Текст книги "Крылья за спиной (СИ)"

Автор книги: Валентин Берсенёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Мы предъявили им документы и те показав рукой на середину опушки, отправили искать нас командный пункт, на котором в данный момент должен был находиться командир полка. Откозыряв, мы пошли искать начальство. КП оказался землянкой и рядом, под хорошим навесом, на деревянном столе стояла рация с телефоном, возле которого были два командира и радист в наушниках.

– Разрешите обратиться товарищ майор.

– Выпускницы Энского лётного училища в составе трёх человек прибыли для прохождения службы. Вот наши документы и направления.

– Отлично. Нам как раз до полного состава не хватало трёх лётчиков. М-м. Отличные оценки по пилотажу и ориентированию. Проверим, и если это так, то на земле не засидитесь. Самолёты ваши пойдёте принимать после обеда. А пока идите и располагайтесь. Воон в той женско-мужской дальней землянке, что возле маленькой ёлки. В ней как раз свободны три койки. Кровати будете делить с мужским экипажем с транспортника, их как раз трое.

– Товарищ майор …  .

– Что товарищ майор, а кто объявил о новом приказе по авиации? Я? Шутницы ёкарный бабай! А вы знаете, что ваша шутка уже до командующего армией дошла? Человек чуть от смеха не умер!

На КП вбежал незнакомый лейтенант. – Товарищ майор, поступило сообщение от второго.

– Погоди Костя, значит так девочки, больше таких шуток не нужно. После обеда, он будет через час, ко мне. Будем знакомиться и поговорим о небе. Теперь кругом и марш располагаться. Так и что там у нас лейтенант …

Землянка оказалась на десять коек, семь было занято спящими, и мы стараясь не шуметь,  разложили и развешали свои вещи. Выйдя на улицу, мы поправили прикрытый от комаров марлей дверной проём и уселись рядом на скамеечке.

– Ну что девочки, с прибытием вас, – раздался  за нашими спинами чей-то мужской голос. Мы вскочили и повернувшись, увидели капитана, в знакомой особого цвета фуражке. Особист, пронеслось у нас в голове. Вот уж кого точно хотелось видеть в последнюю очередь.

– Да, товарищ  капитан, прибыли с пол часа назад. Хотим пройтись, познакомиться с территорией.

– Это правильно сержанты. Правильно. Знать, что и где полезно, особенно те места, куда надлежит бежать и прятаться при налёте. Служить нам придётся вместе, а потому представляюсь. Гордеев Степан Юрьевич. К командиру полка следует обращаться Сергей Макарович Сюткин. Так, сейчас я вас проведу и всё-всё покажу. Вон там позади вас, места общего пользования. И не краснейте, это естественная потребность человека в любом чине. Вот так, и пошли далее.

По первому впечатлению особист полка показался нам нормальным дядечкой. Он объяснил, где можно умываться, где заняться физкультурой, показал, как пройти на небольшой пруд и даже место удобного спуска к воде. Показал склады и предупредил нас не подходить к ним. Где стоит баня, прачечная и столовая, огромную палатку для собраний. Короче экскурсия по аэродрому нам понравилась.

И никаких особых подходов, удочек-вопросов, попыток поймать на неточностях. Будем надеяться, что и дальнейшие отношения будут такими же. Татьяна даже выразилась, что капитан ей понравился как мужчина, жаль только, что немного староват для неё.

Когда мы пришли в столовую, работницы столовой нам показали столы лётчиков. Откровенно говоря, я поразилась. В детстве я слышал, как мама рассказывала, что в её молодости даже в простых столовых столики обслуживали официантки и каждому посетителю приносили заказанное на подносе с полотенцем, ставили тарелки на скатерть, и поднос уносили. Представляете, как в ресторане. Тут было так же. Никакой раздачи и самообслуживания! На столах салфетки, горчица и солонки. Обалдеть!

Пообедав, мы отправились к начальству. Оно в составе трёх человек, ком полка, особиста и незнакомого пока старшего лейтенанта, уже ожидало нас рядом с самолётом ПО-2.  Было ясно, что нас прямо сейчас будут испытывать. Мы откозыряли и представились.

