Текст книги "Капитализм. История и идеология «денежной цивилизации»"

Автор книги: Валентин Катасонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 100 страниц) [доступный отрывок для чтения: 36 страниц]

Империя: что дальше?

Напомним, что после убийства Юлия Цезаря его наследники Антоний и Август сумели нанести энергичный ответный удар республиканцам. Рим стал императорским. Казалось, общество нашло такую форму государственного устройства, которая обеспечивала ему устойчивость и процветание. Речь идет о тех десятилетиях, когда правили императоры Август (первый официальный император в истории Древнего Рима) и Тиберий.Те самые императоры, при которых родился, рос и осуществлял Свое земное служение Иисус Христос. Они были одновременно и жестокими, и мудрыми властителями. Судя по их шагам в сфере государственного управления, они понимали риски, которые угрожали Римской империи, и пытались максимально их нейтрализовать. В частности, не допустить дальнейшего территориального расширения империи, понимая, что для этого уже не хватает военного и финансово-экономического потенциала; в качестве приоритетной они ставили задачу укрепления сложившихся внешних границ империи.

Кроме того, эти властители также проводили финансово-налоговую реформу, стремясь ослабить налоговый гнет провинций и исключить угрозу раскачки империи изнутри. В I в. н.э. экономическая поляризация центра и периферии считалась уже опасной. По оценкам Питера Темина, доходы римлян, живших в пределах современной Италии, были в среднем в два раза выше, чем во всей остальной империи. В те времена это вызывало протесты (которые порой выливались в восстания) со стороны жителей провинций. Тем более что жители метрополии (Италии) давно уже перестали платить налоги.

В рамках реформы при этих императорах были сделаны серьезные шаги по переходу от системы откупов сбора налогов к прямому их сбору с помощью римских чиновников на местах. Были проведены переписи населения и имущества с целью фиксации уровней налогов. Были ограничены аппетиты откупщиков по ограблению населения провинций, и налоговый пресс несколько снизился. Хотя, конечно, при этом расцвела коррупция римских чиновников в провинциях. Но и здесь императоры Август и Тиберий проявляли мудрость. Император Тиберий, когда его спросили, почему он оставляет наместников на должностях на длительные сроки, сравнивал их с мухами, которые сосут кровь из ран. Если их оставить в покое, – говорил император, – они насытятся и перестанут мучить жертву. Если же их спугнуть, налетят новые голодные мухи и пытка начнется снова. Наиболее «зарывавшихся» чиновников и олигархов отдавали под суд, а имущество конфисковали в пользу казны. При Тиберии несколько сократились бесплатные раздачи хлеба и было прекращено финансирование зрелищ из казны. К моменту его смерти в казне находилась баснословная сумма: по разным оценкам, от 2,3 млрд до 3,3 млрд. сестерциев.

С приходом следующих императоров деструктивные процессы в обществе возобновились. В частности, уже через четыре года после смерти Тиберия государственная казна – в силу резко активизировавшейся коррупции, как в центре, так и на местах, -оказалась пустой. Не только сенаторы и «всадники», но даже сами императоры стали смотреть на государство как на «дойную корову».

Вот что писал Каутский по поводу кризиса государственной власти в Римской империи: «Так, римское государство стало доменом, частным владением отдельного лица, цезаря, или императора. Всякая политическая жизнь иссякла. Управление этой вотчиной стало частным делом его владельца ... С прекращением политической жизни, сначала у низших классов, а затем и у высших, развивается не только индифферентизм к государству, но и ненависть к нему и к его служителям, к его судьям, к его податным чиновникам, к его солдатам, наконец, к самому императору, которые никого уже не могут защитить, которые даже для владеющих классов стали бичом и защиты от которых приходилось искать у варваров» ^[334] .

Именно такая «приватизация» государства небольшой олигархической кучкой происходит ныне во всех странах мира, в том числе и в главном капиталистическом государстве – Соединенных Штатах, и в старушке-Европе, и в России, и в странах «третьего мира». В новой и новейшей истории Запада были свои «Августы» и «Тиберии», которые делали попытки остановить поглощение государства финансовой олигархией. Это американские президенты Авраам Линкольни Джон Кеннеди,это и французский президент Шарль де Голль,и шведский премьер-министр Улоф Пальме,и некоторые другие. Но время таких смелых и самостоятельных государственных деятелей уже позади.

