Текст книги "Речь и этикет"

Автор книги: Валентин Гольдин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

– О! Павел Иванович, позвольте мне быть откровенным: я бы с радостью отдал половину всего моего состояния, чтобы иметь часть тех достоинств, которые имеете вы!

– Напротив, я бы почел с своей стороны за величайшее...

Это уже, конечно, не столько вежливость, сколько та церемонность, о которой в одной старинной книге говорится: "Себя в почтении содержать изрядно, но оберцеремониймейстером прослыть – весьма смешно и бесчестно. Мудрые советуют, чтоб вместо церемонии какую др"гуго добродетель иметь".

Если бы нам удалось заглянуть "по ту сторону" вежливости, мы, несомненно, прочли бы "на обороте": достоинство.

Потому что место, роль, на которые претендует человек, то есть его представление о ценности собственной личности в обществе,– это и есть достоинство. На достоинство человека, на то, чтобы не унизить, не оскорбить его, ориентируется вежливость.

Конечно, в каждом типе общества достоинство определяетс по-своему. В обществах, основанных на угнетении одних классов другими, угнетенным отказывают в достоинстве. Они получают его лишь в борьбе за свободу, независимость, равноправие.

В обществе буржуазном достоинство человека в значительной мере определяется его достатком, имущественным положением.

И только социалистическое общество, подлинно свободное от социального неравенства, дает каждому своему члену равное право на достоинство. Превратит ли он это право в действительное достоинство, зависит от многого и прежде всего – от личных моральных качеств человека, от того, на что направлены его действия в обществе, насколько все его поведение соответствует принятому в обществе представлению о достойном. Поэтому достоинство нельзя получить, как подарок в день рождения, его нужно утверждать самому.

А В ЯЗЫКЕ – ПО-ДРУГОМУ

О чем можно рассказать с помощью слов? Решительно обо всем. Нет в мире таких явлений, которые были бы нам известны и о которых в то же время нельзя было бы поведать на языке. Более того: стоит только появиться в поле зрения человечества чему-то совершенно новому, дотоле неизвестному, как язык тут же предоставит нам возможность обсуждать и это явление.

Следовательно, и то, что обозначается несловесными этикетными знаками, может быть передано словами? Пожалуй. Мы уже знаем, что этикет – одно из средств общения. Чем же отличаютс знаки этикета от слов языка?

Вспомним хотя бы дневник Печорина. Он весь посвящен отношениям с людьми. Отношения прошлые и настоящие, отношения будущие, безусловные и возможные лишь при некоторых условиях, отношения предчувствуемые, желаемые, планируемые, предполагаемые, устанавливаемые, прерываемые... Эти отношения то прямо называются в речи, то обрисовываютс через связанные с ними человеческие действия, мимику, позы, то передаются сложными ассоциациями с чертами окружающего мира, то выражаются описанием этикетного поведения, поскольку этикет и его использование могут так же входить в содержание речи, как и все остальное, что только способен осознавать человек. Вот характерный отрывок из "Героя нашего времени":

Вчера я встретил ее в магазине Челахова; она торговала чудесный персидский ковер. Княжна упрашивала свою маменьку не скупиться: этот ковер так украсил бы ее кабинет!.. Я дал сорок рублей лишних и перекупил его; за, это я был вознагражден взглядом, где блистало самое восхитительное бешенство. Около обеда я велел нарочно провести мимо ее окон мою черкесскую лошадь, покрытую этим ковром. Вернер был у них в это время и говорил мне, что эффект этой сцены был самый драматический. Княжна хочет проповедовать против меня ополчение; я даже заметил, что уж два адъютанта при ней со мною очень сухо кланяются, однако всякий день у меня обедают.

Разнообразные и сложные человеческие отношения, которые отразились в этих нескольких предложениях, конечно, далеко выходят за рамки того, что обычно бывает передано этикетными знаками.

С помощью речи нетрудно сообщить обо всем, о чем информируют несловесные знаки этикета (границы коллектива и распределение в нем ролей), и о многом ином, чего этикетными знаками никак не передать. И дело не столько в том, что этикет как средство общения "слабее" человеческой речи, сколько в том, что у них разная направленность. Этикет приспособлен для облегчения ориентации в коллективе, и его знаками отмечаются не все, а лишь обобщенные отношения, о которых мы уже говорили. Если речь может представлять отношения во всей их сложности и конкретности, отмечая случайное наряду с существенным, мимолетное вместе с устойчивым, то этикет расставляет лишь главные вехи. Но и это делается на языке этикета не так, как на языке слов.

