Текст книги "Неизвестный Сикорский. Бог вертолетов"

Автор книги: Вадим Михеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

«Русский Витязь»

Эффектные демонстрационные полеты «Большого» опровергли все предсказания недоброжелателей и скептиков. Россия вырвалась вперед со своим невиданным воздушным кораблем. В создании тяжелых самолетов она на несколько лет опередила все развитые страны мира. В ознаменование неординарного события в 20-х числах июня председатель правления АО «РБВЗ» М. В. Шидловский предложил переименовать «Большой» в «Русский Витязь». Под таким названием первый в мире четырехмоторный самолет навечно вошел в историю.

Царь, Сикорский и военные летчики перед «Русским Витязем»

Из всех появлений гиганта в небе особенно эффектным стал полет 22 июня 1913 г. В этот день рано утром над Корпусным аэродромом проплыл гордость русского воздухоплавания военный дирижабль «Лебедь». Сикорский поднялся на «Витязе» в воздух и на глазах многочисленных зрителей обогнал величавый дирижабль, показав полное превосходство летательного аппарата тяжелее воздуха. Затем пилот самолета продемонстрировал высокую маневренность своего четырехмоторного гиганта. За полетами наблюдало все командование русского военно-морского флота. Вскоре РБВЗ получило официальное предложение флота о приобретении четырехмоторного гиганта в казну. Моряки планировали укомплектовать «Витязями» формируемые на Балтике и Черном море гидроавиаотряды – по шесть таких самолетов на отряд.

«Витязь» становился первым прообразом летающих крепостей. На балконе воздушного гиганта была опробована установка пулеметной турели, в полу кабины смонтировано стеклянное окошечко для ведения наблюдений и прицеливания при бомбометании. Главное артиллерийское управление русской армии сформировало особую комиссию по оценке возможности применения самолета в качестве «воздушной артиллерии».

Сикорский переделывать «Русского Витязя» в гидросамолет не спешил. Он хорошо видел несовершенства своего аппарата. Экспериментальная машина была еще сыра и нуждалась в значительной доводке. Конструктор после каждого полета вносил изменения. Слабым оказался хвост. Самолет недодавал расчетной скорости. Испытания на динамометре показали, что установка винтомоторных групп с толкающими винтами не удвоила суммарную тягу, как это первоначально ожидалось. Сикорский практически убедился, что тандемная установка винтомоторных групп невыгодна из-за вредного взаимовлияния воздушных винтов.

В первых числах июля 1913 г. Сикорский сделал исторический шаг. Задние двигатели были сняты и установлены на нижнем крыле в ряд по передней кромке. Это было революционным решением. Никто еще в мире не отважился на такое размещение силовой установки. Так была окончательно выработана схема многомоторного тяжелого самолета, ставшая классической. Модернизация на этом не закончилась. Появились на самолете и два новых руля, которые были установлены в струе крайних двигателей. Кроме того, Сикорский увеличил объем топливных баков. Конструкция радиаторов была улучшена. Несколько увеличен размах крыльев за счет наращивания по концам дополнительных отсеков. Размах верхнего крыла стал 28 м, нижнего – 22 м. Площадь крыльев возросла со 120 кв. м до 125.

Первый полет «Русского Витязя» с рядным расположением двигателей состоялся 18 июля 1913 г. Помимо Сикорского, Янковского и Панасюка на борту находился военный летчик штабс-капитан Самойло. Перестановка существенно улучшила взлетные характеристики, разбег, например, составлял всего 170 м. Увеличилась скорость, скороподъемность. Вертикальное оперение было по-прежнему эффективным и могло удерживать самолет при отказе двух двигателей с одной стороны не только на прямой, но и позволяло выполнять разворот в нужную сторону. На следующий день Сикорский установил мировой рекорд продолжительности полета с семью пассажирами на борту. Так началась серия ошеломляющих мировых рекордов российских воздушных кораблей.