Как и 2000 лет назад, сегодня наблюдается растущий «индифферентизм к государству», растущая «ненависть к нему и к его служителям, к его судьям, к его податным чиновникам, к его солдатам, наконец, к самому императору» (в наше время – к президенту, премьер-министру, канцлеру). Этот «индифферентизм» и эта «ненависть» в наше время одинаково хорошо знакомы и американскому, и европейскому, и российскому обывателю. И этот «индифферентизм», и эту «ненависть» очень умело используют в своих интересах транснациональные корпорации и транснациональные банки, которые преследуют цель демонтажа суверенных государств с целью установления своей глобальной власти под вывеской «мирового правительства».

Кризис политической власти развивался параллельно с кризисом экономическим.Уже во II в. н.э. Италия – метрополия Римской империи – утрачивает свою роль экономического центра империи. Вина, оливковое масло, ремесленные изделия не находят спроса на внешних рынках. Рим стал центром паразитического потребления. Громадные богатства, скопленные в метрополии, тратились непроизводительно. С III в. н.э. экономический кризис охватывает провинции империи (прежде всего в силу того, что их хозяйство подверглось постоянному ограблению со стороны метрополии). Ослабевают хозяйственные связи между отдельными районами Италии, сворачивается торговля между метрополией и провинциями, обозначается тенденция к снижению товарности римских латифундий и росту натурализации хозяйственной жизни, пустеют города, обесцениваются деньги, растут цены, полноценные деньги уходят из оборота в сокровищницы, усиливается прямой товарообмен. Как и на заре рабовладельческого общества, главной ценностью опять становится земля. В то же время колоны не в состоянии вносить плату за аренду участков и бегут с земли, обширные сельскохозяйственные угодья пустеют и зарастают бурьяном. Слабеет военная мощь Рима. Власть в Риме не в состоянии расширять пределы империи, выколачивать налоги в провинциях и даже обеспечивать защиту своих внешних границ от нашествия варваров. Она не может эффективно бороться с социальными выступлениями сначала в провинциях, а затем и у себя дома – в Италии. Римская империя в конце IV в. н.э. распадается на две части – западную (на территории которой остается город Рим) и восточную (с центром в Константинополе). Борьба между Римом и Константинополем за первенство и влияние на пространстве бывшей великой империи еще больше подтачивают силы Рима. Кончается все тем, что Рим был завоеван варварами в 476 г. н.э.

В этой сжатой картинке политического и экономического кризиса Римской империи, который растянулся более чем на три века, можно увидеть многое из того, что переживает мир сегодня. И кое-что из того, что мир будет переживать завтра.

Раннее христианство и рабство

Христианство возникло в недрах Римского государства и Римской империи. Еще на протяжении четырех с лишним веков христианство и Римская империи сосуществовали, причем на протяжении почти трех веков христианство было гонимо римскими императорами и находилось на нелегальном положении. Лишь в начале IV в. н.э. оно было легализовано и стало официальной религией при императоре Константине Великом .Тем не менее с момента своего возникновения христианство оказывало свое невидимое влияние на состояние рабства в Римской империи. Именно невидимое, поскольку христиане не оказывали явной поддержки рабству, но и не призывали к его немедленному насильственному свержению. Конечно, христианским идеалом было общество, основанное на любви и отсутствии эксплуатации человека человеком. Как говорил апостол Павел, «по пришествии же веры. нет раба, ни свободного» ^[335] . Но ранние христиане были достаточно трезвыми и терпеливыми людьми, понимая, что для достижения такого социального идеала сначала необходимо внутреннее изменение людей, а это требует времени, сил и терпения. Были на первых порах попытки смягчить лишь наиболее жестокие формы рабства через смягчение сердец рабовладельцев.

