Текст книги "Ома Дзидай (СИ)"
Автор книги: Вадим Самсонов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Земляки заметили мое появление. Ивентарцы, разошедшиеся по трюму, – тоже. Все они позакрывали рты, но только на секунду.
Вдруг я услышал голос, четко выделяющийся в создавшейся какофонии. Парадоксальный голос другого анонима – легкий и плавный, как гусиное перышко в полете, но такой по-мужски суровый:
– Уик, это он и есть?
– Да, босс, – льстиво подтвердил верзила с фамилией, полностью антонимичной физическим параметрам. «Не такой уж ты и слабый», – мысленно заключил я. – Альфред Карел Богарт, мэйнанист. Немножко упрямый, но слушается. Думаю, сработаемся.
– Во-о-от как, – задумчиво протянул обладатель сребристого голоса.
Я глянул туда, откуда тот доносился, но там стоял полный мрак. Взгляд нащупал силуэт – высокий и стройный. На голову выше здоровяка Уика!
Он приблизился ко мне. Фигура проявлялась четче с каждым шагом – по-кошачьи легким, почти невесомым и лишенным шума несмотря на долговязость. Точь-в-точь фантом шел мне навстречу.
С головы до пят лидер ивентарцев отличался от своих подчиненных. Я не мог назвать ни одной детали, охарактеризовавшей бы его как кельвинтийца, да и как человека в принципе.
Комплекцию босса надежно скрывал особый плащ с воротником-стойкой ему по подбородок. Мастера соткали его из белоснежного шелка, чей цвет был осквернен грязными пятнами пролитой крови. Ход белизны местами перекраивал затейливый, диковинный узор из черного бархата. Сзади, как станет видно потом, спину ивентарского командира украшал вышитый тигр в круге с каймой из разных иероглифов. Обнажив когти, хищник стоял полубоком с грозным, голодным оскалом.
Черные хлопчатые штаны его отличались контрастной простотой и даже безвкусицей. Что делало общий вид ног примечательным, так это обмотки на ногах под выкрашенными в винный цвет металлическими пластинчатыми поножами и причудливые деревянные сандалии-скамеечки. Таких на ступнях кельвинтийца не увидишь.
Из-под широких рукавов плаща выглядывали такие же полурукавицы из металла и беспалые перчатки жесткой вороненой кожи. Аккуратные тоненькие пальцы обтягивала молочно-белая кожа – то был чуть ли не уникальный в своей открытости участок тела.
Потребовалось время, чтобы зрение привыкло к темноте. Но даже так я едва сумел рассмотреть два черенка экзотических западных мечей, что виднелись из-за спины лидера агрессоров. Инструменты виртуозного убийства покоились в продолговатых деревянных ножнах.
Капитан ивентарского корабля отпустил по-женски длинные волосы цвета вечерней синевы, собранные в ниспадающий остроконечный хвост на темени.
Лицо было скрыто под маской. Но какой! Ни одни андонезийские и варварские аналоги у шаманов и прочих фальшивых знахарей не шли ни в какое сравнение с этой. Те представляли собой экземпляры гротеска и неотесанности, мерзости и сумасбродства.
А босс прятал наружность под маской аккурат устрашающей, вселяющей ужас в душу всякого, кто решится бросить взгляд. Вырезанная то ли из черного хрусталя, то ли алмаза, что немыслимо, она повторяла лицевые кости человеческого черепа. А временами будто бы двигалась в согласии с мимикой обладателя. Либо это какая-то магия, либо мое психическое здоровье достигло нуля. По-другому не аргументировать увиденное.
Маска предательски указывала на четко очерченные скулы, прямой и вздернутый нос, а также невысокий широкий лоб того, кто ее носил. Воздух поступал обладателю монструозного аксессуара через прорезь на месте обнаженных зубов и открытые ноздри.
Единственной особенностью, которую я мог увидеть четко и ясно, были желтые глаза – два кошачьих. Такие же водянистые, огромные, заметно раскосые и проницательные. Ими босс взаимно изучал меня, как хищник – пойманную добычу.
Сомневаюсь, что его занимало, как я выгляжу. Все, что вызывало у него интерес к моей персоне, крылось внутри: дух, воля и суть. Что я из себя представляю и чего стою.
