Текст книги "Чужие миражи"

Автор книги: Валентин Холмогоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

08

На улице слышен скрипящий шелест прокручивающихся на оборотах шин, машина отъезжает, доносится запоздалый женский визг.

Проходные дворы. Я вырос здесь, я знаю их наизусть.

Инстинктивно стараясь держаться в тени угрюмых каменных стен, пытаясь не бежать, чтобы не привлекать внимание случайных свидетелей, ныряю из одного «колодца» в другой, тороплюсь оказаться в ближайшем переулке. Подсознательно хочется очутиться как можно дальше отсюда, бежать, бежать, бежать…

И что потом?

Не знаю.

Мысли скачут галопом, скручиваются в неразборчивый вихрь. Откуда они меня пасли? От метро? Маловероятно. Скорее, от Олежкиной конторы.

Значит, дела совсем плохи. Значит, меня все-таки вычислили. И его тоже. Не дай Бог.

Противник все-таки ударил. Только удар пришелся не с той стороны, откуда я его ждал. Да с чего я вообще решил, что меня попытаются достать в виртуальности? Реальность – вот она, под рукой, близко, рядом. До нее гораздо проще дотянуться. Здесь гораздо легче проследить, найти, поймать в ловушку. Здесь можно убить по-настоящему.

Идиот.

Долгое пребывание в виртуальном пространстве притупляет чувство опасности, дает фальшивое ощущение надежности, защищенности, покоя. Смерть? До следующего входа в Глубину. Выстрел в упор? Пара вирусов на жестком диске машины. Падение с небоскреба? Несколько синяков на ребрах, да и то если виртуальный костюм не откалиброван как следует.

Здесь все по-другому. Здесь падение с небоскреба заканчивается обычно похоронами.

И к этому очень трудно привыкнуть.

Что дальше? Искать оружие? Где? Я не мафиози, соответствующих связей не имею. И куда я с ним? До первого мента? Детский сад. Захотят – все равно достанут.

Одно ясно: муравейник, в который мне посчастливилось по неосторожности наступить, где-то рядом. Иначе они не сумели бы столь быстро отреагировать. Интересный муравейник. С большими возможностями.

Осторожно выглянув из-за угла здания и не заметив никакой очевидной опасности, бегом направляюсь к подъезду. Соваться сейчас домой – еще одна глупость. Но ничего другого мне все равно не остается. Друзей, к которым можно было бы безнаказанно вломиться в такой час, у меня попросту нет, а ночевать на улице не хочется.

Замок закрыт. Этот замок можно запереть только снаружи, значит, в квартире сейчас никого. Уже лучше.

Зажигаю свет в коридоре, на кухне, проверяю обе комнаты, затем на всякий случай ванную и сортир. Пусто. Кажется, это уже психоз. Поплотнее задергиваю толстые шторы и только после этого включаю свет в спальне. Путаясь в кнопках, набираю Олежкин номер.

Гудок. Два. Три. Терпеливо отсчитываю десять гудков. Затем еще десять. И только после этого вешаю трубку, окончательно убедившись, что к телефону никто не подойдет. Нехорошее предчувствие обжигает меня изнутри могильным холодом. Может, спит? Да фиг там, он бы услышал.

Содержимое ящиков письменного стола летит на пол. Где-то она была. Где-то здесь. Вчера видел. Черт, вот же.

Перелистываю истрепанные страницы извлеченной из груды хлама записной книжки со скоростью профессиональной кассирши, перетасовывающей стопку денежных купюр. Обнаружив нужную запись, снова бросаюсь к телефону.

Гудок. Два. Три. Нетерпение закипает во мне удушливой горячей волной и вот-вот плеснет через край. Пять. Шесть. Семь. Громкий щелчок.

– Да? – Недовольный заспанный голос.

– Денис Вениаминович?

Пауза.

– Охренел? Полвторого ночи!

– Денис Вениаминович, в меня стреляли.

Снова пауза.

– Кто?

– Не представились. Только что. Из автомата. На Невском.

На том конце провода сонливость куда-то мгновенно исчезает. Голос становится резким, собранным, деловым.

– У тебя дверь железная?

– Да.