Молва о воздушном гиганте уже катилась по России. В Европе удивлялись и не верили, называя полеты «Витязя» «петербургской уткой». Но вскоре такие разговоры прекратились. С самолетом ознакомился сам царь. Произошло это 25 июля 1913 г. в Красном Селе, во время ежегодно проводившегося Высочайшего смотра войск. Участвовала в нем и авиация. Рано утром «Русский Витязь» перелетел на Красносельский плац. Николай II приехал с многочисленной свитой после обеда. Он обошел вокруг машины и пожелал подняться на борт. Вместе с Сикорским они забрались по приставной лестнице на балкон и там продолжили беседу. В этот же день Сикорскому впервые пришлось использовать приборное оборудование в слепом полете. Возвращаясь на Корпусной аэродром, самолет попал в полосу сильного дождя.

В одном из следующих полетов, когда «Витязь» находился над городом, на высоте 800 м лопнуло заднее крепление правого крайнего двигателя и он грозил сорваться с крыла. Сикорский сразу выключил дефектный мотор, левой педалью энергично парировал разворот. Механик Панасюк забрал у всех на борту поясные ремни, вылез на крыло и, держась за леера и стойки, поспешил к остановленному двигателю. Панасюк притянул посадочное место к подмоторной раме и тщательно его привязал. Теперь жизненность рядного размещения двигателей по крылу и доступу к моторам во время полета были окончательно доказаны на практике.

Кроме испытательных полетов было много показательных. 31 августа для ознакомления с уникальным самолетом на Корпусной аэродром пожаловал сам премьер-министр В. Н. Коковцев. 1 сентября 1913 г. «Витязь» летал над Корпусным аэродромом в торжественный момент открытия Конкурса военных аэропланов. Через несколько дней, а именно 7 сентября, Сикорского пригласили в Генштаб русской армии и там торжественно вручили царский подарок – золотой портсигар с бриллиантовым изображением государственного герба. Такое событие нельзя было не отметить. «Русский Витязь» украсили лампочками, и Сикорский со всем включенным освещением «малой галактикой» летал в ночном петербургском небе. Зрелище было фантастическое. Но этот полет и стал последним.

11 сентября 1913 г. во время испытательных полетов Конкурса военных аэропланов с пролетающего над «Русским Витязем» самолета «Меллер-II» сорвался мотор. Его летчик Габер-Влынский сумел спланировать на летное поле, но оторвавшийся двигатель угодил точно на «Витязя», разбив бипланную коробку левой консоли. Сикорский решил не восстанавливать уже изрядно потрепанный самолет. «Русский Витязь» сделал свое дело: доказал жизненность схемы гиганта, выполнил 53 полета с общим временем 11 часов и дал огромный объем информации. На базе полученных знаний и опыта уже строилась другая, более совершенная машина.

«Русский Витязь» стал родоначальником всех многомоторных тяжелых самолетов в мире. Первый, кто в какой-то степени отважился последовать примеру И. И. Сикорского, был итальянец Дж. Капрони. В 1913 г., уже после создания Сикорским четырехмоторного гиганта, он построил значительно меньший по размеру и весу трехмоторный Са-30. Однако первоначальное расположение на нем моторов было нерациональным – как на Шорт «Трипл». Только в 1914 г., когда Капрони переставил два двигателя по бокам фюзеляжа на крыльях и они стали непосредственно приводить свои пропеллеры, пришел относительный успех, позволивший начать доводку самолета Са-31.

Приоритет Игоря Ивановича Сикорского в создании тяжелых многомоторных кораблей совершенно бесспорен, и это является предметом нашей большой национальной гордости. Именно в России родилась совершенно новая отрасль авиации – тяжелое самолетостроение. В ней великая держава опережала ведущие западные страны на несколько лет и оставалась лидером до самой революции 1917 г. «Русский Витязь» стал предшественником всех пассажирских авиалайнеров, тяжелых бомбардировщиков и десантно-транспортных самолетов.