Например, может показаться, что фразе Печорина Мы встретились старыми приятелями (речь идет о встрече с Грушницким) довольно легко найти точное соответствие в этикете, достаточно лишь выбрать один из знаков фамильярности.

У Лермонтова как будто даже и упомянут такой знак:

– Печорин! Давно ли здесь?

Оборачиваюсь: Грушницкий! Мы обнялись.

Точно ли соответствуют объятия фразе Мы встретились старыми приятелями? Нет, какой бы простой ни казалась эта фраза в сравнении с приведенным выше отрывком, главные различия между речевыми сообщениями и сообщениями с помощью знаков этикета сохраняются и здесь. Попробуем пренебречь тем, что обняться при встрече могут или должны не только старые приятели (специального знака для отношений "старых приятелей" в системе этикета нет: "объятия" явно шире по значению), отвлечемся, таким образом, от отмеченных уже различий между речью и этикетом в степени конкретности.

Попробуем даже упростить фразу. Придадим ей вид: Мы старые приятели. Все равно между содержанием объятий и фразы Мы старые приятели поставить знак равенства нельзя.

Во-первых, речи свойственно грамматическое в р ем я. Это значит, что речь представляет отношения либо как одновременные акту говорения, то есть существующие в тот же момент, либо как предшествовавшие ему, либо как такие, которые последуют за ним. Момент речи служит лишь точкой отсчета. Можно сказать: Мы были старыми приятелями, Мы старые приятели, Мы будем старыми приятелями. Сказать можно, но можно ли так обняться, чтобы было ясно, что наши объятия относятся только к прошлому или будущему, а в настоящее время между нами дружеских отношений нет? Видимо, нельзя. Время у несловесных этикетных посланий одно: сейчас.

Это не грамматическое, а реальное время той ситуации общения, в которой употреблен этикетный знак.

Во-вторых, в речи не только сообщается, что "мы старые приятели", но и указывается, чье это мнение. Сравните:

Мы старые приятели._____________|_Мысль принад

Я знаю, что мы старые приятели. {_лежит мне, го

По-моему, мы старые приятели.___|_верящему.

И т. д.

Ему кажется, что мы старые приятели._|_Это чужое мне

По-твоему, мы старые приятели.________{_ние, не мое.

Считается, что мы старые приятели._|

И т. д.

Следовательно, мои слова могут содержать ссылку на чужое мнение и передавать его. Этикет же и такой возможности, по-видимому, не имеет.

Заменим в интересующей нас фразе "мы" на "они": Они старые приятели. Ситуация осталась та же, но изменилась точка зрения, с которой ситуация описывается. Теперь о ней говорит не участник, а посторонний. Человек выражает мнение об отношениях, в которые сам не вступает. Возможно ли такое в этикете? И этого передать знаками этикета, конечно, невозможно. Этикет выражает только наше представление о ситуации, которая образована нашими отношениями с партнерами.

В-третьих, речь позволяет рассматривать все элементы ситуации отдельно, так как каждый участник ситуации, каждое действие, каждое обстоятельство, каждое отношение или отдельные группы этих элементов могут быть обозначены словами (я, Грушницкий, княжна, удъютанты, мы, ты, они встречаться, кланяться, быть старыми приятелями и т. д.).

В отличие от сообщений речевых, сообщения, сделанные "на языке этикета", передают ситуацию нерасчлененно, в целом, не выделяя и специально не обозначая отдельных ее составляющих.

И то, что содержание этикетных посланий нерасчлененно и тесно связано с ситуацией, лишает возможности передавать с помощью этикета мысли, даже мысли о границах коллектива и распределении в нем ролей. Этикет не выражает понятий, не называет ситуаций, но, выражая человеческие отношения, передает и наши представления о них.

Среди предложений выделяют вопросительные, невопросительные, повествовательные, побудительные. Теперь нам уже понятно, что и это к этикету не относится. Различие между этикетом и языком слишком велико.

Однако мы говорили о том, что у этикета и речи есть общие единицы. Обратимся к этим единицам.

ЗДРАВСТВУЙТЕ!

Присмотримся повнимательнее к таким высказываниям, как "Спасибо", "Пожалуйста", "Будьте здоровы", "Добрый вечер" и подобным. К чему они ближе по своим свойствам:

к обычной речи или к этикету?