– Так уважаемые пилоты, как меня звать величать вам уже сказали, теперь познакомьтесь. Это старший лейтенант Петров Игорь Платонович, он у нас старший по обслуживанию самолётов. Под его умелой рукой ремонтные мастерские и все механики, что обихаживают ваши машины. С ним и остальными дружить! Механиками самолётов у вас будут двое мужчин и женщина. Все они достаточно квалифицированы. Ясно?

– Так точно. Понятно.

– И собственно говоря, вот вам полётное задание. Сейчас сюда прилетит наш истребитель и ваша задача, не дать ему себя сбить. Дозволяю все приёмы, что вы умеете. А мы посмотрим, и оценим. Летчик делает три атаки и отходит в сторону. Кто первая в воздух?

Мы переглянулись с Антониной, и молча выкинули вперёд руки. Камень победил, и она подбежала к самолёту, где механик помог ей застегнуть лямки парашюта.

Самолётик застрекотав мотором, пробежал по полю и легко оторвался от земли. Да, По-2 не истребитель, но кое какие фигуры из высшего пилотажа делать может. И вот тут появился И-16, он зашел от солнца и попытался приблизиться к более медленному кузнечику. Судя по тому, как Тонька стала выполнять приёмы уклонения и змейку с качанием, с ходу  у истребителя ничего не вышло.  И-16 отлетел в сторону и решил, что ему повезёт, если он попробует подобраться к верткой цели снизу. Но и тут Антонина его обыграла, правда с риском, но переиграла. Выбрав самую низкую позицию, она вошла в полу круг полянки, которую образовал лес и поставив машину крылом к земле ушла в левый разворот. И-16 был снова вынужден уйти дальше. Пока он разворачивался, ПО-2 набрал высоту и ушёл в облако. Похоже, пилот Ишака этого не увидел и потерял цель.  Тогда он решил осмотреть лес, думая, что тихоход ПО-2 спрятался на его фоне.  Тот же воспользовавшись удобным положением, просто спикировал на И-16, иммитируя атаку, а потом спокойно развернулся и пошёл на посадку.

Подруга вылезла из самолёта и подойдя к командирам, доложила. – Сержант Воробьёва полёт закончила.  После последней атаки истребителя, противник был условно сбит.

– Неплохо вас там вашем училище готовят. Молодец. А теперь давай на подруг посмотрим. Кто желает?

– Я, сержант Готовцева.

– Давай Готовцева, лети.

Таня  одела парашют, и рыбкой нырнула в кабину. Из атак у И-16 получилась всего одна. Но уж больно по шаблону она действовала. Аккуратные блинчиком развороты, все возможности самолёта не использовала. Чувствовалось в управлении отсутствие опытной руки. Ну, ничего, со временем девочка освоится ещё и покажет на что способна. А пока всё, истребитель ушёл в сторону, ожидая уже меня.

Отрапортовав Таня отошла в сторону, и присела на ящик лежащий на пустой стоянке. К ней подошла Антонина и погладив подругу по плечу, молча насыпала ей семечек в ладошку. – Грызи, все ещё будет, а опыт, он придёт. Будешь ещё порхать как ласточка.

Я залезла в кабину и запустив двигатель, порулила на взлётную полосу. Едва я взлетела, как мимо меня мелькнул наш истребитель, а за ним паля из всех стволов, пронесся самолёт с крестами. Мать моя женщина, немцы. Так, этот за нашим улетел, а где второй? Они же парами летают. Ну, вот и он красавчик, сбавил скорость и летит рядом. Ну да, он ещё показывает, чтобы я летела за ним, в плен. Ага, щаас как полечу, и каак сдамся и отдамся. Я сложила в перчатке кукиш и показала его летуну. Похоже, что тот обиделся, потому как рванул вперёд и вверх. Блин, у земли он меня быстро дожмёт, и не повертишься особо. А если мне рвануть за ним? И я тоже полезла на верх. Что интересно, немец не стал особо высоко забираться, поднявшись буквально на сотню другую метров, захотел принять горизонтальное положение, а тут я со своим самолётом и буквально в пяти метрах.  Немец испугался, дёрнулся и …  сорвался в штопор. Харрашо пошёл. Пока очнулся от испуга, пока сработали рефлексы, а высоты-то уже и нет, и прыгать поздно! Короче говоря, он плавно вмазался в сосны, что росли аккурат в конце взлётной полосы.

