Текст книги "Любимец Бога"

Автор книги: Вадим Тарасенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 3
НЕИСТОВЫЙ

Для любого народа в поисках верного исторического пути трудность одна – отличить Моисея от Сусанина.

Неизвестный

Луна. Море Дождей.

База «Восток» Объединенной Руси.

15 апреля 2190 года. Четверг. 10.12 по СЕВ.

Американцы были пунктуальны. Без десяти минут десять они запросили разрешение на посадку, а ровно в десять ноль-ноль компактный, изящный ракетоплан уже стоял на космодроме базы «Восток», красиво выделяясь серебристым телом на фоне серого лунного пейзажа.

«Наверно, с центральной базы "Вашингтон" прилетели, – наблюдая на экране монитора за ракетопланом, подумал Богомазов. – Что ж, Семен Петрович, принимай незваных гостей». Он проследил, как высланный с базы вездеход принял на борт пассажиров американского ракетоплана, после чего сел в лифт и спустился на нулевой этаж для встречи американской инспекции.

Американцев было трое. Богомазов узнал долговязого американского лунного атташе и, улыбнувшись, протянул ему руку:

– Здравствуйте, господин Питсроу. – Начальник базы «Восток» великолепно знал английский язык, но придерживался принципа – на своей территории разговаривать на родном языке.

– Здрафствуйте, господин Богомазов. – Американец широко улыбнулся и крепко пожал протянутую руку.

Затем жестом показал на стоявшего слева от него молодого, не старше тридцати лет, парня:

– Генри Лоуренс.

В правой руке американец держал черный кейс. «Этот наверняка технарь. Он-то и будет обследовать базу». Богомазов, улыбаясь, пожал протянутую руку:

– Семен Петрович Богомазов.

– Мисс Дороти Маккейб… translator[1]1
  Переводчик (англ.).


[Закрыть]. – Питсроу жестом указал справа от себя.

– Переводчик Дороти Маккейб. – Стройная, высокая блондинка первая протянула руку Богомазову.

Рукопожатие было твердым, мужским. Говорила она без акцента, низким грудным голосом.

«Красивая, стерва. Интересно, она спит с Питсроу?»

– Очень приятно, Семен Петрович Богомазов.

Американцы были одеты по последней лунной моде – голубая курточка на молнии и брюки со множеством карманов. Штанины брюк заправлены в высокие армейские ботинки.

– Господа, может, перекусите после дороги?

Мисс Маккейб своим чарующим голосом тут же перевела.

– O, no, no. – Лунный атташе энергично затряс головой. – Thank you, but we recently lunched on «Washington».

– Спасибо, но мы недавно позавтракали на «Вашингтоне», – перевела американка, очаровательно поджав свои чувственные губки, показывая, как она сожалеет, что не может оценить гостеприимство русичей. – Так что, если позволите, сразу приступим к делу, – продолжала она переводить слова Питсроу.

– Не смею возражать. Откуда начнем?

– Давайте сразу начнем с вашего сборочного цеха, – перевела мисс Маккейб пожелание лунного атташе.

– Со сборочного, так со сборочного. Прошу, господа. – Начальник лунной базы «Восток» указал на массивную стальную дверь.

Пройдя цилиндрический переход метров пятьдесят длиной, они вновь очутились перед закрытой стальной дверью. Богомазов набрал код. Тяжелая дверь бесшумно поднялась вверх. Сборочный цех встретил их гулкой тишиной. Залитое ярким светом ксеноновых ламп помещение было пустым. Ни одного человека. Посередине цеха размещалась стальная конструкция, чем-то похожая на гигантскую катушку ниток, поставленную вертикально. А в самом углу, нацелив на них огромную зеркальную параболическую поверхность, застыла другая конструкция, очень смахивающая на гриб. Зеркало – это шляпка «гриба», от которого протянулся длинный, метров пять, тонкий цилиндрический отросток – ножка.

– А где же ваши рабочие? Почему не ведутся работы? – перевела Маккейб вопрос Лоуренса.

«Ну, начинается. Первый заход».

