Текст книги "Стражи панацеи (СИ)"

Автор книги: Вадим Новосадов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Мистер Визант, будьте добры, ознакомьтесь с файлом на вашем компьютере.

– Что, прямо сейчас? – лениво спросил Александр.

– Вы устали? – голос звучал с нарастающей соблазнительностью, усиливая жажду женского общества.

– Нет, не устал.

Несколько обескураженный, понимая, однако, что в этих обстоятельствах, в каждом движении противника будет скрываться какой-нибудь подвох, Визант пополнил стакан отменного виски, того, который бодрит, без эффекта затяжной одури и сел за компьютер.

Файл был озаглавлен – досье на Александра Византа. С любопытством, питаемым тщеславием, он приступил к просмотру документа на самого себя.

Но досье его разочаровало: просто добросовестно собранные материалы из открытых источников. Он уже почти потерял интерес к этим застаревшим сведениям, как под конец появились аудио и видео записи. Сцены его похищения людьми Спирина и освобождения. Запись его разговора со Спириным. В завершении показался особняк, где содержали Византа, и Спирин, прогуливающийся на веранде. Значит, он в Англии и вёл ультимативную беседу с ним из другого помещения, делая вид, будто он далеко отсюда.

Впрочем, и эти данные не слишком удивили Византа, ему приятнее было налить себе ещё немного виски.

Раздался тот же голос в телекоме:

– Вы ознакомились с файлами, мистер Визант?

– Ознакомился, – равнодушно ответил Визант.

– Минут через десять вас посетит хозяин судна.

– Наконец то, жду с нетерпением, – сардонически отозвался гость.

Дверь отпрянула и подалась вбок, появился крепкий охранник, за ним

– мужчина, на вид лет сорока, подтянутый, в светлом костюме, белой рубашке без галстука, в коричневых лакированных туфлях, брюнет, с проседью у висков, с вытянутым лицом и крупными чертами.

Александр как-то бойко поднялся ему навстречу. Мужчина протянул ему руку, изучая его крупными карими глазами, внимательными, но лишёнными неприятной пронзительности.

– Добрый день, – произнёс он по-русски, почти без акцента, мягким баритоном.

Прежде чем вежливым жестом пригласить гостя сесть за стол, он повернулся к охраннику и кивнул ему, – тот исчез за дверью.

– Меня зовут Борис Дюран. Я владелец корпорации «Media Tech». Слыхали о такой?

– Разумеется. Лидер на компьютерном рынке.

– Верно. Но мы ещё и производим программные продукты.

– А ещё, сверх современные морские суда.

– Это судно, не самая передовая техника, которую мы выпускаем.

– Но такой скорости как у этого лайнера, вряд ли у кого есть. Даже у военных, насколько мне известно? – интонационно Визант намекал, что Дюрана преследовали американские и другие европейские правительства.

– Эта яхта собиралась по частям, и там, где нет жёсткого государственного контроля. Она действительно рекордсмен по скорости на сегодняшний день. Мало того, этот корабль невидим, ни визуально, ни для радаров, – неторопливо объяснял хозяин.

Визант молчаливо выразил любопытство, иронично приподняв бровь.

– Яхту можно обнаружить по шуму, движению воздуха, но для этого нужно подобраться на определённое расстояние, – без тени хвастовства продолжил Дюран.

– Но есть ещё и тепловое излучение?

– Этот корабль работает на плазменном двигателе, – Дюран впился пытливым взглядом в гостя, но не для пущего упоения чужим шоком, а напротив, чтобы погасить изумление.

Впрочем, Визант держался с сомнительной ухмылкой.

– Плазма давно изобретена, но усмирить её могли мои учёные. КПД у такого двигателя почти сто процентов, считайте, что это «Перпетиум Мобил». Сам реактор хорошо защищён и мало нагревается. Это судно легче засечь по движению воздуха, чем по каким либо ещё признакам.

– Реализованная фантастика.