– Сиди тихо. Не высовывайся. Никому не открывай. В девять утра. Три звонка: два коротких, один длинный. Повтори.

– Два коротких, один длинный.

– Молодец. Не проспи, журналист.

Гудки отбоя.

Запускаю компьютер и бегом направляюсь на кухню ставить чайник. Выпитое пиво напирает изнутри и упорно просится наружу. Позже. Возвращаюсь в комнату, открываю почтовую программу и отыскиваю в списке контактов короткий адрес, оставленный мне моим неведомым заказчиком. Дважды щелкнув по нему мышью, набираю в открывшемся бланке письма одну короткую фразу. «Надо поговорить». Enter.

Модем, защелкав, начинает накручивать номер. Не ответит. Не ответит, скотина.

И черт с ним. Придумаем что-нибудь другое.

Налив себе кофе, возвращаюсь за машину. И, открыв «проводник», начинаю затирать на основном диске информацию, оставляя только системные файлы и псевдоинтеллектуальную оболочку Виктора. Надо бы отформатировать для надежности. Или вообще утопить винчестер в унитазе. Два других логических диска форматировать придется точно…

09

Два коротких, один длинный.

Дверь у меня без глазка, придется открывать «на голос», однако с той стороны уже слышен бодрый баритон:

– Давай, давай, шевелись, свои.

Щелкаю замками. Голова свинцовая, от бессонницы под веки набился колючий песок.

– Так, давай тапки, бегом ставь чайник, у меня всего полчаса. Кофе у тебя есть? Отлично. Где тут туалет?

Майор ФСБ Денис Вениаминович Денисов, шаркая шлепанцами по полустертому ленолиуму, проходит в кухню. Сегодня он одет в скромные джинсы и вязаную шерстяную жакетку, в форме я его не видел ни разу. И вообще мы виделись крайне редко – я не считал себя вправе без необходимости беспокоить друзей моих покойных родителей. Тогда, в микроавтобусе, суровый, седой и уже полнеющий Денисов положил мне руку на плечо и тихо сказал на ухо: «молодец, держишься…». И добавил после секундной паузы: «Звони если что. Телефон знаешь?». Это не было простым проявлением вежливости или деликатным знаком внимания: с того момента нас связала какая-то незримая, невидимая нить. Похоже, он самостоятельно возложил на себя какую-то непонятную мне ответственность за мою жизнь. Я не звонил – Денисов отзванивался сам, раз в два месяца, иногда чаще. Наши разговоры длились считанные минуты, но удостоверившись, что со мной все в порядке, Денисов как-то успокаивался и вновь пропадал на тридцать – шестьдесят дней, предлагая в случае чего беспокоить в любое время суток. Теперь этот случай настал.

– Ну, рассказывай. – Предложил он, отодвинув чашку в сторону и дожидаясь, пока кофе остынет.

И я начал рассказывать. Денисов пристально смотрел на меня, внимательно слушал, изредка прерывая мой монолог краткими уточняющими вопросами. Помешал ложечкой в чашке, закурил, бросив сигареты и зажигалку на стол, помолчал с минуту, глядя куда-то в пол.

– Значит, дайверы все-таки существуют? – Спросил он, поднимая на меня глаза.

– Значит, существуют, Денис Вениаминович. – Согласился я.

– Дурак ты, Владик.

– Сам знаю, что дурак. Что теперь делать-то?

– Разберемся.

Некоторое время он беззвучно разглядывал поднимающуюся с черной поверхности остывающего кофе жидкую струйку пара.

– Сколько у тебя продуктов?

– На день… может быть. – С неохотой признался я.

– Что надо?

– Не знаю… – Признаться, я немного растерялся. – Ну, супы быстрорастворимые, штук десять, колбасы, булки, масла… Сахар кончается.

– Язву заработаешь.

– Уже.

– Плохо. Сколько тебе? Двадцать пять?

– Двадцать три.

– Вдвойне плохо. Где тут ближайший магазин?

– Налево через дорогу будет супермаркет. Но там дорого. Сейчас, минутку…

Я зашел в комнату, взял с трюмо бумажник, вытащил оттуда две сотенные купюры и вернулся на кухню.

