Текст книги "Мой старый друг Мефистофель"

Автор книги: Валентин Мельников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Их любовь была как внезапно прорвавшееся половодье – закружила, понесла... Бессонные ночи ничуть не отражались на Натали. Лицо оставалось свежим, глаза светились теплом и умиротворением.

Прежний сексуальный опыт Натали не шел ни в какое сравнение с тем, что она переживала сейчас. Страсть Евгения была ровной, без порывов, но мощной и не эгоистичной. Он угадывал малейшие ее желания и с бережной нежностью предупреждал их.

– Ты гений любви, – однажды сказала она.

– Скорее новый сосуд со старым вином, которое тем лучше, чем больше выдержка, – непонятно пошутил он.

То, чего опасался Евгений, случилось. Натали заговорила о свадьбе. Евгений любил ее всеми силами души, но помня предупреждения Костича, мучился тяжкими сомнениями и угрызениями совести. Заводить семью – имеет ли он на это право? Однако и отказать Натали было бы слишком жестоко...

После регистрации брака Натали с головой ушла в приготовления к свадебному путешествию. Ей почему-то захотелось провести медовый месяц в Испании на Балеарских островах. Она накупила целую дюжину летних костюмов и купальников.

– Зачем столько всего? – удивлялся Евгений.

– Ничего, пригодится, – отвечала она.

Мальорка встретила молодоженов щедрым солнцем и бескрайним голубым простором. Маленький домик с видом на море вполне устроил их. Они засыпали под знойное пение цикад, а просыпались под мощные вздохи Средиземного моря. Каждое утро Евгений с интересом наблюдал за прихотливой игрой легкого бриза с розовыми колокольчиками расцветшего под окном гибискуса. Как только на его темно-зеленых листьях появлялись первые отблески солнца, он тихонько вставал с постели и один отправлялся на пляж делать зарядку и купаться. А Натали любила в эти часы понежиться в постели. Когда приходило время вместе идти на пляж, она, не стесняясь своей наготы, переодевалась в купальник, складывала в сумку нужные по ее мнению вещи, подкрашивала губы, а Евгений терпеливо ждал, подшучивая над ее медлительностью. У них обнаружилось разное отношение к морю. Евгений любил плавать и нырять, глубина и прибой не пугали его. Натали сердилась, когда он затевал игру с огромными волнами и упрекала в мальчишестве. Зато вечерние прогулки по укатанному волнами мокрому песку были любимым занятием обоих. У Евгения они будили воспоминания о тех давно ушедших годах, когда ему выпадали счастливые случаи получить летом отпуск и путевку на курорт МВД, и он с женой вот так же гулял по вечерним набережным Сочи, Гагры, Юрмалы и Майори на Рижском взморье...

– Хочу быть песком, чтобы целовать ступни твоих ног, когда ты как Афродита выходишь из пены морской, – сказал Евгений.

Он ничуть не лукавил. Натали расцвела и похорошела. Бронзовый загар удивительно красиво подходил к ее русым волосам с теплым пшеничным отливом, а приятная полнота стройных ног притягивала нескромные взгляды.

Как истинная парижанка, она умела подчеркнуть все свои достоинства удачно подобранными туалетами, которые менялись каждый день, прической и косметикой. Евгений немного ревновал, когда десятки мужских глаз сразу же обращались к ней, как только они вдвоем появлялись в ресторане или на танцевальном вечере для отдыхающих.

Будь благословенна Мальорка и слава Натали за счастливую мысль посетить ее! Две недели пролетели как один день, и вот они снова в Париже. Отпуск Натали еще не кончился, и она вознамерилась показать мужу Париж. А город жил своей обычной жизнью. Работали бесчисленные магазины, рестораны, кафе, бистро и винные погребки, Елисейские поля заполняли вереницы машин, гуляющей богатой публики и флиртующие парочки – почти все, как в старые добрые времена Мопассана. Толпы туристов осаждали Эйфелеву башню, холм Монмартра; сверкали, крутились в бешеном ритме разноцветные огни Красной мельницы – Мулен Руж, улицы увеселительных заведений и злачных мест.

Они снова пришли в парк Тюльири – в уголок, где зажглась их счастливая звезда. "Наверное, сама судьба привела нас сюда в тот весенний вечер", подумал Евгений. И как же неприятно удивился он, когда Натали рассказала, что рядом, на площади Согласия, есть место, мрачная слава которого навеки останется в истории. Здесь во времена безумной революционной смуты была установлена гильотина для публичной казни граждан Франции – членов королевской семьи, представителей аристократии, а потом и тех, кто их судил, революционных вожаков. В скорбном списке более тысячи имен.

Воистину неисповедима ты, наша жизнь!

... Красный "Рено" Натали продолжал свой бег по улицам, набережным Сены и мостам. По самому красивому из них они прогулялись пешком. Это был знаменитый мост, построенный русским царем Александром Ш в ознаменование франко-русского союза и названный его именем.

Потом были Лувр; Люксембургский сад и Пантеон, где похоронены Вольтер, Гюго, Золя и другие великие люди Франции; остров Сите и Собор Парижской Богоматери; Булонский лес...

