Текст книги "Иверь"

Автор книги: Вадим Еловенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Да нет, там было все нормально. Просто я сам не мог понять, что с ними дальше делать.

– Короче, пусть сидят и не работают. Они нам нужны для важного дела, – веско сказал я Инте. Игорь опять сорвался в хохот, прекрасно понимая, что я вообще не в курсе, как их дальше использовать.

Но они нам и правда пригодились. И в немаловажном деле.

Спустя неделю после отправки поселенцев, а значит, через две недели после отправки Десятника, к нам пожаловали гости. Немного-немало, а старший сын правителя Атиса. Его и его свиту разместили в одном из новых домов и три дня держали там, прежде чем принять. Ничего… он вытерпел. Досидел.

А мы эти три дня расспрашивали его братца Тирка о нем и его свите. Парень честно отвечал, преданно глядя мне в глаза. Программатор, придуманный несколько веков назад, срабатывал хорошо, но не всегда. В этот раз вроде обошлось. Тирку было видение во сне, что он в долинах Рога побывал, и сам бог Рог отправил его назад с целью служить мне и моему помазаннику. На его товарищей это подействовало также. На личность программатор не влияет, только на память. Если человек склонен к предательству, то хоть трижды ему легенды загружай, все равно предаст. Я смотрел, что паренек-то вроде ничего. Честный. Да и многое знает из внешнеполитической жизни. Надо бы ему применение найти.

К моменту, когда мы встретились с послами Атиса (читай: морского народа), о его после и свите мы знали многое, если не все. Хочу заметить: плохого мало знали. Вообще существование в таком обществе заставляет жить в очень жестких рамках. Я не имею в виду мораль, придуманную и необоснованную, а просто поведение. Нет смысла врать, если все равно вскроется. Нет смысла насиловать, если есть доступные всем женщины. Нет смысла убивать, когда можно морду набить. Веселая жизнь при дворе Атиса. Мне понравилась простота иерархии. Есть немного денег, и ты можешь купить себе доспехи, добро пожаловать на постоянную службу. В гарнизон. Охранять купцов и товар. За это они денег дают. Если ты, имея доспехи, умеешь драться, можешь идти в охранение купцов на переходе. За это они больше денег дают. А уж если смог купить коня, то есть кера, то ты элита. Конное сопровождение всех правителей и представителей приносит неплохой доход. Из всадников состоит вся охрана правителя Атиса. Еще бы – конь семьдесят пять рабов стоит! Надо хорошо платить, чтобы его содержать и в случае падежа нового купить.

И вот перед нами предстали посланцы.

Точнее, они предстали перед Интой, а я с Игорем и стариком в сторонке стоял. Прием состоялся во дворе замка, так как по местному этикету, не выяснив, кто перед тобой, друг или враг, в дом не пускают. Да и углядев снисходительный взгляд младшего сына правителя Атиса, мы поняли, что наш замок не подходит для приема послов. Совсем не подходит.

Инта стоял возле дома, когда по опущенному мосту к нему приблизились послы. Их не обыскивали, но несколькими лучниками во дворе дали понять, что глупости не пройдут. Посол – будущий правитель Атиса – приблизился вплотную, когда его спутники остались на расстоянии метров десяти.

– Я посол города Атиса, побратима поселка Тиса. Я был послан правителем города узнать, что произошло в поселке, основанном нашими друзьями из морского народа. Я, Роя, имею полномочия заключать мир и объявлять войну, в чем свидетели сии почетные граждане нашего города и благородные мужи морского народа.

Инта, стоя перед послом и будучи на голову ниже, не ощущал неудобства. Еще бы – мы сзади, ему нечего беспокоиться. А все три дня мы только и делали, что вырабатывали его царскую осанку и взгляд, не терпящий пререканий. Перестарались. Он теперь так даже на меня смотрел. Я смущался иногда. Игорь опять хохотал. Безумный, вечно смеющийся десантник.