Рабы и господа как члены христианской церкви не имели никакого различия. Они молились одному и тому же Богу, вместе пели священные песни, преломляли один и тот же хлеб и пили из одной святой чаши. Господин уже не мог относиться к рабу как к бездушной вещи, как к бессловесному орудию. Раб без всякого ограничения делался полноправным членом общины. Он мог занимать даже должность епископа. Худое обхождение с рабами считалось достаточным основанием для отлучения от церкви. «Господа, оказывайте рабам должное и справедливое, зная, что и вы имеете Господа на небесах», – учит ап. Павел ^[336] .

Обнаруженный в 1883 году греческим ученым Бриениемисторический документ периода раннего христианства, названный «Дидахе, учение Господа, преподанное чрез двенадцать апостолов», гласит: «Не подобает относиться к твоему рабу или твоей рабыне, которые уповают на того самого Бога, с жестокостью, дабы они не устрашились Бога, который владычествует над вами обоими, ибо Он придет призвать не по лицеприятию, но тех, которых приготовил Дух».

Впрочем, христианство старалось в равной степени увещевать и рабов в духе любви. Апостол Павел прямо говорит: «Рабы, повинуйтесь господам вашим по плоти со страхом и трепетом, в простоте сердца вашего, как Христу» ^[337] . Свят. Феофан Затворниктолкует этот стих из послания ефесянам так: «Рабство в древнем мире было широко распространено. Св. Павел не перестраивал гражданский быт, а изменял людские нравы. И потому он берет гражданские порядки, как они есть, и влагает в них новый дух жизни. Внешнее он оставляет, как оно установилось, а обращается к внутреннему, и ему дает новый строй. Преобразование внешнего шло изнутри, как следствие свободного развития духовной жизни. Переделай внутреннее, и внешнее, если оно нелепо, само собою отпадет» ^[338] .

В одном из посланий ап. Павла упоминается греческий раб по имени Онисим,принадлежавший Филимону,богатому собственнику из города Колоссы в Малой Азии. Онисим, будучи уже верующим в Христа, сбежал из дому и пытался спрятаться, как рассказывали в первых поколениях христиан, у самого Павла. Последний же повелел беглецу вернуться к своему хозяину, который затем должен был решить, как с ним обойтись, ибо Филимон сам был верующим ^[339] .

Христианская Церковь первых веков не только облагораживала рабов и требовала отношения к ним как равноправным людям, но и считала похвальным делом, если господин сам отпускал раба. Многие язычники, обращаясь в христианство, освобождали всех своих рабов в день крещения или избирали для этого торжественные христианские праздники, особенно Пасху. Рассказывают про одного римлянина, который, сделавшись христианином, в праздник Пасхи даровал свободу всем своим рабам, их у него было 1250 человек. С III века устанавливается традиция процедуру освобождения рабов совершать в церкви в присутствии пресвитера и общины. После прочтения освободительной грамоты пресвитер молился Богу о ниспослании благословения на дальнейшую судьбу освобожденного. Нередко и язычники отпускали рабов, но они совершенно не думали и не заботились о том, как будет складываться последующая жизнь их вчерашней собственности. Освобожденные рабы, таким образом, оказывались не у дел. Вопросами их трудоустройства никто не занимался. Многие из них пополняли ряды преступников. По-другому обстояло дело в христианских общинах. Прежние господа всячески старались помогать освобожденным. Господа смотрели на бывших рабов как на своих христианских братьев, оказывали необходимую поддержку. Воспитываясь в христианской атмосфере, освобожденные преображались на глазах, становились людьми, полезными для Церкви и общества.

