Автор книги: Валентина Ad

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

– Ма, идем. Нам реально пора, а то Томила жесть как не любит, когда ее «малыши» задерживаются с прогулки. – Я снова попыталась взять маму за руку, но та ее быстро отдернула.

Выпустив из рук поводок, с которого она еще в начале нашей прогулки милостиво спустила Рокси, мама сделала несколько шагов. Мое сердце окатило холодом. Все тело покрылось противными мурашками. Я прекрасно понимала, что в этот раз проиграла не бой, а всю битву за трезвость.

– Ма, пожалуйста, не нужно. Ма… ма… – Я не узнавала собственный голос, он дрожал и очень напоминал щенячий писк.

Меня никто не услышал. Мама молчаливо и медленно удалялась от меня и от папы, да и, наверное, от невыносимой реальности в целом. Самое страшное – я знала куда ее приведут ноги. А еще, в который раз за день, я с новой силой возненавидела отца, ему удалось дважды перевернуть мамин мир: тогда, казалось не рушимый, сейчас – и без того шаткий.

 – Мааа!.. – это был не зов, не мольба, это был стон, вырванный из глубин сердца.

Я в последний раз попыталась привлечь к себе внимание, но безуспешно. Не сказав ни слова, даже не обернувшись, совсем скоро мама исчезла из поля моего зрения. А я даже не попыталась ее остановить, не в моих это силах, этот этап мы уже проходили.

– Ненавижу!!! Как же я вас всех НЕ-НА-ВИ-ЖУ!!!! – беспомощно полетело к небесам. – Да и себя…

В этот раз винить одну маму было бессмысленно, это я провела ее по лезвию бритвы и не смогла удержать; это я несколько часов к ряду испытывала ее силу воли на прочность, зная, о полном ее отсутствии; это я играла со спичками чужими руками.

Беспомощная я присела на корточки и благодарно приняла сочувствие со стороны Рокси и Лабутена, которые в два языка вылизывали срывавшуюся с глаз воду. На одном плече лежала ласковая морда Лабутена, на другом – Рокси, и только эти двое согревали и дарили мне такое необходимое и желанное тепло, ласку, понимание. Я страстно прижалась к белоснежному меху, обхватывая обеими руками огромные туши, и только когда слез больше не осталось а собачья шерсть была совсем мокрой как после приличного дождя, сменила внимание четверолапых на никотин.

Наверное, кто-то рождается в этом мире с полным набором радостей; кто-то изначально не счастлив; а над кем-то небеса решают подшутить, а проще говоря, поиздеваться, и дают все, а затем в один миг отнимают. Когда не знаешь что потерял, ты это не оплакиваешь и не паришься по этому поводу, ты живешь с тем, что имеешь. Если ты вырос в детском доме, ты не станешь истерить по поводу смерти мамочки, узнав об этом каким-то образом. Если ты не умеешь ездить на велике, ты не станешь париться из-за того, что тебе его не подарили на днюху, настолько сильно, как тот, у кого он сломался, и ему не хотят дарить новый. Если ты никогда не ел омара, ты, возможно, будешь мечтать когда-то набить свой привыкший к хлебу с картошкой желудок подобным чудом, но спокойно сможешь обходиться без него. Это я к тому, что лучше бы и я изначально родилась в семье каких-нибудь алкашей, тогда бы у меня не было тех воспоминаний которые заставляют сердце разрываться на части. Я бы просто не знала, что можно жить без вечного перегара, побоев и злостных разборок, и жила бы себе тихо завидуя какой-то другой неведанной, более благополучной жизни. Но когда ты знаешь, как это просыпаться не от звука будильника, а от теплых материнских губ; как это – тихими семейными вечерами нежиться в крепких отцовских объятьях; как это – ежедневно слышать в свой адрес миллион «люблю» и тысячи «ты у нас самая-самая», а потом вмиг все потерять… Это не больно – это невыносимо больно.

Покидая парк, я не сдержалась и еще раз, буквально на секунду, взглянула на счастливое семейство. Не наброситься с кулаками на папочку мне было ой как не просто. Во избежание мордобоя я поспешила очисть территорию парка от своего присутствия.