– Я Инта Тисский, из рода Мируши, народа лагги, владеющий всем, что увидите, поднявшись на высоту птичьего полета с этого места. Я владею поселками и торговыми постами в двух днях пути отсюда. Я помазан на царствие самим богом Протом, и свидетелем нашей встречи будет сам Великий бог. Дабы он справедливо рассудил о ней: была она нужна или прошла даром.

Посол поклонился в мою сторону. Игорь выстрелил из излучателя, и камень под ногами посла разлетелся мелкими осколками.

– Кто учил тебя приветствовать бога стоя? – спросил он елейным голосом.

Посол и свита опустились на колени и после моего кивка молча поднялись. Мы выиграли психологический бой. Верующие в Единого поклонились богу-самозванцу.

Встав, Роя, как ни в чем не бывало, задал вопрос:

– На каком основании правитель Инта захватил торговый пост морского народа?

Инта выдержал паузу, рассматривая глаза собеседника:

– На каком основании Роя, старший сын правителя Атиса, покинул свой дом на другом берегу великой реки и задает мне вопрос, который касается только меня и морского народа? – Молодец Инта, подумал я, радуясь за воспитанника.

Роя с секунду помолчал и ответил:

– Я уполномочен морским народом от его имени заключать мир и объявлять войну. В этом свидетели владетельный лорд Оноя и сиятельный лорд Риша, состоящие при мне, как представители морского народа, при переговорах.

Инта оглядел послов, как мы его учили, и ответил:

– Почему морской народ не прислал вас до того, как он прислал войска?

Видно, и старшего сына правителя Атиса чему-то учили при дворе.

– В этих местах часты нападения дикарей. Именно о таком и подумали правители морского народа, посылая сюда армию. Зная, что здесь присутствует воплощение великого Прота и вы, столь отважный, благородный правитель Инта, они, несомненно, прислали бы меня выяснить основание для таких действий. Это не остановленный ради забавы вольный торговец. Это захват собственности морского народа.

Инта недолго думал. На все возможные вопросы он уже выучил ответы:

– Передайте правителям морского народа следующее: «И пришел бог Прот и, ратуя за справедливость, вернул лагги на свое место».

– Это цитата из предания о Проте? Когда изгнал Прот лагги с берегов Иса?

– Да.

– Вы считаете, что лагги – хозяева этих мест?

– Без сомнений. Все леса от океана до гор Утренней Влаги принадлежат лагги с начала времен.

– Но как же заключенный договор о ненападении на торговцев морского народа?

– Мы не нападали. Мы забрали себе наше и взяли компенсацию за вырубленный лес. Это честно по всем законам предков. Сказано: коли не платят тебе за твое, пойди и возьми по справедливости.

Роя медленно кивнул:

– Мы согласны с доводом правителя Инты. Это старый закон и не подлежит обсуждению. Но мы платили исправно. Продавая вам товары дешевле, чем обычно, мы платили вам за землю и лес.

Инта повернулся к сиятельному и владетельному и сказал:

– В вашей стране цена ножа хорошей стали – две монеты низкого достоинства. Раб стоит восемь монет. Даже с учетом перевозки и оплаты охраны нож не начинает стоить сорок восемь монет. А именно на такую сумму рабов вы брали за товар стоимостью две монеты. Я хочу знать, сколько вы еще должны народу лагги. Но никто не в силах посчитать. Торговый люд не показывает записей. А лагги не умеют читать. Именно этим и пользовались бессовестные торговцы морского народа.

Я аплодировал в душе и взгляду, и речи Инты. Сведения, полученные от младшего сына правителя Атиса, были, без сомнения, ценны и точны.

– Однако вы, почтенный Инта, – сказал посол, – безусловно, владеете и счетом, и письмом.

– Благодаря великому богу Проту.

Посол задумался. Знали бы мы, что у него приказ «временный мир и разведка любой ценой», мы бы еще наглее себя вели. Однако когда внесли подарки Инте, я растерялся и не воспользовался моментом.