Вот одна из многих историй того времени о том, как христиане боролись с рабством. Это история о епископе Павлине Милостивом,жившем в Италии в конце IV – начале V века н.э.; ее поведал наш святой XX века архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий):«Он происходил из весьма знатного, высокого рода; в двадцатилетнем возрасте он был назначен сенатором, потом консулом – это крупные, важные должности, потом губернатором важнейшей римской области Кампании. И все презрел он, все оставил, раздал имение свое нуждающимся и стал иноком. Он испытал немало поношений, издевательств, насмешек даже от прежних слуг своих, но ничем не смущался. Сделавшись епископом, он стал щедро раздавать нищим церковное имущество. В его время произошло нашествие на Италию вандалов, дикого и жестокого народа. Вандалы покорили римлян и увели в плен множество людей, а епископ Павлин, сколько хватало денег, выкупал пленников. Пришла к нему бедная вдова, плача и прося выкупить ее единственного сына, взятого в плен вандалами. Он сказал: “Милая моя, денег у меня больше не осталось, но сделаем вот как: отведи меня в стан вандалов, пусть возьмут меня вместо сына твоего, а его отпустят”. И сам предался в плен вандалам. Вандальский князь, этот дикий, жестокий человек, был поражен кротостью и благородством нового раба своего: он наблюдал за ним и изумлялся тому, какое сердце билось в груди Павлина. И случайно он узнал, что это епископ. Он был поражен и проникся таким благоговением к этому благородному человеку, что не только отпустил его самого, но вместе с ним отпустил и всех пленных римлян. Так самим собой выкупил из плена святой Павлин много несчастных пленных римлян. Так сбылись вот эти слова Павловы, чтобы вы всем богаты были на всякую щедрость, которая через нас производит благодарение Богу» ^[340] .

В древней Церкви, как отмечается в одном энциклопедическом словаре по теологии, изданном за рубежом, «уже Климент Александрийский (f215) под влиянием идей стоиков о всеобщем равенстве полагал, что по своим добродетелям и внешнему виду рабы ничем не отличаются от своих господ. Отсюда он делал вывод, что христиане должны сокращать число своих рабов и некоторые работы выполнять сами. Лактанций (f320), сформулировавший тезис о равенстве всех людей, требовал от христианских общин признания брака среди рабов. А римский епископ Калист Первый (f222), сам вышедший из сословия несвободных людей, признавал даже отношения между высокопоставленными женщинами – христианками и рабами, вольноотпущенниками и свободнорожденными в качестве полноценных браков. В христианской среде уже со времен первенствующей Церкви практиковалось освобождение рабов, как это явствует из увещевания Игнатия Антиохийского (f107) к христианам не злоупотреблять свободой ради недостойных целей.

Однако правовые и социальные основы разделения на свободных и рабов остаются незыблемыми. Не нарушает их и Константин Великий (f337) , который, несомненно, под влиянием христианства дает епископам право освобождения рабов посредством так называемого объявления в церкви (manumissioinecclesia) и публикует ряд законов, облегчающих участь рабов» ^[341] .

Впрочем, некоторые святые отцы предостерегали против того, чтобы начать немедленное массовое освобождение рабов, небезосновательно полагая, что это может привести к социальному хаосу и экономическому упадку. В том же энциклопедическом словаре, в частности, читаем: «...В IV веке проблема неволи активно обсуждается среди христианских богословов. Так каппадокийцы – Василий, архиепископ Кесарии (f379), Григорий Назианзин (f3 89), а позднее Иоанн Златоуст (f407), опираясь на Библию, а может быть, и на учение стоиков о естественном праве, высказывают мнение о райской реальности, где царило равенство, которое вследствие грехопадения Адама. сменилось различными формами человеческой зависимости. И хотя эти епископы много делали для того, чтобы в повседневной жизни облегчить участь рабов, они энергично выступали против всеобщей ликвидации рабства, которое было важно для экономического и общественного строя империи» ^[342] .

Для понимания того, что ранее христианство было, выражаясь современным языком, «толерантно» в отношении рабства, надо иметь в виду состояние рабства в первые века нашей эры. Быстро сокращались масштабы рабства, а само оно приобретало черты патриархального, а классическое (т.е. наиболее жестокое) рабство уходило в прошлое. Каутский обвиняет ранних христиан в «толерантности» по отношению к рабству ^[343] . Но вслед за тем сам признает, что положение рабов той эпохи было лучше, чем положение «пролетариев» (под последними он понимал обезземеленных крестьян и разорившихся ремесленников, численность которых быстро увеличивалось в эпоху позднего Рима), и что проблема рабства в римском обществе постепенно уходила на второй план. Каутский пишет: «Раб стал редкой и дорогой вещью, рабское хозяйство уже больше не рентировалось (т.е. не давало дохода. – В. К),в сельском хозяйстве рабство было замещено колонатом, а в городской промышленности – свободным трудом. Из орудия производства предметов необходимости раб все больше превращался в предмет роскоши. Главной функцией рабов являлось теперь услужение у знатных и богатых. Положение между рабами и свободными пролетариями. увеличивалось все больше, в то время как число первых быстро уменьшалось, а число вторых в крупных городах все больше росло. Обе эти тенденции должны были еще больше оттеснить на задний план рабский элемент в христианской общине. Неудивительно поэтому, что христианство в конце концов перестало обращать внимание на рабов» ^[344] . С данным высказыванием К. Каутского трудно не согласиться. За исключением последней фразы, что «христианство в конце концов перестало обращать внимание на рабов». Мы уже выше показали, что апостолы и Святые отцы раннего христианства уделяли внимание проблеме взаимоотношения рабов и их хозяев, а раннее христианство в целом ускорило уход прямого рабства с исторической сцены ^[345] .