Вернувшись домой, маму в нем я не обнаружила, как и предполагалось. Все комнаты были пустыми и, какими-то, больше обычного прохладными. Плакать больше не хотелось. Плевать, пусть бухает. Пусть хоть с моста, а хоть вены вскрывает, по-барабану. Надоело. Все надоело.

Измотанная морально, уже после второй сигареты, я просто вырубилась. Никотин в этом случае не помог. Сон, вот что мне по-настоящему было нужно. Сны, это второе, после инета место, где я могу ни о чем не думать. Если повезет, я могу увидеть самые прекрасные сновидения, где нет боли, страха, безнадеги.

13

Из состояния спящей «не красавицы» меня вывел телефонный звонок с работы №1. Как часто случается после резкого пробуждения я не запомнила, что мне снилось, но твердо убеждена, что что-то хорошее. Что ж, пусть хоть в нереальном мире мне будет хорошо.

Кинотеатр, то место, где люди привыкли отдыхать и наслаждаться разнообразными премьерами, являлся моей самой первой работой. Было бы круто, если бы я была в нем хотя бы билетершей, но нет, это для меня слишком высокая должность. Я простая поломойка. Естественно эта работа у меня тоже временная, но, так уж вышло, в кино я хожу только тогда, когда нужно качественно вымыть туалеты или вычистить все кресла от жевательных резинок и  другого мусора. Меня туда взяли еще несколько лет назад по блату и за чисто символическую оплату. В кинотеатре работает бывшая одноклассница тети Тани Добрыниной, которая и позаботилась о том, чтобы я с голоду не умерла, так как от ее подачек я долгое время отказывалась. Работа та еще, но не в моем положении было перебирать. Да и сейчас деньги, если те копейки, которые я получаю за часы собственного унижения, можно так назвать, не лишние в моем скромном бюджете. Мне остается только мечтать о совершеннолетии, когда рабочих предложений враз станет больше, а пока…

В тот момент, когда я тщательно пыталась надраить до поросячьего блеска (это громко сказано, но все же) очередной унитаз, позади себя я услышала знакомый до боли голосок.

– Ух ты! Бракованная, надо же!

Голос «пива» разлился по всему скрюченному над последним белым товарищем телу, словно горячая смола по венам. Меня передернуло, но больше я никак не отреагировала. Тыльной стороной спрятанной в толстую резиновую перчатку руки, я безрезультатно пыталась избавиться от выбившейся из хвоста пряди волос противно прилипающей к вспотевшему лбу. Свободная от этого занятия рука, упорно продолжала тереть губкой ржавые потеки.

– Хах, вот это номер, – позади послышался щелчок. Ну конечно, куда же в наше время без фотоотчета. – В классе все оборжутся.

Я даже не пыталась разогнуть спину, но не удержалась и покосилась в сторону довольной Купцовой. Я была уверена, мои фото уже в сети, а то, как скоро их просмотрят все знакомые и не очень люди, остается делом времени.

– Нет, ну то, что ты за чужими собаками какашки убираешь, мы все давно в курсе. Но что не брезгуешь убирать и за намиии!.. Вот это реально круто. Молодец, бракованная, так держать. Хотя… сомневаюсь что у тебя был выбор. С твоей-то рожей и вагоном жира, вряд ли кто-то в адеквате возьмет тебя на приличную работу.

Противный, злостный, в большей степени неестественный смех, заполнил собою всю территорию туалетной комнаты. Купцова реально перегнула палку, и я едва сдержала себя от соблазна домыть последний унитаз ее хваленой гривой. Я бы тогда тоже посмеялась. Вот только руки марать неохота – ее это все равно ничему не научит, а мне не избежать разборок с ее родоками, директором школы и всеми возможными и невозможными службами куда она, непременно, обратится. Да и у меня были проблемы посерьезнее, чем злобная и высокомерная идиотка одноклассница. Если бы я обращала на ее загоны внимание, я бы уже давно осталась без каких-либо средств к существованию, ведь насмешки о моей подработке №3, никогда окончательно не утихали.