Во-первых, эти высказывания неотделимы от той ситуации общения, в которой их используют. С помощью обычно построенной речи можно сообщить, что кто-то кого-то благодарил, благодарит, будет благодарить или благодарил бы при некоторых условиях. Можно выразить и соответствующее побуждение, прибегнуть к форме вопроса, отрицания. Выражение же "Спасибо!" не имеет грамматического наклонения, врелица, числа. Нет смысла говорить о нем как о вопросительном или невопросительном, повествовательном, победительном. Оно непосредственно выражает отношения благодарности, которые связывают в момент речи меня (говорящее) и того, к кому обращена речь. В этом смысле кет существенной разницы между "Спасибо!", рукопожатием или любым другим несловесным знаком благодарности.

Во-вторых, значение этих устойчивых выражений (формул)

нерасчлененно; как правило, в них нет отдельных значимых частей к они выражают цельнее представление о ситуации. Если в ответ на свое "Доброе утро!" услышим: ".Не такое уж оно сегодня доброе", то это не более чем каламбур, потому что наше приветствие вовсе не означает, что утро хорошее и что сейчас хорошее утро. Просто утром принято отмечать нача ло общения, особенно со знакомыми, этим устойчивым выражением, которое можно было бы заменить в отдельных случаях и неречевым знаком, например поклоном.

Наконец, как и несловесные знаки этикета, "Спасибо!", "Доброе утро!", "Здравствуйте!" и подобные формулы вежливости мыслей, конечно, не выражают.

Значит, формулы вежливости – типичные этикетные знаки.

Но своей звуковой материей, тем, как организована их форма, они подобны обычным O.QBPM. Формулы вежливости порожден!

речью и не порывают с ней, хотя и играют в обшеьии ту же роль, что и этикет. А у некоторых из них, например у тради ционных поздравлений, устойчивым (формулой) оказываетс вообще только сам скелет выражения, а конкретное наполнение его словами может достаточно свободно меняться Так, форму – ле "предлог с + название события в т верительном падеже" соответствуют фразы: С успехом! С днем рождения! С новосельем"

С праздником! С Новым годом! и многие, многие другие. Эти выражения полностью в форму ты еще не превратились Одни из самых употребительных формул вежливости – фор мулы приветствия.

Когда встречают знакомых, им говосят "Здравствуйте!" ил"

"Привет!", иногда – "Приветствую Вас!". И конечно, никогда не соединяют разные приветствр!Ч в десте типа "Приветствую Вас, здорово!" или "Мое почтение, привет!". Это было бы со вершенно невозможно, потому что каждая формула приветстви имеет свое собственное употребление, выражает особые отношения, связана с определенной ситуацией.

Так, формула "Привет!" выражает близкие, непринужденные отношения и широко распространена среди молодежи. Очень вежливыми и полными достоинства являются приветствия "Мое почтение!", "Доброго здоровья!", но ими пользуются чаще всего люди пожилые.

"Здорово!" – мужское приветствие. Оно фамильярно, несколько грубовато и имеет просторечный характер. Если Вам не хочется выглядеть человеком малообразованным и недостаточно владеющим нормами литературной речи, старайтесь избегать этого приветствия. И уж конечно, его никак нельзя рекомендовать девушкам!

В случаях официальных, торжественных, особенно при обращении к большой аудитории, говорят: "Приветствую вас!" или "Позвольте (разрешите) вас приветствовать!"

И во всех ситуациях уместно приветствие "Здравствуйте!".

Оно универсально, поэтому, употребляя его, мы не рискуем ошибиться.

Наверное, каждому из нас приходилось слышать и такие приветствия, как "Салют!", "Приветик!". Они встречаются лишь в речи молодежи и выражают в ней отношения полной непринужденности, равенства, фамильярности. Однако будем помнить, что эти приветствия нелитературны. Они придают речи жаргонный характер и даже среди молодых людей возможны лишь между вполне своими.