– Скорее, нам удаётся несколько опережать время, – с нарочитой скромностью заметил этот капитан «Немо», как успел уже про себя окрестить его Визант. – Может на десятилетие, может, на два.

– Но ведь его можно обнаружить по волнообразному следу. Со спутника, к примеру?

– Вот именно, что нельзя. Он способен двигаться как экраноплан, то есть лететь низко над водой. Хотя, вы правы, слабый след, на воде, он всё же оставляет.

– Вот даже как?! – теперь уже искренне изумился Визант, ещё и потому, что собеседник не пытался задирать его своими техническими чудесами.

– Скоро вы сами во всём убедитесь.

Дюран вынул из бокового кармана позолоченный портсигар с откидной крышкой, и протянул его гостю, с торчащими головками сигар.

– Не желаете?

– К счастью, я не курю, – Визант приподнял ладони в знак благодарности.

– Сигары и не курят, а наслаждаются их вкусом и ароматом. Может быть кофе? – заботливо, но без заискивания предложил хозяин.

– Это с удовольствием.

Уже на английском, Дюран заказал по телекому кофе в сервизе на двоих, и воды. Вальяжной походкой он подошёл к бару, взял бутылку виски и стакан для себя, вернулся за стол, предложил подлить гостю, и выложил портсигар. Польщённый таким расположением со стороны одного из богатейших людей планеты, Александр всё же вынул сигару, аромат которой пришёлся ему по вкусу. Хозяин ещё и передал ему золотую зажигалку.

Раскуривая, Визант думал, как оставаться сдержанным, меньше болтать, больше слушать, потому как лестное внимание легко развязывало язык.

– Будущее не за механикой, какой бы совершенной она ни была, – возобновил беседу хозяин. – А за искусственным интеллектом, квантовыми компьютерами, плазменной энергетикой и за молекулярным синтезом.

Кстати, в тот файл, с которым вы только что ознакомились, не попала запись вашей встречи со связным от русской разведки, где он вам рассказал о неизвестном компьютерном вирусе. Припоминаете?

Визант вскинул бровями, искренне удивившись и не пытаясь этого скрыть.

– Да, было такое. Значит, вы и этот разговор записали? Есть ли место на земле, где бы можно было скрыться от вас?

– Конечно. Джунгли, к примеру, где нет электричества.

– Тогда скажите, наконец, зачем я вам понадобился? – всерьёз спросил Визант, опустив сигару в пепельницу и откинувшись на спинку кресла.

– Вопрос закономерный. Отчасти вы знаете на него ответ. Ведь ваш недруг Спирин настаивал на том, чтобы вы вышли на меня. Не так ли? Я вам облегчил задачу. И ещё, вольно, или невольно, вы втянулись в одну масштабную игру, к которой и я имею отношение, – твёрдо высказался Дюран, раскинувшись в кресле и держа сигару в вытянутой руке, опёртой на подлокотник.

– Не могли бы вы уточнить, а то я не очень-то понимаю, о чём идёт речь.

Дюран задержал на собеседнике пристальный взгляд. Немая сцена прервалась голосом официанта, принёсшего кофе. Хозяин опустил сигару в пепельницу.

– Вам дали поручение выяснить, кто запустил вирус неизвестного происхождения в секретные банки данных российских спецслужб?

– Верно?

– Но вы догадались, что это сделали мои люди? Эту программу действительно можно назвать искусственным интеллектом. Зачем я его применил против вашей страны, спросите вы?

– Резонный вопрос?

– Я решил стать игроком на поле международной политики, – произнёс Дюран тоном, лишённым пафоса. – К сожалению, её определяют спецслужбы и узкие политические кланы. Особенно в России, хотя и не только. Общество из этого процесса вычеркнуто. Увы, мы живём в неофеодальной формации.

Установилась пауза, пока Дюран разливал кофе в чашки, один только аромат от него отбивал все неприятные мысли.

– Но с ними опасно соперничать. Уж этого они не потерпят, – заметил Визант, вместо того, чтобы потребовать более внятный ответ, по поводу того, почему Дюран подверг электронной атаке именно свою историческую Родину.