– Прими, почтенный правитель, эти дары. Может, они хоть как-то сгладят ваши несомненные потери. Независимо от вашего решения мы уедем и будем считать вас добрым соседом. Однако нижайше просим позволить нашим торговцам иметь приют в вашем городе. Прибыль, которую вы с этого получите, несомненно, покроет ваши потери. Проход через леса стал опасен. Из десяти шестеро не возвращаются теперь. И вам, и нам будет выгодно, чтобы пути торговые охранялись и чтобы торговля продолжалась.

Даже не посмотрев на подарки, Инта сказал:

– Это правда, что в лесах теперь неспокойно. И правда то, что торговля нужна и вам, и нам. Что ж, расстанемся добрыми соседями.

Мы распрощались, даже не открыв ларцов.

– Идиоты! – кричал на нас Игорь. – Торговцы наткнулись на войну в лесах! Им кровь из носу нужен защищенный пост на этом берегу. Да мы могли их выдоить, как коров!

Инта, не зная, что такое корова, но понимая, что такое доить, тоже расстроился. Но я его утешил, сказав, что восхищен его умением держать себя. А когда я сказал, что лучше правителя я бы никогда не нашел, он вообще расцвел и ходил гоголем до вечера. Только встречаясь с Игорем, он скромнел, да и то ненадолго.

Подарки разобрали быстро. Железную посуду с забавной чеканкой сложили в комнате, которую решили использовать как столовую. До этого питались где и как придется. Ковер я с честным взглядом уволок в свою комнатушку, постелил на пол. Игорь снисходительно отказался от всего, и сладости, ткани и медная ваза, полная медных же монеток, достались Инте. Как мало надо пацану для счастья. Распробовав что-то наподобие шербета, он сложил все в одну из железных мисок и понес своим знакомым из рода Атаири. В общем, парень исчез до ночи. Хорошо, хоть на собрании появился.

– Ну, что хотели, то и получили, – Игорь подвел итог собрания.

– Даже больше, – заметил старик. – Мы хотели мира. Для безопасного развития. А получили верный источник прибыли в придаток.

– Еще не получили, – сказал Игорь. – Послам, пока они не убрались, надо пообещать не трогать их торговцев. И окончательно обговорить условия пребывания их торговцев в нашем поселке и на нашей земле. Надо ввести запрет торговлю вне Тиса на наших землях. В двух днях пути отсюда пусть делают, что хотят, а тут нет.

– Я сообщу им. Мимо проезжать буду и сообщу, – согласился Инта.

– Не пойдет, – возразил я. – Надо приглашать его в замок. Искать подобающую комнату, драпировать ее и принимать внутри.

– Не прокатит, – возразил Игорь. – Местное убожество не задрапируешь. А потом его рассказам весь Атис смеяться будет.

– Что делать?

– Я знаю, – сказал Инта.

– Ну?

Он поднялся и подошел к бойнице.

– Когда-то они отпустили с прекращением войны всех наших, ставших рабами. Давайте отпустим их солдат.

Игорь замахал руками:

– Мы тогда никогда стену не закончим!

Мне идея понравилась. Тем более большинство рабов уже числилось за мной. Выменянные на клинки, прибывшие из поселка, они стали моей собственностью. Я согласился.

– Тогда завтра я построю всех их воинов и торжественно заключу мир, – пожал плечами Инта.

– Надо, чтобы они передали равное количество лагги, – добавил Атаири. – И тогда у нас получится прибавок в охотниках.

Решили тремя голосами против одного в пользу передачи рабов.

На церемонию я не пошел, но, по заверениям Игоря, все прошло, как на Прометее. То есть быстро и без лишней суеты. Заверений в том, что морской народ вернет сколько-нибудь лагги, не последовало, но мы и не настаивали. Мы хотели представить это как жест доброй воли. И представили.

Две недели спустя мы проклинали себя за то, что так сделали. Они тоже ответили доброй волей, прислав пять сотен рабов, работавших на каменоломнях Атиса.

