Текст книги "Внешнеполитические факторы развития Феодальной Руси"

Автор книги: Вадим Каргалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

После разгрома городов на Прони монголо-татары двинулись к Рязани. Город Рязань, столица большого и сильного княжества, был хорошо укреплен. С трех сторон Старую Рязань окружали валы и рвы, а четвертая сторона была прикрыта природной крутизной речного берега. Валы Старой Рязани были мощным сооружением и достигали высоты 9—10 л* (при ширине у основания 23–24 м); рвы имели до 8 м глубины. Кроме внешнего вала, в Старой Рязани был и внутренний вал, который тоже мог стать прикрытием обороняющихся. Мощные деревянные стены, рубленые торасами, дополняли картину укреплений города.

16 декабря монголо-татары подошли к Рязани. После короткого боя на подступах к городу полчища Батыя «отступиша град Рязань и острогромъ оградиша» 4. Осада началась.

Рязань осадили объединенные силы монголо-татар во главе с самим Батыем. Рашид-ад-Дин в «Истории Угедей-каана» пишет, что «Бату, Орда, Гуюк-хан, Менгу-хан, Кулькан, Кадан и Бури сообща (курсив мой. – В. К.) осадили город Арпан (Рязань) 5.

После возведения «острога» вокруг города начался приступ. Монголо-татары непрерывно бросали на стены свежие силы, изматывая осажденных. «Повесть о разорении Рязани Батыем» сообщает, что «Батыево бо войско переменишася, а гражане непрестанно бьяшеся». На шестой день осады начался решительный штурм Рязани. «В шестой день рано, – пишет автор «Повести…», – придоша погании ко граду, овии с огнем, а инии с топоры, а инии с пороки, и с токмачи, и лестницами, п взяша град Рязань месяца декабря в 21 день» 1. О том, что город не сдался, а был «взят копьемъ», сообщает и южнорусский летописец2. Город был подвергнут страшному разгрому. «Татарове же взяша град Рязань… и пожгоша весь и князя их Юрья оубиша и княгиню его, а иных же емше мужей и жены и дети и черньца и черниць и ерея, овых рассекаху мечи, а других стрелами стреляхуть», – так рисует суздальский летописец трагическую картину гибели Рязани 3. «Множество мертвых лежаша, и град разорен, земля пуста, церкви пожжены…, только дым и земля и пепел», – пишет автор «Повести…» о состоянии города после нашествия Батыя 4.

Свидетельства письменных источников о разрушении Рязани полностью подтверждаются археологическими материалами. Раскопки А. Л. Монгайта в Старой Рязани обнаружили слой пепла, который покрывал почти всю территорию городища; под обломками сгоревших построек покоились трупы жителей Рязани и их имущество. В восточной части Северного городища раскопано кладбище жертв татарского погрома. Многие костяки носят следы насильственной смерти: черепа пробиты стрелами, на костях следы ударов острым оружием (мечом), в позвоночнике одного из скелетов застряла ромбовидная стрела татарского типа. А. Л. Монгайт датирует захоронения со следами насильственной смерти временем татарского погрома 5.

Разграбив Рязань, монголо-татары двинулись вверх по реке Оке к Коломне, разрушая рязанские приокские города: Ожск, Ольгов, Переяславль-Рязанский, Борисов-Глебов. Ко времени похода монголо-татар к Коломне относится известное народное сказание об Евпатии Коловрате, который с отрядом в 1700 воинов пришел из Чернигова и напал на монголо-татарское войско.

Время подхода войск Батыя к Коломне неизвестно. Москва, по данным В. Н. Татищева, была взята монголо-татарами 20 января 1238 г., но по свидетельству Рашид-ад-Дина, монголы осаждали ее 5 дней, т. е. они могли подойти к Москве 15 января, при расстоянии от Рязани до Москвы примерно 250 км. Если принять во внимание, что от Рязани до Коломны 140 км, причем монголо-татары неизбежно должны были задерживаться для взятия приокских рязанских городов, то под Коломной они были, вероятно, не раньше 10 января 1238 г.