Сикорский и Флот

1911 год стал годом больших перемен на русском флоте. Начальник балтийского оперативного управления капитан А. В. Колчак разработал новый стратегический план войны на море с использованием нетрадиционных средств. Значительное место в нем занимала техническая разведка, в том числе авиация.

Формирование первых флотских авиационных подразделений предполагалось осуществить в системе Службы Связи флота, и в первую очередь на Балтийском флоте. Для организации авиационного дела был назначен инициативный капитан второго ранга Б. П. Дудоров. Он был опытный моряк и доблестный офицер, но в авиации разбирался еще довольно слабо. Поэтому для начала ему надо было подыскать на должность технического руководителя грамотного специалиста. В соответствии с утвержденным в апреле 1912 г. положением в составе авиационной морской службы предусматривалась должность – «техник по авиационной и воздухоплавательной части», в определенной мере аналогичная современной должности главного инженера военно-морской авиации. Он был «обязан следить за развитием своего дела как в России, так и за границей и предоставлять начальнику Службы Связи свои соображения о возможности усовершенствования авиационной и воздухоплавательной техники… обязан разрабатывать различные технические вопросы, связанные с применением авиации и воздухоплавания к морскому делу, и технические инструкции… разрабатывает технические условия для приобретаемых и заказываемых летательных аппаратов, рассматривает все технические проекты, предложенные изобретения, представляемые как частными лицами, так и учреждениями и дает по ним свои мотивированные отзывы… руководит капитальным ремонтом летательных аппаратов, осматривает повреждения… следит за исправным состоянием техники, исполнением инструкций и ведением формуляров».

Учебный гидросамолет С-5А. Однопоплавковый и двухпоплавковый варианты

Ниточки флотского братства вывели на бывшего морского кадета Игоря Сикорского. Дудоров в своем отношении от 1 мая 1912 г. в Морской Генеральный Штаб докладывал: «Для выработки технических условий для гидроаэропланов необходимо нанять с воли опытное и технически образованное лицо на должность техника… Вполне подходящим к такому назначению лицом является дворянин Игорь Иванович Сикорский, авиатор-конструктор, аппарат которого премирован на последней выставке в Москве. В настоящее время он состоит наблюдающим за постройкой своих аэропланов на Русско-Балтийском вагонном заводе и, по его заявлению, имеет достаточно свободного времени, чтобы выполнить одновременно требующуюся от него работу. Что касается личности Сикорского, то докладываю, что он происходит из дворянской семьи, его отец – профессор Киевского университета, а брат его служит в военно-морском судебном ведомстве и лично сам мне известен…» Контракт с Сикорским был заключен 19 июня 1912 г. на полгода, т. е. до 1 января 1913 г.

Дудоров не стал терять время, и они с Сикорским сразу же приступили к формированию первого подразделения военно-морской авиации – «опытной станции» в Гребном порту Петербурга. Возглавил ее первый русский морской летчик капитан Д. Н. Александров. Кроме него служащими первого подразделения морской авиации стали летчик лейтенант Пиотровский и добровольцы – шесть офицеров и девять «нижних чинов». Среди офицеров, пожелавших обучиться летному делу, был друг Сикорского по Морскому корпусу мичман Георгий Иванович Лавров.

Вскоре поступила первая матчасть – «Бреге» и «Морис Фарманы», один из которых Сикорский на РБВЗ переделал и оснастил поплавками. После этих машин для испытания прибыли «Вуазен-Канар», «Донне-Левек», «Кертис» и «Сикорский»-5А – первый гидросамолет Сикорского и первый аппарат, построенный конструктором на РБВЗ. Хотя машина и рассматривалась как модификация С-5, она была по существу новой. Это был двухместный биплан, похожий на С-6А, но несколько уменьшенных размеров, с трехстоечной коробкой крыльев, одним подфюзеляжным и двумя подкрыльевыми поплавками. Двигатель стоял ротативный «Гном» в 70 л.с. Сразу за ним находилась кабина наблюдателя, за ней топливный бак и уже потом кабина пилота. У комлей крыльев имелись вырезы для обзора вниз. Сверху ферменный фюзеляж закрывался для улучшения обтекаемости фанерным гаргротом. Козырьков не было.