Когда эта толпа под конвоем панцирников влилась в уже сделанные ворота, я побледнел. Игорь подумал, что мне плохо. Это конец, подумал я тогда. Оказалось – только начало…

Я ожидал голода, а затем – распада поселка и царства моего Инты. Но фортуна на этот раз повернулась к нам чем-то похожим на лицо. Пришел первый обоз из поселка рыбаков. Три волокуши рыбы, укрытой от солнца лопухами. Много ее было испорчено, но оставшееся мы с удовольствием завялили. И небольшую часть ради эксперимента закоптили. Несоленой она получилась не очень, на мой взгляд, но Игорь, буквально не отрываясь, съел четыре средних рыбины и, довольный, восславил небеса за нормальную еду. Прикинули по вяленой рыбе – и у нас получится недельный запас, если жестко экономить, а не по четыре рыбины в одного запихивать, как Игорь.

Стали думать, что делать дальше. Всем бывшим рабам объявили, что они обязаны отработать на возведении ограды, и тогда они вольны идти, куда хотят. Многие кивали, соглашаясь, что это справедливо. Охрану оставили только за старыми рабами. Лагги, освобожденные из атисского плена, редко уходили. Да и не держали мы их. Куда нам столько? Уходят – и пусть идут.

Кстати, на предложение уйти в поселок к рыбакам или к металлургам тоже никто не отозвался. Намучились мы снабжать их пищей. Скажу просто: даже нам с Игорем пришлось не раз и не два на охоту выезжать. Но волокуши с рыбой стали поступать регулярнее, и скоро мы уже могли вернуться к нашему любимому занятию – ничегонеделанию.

Ну, не совсем чтобы ничего. Лезли в каждое дело: от строительства казармы и рытья дополнительных колодцев до постановки первых вышек у частокола. Но нигде особо не задерживались, ограничивались общим руководством. Короче, делали вид, что без нас никуда…

Глава 7

Ограду закончили за месяц. И поселок застроили за это же время. Теперь в Тисе было пять десятков домов, наш, с позволения сказать, замок, дом на сотню охотников, что мы сгоряча назвали казармой, и строилась еще одна. Только уже без конюшни.

У нас было все.

И торговый пост, с определенного времени вернувшийся в руки торговцев, поваливших к нам. И пруд у нас был, куда запустили на черный день мелочь на вырост. И склад с продовольствием, весь заваленный вяленой рыбой, исправно поставляемой поселком. Склад металла, который теперь у нас значительно подешевел. Кстати, его покупали и торговцы-пассы. Им было выгоднее брать у нас и тащить дальше, чем привозить издалека, рискуя временем и товаром. У нас поселился залетный парень из речного народа, что делал неплохие повозки. Его мастерская притулилась возле самой стены, и круглосуточно там слышался стук молотков, жужжание пилы и шелест рубанка. Я запретил рабам работать ночью и, когда услышал эти звуки, пошел проверить, кто нарушает закон. Оказалось, что рабочие у него сплошь вольные и получают, в принципе, неплохо. Телега шла за тридцать монет, рабочие получали по пять. Десять получал хозяин. То есть у нас появился каретный двор.

У нас даже памятное место было. Курган братской могилы обложили камнем и по большим праздникам, вроде возвращения охотников из дальнего удачного похода, на самом верху разжигали огромный костер.

Мне нравился городишко. Я видел, что он перешел ту стадию, когда сможет загнуться без посторонней помощи. Налаженное снабжение, постоянный доход, что еще нужно для продолжения развития? Но главное – все это за считанные месяцы!

Я был почти счастлив. Мне не хватало малости. Всего мира.

А вот Инта был счастлив не почти, а полностью. Он не верил своим глазам и упоенно носился по городку на своей кобыле. Самое сильное и большое поселение лагги. И он – его правитель. В неполных шестнадцать лет! Игорь только качал головой, когда видел его счастливые глаза. Мол, подожди, еще не все беды грянули.

Вернулся из торговой поездки Десятник. Я не смог его как следует расспросить. Игорь на радостях не дал. Но меня до сих пор мучает вопрос, как за две телеги железа притащить сотню мясных ящеров, две телеги крупного зерна, из муки которого здесь изготавливали хлеб, и три сотни рабов в придачу, из которых треть стала охотниками. Короче, правдами и неправдами он сделал невозможное. И потребовал плату.