Нашествие вплотную придвинулось к границам Владимирского княжества. Великий князь Юрий Всеволодович, в свое время отказавшийся помочь рязанским князьям, сам оказался в непосредственной опасности.

Обычно историки, вслед за летописцами, объясняют отказ помочь Рязани желанием Юрия Всеволодовича «биться особо», что было вообще характерно для периода феодальной раздробленности, и давней враждой между Рязанью и Владимиром (М. Иванин, Н. Голицин). В действительности быстрое продвижение монголо-татар явилось неожиданностью для владимирского великого князя и не оставило времени для подготовки войска в помощь Рязани. Юрий Всеволодович после получения известий о нашествии начал собирать силы для отпора; сопротивление рязанских князей должно было, очевидно, дать возможность выиграть время для концентрации этих сил. Определенную роль сыграла и вероломная политика монголов, направленная к разъединению русских сил. Именно с целью предотвратить объединение владимирских и рязанских полков Батый направил во Владимир специальное посольство. В Лаврентьевской летописи, в своеобразном «Житии», записанном по случаю перенесения тела Юрия Всеволодовича из Ростова в столицу в 1239 г., имеются прямые указания на цели этого посольства: «Безбожныя Татары… прислали послы свое, злии ти кровопиици рекуще: мирися с нами» . Правда, далее в летописи было записано, что «он же того не хотяще», но это, вероятно, вполне объяснимое преувеличение летописца, целиком соответствующее общему духу «Жития», которое стремилось подчеркнуть непримиримость «св. Юрия» по отношению к «безбожным татарам». Если владимирский князь и не поверил татарским предложениям мира, он, несомненно, попытался использовать переговоры для отсрочки нападения на свое княжество, что было крайне необходимо для собирания сил. В этих условиях помогать Рязани было опасно. Необходимо отметить, что великий князь Юрий неплохо использовал небольшой период времени (немногим больше месяца), который прошел от вторжения завоевателей в рязанские земли до их появления на владимирских рубежах, и сосредоточил значительные силы на предполагаемом пути монгольских отрядов.

Пунктом, где собирались владимирские полки для отпора монголо-татарам, был город Коломна, так как заболоченный лесной массив к северу от Оки, по обе стороны реки Пры, почти безлюдный, был совершенно не приспособлен для прохода больших масс конницы, и единственный удобный путь к центру Владимирского княжества лежал по льду Москвы-реки. Этот путь и запирала Коломна. Здесь, в стратегически важном пункте, на скрещении речных путей, собирались войска владимирского великого князя для отражения нашествия.

В исторической литературе имеет место известная недооценка сражения под Коломной: оно рассматривается просто как стычка передового отряда владимирской рати (чуть ли не «сторожи») с татарскими авангардами . Анализ источников позволяет по-иному оценить сражение у Коломны и его место в событиях монголо-татарского нашествия на Северо-Восточную Русь.

Силы, собранные владимирским великим князем у Коломны, были значительными. Прежде всего здесь собрались владимирские полки во главе со старшим сыном великого князя – Всеволодом Юрьевичем. В Ипатьевской летописи имеется указание, что это был не «дозорный отряд», а все силы, которые успел собрать великий князь: «Юрьи посла сына своего Всеволода со всими людми» 2. Кроме владимирской рати, к Коломне подошли остатки рязанских полков во главе с князем Романом Игоревичем. Суздальский летописец сообщает даже, что к Коломне пришла новгородская рать: «поиде Всеволод сынъ Юрьевъ внукъ Всеволожь и князь Романъ и Новгородци съ своими вой из Владимеря противу Татаромъ» 3. Кроме того, в состав русской рати под Коломной входили полки ряда княжеств и городов: пронские, московские и др.