– Работы пока нет. Мелочевка одна. – Богомазов не без злорадства наблюдал, как белокурая красавица споткнулась на слове «мелочевка», и, дождавшись когда она наконец одолеет «мелочевку» – «small works»[2]2
  Небольшие работы (англ.).


[Закрыть], тут же добавил: – Так что мы откровенно бьем баклуши.

Мисс Маккейб, недовольно стрельнув в него глазами, перевела: «So we repose now»[3]3
  Так что теперь мы отдыхаем (англ.).


[Закрыть].

«И чего я на нее взъелся? Вот уж не думал, что мне нравится ставить женщину в затруднительное положение. Особенно если она красивая и не твоя», – тут же с некоторой долей иронии расшифровал он причины своих эмоций на подсознательном уровне. На мгновение углубившись в психоанализ, Богомазов едва не прослушал следующий вопрос Питсроу:

– Неужели состыковать жилой отсек и гиперпространственный двигатель для господина Богомазова – это небольшая работа?

«А ну соберись, Фрейд недоделанный. Что-нибудь сейчас ляпнешь, и Кедрин тебя живо турнет отсюда. Лишение звания и позорная досрочная пенсия – это будет самое лучшее, что тебя может ожидать».

– Жилой отсек – это для «грузовика» на внешние планеты. Его мы начнем собирать в следующем квартале. А гиперпространственный двигатель – это экспериментальный вариант, оставшийся от проекта «Надежда». Его сюда случайно завезли вместо заказанного ядерного. Обычная наша расхлябанность. – Богомазов коротко вздохнул, показывая, что и ему самому не нравится эта их национальная черта. К тому же доставляющая столько хлопот обязательным и аккуратным инострацам. Вот и сейчас из-за нее несколько солидных человек вынуждены в срочном порядке прервать свои важные дела и мчаться к этим русичам, выяснять, что же они задумали. А оказывается, ничего. Просто обыкновенное русское раздолбайство – притащить с Земли тяжеленный движок, и не тот. Богомазов еще раз коротко вздохнул.

Питсроу вопросительно взглянул на своего молодого помощника, который, зайдя в сборочный цех, тут же раскрыл свой кейс и, повесив его с помощью специального ремня себе на грудь, стал колдовать над многочисленными кнопками, не отрывая глаз от светящегося зеленым светом экрана. Помощник отрицательно дернул головой.

«А больше тут ничего и нет. Вы думали, что мы попытаемся спешно куда-то спрятать гиперевик? А потом, дрожа и потея от волнения, будем наблюдать, как вы, такие спокойные и вальяжные, походите тут по базе со своими детекторами, в конце концов ткнете пальчиком на гиперпространственный движок и скажете нам: "Ай-ай-ай". Дудки! Нате, выкусите! Вот вам движок. Стоит себе спокойно в сборочном. А почему он тут, вместе с жилым отсеком? А случайно. Знаете, русская расхлябанность. Вечно что-нибудь напутаем. Вам бы недельки через три сюда прилететь. Когда будут состыкованы все кабели, все шланги. Когда мы сварим в единое целое их корпуса. О, вот тогда бы мы заметались. А больше одной проверки в год не допускается. Лопухнулись вы, господа американцы».

– Куда уважаемые гости хотят дальше проследовать? – Богомазов широко улыбнулся.

Улыбка была на грани фола. Если положение его верхней губы еще можно было отнести к классу «гостеприимных улыбок», то нижняя губа откровенно приняла насмешливую позу.

Переводчица перевела. Питсроу взглянул на улыбку Богомазова, затем еще раз обвел глазами безлюдный сборочный цех, вздохнул и медленно заговорил. Мисс Маккейб тут же начала переводить:

– Нам надо было прилететь сюда несколькими неделями позже. Я думаю, тогда бы у господина Богомазова была бы несколько иная улыбка.

Начальник лунной базы даже не пытался изображать непонимание на своем лице:

– Насколько я понял мистера Питсроу, инспекция базы закончена? Вы даже не хотите проверить наш боевой лазер защиты от метеоритов?