Наржавшись «досыта», «пиво» загадила один из унитазов и довольно потопала в зал. Я же ни на секунду не останавливалась и быстро управилась как с новыми, так и со старыми загрязнениями.

Все вокруг блестело почти идеально. Последний штрих – зеркала. С зеркалами с недавних пор у меня тоже особо «нежные» отношения. Когда-то я любила то, что они мне показывали. Позже я готова была разбивать все отражающие поверхности, так противно было смотреть на того уродца, в которого я изо дня в день превращалась. Сейчас…

Мягкой губкой я легонько касалась своего отражения и могла только мечтать о том, что с ее помощью мне удастся избавиться от всех изъянов моей рожи. В какой-то момент зеркало стало идеально чистым, я … Наверное, стать хотя-бы такой как прежде мне удастся только если я свое старое фото наклею себе на рожу, других вариантов просто не существует. Да, слава богу, угри и прыщи исчезли, но ярко-алые кратеры не самая лучшая замена. А если разобраться, даже не знаю что было хуже.

Губка моментально полетела в самый центр моего отражения. Не желая больше измываться над собой, я быстро потопала за оплатой и домой.

Когда я покидала территорию нашего кинотеатра, в небольшом кафе на выходе, я вновь увидела «пиво». В этот раз бог миловал, она меня не заметила так как полностью была поглощена дружеским трепом со своим Тимошей и еще тройкой подруг-пиявок. Купцова держала в руках свой телефон, а все остальные внимательно всматривались в то, что он транслировал и весело ржали. Что ж, я бы тоже поржала над реальным приколом, если бы точно не знала над кем угорают все эти уроды.

Зачем мне все это?!!! Почему моим родным плевать на меня, на мои проблемы, на все мое существование? Почему всем, кому не лень, хочется поиздеваться надо мной, выставить меня еще большим ничтожеством чем я сама себя чувствую? Зачем каким-то тварям дается все, а я в полной ЖОПЕ?!!! Почему меня не оставят в покое, ведь я и так стараюсь быть максимально незаметным элементом вселенной? Я никого не трогаю, не лезу ни к кому со своими проблемами, я никому не жалуюсь и не скулю, я просто пытаюсь выжить! Какого хрена этой твари неймется?

Спрятавшись от всех бед под уютным капюшоном толстовки и сделав несколько шагов в сторону от кинотеатра, я решила вернуться и исправить устоявшийся ход событий. В голове что-то щелкнуло – «Стоп, хватит, надоело!». Не знаю, что на меня нашло в тот момент, но я рада, что это случилось.

– Бракованная, у тебя крыша съехала?!!! Что ты творишь, идиотка?!

Я не вошла, я влетела в кафе «Лаунж», где все враз встрепенулись и расслабон мгновенно обернулся напрягом. Телефон Купцовой без особых усилий оказался в моих руках, наверное, сработал эффект неожиданности. Никто из гоп-компании не успел среагировать. Белоснежный, не дешевый, корпус смартфона вдребезги разлетелся по затоптанному до дыр кафельному полу.

Гусев, Ставридина, Маргулина и еще какая-то дура, шокировано таращили на меня глаза не в силах подобрать с этого же пола свои челюсти. «Пиво» пребывала в не меньшем шоке, но слезы выступили только на ее глазах и она просто истерила.

Я подошла к ней впритык, сбросила с головы капюшон, не поленилась нагнуться и, ощущая на своем лице ее дыхание, прошипела буквально ей в рот:

– Послушай, «пиво», если еще хоть раз ты вспомнишь о моем существовании, а тем более посмеешь своим гнилым языком издать хоть одно обидное слово в мою сторону – ты труп. Еще хоть один кривой взгляд, хоть единичный вонючий смешок или «прикольные фоточки» с моим фейсом в сети – тебе конец. Как ты там говоришь, я бракованная? Так вот знай, мой «брак» заключается не только в стремной внешности. – Я пристально глядела в испуганные до жути, хоть по-прежнему красивые глаза и впервые за последнее время чувствовала себя человеком. – Когда меня производили на этот свет, забыли включить в комплект тормоза. Не советую проверять, правда. Мне терять нечего. Думаю, ты и сама об этом знаешь.