Летописи единодушно свидетельствуют о больших масштабах сражения под Коломной: «Бысть сеча велика» (Лаврентьевская и Суздальская летописи), «бишася крепко» (Новгородская I и Тверская летописи), «ту у Коломны бысть им бой крепок» (Львовская летопись). О крупном сражении говорят восточные источники. Рашид-ад-Дин сообщает, что от Рязани к «городу Икэ» (Коломне) пошли все царевичи-чингизиды, осаждавшие Рязань (Вату, Орда, Гуюк-хан, Кулькан, Кадан и Бури), т. е. под Коломной собрались основные силы монголо-татар. Кроме того, Рашид-ад-Дин отмечает, что под Коломной «Кулькану была нанесена там рана и он умер» 4. При монгольских обычаях ведения боя, когда и сотники, и тысячники, и темники, не говоря уже о ханах, руководили войсками, находясь позади боевых линий, гибель царевича-чингизида (каким был Кулькан) была возможна лишь в большом сражении, которое сопровождалось нарушением боевого порядка и глубоким прорывом противника. Кстати сказать, Кулькан был единственным царевичем-чингизидом, погибшим во время нашествия на Восточную Европу.

По количеству собранных войск и упорству сражения можно считать бой под Коломной одним из самых значительных событий похода Батыя на Северо-Восточную Русь. Это была попытка объединенной владимирской рати сдержать наступление на рубежах Владимирского княжества.

Картина сражения под Коломной восстанавливается по летописям в таком виде: русские полки стояли станом у стен Коломны, за «надолбами». Вперед был выслан сторожевой отряд воеводы Еремея Глебовича («посла Еремея Глебовича во сторожех воеводою»). Монгольская конница подошла с юга, со стороны Оки и «оступиша» русскую рать у Коломны. Русские воины «бишася крепко и быс сеча велика», однако монголо-татары после ожесточенного боя смяли владимирские полки и «погнаша их к надолбомъ, и ту оубиша князя Романа, а оу Всеволожа воеводу его Еремея, и иных много мужей побита, а Всеволод в мале дружине прибежа в Володимерь» .

Разбив под Коломной объединенную владимирскую рать и разграбив город, монголы двинулись по льду Москвы-реки дальше на север, в глубь владимирских земель. «Татарове же поидоша к Москве», – сообщает Лаврентьевская летопись. Москва, где в это время находился сын великого князя Владимир Юрьевич «с малым войском», оказала завоевателям упорное сопротивление. Рашид-ад-Дин отмечает, что только «сообща в пять дней» монголо-татары взяли Москву 2. Город был разрушен. «Взяша Москву Татарове и воеводу убиша Филипа Нянка, а князя Володимера яша руками…, а люди избиша от старьца и до сущего младенца, а град и церкови святыя огневи предаша, и монастыри вси и села пожгоша, и много имения вьземше, отъидоша» 3.

Разграбив и предав огню город и его окрестности («и села пожгоша»), монголо-татары по льду Москвы-реки двинулись дальше на север. Весь путь от Москвы до Владимира занял 13–14 дней. За это время татарская рать преодолела расстояние примерно в 200 км. Летописцы не сообщают, каким путем шел на Владимир Батый. Наиболее вероятным представляется, что татарское войско дошло до Клязьмы и по льду реки Клязьмы направилось на восток, к Владимиру. Движение по льду рек – единственно удобному пути в массивах лесов в условиях глубокого снежного покрова – было вообще характерно для нашествия Батыя на Северо-Восточную Русь.

Поход главных сил Батыя от Рязани к Владимиру интересен в том отношении, что поддается датировке и позволяет выяснить среднюю скорость движения монголо-татарского войска с обозами и осадными машинами в условиях зимы и лесистой местности. Из Рязани монголо-татары двинулись на север 1 января 1238 г. и подошли к Москве примерно 15 января, преодолев расстояние в 250 км за 14–15 дней. От Москвы монголо-татары 20–21 января направились к Владимиру и достигли столицы Владимирского княжества 4 февраля 1238 г. (расстояние около 200 км). Таким образом, средняя скорость движения главных сил Батыя с обозами и осадным

парком равнялась примерно 15 км в сутки. Отдельные отряды татарской конницы делали в условиях зимы дневные переходы по 30–35 км'.