Формулы приветствия играют большую роль в нашем общении. Здороваясь со знакомыми, мы подтверждаем этим свое знакомство и выражаем желание продолжать его. Нас беспокоит, когда хороший знакомый, проходя мимо, только слегка кивает головой или вовсе не замечает нас. Ведь перестать здороваться – означает прервать добрые отношения, прекратить знакомство! И наоборот: здороваясь с человеком, с которым мы раньше не общались, мы выражаем доброжелательное к нему отношение и намерение вступить в контакт. Поэтому, входя в учреждение, сначала здороваются и только потом начинают излагать свое дело. Занимая место в купе поезда, здороваются с будущими попутчиками. Так или иначе вступить в общение с ними придется. "Здравствуйте!" свидетельствует о готовности к общению и предлагает сделать его доброжелательным. В нашей стране существует старая деревенская традиция здороваться со всеми, кто идет навстречу, даже с незнакомыми. И это тоже знак уважения и расположения к людям.

У многих народов выбор приветствия зависит не только от возраста, пола и степени близости общающихся. На него влияет и другое, время суток например, и особенно то, кем являетс приветствуемый и чем он занят в данный момент. По-разному здороваются с пастухом и с кузнецом, с охотником, который идет на охоту, и с охотником, возвращающимся с добычей, с гостем и с попутчиком, с теми, кто занят работой, и с теми, кто обедает. В каждом случае звучит свое приветствие, особое пожелание. Именно из пожеланий и возникает большинство приветственных формул, поэтому первоначально они должны были быть очень разнообразными.

Замечательный знаток русской речи Владимир Иванович Даль (1801 1872)привел в своем сборнике пословиц и поговорок немало приветственных формул, которые были приняты в России в прошлом. Здороваясь с заканчивающими жатву, говорили:

"С двумя полями сжатыми, с третьим засеянным!" Молотильщикам так желали успешной работы: "По сту на день, по тысяче на неделю!" "Свеженько тебе!" – здоровались с девушкой, черпающей воду. "Хлеб да соль!" или "Чай да сахар!" – говорили едящим или пьющим.

Вежливый человек должен был не просто ответить на приветствие, но использовать в ответе специальную для каждого случая этикетную формулу. Когда женщине, занятой дойкой, говорили "Море под коровой!", у нее наготове уже был ответ: "Река молока!" Рыболова приветствовали: "Улов на рыбу!" "Наварка на ушицу!" – отвечал он. Женщине, которая месит хлеб, желали: "Спорынья в квашню!" (Спорынья – это удача.) "Сто рублей в мошну!" – был ее ответ.

До сих пор в отдельных русских деревнях на "Здравствуйте!" отвечают "Спасибо!", а в ответ на приветствие "Добрый день!" также желают хорошей погоды, вёдра.

Приветствие – один из самых важных знаков речевого этикета. С его помощью устанавливается контакт общающихся, определяются отношения между людьми. Поэтому не владеть формулами приветствия – это значит быть всем чужим, не уметь общаться. Недаром в русских народных сказках одним из признаков дурака является то, что он путает приветствия. "Носить – не переносить, возить – не перевозить!" – обращает он к участникам похоронной процессии то пожелание, которое в старину обычно адресовалось считающим деньги.

С приветствия начинается общение, поэтому приветственные формулы обязательный раздел двуязычных разговорников, которые издаются для туристов, спортсменов и всех, кго отправляется в чужие страны. Именно с формул приветствия нередко начинают изучение и описание языка. В 1696 г. в Оксфорде вышла русская грамматика, составленная побывавшим в России Генрихом Вильгельмом Лудольфом. Она должна была познакомить Западную Европу с языком Московской Руси. Грамматика была очень краткой, но к ней прилагались образцы текстов, и первый же приведенный в грамматике диалог был диалогом приветствия, а в специальном приложении можно было познакомиться с приветствиями утренними, дневными, вечерними и приветствиями, "когда змеркнет", то есть перед сном. Диалог утреннего приветствия у русских, как его передал Лудольф, в XVII в. был таким:

Добрый день! – Здравствуй! Слава Богу!

Желаю тебе доброго дня! – Такова ж и я тебе желаю!

Буди тебе добро сего дне! – И тебе не худо буди!

Со временем приветствия, конечно, меняются. Еще в XVIII в.

формулы "Здравия тебе желаю!", "Желаю здравия!" мог произносить любой человек, входя в дом или встречая знакомого.

Лишь позже они закрепились в военной среде, сделались уставной формой. Когда-то "Здравствуй!" говорили не только при свидании с другим, но и если кто-нибудь чихал, то есть в тех случаях, в которых сейчас говорят "Будь здоров!" или "Будьте здоровы!".