Даже эти глаза не могли ответить, к какой расе он принадлежал. Они просто навели на догадку, как и чуждые кельвинтийцу одежды. Правда крылась в его ушах – длинных и острых. Эльф…
– Ты и вправду говоришь по-мэйнански? – осведомилась фигура в плаще на своем родном языке.
***
– Говорю.
– Насколько хорошо?
– Шесть лет обучения языку. Два года повторения. Пять лет непрерывного пользования.
– Итак, меня постигла удача, раз мы выбрали целью именно это судно, – резюмировал командир ивентарцев.
Он позволил себе тихо усмехнуться и смягчиться в лице: было видно по добродушному прищуру золотистых глаз тигра. Но это меня не успокаивало.
– Я хочу заключить с тобой сделку. Она очень важная. Не для меня одного. От нее зависит будущее двух наших миров. Их сосуществование. Мэйнана и Кельвинтии. Выслушаешь?
Меня захлестнуло волнение. Я проникся чувством нежелательной ответственности, отказаться от которой – опрометчиво. Напрягся так сильно, что ноги бессмысленно и бесконтрольно задрожали. Эльф если даже заметил мой тремор, не подал виду.
– Л-любопытно… Есть ли у меня право отказаться?
– Несомненно. Выбор есть всегда. Но ты не откажешься, – самоуверенно заявил визави. – Наоборот, примешь с радостью.
Мэйнанец рассуждал на полном серьезе. И читал меня, как открытую книгу. Подсознательно я понимал: выбор отсутствовал.
«Навта» пойдет ко дну. Следовало урваться за этот подарок судьбы ради выживания.
– Я внимательно слушаю.
– Для начала нужно познакомиться, – поставил меня перед фактом эльф, стараясь чуть смягчить всевозможные трения в дальнейшем диалоге. – Меня зовут Рю. На «Сусаноо » я главный. Это судно, которое… напало на ваше.
С одной стороны, меня стесняла его открытость и та легкость, с которой он говорил об инциденте. С другой, тремор стихал, резоном чего выступала дружелюбность Рю. Так или иначе, мэйнанское имя стало реальным сюрпризом.
– Служу как Ивентарской Владычице, так и на благо страны заходящего солнца.
– Альфред Карел Богарт, толмач с Ошимы, – По кельвинтийской традиции, я протянул ему руку для пожатия. Поздно понял, что сделал глупость. – К Вашим услугам.
– Нет, – деликатно отреагировал Рю, отмахиваясь.
Вместо рукопожатия он приветственно поклонился, расположив руки по бокам и не переставая смотреть мне в лицо.
Выглядело жутковато, ведь вместе с тем шевелилась и маска из минерала: челюсти сжались до скрипа зубов крепко. Я не додумался сразу, что капитан «Сусаноо» – ярый приверженец родной культуры. Но исправлять конфуз уже не представлялось возможным. Только ответить взаимностью.
– Вот так, – поощрительно кивнул эльф. – Быть может, в сказанное трудно поверить, но ты постарайся. Произошедшее имеет место, потому что мне нужен кто-то вроде тебя. Я не знаю, оправдывает ли моя нужда в твоих глазах все погасшие человеческие жизни. И все же…
– Кто-то, кто знает Ваш язык? – предполагал я.
– Именно. Сам я не сумел бы выполнить поставленную передо мной задачу: путь на родину мне заказан. Если буду найден преждевременно, пострадаю не один я, но и те, что не заслуживают мучений.
– Почему, Рю-сама ?
– Я был изгнан с родной земли две тысячи лет назад, – холодно признался эльф.
Такого ответа я не ждал. Две тысячи лет… Это больше, чем двадцать человеческих жизней, кончившихся глубокой старостью. Срок, непостижимый для понимания homo sapiens. В то же время для эльфов, живущих и по десять тысяч лет, – это только одна пятая бренного пути. Короче, юность.
– С тех пор я скитался по свету. Чтобы вернуться назад, мне нужен посредник, который бы передал послание одному очень уважаемому даймё . Его хан простирается у Зубов Рюдзина неподалеку отсюда. Его имя – Урагами Хидео. Он поручится за меня.
Деваться было некуда. Мне не хотелось возвращаться на Мэйнан, рискуя головой. Но следовало готовиться. Во всех смыслах.
– Я понял Вас.