После некоторой паузы американский лунный атташе утвердительно кивнул головой:

– Я ни на мгновение не сомневаюсь, господии Богомазов, что ваш лазер полностью удовлетворяет требованиям к лазерам защиты внеатмосферных космических баз и никакой угрозы для наших наземных объектов не представляет.

Уже прощаясь возле входа в шлюзовую камеру базы, Питсроу, пожимая руку начальнику «Востока», сказал:

– As Russians speak[4]4
  Как говорят русские (англ.).


[Закрыть]: «Laugh… смеяться тот, who смеяться last… последний».

– А как говорят американцы: «Fool's haste is no speed»[5]5
  Спешка дурака – не скорость (англ.). Английская поговорка, аналог русской: «Поспешишь, людей насмешишь».


[Закрыть]. Goodbye.

Затем Богомазов с легким сожалением наблюдал, как американцы заходят в шлюзовую камеру и садятся в свой вездеход. Точнее, он с сожалением смотрел вслед лишь мисс Маккейб. Даже просторная лунная одежда не могла скрыть волнующие женские выпуклости.

Богомазов еще раз вздохнул и отвернулся.

Боль расставания с женой неожиданно остро резанула в душе. Словно случайно, по неосторожности, содрать с уже зажившей раны корочку запекшейся крови. А мозг, в лучших традициях садомазохизма, тут же услужливо нарисовал картинку – его Иришка, обнаженная, рядом с этим народным козлом-депутатом. До боли прикусив губу, Богомазов затряс головой, отгоняя от себя свои же болезненно-притягательные фантазии. «Ничего. Если баба в сорок пять – ягодка опять, то мужик тоже отнюдь не сухофрукт. Вот вернусь на Землю, найду себе лет на двадцать моложе и еще к этой сладкой парочке в гости нагряну. Не только ж себе нервы мотать». Проведя таким образом сеанс успокаивающей психокоррекции, начальник лунной базы направился к себе в кабинет.

Строгая деловая обстановка кабинета быстро и окончательно вправила его мозги, настроив их на текущие дела. «Прав был Кедрин. У меня на базе "крот". Американцы летели сюда именно из-за гипердвигателя. И прилети они на пару недель позже, от них уже было бы не утаить сборку пилотируемого гиперпространственного корабля. – Но тут же ему в голову пришла следующая логичная мысль: – Но если у меня "крот", то он уже наверняка передал американцам, зачем привезли сюда гиперпространственный движок. Пять шестых базы об этом знает. Мы уже начали сборку». Он вздохнул и нажал кнопку связи с Землей. Секунду спустя на экране видеофона возникло лицо сменного оператора Центра управления космическими базами.

– Начальник базы «Восток» полковник Богомазов, – начал Семен Петрович официально. Лицо оператора ему не было знакомо.

– Сменный оператор капитан Кудряшов.

– Доложите начальству, что американцы уже отбыли. Подробный отчет отправлю факсом.

– Понял. Американцы уже отбыли. – Оператор нажал пару кнопок и заговорил в микрофон: – Докладывает сменный оператор капитан Кудряшов. На связь вышел начальник лунной базы «Восток» полковник Богомазов. Он доложил, что американская инспекция уже отбыла. Все подробности он отправит факсом. – Затем он что-то выслушал через наушники, отключил микрофон и, уже обратившись к Богомазову, сказал: – Ждите дальнейших указаний. Сборку корабля не возобновлять.

– Понял. Жду дальнейших указаний. Сборку корабля не возобновляю. Конец связи.

«Сейчас мое начальство выйдет на Кедрина, а тот на меня. – Начальник лунной базы «Восток» еще долго сидел в своем кабинете, анализируя встречу с американцами и все перипетии, с ней связанные. – А переводчица у этого долговязого Питсроу хороша. Ничего не скажешь. Везет же некоторым! А тут сиди и жди вызова Кедрина. А когда я ему обо всем доложу, сразу же начнутся шпионские страсти по вычислению и поимке "крота"».