– А я и не собираюсь этого делать. У меня другая миссия.

Визант смутился, поскольку миссионерство для него существовало где-то в другом мире, в его же реальности, подобные устремления он счёл за сумасшествие, или же ложью, за которыми кроются банальные корыстные интересы. Более всего он не ожидал заподозрить магната в самонадеянной наивности, выросшей на почве того, что этот субъект достиг всех мыслимых возможностей, и теперь осталось возомнить себя миссией.

– Интересно было бы узнать? – проронил Визант.

– Моя цель, по меньшей мере, пытаться предотвращать конфликты, от заказных убийств до войн, которые, так или иначе, инициируются власть предержащими.

Претенциозные слова Дюрана звучали так, будто он обсуждал дизайн своей новой яхты.

– Не понятно, как это сделать?

– Не всё сразу. Выпейте кофе, а потом мы прогуляемся по палубе корабля?

Они вышли на палубу, представлявшей один из уступов трёх ярусного судна. Уступы напоминали больше плавники, самый нижний – самый широкий. Они находились на среднем ярусе.

Палубное пространство, в носовой части, на которое они вышли, составляло метров десять от корпуса. Судя по встречному ветру, яхта двигалась со скоростью километров шестьдесят, снизив её по сравнению с тем, когда они находились в каюте.

Дюран надел миниатюрный наушник и приказал ещё снизить скорость. Почти в ту же секунду воздушная волна стала стихать, пока не дошла до лёгкого бриза, огромная махина плавно сдала ход, будто комфортабельный лимузин. Шум бурлящей воды поубавился, и теперь они могли хорошо слышать друг друга.

Византа привлекла обшивка корабля, металлическая, и вместе с тем напоминавшая экран, с глубоким прозрачным слоем. Всмотревшись, можно было заметить квадратные сектора, размером со спичечный коробок. Палуба, почему-то была пуста, однако же, и здесь таился технический фокус – вдруг из пола поднялись скамейки и стол.

– Теперь я удивлю вас тем, что и обещал, – произнёс Дюран.

По всему кораблю пронёсся лёгкий треск, будто по нему прошёлся электрический ток. Корабль вдруг исчез, хотя они стояли на палубе, наблюдая под ногами расходящиеся линии морских волн.

Визант, однако же, воздержался от изумлённых восклицаний. Они сели за стол, который вместе со скамейками оставался видимым, друг против друга, боком по курсу корабля.

– Но и это ещё не всё, – продолжил Дюран, – Судно способно плавать и как субмарина. Рыбы в море предостаточно, также как и водорослей, на корабле есть опреснитель, так что в океане можно находиться бесконечно.

– Спору нет, я не перестаю удивляться. «Наутилус» нового типа?

– Что-то в этом роде. Но не только в этом схожесть моего положения с капитаном «Немо». Меня также преследует некоторые правительства, а теперь и ваша разведка. Не исключено, что появятся и другие охотники.

– Почему бы вам не поделиться научными достижениями с ними? – Визант всё сильнее ощущал смелость.

– Возможно, я так и сделаю. Но я потеряю самостоятельность. Ни одна власть в мире не уступает своих фундаментальных основ. Например, науку, а вернее ту её часть, которая даёт превосходство в силе.

– Но зачем вам это превосходство, тем более такое опасное? Насколько я понимаю?

– Хотя бы для того, чтобы спасти вас. Может ещё кого, или даже огромное количество людей, – ответил Дюран, сверкая хитрым блеском своих глаз.

– Постороннюю помощь я могу принять, но только тогда, когда этого захочу, – самолюбиво парировал Визант, но вежливым тоном.

– Вы втянулись в игру. Я решил, что вы можете быть мне полезны. Уж лучше пусть побеждают такие как вы, нежели такие как Спирин.

– Что за вирус вы изобрели? – спросил Визант то, что его интересовало более всего в этот момент и, желая уйти от личностной темы.

Дюран стал отвечать после паузы.