Мы сели думать, как сдержать слово. Ему же поселок подавай и чтобы он там правил. Игорь предположил, что Десятника легче убить, чем выполнить обещание. Десятник, стоявший рядом, побледнел и сказал, что ему уже ничего не надо. Мы объяснили, что это у боевых зверей такие шутки. Инта своей властью наградил его кером. Лошадей у нас было мало, и цена на них держалась. Считайте, семьдесят пять рабов подарил. Недолго мы решали: нужен нам пограничный поселок или нет. В любом случае, степи были населены, и иметь там пункт наблюдения было бы очень кстати. Мало ли какая напасть из степей попрет? Разумеется, Десятник обрадовался. Спросили его, как далеко до степи. Получили ответ, что через неделю перехода на восток она уже вокруг. Окей.

И мы начали готовить поселенцев. Выделили ему два кулака вольных, два кулака рабов и два кулака охотников. Дав в придачу телегу инструмента, что мы заранее отложили для рыбаков, выперли и дали месяц на обустройство. Обещали лично через месяц приехать и проверить. Задача простая: укрепленный лагерь наподобие поселка металлургов. Целью добычу не ставили. Сказали, через месяц сообщим.

Он с недоверием нас выслушал и уехал, напоследок повторив инструкцию относительно рабского труда и выкупа новых рабов в государственную, то есть Интову и его наместников, собственность. Беда теперь только одна была. Раньше за нож давали шесть рабов, теперь не за каждый и одного получить можно было.

Внешний облик людей тоже изменился. Уже не было видно голых торсов. Вероятно, мы давали пример прикрытости тела. Все носили тоги или грубые рубахи из полотна, которые женщины ткали в домашних условиях. В общем, все наше общество несколько преобразилось. Сказывалось и присутствие торговцев из более прогрессивных народов, и наши с Игорем труды по устройству быта.

Мы, гордо выставив вперед мечи и лопаты, вошли в феодализм. За полгода! Из каменного века! Конечно, мы двигались хромая на рабовладельческий строй, на неграмотность даже высших слоев общества, таких как Инта и иже с ним, и на полное отсутствие доверенного дворянства. Но ничего. Эти упущения мы намеревались исправить.

Самым главным событием, случившимся в те дни, было открытие военной Академии на базе новой двухсотместной казармы. Почему академией назвали? По той же причине, почему загон для керов – конюшней. Ну, нравилось Игорю слово «академия». Ректором ее стал, естественно, сам Игорь. В нее вошли все охотники старше четырнадцати и младше двадцати лет. Переучивать стариков смысла не было, и я согласился с доводами Игоря, что надо выделить Академию, как орден. Не для всех… То есть только для тех, кто и правда отличается среди охотников, несмотря на возраст.

Чему там Игорь их обучал? Я иногда думал, что он там диверсантов готовит. Он натаскивал их действовать и в составе большой группы, и по отдельности. Не было ни одного предмета, чем бы его ученики не могли лишить человека жизни. И самое первое, чему обучал Игорь, это дисциплина. Смотреть на это было страшно. Он мог приказать избить охотника палками за то, что тот стоит неправильно в строю. Из Академии он выгонял за опоздание к построению. Таким образом обновлялся состав. Ведь выгнанные чему-то, но научившись, все равно были качественнее подготовлены, чем простые охотники. Как воины, я имею в виду. Кто-то из отчисленных, честно признаться, уходил в леса. Но мы не сильно жалели.

Игорь, для пущего своего удовольствия, затребовал у Атаири и получил после скандала для всех своих курсантов одинаковые длинные рубахи, выкрашенные уж непонятно чем в красный цвет.