Глава 3. Средние века: возрождение «денежной цивилизации»

Феодализм и рабство

Согласно марксисткой схеме исторического процесса, после рабовладельческого строя как общественно-экономической формации следовала следующая формация, называемая «феодализмом».Большинство авторов определяют хронологические рамки феодализма периодом с V в. н.э., когда произошло крушение Римской империи, до XVI-XVIII вв., когда в европейских государствах произошли буржуазные революции, открывшие простор развитию капитализма. Иногда в качестве символического рубежа называется Великая французская революция 1789 года. Считается, что в «чистом» виде в Европе феодализм просуществовал примерно тысячу лет, потому что в последние два-три века его существования, по мнению некоторых историков, в его недрах уже развивались капиталистические отношения (это период так называемого «первоначального накопления капитала», на котором мы специально остановимся ниже).

Что такое феодализм? Возьмем определение из авторитетного источника советского времени: «Феодализм (нем. Ecudalismus,франц. feodalite,от позднелатинского feodum, feudum– феод), классово антагонистическая формация, представляющая – во всемирно-историческом развитии – этап, стадиально следующий за рабовладельческим строем и предшествующий капитализму, в истории многих народов Ф. был первой классово антагонистической формацией (т.е. непосредственно следовал за первобытно-общинным строем). При всем многообразии конкретно-исторических, региональных разновидностей Ф. и его стадиальных особенностях ряд общих черт характеризует производственные отношения этого строя. Во-первых, наличие феодальной собственности, выступающей как монополия господствующего класса (феодалов) на основное средство производства – землю, т.е. как собственность феодальной иерархии в целом (или как верховная собственность государства); при этом собственность на землю была неразрывно связана с господством над непосредственными производителями – крестьянами (для феодала ценность представляла земля не сама по себе, а в соединении с работником, ее возделывающим, – основным и решающим элементом производительных сил того времени). Во-вторых, наличие у крестьянина самостоятельного хозяйства, ведущегося на формально “уступленном” ему господином наделе, который фактически находился в наследственном пользовании одной и той же возделывавшей его крестьянской семьи. Не располагая правом собственности на землю, такая семья являлась собственником своих орудий труда, рабочего скота и другой движимости. Из отношений феодальной собственности вытекало “право” феодала на безвозмездное присвоение прибавочного продукта крестьянского труда, т.е. право на феодальную земельную ренту, выступавшую в виде барщины, натурального или денежного оброка. Т.о., феодальный способ производства основан на сочетании крупной земельной собственности класса феодалов и мелкого индивидуального хозяйства непосредственных производителей – крестьян, эксплуатируемых с помощью внеэкономического принуждения (последнее столь же характерно для Ф., как экономическое принуждение для капитализма). Поскольку крестьянин был фактическим владельцем своего земельного надела, внеэкономическое принуждение (которое могло варьироваться от крепостной зависимости до простого сословного неполноправия) было необходимым условием присвоения феодалом земельной ренты, а самостоятельное крестьянское хозяйство – необходимым условием ее производства. Такая специфическая для Ф. форма подчинения непосредственного производителя и его эксплуатации открывала возможность функционирования индивидуально-семейного крестьянского хозяйства, наиболее соответствовавшего достигнутому к тому времени уровню производительных сил, в качестве основы общественного производства в целом. Утвердившаяся в эпоху Ф. известная хозяйственная самостоятельность крестьянина (в сравнении с положением раба при рабовладельческом строе) открывала некоторый простор для повышения производительности крестьянского труда и развития производительных сил общества. Этим, в конечном счете, определялась историческая прогрессивность Ф. по сравнению с рабовладельческим и первобытно-общинным строем» ^[346] .