– Мы назвали его «интеллектуальный рой». Я объясню проще: если в вашем доме есть розетка, то мы беспрепятственно будем вас подслушивать, и вы не узнаете об этом, поскольку нет на сегодняшний день аппаратуры, которая способна уловить этот импульс. Но чтобы запустить этот «рой», нужен специальный компьютер, с огромной мощностью, который имеется, пока, только у нас.

– Получается, что вы способны прослушивать и президентов?

– Если они подключены к централизованной сети. При автономном питании, это сделать сложнее.

– Но с помощью этого «роя», можно не только подслушивать кого угодно, насколько я понимаю? – Визант склонил голову, испытывая собеседника прищуренным взглядом исподлобья.

– Конечно, это не главное его преимущество. Вирус способен взломать любой электронный код. Используя его, можно нарушить управление стратегическими силами, к примеру, – бесстрастно объяснил Дюран. – Или оставить какую-либо страну без связи. Если вы об этом.

– И одна из сторон, не имеющая такого вируса, не сможет ответить на ядерный удар?

– Это не совсем так. Удара возмездия вряд ли можно избежать, имея в виду сверхдержавы, Америку и Россию. Ракетоносцы могут действовать автономно. Достаточно капитану узнать, что его страна подверглась ядерному нападению, он выпустит свой арсенал, даже без приказа сверху. Такая технология эффективна против слабого противника. Да и не обязательно наносить ядерный удар, достаточно дестабилизировать все коммуникации вражеской страны.

– Почему вам приспичило запускать этот вирус именно в российскую базу данных? Россия, ваша историческая Родина, – упрекнул его Визант.

Дюран опустил взгляд, потом снова поднял его, будто укоризна его не задела.

– Напротив, я сделал одолжение. Теперь российские власти будут знать, что существующая система безопасности ненадёжна. У них есть время найти новые способы защиты.

– Не слишком дружелюбная помощь, – резко вставил Визант.

– Верно. Но имей американцы такое превосходство, вы бы узнали об этом в последнюю очередь, – отрезал Дюран, у которого исчерпалось терпение к некоторому панибратству.

Впрочем, через секунду к нему вернулся прежний холодно– почтительный тон.

– Хотите ещё виски?

– Пожалуй.

На свежем океаническом воздухе Визант не успевал захмелеть, хозяину же, намеревавшемуся развязать ему язык, но самое главное – впечатлить и завербовать в союзники, не очень то это удавалось, притом, что он выложил свою «голубую фишку». Вряд ли Дюран посчитал его тупицей, скорее хитрец с железной выдержкой, а может и достаточно осведомлённый к этому моменту, чтобы выглядеть сдержанным. Визант, не умевший пьянеть, потому что алкоголь только обострял его внимание, надеялся, что собеседник, сам попадётся в свою же ловушку.

Через пару минут двое членов команды принесли виски, воду и кое– что из холодных закусок.

– И в чём же конкретно состоит ваша миссия в данный момент? – бойко начал новый виток разговора Визант.

– Своими достижениями я постараюсь уравновесить мир. Пусть ими воспользуется не только самая сильная страна, но и другие. Европа, к примеру. Соединённые Штаты теряют гегемонию, что хорошо, прежде всего, для них – они станут более осмотрительными в международной политике. И падать они будут, опираясь на плечи своих союзников.

– Эти технологии могут оказаться у террористов, или у диктаторов.

– Третьи страны не способны воспроизводить такую технологию в тех масштабах, чтобы тягаться с сильными державами. И мои опасения и претензии, главным образом, касаются именно старых демократий. Из– за их упадка, диктаторские режимы плодятся как грибы после дождя. Либеральное общество закостенело и не способно освоить новые формы свободы. В результате не происходит нужного технологического скачка.

– Но ведь вы, к примеру, вопреки своей критике, смогли достичь огромного успеха именно на Западе, – тоном экзаменатора возразил Визант.