Богомазов ошибся. Кедрин с ним на связь не вышел. Начальник базы не знал и не мог знать, что час спустя в четырехстах километрах от «Востока», на американской базе «Вашингтон», Питсроу, со злостью ударив по клавише выключения видеофона, в сердцах бросил:

– Сам, не взвесив все, погнал меня в срочном порядке инспектировать русичей, а теперь орет, что я ничего не узнал. Отложи мы инспекцию на три недели, куда бы этот Богомазов делся.

– Милый, не расстраивайся так. – Дороти Маккейб села к лунному атташе на колени. – Реда можно понять. Он спешит доложить президенту.

– Знаешь, когда нужна спешка? То-то.

– Увидели мы воочию или не увидели сборку пилотируемого гиперпространственного корабля – не столь это и важно. Ясно одно – они его собирают. И гиперпространственный движок там оказался уж точно не из-за разгильдяйства русичей. Наш агент был прав. – Девушка погладила седую голову мужчины и расстегнула пуговицу на его пиджаке. – Так что расслабься… Хотя мне жалко его.

– Кого? – Откинувшись на спинку кресла, Питсроу не сразу вынырнул из состояния сладостной расслабленности.

– Этого агента у русичей. Если они его вычислят, то наверняка расстреляют.

– Сам виноват. Никогда нельзя терять контроль над собой, и особенно на отдыхе…

Через час шифровка с Луны легла на стол директора Службы безопасности Руси.

Так что Богомазов напрасно ждал вызова Кедрина. Его доклад стал излишним. Лишь спустя три часа из Центра управления космическими базами пришла телефонограмма: «Разрешаю возобновить работы по программе "Пора"». И подпись: «Начальник Управления космических исследований генерал-лейтенант В. И. Сидорук».

Ровно в восемнадцать ноль-ноль по среднеевропейскому времени Богомазов закончил совещание с главными специалистами своей базы, где отдал приказ возобновить сборку гиперпространственного корабля. И, глядя, как его подчиненные один за другим покидают кабинет, он подумал: «А ведь среди них вполне может быть предатель, черт бы его побрал».

Богомазов встал из-за стола, чтобы спуститься в сборочный цех.

«Интересно, а когда наши предки запускали Гагарина в космос, тоже такие страсти кипели?» Массивная стальная дверь в сборочный цех медленно стала подниматься вверх, открывая проход.

Объединенная Русь. Украина.

В двадцати километрах от г. Славутич, Киевской обл.

Почти за два года до описываемых событий.

14 августа 2188 года. Пятница.

18.20 по местному времени.

Небо, казалось, упало на землю, цепляя ее тучами, набухшими от воды. Под этими тучами понуро стояли деревья и замерла земля, покрытая мокрой травой и проплешинами грязи.

И лишь золоченый крест, гордо вознесшийся над небольшой, сложенной из свежих бревен церквушкой, оживлял безрадостный пейзаж. Возле церкви, на утрамбованной площадке, демократично сгрудились десятка два машин. Роскошные «мерседесы» и БМВ дверь в дверь, бампер к бамперу соседствовали с непритязательными «москвичами» и «пежо». Не поместившиеся на площадке трехколесные электроциклы, словно огромные жуки, облепили церковь.

Тучи наконец стали сбрасывать свой груз – первые крупные капли дождя упали на церковь, машины, землю. И тут же внезапно поднявшийся ветер подхватил их, закружил, начал яростно хлестать ими окружающий мир.

– Братья и сестры! – звучно взвилось под сводами церкви. – Мир все больше погрязает в грехах. Прелюбодейство и чревоугодие, корысть и зависть, непомерная гордыня и тщеславие – вот истинные правители этого мира. – Голос продолжал рокотать в небольшой церквушке.