4 февраля 1238 г. монголо-татары подошли к Владимиру. Столица Северо-Восточной Руси, город Владимир, окруженный новыми стенами с мощными надвратными каменными башнями, был сильной крепостью. С юга его прикрывала река Клязьма, с востока и севера – река Лыбедь с обрывистыми берегами и оврагами. Три оборонительные полосы нужно было преодолеть врагу, чтобы прорваться к центру города: валы и стены «Нового города», валы и стены «Мономахова», или «Печерного города», и, наконец, каменные стены детинца. Н. Н. Воронин специально отмечает «монументальный боевой характер укреплений детинца», которые включали «стены, сложенные из туфовых плит, смыкавшиеся с городскими валами, и мощную надвратную башню с церковью Иоакима и Анны, сделанную как подобие Золотых Ворот»2. Целый ряд каменных церквей и монастырей в черте города могли служить дополнительными опорными пунктами (Успенский и Рождественский монастыри, церкви св. Спаса, св. Георгия, Воздвиженская на Торгу, Дмитриевский и Успенский соборы).

К моменту осады в городе сложилась очень тревожная обстановка. Князь Всеволод Юрьевич, который «в мале дружине прибежа в Володимерь», принес известие о разгроме русских полков под Коломной. Новые войска еще не собрались и ожидать их не было времени: монголо-татары были на пути во Владимир. В этих условиях Юрий Всеволодович принял решение оставить часть собранных войск для обороны города, а самому отправиться на север и продолжать сбор войск. Лаврентьевская летопись сообщает, что «выеха Юрьи из Володимеря в мале дружине, оурядивъ сыны своя в собе место, Всеволода и Мстислава, и еха на Волъгу… совкупляти вое противу Татаром» 3. Интересные подробности этих событий приводит В. Н. Татищев. По его словам, после возвращения Всеволода Юрьевича, разбитого татарами под Коломной, великий князь Юрий Всеволодович «созвал всех на совет» и «разсуждали, что делать». Показательно, что о том, чтобы Юрий остался и оборонял город, не было и речи – настолько силен был страх перед татарами. «Многие разумные, – по словам В. Н. Татищева, – советовали княгинь и все имение и утвари церковные вывести в лесные места, а в городе оставить только одних военных для обороны». Другие возражали, что в этом случае защитники «оборонять город прилежно не будут», и предлагали «оставить в городе с княгинею и

молодыми князи войска довольно, а князю со всеми полками, собравшись, стать недалеко от города в крепком месте, дабы татары, ведая войско вблизи, не смели города добывать» . Трудно сказать, в какой степени достоверно свидетельство В. Н. Татищева. Во всяком случае, исходя из обстановки, оба предложения были вполне вероятными.

После отъезда великого князя во Владимире осталась часть войск во главе с сыновьями Юрия – Всеволодом и Мстиславом и воеводой Петром Ослядяковичем. Конечно, в столицу собралось население окрестных сел и городков, ища спасения от татар, и из него можно было набрать дополнительные силы, но немногочисленной дружины и наскоро собранного ополчения, к тому же деморализованных слухами о страшной силе татар, оказалось недостаточно для успешной обороны города.

Батый подошел к Владимиру «февраля на 4 день, на память св. Семеона во вторник» 2 с наиболее уязвимой стороны, с запада, где перед Золотыми Воротами лежало ровное поле. Татарский отряд, ведя за собой взятого в плен при разгроме Москвы князя Владимира Юрьевича, появился перед Золотыми Воротами и потребовал добровольной сдачи города. После отказа владимирцев татары убили Владимира Юрьевича на глазах его братьев. Часть татарских отрядов объехала вокруг города, осматривая укрепления, а главные силы Батыя остановились лагерем перед Золотыми Воротами: «Татарове, отшедше от Золотых Воротъ и объехаша весь градъ и сташа станом пред Золотыми враты, назрееме множество вой бе-щислено около всего града» 3. Началась осада.