Быть курсантом и учиться у самого Боевого Зверя стало не просто почетно… это стало выгодно. С торговцев, проходящих через город или останавливающихся в нем, Инта брал шесть монет в казну. Две монеты, считайте, уходили на наши текущие нужды – закупку хлеба по случаю, выкуп рабов, оплату работы наемных трудяг, типа того же каменщика, чтобы заложил некоторые окна в замке – сквозняки надоели, – и так далее. Одна монета откладывалась в казну. Еще одна с каждого торговца уходила на выплаты вольным, что выполняли редкие платные работы для Атаири: изготовление телег, кузнецу за работу, если она делалась не в рамках нужд поселения. Ткани и другие мелочи…

И две монеты уходили на содержание армии. Только не смеяться. Эту статью, как необходимую, мы ввели почти сразу. Именно не охотников, а армии. Охотников определили как ополчение. Вот теперь посчитаем… Около двух сотен торговцев в первые месяцы. Четыреста монет на армию. То есть, считай, на Академию. Учитывая, что оружие и прочее они получали бесплатно, все деньги медленно копились в сундуке у Игоря. Я когда этот ларец увидел через три месяца после введения налога… У меня возник только один вопрос: зачем ему деньги? Он хитро подмигнул и сказал, что он-то знает им цену, в отличие от всех нас, божественных и смертных. Я только хмыкнул. Меня тогда больше интересовал открытый одним из пришлых торговцев кабак на замковой площади.

И вот когда он выдал первое поощрение своим лучшим курсантам, я понял все. Выдал-то он им по несколько монет, но радости было, как от ста. Он начал стимулировать курсантов лучше учиться не только палками, но и пряником. Курсанты это оценили.

Торговец, открывший кабак, тоже оценил и компенсировал себе все расходы и потери при перевороте в Тисе. И нам, видя его довольную физиономию, тоже надо было что-то делать. Торгаш откровенно зарывался с ценами на еду и питье. Кружка дрянного пива, приготовленного здесь же, в Тисе, на задворках кабака, стоила целую монету. А уж подобие слабой водки в такой же деревянной кружке – две монеты. Мы запретили курсантам посещать питейные заведения. Думаете, подействовало? Нет, конечно. Появилась игра на деньги. Кто ловчее кинет камушек в зарытый в землю кувшин. Более меткие и везучие теперь частенько захаживали в кабак, пока Игорь не видел или совсем отсутствовал из-за дел вне Тиса.

Я тогда решил: раз безобразие нельзя остановить, надо его возглавить. Через две недели мы открыли таверну. Для всех. Но самое главное, что мы там сделали, – это ввели цену на пиво: две кружки за монету. Там можно было не только выпить, но и перекусить. Подавалась мясная похлебка, жареное мясо, печеные овощи и вяленая рыба на закуску. Заведение, открытое в пику торговцу тоже на замковой площади, назвали «замковым». Я имел честь для рекламы там перекусить. Один раз. Потом в отхожем месте просидел часа три. Желудок, привыкший к концентратам, отучился нормально работать. Игорь ржал надо мной, но сам крепко задумался: не пора ли переходить нам на местный рацион?

Его, конечно, радовало, что курсанты перебрались в наш ресторан. И для казны полезно, и не отравим. Всем заправлять поставили одного из пленников. Из тех семерых, что до сих пор томились у меня без дела. Кстати, еще один пленник, прошедший обработку, сын правителя Атиса, стал курсантом через «не хочу» Игоря. Мелкий, хлипкий, а завалил на палках двух здоровенных охотников. Мы аплодировали. И Игорь начал его обучать. А через неделю пришел и буркнул, что сделал его старшиной. Я спросил:

– С чего это?

– Его вся казарма любит. И слушается, словно он всю жизнь их знает, а они его.

– Это что, плохо?

– Нет. Это хорошо. По крайней мере, пока. Он хорошо на пробежке подгоняет отстающих. Но не нравится он мне.

– Чем?

– Откуда я знаю? Что-то в нем не так. Я таких видел раньше. Сами себе на уме.

– Отстань, ты его программатором отутюжил. Он не способен на предательство. Проверили же.

– А я об этом не говорю. Просто он много думает… Он ищет рациональное там, где надо просто делать. Такие гибнут быстро. Или становятся великими, как известный нам обоим десантник. Твой предшественник на божественном посту.

Я усмехнулся и сказал, чтобы тот не забивал голову чушью.