– Превосходно, – поддержал меня Рю. – Мы окажем тебе должную помощь, чтобы все прошло чисто и быстро. Если согласишься, также выйдешь победителем. Просто сделай все, что потребуется. Твоя жизнь будет сохранена, даю слово. Вдобавок тебя вознаградят по достоинству. И ты вернешься домой по окончанию сделки. Довольно просто, не находишь? – На секунду я заметил в его взгляде абстрактную улыбку, чей подтекст расшифровать было невозможно.
– Скорее да, чем нет, – пожал плечами я.
Передряга, в которую я попал этой ночью, никогда не должна была случиться. Справедливо было бы умереть вместе с остальными. Но… фатум не дал моей жизни оборваться. Это странно. Будто я, эгоистичный трус, заслуживал уплыть домой. Один среди сотен других.
– Каково твое слово? – деликатно обратился ко мне Рю, заметив отпечаток сомнений на лице.
– В деле, – заключил я с серьезным видом.
– Благодарю, – Золото тигриных глаз сверкнуло. – Я очень рад.
– Наверное, я тоже.
– Все пройдет гладко. Будь уверен. Подробности мы обговорим уже наверху. С глазу на глаз. А сейчас наш договор можно скрепить и по-вашему, – Наконец, эльф протянул мне руку. Его жест был встречен взаимностью без задней мысли.
Я неспроста посчитал недобрым символом, когда пятерня моя при пожатии начала колоться, как при касании шипов розы. Но вида не подал. Только когда формальности себя исчерпали, наступило облегчение. Скоро боль забылась полностью.
– Что будет с моими земляками? – резонно поинтересовался я и взглянул на тех, о ком завел речь.
– Желаешь знать – не отвернешься, – намекая на трагичный финал, отмахнулся Рю.
***
– Говорю же вам, нас прикончат! Каюк! Я не хочу умира-а-ать!
Это сетовал юнга.
– Завязывай скулить, щенок, – резко заговорил морской волк по правую сторону от него. Горло его задребезжало. Он пытался собрать скопившуюся в горле мокроту и сплюнуть. Но ничего не вышло. Просто прокашлявшись, он бросил мальцу единственный разумный совет, который мог дать со склона лет. – Подбери свои нюни и хотя бы смерть прими как мужчина.
– Милостивые Праотцы, упасите тело мое порочное, помилуйте душу мою грешную. Не оставляйте меня здесь на погибель и даруйте скорейшее избавление от бед, – монотонно молился матрос в самом расцвете сил, равно удаленный по возрасту от двух предыдущих. – Я приму смиренное существование, только услышьте, помогите мне!
– Наверное, нас сбагрят в рабство сарацинам?
– Они рассчитывают получить за нас барыш от компании?..
– Угу, держи карман шире. Им проще забрать все серебро и фарфор, что мы везем. Потом – пустить по очереди под килем ради веселухи. Если на то пошло, для компании две жизни имеют вес: этого белого воротничка и, может, еще капитана Тасмана. Единственные заложники, которых стоит выкупать.
– Вы просто свора базарных баб! – не вытерпев бесполезной болтовни вокруг, рявкнул Тасман собственной персоной. Он приковал к себе все взгляды.
Капитан «Навты» начал раскачиваться взад-вперед, будто тугие путы ослабли. Надзиратели заметили это и посмеялись над его бессмысленными намерениями провернуть невесть что.
– Богарт! – вскричал он и внезапно упал мешком на холодный, мокрый пол трюма. Задыхаясь в безнадежной попытке подняться и складываясь как гусеница он смотрел на меня и то ли шипел, то ли глухо рычал. – Сделай хоть что-нибудь! Спроси… у этих… сучар… – от нехватки воздуха капитан непреднамеренно чеканил слова. Сдавшись, окончательно слег и закончил шепотом, – что с нами станет!.. Договорись! Вытащи… нас… отсюда…
Я прислушался к его безнадежной мольбе, собираясь обратиться к Рю напрямую. Но не успел открыть рот, как фатум сам продвинул историю вперед.
– А ну все ебальники позакрывали! – призвал к тишине Уик. Смысл был понятен каждому, кто был в трюме.