Штурму Владимира предшествовал разгром татарским отрядом города Суздаля. Летописец сообщает, что «Татарове, станы свое оурядивъ оу города Володимеря, а сами идоша взяша Суждаль». Этот короткий поход вполне объясним. Начиная осаду столицы, татары узнали об отступлении Юрия Всеволодовича с частью войска на север и опасались внезапного удара. Наиболее вероятным направлением контрудара Юрия мог быть Суздаль, прикрывавший дорогу из Владимира на север по реке Нерли. На эту крепость, находящуюся всего в 30 км от столицы, мог опереться Юрий Всеволодович.

Суздаль, оставшийся почти без защитников и лишенный ввиду зимнего времени своего основного прикрытия – водных рубежей, был взят монголо-татарами сходу; во всяком случае, 6 февраля татарский отряд, громивший Суздаль, уже вернулся к Владимиру. Суздаль был разграблен и сожжен, население его перебито или уведено в плен; были уничтожены также поселения и монастыри в окрестностях города.

Между тем подготовка к штурму Владимира продолжалась. «В субботу мясопустую, – сообщает летописец, – начаша наряжати лесы и порокы ставиша до вечера, а на ночь огородиша тыном около всего города Володимиря». Непрерывно били татарские камнеметные орудия—«пороки». Для устрашения защитников города завоеватели проводили под стенами тысячные толпы пленных. В этот решительный момент, накануне общего штурма, руководившие обороной князья бежали из города. По сообщению южнорусского летописца, князь Всеволод Юрьевич «оубояся» и «самъ из град изииде с маломъ дроужины и несы со собою дары многий, надеяше, бо ся от него (Батыя. – В. К.) животъ прияти» , но был убит татарами. Суздальский летописец, явно стремясь замолчать этот позорный эпизод, ограничивается туманным замечанием о том, что «Всеволодъ с братом вне града убиты» 2.

6 февраля стенобитные машины монголо-татар в нескольких местах пробили городские стены, однако в этот день защитники Владимира сумели отбить штурм и «во град ихъ не пустили».

Рано утром следующего дня штурм Владимира возобновился: «В неделю мясопустую, по заоутрени, приступиша к городу месяца февраля въ 7 [день]». Основной удар монголо-татары наносили с запада, со стороны «Нового города», где стены не были прикрыты естественными препятствиями. Стенобитные орудия пробили городскую стену «у Золотых Ворот, у св. Спаса». Прорыв «от 'Золотых Ворот», о котором сообщают летописцы, не следует понимать буквально: татары разбили не каменную твердыню ворот, а деревянную стену неподалеку от них, что было гораздо легче. Об этом свидетельствует указание летописцев на направление прорыва – «у святого Спаса». Церковь Спаса располагалась в «Новом городе», несколько южнее Золотых Ворот. Н. Н. Воронин на основании анализа летописных текстов и обследования Золотых Ворот прямо утверждает: «Не видно, чтобы татары тратили силы на осаду каменной твердыни Золотых Ворот; видимо, не на них был направлен обстрел пороков» 3. Одновременно или несколько позднее укрепления «Нового города» были прорваны еще в нескольких местах: у «Ирининых», «Медяных» и «Волжских» ворот. «Наметавше в ров сырого леса» (во избежание поджога завалов защитниками), монголо-татары с разных сторон ворвались в «Новый город». Летописец сообщает, что татары «от Золотых Ворот, у св. Спаса внидоша по примету чересъ город, а сюде от северныя страны от Лыбеди ко Орининым воротом, и к Медяным, а сюде от Клязмы к Волжскым воротом, а тако вскоре взята Новый град» 4. Ворвавшись за городские стены, татары «запалиша и огнемъ». Во время пожара погибли многие защитники «Нового города» («людье уже огнем кончаваются») 5.