С-5 привезли в Гребной порт в августе 1912 г. Испытывал машину сам Сикорский вместе с Алехновичем. Из-за того, что двигатель недодавал мощности, летно-технические характеристики оказались невысокими. Кроме того, выявился производственный дефект подфюзеляжного поплавка, и С-5А был возвращен на завод. Зимой самолет был переделан в двухпоплавковый вариант и оснащен двигателем «Гном» 80 л.с. Весной 1913 г. он проходил сравнительные испытания вместе с «Морис-Фарманом» и «Кертисом» и по основным характеристикам был признан лучшим.

С-5А стал основным учебным самолетом на «опытной станции». К этому времени на станцию прибыл Лавров и другие пилоты, сдавшие экзамен на морских летчиков. Их надо было постоянно тренировать. Почти после каждого полета самолет ремонтировали, а 28 июня 1913 г. лйтенант Кульнев его «доконал». С-5А отправили на РБВЗ на ремонт. Потом в начале Первой мировой войны он некоторое время использовался в качестве учебного на Ревельской авиационной станции морской авиации.

По плану Дудорова и Сикорского на Балтийском море начиная с 1913 г. создавалась система гидроавиастанций – в Либаве, бухте Кильконд и в Ревеле, а также вспомогательные базы в Виндаве и Оденсхольме. Для их укомплектования требовались самолеты. Контракт достался РБВЗ. Завод обязался поставлять «Фарман»-16 «Гидро» и новый самолет Сикорского С-10 «Гидро».

С-10 являлся дальнейшим развитием С-6Б и С-5А. Машина полностью изготавливалась из отечественных материалов. Это был двухместный трехстоечный гидросамолет с двумя безреданными поплавками и третьим поплавком-цилиндром под хвостом. Размах крыльев составлял 13,7 и 8,6 м. Внешне он был похож на двухпоплавковый С-5А, но отличался размерами, сдвинутыми назад сиденьями и более выпуклым гаргротом фюзеляжа. По бортам фюзеляжа проходили трубчатые радиаторы, вводился киль. Поплавки были увеличенной копией поплавков С-5А. Они разделялись на водонепроницаемые отсеки и снабжались снизу полозьями на случай вытаскивания из воды. На осевой трубе руля направления устанавливался водяной руль. Самолет имел двойное управление, штурвал.

Морской разведчик С-10 «Гидро». Трехстоечный и четырехстоечный варианты

С-10 «Гидро» (заводской № 94) впервые взлетел с поверхности Галерной гавани 8 мая 1913 г. Испытывал машину сам И. И. Сикорский. Морские летчики быстро освоили машину и дали по ней неплохие отзывы – «весьма хороший, быстроходный, грузоподъемный аппарат». Официальную сдачу машины отложили до праздника Опытной станции, который намечался на 6 августа. Однако накануне испытатель РБВЗ Алехнович аппарат полностью разбил. Сказалось отсутствие у летчика надлежавших навыков посадки на воду. Вместо Алехновича вести всю морскую тематику назначили летчика Б. М. Миллера.

По настоянию Сикорского на РБВЗ был оборудован «опытовый» гидробассейн, который позволял широким фронтом вести экспериментальную работу. Бывший кадет навсегда оставался в душе моряком. Нужды флота были ему близки, и он продолжал совершенствовать проекты своих гидросамолетов и амфибий.