Теперь хватит любоваться, и осматриваем воздух. А и нету никого. Ни нашего, ни немца. Похоже, что мои показательные выступления уже окончены, пора вниз. Сейчас бы чайку сорокоградусного, грамм пятьдесят, нервы успокоить.

Вылезла, и подойдя к начальству попыталась доложить. Куда там, ком полка облапил и чуть ли не на весь аэродром прокричал.

– Живая и целая. Девонька милая, у меня аж сердце зашлось, а ты вон какого финта немцу подложила. Настоящий лётчик. И сама уцелела, и немец грохнулся. Я такое в первый раз вижу. Сегодня же отправлю представление на тебя. За такое и орден не жалко, но сходу, скорее всего орден не дадут, а вот медаль вполне! Молодец! А теперь ступайте отдохнуть, и через два часа сюда, закреплю за каждой самолёт и познакомлю с механиками. Свободны.

Комполка повернулся к особисту, и  приказал. – А теперь Стёпа веди меня к захваченному немцу, поговорим, пообщаемся. Кто, откуда, и чего хотел.

Глава 6.

Мы с девочками вернулись в землянку.  Там кое кто из девушек ранее прописавшихся в ней, уже проснулся, и пока просто валялся, слушая окружающий их шум жизни.

– Эскадрилья подъём, просыпаемся, умываемся и все идём на обед, – громко командовала бойкая конопатая девица гренадёрского роста расхаживая по землянке в короткой ночной рубашке. – Лена, не забудь почистить сапоги, твой комбез висит снаружи, девочки из прачечной вчера позаботились и постирали его.

Мы посмотрели на этот бедлам и вышли, решив дождаться, когда все соберутся и оденутся. Через пятнадцать минут из землянки вышли семь девушек, уже одетых в форму. Самая высокая сказалась командиром эскадрильи и имела старшинскую пилу. Пора представляться и знакомиться.

– Товарищ старшина, разрешите обратиться.

– Обращайтесь.

– Пополнение в вашу эскадрилью в составе трёх лётчиц прибыло. Сержанты Валентина Путина, Татьяна Готовцева и Антонина Воробъёва.

– Ну что же, прибыли и хорошо. Летную проверку вы похоже уже прошли, шум моторов я слышала, значит сейчас на обед, а потом …  .

– Товарищ старшина. Комполка велел потом к нему, самолёты принимать.

– Тогда после приёмки, садитесь и изучайте район,  над которым летать будете. Теперь запоминаем другое, вне землянки, форма обращения, как положено. В землянке можно по именам. Хочу подчеркнуть. В любовь с мужским составом не играть, амуры не приветствуются. Если вы сюда воевать пришли это одно. Если мужа искать, то лучше сразу проситесь в штаб или другие службы. Сразу! Понятно?

– Так точно товарищ старшина.

– Звать меня  Зинаида. Полностью Зинаида Вячеславовна Борщ. В землянке форма одежды свободная, каждый ходит в том, кому в чем удобно.  Вне землянки только комбез и форма. Никаких полу ниглиже. Мужики тут тоже не железные и смущать их лишний раз не стоит. Лады?

– Лады, товарищ старшина.

– Тогда эскадрилья стройся! В две шеренги становись! В столовую шагом марш. Новенькие запевай.

Оп-па! А что петь? И махнув на всё, я  выдала.

До чего же мы несчастливы девицы

Нам приказом запрещается любить

В эскадрилье уж такой порядок строгий

После боя нужно замуж выходить....

А я не хочу, не хочу после боя,

А я по любви, по любви хочу

Свободу, свободу, мне дайте свободу

Я птицею ввысь улечу!

Нам пилотам жить приходится в неволе

Пропадают молодые девки зря

Нам все время надо думать о полёте

Выполняя волю злого комэска.

А я не хочу, не хочу о полёте!

А я о любви, о любви хочу.

На волю, на волю, хочу я на волю

Я птицею ввысь улечу!

 

Последние слова песни я пропела, уже входя в столовую, и отцы командиры с несколькими лётчиками с удивлением оглянулись на нас. М-да, похоже, мне удалось всколыхнуть местный мужской коллектив…  .

