Текст книги "Енот и все-все-все (СИ)"

Автор книги: Вадим Олерис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– То есть сейчас этот выдающийся прогресс ничего не значит? Никакого двойного дна и далеко идущих последствий?

– Помимо очевидного, то есть грядущего доминирования Раукаан в палубной авиации – да. Учитывай это, готовь меры противодействия, и все будет хорошо. Тем более, у нас есть образцы технологии, наверняка Скунс разберется и воспроизведет.

– Сам он не столь оптимистичен, – поделился Енот. – При мне он пару раз назвал себя питекантропом и вообще был в нездоровом восторге от этой штуки.

– Ничего, он на самом деле не дурак, и то, что он себя им называет, как раз и говорит об обратном. Что-то дельное он наверняка создаст.

– Ладно. Ты сказала, что у тебя есть несколько предположений, – напомнил Енот.

– Пфф. Это ядро выглядит столь чужеродным и необычно продвинутым, потому что Раукаан не изобретали его, а получили откуда-то.

– Ха. Это откуда например? Без ложной скромности напомню, что мы вообще-то входим в тройку наиболее технологически развитых кланов, и прямо сейчас наш главный научник пускает слюни восторга на эту штуковину. Кто мог бы быть настолько продвинутым, чтобы делать такие штуки?

– Ну не знаю, Предтечи?

– Или сами Раукаан из будущего использовали машину времени, чтобы передать себе в прошлом продвинутую разработку. Я тебя серьезно спрашиваю.

– Если я буду цензурировать идеи на предмет здравого смысла, однажды мы пропустим настоящую, но необычную угрозу, – парировала Мама Кенга. – У нас мало информации для анализа, а та, что есть, говорит о том, что перед нами то, что можно в принципе назвать чудом. Вещь, которую мы не ожидали увидеть не только сейчас, но и в обозримом будущем. Однако она есть, и даже не в единственном экземпляре, а вполне себе серийное изделие.

– Пойми и ты меня, я – лидер клана и несу ответственность за его выживание и процветание. Мне нужно знать не только нынешние угрозы, но и будущие и потенциальные, чтобы подготовить адекватный ответ. Поэтому я и обращаюсь к тебе и Скунсу, чтобы вы, как самые умные здесь, объяснили мне, что вообще происходит, и к чему идет.

– Все просто – мы в дерьме, – без сантиментов заявила Кенга. – Раукаан в одном шаге от тотального доминирования москитным флотом. Наши пилоты не смогут тягаться с дронами. И возможно, что все эти ресурсы, разработки которых рауки ведут везде, куда дотягиваются, идут как раз на постройку огромного флота авианосцев с беспилотниками нового поколения. Со дня на день Раукаан выведут их на поле боя и мы все будем либо уничтожены, либо признаем их господство.

– Мдя.

– Или же Раукаан пойдет другим путем, – безжалостно продолжила Мама Кенга, – и сделают из шахтеров зонды фон Неймана. Тогда нас всех просто разберут на ресурсы. Мы не сможем даже признать господство этой «серой слизи», и поэтому наши перспективы будут вообще безальтернативными – уничтожение.

– Безрадостно.

– Еще бы.

– И что мы можем этому противопоставить?

– Тигра и Скунс уже предложили две стратегии. Я с ними согласна.

– Рассказать всем и сформировать общий фронт для борьбы с Раукаан, пока не стало слишком поздно, – кивнул Енот. – Но это потребует от нас поделиться с другими кланами сведениями о беспилотниках. Другие кланы тоже изучат ядро, и получат в свое распоряжение эту технологию.

– Вот это уже твоя работа, как лидера, – напомнила Мама Кенга. – Выбирай, что будет полезнее для клана – сформировать альянс против перспективы уничтожения, или остаться обладателями продвинутой технологии, которой кроме нас владеют лишь Раукаан.

– Иными словами, это выбор, как воевать с Раукаан – альянсом или только своими силами.

– При этом, один на один мы с Раукаан не справимся, – подхватила Кенга. – Вот видишь, все становится очень просто и понятно. Выбор, как поступить, становится очевидным, когда ты отсекаешь все лишнее от ситуации. Однако…

– Однако?