– Вот… – Я протянул деньги Денисову. – Надеюсь, хватит…

– Убери. – Резко сказал он, поднимаясь на ноги. – Вернусь через пятнадцать минут. Два коротких один длинный, помнишь?

– Конечно, помню. Да, Денис Вениаминович… – Я отчего-то смутился. – Сигарет бы…

– Будут тебе сигареты.

– Значит, так, – Денисов деловито выкладывал на стол пельмени, макароны, сгущенку и полуфабрикаты котлет, сверху, гордо сияя желтыми боками, лег блок «Кэмела» – картошку почистить сумеешь?

– Обижаете, – отозвался я, оторопело разглядывая неторопливо растущую на столе гору продуктов: к макаронам и котлетам прибавился килограммовый мешок отборного картофеля, сметана и два замороженных куриных окорока. Сам я редко позволял себе такие разносолы, предпочитая пищу, которую не нужно готовить.

– Дверь закрой покрепче и никому не отпирай, если мне нужно будет придти, я позвоню. На улицу не высовывайся, в Глубину – тем более. Вот тебе номер моего мобильника, на всякий случай. Все, вечером отзвонюсь.

Он протянул мне белый листок картона, на котором значилась только фамилия и номер телефона.

– Спасибо, Денис Вениаминович.

– Не за что. Закрой за мной.

Заперев входную дверь на все возможные засовы, я отправился в комнату. Бессонная ночь сказалась усталостью и головной болью, но спать уже не хотелось. Запустив компьютер, я несколько раз разложил «пасьянс-косынку», затем загрузил «биоконструктор» и принялся рисовать себе новое тело, просто так, от нечего делать. Не рисовалось: на экране медленно появлялся кряжистый сутулый мужик со злым, каким-то осунувшимся и болезненным лицом. Я стер файл не сохраняя. Писать тем более не хотелось. С какой-то отстраненной грустью я подумал о том, что вскоре меня опять ждет неприятный разговор с редактором на повышенных тонах. Ну и пусть.

Щелкнув мышью, я запустил почтовую программу, терпеливо дожидаясь писка соединяющегося модема, закурил сигарету. В почтовом ящике оказалось три письма: очередная рекламная ерунда от какой-то «службы информационной рассылки», автоматическое напоминание провайдерского сервера о необходимости вовремя оплачивать доступ в интернет с сообщением о том, что в ближайшее время будут введены в строй четыре новые многоканальные линии… Третье письмо, скромно подписанное «Клиент», заставило меня внутренне напрячься.

Даже не взглянув на обратный адрес, я дважды щелкнул курсором по маленькому изображению желтого конверта, разворачивая послание во весь экран. «Хорошо. Ресторан „Заоблачный“, Диптаун, проспект Свободы, 23. В 10.30 по Москве. Не опаздывайте». Я мельком взглянул на крошечные часы, неторопливо отсчитывающие секунды в панели задач «Виндоуз Оффис». 10:06. Сомнения длились несколько мгновений.

Второго такого случая не представится.

Значит, другого выхода нет.

Рывком поднявшись со стула, я принялся торопливо натягивать виртуальный костюм. Едва закрепив на подбородке «липучку» виртуального шлема и вставив в укрепленный на его поверхности разъем аудиокабель, я вновь уселся за клавиатуру.

– Виктор, погружение. Личность номер два, «Студент».

– Выполняю, Владислав.

Калейдоскопический водоворот.

Стремительное падение в неизвестность.

Легкое головокружение.

Глубина.

0А

Этим входом я не пользовался уже довольно давно. Берег его как резервный вариант, оставлял про запас, на всякий случай. До последнего момента я сомневался, не удалили ли владельцы сервера мою учетную запись, не стерли ли регистрационную информацию из банка данных дешевой и малоизвестной службы публичного доступа в Диптаун.

Не стерли. Крошечная комната, зеркало на стене, стол, кровать, компьютер. Все предметы обстановки стандартные, плохо детализированные, серийного производства. Здесь большего и не требуется.

Подхожу к зеркалу, придирчиво осматриваю свое отражение в серебристом стекле. На меня смотрит невысокий, узкоплечий парнишка-подросток лет шестнадцати на вид, с симпатичным, хорошо прорисованным, но неброским лицом, пепельные волосы уложены в аккуратный пробор. Джемпер, брюки, светлый пиджак. Студент-первокурсник провинциального университета.