Уже собираясь уйти, я не удержалась от эффектного «аривидерчи»:

– Всех вас, уроды, это тоже касается, – иии… я кокетливо подморгнула и одела на лицо улыбку. – Лучше в своем дерьме копайтесь и обсирайте друг друга, а не тех людей, которым на вас плевать с высокой колокольни. Кстати, «пиво», могу поделиться секретом, чисто «по дружбе». Знаешь, как твой Тимоша называет тебя в очень узком кругу? Пожалуй, сама же и отвечу – нет, не знаешь. А вот и новость – никак иначе, как «тощей задницей». Вот вам и тема для трепа. Удачи.

Бедная Купцова не успевшая отойти от одной потери, ползая по грязному полу роняя на него слезы собирая осколки и детали своего гаджета, просто позеленела.

– Чтооо???! Гусев, скажи, что она гонит? Какой еще «узкий круг»? «Тощая задница» значит? Да пошел ты!

Что там у них происходило дальше я не в курсе, да мне и не интересны их говеные бои. В эти минуты я была довольна собой как никогда. Убить себя я всегда успею, а вот попробовать полюбить такой, какая я есть – шанса может больше и не представится. Я не лгала Купцовой когда говорила что терять мне нечего, вот и получается – можно кое-что приобрести или же восстановить. Избавить мир от собственной уродливой физиономии я успею, а вдруг этот мой заскок – шанс на что-то лучшее? И где-то в глубине души я услышала ответ на немой вопрос «ЭТО ТВОЙ ШАНС».

Солнце слепило глаза, никотин обжигал легкие, душа почти пела, что еще нужно человеку для счастья.

Дома меня больше не расстроило отсутствие в нем мамы. Мне было плевать на то, что выложенное Купцовой позорное фото било рекорды по комментам и лайкам. Как-то резко мне стало пофиг все, кроме себя любимой! Душе безумно  захотелось одного – возродиться.

В зеркале собственной ванной комнаты меня уже не пугало то, что я там видела. Сгребши в охапку все те тюбики и баночки с кремами, что у меня имелись, я решительно настроилась убрать с лица «кратеры». Но, прежде чем приступить к процедурам, не обошла страничку Купцовой и подписалась под своей же фоткой:

«Я способна избавиться от многих недостатков и изменить свою жизнь к лучшему. А вот гнилые душонки ничем, кроме ампутации сердца и мозга не излечить» – и, понятное дело, смайлик ФАК.

РАБОТА №4: «Татьяна, добрый день. Если у вас есть желание – завтра испытываем новый вариант крема. Можете подъезжать ближе к вечеру. Если не получается, сообщите, пожалуйста».

«Да уж, хватит с меня на данный момент экспериментов» – стоя перед все тем же зеркалом пронеслось в мозгу.

Я: «Добрый : ) Валентина Георгиевна, боюсь не в этот раз – болею : ( »

Я так и не призналась этой милой женщине, чем в конечном итоге для меня обернулся последний эксперимент. Помочь она вряд ли чем-то уже сможет, а сделать хуже я и без участия их лаборатории сумею. Будь что будет, и если все будет ОК, я обязательно заеду к ней похвастаться личным результатом. Ну, а если… Нет. «Если» быть не может.

Я аккуратно натягивала обеими руками кожу на лице и медленно, круговыми движениями втирала одно средство за другим. Действовала я чисто инстинктивно чувствуя, что делаю все правильно, хотя не имела ни малейшего понятия что именно я делаю. Моментального эффекта, как и ожидалось, не случилось, но я твердо решила не показываться больше людям на глаза пока не закончу начатое.

Вторым в списке важных дел, который не так давно родился в моем мозгу и успешно там же существовал, был ЖИР. В смысле, борьба с ним.