Если говорить о феодализме, который возник на обломках Римской империи, то он стал продолжением той формы, которая начала складываться еще в недрах империи, – колоната.Колоны – арендаторы земли (а иногда и орудий труда), которые вносили владельцу участка арендную плату – как в натуральной, так и в денежной форме. Колонами считались любые арендаторы – как рабы, так и свободные. Первоначально между ними в юридическом плане проводилась четкая грань: рабы были квазиколонами и были ограничены в личных правах. Вместе с тем перевод раба на положение колона повышал стимул работника к труду и был выгоден рабовладельцу, который таким образом увеличивал свой доход и снимал с себя бремя постоянного контроля за работником. Постепенно квазиколоны стали основным видом колонов, они стали получать некоторые личные права, а вносимая ими арендная плата стала напоминать натуральный и денежный оброк крепостного.

Отношения, существовавшие между феодалом и крепостным, различаются лишь способами и формами эксплуатации первым второго, сущность остается одной и той же – рабство. Таким образом, человечеству помимо патриархального и классического рабства стало известно еще и феодальное рабство.Феодальное рабство имеет много разновидностей и оттенков. Некоторые его формы напоминают прямое рабство – чаще патриархальное, но и иногда и классическое (римское). Более поздние его формы – капиталистическое рабство, о котором говорить будем ниже.

Мы не собираемся погружаться в тонкости исследования европейского феодализма, а лишь отметим: в разных странах в разные моменты времени существовали три основных типа крестьян-работников.

Первый– свободные крестьяне с наделами земли. Они были подданными монарха (короля, царя), подчинялись только ему (в том числе осуществляя уплату налогов, неся воинскую повинность и т.п.), судиться могли только судом монарха. Таких крестьян иногда было мало, но они были на протяжении всей эпохи феодализма почти во всех странах.

Второй– поземельные зависимые крестьяне. Собственной земли у них не было, они пользовались землей феодала, уплачивая ему ренту. При этом могли оставить своего хозяина (феодала) и перейти к другому.

Третий– лично зависимые крестьяне, или крепостные. Они также получали землю от феодала в пользование, но оставить своего хозяина и перейти к другому не могли. Крайняя форма крепостничества, приближающаяся к рабству, – когда феодал распоряжался работником: мог его наказывать без суда, продавать и т.д.

Формы ренты, или отчуждения труда работника (крепостного) его хозяином (феодалом, помещиком) при феодализме:

а) барщина (работа на участке хозяина);

б) натуральный оброк (отчуждение части продукта труда, произведенного на участке крепостного);

в) денежный оброк (отчуждение части продукта, произведенного на участке крепостного, в денежной форме).

Как сказано в приведенной выше статье из Большой советской энциклопедии, отчуждение труда (продукта труда) осуществляется посредством внеэкономического принуждения.А ведь при рабовладении также имеет место внеэкономическое принуждение. Таким образом, грани между крепостным и прямым рабом достаточно условны.Известный советский исследователь феодализма Б. Ф. Поршневподчеркивал, что четкой границы между прямым рабством и феодальным рабством нет:первый вид рабства представляет собой полную собственность хозяина на работника, второй вид – неполную. Однако и при прямом рабстве работник может получать некоторые «послабления» и «свободы» (например, —право на обзаведение женой, детьми, имуществом; даже быть отпущенным на свободу по истечении определенного срока), и при феодальном рабстве работник может лишаться некоторых элементарных прав (например, быть проданным другому хозяину) ^[347] .

Ранний и средний феодализм – период таких отношений между работником и хозяином, которые напоминают патриархальное рабовладение. А вот поздний феодализм, основывающийся на денежном оброке, более близок к римскому классическому рабовладению, при котором рабовладелец рассматривал раба не просто как работника или слугу, а прежде всего как источник денежного дохода. В феодальном обществе усиливается «жажда денег», «вирус» «духа капитализма» начинает быстро развиваться, ослабляя организм феодального общества и ускоряя его смерть.