Перед алтарем возвышался высокий молодой человек в черной рясе. Перед ним живой стеной стояли люди, жадно ловившие каждое слово священника. Несколько горевших свечей только обозначали пространство, в котором продолжала гневно вибрировать проповедь:

– Люди давно забыли о Боге. Для них комфорт и богатство важнее бессмертия души. Они решили, что, научившись клонировать и записывать информацию обо всей своей жизни, они избегут суда Божьего и без Него получат бессмертие. Теперь они молятся не Богу, а Машине. Ибо она им начисляет баллы для получения второй жизни. Они забыли Господа. Но Бог всемогущ и последователен. И Он не допустит, чтобы пренебрегали именем Его и заповедями Его. Как сказано в Священном Писании, Бог «воздаст каждому по делам его». И гнев Божий уже настиг тысячи людей, поразив их безумием. Вы собрались здесь и спрашиваете, что делать? – Священник обвел взглядом десятки обращенных к нему лиц. – А ответ прост – преданно служить нашему Господу. Но вы можете сказать – я, мол, и так соблюдаю Божьи заповеди, не забываю молиться. Нет, люди! Этого недостаточно. Ибо Господь судит не только по словам, но и по делам человека. А какие дела сейчас угодны Господу? – И снова полыхающий взгляд на застывшую перед ним толпу. – Вот, видите это? – Неожиданно священник вытянул правую руку к толпе и раскрыл ладонь. – У меня на ладони лежит так называемый чип сбора информации, метко прозванный в народе «надсмотрщиком». Это с его помощью машина, или то, что официально называется Главным Компьютером, узнает все наши мысли, все движения нашей души. Все, что раньше принадлежало человеку и Богу, принадлежит теперь и бездушной машине. До чего же пали люди, если ради получения второй жизни из рук машины, жизни без согласия Бога, они без стыда доверяют этой машине даже таинство, творящееся на супружеском ложе? А жизнь, дарованная не Богом, а машиной, противна Богу. От вас скрывают факты, что среди людей, получивших вторую жизнь, очень высок процент смертей от несчастного случая или, еще страшнее, от внезапного слабоумия. Но если от вас это можно скрыть, то от Бога ничего не скроешь. Он все видит! – С этими словами священник вскинул вверх руку. Собравшиеся, как загипнотизированные, подняли глаза. Над ними, в слабом свете свечей, терялся свод церкви. Кое-где смутно угадывались лики святых, сурово сверху вниз смотревшие на людей. – Так давайте же, братья и сестры, не словом, а делом покажем, что мы ждем Великой Благодати – вечной жизни – только от всемилостивейшего нашего Господа Бога и не верим в дьявольский соблазн – вторую жизнь от машины. Давайте откажемся от этого чипа – пусть наши мысли принадлежат только нам и Богу.

Неожиданно в руке священника оказался крест, и он простер его над стоявшими людьми. Те, словно по команде, попадали на колени. Священник, сойдя с возвышения, подходил к каждому, протягивал крест для поцелуя и произносил: «Да благословит тебя Господь на жизнь вечную и безгрешную».

Поцеловавший крест и получивший благословение вставал с колен и торопливо шел в притвор. Там через небольшую дверь человек выходил к лестнице и, спустившись по ней, попадал в помещение, расположенное под землей. Интерьер его резко контрастировал с интерьером церквушки. Огромный, сверкающий белоснежным пластиком зал. На потолке полыхали мощные бестеневые лампы. Посередине зала стояли пять кресел, напоминающие стоматологические. Рядом с каждым креслом стоял аппарат со множеством кнопок, тумблеров и дисплеем. Еще несколько различных агрегатов располагались вдоль стен. Иными словами, под расположенной в глухом лесу церквушкой находилась мощная медицинская лаборатория. Каждый прихожанин подходил к столу, стоящему у входа в лабораторию, и ставил подпись на бланке стандартного заявления, в котором он добровольно просил извлечь из его мозга чип сбора информации как противоречащий его религиозным убеждениям. После этого он садился в одно из кресел. Умная электроника мягкими прижимами фиксировала его голову. Посылался короткий радиоимпульс, на который тут же откликался чип. Мгновение, и компьютер с точностью до тысячных долей миллиметра определял месторасположение чипа. Тут же следовал приказ-импульс исполнительному механизму. Штанга с вмонтированным в нее соплом опускалась на точно указанное место. Из крошечного отверстия сопла под огромным давлением вырывалась струя воды с растворенными в ней обезболивающими и антисептическими материалами. Еще пара мгновений, и в человеческом черепе появлялось отверстие диаметром в один миллиметр. Раздавалось легкое жужжание – на штанге поворачивался специальный барабан, и вместо сопла на отверстие нацеливалась тончайшая, пара молекул в диаметре, игла из специального сплава. Точным, коротким движением игла пронзала мягкую, податливую ткань мозга и упиралась в чип. Еще короткий импульс, и игла намертво притягивала к себе крохотный чип. И, словно опытный рыбак, умная электроника выдергивала из мозга иглу с уловом на конце. Вновь раздавалось легкое жужжание – игла вновь сменялась соплом. Но теперь вместо воды из него била струя специального полимера, мгновенно затягивающего практически невидимое отверстие в черепе. Вся процедура извлечения чипа занимала не более минуты. За процессом на всех пяти креслах следил один человек, сидящий за дисплеем в углу лаборатории.