– Всё, что я достиг, конечно, благодаря демократии, но и вопреки её законам и стереотипам. Если бы я не вёл свих исследований втайне от власти и конкурентов, скорее, я стал бы неудачником. Гениальные учёные или изобретатели, как правило, всего лишь интеллектуальные рабы системы, государственной, или корпоративной. В свою фирму я набирал одарённых людей, у которых не было возможностей заниматься наукой. В нынешней России и Эйнштейн торговал бы на рынке. В Америке же, тестовый апартеид. С тех пор как они изобрели пресловутый интеллектуальный коэффициент, многие гении работают на бензоколонках.

– Не очень то я себе это представляю, хотя что-то слышал подобное.

– В науке, как и в любой сфере, своя клановая структура и те, кто её формирует не всегда самые интеллектуальные. Скорее, они менеджеры от науки, или политики от науки.

– И всё же одарённые просачиваются, – упрямо возразил Визант на рассуждения, свойственные скорее неудачникам, чем миллиардерам.

– Один, на сотню посредственных карьеристов.

– Но Запад самый передовой в технологическом отношении.

– Да, по сравнению с Бразилией. Но в сравнении с тем, что должно быть, мы задержались в раннем средневековье. Представьте себе общество, где у самого рядового гражданина есть набор необходимых благ, и неограниченные возможности для самореализации? – Дюран оживился, сев, видимо, на любимый конёк, даже лицо зарделось.

– Не очень представляю. Хотя думаю, что такое общество перестанет работать, а будет только мечтать.

– Не обязательно. Своим специалистам я предоставлял гранты на первое время и полную творческую свободу. Через несколько лет они создавали то, чего не могло сделать всё научное мировое сообщество. Мои успехи, это, прежде всего удачный социальный эксперимент. А власть имущим, прогресс нужен только в той мере, в какой он укрепит их влияние.

Дюран сделал паузу, а потом заявил:

– Ну что ж, на сегодня закончим разговор. Меня ждут дела.

Он поднялся и быстро покинул палубу. Визант какое то время пребывал в растерянности и под впечатлением услышанного, которого не мог обдумать во время разговора.

Его размышление прервала миловидная стюардесса, появившаяся уверенной спортивной походкой, и держа под мышкой поднос.

– Не желаете ещё что-нибудь? – спросила она с надменной улыбкой.

– Только ещё одной вашей улыбки, – воскликнул Александр.

– Тогда вот вам рация, – она протянула ему миниатюрный аппарат. – На тот случай если вам что-нибудь понадобиться, или вы заблудитесь на территории судна.

– Я рад, что у меня есть свобода перемещения. А право узнать ваше имя у меня есть?

– Можете называть меня Грейс, – строго произнесла красавица.

Ему показалось, что эта красивая девица всего лишь прятала интерес к нему в ложную неприступность.

Дело шло к закату. Оранжево багровый диск солнца клонился к размытому горизонту с правой стороны, указывая на то, что корабль двигался на юг. Визант настолько был заворожён зрелищем, что даже не замечал ускоренного движения судна.

Так он просидел, пока звёзды не усыпали небо, а луна не устлала серебристый путь от самого горизонта, с глубинной подсветкой от планктона.

На следующее утро он проснулся с восходом солнца. Завтрак ему принесла Грейс. Она улыбалась, но её серые глаза выдавали озабоченность, как показалось Византу. Вчерашняя холодная улыбчивость сменилась дежурной вежливостью. Не всё благополучно в этом королевстве, отметил про себя Визант.

Возможно, это часть игры, элемент постоянной психологической обработки, но не исключено, что и некий отчаянный призыв, например к тому, чтобы он, как человек со стороны, умыкнул эту принцессу из благополучного рабства. Из рая тоже хотят убежать.

– Ничего больше не желаете? – спросила она, когда гость закончил завтрак.

– Нет, спасибо, – благодушно ответил Визант.

Она задержала на нём побудительный взгляд, недовольство совсем исчезло с её лица. Не поворачивая головы, она стала указывать глазами в другую сторону. Затем пощупала мочку уха.

– Хотя нет, – нашёлся Александр. – Пожалуй, бутылку воды. И пачку сигарет. Что-то тянет курить, а сигары слишком тяжелы для меня.