Он протопал к измученному самим собой Тасману. Людоед со всей дури пнул его по ребрам. Непоседливый капитан сник, дав наглядный пример братьям по трагедии. Амбал презрительно потянул его за волосы, как какую-нибудь потаскуху, и поставил обратно на колени. Мутант – довольный собой – отошёл, несмотря на стоны Тасмана и проклятия в свой адрес.
– Они ваши, босс! – окликнул эльфа людоед, чуть ли не откланиваясь.
– Благодарю, Уик! – хладнокровно отозвался Рю и неторопливо продефилировал к пленникам.
Вершина пищевой цепочки…
Мой взгляд следовал за ним. Моряки встречали своего палача, продолжая молчать. Они с недоумением и страхом глядели на это прекрасное, но устрашающее создание, превосходящее человека по всем показателям.
Эльф остановился прямо напротив середины ряда. Церемониться с ними не стал. Поглядев с секунду, перешел к действиям. Началось… На всем белом свете только одна молния бьет с идентичной скоростью. Уследить за движениями Рю было невозможно. А фатум связанных моряков замкнулся навсегда.
Далее выяснится следующее: эльф успел достать оба меча из ножен. А затем – произвести хлесткий перекрестный удар, о котором свидетельствовал легкий короткий свист. Следовательно, он рассчитал все аккуратно, как настоящий мастер ратного дела.
Когда мэйнанец встал в одну из фирменных самурайских стоек, какими те венчали финальный удар, он выставил сызнова испачкавшиеся катаны перед собой. А все тринадцать голов, чавкая, попадали с плеч и покатились по полу трюма в разные стороны.
В который раз торутийская кровь полилась из зияющих ран! Если бы я питал иллюзии вроде патриотизма, мне было бы жаль.
Через пару секунд стремительных поползновений она коснулась сандалий Рю. Но ему было все равно.
Следом попадали сами тела. Они глухо стукались об металлическую поверхность. Бились в конвульсиях, как рыба об лед, плюхаясь в новоявленных лужах вампирского вина, будто свиньи в грязи.
Я и раньше видел человеческую смерть. Пару-тройку раз. Кончина дедушки, резоном чему послужил ожесточенный туберкулез. Один бродяга из Лотардама получил в переулке перо под ребро и ждал финала комедии в одиночестве – никто не мог и не хотел ему помочь. Тетушка Патрисия ценой собственного будущего дала жизнь маленькой Ирме. Каждая из них была не быстрой, а постепенной. К следствию так или иначе я подготовился.
Здесь же целых тринадцать человек померли за раз! Предположительно, ничего не почувствовав! В одну и ту же секунду! Как пригоршня опарышей, которых швырнули на мостовую и раздавили подошвой, превращая в пюре. Гибель морских волков и ее подноготная закрутили мое сознание в спираль.
Осознав произошедшее, я ощутил рвотный позыв. Ожидаемая реакция чувствительных лиц на кошмары реальности. Дана одна секунда, чтобы его подавить. Упустил.
Содержимое желудка бесконтрольно вырвалось наружу к публичному отвращению, беспощадно покрывая мою одежду и туфли полужидкой белесой субстанцией – метаморфозами рыбного супа, толченой картошки с тушеным мясом и прочего.
Ничего поделать было нельзя. Я с трудом стоял. В слезах. Претерпевая головокружение. А кишечник больше и больше освобождался от пищи, которая теперь мало ее напоминала.
– У-а-ха-ха-ха! О-о-ой, я не могу, товарищи, – загоготал в темноте Уик, заметив мою бедственную ситуацию. Остальные ивентарцы его поддержали, похоронив меня под тремя метрами холодного позора. – Еще и облевался! Нежные вы какие-то, интеллигенты. Тьфу! Корсанский сты-ы-ыд …
Пошел на хер. На хер. НА ХЕР ПОШЕЛ!
Только Рю отнесся ко мне по-доброму. Он питал определенную корысть, но я был благодарен ему за оказанное внимание.
– Уик, помоги мистеру Богарту прийти в себя. Дай ему чистую одежду. И отправь ко мне после, – обратился к мутанту эльф, вытирая мечи один за другим тряпкой, любезно преподнесенной кем-то из подчиненных. – Остальные – соберите трупы и оттащите их на верхнюю палубу к общей куче. Корабельный груз перенесите на «Сусаноо» – продадим товары на черном рынке Йонгханя . В темпе, джентльмены! Здесь ловить больше нечего, – с этими словами самурай в изгнании водрузил оружие обратно в ножны и просто выплыл из трюма, как фантом. Я и опомниться не успел.