Вот первый человек опустился в кресло, второй направлялся в это время к соседнему, а у стола подписывал заявление уже третий прихожанин. Конвейер заработал. «Да благословит тебя Господь на жизнь вечную и безгрешную» – спуск по лестнице вниз – подпись – прижим головы – легкое жужжание – и с кресла вставал человек, более не обязанный отчитываться перед Главным Компьютером Организации Объединенных Наций.

Уже более половины пришедших в церковь освободились от чипа сбора информации. Неожиданно входная дверь распахнулась, и с десяток людей в камуфляже, в черных пуленепробиваемых шлемах с опущенными забралами, с автоматами-парализаторами ворвались в церковь.

– Группа «Кобра»! Всем на пол! Не двигаться! – Слова командира, превращенные встроенным в шлем динамиком в рев, заполнили все помещение.

Спецназовцы действовали четко, по не раз отрепетированному и опробованному сценарию. Пятеро, во главе с командиром, тут же кинулись к двери за алтарем. Остальные пятеро веером ворвались в толпу оцепеневших людей. Пару раз сверкнули заряды парализаторов, сшибая с ног мужчин и женщин. Остальные сами поспешно стали валиться на пол.

– Остановитесь! Что вы делаете, безбожники! – Священник с поднятым над головой крестом кинулся на спецназовца.

Сверкнул парализующий заряд, и человек в черной сутане беззвучно рухнул на пол.

– Ах ты, сука! – Двухметровый мужчина в один прыжок оказался перед спецназовцем.

Тот крутанулся на месте, наводя ствол парализатора на нападавшего. Поздно! Толчок левой рукой по стволу, и заряд поражает кого-то из толпы. Правая рука, как кувалда, обрушивается сверху, валя спецназовца на пол. Четверо его коллег бросаются ему на помощь, расчищая себе путь вспышками выстрелов. Напавший мужчина с силой опускает свою ногу, обутую в тяжелый армейский ботинок, на кисть поверженного спецназовца, сжимающую рукоятку автомата. Раздаются хруст и приглушенный вопль из-под шлема. Мгновение – и парализатор, уже оказавшийся в руках двухметрового мужчины, выплевывает заряд прямо в грудь подбегающему спецназовцу.

– Круши гадов! – Мужчина, схватив одной рукой падающего врага за грудь и прикрываясь им, словно щитом, отстреливается от оставшихся трех спецназовцев.

Другой человек кидается на еще одного спецназовца. Тот с ходу разряжает в него свой парализатор. Мужчина, успев схватить его за шею, валится вместе с ним на пол. И тут же толпа сжимается вокруг двух оставшихся вооруженных людей. Сжимается, сшибает с ног. Множество рук выдергивают у них парализаторы, и тут же заряды впиваются в их тела.

– Братья, а теперь вниз. Там еще пятеро осталось! – Мужчина, первым оказавший сопротивление, бежит к двери в притворе. Возбужденная толпа кидается следом. Но тут дверь распахивается сама – оставшиеся наверху спецназовцы по рации успели запросить помощь. Посланные сразу с двух стволов заряды швыряют мужчину на пол. Вслед за этим в помещении раздаются несколько хлопков – взрываются гранаты с парализующим газом. Через минуту все кончено – обездвиженных, потерявших сознание людей грузят в прилетевший вертолет, и тот, тяжело оторвавшись от земли, берет курс на город.