– Какой марки сигареты?

– Мальборо, красную.

Вернувшись, она опустила сигареты и поставила бутылку воды, демонстративно подсунув ему бумажную салфетку. Он понял, что она намекала на то, что стены здесь имеют глаза и уши, хотя Визант и сам об этом догадывался. Он также сообразил, что на внутренней стороне салфетки должна быть записка.

Визант не стал её сразу разворачивать, налил воды в стакан и закурил, думал как ему незаметно прочесть записку. Закончив трапезу, он развернул салфетку перед лицом, будто намереваясь утереть губы, и прочёл одну фразу: «В ванной нет камер». Теперь нужно было избавиться от записки, но как – он не знал. Бросить в мусорную корзину? Могли бы подобрать и прочесть. К счастью, шпионские приёмы пришли ему на помощь: чернила исчезли.

По телекому раздался знакомый женский голос, не принадлежавший Грейс:

– Если вы готовы, мистер Визант, то командир судна ждёт вас через десять минут.

– Нельзя ли через двадцать? – вежливо настаивал Визант, у которого возникло чувство протеста из-за того, что за ним наблюдают даже в минуты уединения.

– Хорошо, через двадцать, – после паузы ответила секретарь.

Он прошёл в ванную комнату, надеясь найти ещё какое-нибудь сообщение, раз ему открыли, что здесь свободная зона от наблюдения. Из держателя для туалетной салфетки он вытянул лист, увидев только номер телефона, который он тут же запомнил. Вымыв руки, он вытер их этой салфеткой, став свидетелем известного уже фокуса: запись исчезла. Значит, отметил он, их тайнопись растворяется от влаги, или по прошествии какого то времени, а может быть при свете, что-то в этом роде.

Каюта хозяина находилась над каютой Византа, до которой он добрался самостоятельно, по указанию с рации. Дюран встретил его с краткой приветливостью, тут же приняв деловые манеры. Обстановка не отличалась сильно от каюты, которая была предоставлена гостю. Разве что было множество мерцающих дисплеев как в какой-нибудь брокерской конторе.

– И куда мы всё же направляемся? – полюбопытствовал Александр, когда ему было предложено место у круглого стола с офисными креслами.

– Никуда, – ответил Дюран, который сегодня был одет менее представительно, в куртку и джинсы и видимо, настроен был по-свойски, не так церемонно, как вчера. – Мы курсируем в нейтральных водах. Хотите чего-нибудь?

– Нет, благодарю. Лучше скажите, – пёр в атаку Визант, пока его собеседник не сплёл паутину из впечатляющих речей и логических доводов. – При таких результатах в области электроники, почему бы вам не покуситься на исследования в области генетики? Было бы логично вам этим не интересоваться.

Дюран взглянул снисходительно, удивляясь вопросу, который прямо не касается темы.

– От евгеники я давно отказался, – вынужденно отвечал он. – Предположим, кто-то выведет ДНК человека с более высоким интеллектом? И что? Он станет более изощрённым во зле? Человеческую природу можно совершенствовать только через просвещение. Человек способен быть счастливым и при данном уровне интеллекта. Создайте более умную расу, и она выживет нас, как кроманьонцы неандертальцев.

– Слишком долго ждать, если рассчитывать на просвещение, – иронично возразил Визант.

– Людям нужно давать шанс осуществлять мечту, пусть и иллюзорно, – объяснял Дюран, будто и, не замечая довода собеседника. – Это даёт, хотя бы чувство удовлетворения. Если какому-нибудь потенциальному тирану подарить иллюзию, что он властелин мира, ему нет нужды становиться реальным диктатором.

– Ну да… – снова язвительно воскликнул Визант. – Всё равно в вашем киберпространстве обязательно появиться большой брат, который и позаботиться о том, чтобы кормить нас нужными для него иллюзиями.

– Очень точное замечание, – с мягкой иронией согласился Дюран. – Но бороться с таким братом можно и бескровно, с помощью идей. А в киберпространстве трудно подавить инакомыслие.