Я знаю цену этой худощавой, тонкой фигуре.

Тело проектировалось таким образом, что этот хрупкий, сопливый паренек мог легко перебросить через себя стопятидесятикилограммового мускулистого мужика. В описание проекта виртуального образа, который я кропотливо создавал с помощью «биоконстуктора» несколько недель подряд, были заложены макросы высокой подвижности, выносливости и знание нескольких видов боевых единоборств. Банальность, но ничего лучшего в скромном ассортименте программы просто не нашлось. Внешность обманчива: хрупкого мальчишку-подростка вряд ли кто-то станет принимать всерьез. Косность человеческой психики. В свое время я прошел в этом теле двадцать уровней «Лабиринта Смерти»: парень исправно тащил на себе тяжелую неудобную броню и легко управлялся с громоздким огнеметом. Стыдно признаться: тогда я создавал это тело специально для «Лабиринта». Сейчас мне это кажется смешным.

Будем надеяться, время было потрачено не зря.

Выхожу в узкий полутемный коридор и запираю дверь на сам собой обнаружившийся в кармане пиджака ключ. Обшарпанная лестница наводит на невеселые мысли о частичной схожести двух миров, воображение услужливо заставляет меня морщиться от едва ощутимого запаха подвальной сырости и кошачьей мочи.

Рывком открываю дверь, в лицо бьет порыв свежего, прохладного ветра. Зажмурившись от слепящего глаза солнца, делаю шаг к тротуару, в надежде поймать такси.

Все-таки отсутствие сна и физическая усталость сделали свое дело, мои движения стали вялыми, реакции притупились. Иначе я успел бы отпрыгнуть прочь.

Стремительно выруливший на тротуар «Понтиак» боднул меня в живот, голова разбила лобовое стекло напротив темного силуэта водителя, плеснула кровь, чудовищной силы удар отбросил меня на асфальт. Напоследок я услышал хруст ломающихся ребер, когда сверкающее никелем колесо отъезжающей машины переехало мое тело.

Глупо.

Я смотрю на распростертую в луже крови бесформенную фигуру. На экранчиках виртуального шлема застывшая картинка сделалась условной, контрастной, мультяшной. Более чем глупо. Если они смогли вычислить меня в реальном мире, наверняка они догадываются о моих способностях дайвера. Да и на простого жителя Диптауна такая смерть вряд ли оказала бы более сильное воздействие, нежели простое раздражение. Тогда – зачем? Предупреждение? О чем? Или – все-таки не они?

Интересно другое: всем транспортом в виртуальном мегаполисе заведует «дип-проводник» и случаи наездов на пешеходов здесь практически исключены: программы этой компании работают четко и слажено. Неужели кто-то сумел вмешаться в деятельность «дип-проводника»? Что-то не вяжется. Есть в последовательности событий какая-то логическая нестыковка.

Одни вопросы. Сплошные вопросы и ни одного ответа. Хотя ответ на один из вопросов я могу попытаться получить прямо сейчас.

– Виктор, повторное погружение. – Командую я.

Цветная воронка застилает сознание пьянящей пеленой.

Смуглый темноволосый мужчина в скромном, но аккуратном деловом костюме, с узким, немного восточным лицом, пристально рассматривает меня с другого конца стола. Я терпеливо выдерживаю взгляд.

– Здравствуйте, дайвер.

– Здравствуйте… Клиент.

Собеседник неторопливо кивает. Называться любым, даже вымышленным именем он явно не намерен. Что же, ладно.

– Я представлял вас несколько… другим. – Осторожно говорит он.

Пожимаю плечами, давая собеседнику понять, что ему в любом случае придется принимать меня таким, каков я есть. Тот остается невозмутим.

– О чем вы хотели говорить?

В его подчеркнуто-вежливом тоне звучит тщательно скрываемое, но все же едва заметное легкое превосходство. Подсознательное психологическое превосходство зрелого человека, общающегося с подростком, и вынужденного в силу обстоятельств беседовать с ним на равных. Хорошо это, или плохо, я пока еще не решил.

– Об улице Первых Дизайнеров. – Отвечаю я.