* * *

Погода была мерзкая. Шел мокрый снег, зябкий холод проникал под шубку. Натали позвонила в дверь – тишина. Значит Евгений еще на работе. В последнее время он с головой втянулся в свои репортерские дела, порой забывая о времени.

В гостиной было темно, и от этого она казалась неуютной. Натали, не включая свет, прилегла на диван. Делать ничего не хотелось, есть тоже и настроение было подстать погоде. Шеф отдела, которому не понравился обличительный репортаж Натали о махинациях с правительственными заказами, отчитал ее как школьницу.

Так и пролежала она в каком-то тоскливом забытьи, пока не явился муж.

– Ты не заболела? – спросил он.

Ее глаза вдруг набухли слезами. Всхлипывая, Натали начала рассказывать... и потом все никак не могла остановиться, приводя новые и новые обидные подробности стычки с ненавистным шефом. А Евгений участливо слушал, успокаивал, гладил и целовал ее. Потом разжег камин, подкатил к огню кресло и усадил свою маленькую Натали себе на колени. И скоро она снова стала той веселой, жизнерадостной Натали, какой была всегда.

Ранимая душа Натали не могла в одиночестве переносить житейские невзгоды и участие, ободряющая поддержка мужа были всякий раз для нее как бальзам. В то же время она понимала, что, наверное, поступает эгоистично, ведь у Евгения и своих огорчений немало. Но он, оберегая ее покой, таит их в себе и старается справляться сам.

За годы супружества Натали привыкла во всем полагаться на мужа. После свадьбы родители передали в ее владение небольшой сыроваренный завод под Парижем. Все финансовые и юридические дела по управлению им она доверила супругу, и он прекрасно справлялся с ними, проявляя необыкновенную предусмотрительность и умение предугадать возможные осложнения.

Несмотря на занятость, молодые супруги не были домоседами. Отпуска проводили в путешествиях по Италии, Испании и в Альпах. Увлекала их и театральная жизнь Парижа. Не были им чужды и пирушки с друзьями в ресторанах, где хорошая французская кухня еще не вытеснилась американизированными новациями с их fast food.

При всех своих делах и увлечениях Евгений проявлял постоянный интерес ко всему, что происходило в России, но вести оттуда заставляли его чаще хмуриться и переживать, чем радоваться.

Казалось, Натали знала о муже все. Но она никак не могла понять его упорного нежелания иметь детей. Порой ей казалось, что за его внешним спокойствием скрывается некий постоянный раздражитель, ввергающий его то в задумчивость, то в тревожное ожидание. Несколько раз она замечала, как Евгений с холодным вниманием рассматривает себя в зеркале. Натали не находила объяснений этому, так как знала его нетерпимость к мужскому кокетству. В последнее время он выглядел усталым... и как бы постаревшим... "Не заболел ли? – тревожилась она.

То, что казалось Натали необъяснимым и странным в поведении мужа, на самом деле не было следствием его болезни или усталости. Это были первые грозные симптомы надвигающейся катастрофы. Мертвея от тяжелых предчувствий и обволакивающей душу тоски, Евгений в первое время пытался как-то скрыть свое состояние от Натали. Но с каждым днем борьба становилась все безнадежней. Настал день, когда он отчетливо понял, что больше надеяться не на что, и у него, быть может, остаются считанные сутки до того момента, когда природа с равнодушным усердием вернет назад все, что отобрал у нее на три года профессор Костич. Евгений переживал и боялся не за себя. Натали... как она воспримет новую реальность – огромную разницу в их возрасте? И сколько проблем возникнет на этой почве...

И он сделал единственно возможный, как ему казалось, выбор.

Придя с работы, Натали увидела на круглом столике в прихожей записку от Евгения. Она взяла ее и с нарастающим ужасом пробежала глазами торопливые строчки.

"Чудная, нежная моя Натали! – писал Евгений. – Все во мне кричит и протестует, но разум повелевает принять единственно верное решение – нам надо расстаться. Знаю, что ты сейчас испытываешь... Прости, прости, что причиняю тебе боль, что ухожу тайком – так лучше для нас обоих.

Позволь же кое-что объяснить. Мой старый друг, известный в России ученый, открыл способ вернуть человеку молодость. Я попросил его провести эксперимент на мне, полностью отдавая себе отчет в том, что могу оказаться в плену неприятных последствий. К сожалению, случилась беда – мой друг трагически погиб и не смог довести до конца эксперимент на мне, и мой организм возвращается в состояние, соответствующее моему возрасту. Знай же, я намного старше тебя – настолько, что боюсь разлада в наших отношениях. Пусть уж лучше я останусь в твоей памяти таким, каким был три счастливых года нашей любви.

Прости за невольный мой обман. Я искренне надеялся, что мое состояние продлится гораздо дольше. Я буду любить тебя, пока жив, но это не накладывает на тебя никаких обязательств.

Прощай, нет больше сил...

Евгений."

Записка выпала из рук Натали, она закрыла ладонями лицо, искаженное судорогой рыданий.

Если из свода арки вынуть замковый камень, ей не устоять. То же случилось и с Натали. Поникнув, она без сил упала на колени, простерла руки и в отчаянном исступлении как молитву повторяла одни и те же слова: "Боже милосердный и справедливый, пощади, сделай так, чтобы он услышал меня!"