Читая в былинах такие выражения, как "Аи ты гой еси, Илья Муромец!" или "Исполать тебе, добрый молодец!", мы понимаем, что "гой", "исполать" – это старинные приветствия, но сами давно уже их не употребляем.

Из богатого в прошлом набора специальных формул сохранились немногие. Устойчивее других оказались приветствия утренние, дневные, вечерние: "Доброе утро!", "Добрый день!", "Добрый вечер!", которые широко используются в современной русской речи наряду с "Здравствуйте!". В сравнении с формулами "Здравствуй!", "Здравствуйте!" у них есть даже некоторое преимущество. В приветствиях "Добрый день!", "Добрый вечер!", "Доброе утро!" не содержится обращения на "Ты" или на "Вы", поэтому мы охотно прибегаем к ним, когда сомневаемся, как следует обращаться к данному человеку. Не решаясь выбрать "Здравствуй!" или "Здравствуйте!", мы предпочитаем менее определенные, но как раз этим-то и удобные формулы типа "Добрый день!".

Формулы приветствия связывают нас друг с другом, укрепляют контакты, приближают к радости человеческого общения.

Это прекрасно выразил Владимир Солоухин:

– Здравствуйте! – Поклонившись, мы друг другу сказали, Хоть были совсем незнакомы.

– Здравствуйте! – Что особого тем мы друг другу сказали?

Просто "здравствуйте", больше ведь мы ничего не сказали.

Отчего же на капельку солнца прибавилось в мире?

Отчего же на капельку счастья прибавилось в мире?

Отчего же на капельку радостней сделалась жизнь?

С помощью словесных формул этикета мы выражаем отношения при встрече и расставании, когда кого-либо благодарим или приносим свои извинения, в ситуации знакомства и во многих других случаях. Каждый язык обладает своим фондом этикетных формул. Их состав в русском языке наиболее полно описан А. А. Акишиной и Н. И. Формановской – авторами многочисленных работ о современном русском речевом этикете. На с. 50 помещена таблица распространенных формул прощания по данным А. А. Акишиной и Н. И. Формановской. Рассмотрите таблицу.

Какие из приведенных в ней формул вы употребляете чаще других? Какие формулы не употребляете никогда? Чем это можно объяснить? Предложите своим друзьям составить, не глядя на таблицу, список известных им формул прощания. Пусть одновременно они запишут краткие сведения о том, когда эти формулы употребляются. Будет интересно сравнить потом полученные ответы с таблицей и проверить", правильно ли вы оцениваете эти выражения.

Современные русские формулы прощани (по А. А. Акишиной и Н. И. Формановской)

Формулы Употребление формул

До свиданья(-ия)! В любой ситуации

Всего хорошего! В любой ситуации с оттенком

Всего доброго! пожелани

До встречи! Вместо "до свидания"/ когда

предполагается условленна встреча

Прощайте! При прощании на длительный

срок или навсегда

Спокойной ночи!

Доброй ночи! Прощание на ночь

Счастливо! Непринужденное, дружеское

Всего! Дружеское с оттенком фа миль

Привет! яркости. Употребляется хоро

Пока! шо знакомыми, близкими людь

ми, чаще – среди молодежи

Бывай! Грубовато-сниженное, нелите

Будь! ратурное

Разрешите попрощаться! официальное

Позвольте попрощаться!

Разрешите откланяться! Официальное, употребляют лю

Позвольте откланяться! ди старшего поколени

Почти никогда не бывает так, чтобы формула прощани прозвучала вдруг, совершенно неожиданно для собеседника. В этом случае он может подумать, что чем-то сильно расстроил или даже обидел уходящего. Обычно ей предшествуют какието указания на завершение общения. Хотя они и не столь стандартны, как формулы, но тоже достаточно устойчивы. Например, перед тем как проститься, мы ссылаемся на необходимость уйти (Надо идти. Мне уже пора. Жаль, но я должен идти.

И т. п.), нередко благодарим за общение, выражаем свое удовлетворение встречей, иногда извиняемся за отнятое у собеседника время. После формулы прощания мы тоже не сразу прерываем контакт. Уходящему гостю желают всего доброго, выражают надежду на встречи в будущем, приглашают заходить, звонить, передают привет близким уходящего, что является знаком внимания и к нему самому, уезжающим желают счастливого пути или удачи, если предстоит дело, о котором шла речь, и т. д. Но все эти стереотипные фразы не столько связаны одна с другой, хотя такие связи тоже существуют, сколько с ситуацией в целом, причем каждая – в отдельности. Поэтому нередки перестановки и пропуски этикетных элементов в идних и тех же ситуациях.