– С ней что-то не так? – Он вопросительно приподнимает бровь.

– Не валяйте дурака. Вы в курсе.

Клиент молчит, изучающе разглядывая меня. Я начинаю неторопливо листать меню. За высокими, порядка десяти метров, стеклянными стенами неторопливо проплывают облака: ресторан «Заоблачный» расположен на вершине узкой стрельчатой башни, вздымающейся над поверхностью виртуального города на полукилометровую высоту. Внизу расстилается завораживающей, головокружительной панорамой сверкающий миллиардами разноцветных огней Диптаун, над ним, насколько хватает глаз – нежное, едва тронутое золотистой краской заката небо. Посетителей немного, в это время ресторан почти всегда пустует.

– Я полагал, вы знаете об этом инциденте больше меня. – Говорит наконец он. – Это была одна из причин, по которым я согласился на встречу.

– Вы ошиблись. Могу я поинтересоваться остальными причинами?

– Хотелось взглянуть на живого дайвера.

Не могу удержаться от скептической ухмылки.

– Иными словами, к упомянутым событиям вы никоим образом не причастны…

Человек, называющий себя Клиентом, отрицательно качает головой.

– Дайверы всегда старались держаться в тени, – вкрадчиво произносит мой собеседник, – они всеми силами таятся от людей…

Интересно. Выходит, дайверы – не люди?

– У них есть на то веские причины. – Стараясь скрыть легкое раздражение, отвечаю я.

– Понимаю. И тем не менее… Вы любите «кока-колу»?

– Нет.

– А я люблю. Здесь ее не подают.

Понятно. Уважаемый Клиент относится с легким недоверием к щуплому, худосочному мальчишке, объявляющему себя дайвером. Не может поверить до конца в то, что я именно тот, за кого себя выдаю…

Облака за окном неторопливо разбиваются о стекло призрачным туманом, белесым миражом, рассеивающимся от соприкосновения с льющимся из-за невидимой преграды мягким желтоватым светом. Чужие миражи моего нарисованного мира.

Раз. Этот мир – мираж. Я не в нем. Он – не во мне. Сознание начинает медленно ощущать оставленное за фантомной пеленой тело. Два. Проснуться. Пробудиться. Сбросить калейдоскопические путы дип-программы. Разбить мираж на мелкие, сверкающие всеми цветами радуги осколки. Три.

Нащупав мышь, быстро перелистываю на экране страницы каталога всевозможных аксессуаров. Ага, вот оно. «Кока-кола», говоришь? Пусть будет «Кока-кола».

– Погружение.

Калейдоскопический вихрь, затягивающий в свое голодное чрево неосторожного пловца.

Бесконечное падение.

Глубина.

– Клиент всегда прав. – Я протягиваю ему небольшую пластиковую бутылку с темно-красным напитком. Мужчина чуть улыбается, оценив шутку.

– Информация за информацию.

– Если это будет в моих силах.

– Я в этом уверен.

– Хорошо.

– Некая организация… – Он замолкает на несколько секунд, тщательно подбирая слова. – Некая организация весьма заинтересована в зарубежных разработках, направленных на обеспечение удаленного контроля за различными вычислительными системами, в том числе – из виртуального пространства. Другая организация крайне заинтересована в том, чтобы эти разработки не попали в руки конкурентов. Это все, что я могу вам сказать.

– Не густо.

– Этого достаточно.

– Хорошо. Насколько могущественна эта организация?

– Она обладает достаточным влиянием.

– Достаточным для того, чтобы без малейших следов уничтожить целый квартал Диптауна?

– Сомневаюсь.

– Тогда я ничего не понимаю.

– Поверьте, я тоже. – Клиент, улыбаясь, разводит руками.

– Мне бы хотелось… – После непродолжительной паузы начинает он, но замолкает, пристально всматриваясь в меня, как бы взвешивая в уме все «за» и «против». – Мне бы хотелось, чтобы вы попытались разобраться с этим вопросом. В меру ваших сил.

– Зачем?

– Будем считать это любопытством. – Улыбается он. – Любопытством, подкрепленным небольшим вознаграждением.

– Вы пытаетесь нанять меня на работу?

– Почему бы нет?

– И каково же будет вознаграждение?