Между тем РБВЗ, не дожидаясь официального контракта, запустил С-10 «Гидро» в серию. Дудоров с нетерпением ожидал эти машины и даже рекомендовал их для оснащения Службы Связи не только Балтийского, но и Черного моря: «Аппараты с недостатками (мотор спереди, плоховато видно), но грузоподъемные (пилот, пассажир, 4 часа, телеграф и добавочный груз), быстроходные (свыше 100 км/час), а главное – русские и всего на месте 10500 руб…»

В судьбе Сикорского к этому времени произошли большие изменения. Он уже вовсю тянул лямку руководителя авиационнного отделения РБВЗ. Постройка «Гранда» и других машин, особенно подготовка к конкурсу военных аэропланов 1913 г. отнимали много времени. Сикорский заранее предупредил, что не имеет возможности долее оставаться на службе у моряков. Морское ведомство всячески стремилось удержать специалиста у себя и было готово повысить ему жалованье до адмиральского – 500 руб. в месяц. Однако в июле 1913 г. конструктор не возобновил контракт. Интересы дела требовали его постоянного присутствия на заводе.

Первый С-10 на заводском дворе

Контракт на пять С-10 с «Аргус» 100 л.с. был заключен с РБВЗ 19 июля 1913 г. Это было выдающимся событием – первая серия самолетов отечественного конструктора. Завод, однако, не уложился в оговоренные сроки, и самолеты (№ 96-100) были поставлены с общим опозданием более чем в два месяца. Вместо разбитого Алехновичем С-10 № 94 завод построил в 1914 г. С-10 № 104. Их направили в Либаву на Первую авиастанцию Балтфлота, куда во второй половине августа того же года перебрался личный состав бывшей Опытной станции. Сразу возникли нарекания на недостаточную грузоподъемность самолета, и бригаде РБВЗ пришлось прямо в полевых условиях увеличивать размах верхнего крыла с 13,7 м до 16,9 м, а нижнего – с 8,6 м до 14,5 м. Площадь крыла увеличилась с 35 кв. м до 45. По бокам фюзеляжа установили новые трубчатые водяные радиаторы. Официальная сдача модифицированного С-10 состоялись 26 октября 1913 г. Моряки дали самолету положительную оценку. Остальные С-10, модернизированные аналогичным образом, РБВЗ сдал флоту в ноябре. Во время приемки лейтенант Кульнев выполнил первый в истории авиации длительный перевернутый полет на гидросамолете.

Гидросамолеты С-10 благополучно дослужили до Первой мировой войны. При ее начале военно-морская авиация Балтфлота насчитывала только шесть исправных самолетов, четыре из которых были именно С-10. Срочно понадобились новые машины. РБВЗ предложил приобрести имевшиеся на заводе серийные С-10. Моряки купили «конкурсный» С-10А (№ 103) с двигателем «Гном-Моносупап» в 100 л.с., установленный на поплавки. Машина долго эксплуатировалась на Ревельской авиастанции. В начале 1915 г. Сикорский поставил флоту еще гидросамолет С-10 (№ 102), оснащенный двигателем «Аргус» 115 л.с. Дальнейшее развитие С-10 – гидросамолет С-15 с улучшенными аэродинамическими формами и двигателем «Аргус» 125 л.с. оказался, к сожалению, неудачным.

С-10 «Гидро» кроме разведывательных операций использовался на войне и как легкий бомбардировщик. Зимой 1914–1915 гг. С-10 «Гидро» были оснащены лыжами, бомбодержателями, прицелами и бронесиденьями. 6 марта 1915 г. три С-10 «Гидро» под управлением капитана Миллера, лейтенантов Лаврова и Краевского участвовали в штурме немецкого порта-крепости Мемель. Успешно на С-10 «Гидро» (№ 104) действовал лейтенант Любицкий с авиастанции Кильконд. Ни один гидросамолет Сикорского не был сбит. В сентябре 1915 г. в составе Балтфлота числилось четыре С-10 – два в Кильконде и два в Ревеле. Их боевое применение прекратилось только в мае 1916 г., но они продолжали использоваться в качестве учебных. С-10 (№ 102) числился в составе Ревельской авиастанции до конца 1917 г.