 

Прошло три дня, мы изучили карты, полетали около линии фронта, попривыкли к своим самолётам. К каждой из нас прикрепили стрелка-штурмана, живущих в соседних землянках. Не все они оказались также молоды как мы, вот мне выпало летать с младшим сержантом Олей Морт, женщиной тридцати лет. После гибели семьи при бомбёжке в первый день войны, она закрыла комнату, в которой жила и отправилась штурмовать военкомат. Ей предлагали работу при госпитале, курсы санитарок, работу на телеграфе, но она хотела воевать. И Оля добилась своего, она стала штурманом. Дважды её самолёт сбивали, они делали посадку в тылу врага выбирались к своим, раненой прыгала с парашютом и вернувшись в строй, снова занимала свою кабину.

И вот сегодня ночью мой первый боевой вылет, нужно по просьбе пехоты найти и уничтожить небольшой деревянный мост через болотистую протоку. План полёта был разработан  совместно со штурманами. Летим на двух самолётах. Первый покружит и сбросит ОАБ, малые осветительные бомбы. Увидев мост, девчата поднимутся выше и уже с высоты бросят световую бомбу посильнее. Палить по ним конечно будут во всю. Тем временем я, сбросив обороты, и почти планируя, тихо подкрадываюсь к мосту.  Подкрадываюсь, и бросаю свои бомбы, после чего не пытаясь проверить, попала или нет, это нам сообщат разведчики, прижавшись к земле, ухожу домой. Вот такое вот задание.

Время первый час ночи, наша пара По-2 взлетает по лучу от фары и вот под нами уже полная темнота, не нарушаемая ничем. Внизу впереди видна передовая, часто подсвечиваемая огнями ракетниц.  Меня ведёт комэска, и почему-то я верю, что всё удастся. Штурман ведущего самолёта мигнула в мою сторону красным фонариком. Тут мы расходимся, я пошла на большой круг вокруг моста, а она работать приманкой.  Немцы? Эти пока молчат, а чего, ну кружит самолёт, но он ничего в темноте же ничего толком не видит, а они себя не ничем  не обнаруживают. Сейчас им это не выгодно. Но вот Зина сбросила первые ОАБы. Японский городовой, вот это иллюминация, да тут практически настоящий фейерверк как над Москвой в день города. Прожектора, трассеры эрликонов. Вон просто кто-то палит из ракетниц, кстати в сторону моста. Наши? Светло стало как на проспекте имени Ленина. И мост отлично виден.

Я показываю штурману на мост и аккуратно стараюсь зайти вдоль него. Держу указанную высоту, теперь курс, и вот впереди уже ясно видна полоска моста. Я плавно выправляю отклонение, замираю, чуть ныряю и тут Оля разом сбрасывает все бомбы. Вот и пришёл мой час. Я мгновенно добавляю оборотов и резко ухожу в левую сторону.

Правое крыло прошивает очередь немецкого ночника. Вот только его мне для полного счастья сейчас и не хватало. Но ладно, пока фриц где-то там на своём скоростном мессере разворачивается, я ныряю ещё ниже. Вплотную прижимаюсь к земле матушке и крадусь над лесом. До верхушек почти можно коснуться. Немцы уже отлично слышат нас, но звук мотора в лесу идёт широко, и потому выстрелить в мой самолёт никто просто не успевает, чем я и пользуюсь.

Подлетаю к аэродрому, и штурман стреляет из ракетницы желтой ракетой. Порядок, посадочные фары-огни загорелись и тут же после посадки потухли. Мы живы. Мы сели. Теперь нужно узнать, как там дела у комэски. Мне сообщили, Зина села, но самолёт и штурман пострадали. Машину откатили в ремонтный ангар, на боку и полу штурманской кабины имеется сорок четыре пробоины.  Похоже, машине крепко досталось. Механик успокоил меня, сама Зина уцелела, вот штурман ранена, но всё обойдётся лечением в госпитале. Ну хоть так, а мне пора на КаПе, писать о полёте. Вот такие вот ночные катания на самолёте.

Интересно было бы предстать перед мамой такой, какой я стала. Мама бы точно бы не поверила. И вообще, как она там без меня … ?