Зато возможна тесная связь между отдельными знаками речевого и неречевого этикета. Когда расположенный к вам человек приветствует вас словом "Здорово!", будет удивительным, если он в то же время не потреплет вас по тьлечу или, по крайней мере, не протянет для пожатия руку. Тот, кто сказал вам "Мое почтение!", наверняка при этом снял шляпу и слегка поклонился, причем сделал это не на бегу. Такая связь вполне естественна, ведь знаки речевого и неречевого этикета передают однородное содержание, они в равной мере несут информацию об отношениях партнеров по общению, о границах коллектива и распределении в нем ролей. Отсюда возможность сочетать одни знаки с другими или заменять неречевые знаки этикета речевыми, и наоборот.

Самый общий принцип применения знаков этикета – это вежливость, доброжелательность. Поэтому, пожалуй, ничто в человеческом поведении не сочетается с ними так часто, как доброжелательная улыбка. Не надо думать, что улыбка

совершенно естественное, биологическое проявление чувств. Люди, относящиеся к разным культурным зонам, улыбаются по-разному и неодинаково "пользуются" своими улыбками. Так, у японцев улыбка не зависит от темы беседы. Она прежде всего выражает согласие с партнером и общую доброжелательность к нему, поэтому беседующие, как правило, улыбаются, хотя могут говорить при этом о вещах совсем не веселых. Известно, что среди американцев доброжелательной принято считать лишь широкую, "лучистую" улыбку, а приветливая улыбка европейца вполне может быть и менее яркой. Однако при всех различиях улыбка – одно из главных выражений человеческого контакта, доброжелательности, участия. Это то, чего мы более всего ищем в лице собеседника.

Сент-Экзюпери в тяжелые годы второй мировой войны, остро переживая поражение своей родины и понимая фашизм как величайшее неуважение к Человеку, посвятил замечательные страницы одного из своих произведений ("Письмо к заложнику")

улыбке доброжелательного взаимопонимания. Он нарисовал картину безмятежно мирного дня: завтрак с другом на освещенной солнцем веранде ресторанчика у реки, незнакомые матросы, просто и естественно принявшие приглашение позавтракать вместе, приветливая служанка, полное расположение всех друг к другу, открытость и радость взаимопонимания. Что лучше всего выражало это ощущение человеческого мира? Улыбка.

"Не знаю, поймут ли меня,– говорит Сент-Экзюпери,– скажу одно: мы бы охотно пошли в бой, лишь бы спасти нечто в улыбке матросов, и твоей, и моей, и в улыбке служанки, спасти чудо, сотворенное солнцем, которое неустанно трудилось миллионы лет,– и победным завершением его трудов стала эта наша совсем особенная улыбка.

Самое важное чаще всего невесомо. Здесь как будто всего важней была улыбка. Часто улыбка и есть главное. Улыбкой благодарят. Улыбкой вознаграждают. Улыбкой дарят тебе жизнь.

И есть улыбка, ради которой пойдешь на смерть. Эта особенна улыбка освобождала от гнетущей тоски наших дней, оделяла уверенностью, надеждой и покоем..." Добрая улыбка становитс у Сент-Экзюпери символом человечности и согласия.

ЭТИКЕТНАЯ МОДУЛЯЦИЯ РЕЧИ

В сравнении с неэтикетной речью содержание этикетных посланий, конечно, ограниченно. Но оно ограничивается не какой-либо узкой специальной сферой, как, например, ограничивается значение математических символов, знаков азбуки Морзе, дорожной сигнализации. Напротив, оно выделяет и обслуживает область, на которую неизменно направлено внимание дюдей во всех случаях общения.

Зачем, заметив входящего в класс учителя, ученики встают? Чтобы тот видел, что они признают его в данной роли и принимают на себя все обязанности, вытекающие из положени учащихся. Нет смысла начинать урок, если учитель не получил от присутствующих такого своеобразного обещания быть учениками. Он и сам не пройдет молча к столу, чтобы, усевшись, бросить бесстрастное "Открыть тетради!". Учитель обязательно приветствует учеников, и без этого им трудно быть его учениками, ведь в приветствие учителя также вложен важный смысл этикетного характера. Отвечая на этикетное послание ребят, учитель своим приветствием как бы принимает их в ученики, принимает предложенные ему отношения и в свою очередь берет на себя обязательство исполнять роль учителя, а правила исполнения этой роли известны ему и его ученикам, которые точно знают, чего можно и чего нельзя ожидать от человека в роли учителя. Этот секундный диалог придает всем спокойствие и уверенность в себе, чувство правильности своих действий, обеспечивает всем эмоциональный комфорт, помогает наладить общение необходимого на уроке типа.