К середине дня 7 февраля объятый пожаром «Новый город» был захвачен монголо-татарами («взяша город до обеда»). По пылающим улицам оставшиеся в живых защитники «Нового города» бежали в средний, «Печерний город» («и вси людье бежаша в Печернии городъ»). Преследуя их, монголо-татары ворвались в «Средний город». Видимо, большого сопротивления здесь им оказано не было, так как летописцы даже не упоминают о каких-нибудь боях на стенах «Среднего города». В. Н. Татищев пишет, что «оборонять было уже некому, многих тут побили и пленили» Ч Так же сходу были прорваны монголо-татарами каменные стены владимирского детинца, последнего оплота защитников владимирской столицы. Далее летописцы сообщают о драматическом эпизоде сожжения татарами соборной церкви, где собралась великокняжеская семья и «множество бояр и народа». Гибель в огне укрывшихся в соборе людей – последний эпизод обороны великого города.

Ожесточенное сопротивление защитников Владимира, несмотря на подавляющее численное превосходство завоевателей и бегство из города руководивших обороной князей, нанесло монголо-татарам большой урон. Восточные источники, сообщая о взятии Владимира, рисуют картину длительного и упорного сражения. Рашид-ад-Дин в «Истории Угедей-каана» пишет, что монголы «город Юргия Великого взяли в 8 дней. Они (осажденные) ожесточенно сражались. Менгу-хан лично совершал богатырские подвиги, пока не разбил их» 2. Владимир явился последним городом Северо-Восточной Руси, который осаждали объединенные силы Батыя.

После взятия Владимира монголо-татары начали громить города Владимиро-Суздальской земли. Этот этап похода характеризуется гибелью большинства городов в междуречье Клязьмы и Верхней Волги. В феврале 1238 г. завоеватели несколькими крупными отрядами двинулись от столицы по основным речным и торговым путям, разрушая города, являвшиеся центрами сопротивления. Походы монголо-татар в феврале 1238 г. были направлены на разгром городов – центров сопротивления, а также на уничтожение остатков владимирских войск, которые собирал бежавший «за Волгу» великий князь Юрий Всеволодович; кроме того, они должны были отрезать великокняжеский «стан» от Южной Руси и Новгорода, откуда можно было ожидать подкреплений. Решая эти задачи, монгольские отряды двинулись от Владимира в трех основных направлениях: на север, к Ростову, на восток – к Средней Волге (на Городец), на северо-запад – к Твери и Торжку.

Основные силы Батыя шли от Владимира на север для разгрома великого князя Юрия Всеволодовича. Летописец сообщает, что после падения столицы монголо-татары «поидоша на великого князя Георгия» (Юрия), и указывает основное направление их движения – «к Ростову». Монголо-татарское войско прошло по льду реки Нерли и, не доходя до Переяславля-Залесского, повернуло на север, к озеру Неро. Ростов, покинутый князем и дружиной, сдался завоевателям без боя . От Ростова монгольские войска пошли в двух направлениях: многочисленная рать во главе с Бу-рундаем двинулась на север по льду реки Устье и далее по равнине – к Угличу 2, а другой большой отряд направился вдоль реки Которосли к Ярославлю. Эти направления движения татарских отрядов от Ростова, зафиксированные летописями, вполне объяснимы. Через Углич лежала кратчайшая дорога к притокам Мологи, к Сити, где стоял лагерем великий князь Юрий Всеволодович; сведения о его точном местоположении вполне могли дойти до татар. Поход к Ярославлю и далее по Волге к Костроме через богатые волжские города отрезал Юрию Всеволодовичу отступление к Волге и обеспечивал где-то в районе Костромы встречу с другим татарским отрядом, двигавшимся вверх по Волге от Городца.

Никаких подробностей взятия Ярославля, Костромы и других городов по Волге летописцы не сообщают. На основании археологических данных можно предположить, что Ярославль был сильно разрушен и долго не мог оправиться3. Отражением татарского погрома города является местное предание о сражении с татарами на «Тутовой горе», в котором погибли все защитники Ярославля. Еще меньше данных о взятии Костромы. Предположение дореволюционных историков в том, что Кострома находилась на правом берегу Волги и впоследствии, сожженная татарами, запустела и была перенесена на левый берег4, опровергнуто материалами археологических раскопок 1950 г.5.