Колесо войны продолжило крутиться дальше. Каждую ночь новый вылет, порой и не один. А через неделю погибла Антонина. Всё произошло просто и страшно. Со стороны было видно, как её ласточку высветил прожектор и буквально тут же спикировавший сверху мессер открыл огонь по кабине, сначала замолчал пулемёт штурмана, а потом самолёт наклонился и резко пошёл к земле. Я ещё мысленно кричала – прыгай, прыгай, но уже понимала, она не прыгнет. Внизу были немцы, и она знала, что её ожидало при попадании в плен. Тонин самолёт врезался в то, что она выбрала целью, и полыхнуло в этом месте знатно. Я вернулась одна, третий самолёт просто пропал в ночи. Сбит, или сели девочки, где по необходимости, кто знает. Они так и не вернулись. Ни через неделю, ни через месяц. Наше число постепенно уменьшалось, вскоре нас осталось пятеро, потом четверо, потом трое, потом остались только мы с Таней.

Награждать? Нет, пока награды меня ещё ищут. А вот в звании я сравнялась с раненой Зиной. Теперь я старшина, правда толку мне с этого чина немного, зарплата только чуток прибавилась. Летаю по-прежнему, два-три раза в ночь, тут льготников нет.

И вот вчера едва долетела и села на поле моя Татьяна. При посадке обломилось верхнее правое крыло, и уже в конце извилистого пробега подломилась левое колесо. Обе штурман и она были живы, но сильно ранены. Я стояла, смотрела, как их носилки грузят в грузовик с крестом, и ревела, как настоящая девчонка, ревела от невозможности что-то поменять или изменить. Но сказать могла только одно, если бы сейчас ко мне кто-то подошёл и предложил вернуть меня обратно, я бы послала его … очень далеко и навсегда. Это теперь мой мир. Мой дом. Моя страна, и я её буду защищать!

Когда я пошла с поля ко мне подошёл ком полка Сюткин и сказал.

– Шабаш, пока ночные полёты отменяются, так разве что по мелочи кого перевезти. Молодёжь придёт, а им командир нужен. Опытный, тот, кто их учить сможет. Своим правом присваиваю тебе Валя звание младшего лейтенанта. Приказ будет завтра. Новички на подходе, мне обещали. Всё, иди и отсыпайся, побудки не будет.

Глава 7.

Я пришла в свою пустую землянку, выдула аварийную фляжку со спиртом, причем всю, и упав в свою постель погрузилась в сон без сновидений. Разбудил меня молодой мужской голос, вернее голоса. Хозяева этих голосов по-хозяйски топали по моей землянке, вбивали дополнительные гвозди-вешалки в стены, и даже обсуждали наших девушек официанток,  допуская давно не слышимые мной эпитеты.

Ну что, вроде бы я девица-красавица, нормально  выспалась наконец-то? Пора бы и вставать? О! Стоп! Тут мне мои ощущения говорят, что на мне только одна ночная рубашка, и я под одеялом нахожусь … без всяких трусов. Вот это да! И кто же это меня раздел-переодел? Ой, мозгом чувствую, что занимался этим явно кто-то чужой. Похоже, пить спирт в одиночку мне пора бросать! Черевато беременностью.

Открываю глаза и начинаю подглядывать, кто это бродит по моей жилплощади? Опа! Это молодые парни. Сержанты. Не поняла. Кто их ко мне подселил? Неужели шутка комполка?  И что делать? Заорать? Нет, в полку потом над мной постоянно шутить будут. Надо их поразить и смутить! Да, так я и сделаю!

– Эй, сержант. Подойди-ка.

– Ой, ребята у нас тут не парень, а дивчина как оказывается, спала. А нам сказали, что лейтенант спит.

Парни они и есть парни, тут же сгрудились у моей койки и уставились на меня. Мысли о том, что надо бы выйти и дать девушке просто одеться, похоже так и не мелькнула ни в одной мужской голове. Хорошо, вы сами напросились, перехожу к более действенным мерам. Я выпрастываю свои белые ноженьки из-под одеяла и начинаю принимать сидячее положение. Стоят! Хорошо, сажусь и откидываю одеяло и тут до сержантов наконец доходит, что тут происходит что-то не то. Стоящий ближе всех парень, сообразил первым и буквально ледоколом Ленин ломанулся вон из землянки. За ним побежали и остальные. Воот, теперь можно спокойно встать и одеться. Моя форма и бельё висели рядом, на спинке стула, причем повешены аккуратно, так что мои юбка, чулки и прочие женские атрибуты оказались прикрыты гимнастёркой с уже прикреплёнными кубиками младшего лейтенанта и не были видны.