В продолжение всего урока будет идти обмен этикетной информацией, и урок – не исключение. Так происходит всегда. Этикетная информация особенно важна в начале общения, в момент организации коллектива, когда устанавливается его структура, определяются типы отношений между его членами. Но она необходима и в последующем общении. Поток этикетной информации практически непрерывен. Человек не может действовать в обществе, не имея постоянных сведений о том, совпадают ли его представления о распределении ролей между членами коллектива с соответствующими представлениями других участников общения. Как шофер, ведущий машину по оживленным улицам города, должен одновременно следить за состоянием дороги и светофорами, за действиями пешеходов, положением и сигналами других машин, за показаниями непрерывно работающих приборов панели управления и одновременно должен сам сигнализировать о предстоящих маневрах, так и каждый член коллектива в процессе общения должен одновременно получать и передавать разнообразнейшую информацию. Параллельно другим ее видам непрерывно идет и информация о структуре коллектива.

Если общение сводится к одним лишь этикетным действиям и имеет характер ритуала, оно является общением этикетным. Когда мы переходим к нему?

В обществе всегда имеются представления о жизненных ситуациях, которые требуют исполнения ритуала. Некоторые из них мы уже упоминали: ситуация начала общения, ситуация прощания, ситуация праздника. События горестные, печальные также вызывают этикетное общение, в этих обстоятельствах мы выражаем свое участие, сочувствие, соболезнование. Нередко бывает необходимо, чтобы кто-нибудь что-то сделал для нас, с этим связаны ритуалы просьбы и благодарности. А случайное или вынужденное нарушение интересов партнера требует ритуала извинения. Когда в коллектив входит новый член, совершается один из наиболее важных этикетных ритуалов – ритуал знакомства. Он устанавливает первую ступень близости, дает разрешение на контакты в будущем, организует общение, задает его тип.

Этикетное общение играет большую роль в жизни каждого из нас, но, конечно, человеческое общение вовсе не сводится к одним только ритуалам. Этикетные ситуации составляют лишь некоторую часть общения. Неэтикетное общение не менее важно.

Если изобразить общение в виде разворачивающейся во времени ленты и заштриховать на ней участки собственно этикетного общения (при этом учтем, что этикетное общение иногда "вклинивается" в общение неэтикетного характера, а иногда проходит и параллельно ему), то получится примерно следующее:

Темные участки – время этикетного общения. Но этикетное общение, как мы уже знаем, не беспрерывно, оно составляет лишь часть общения в целом, а информация об отношениях между партнерами необходима им все время, тем более что в ходе общения эти отношения могут меняться. Как же передается така информация "в промежутках" между отдельными "сеансами" собственно этикетного общения? Или партнеры действуют в это время вслепую?

Конечно, не вслепую. "Индивид,– писал К. Маркс,– есть общественное существо. Поэтому всякое проявление его жизни...

является проявлением и утверждением общественной жизни".

Значит, вся человеческая деятельность, в том числе и общение, отражает социальные -условия, в которых она протекает. И наша речь, несомненно, строится по-разному в зависимости от того, кто общается, с какой целью, каким способом, какие между общающимися отношения и т. п. В одном из трудов по риторике (риторика – наука и искусство красноречия) М. В. Ломоносов советовал пишущим и говорящим "наблюдать три вещи: 1) состояние особы, к коей речь говорить или письмо писать должно; 2) материю, которая предлагается; 3) состояние самого себя". Кто, кому и о чем – вот самое главное, что влияет на построение речи, по мнению Ломоносова, который в данном случае опирается на многовековую традицию, идущую от античности.

Кто, кому и о чем – вот, следовательно, и то, что можно узнать, воспринимая речь. Какие общественные роли играюг автор речи и ее адресат, каковы отношения между ними – обо всем этом прямо может и не говориться, текст может быть совсем о другом.

Но в речи все это так или иначе проявится и будет уловлено адресатом.