– Да, босс! – дружно прокричали ивентарские матросы и принялись за работу, не зная брезгливости к свежим, кровоточащим мертвецам и алчности к мэйнанскому барахлу.
Ко мне подошел людоед и несмотря на неприязнь, которую ко мне испытывал константно, почти по-отечески взялся за чистый участок сюртука с намерением вытащить меня отсюда чуть ли не за шкирку.
– З-зачем собирать трупы? – спросил я у амбала на ходу, не понимая, что тут происходит. Во рту стоял гадкий, смазанный привкус желчи. Меня так и мутило.
– Море требует пищи, – не вдаваясь в детали, ответил Уик.
Комментарий к Часть первая. Буревестник (1-3)
29. Сусаноо – бог ветра в японской мифологии.
30. -сама – именной суффикс, демонстрирующий максимальное уважение к собеседнику.
31. Даймё – крупный военный феодал в Японии.
32. Хан – базовая административная единица при правлении в Японии Токугава.
33. Рюдзин – бог воды в японской мифологии.
34. Самураи – военно-феодальное сословие мелких дворян.
35. “Корсанский стыд” аналогичен понятию «испанский стыд» – чувство стыда за другого человека.
36. Прообраз Йонгханя – о. Тайвань.
========== Часть первая. Буревестник (1-4) ==========
Глава четвертая. Подношение
В полночь следующего дня
Уик и я поднялись на верхнюю палубу, затерявшись в куче народа.
Я старался не смотреть в сторону горы мертвецов. Перед глазами предстал корабль ивентарцев. Тот был в два раза больше «Навты». Я бы узнал его из тысячи других. Прочнейший корпус построили из антрацитовых эбеновых досок. Широкие льняные паруса выкрашены в пунцовый цвет. Из бойниц торчали дула десятков чугунных пушек. Носовой фигурой корабля служил грозный воин, занесший над собой меч, – Сусаноо.
– Ваш корабль вообще не похож на линейные имперские, – рискнул я поделиться впечатлениями с амбалом.
– А ты как хотел? – хмыкнул тот. И с гордостью пояснил: – «Сусаноо» – личный подарок королевы Деборы. Таких, как этот, давно не строили. Она глубоко сочувствует боссу и болеет за успех его дела. Потому Ее Величество дает самое лучшее. Для лучших. Вот наш отряд и разгулялся. Но мы не избалованы…
– Богарт, Уик! – окрикнул нас эльф и помахал рукой с капитанского мостика. Мы поднялись к нему.
– Сделал, как Вы и просили, босс. От джина он наотрез отказался, поэтому я дал ему понюхать нашатырного спирта.
– Ясно, – ответил командир ивентарцев. – Голова не кружится?
– Все в порядке.
– Я больше не нужен?
– Ты можешь идти, Уик. Посмотри, как там команда работает.
Не забыв откланяться, здоровяк удалился. Эльф стал внимательно изучать мое преображение. Я потерял терпение и спросил мэйнанца:
– Ну как?
– Тебе идет, – честно заявил он и весело рассмеялся. Челюсти маски раздвинулись и запрыгали. – Выглядишь… естественно.
– Мне все равно пришлось бы это надеть, да?
– Безусловно. Таков мой замысел. Судя по всему, стошнило тебя очень кстати, – позволил себе пошутить Рю.
– Да-а-а-а уж, – меланхолично протянул я. – Что за одежда на мне?
Верзила Уик обеспечил меня новыми вещами. Кельвинтийца во мне они скрыли полностью. Я был больше похож на мэйнанского крестьянина в рисовом поле. Единственное отличие – выданный снуд, покрывавший голову и большую часть лица.
– Ты когда-нибудь слышал о неприкасаемых монахах, странствующих по стране заходящего солнца? – спросил меня Рю и ощупал минеральную маску.
– Конечно.
– Значит, тебе должен быть известен их уклад жизни. До самой кончины они путешествуют из храма в храм. С этими монахами говорить не принято, если не обратятся сами. И все же всякий почтет за честь принять у себя на ночь такого гостя. В том видят добрый знак судьбы. Даймё – не исключение. В благодарность за гостеприимство те молятся о хозяйских душах. Отныне ты один из них.