Я оделась, и проведя по ремню одёрнула гимнастёрку на спину. Вот теперь мальчики можно и пообщаться. Похоже, пополнение прибыло, и оно явно состояло не из девушек. Так что придётся переезжать, причем мне. Я собрала свой чемоданчик и поставила его пока у кровати. Вперёд, надо идти решать вопрос проживания, но сначала знакомство. Выходя из землянки, я насчитала десяток прибывших парней, те в ожидании меня скромно сидели рядом с землянкой на тех же скамейках что сидела когда-то я с подругами.

– Здорово орлы! – скомандовала я им. – В одну шеренгу, становись!

Ребята шустро вскочили и построились.

– Давайте знакомиться. Я командир вашей эскадрильи Путина Валентина Марковна. При общении на аэродроме я для вас только товарищ младший лейтенант, и если заслужите, то потом может быть стану Валей. Но это потом.

– Когда прибыли? – взглянув на самого высокого, спросила я.

– Вчера в одиннадцать вечера.

– Понятно, – я посмотрела на часы, и приказала. –  Вот что. Через сорок минут обед. Я пока схожу, узнаю, где теперь будет мой номер люкс и куда мне от вас орлов переезжать. Потом приду, и в столовую пойдём вместе. В столовую пойдём с песней, так что пока меня нет, вспоминайте строевые марши. Разойдись.

Ком полка встретил меня вопросом, мол ты Валь как, в волю хоть отоспалась? Он оказывается потом зашёл ко мне, и увидел, что я сплю так и не раздевшись, а рядом пустая фляжка валяется. А потому зашёл к соседкам штурманам-стрелкам и попросил девчонок помочь мне разоблачиться. Так что я могу быть спокойна, никто меня не видел и не трогал, он даже часового на ночь ставил.  А на следующий вечер приехали новенькие, и куда их девать? Они на машине пол дня тряслись и с дороги тоже устали. Так что улеглись они сходу, не выбирая коек, никто из них про меня ничего и не знал. Он им только сообщил, что там лейтенант спит, к нему с вопросами не лезть, и ни в коем случае не беспокоить! А ты мол вижу, уже познакомилась с пополнением?

– Познакомилась Сергей Макарович, вроде нормальные ребята. А я к вам теперь с вопросом. Землянку им теперь придётся передать, а вот мне одинокой куда бы старые кости бросить?

– Старые кости? – командир полка отошел на пару шагов в сторону и оценивающе посмотрел на мою фигуру. – Пока вроде не старуху вижу, а молодую красивую девушку. Эх, сбросить бы лет двадцать.  Ладно, потерпи до вечера, я прикажу новую палатку поставить, девушек зенитчиц всё равно ещё обещали прислать. Мы посты ВНОС организуем, так что палатки понадобится, а там увидим. Иди пока занимайся новичками, а после обеда сюда, вместе будем проверять у них технику пилотирования. Свободна лейтенант Путина. Ах да! Похоже на днях привезут наградные листы. Так что готовься, ты в них тоже есть. Что ни говори, а упали немцы с твоей подачи.

И я направилась обратно. У землянки как раз шел бой наездников. Господи, какие они ещё дети. Так, я строгая, серьёзная баба и не люблю ералаш.

– Товарищи пилоты! Предлагаю слезть с ваших коней и встать в одну шеренгу. Воо. Молодцы. Теперь привести себя в божеский вид, оправить форму. Молодцы! Орлы! Представьтесь. Всех сразу не запомню, но постараюсь.

– Сержант Олег Осипов … сержант Макар Чиж … сержант Саша Карпов …  .