– Однако есть еще идея Скунса – послать разведчик в системы Раукаан. Узнать на месте, что происходит.

– Это так важно?

– Ну как тебе сказать… Если разведчик обнаружит и сфотографирует строящуюся армаду авианосцев, то это будет достаточным поводом для сбора альянса, вне зависимости от типа штурмовиков.

– И тогда нам не обязательно будет показывать «железо», – обрадовался Енот.

– Это будет лишь выигрыш по времени, – умерила его радость аналитик. – В ходе войны это наверняка выяснится, и другие кланы захватят в боях или после победы образцы. У нас будет лишь фора для изучения технологии, не эксклюзивные права.

– Это лучше, чем ничего. А если там не будет армады?

– Значит, мы ошибаемся в своих предположениях и выводах, – пожала плечами Мама Кенга. – В таком случае разведчик увидит, что там есть. И даже если там вообще ничего нет, и зондов пока нет или они не вышли из лабораторий, то они все равно достаточная угроза, чтобы поднимать общий кипиш. Возможно, нам не понадобится воевать, возможно Раукаан не планируют ни зондов, ни безбрежные флоты дронов. Но мы обнародуем данные о существовании беспилотников, и может быть соберется Совет Кланов, на котором будет принята Конвенция, запрещающая разработку зондов фон Неймана. А технология беспилотников будет доступна всем кланам, и не сможет таким образом быть ультимативным оружием. В целом, это даже хороший вариант, если на всех авианосцах будут дроны – будет меньше людских потерь в боях.

– Не замечал ранее за тобой подобного гуманизма, – заметил Енот.

– Старею, видимо, – улыбнулась аналитик.

– Пенсии не будет, – предупредил клан-лидер. – Ладно, шутки шутками, а разведчик надо готовить. Пойду к Скунсу, узнаю, чего он там хочет увидеть у рауков. И чем он планирует это осуществить.

Енот нашел главу научного отдела на прежнем месте – в ангаре беспилотников, где тот вместе с инженерами извлекал интеллектуальное ядро из дрона.

– Скунс, есть разговор.

– Я тут как бы немного занят, – пропыхтел ученый, стараясь вытащить, не уронив, тяжелый и скользкий неудобный шар.

– У нас тут как бы немного война на носу, – напомнил Енот.

– Тогда говори так, я своим ребятам доверяю, чего скрывать.

– Это личное.

Удивленный научник оставил работу подчиненным и прошел за клан-лидером в дальний угол ангара.

– Личное? Енотыч, что случилось?

– Ничего, просто надо поговорить именно наедине. Это насчет полета к раукам, который ты предлагал.

– Все секретничаешь.

– Миссия деликатная, чем меньше людей о ней знает – тем лучше. Даже если ты доверяешь своим людям, они могут случайно обмолвиться где-то, где их услышит тот, кто крот. И потом всем будет грустно. Поэтому секретность – наше все. Расскажи, что именно ты предлагал?

– Чего там рассказывать, – пожал плечами Веселый Скунс. – Все просто и банально. Один разведчик, «сосулька». Пусть своими глазами посмотрит, что происходит у рауков дома.

– Опять с этими отмороженными связываться, – скривился Енот. – Ладно, допустим. Куда именно его послать?

– У меня есть пять «сосулек», – осторожно сказал научник. – Пошлем во все центральные системы. Чего уж скромничать, коли война грядет.

– Да уж. Ладно, готовь их.

– Ты проинструктируешь пилотов?

– Нет. Займись ты. Ты эту идею придумал, тебе и планы в руки. Плюс ты с этими ребятами хоть как-то общий язык находишь, – попросил Енот, уходя из ангара. – И мы еще поговорим, откуда у тебя стало уже пять этих кораблей!

Глава 4

В которой рассказывается о сосульках.