Татарский отряд, направлявшийся от Владимира на восток, к Средней

Волге, прошел по реке Клязьме до Стародума и напрямик через леса двинулся к Городцу Радилову1. От Городца татарская рать поднялась вверх по Волге, разрушая приволжские города («по Волзе все грады поплениша»), к Костроме. Кострома, видимо, была местом, где встретились татарские отряды, пришедшие от Ярославля и от Городца. Отдельные отряды татарской конницы заходили далеко на север и северо-восток. Летописцы сообщают о походах татарских отрядов на Галич-Мерьский и даже на Вологду.

Для монгольских отрядов, двигавшихся от Владимира на северо-запад, первым объектом нападения стал Переяславль-Залесский – сильная крепость на кратчайшем водном пути из бассейна реки Клязьмы к Новгороду 2. Большое татарское войско 3 по реке Нерли подошло в середине февраля к Переяславлю и после пятидневной осады взяло город штурмом: «ини идоша на Переяславль и тъ взята» (Лаврентьевская летопись).

От Переяславля-Залесского татарские отряды двинулись в нескольких направлениях. Часть из них, видимо, пошла на помощь Бурундаю к Ростову, другая часть присоединилась к татарской рати, еще раньше свернувшей с Нерли на Юрьев, а остальные войска по льду Плещеева озера и реке Нерли (Волжской) двинулись на Кснятин, чтобы перерезать Волжский путь. Татарское войско, двигавшееся по Нерли к Волге, взяло Кснятин и быстро продвигалось вверх по Волге к Твери и Торжку. Другая татарская рать взяла Юрьев и пошла дальше на запад, через Дмитров, Волок-Ламский и Тверь к Торжку. Суздальский летописец сообщает, что монголо-татары после взятия Переяславля «город мнози поплениша, Юрьевъ, Дмитровъ, Волокъ, Тверь»4. Под Тверью татарские войска, двигавшиеся от Волока, соединились с отрядами, поднимавшимися вверх по Волге от Кснятина.

Выявляется нечто вроде огромных «клещей», составлявших характерную особенность татарской тактики. Одни «клещи» охватили землю к северо-западу от Владимира (от Переяславля—Юрьева—Кснятина до Волока – Твери), другие – междуречье рек Клязьмы и Волги.

В результате февральских походов 1238 г. монголо-татарами были разрушены русские города на огромной территории, от Средней Волги до Твери. Летописец сообщает, что Батый, «взяша городовъ 14, опрочь свободъ

и погостовъ во один месяць февраль» . Сопоставление данных Лаврентьевской, Суздальской (по Академическому списку) и Симеоновской летописей дает возможность восстановить список городов, взятых монголо-та-тарами в феврале 1238 г.: Ростов, Ярославль, Городец, Галич-Мерьский, Переяславль-Залесский, Торжок, Юрьев, Дмитров, Волок-Ламский, Тверь, Кострома, Углич, Кашин, Кснятин. В. Н. Татищев добавляет к этому списку Стародуб и Константинов 2, а Воскресенский список «Русского хронографа» – город Вологду 3. По существу, этот список включает все более или менее крупные города Верхней Волги и междуречья Клязьмы и Волги.

К началу марта 1238 г. монголо-татарские отряды широким фронтом вышли на рубеж Верхней Волги. Великий князь Юрий Всеволодович, собиравший войска в стане на Сити, оказался в непосредственной близости от татарских авангардов. От Углича и Кашина к Сити двинулась большая татарская рать во главе с Бурундаем.

Битва на реке Сити, в которой великому владимирскому князю было нанесено решительное поражение и сам он «бог весть како скончася», описана всеми русскими летописцами. Правда, в основном летописные известия о битве на реке Сити весьма лаконичны и дублируют друг друга, но в сумме все-таки дают возможность воссоздать картину последнего сражения владимирских войск.