– Все внимательно слушаем меня. Сейчас мы, построившись в колонну по двое, с песней проследуем в столовую. Почему строем? Вы новенькие, и вам стоит показать себя народу с лучшей стороны. Дисциплинированными военными лётчиками, на которых будет смотреть, и возможно даже тайком любоваться вся женская часть полка. Но! Подчеркиваю особо. Разговоры с женским полом уставом не запрещены, общайтесь, а вот все последующие ваши действия ведущие к беременности оных и выводу из строя нужных армии служащих, своею властью я запрещаю. Просто подумайте о том, как придётся этой молодой женщине с ребёнком одной в тылу во время войны.  Ребята, увы, мы смертны, и оставить после себя сына или дочь было бы наверно правильно, но хорошо бы это делать в браке. Жизнь матери с дитём и в тылу не пряник. Помните об этом. Все меня слышали?

Парни только кивнули головой. А что такого я им сказала? В принципе я только озвучила правду жизни, о которой принято умалчивать.

– Ну и молодцы. Теперь  запевала есть?

– Я могу.

– Отлично. Репертуар?

– По долинам и по взгорьям …  .

– Неплохой выбор.  Итак. Нале-воо! Шагом марш. Запевай!

Так, вроде общий язык с мальчишками я нашла. Теперь дать им понять, что и лёгкий самолет в их руках тоже оружие массового поражения. После закрепления штурманов-стрелков, стоит объяснить им про взаимопонимание и единство экипажа. А это только личным примером Валечка….. .

Из дневника.

…… Я тогда шагала и думала. А как интересно выходит, за всей этой военной кутерьмой я совершенно перестала ассоциировать себя с прежним мужиком. Уж не знаю когда, но всё женское вдруг стало для меня естественным, обычным и привычным. Чулки и юбка, это нормальная одежда, я даже волосы постоянно расчесывать стала. На автомате. Лифчик необходимость. Что же происходит, я врос, нет, вросла, адаптировалась в это тело, приняв это навсегда? Может … я себе ещё когда и … мужа себе найду? Хотя чего искать?  Вон их у неё какой выбор. Молодые, красивые. Выбирай, не хочу. Нет, пока о муже и прочем лучше не думать. Рано! Но есть интересный аспект, я заметила за собой, что иной раз рассматриваю мужчин не так как раньше, как-то по-особому что ли. Неужели это тело уже хочет секса? Реально хочет. Говорят, нам бабам, воздерживаться вредно, звереем и стервами становимся. А ведь точно, нечто этакое во мне появлялось, порой нервная вся становлюсь. Мама, вот когда твой совет бы дочери пригодился…  .  Стоп. Хватит себя терзать, только служба, только полёты и учеба.

– Орлы мои! Вот это наш стол, а вон за тем сидят ваши будущие штурманы. Помните. Они ваша спина и защита от врага. Они стреляют и ведут вас по маршруту. Да, они женщины и поэтому более ранимы даже в горячке сказанными словами.  Помните про это. Ну, вот кстати, и первое. Приятного аппетита.

Япона мать, я словно воспитатель в детском саду. Вон как особист косится, удивительно ему слышать такие слова, от девчонки. Блин это из меня прошлый жизненный опыт полез, чувствую надо, ой надо мне попридержать язык.

Глава 8.

Лето пролетело, осень на исходе, мы летаем с Олей, над снежною землёю. М-да. Почти стихи получились. Осень, осень, в гости просим. Уже с неделю как выпал снег. Немного рано вроде, но летать стало и легче, и труднее. Погода хмурая. Ветры  иногда ощутимо побрасывают лёгкий самолётик. Землю вроде стало виднее, но в этой белизне стали теряться ориентиры. И организм мой он хоть вроде и перестроился на ночной образ жизни, но дискомфорт остался.

После попадания  бомбы, при бомбёжке нашего аэродрома в землянку с  механиками, жаль мужики были такие молодые, уговорила  командира полка отдать приказ вырыть новые землянки для пилотов подальше от поля. Глупо гибнуть не в бою. Уже ставшему лейтенантом Петрову, подкинула идею сварить станины для авиационных пушек от сбитых Илов. Снаряды для них можно брать в соседнем полку. В итоге теперь аэродром защищают пять спаренных установок, плюс две имевшихся зенитки. Так что у них теперь на счету три Ю-87 и один подбитый мессер. Уговорила всех наших пилотов, если кто, где увидит сбитый немецкий самолёт, тут же сообщать Петрову про это место.  Результат радует, постепенно каждый наш самолёт наконец-то обрёл свою рацию.  Теперь наш опыт перенимают другие полки.