Так, отвлекаясь на мелочи и более насущные дела, мы теряли время, которое постепенно обволакивало меня какой-то странной пеленой. Иногда мне начинало казаться, что и мир-то мне не особо нужен. И этого вот существования и постепенного развития достаточно. Но, благо, лицо Игоря мне сразу напоминало, что там, на орбите, еще человек сто таких рож, готовых отправить меня, а может, и все население Ивери, на тот свет.

Однажды утром я проснулся и понял, что на улице идет дождь. Даже прохладно что-то стало. Я, поеживаясь, подошел к бойнице, залитой водой.

Нет, дожди тут я видел и раньше. Небольшие. Часто они шли по ночам. А тут вдруг такой ливень – и днем. Я спустился в арсенал и нашел среди амуниции барометр. Настроил его на дождь. Давно хотел иметь барометр. Но настраивать на «ясно» – это безнадега. Поднялся наверх к Игорю. Его уже не было. Торчал, небось, в Академии и дрючил курсантов. Пошел к Инте.

Захожу, а он… Когда девушка, прячась в тунику и еле сдерживая слезы, выскочила вон, я подошел к этому засранцу и врезал со всей дури. А дури во мне много. Этого я никогда не одалживал. Он влетел в стену, забрызгав капельками крови настил из сухих веток.

– За что? – почти плача спросил он. Он-таки разогнулся и посмотрел мне в бешеное лицо.

– За насилие я убиваю, а не бью, – сказал я. – А за пользование положением в личных целях, да еще в таких, казню.

– Я не насиловал ее… – сказал он, готовясь еще к одному удару. О том, чтобы защищаться, у него даже мозги не думали.

Я заставил его объяснить, что тогда это значит. Он объяснил. Тогда я извинился.

Оказывается, наш юный правитель, пока мы делом занимались… стены там воздвигали… поселок строили… академии организовывали… Он себе подружку среди рода Атаири нашел. Когда я рассказал об этом Игорю, тот только хмыкнул и высказался, что старик хитрее нас. Он хочет повязать родственными связями нашего Инту окончательно. Я только покачал головой, сказав, что они и так родственники. Тогда Игорь мне и сказал:

– Да плюнь ты. Пусть. Я вон тоже хожу к одной…

Короче… оказывается, я один, дурак, о деле думаю.

Вызвали Инту и объяснили ему следующее. Король. Царь. Император. Да и все остальные… Они могут делать все, что хотят, лишь бы не падала тень на их моральный облик. Попытки Игоря привести обратные примеры из Земной истории я пресек на корню. Правитель – пример для нации. Так что у парня есть выбор: встречаться с его подругой так же тайно, но чтобы я больше этого не видел и тем более другие. Или жениться на ней. Конечно, этот молодой пацан выбрал жениться. Я иногда от молодежи балдею. Какие мы все идиоты были.

Я сказал ему, чтобы послал за девушкой. Он и послал. Нашу личную охрану. Представляете, что там было? Короче, когда ее привели, за ней шел шлейф плачущих теток, стариков и просто проходимцев. Атаири тоже пришел. Игорь ехидно спросил его:

– И ты нам, конечно, скажешь, что не знал.

Молодец старик.

– Знал. Но даже меня слишком много, чтобы знать это. Это только их дело.

Я отогнал Игоря от старика и сказал выгнать всех, кроме Атаири, девушки и ее родителей.

– Ну, – спросил я Инту, – что дальше?

– Мне нужен тот, кто к ним обратится, – ответил он.

– Типа, руки просить, что ли?

– Зачем вам ее рука? – спросил Инта.

– Нет, ну, как это у вас делается?

Он понял меня. Он-то, зная нас, мог легко представить, что мы его невесте и руку оттяпать можем. Игорь заржал и сказал, что тогда он ее себе в жены возьмет, будет пара рук на двоих. Шутка не вышла. Инта на полном серьезе объяснил церемониал. Хорошо, что невеста, стоя в дальнем углу с плачущими родителями и Атаири, еще не знающего о том, что мы собираемся делать, не слышала шуточек Игоря.