Уже в своей комнате я, в чем мать родила, встала перед зеркалом и как бы мучительно больно мне ни было рассматривать свое обнаженное тело, я все же сделала это. Торчащий живот, целлюлитные окорочка, шарообразная морда… Прелесть! Противно до ужаса, но делать нечего – это все мое, родное. Может кто-то умный и прав «пока сам себя не полюбишь, никто тебя не полюбит». Ну и что, что до меня нет дела всем важным и близким людям, для счастья мне все и не нужны. Если спустя какое-то время я смогу влюбить в себя хотя бы одного человека, это уже будет победа. А этот человек, просто обязан довести до совершенства и полюбить то, чем его наградила природа. Этот человек Я. Хватит себя жалеть. А на остальных плевать.

Борьба со стратегическими жировыми запасами очень непростая штука, и без посторонней помощи здесь никак, без «гугла» не обойтись. Спустя минут пятнадцать в моем компе поселилось сразу несколько учебников по борьбе с избыточным весом, пару десятков диет и видео уроки спортивных занятий. Бегло просмотрев всю инфу, понимание – будет весело, родилось само собой. Я никогда не страдала по поводу своих кило до такой степени, чтобы заняться этим вопросом. Как-то, когда на твоих глазах рушится не одна жизнь, в том числе и твоя, не до жировых складок и угрей. Когда тело незаметно увеличилась в несколько раз, стало поздно. А потом стало пофиг. А сейчас… Вдруг получится все исправить. Тем, что переживала родительский развод как личную драму, я сделала хуже только себе, а плюсов никаких. Пора все исправлять.

Похудением заняться я решила с утра нового дня, а пока… Вооружившись сигаретой я вышла на балкон. Никотин – еще одна дурная привычка и недостаток, но от него отказаться я еще не готова. Сигареты это то, что в любой жизненный момент может доставить мне пусть немного, но истинной радости; то, что помогло выжить в самых тяжелых ситуациях. Отказаться от своих трех минут я не готова и это, пожалуй, то единственное, от чего я вряд ли откажусь хоть когда-то.

14

С утра пораньше был не кофе с сигаретой, а пробежка. Непривычно до ужаса. Вытащить себя из под теплого одеяла и отнести жирное тело в прохладное утро у меня все же хватило силы воли, отказаться от самой первой дозы никотина нового дня было сложнее, но и с этим я справилась. Точнее, отложила на «после».

– Танюша, доброе утро. – Тетя Таня Добрынина просияла в улыбке.

Вся мокрая и липкая до ужаса, я стояла у парадного пытаясь отдышаться, мне хотелось только одного – помереть, но проигнорить тетю Таню, не имела права. Стоять без помощи хоть чего-нибудь было сложно, и только найдя опору в лице кирпичного фасада дома, я ответила:

– Доброе.

– Что это ты с утра пораньше по району носишься? Ты прости, если чем обижу, но если ты ищешь маму, то я видела ее около монастыря, а он ведь не в нашем районе.

По всему было заметно, как тете Тане неловко затрагивать эту тему. Ее глаза не находили себе покоя. Ее руки нервно теребили сумочку, а голос звучал робко, как никогда.

Мама, тоже мне, новость. Хотя сердце мое и не удержалось – сжалось, но на лице при упоминании об этой женщине не дрогнул ни один мускул.

– Что ж, может она в монахини решила податься? – Мне хотелось свести на шутку этот разговор так как сказать, что с недавних пор все равно где пропадает женщина подарившая мне жизнь, я стеснялась. – Она, как мне кажется, достаточно взрослая для того, чтобы выбирать пути господни.

Тетя Таня с пониманием и тоской в глазах тяжело вздохнула:

– Да, Танюша, ты права. Что ж, тогда не стану тебя задерживать. Ты может, торопишься куда, а тут я… Танюш, я еще минутку твоего времени украду. В воскресенье польешь цветочки, а то я снова на дачу в пятницу уезжаю. Вот, – натруженные женские руки тут же нырнули в сумочку и протянули мне огромную плитку шоколада, – я сразу и рассчитаюсь, чтоб не быть должной.

Первое, что пришло на ум «спасибо, не надо», но опять же, обидеть добрую соседку мне хотелось меньше всего.

– Спасибо, тетя Таня. Я обязательно загляну к вам.