Ребята-соколята мои пообкатались и стали настоящими асами. Хитрыми как Чингачгуки и точными как  снайперы. Промахов в бомбометании практически нет.

Жизнь аэродрома идёт и изредка украшается свадьбами. Мои мальчишки влюбляются, бегают вместо того чтобы отсыпаться, на свидания … и женятся. И не возвращаются из полёта тоже. Каждая такая весть остаётся отметиной навечно. Я выменяла запас спирта на немецкий фотоаппарат с большим запасом плёнок и заставила нашего молчи-молчи снимать всех людей на аэродроме. Пусть у людей останется память о войне, годах их молодости. Просто для истории полка. И теперь он фотографирует каждого летчика, каждого штурмана. Всех-всех, от оружейницы до официантки. Пусть у людей будут факты былого, а мы все, кто выживет, будем потом смотреть и вспоминать.

Мать перемать, ну вот сколько раз говорила сама себе и другим, что нельзя строить планы на будущее. Не сбудется. И точно, пообещала вечером потанцевать с ребятами, благо метеорологи сказали, что снег и низкая облачность закроют небо, а не вышло. Сначала на общем построении провели награждение. Мне на мой третий размер девичьей груди рукой особиста Гордеева были навешаны медаль за отвагу и орден красной звезды. Странно, но мне показалось, что его рука словно невзначай погладила место крепления наград? Интересно, что бы это значило? А потом вдруг сразу приказ на вылет, километров за семьдесят за линией фронта нужно забрать человека. Срочно и под вечер. Лететь в это молоко как самой опытной, пришлось конечно же мне. Дали ракетницу, кучу черных ракет, две канистры с бензином на заднее сиденье, и на крылья прикрепили две люльки для раненых. Через час чих-пых и кривым маршрутом вперед на танки.

А ведь нашла я эту поляну, непонятно как, но нашла, горят пять костров пятиугольным знаком качества. Выпалила из ракетницы и с земли мне ответили красной ракетой. Порядок, можно садиться. Поле оказалось достаточно ровным, снег лежал пока тонким слоем, благо сугробов пока не было. Я докатилась до конца поляны, газанула, развернулась, и выключили мотор.

Ко мне подбежали пятеро партизан, в руках двое носилок, у одного руки замотаны бинтами по локти.

– Привет авиации! Значит так, болтать некогда, немцы у нас на загорбках висят, сейчас грузим раненых и лети к едрене фене отсюда побыстрей.

– Поняла. Канистры сюда, вот воронка бензин нужно вылить вот в это отверстие. Сейчас я открою люльки, раненых туда. Полушубки под них и на них, и ноги укутайте. Там наверху, – я показала на небо. – Хороший дубак. Начали!

Самолёт загруженный под завязку, долго разбегался, но мы всё же взлетели. Уже отлетая от поляны, я услышала взрывы гранат и автоматную стрельбу. Боюсь, что для тех, кто остался, это будет последний бой.

Медленно, изредка поднимаясь в туман облаков и выныривая вниз, чтобы определиться где лечу, я добралась таки до линии фронта, и тут можно сказать нос к носу столкнулась с мессером. Этот гад вышел на меня на встречных курсах чуть сверху и успел выпустить в меня одну, но длинную очередь. В мотор слава богу, эта сволочь не попала, но вот человеку в правой люльке точно мало не показалось. Сильно пострадало крыло, и появилась боль в правой ноге выше колена. Как же больно то. Я оглянулась, и видя, что эта летучая змеюка разворачивается, решила уйти в облака. Минут через десять я нырнула вниз и похвалила себя. Подо мной было родной аэродром. Одно плохо, мне стало хуже, слабость и картинка как в муаре. Найдя глазами полосу, я стала снижаться, особо не придерживаясь её центра. Главное не съехать в сторону. Самолёт остановился, и продолжил жить, тихо молотя воздух винтом на холостом ходу, а вот моих сил щелкнуть тумблером уже не осталось. Танцы. Я же сегодня хотела пойти на танцы, мелькнула у меня в голове последняя мысль, и моё сознание потухло … .