– Придется ютиться во встречных домах и читать молитвы?
– Нет. Но по пути к Урагами Хидео никто тебя не остановит. Монахи живут нищенски, поэтому разбойники на них не зарятся. Никто не узнает о кончиках твоих ушей. Просто не открывай голову перед людьми, пока не доберешься до даймё. Лишь он будет молчать, что ты белый идзин. Для всех остальных будь обычным бродячим священнослужителем четырех тысяч лет отроду, – уверенно говорил эльф. – Не бойся за свою шею. По ней не пройдутся катаной.
– Ловко придумано, – честно отметил я.
Эльф поблагодарил меня за похвалу.
– Ты поплывешь до берега на лодке. Успевай, пока воды спят, – продолжил инструктаж капитан «Сусаноо». – До Фурано и замка Урагами идти отсюда полдня. Обязательно следуй путевым вывескам. Я дам съестных припасов и воды в дорогу. В общем, не пропадешь.
– У меня есть еще вопрос, – начал я, но выяснять мне это хотелось не очень. – Уик так и не объяснил, для чего вы скидываете мертвецов в одну кучу.
– Об этом я тоже не намерен говорить. Ты все равно узнаешь. Наберись терпения и смелости.
– Хорошо, – цокнув языком, не стал настаивать я. – Когда выдвигаться?
– Не терпится покинуть судно? – Взгляд эльфа вспыхнул лукавым огнем.
– Мне все равно здесь тяжело находиться. Пахнет смертью.
– Это точно. Не смею задерживать, – Командир ивентарцев позвал амбала. – Уик, с телами покончено?
– Да, босс, – ответил тот, подняв голову по направлению к мостику.
– Снабди Богарта всем необходимым. Он готов. А после возьми кого-нибудь и спустите шлюпку на воду, – Рю направился вниз.
– Есть. – Людоед тронул одного из сослуживцев за плечо. – Иди за мной.
– Быть может, мы еще увидимся. Удачи тебе, – крикнул эльф на прощание, идя к трапу на свой корабль. Я смолчал, ожидая, когда все кончится. Очень хотелось остаться наедине с самим собой.
***
Если бы я только знал, как тяжело будет управлять лодкой! Ветер крепчал. Я должен был поторопиться, но греб вяло: сказались недосып и голод.
Убывающую белесую луну укрыло за барьерами мрачных облаков, обещавших дождь. Море вокруг погрузилось во тьму. Постоянный плеск раздражал. Ужас перед неизвестным сдавил мне горло.
Положение складывалось тупиковое. Только добравшись до суши, можно было расслабиться. Так что я двигался дальше. Задыхался, но не сдавался.
Вдруг кисть, которой я пожал руку Рю, пронзило острое жжение. Быстро отбросив весла, я взглянул на очаг шипящей боли. Ладонь сияла голубым огнем. В нем я прочел иероглиф на кандзи . Он означал верность.
– Какого хера? – спросил я. Приплыли.
Пару секунд вопрос оставался без ответа. В конце концов, со мной заговорил знакомый голос. Он доносился из самых глубин сознания:
– Удивлен? – засмеявшись, обратился ко мне лидер ивентарцев. – Проверка связи. Богарт, как слышно?
– Что это еще такое? Колдовство? – не понимал я. Горящий фигурный символ никуда не исчез. Но боли и след простыл.
– Безусловно. Самобытное мэйнанское. Лишь заклинатели при дворе тэнно владели им. Когда к власти пришел сёгун Коногава, это искусство предали забвению, – пояснил эльф. – Посчитали… излишним.
– Верность. В чем смысл этого знака? – Теперь мне уже ничего не мешало грести дальше. Терять время не хотелось, и я продолжил свой маршрут.
– Моя любимая печать – безобидная относительно других. Весьма удобная. Наложишь ее – и не боишься удара в спину.
– Ага, мне не доверяют, – пыхтя за греблей, заключил я. Кровь кипятком текла по венам. Облачение монаха еще больше нагнетало жар внутри. Я просто обливался семью потами. – Этого следовало ожидать.
– Я вообще никому не верю, – признался Рю. – За две с половиной тысячи лет волей-неволей отбросишь легкомыслие и станешь опасаться всего. Таков ключ к мудрости.