Непосредственно перед осадой Владимира великий князь Юрий Всеволодович, покинув свою обреченную столицу, бежал на Север. Лаврентьевская летопись сообщает: «Выеха Юрьи из Володимеря в мале дружине, оурядивъ сыны своя в собе место, Всеволода и Мстислава» 4. С Юрием Всеволодовичем, кроме «малой дружины», уехали из Владимира его племянники Василек, Всеволод и Владимир Константиновичи. О направлении отъезда великого князя летописцы, дополняя друг друга, сообщают следующее: «Еха на Волъгу» (Лаврентьевская летопись), «выступи из Володимеря и бежа на Ярославль» (НПЛ), «поиде к Ярославлю, а оттоле за Волгу, и ста на Сити» (Тверская летопись). Сообщают летописцы и о цели отъезда Юрия Всеволодовича за Волгу: «Нача Юрьи князь великыи совкупляти вое противу Татаром» (Лаврентьевская летопись), «совокоупляющоу емоу около себе вой» (Ипатьевская летопись). В первую очередь помощь ожидалась от князя Ярослава Всеволодовича и от другого брата Юрия – Святослава. Суздальский летописец так и пишет: «Ждучи к робе

брата своего Ярослава с полкы и Святослава с дружиною своей» 1. Кроме того, на Сить, в великокняжеский стан, бежали князья из мелких городов и княжеств, подвергнувшихся татарскому погрому. Так, князь Юрий Стародубский увез при приближении татар семью и имущество «за Городец за Волгу в леса», а сам пошел к Юрию Всеволодовичу на Сить «с малым войском» 2.

Монголо-татары начали поход против Юрия Всеволодовича немедленно после падения Владимира. Сначала они «погнашася по Юрьи по князи на Ярославль». Однако от Ростова основные силы во главе с Бурундаем повернули прямо на север, на Углич (получив, видимо, от пленных более точные сведения о местоположении великокняжеского стана); утром 4 марта татарские авангарды подошли к реке Сити. Великий князь Юрий Всеволодович так и не смог собрать достаточных сил. Правда, Святослав Всеволодович все-таки успел подойти со своей дружиной (Лаврентьевская летопись упоминает его в числе павших на Сити князей), но Ярослава великий князь так и не дождался. «И жда брата своего Ярослава, и не бе его», – печально отмечает летописец.

Вероятно, слухи о приближении врага дошли до великого князя, и он принял некоторые меры предосторожности: «повеле воеводе своему Жиро-славу Михайловичу совокупляти воинство и окрепляти люди, и готовитися на брань», послал трехтысячный отряд Дорожа «пытати Татаръ» 3. Однако татары опередили. Их продвижение оказалось неожиданно быстрым для великого князя. Известную роль сыграла и беспечность князя Юрия Ипатьевская летопись прямо указывает, что Юрий стоял на Сити, «не имеющоу сторожии» 4. Отряд воеводы Дорофея Федоровича («Дорожа»), выдвинутый для рекогносцировки, не смог предупредить неожиданного нападения: «Княз же Юрьи посла Дорожа в просики в трех тысячах мужь и прибежа Дорож, и реч: а оуже, княже, обошли сут нас около Татары». Русские полки не успели даже как следует построиться для боя. «Нача князь полки ставити около себя, и се внезапу татарове приспеша, князь же не успев ничто же, побеже», – сообщает летописец5.

Битва, несмотря на внезапность нападения п большое численное превосходство татарского войска, была упорной. Русские полки, не успевшие даже как следует построиться, «поидоша противу поганым и сступишася обои, и бысь сеча зла». Войско Юрия Всеволодовича не выдержало удара татарской конницы п «побегоша пред иноплеменники». Во время преследования многие русские воины были убиты, погиб и сам великий князь: «Убиен быс великий князь Юрий Всеволодичъ на рице на Сити и вой его

мнози погибоша» Ч Подробностей битвы летописи не сообщают, неизвестны даже обстоятельства гибели самого великого князя. «Бог же весть, како скончася, много бо глаголют о нем иные», – замечает Новгородский летописец. Немного прибавляют к описанию битвы на Сити и восточные источники. Рашид-ад-Дин не придавал битве на Сити особого значения; в его представлении это была просто погоня за бежавшим и прятавшимся в лесах князем. «Князь же той страны Георгий старший, – пишет Рашид-ад-Дин, – убежал и скрылся в лесу; его также взяли и убили» 2.