Распрощавшись на вежливой ноте, мы разошлись в разные стороны. Я нырнула в парадное, а теть Таня быстро удалялась от нашего дома. Блин, после утреннего непривычного марафона, мне даже в лифте ехать было тяжело.

Уже в квартире я подальше спрятала соблазнительную порцию шоколада. Хватит того, что перспектива заниматься ежедневной пробежкой, уже после первой попытки, не очень радовала. Я легко променяла шоколад на кофе и сигареты, в надежде что от них будет меньше вреда. Жесть полная, знаю. Любой бы тренер, занимавшийся со мной, убил бы за подобные вольности, но, слава богу, такового в моей жизни не было. Ну не могу я отказать себе в единственном пороке, приносившем наслаждение.

***

Дни сменяли друг друга очень быстро и я даже не заметила как промчалась неделя и половина второй. Собравшись с силами, я ответственно бегала по утрам; начала максимально правильно питаться (убрав из своего рациона чипсы, сухарики и бутерброды); немного уменьшила дозу никотина и ежедневно по несколько часов проводила за физическими тренировками.

Первые результаты были налицо, точнее – на лице. Занимаясь спортом и правильным питанием, попутно я не забывала ежедневно наносить на свое лицо все имеющиеся крема. Все в комплексе и дало первые результаты. Огромные красные кратеры медленно, но уверенно покидали мою физиономию, прихватив в неизвестность все прыщи и угри. Радость которую я испытывала с каждым новым днем глядя на себя в зеркало, была нереальной. Приятно смотреть на человеческое отражение, а не «квазиморды». А еще, кайф, когда у тебя хоть что-то в этой жизни начинает получаться.

С весом дела обстояли не так прекрасно, но все же. За почти полторы недели я смогла избавиться от трех с половиной килограммов. А это ведь тоже результат!

Мне нравилась моя новая жизнь, мой оптимистичный настрой, хотя старая не давала о себе забыть.

За все эти дни мне не один раз звонила бабуля с одним единственным вопросом «Мама не объявилась?», и другого ответа, кроме как «Нет» у меня для нее не находилось. Это, собственно, весь текст нашего душевного «общения».

Анастасия Михайловна Федосова, директриса, не забыла мне напомнить о том, что школа это то место, которое нужно посещать регулярно, иначе никак. Я объяснила что болею и поклялась чуть ли не на библии, что как только выздоровлю, обязательно восполню все учебные пробелы и все-все выучу. Она поверила и больше не беспокоила.

Мамочка так и не объявилась. Признаться, я несколько раз порывалась разыскать ее, но сдержалась. Все эти дни я старательно душила в себе тревогу и гнала дурные мысли. Но сердце не обманешь и оно время от времени выбивало беспокойный ритм. Когда я в очередной раз ловила себя на мысли отыскать пропажу, моментально вытаскивала из памяти самые жуткие картинки моего никчемного существования последних лет. Я без проблем вспоминала запах рвотной массы, в последнее время поселившийся в нашем доме, как мне казалось навсегда. Я физически ощущала все те пощечины, на которые не скупилась мама. Перед моими глазами вырисовывалось пьяное варнякающее тело и желание возвратить его в дом, тут же пропадало. Мало ли, может маман действительно в монахини записалась? Что-то в душе подсказывало, что с ней все хорошо, сейчас же пришло мое время. Чтобы выжить и достойно прожить отведенное МНЕ время, я обязана привести себя в порядок. А мама… Если она захочет, у нее тоже все получится. Я поняла, что для этого нужно реальное желание – СОБСТВЕННОЕ желание. Пока ты сам не захочешь изменить свою жизнь, никто не заставит и не вымолит тебя это сделать. Ты либо хочешь жить и живешь, либо беспомощно ждешь, когда тебя куда-нибудь вынесет сама жизнь.

Когда на мобильный пришло сообщение, я, растянувшись на полу, с усердием качала пресс.

РАБОТА №3: «Тенечка, день добрый. Надеюсь, ты уже поправилась, так как обратиться мне кроме тебя не к кому, а срочно нужно покинуть город. Умоляю, не откажи».