– И как долго действует заклинание?
– Пока не сниму. Наложить его несложно. А удерживать – и того проще. Словно надеваешь перстень на палец – вес незначителен. Я сниму его, уверяю. Быть может, ты уже понял, что выполнить свою часть сделки недостаточно. Но печать исчезнет, когда ты убедишь меня, что перестал представлять опасность делу.
– Здорово. Просто здорово, – тихо отозвался я.
– Прошу, отнесись к этому с пониманием. И не глупи. Ты не представляешь, на что способна эта сила. А пока я буду навещать тебя время от времени и наблюдать за успехами. Имей ввиду.
– Что?..
– Ты все верно услышал. И вообще, ты должен быть доволен, – рассуждал эльф. – Я позволил узнать про печать, а мог бы этого не делать. Кстати, на твоем месте я бы поторапливался, если жизнь дорога. Чем скорее стопы коснутся песка, тем лучше.
– Почему это? – От предчувствия опасности легкие сплющило до формы скомканных мочалок.
– Поглядывай иногда на судно – и все прояснится. Поговорим позже.
Голос капитана «Сусаноо» стих. Иероглиф на ладони потух в одну секунду. Контуры его пропали полностью. Я остался в недоумении…
Поднялся ветер. Море заволновалось, тряся шлюпку и вставляя мне палки в колеса. Грянул гром. Сгустившись, тучи засияли призрачно-белым огнем – начинало штормить.
– Дерьмо! – выругался я, но не услышал себя из-за небесного рева.
Лодку подбрасывало на волнах в разные стороны. Из черепахи она трансформировалась в улитку. Я с трудом держал весла в руках. Если бы не упорство, дал бы морю себя сожрать. Молнии хлестали его, ослепительно сверкая далеко позади. Сверху-вниз опускалась плотная стена ливня, заполняя борт шлюпки.
Внезапно глазам открылось нечто. То, чего я никак не ожидал от этой ночи. Самый монструозный кошмар, который она мне припасла.
Оглушительный утробный рык заглушил агонию небес. Морские пучины разверзлись, разбрызгивая воду в разные стороны. Из них восстало существо настолько гигантское, что задними конечностями упиралось в иловое дно глубоко внизу.
Услышав его, я повернулся на источник звука – к братской могиле торутийцев. Из горла непроизвольно вырвался пронзительный крик.
Над корабельными парусами возвышался монстр, чье существование, вероятно, оставалось в секрете тысячи лет. Он склонил морду к верхней палубе «Навты», будто бы обнюхивая гору порубленных мертвецов. Безымянное создание Глухой Эпохи, вернувшееся в наши дни из старинных легенд.
Взгляд намертво приковала сцена, которая противоречила самому мироощущению кельвинтийского современника.
Дождевая пелена перед глазами не обманывала зрение. Очередная вспышка при падении молнии вскрыла истинную природу монстра. Торговое судно стояло под массивной реликтовой рептилией!
Угольно-черная чешуя полностью покрывала тонны плоти. Череп монстра венчали раскидистые рога. Широкая спина ящера в три ряда была усеяна шипами, напоминавшими листы клена или даже половинки снежинок. Гигантские глаза горели гелиотропным огнем, контрастируя с узкими вертикальными зрачками. Дымящуюся пасть заполонили пилообразные кривые зубы. Из воды, качаясь, торчал толстый остроконечный хвост.
Сырая человечина не отличалась изысканным видом, и ящер не стал церемониться с пищей. Челюсти разверзлись. Нечто запустило морду в груду трупов и зацепило ими добрую часть останков. Кровавые торутийские конечности падали с большой высоты обратно в кучу, но ему было плевать.
Увлеченно чавкая, монстр продолжал без интереса месить все, что попало в пасть. Трупы обращались в фарш, а кости – крошились в муку, мешаясь вместе с тем в кровавое пюре. Ящер довольно проглотил ее, обдал море величественным раскатистым рычанием и повторил заход.
– Милостивые Праотцы, что это такое? – завопил я, не отрывая взгляда от чужой пирушки. Подкоркой мозга я надеялся, что и на сей раз Рю ответит мне. Но мои ожидания не оправдались: эльф молчал.