Счастливый 1913-й

В годы правления Николая II произошел мощный рывок России вперед, который был предопределен мудрой политикой прежних монархов, стал следствием буржуазно-демократических реформ. Темпы подъема не имели аналогов в мировой практике. Подъем коснулся всех сторон жизни России: политики и экономики, промышленности и сельского хозяйства, транспорта и культуры, образования и благосостояния народа. За период 1894–1913 гг. русская промышленность увеличила свою производительность в четыре раза. В 1913 г. темпы роста производства достигали неслыханно высокого уровня – 19 %. Это было настоящее экономическое чудо. Предвоенный 1913 год стал временем наивысшего расцвета Российской империи.

В этой атмосфере подъема особенно следует отметить бурное развитие российской авиационной науки. Широкое увлечение в начале нынешнего века теорией полета привело к появлению в России блестящей плеяды деятелей авиационной науки и техники, внесших решающий вклад в развитие мировой авиации. В своей деятельности они опирались не только на достижения в фундаментальных науках. В России широким фронтом вели экспериментальную работу аэродинамические лаборатории вузов, частные научные заведения и т. п. Уже в годы войны появились не имевшие аналогов в мировой практике государственные научно-исследовательские центры. Вероятно, ни одна страна в мире не знала такого общенационального подъема интереса к изучению теории полета и столь активной государственной поддержки исследований в данной области, как в России. Уже с 1909 г. началась подготовка авиационных специалистов на вновь учреждаемых учебных кафедрах, обсуждался вопрос организации специализированных авиационных вузов.

Разведчик С-10A

В С.-Петербурге для постановки широких аналитических и экспериментальных исследований и преподавания основ авиационной науки и техники были привлечены такие ученые с мировыми именами, как профессора А. П. Фан-дер-Флит, Г. А. Ботезат, С. П. Тимошенко, А. А. Лебедев, В. В. Кузнецов, В. Ф. Найденов, И. В. Мещерский, инженеры В. И. Ярковский, Н. А. Рынин, В. А. Слесарев и др. Вот этот цвет и гордость российской науки и составил ядро петербургской авиационной школы. Ими был внесен огромный вклад в становление отечественной науки, организацию авиационной промышленности и крупнейших научно-исследовательских центров.

Теперь можно понять истоки бурного старта молодого главного конструктора И. И. Сикорского, за сравнительно короткое время создавшего ряд опытных, непохожих друг на друга и, главное, в большинстве своем удачных машин, и среди них уникальный «Русский Витязь». Конечно, значительное влияние на результаты работы оказало много факторов (талант Сикорского, спаянный, работоспособный и дружный коллектив, поддержка правления общества в смелых начинаниях, хорошая производственная база и др.), но один из них, несомненно, играл не последнюю роль – Сикорский был среди первых, кто понял важность теоретической и экспериментальной базы для всех конструкторских авиационных разработок и с успехом использовал сложившийся к тому времени мощный научно-технический потенциал Петербурга в области авиации.

Разведчик С-10 «Конкурсный»

Справедливости ради надо сказать, что некоторые простые исследования осуществлялись в опытной лаборатории воздухоплавательного отдела РБВЗ, оборудованной рядом стендов, на которых испытывались части и детали самолета на прочность. Имелось и другое оборудование: гидроканал, небольшая аэродинамическая труба и т. п.

В 1913 г. Сикорский был жив не «Витязем» единым. Одновременно с «Грандом» зимой 1912/1913 г. в Воздухоплавательном отделении РБВЗ строились и другие самолеты, которые, как и огромный собрат, оставили заметный след в истории российской авиации.

Разведчик С-10Б

По опыту постройки и эксплуатации С-6А и С-6Б осенью 1912 г. Сикорский приступил к разработке новой машины. Сначала проект рассматривался как дальнейшая модификация «шестерки» и носил обозначение С-6В, но в дальнейшем, по мере разработки, превратился в самостоятельную модель С-10, первый экземпляр которой (заводской № 94) был закончен в варианте гидросамолета и, как читатель уже знает, послужил прототипом для постройки первой в истории серии отечественных самолетов.