Разбушевавшийся ветер через распахнутые двери с радостным воем наконец врывается в церковь. Пламя свечей дрогнуло и тут же погасло. Церковь погрузилась во мрак. Лишь хлопанье незакрытых дверей нарушает однообразный вой ветра. По небу все так же неторопливо плывут темные тучи…

Объединенная Русь. Украина, г. Киев.

Ул. Короленко, 17. Рабочий кабинет директора

Службы безопасности Украины.

Почти за два года до описываемых событий.

15 августа 2188 года. Суббота.

15.15 по местному времени.

Древний Киев красиво раскинулся на берегах широкого Днепра. Многочисленные небоскребы уверенно смотрят в синь неба. По широким улицам мчит бесконечный поток машин, и такой же нескончаемый людской поток течет по тротуарам. Первый день уикэнда набирал силу, чтобы вечером разлиться веселыми мелодиями, цветными лучами лазеров, рисующими в небе праздничные узоры, еще более яркими, чем в будние дни, неоновыми огнями вывесок и реклам. За долгие столетия своей истории небольшое поселение, основанное легендарными братьями Кием, Щеком, Хоривом и сестрой их Лыбидью, пережившее вместе со своей страной бурную, часто драматичную и кровавую историю, историю непростых отношений со своими соседями, превратилось в роскошный современный мегаполис. Но по-прежнему Богдан Хмельницкий на разгоряченном коне булавой указывает на Москву…

– Не стесняйтесь, Олег Николаевич. Присаживайтесь. Чувствуйте себя как дома. – Прилетевший час назад в Киев директор Службы безопасности Вадим Александрович Кедрин извинительно улыбнулся собственной шутке.

Вошедший в свой кабинет начальник Службы безопасности Украины, стараясь не смотреть на восседающего за его столом директора Службы безопасности Объединенной Руси, молча сел в кресло.

– Итак, Олег Николаевич, начнем. Суббота, и хочется побыстрее к семье. Поэтому, как говорится, сразу возьмем быка за рога. Я внимательно ознакомился с делом о происшествии в сельской церкви, недалеко от города Славутич. Вопиющий непрофессионализм. Во-первых. Зачем вы вообще туда полезли? Изучив материалы, я так и не нашел ответа. В этой церквушке что, базировалась какая-то террористическая организация? Или этот батюшка призывал к уничтожению существующего строя? А? Медицинская лаборатория официально зарегистрирована на некоего Пархоменко, хирурга по специальности. И у него есть оформленная по всем правилам лицензия на проведение таких операций. Надеюсь, вы знаете, что извлекать чип сбора информации имеет право любой дееспособный гражданин. Для этого даже не требуется заявление с обоснованием своего поступка.

– Сейчас я все объясню, Вадим Александрович.

– Да уж постарайтесь, Олег Николаевич. Постарайтесь мне объяснить действия ваших подчиненных. – Кедрин даже не пытался скрыть своего недовольства.

Вытащив из внутреннего кармана пиджака роскошный «Паркер», он стал постукивать им по столу.

– По агентурным каналам, – начал директор СБ Украины, – к нам поступила информация о том, что в этой церкви проводятся массовые собрания, на которых настоятель церкви отец Сергий призывает, если так можно выразиться, к гражданскому неповиновению.

– Конкретнее, Олег Николаевич. Что он призывал делать?

– Он призывал к тому, чтобы отказывались от своих чипов сбора информации.

– И это, вы считаете, можно квалифицировать как призыв к гражданскому неповиновению? Кстати, хочу вам напомнить, уважаемый Олег Николаевич, что далеко не всякие акты гражданского неповиновения уголовно наказуемы.

– Человек без чипа становится социально более опасным.

– А остальные, получается, менее опасны? По-вашему, каждый человек в принципе представляет некоторую угрозу социуму?

– А разве нет? – Глава украинской СБ Олег Николаевич Пустовойтенко, чуть прищурившись, посмотрел на своего непосредственного начальника.