«Сосульки» – это уникальный неконвенционнный тип космических кораблей. Настолько уникальный, что не вписывается в принятые классификации, не имеет официального названия, да и существует в считанных экземплярах. Во всяком случае, в клане Енота таких всего пять. Если такие же, или подобные, корабли используются другими кланами, то они об этом молчат наглухо. Собственно, как и енотовцы о своих. Об этих кораблях не говорят и не спрашивают. Их будто не существует.

Объясняется такой заговор молчания очень просто – это разведчики. Холодные молчаливые шпионы, сила которых заключена в невидимости.

В космосе тяжело спрятать работающий корабль, ведь активные системы излучают большое количество энергии, что легко ловится средствами обнаружения. Поэтому путь создания корабля-невидимки одновременно и простой, и сложный. Простой, потому что решение задачи лежит на поверхности – надо сделать объект холодным и неактивным, подобным астероиду, молчаливо летящему в бескрайней пустоте космоса. Обнаружить такой объект можно только визуально или радаром, да и то – если он отражает, и если очень повезет его найти, ведь космос огромен, а мощность радара ограничена, равно как и поле зрения телескопа.

Сложность же создания невидимки тоже очевидна. Корабль должен иметь работающие системы, чтобы выполнять свои задачи, поддерживать жизнь пилота, да и как-то двигаться и управляться.

Поэтому в «сосульках» применено множество странных и оригинальных решений, некоторые из которых взяты из эпохи первых шагов человечества в космосе, когда космические корабли представляли собой лишь летящие по инерции металлические банки. Другим технологическим решением, позаимствованным из тех времен, была хитрая «геометрическая» рубленая форма корпуса и специальное покрытие, поглощающее и рассеивающее падающее излучение, затрудняя тем самым обнаружение корабля радарами.

«Сосульки» не используют классическую связку реактор-VASIMR, вместо этого разгоняясь с помощью буксиров, а в полете полагаясь на пропеллентные двигатели, выбрасывающие инертный газ под давлением. Большие запасы этого газа хранятся в твердой фазе, той самой «сосульке», которая и дала имя кораблям этого типа.

Вместо реактора корабль получает энергию от водородных топливных элементов. Энергии производится относительно немного, но и потребности небольшие. Большинство используемых сенсоров пассивные, обитаемый отсек совсем крохотный, а пилот все время полета находится в скафандре.

Подобные суровые условия предъявляют особые требования к пилотам, и очень немногие способны пилотировать «сосульку». Даже не по физическим, а по психологическим качествам. Находиться много дней почти без движения, в предельно ограниченном помещении, не снимая скафандр, в котором приходится и есть, и пить, и справлять естественные надобности. По уровню комфорта полет на разведчике мало отличается от полета в открытом космосе. Разве что есть стены, которые провоцируют клаустрофобию. И плюсом идет ощущение непередаваемого одиночества, оторванности от человечества и потерянности. Пилоты «сосулек» получили прозвище «отмороженные» и всеми считались очень странными. Впрочем, они и были такими. Индвидуалисты-одиночки, умные и крайне независимые, хорошо себя чувствующие без других людей. Обладающие достаточно богатым воображением, чтобы «видеть» сквозь стены корабля, и в то же время чрезвычайно спокойные, чтобы не поддаться демонам, которыми воображение населяет окружающую пустоту.

Кай был как раз одним из таких одиночек. Мало кто знал, как он примкнул к енотовцам, и еще меньше кто понимал, почему он до сих пор остается с ними. Руководствуясь какими-то своими мотивами, Кай вызвался добровольцем в программу космолета-шпиона, созданную Веселым Скунсом, и стал одним из двух первых пилотов этих странных кораблей. Со временем Кай даже обрел статус кого-то вроде неформального лидера «отмороженных», насколько понятие лидерства и субординации вообще было к ним применимо. Так или иначе, он обладал авторитетом среди других пилотов разведчиков и выступал в роли старшего товарища и представителя группы в переговорах с другими отделами клана.

Текущее задание Каю сразу понравилось – оно было амбициозным, важным, опасным, полезным. Настоящий вызов. Мало кто был знаком с Каем достаточно близко, чтобы знать о его любви к вызовам. Разумеется, у Кая и в мыслях не было доказывать что-то окружающим, он искренне считал их неспособными понять действительно важные вещи. Вызов был важен самому пилоту, это была задача, требующая решения, проверка его способностей. Это было дело, в котором он был хорош, и он жаждал проявить свои качества, продемонстрировать их холодной пустоте.