– Надо просить для меня возможности надеть ей на голову венок…

– Чугунный. У нас столько чугуна лишнего… – сказанул Игорь.

– …Они откажут, сказав, что она сама выберет себе мужа…

– Меня! – веселился десантник.

– …Ты позовешь меня, великий, и спросишь ее, гожусь ли я ей…

– Если нет, меня зови. – Игорь мешал мне не по-детски, и я хотел его уже послать. Нет, ну а если я что перепутаю?

– …Она скажет, что да…

– А если нет? – перебил снова Игорь.

Я разозлился и сказал, что мы позовем его, обязательно позовем… Только пусть он сейчас помолчит.

– …Тогда ты, великий, возьмешь нас за руки и соединишь их, – закончил Инта.

Он замолчал. Я подождал и спросил:

– И?

– Что и? – спросил Инта.

– Это все?

– Нет, – мотнул головой Инта. – Но остальное, Великий бог Прот, даже тебя не касается.

Игорь сел на корточки со словами: «Канделябр подержать можно?»

Поведение жуткого однорукого Боевого Зверя привлекло всеобщее внимание, и я понял, что пока он загибается на полу, у меня есть шанс все сделать и не захохотать самому. Блин, не свадьба, а порнография какая-то. Не сватовство, а чушь…

Я проделал всю процедуру, чуть не сказав после венка слово «чугунный». Соединил руки, и молодые исчезли.

– А с ним что? – спросил Атаири, указывая на Игоря.

Я, еле сдерживая хохот, объяснил:

– Вот так рад за молодых.

– А-а-а, – сказал он серьезно и увел родителей невесты.

Тут я и оторвался. Мой хохот сквозь не застекленные бойницы раздавался над поселком, привлекая всеобщее внимание. А слово «чугунный», изредка проскакивающее сквозь смех, было выучено даже детьми.

Но Инта соврал насчет «и это все». Всю ночь гулял поселок. Быстро, видать, оповестили… Слышались смех и веселые песни. Люди пропивали редкие монеты в нашем ресторане и кабаке торговца за славу молодого правителя и за его жену. Мы с Игорем и Атаири тоже посидели в кабаке за кружкой чего-то хмельного. Подняли тост за долгую и благополучную жизнь новой семьи в роду Атаири. Рода Мируши больше не было, и Инта высказал желание войти в род Атаири. Тем более что это был самый многочисленный род в нашем городке, еще почти поселке. Под утро, нализавшись виски, ну, не удержались, мы все-таки завалились спать.

Инта появился к обеду и потребовал нашего присутствия при приеме гостей.

Мы вышли во двор. Первыми пришли родители невесты. Наверное, надо процитировать их диалог.

– Наша дочь – наша семья, – сказала мать невесты. – Какова дочь, такова и семья. Нравится ли вам наша семья?

Инта кивнул и сказал:

– Среди множества честных семей ваша самая честная. Среди множества красивых семей ваша самая красивая. Среди множества воспитанных ваша самая воспитанная. Я вижу вас и знаю, что даже в старости она останется такой же честной, красивой.

Интересно, что они под честью девушки понимают? Ну, уж не ее нетронутость до брака, это точно…

– Наша дочь – наш очаг, – сказал отец. – Она грела нас, пока росла.

– Ваш очаг в хорошем доме. Он будет греть меня, а мои дети согреют ваш дом.

Подошел Атаири:

– Она была цветком нашего рода. Сорвешь ли ты его и унесешь ветром в другой сад?

Вроде он уже говорил, что остается в роду Атаири? Ну, может, это церемония такая, решил я не встревать с вопросами.

– В вашем саду теперь нет цветка. В вашем саду теперь два дерева, что собой закроют молодую поросль от испепеляющего солнца.

– Добро пожаловать в род Атаири. Прими от рода наши символы. Вот кувшин молока. Он восстановит твои силы. Вот полотно, чтобы утереть пот, который прольется, когда ты будешь защищать наш род. Вот копье из дерева справедливого Прота. Оно само будет разить врагов. Оно черное от крови, как и подобает копью воина.