Тот, выдержав взгляд, после секундной паузы согласился:

– Ну, допустим. Допустим, что каждый человек потенциально опасен обществу. Ибо в каждом из нас заложен дух независимости. А государство, даже самое демократическое, как ни крути, часть этой независимости забирает.

– Именно это я имел в виду.

– Но объясните, как удаление чипа сбора информации делает человека более опасным?

– Очень просто, Вадим Александрович. Чего современному человеку не хватает? Да все у него есть. Он может вкусно кушать. Он имеет современную, благоустроенную квартиру, начиненную всеми мыслимыми достижениями бытовой электроники. Домашний робот предложит вам сотни меню, учитывающих все достижения диетологии и склонности вашего желудка. Хочешь посмотреть боевичок? И чтоб главным героем была длинноногая блондинка? Зайди в интерактивное меню, создай свой сценарий и вставь голографический образ себя любимого в фильм. – Пустовойтенко ослабил узел галстука. – Вадим Александрович, человечество ожирело. Вернее, его белая часть. Сейчас, даже не занимаясь никаким трудом, можно жить припеваючи. Чем это может кончиться, не мне вам объяснять. Я, например, не представляю, как, не применяя силу против китайцев, удержать в составе Объединенной Руси Сибирь и Дальний Восток. А это две трети всей территории государства. И вторая жизнь – это существенный стимул чаще отрывать свою задницу от кресла. А уж если человек добровольно отказывается от чипа сбора информации, то есть от возможности получить вторую жизнь, то ему вообще на все начхать. Такие либо становятся трутнями, либо, чтобы как-то разнообразить свою жизнь, могут перейти к… гм… активным противоправным действиям.

– Логичнее предположить, что активные постараются себя реализовать законными способами и завоевать вторую жизнь.

– Этот путь труднее, дольше и не приводит к таким концентрированным ощущениям. Одно дело – построить дом. Надо знать как. Это сравнительно долгий процесс, и все эмоции размазываются во времени. Другое дело – его взорвать. Ума большого не надо. Мгновенно – бах! – и ты, именно ты в доли секунды уничтожил труд сотен людей. Тут эмоции посильнее будут.

– По-вашему, Олег Николаевич, снятие чипа уменьшает стабильность государства. Так, что ли? – ручка в руке директора Службы безопасности с силой стукнула по столу.

– В самую точку, Вадим Александрович.

– Поэтому вы так грубо и наехали на священника?

– Может, это было и не совсем законно, но стабильность государства превыше всего. По-моему, Вадим Александрович, именно в обеспечении стабильности государства и заключается наша работа.

– А увечья, полученные вашими людьми в ходе захвата церкви, – Кедрин чуть иронично улыбнулся, – тоже были частью плана? Чтобы, так сказать, усилить ваш аргумент насчет того, что люди, снявшие чип, переходят к активным противоправным действиям.

– Увы, Вадим Александрович, наша работа не предполагает белых перчаток.

– Иными словами, мужчина, оказавший активное сопротивление бойцам «Кобры» и покалечивший одного из них…

– Является капитаном данного подразделения.

– Вы знаете, Олег Николаевич, пока я летел сюда из Москвы, я хотел просить президента Украины снять вас с работы.

– Я знаю, Вадим Александрович. Мне господин Грушенко сообщил о вашем телефонном разговоре с ним и о вашей просьбе.

– И, как вы знаете, он мне отказал.

– Он вам предложил лично побеседовать со мной, а потом, если необходимость в этом останется, вновь обратиться к нему с этой просьбой.

– Вы правы. Так точнее. И после нашего разговора, – директор Службы безопасности Объединенной Руси сделал паузу, задумчиво рассматривая ручку в своей руке, – я рад, что наша Конституция не позволяет мне снимать с должности глав национальных управлений служб безопасности. – Кедрин наконец поднял глаза и взглянул на Пустовойтенко.

– Я тоже рад, Вадим Александрович, что в вашем лице нашел понимание своей точки зрения.

– Но священника придется отпустить.

– Конечно. Извинимся. Мол, ошибка вышла. Думали, что создана антигосударственная организация. Не знаю, сделал ли он надлежащие выводы, но, по крайней мере, чипы он долго уже не сможет извлекать.