Читая сообщение, я невольно улыбнулась. Томила, пожалуй,  была одним человеком на планете, которому я была нужна и она, спасибо ей за это, не давала об этом забыть. За все то время что я потратила на себя, она написала мне сообщений больше, чем мне когда-либо писал хоть кто-то. Раньше я отказывала ей, но в этот раз решила, что уже можно выходить в люди. Да и за ее «малышами» я ужасно соскучилась.

Я: «Не откажу. Пишите время, выручу».

Собираясь на улицу, я была довольна собой как никогда. В стареньком платяном шкафу я отыскала самые приличные вещи. Свитер, прикрывающий попу, приятного цвета непонятного голубого оттенка, который я по этой причине и не носила; слишком уж светлый, для столь печальной жизни. Не растянутый, не выстиранный, не дырявый, свитер реально сидел отлично. Какие-то лосины, даже не мои, а мамины, со старых запасов, разрисованные под темно-синие джинсы, тоже не плохо облегали мои окорока. Волосы я вымыла, и пусть они как всегда были закованы в резинку, они блестели чистотой и приятно пахли.

То, что я увидела в зеркале на выходе из квартиры, меня вполне устраивало. Мое лицо значительно уменьшилось в размере, наверное лишний вес начал исчезать с верху вниз. Отсутствие заметных изъянов, радовало меня больше всего: ни тебе сыпи непонятной, ни черных точек, только едва уловимые остатки кратеров, но они настолько незначительны! Свежепостиранная и выглаженная куртка, чистая обувь. Такой опрятной я себя уже даже не помню. Последний штрих – капелька маминой туалетной водички. Вот что значит качество, Франция, пусть и пятилетней давности, зато не утратила истинный аромат.

– И это только начало, – довольно проговорила я изображению и бодро захлопнула за собой входную дверь.

***

– Ну ничего себе! – было первое, что я услышала из уст Томилы.

– Здрасьте.

Я откровенно смутилась. Как же приятно увидеть подобное выражение лица у женщины, чьей красотой и изысканностью я всегда тихо восхищалась. Да, Томила своей изысканностью и идеальностью форм безумно раздражала и заставляла чувствовать меня на своем фоне еще тем убожеством, но я, все же, восхищалась ею.

– Танечка, да ты красотка! – Томила Кирилловна всегда была эмоциональным человеком и сейчас не стала сдерживаться. – Прости, но я должна это сказать – болезнь пошла тебе на пользу. Твое лицо… Что ты с собой сделала, это ведь не твое лицо.

– Мое, – благодарно улыбаясь, проговорила я, а Лабутен и Рокси, казалось, приросли задницами к паркету и непонимающе водили носами.

– Видишь, даже мои крошки не совсем понимают что произошло. А аромааат… Франция?

– Ага.

– Вот и Рокси с Лабутеном понять не могут, почему это от их Танечки вдруг запахло заграницей.

Томила улыбнулась самой искренней улыбкой, от которой стало по-настоящему хорошо. Чувствуя в этот раз себя настоящей королевой, я ответила взаимностью.

– Ничего, привыкнут, – я тут же присела на корточки. – Рокси, Лабутен, это же я, нуу.

Я протянула руки, Рокси робко махая хвостом топала ко мне, а вот Лабутен все еще недоверчиво водил носом и смешно крутил головой.

– Рокси, умничка моя. – Я аккуратно погладила суку по морде, хотя мне хотелось задушить ее в своих объятиях, но при хозяйке я себе не позволяла таких вольностей.

– Танюш, не убегай пока, обожди минуточку.

С этими словами шикарная шатенка исчезла в лабиринтах своей квартиры.

– Что смотришь, я это. Нравится тебе или нет, а придется привыкать. Я планирую выглядеть так всегда.

Почесывая Рокси за ухом, я пыталась объясниться с Лабутеном. Когда в коридоре появилась Томила, я уже была окружена обоими питомцами, стена недоверия между нами пала.