– А большой брат допустит борьбу идей? Да он упечёт всех мало-мальски недовольных в тюрьму. Тем более что с помощью сверх компьютерных технологий можно контролировать каждый вздох любого члена общества. По-моему, напротив, задача порабощения только облегчается.

– Очень логично, но в рамках традиционного мышления, – заметил покровительственно собеседник. – Киберпространство очень динамично, как вселенная. Тот, кто попытается его обуздать, обречён. Даже если кому-то и удастся где-то установить монополию, есть внешний мир, который разрушит её.

– Не знаю, что и сказать. Честолюбие, гордыня, это реальные потребности, и удовлетворить их можно, осязаемо, а не заменой на иллюзии. Такое вот моё твёрдое убеждение. Гитлер хоть и закончил плохо, но дал заразительный пример.

Дюран невозмутимо и молчаливо кивнул, как человек, обладавший некой тайной, придающей ему уверенности.

– Те учёные, которые работают на вас, тоже не имеют общественного признания, – заметил Визант.

Дюран вопросительно посмотрел на него, отчего Визант впервые смутился, хотя и был готов к неприязненной реакции на свой вопрос.

– Я даже откровеннее скажу, – продолжил напирать Визант, чтобы переломить диалог в свою пользу. – Как вы их удерживаете от искушения выйти из тени? Среди них наверняка найдутся честолюбцы.

– Разумеется. Странно было бы, если б было наоборот, – Дюран быстро переборол выпад, отвечая невозмутимо. – Кто не хочет на меня работать, тот свободен.

– И вы их никак не преследуете?

– А какой смысл? Пресса вряд ли всерьёз примет их откровения. Украденные разработки понадобятся спецслужбам или конкурентам. Те постараются, чтобы беглецы держали рот на замке. И не думаю, что у конкурентов условия лучше. Мои же специалисты имеют солидные счета в банках, и они свободны покинуть корпорацию.

– Но они могут выдать ваши тайные лаборатории и предприятия? – до конца шёл Визант.

– Большинство работников не знают, на какой территории они находятся. А те, кто осведомлён, знают только про своё звено. Если они выдадут его, то мы потеряем только одно подразделение, и довольно быстро его восполним. Корпорация состоит из множества таких ячеек, но вся сеть управляется одним человеком – мной. Без меня она не сможет существовать. Поэтому, спецслужбам легче меня уничтожить, чем охотится за предприятиями моей фирмы.

Визант думал сейчас о Грейс, которая, либо была шпионкой одной из спецслужб, либо, намеревалась покинуть эту золотую клетку. Как бы там ни было, всё это свидетельствовало о коррозии идеальной системы Дюрана.

– А теперь я хочу ознакомить вас с более детальной информацией, – сосредоточенно заявил Дюран и пододвинул собеседнику овальную коробку, напоминавшую миниатюрный ноутбук. – Раскройте её.

Крышка легко открылась, горизонтальная панель имела одну клавишу.

– Нажмите на неё, – пояснил Дюран. – Только не удивляйтесь.

– Я уже привык.

После касания клавиши раздалось легко потрескивание, обе внутренние плоскости увеличились, полукругом, как диафрагма – вертикальная превратившись в экран, горизонтальная – в компьютерную клавиатуру, только не механическую, а пьезе электронную. Обе пластины представляли из себя пластичный материал, изменяющийся в размерах.

– Фантастика, – с долей насмешки воскликнул Визант. – Сколько на этой модели можно заработать денег?

– Много. Не один десяток миллиардов, – спокойно ответил Дюран.

– Ничего себе, – присвистнул Визант.

– Если сохранится монополия на рынке, лет на пять, – уточнил Дюран, как бы избавляясь от назойливого вопроса.

– Как себя может ощущать человек с такими деньгами?

– Приятно заработать первый миллиард, затем вкус притупляется.

– И в чём же секрет такой штуки?