– Я могу расценивать ваш вопрос, как согласие к сотрудничеству?

Теперь уже я внимательно всматриваюсь в лицо своего собеседника. Он безмятежно улыбается, «Кока-кола» стоит на столе чуть в стороне, он даже не притронулся к бутылке.

– Вряд ли это возможно.

– Почему?

– Я слишком высоко ценю свою жизнь.

– Простите?

– Вчера меня пытались убить.

– В виртуальности?

– Нет.

Улыбка пропадает с его лица, он тянется к «Кока-коле», но вместо того, чтобы открутить пробку, начинает нервно теребить бутылку в руках.

– Поверьте, я искренне вам сочувствую. И тем не менее, мое предложение остается в силе.

– Кажется, вы упоминали о вознаграждении…

– Назовите цену.

– Я бы хотел услышать ее от вас. – Улыбаюсь в ответ я. Интересно, во сколько он оценит мою жизнь? Десять тысяч? Двадцать? Сто?

– Хорошо. Скажем, пятьсот тысяч долларов. В случае успешного завершения вашего мероприятия.

Ого! Любопытно, кто он такой на самом деле? Миллионер? Владелец нефтяного концерна? Хозяин крупной корпорации?

– А в случае провала вы обещаете мне роскошные похороны…

– Мне крайне импонирует ваше чувство юмора… Э-э-э… дайвер.

– Я не могу дать вам никаких гарантий.

– Понимаю. – Он протягивает мне через стол небольшую визитку. На ней – только семизначный номер виртуального пейджера. И больше ничего. Конспиратор…

– Буду рад, если вы свяжетесь со мной, когда у вас появится новая информация. – Вновь улыбаясь, говорит он. – Могу я поинтересоваться номером вашей кредитной карты для выплаты небольшого аван…

– Нет.

– Жаль. – Он снова пристально смотрит на меня. – Я не могу сейчас заплатить вам наличными.

– Этого и не требуется.

Я поднимаюсь с места, собираясь уходить, протягиваю ему руку для прощания. Он поднимается следом за мной.

– Было приятно пообщаться с вами.

– Взаимно.

Он крепко пожимает мою ладонь.

– Э-э-э… Простите, кажется, мы договаривались о небольшом обмене информацией… – Бросает он мне в след. Я оборачиваюсь.

– Слушаю вас.

– Как вы стали дайвером?

Клиент испытующе смотрит мне в лицо. По-моему, ему действительно любопытно. Что же, так или иначе я ничего не теряю.

– Язва желудка. Приступ в Глубине. Сильная боль. Мне удалось вынырнуть.

Еще мгновение его цепкие глаза не отпускают мой взгляд, затем он медленно кивает головой.

– Спасибо. Желаю вам здоровья.

Криво усмехнувшись, я поворачиваюсь к своему собеседнику спиной и неторопливо направляюсь к ведущим в подножие башни шахтам скоростных лифтов. Кажется, он все еще смотрит мне вслед.

Усталость постепенно сковывает мое сознание, кажется, что черепная коробка залита изнутри расплавленным свинцом. Именно поэтому я решил пройтись по проспекту Свободы пешком – в такси меня непременно сморило бы в сон. Может, выйти из Глубины? Разорвать виртуальный канал, сымитировав сработавший на моем компьютере таймер? Да, наверное, так будет лучше…

– Тормозни.

Я оборачиваюсь: рядом со мной идет высокая стройная блондинка в рельефно обтягивающей красивую грудь блузке и коротких шортах, на плече болтается маленькая дамская сумочка. Девушка старается выровнять шаг, пытаясь попасть в ногу. Удивляться уже нет сил.

– Ты кто? – Грубовато спрашиваю я.

– Не важно. Надо поговорить.

– О чем?

– О тебе.

– Не о чем нам с тобой разговаривать…

– Как хочешь.

Девушка резко замедляет шаг, извлекая что-то из сумочки. Я едва успеваю сообразить, что происходит.

Раздается выстрел. Второй. Третий.

Я ощущаю затылком сильный удар об асфальт, воспаленный мозг реагирует на него нестерпимой болью. Небо сворачивается в яркую точку, невыносимое сияние которой ослепляет меня…