– Вижу, ваши отношения налаживаются. Это радует. Вот, – Томила протягивала ко мне руки в которых было зажато несколько симпатичных тюбиков и баночек разных цветов радуги. – Здесь кое-что из косметики, которой я не пользуюсь. Не подумай ничего дурного, Танюша, она практически новая, просто не подошла по той или иной причине. Выбросить жалко. Подруги обеспечены благодаря моей неразборчивости всевозможными средствами на несколько лет наперед. Так что, не сочти за навязчивость.

Я не планировала особо увлекаться пудрами и тоналками, но отказаться от подобной щедрости было бы глупо. Косметика у Томилы не дешевая, а у меня радужные планы на будущее.

– Спасибо, – я несмело протянула руки.

– Не за что. Пользуйся на здоровье. Я, собственно, раньше почему тебе не предлагала ничего подобного… Ты прости, но тебе это было, по-моему, не нужно. Если честно, я всегда думала что слово душ, стиральная машина и чистые волосы, тебе не знакомы. Не говоря уже о косметических средствах и остальных женских безделушках. Сейчас, я вижу, ты разберешься, как всем этим распорядиться. И да…

Томила вновь исчезла буквально на несколько секунд, а я судорожно боролась с чувством глубочайшего стыда. Раньше меня не волновало мнение окружающих по поводу внешнего вида, и я чувствовала себя вполне комфортно. Сейчас я впервые ощутила себя реально БРАКОВАННОЙ. Может «пиво» не так уж была и не права, когда придумывала мне это погоняло?

– Держи еще и вот это. – Она протянула огромный бумажный пакет с надписью модного магазина. – Здесь еще кое-какие вещи. Я, как ты могла заметить, то худею, то полнею, а вещи покупаю всегда. И выходит что то, что было куплено в период избыточного веса год назад, сейчас велико. А вещи имеют свойство выходить из моды. То, что покупалось до того, как меня разнесло, сейчас уже одевать мне непозволительно. Тренды, бренды, и другие заморочки. Ну, ты понимаешь. А вещи ведь качественные и, можно сказать, новые. Некоторые даже с бирками. В общем, разберешься. Подойдут – я буду только рада. Нет – выброси и забудь.

С одной стороны у меня вырывался смешок – интересно, когда это Томилу с ее идеальной фигурой разносило? С другой – от подобного проявления заботы у меня едва не сорвались с глаз слезы. Поскольку я давно научилась не плакать по пустякам, сдержалась и тихо прошептала:

– Спасибо.

– Искренне надеюсь, что произошедшие в тебе изменения это не мимолетная прихоть. Танюш, женщина должна быть настоящей с самого рождения. Все в ней должно благоухать и восхищать. Так что ты на правильном пути. Главное не сворачивай, не свежие волосы, потрепанные вещи и полное безразличие, еще никого не украсило.

Я смотрела на Томилу, ловя каждое ее слово, и жалела лишь об одном – это все должна была мне сказать мама, а не совершенно посторонняя женщина. Сердце дрогнуло, но мне давно пора принять реальность, с мамой у меня просто не может состояться подобный разговор.

Договорившись о времени моего возвращения я распрощалась с Томилой разойдясь в разных направлениях: я – коротать время на свежем воздухе, она… Собственно, мне без разницы куда направилась она.

15

Прогулка с собаками в этот день особо не вдохновляла. Мне безумно хотелось рассмотреть и примерить все, что подкинула Томила. Впервые в жизни все мысли были заняты чисто женскими «безделушками», как выразилась моя работодательница. Пока Рокси с Лабутеном носились, гоняя голубей, я планировала поход в парикмахерскую и по магазинам. В этот день я не гуляла с белоснежными «мамонтами» сверх нормы, а была пунктуальна, доставив «малышей» тютелька в тютельку в назначенное время.

Заработанные деньги я впервые в жизни не спрятала на черный день, а все до копейки спустила на себя здесь и сейчас. По дороге домой я зашла в парикмахерскую, где с удовольствием укоротила излишне длинные волосы и подчеркнула от природы черный цвет краской оттенка «вороново крыло». Теперь, даже если мне очень захочется затянуть на голове хвост, это попросту будет невозможно. А красивый синеватый оттенок переливающихся здоровым блеском волос, я просто обязана поддерживать в чистоте.