– Текучий сверхпрочный пластик, наполняемый нано плазмой. Не важно как называется, важно, что сам этот компьютер мощнее обычного в десятки раз. Может полностью управляться с голоса, на любом языке. Сейчас вы услышите признания Пайка. Вы в курсе кто это?

– Разумеется, – с задержкой, но резко признался Визант.

На матовом мониторе вспыхнула отчётливая картинка, с сочными цветами, глубоким объёмным изображением, превосходившим самые современные традиционные мониторы.

Появился двухэтажный особняк в лунном свете и фонарях, для среднего класса, с оградой земельного участка. Окна горели на первом этаже. Послышалась речь, мужская и женская, медленная, подавленная, та, которой открывают неприятную тайну.

«Будет катастрофа, которой все давно боятся»

«Какая именно?» – уточнял женский голос.

«Третья мировая война».

«Этим давно пугают. Как и концом света», – усомнился женский голос.

«На этот раз всё серьёзно».

«Оливер, ты со мной на эту тему никогда не говорил. Не забывай, ты под присягой», – испуганно произнесла супруга.

«А ты что, собираешься меня выдать?», – раздражённо воскликнул голос, принадлежавший мужчине, предположительно эксперту Пайку.

«Оливер, ты меня давно настораживаешь. Похоже, ты не в меру стал пить».

«Если бы я не выпивал, я бы сошёл с ума. Думаю, мне пора в отставку».

«А как же пенсия?».

«Наплевать, – с равнодушием к своей судьбе отвечал Пайк. – То, что происходит, должно быть предано огласке. Иначе они снова нас обманут. И на этот раз дело обернётся куда хуже, чем одиннадцатого сентября две тысячи первого года».

«Но ты сам говорил, что дом могут прослушивать», – со сдерживаемым отчаянием звучал голос жены.

«Я проверял дом на наличие жучков. И вот ещё глушила».

«Тогда объясни, что случилось?», – сдалась жена.

«Наша доблестная разведка перехватила контейнер с миниатюрным ядерным зарядом, якобы, где-то на границе Афганистана и Пакистана. Он легко помещается в кейс, рюкзак, или хозяйственную сумку. Весит всего то около пяти килограмм. Словом то, чем нас стращали, существует в действительности. Но дело даже не в самой бомбе, а в её оболочке».

Пайк сделал паузу.

«Я не понимаю технических подробностей. Не тяни жилы, Оливер», – воскликнула жена.

«А ты не торопи. Я изучал этот заряд в лаборатории. Бомба сделана из обогащённого урана, из которого изготавливают боеголовки. Анализ изотопов показал, что сырьё из России, или из какой-либо бывшей советской республики. Но не это самое главное. Оболочка этого заряда подтверждает технологический прорыв, доселе неизвестный в научном сообществе. Вряд ли её произвели в России, Китае, Индии, или в Пакистане, странах, где давно производят ядерное оружие. И даже не у нас, что я могу подтвердить».

«А где же?» – вставила жена.

«Подозреваю Соединённые Штаты, как страну с самыми развитыми технологиями».

«И в чём же особенность такой оболочки?».

«Видишь ли, Кэтрин… Любой ядерный заряд можно обнаружить по излучению, с помощью специальных приборов, спектрометров. Ракетные боеголовки уже давно отслеживают со спутников. Мини заряд тоже легко определить, если имеется подобная аппаратура на границе. Для небольшого заряда, который я изучал, нужна свинцовая оболочка в три тонны, чтобы она поглощала изотопы. Такой контейнер трудно провести незаметно. Но у этого заряда защитная оболочка не превышает и двух килограмм, и почти не пропускает радиоактивного излучения. Знаешь, что это означает, Кэтрин?»

«Трудно даже и вообразить?».

«Нет, не трудно. Это означает новейшее поколение ядерного оружия, которым обладает одна сторона. С помощью такой технологии можно и ядерные пули делать. Или того хуже, разместить любые ядерные системы под носом у противника, а тот ни сном, ни духом», – объяснил Пайк тем спокойным тоном, который производит наибольший эффект.