Вслед за первым С-10 был заложен трехместный моноплан С-11 «Круглый» (№ 95) принципиально новой конструкции. Если С-9 «Гранд» рассматривался как гигантский скачок в деле повышения грузоподъемности самолетов, то С-11 – как смелый рывок в достижении скоростей полета более 130 км/час.

Схема «специального гоночного аэроплана» С-11 – расчалочный среднеплан. Впервые в России применялся фюзеляж по типу монокок. Его фанерная обшивка была отполирована и отлакирована. 14-цилиндровый французский ротативный двигатель «Гном» с паспортной мощностью в 150 л.с. крепился при помощи оригинальной подмоторной рамы. Шаровидный капот из алюминия обеспечивал хорошее обтекание. Прямоугольные в плане двухлонжеронные деревянные крылья плавно сопрягались зализами с фюзеляжем и имели полотняную обшивку. Они крепились парными расчалками с профилированной планкой между ними к двум профилированным небольшим кабанчикам, которые возвышались над кабинами. С другой стороны плоскости крепились к стальным профилированным стойкам шасси новой дугообразной конструкции. Сбоку на колеса надевались колпаки. Хвостовое оперение имело форму вытянутых треугольников. Жесткая система управления элеронами была спрятана в крыле. Тросы управления рулей поворота и высоты протягивались внутри фюзеляжа. С-11 имел две кабины с глубокой посадкой: двухместную переднюю и одноместную заднюю.

Разведчик С-10бис

Несмотря на передовую схему и оригинальную конструкцию, С-11 «Круглый» оказался неудачным. В начале июля 1913 г. Г. В. Янковский впервые поднял его в воздух, и уже 9 июля достиг 130 км/ч, но из-за плохой работы двигателя был вынужден совершить аварийную посадку. Сикорский заменил капризную двойную звезду на новейший ротативный девятицилиндровый «Гном-Моносупап», но и он недодавал мощности. Кроме того, монокок получился тяжелее расчетного. В результате скорость не достигала и 100 км/час.

В августе 1913 г. Сикорский переделал С-11 в С-11А (или С-11бис), так называемый «Полукруглый». Он предназначался для конкурса военных аэропланов. Как наследство от предшественника были оставлены крылья, хвостовое оперение, расчалки крепления и шасси. Мощность мотора удалось повысить до 90 л.с. Фюзеляж вместо цельнодеревянного монокока стал ферменно-расчалочным и от кабины до хвоста обшивался полотном. Поперечное сечение было уже не круглым, а прямоугольным снизу и полукруглым сверху. Ротативный двигатель, как и на предшествующих моделях Сикорского, крепился при помощи обычной двойной рамы. Кабина стала одна. Летчик и наблюдатель сидели рядом. На С-11А Сикорский впервые установил плексигласовый козырек. Шасси состояло из двух стальных трубчатых дуг овального сечения. К каждой дуге при помощи резиновых амортизаторов крепилось по оси с двумя колесами.

Опыт разработки и испытаний С-11 и С-11А очень пригодился Сикорскому при создании следующей модели – С-12 (№ 106). Самолет строился с осени 1913 г. в качестве пилотажно-тренировочного для выполнения фигур высшего пилотажа. Сикорский был одним из первых в мире, кто приступил к созданию специализированного пилотажного самолета. Вместе с Янковским они не только тщательно спроектировали конструкцию рассчитанного на высокие нагрузки самолета, но и продумали на основе собственного летного опыта и теоретических исследований всю динамику полета и особенности пилотажа аппарата при выполнении сложных фигур.