Голову посетила дельная мысль: надо сматываться. Ведь монстра, даже если он и видел меня, больше заботила трапеза. Время было дорого. Толком не осознавая, что творю, я собрался и продолжил грести по заданному курсу. До берега оставалось около трехсот метров.
Не помню, что приключилось дальше. Пришел в себя я уже на мэйнанской земле с первыми лучами западного солнца. Небо расчистилось. А там, где в свете заходящей луны стоял корабль торутийцев, теперь тянулось только море…
Комментарий к Часть первая. Буревестник (1-4)
37. Прообраз Фурано – Нагано.
38. Кандзи – китайские иероглифы, используемые в японской письменности.
39. Тэнно – император (с яп.).
40. Сёгун – японский военный правитель. Титул зародился в 1192 г. Упразднен с началом периода Мэйдзи (1868).
========== Часть вторая. Дурная Кровь (2-1) ==========
Глава пятая. Испытание
79-ый день весны, 1868-ой год правления тэнно Иошинори
Я, Мидори
– Пожалуйста! Нет!
Враг неуклюже отполз и выставил перед собой ладонь. Глаза покрыл туман. Недостаток сил не позволял продолжить схватку.
Какая жалость!
Короткий обмен ударами остановил сокрушительный выпад ногой. Пятка врезалась в висок. Соперник упал навзничь, роняя ниндзято . Меч плюхнулся в траву и пополз по склону холма.
Я была равнодушна к участи бывшего брата по оружию. Даже не помнила имя. Играючи перебирая древком бисэнто , молча прошагала вперед.
– Прошу, не…
Ловкое мановение рук – и лезвие полетело в неприятеля. Сталь прорезала дзукин . Слои кожи и плоть разошлись. Клинок пробил кость и легко вошел в мозг. Противник погиб на месте.
На плечистых буках у поляны, где я забрала его дыхание, сидели птицы. Они отозвались на смерть жалобным криком, давая знать, сколько шиноби пало.
Их вопли разошлись по лесу в девяносто восьмой раз, приглушаемые холодным дуновением синего ветра. В соревновании участвовали еще двое – я и…
Хм, кто же?..
Победа близилась. Вера в себя – усиливалась. Я выберусь из Куромори . Пополню личный отряд лазутчиков сёгуна. Но расслабляться было нельзя. Не сейчас.
Голову шиноби откинуло вслед за бисэнто. По трупу прокатились судороги. Вскоре он обмяк, повиснув на окропленном клинке.
Разбавляемая спинномозговой жидкостью, из раны вытекала кровь. Белки глаз потонули в красном. Она полилась через край и из всех черепных щелей мимоходом.
Я успела привыкнуть к мертвецам. Подобные зрелища меня больше не трогали. Уткнувшись в грудь трупа ступней, взялась обеими руками за бисэнто и вынула лезвие.
Сзади донесся до боли знакомый голос:
– Какой это по счету?
Я слишком увлеклась и не заметила тихих шагов за спиной.
Мгновенный разворот. Размашистый удар не глядя. Нападение отразили.
Не растерял сноровку…
– Не с того беседу начинаешь! – с напускной обидой бросил шиноби.
– Наоки! – выплюнула я его имя. Единственное, которое мне запомнилось навсегда.
– Мидори-тян …
Он опасливо отпрыгнул на безопасное расстояние.
Пренебрегая угрозой, Наоки прикрыл глаза и расплылся в милой улыбке. Когда-то давно она покорила мое сердце. Увидев ее очертания через тонкий дзукин, я оторопела.
– Так сколько ты зарубила?
Глаза цвета меда. Обезоруживающий взгляд был преисполнен тепла. От него тяжелой ношей на душу легло смятение. Как и всегда.
– Двадцать, – нехотя поделилась я, не убирая оружие и тщательно следя за движениями возлюбленного.
– Да ну? – изумился Наоки. – Видать, плохи мои дела. Итоги будто предрекли заранее. Недаром сэнсэи прозвали тебя лучшей куноити . Ты никогда не уступала мужчинам. Ни в чем. На моих руках, например, только кровь девяти.
– Дурак! Дурак! – поддавшись чувствам, выпалила я. К щекам лип румянец. Возлюбленный заметил это и хихикнул украдкой. – Как ты можешь?! Нечего нам общаться. Мы враги, понимаешь? Враги!