Скоростной С-11

Янковский поднял пилотажный самолет в воздух 12 марта 1914 г. С-12 представлял собой как бы облегченный С-11А, но одноместный. Он вполне соответствовал мировому уровню машин типа «Моран-Солнье» Ж и «Фоккер» Е – любимых летчиками всего мира. Деревянный ферменный фюзеляж имел прямоугольное сечение, размер которого постепенно уменьшался к хвосту. Капот и передний гаргрот дюралевые. Они заметно облагородили аэродинамику машины. Обшивка по конец кабины фанерная, а далее – полотняная. Двухлонжеронные крылья расчаливались с одной стороны тросами к двум профилированным стойкам кабана над гаргротом, с другой – к шасси. Рассчитанный на ротативный двигатель «Гном» мощностью всего 80 л.с., С-12 оказался исключительно удачной машиной. Янковский просто «плескался» в Пятом океане, восхищая петербуржцев чудесами высшего пилотажа. С-12 стал первым самолетом отечественной конструкции, на котором была выполнена мертвая петля. В историю этот самолет вошел как родоначальник всех российских пилотажно-тренировочных машин. Постепенно раскрывая возможности С-12, Янковский установил на нем всероссийский рекорд высоты – 3700 м. Летом 1914 г. первый С-12 потерпел аварию при посадке и больше не поднимался в небо, однако послужил прототипом для выпуска трех партий серийных машин и нескольких нереализованных проектов.

После серии сравнительно удачных гидросамолетов С-10, о которых мы уже упоминали, Сикорский продолжил работу над базовой моделью. Три машины (№ 101,102,103) готовились для участия в конкурсе военных аэропланов. Вторая и третья машины от первого С-10 «Гидро» (№ 94) отличались только шасси. Между собой они должны были различаться только двигателями. Для третьего удалось получить десятицилиндровый (!) звездообразный стационарный мотор воздушного охлаждения «Анзани» в 100 л.с. Для второго ничего путного не достали, и он участия в конкурсе не принял и позднее был переделан в гидросамолет (см. ранее). 103-й же, получивший название С-10А, был готов к началу мая 1913 г. На этом самолете Сикорский в мае – июне установил всероссийские рекорды скороподъемности и высоты.

Заложенный несколько ранее, 101-й существенно отличался от всех других С-10. Наибольшим изменениям подвергся фюзеляж. По сравнению с другими С-10 он получился полностью новым, подобным примененному на моноплане С-11А. Общая двухместная кабина имела сиденья, установленные рядом, и перекидной штурвал от одного летчика к другому. Сзади кабины к хвостовому оперению плавно сходил относительно высокий гаргрот, обтянутый полотном. Заканчивался фюзеляж удлиненным хвостовым оперением треугольной формы. По требованию военных Сикорский установил на № 101 французский ротативный «Гном» в 80 л.с. Он стоял на двойной раме и закрывался полукапотом. Из-за переделок самолет удалось подготовить лишь к самому началу конкурса. Учитывая высокую стоимость грузоподъемности и весовой отдачи по баллам на конкурсе, Сикорский буквально накануне соревнований переделал 101-й из трехстоечного в четырехстоечный. Увеличились размах и площадь крыльев. По грузоподъемности С-10 «Конкурсный» превосходил все существующие самолеты своего класса. Хотя он, как военный, уступал своему прародителю С-6Б по скорости и маневренности, его весовая отдача была совершенно исключительной – 45–48 %. 23 сентября 1913 г. Г. В. Алехнович на этом самолете покрыл без посадки свыше 500 км, продержавшись в воздухе 4 часа 56 минут Это был всероссийский рекорд.

С-10А и С-11 на Корпусном аэродроме

Теперь в активе РБВЗ для конкурса было три машины – С-10 «Конкурсный», С-10А и С-11А. Все они по сумме своих характеристик перекрывали весь спектр жестких требований военных. Представительная комиссия, в которую входило руководство военной авиации и крупнейшие ученые, разработала комплексный критерий оценки самолета, который охватывал все важнейшие характеристики. Французы и немцы прислали новейшие самолеты. Российские фирмы тоже не упали лицом в грязь. Московский «Дукс», например, выставил даже пять аппаратов собственной конструкции.