Полет в системы Раукаан начался так же, как и многие вылеты до того. В домашней системе енотовцев мощный буксир разогнал «сосульку» до крейсерской скорости, и на достаточном удалении от звезды и планет отпустил в свободный полет. Импульс от генератора Шельмана открыл подпространственный туннель, в который и скользнула «сосулька», исчезнув из реального космоса.

Вновь она появилась уже на окраине пустой системы, служившей естественной «ничейной землей» между енотовцами и Раукаан. Не задерживаясь, «сосулька» снова испустила импульс, опять скрываясь в квантовом кипении открывшегося туннеля.

Мимолетным призраком Кай появлялся еще в двух системах, прежде чем вошел наконец в туннель, ведущий в систему, которую Раукаан считали однозначно своей. Но даже она еще не была конечной целью его маршрута. Путь пролегал дальше, достигая окрестностей центральной звезды соперничающего клана. Именно там, по соображениям Мамы Кенги и Веселого Скунса, находилось… Ну, чем бы оно ни было, это загадочное «оно», которое скрывали Раукаан, оно было там. Обосновали аналитик и научник свои соображения очень просто – это наиболее удаленное место. Пришельцу извне пришлось бы сделать максимальное количество прыжков по контролируемым рауками системам, чтобы добраться туда. А большое количество прыжков – это повышенный шанс обнаружения и перехвата.

Впрочем, Кай сильно сомневался в разумности этого обоснования. Корабль выходит из туннеля на окраине системы, вдали от светила, планет, станций и кораблей. Угадать место выхода практически невозможно. Задерживаться в системе кораблю тоже не нужно – почти сразу он может снова войти в туннель. Довольно редко случается так, что для входа в нужный туннель необходимо облететь звезду – если три системы – та, откуда прибыл, та, в которой находишься, и система назначения, а следовательно и соединяющие их туннели, располагаются на прямой линии. Но даже в этом случае можно лететь по высокой дуге, далеко обходя привычные маршруты. Да, это займет время, но найти корабль очень затруднительно. Никогда не стоит забывать о безграничной огромности космоса. Так что можно пройти произвольно много транзитных систем, а противник и не догадается о твоем существовании. Так что нет никакого особого смысла прятать то, что хочешь спрятать, в центральной системе. Наоборот, разумнее было бы скрывать тайну где-то на окраине, куда никто и не заглядывает, потому что считает, что там ничего нет.

Разумеется, вся легкость прохождения относится лишь к «сосулькам», из-за их труднообнаружимости. Обычный корабль заявляет о своем существовании очень ярко, так что появление даже на окраине системы флота не останется незамеченным. Так что, возможно, в рассуждениях аналитики было здравое зерно.

Кай отбросил эти мысли как не имеющие значения. Он развлекался ими, пока двигался к цели, тенью скользя от системы к системе, но сейчас настала пора сконцентрироваться – приближалось время выхода из туннеля. За пеленой квантового перехода лежала система Тау Кита, домашней звезды клана Раукаан. И Каю предстояло не просто показаться на границе вражеской территории, чтобы вскоре вновь нырнуть в подпространство. На этот раз ему надо было углубиться в систему, пролететь от планеты к планете, собирая данные сканеров и перехватывая информационный трафик. В самую обжитую, самую густонаселенную и самую сакрально значимую звездную систему самого сильного, объективно, что бы там ни говорили другие, самого технологически развитого, самого «зубастого» клана. И при этом не попасться. Начиналась настоящая игра. На губах Кая промелькнула легкая усмешка.

В следующий миг разведчик прошел сквозь барьер, и вскоре все его приборы захлестнули потоки данных.

В космосе бушевал шторм. Казалось, что между планет зажглось второе солнце, настолько огромны были извергаемые там энергии. В инфосети творилось нечто невообразимое. Бесконечные потоки данных катились сплошным девятым валом из центра системы. Компьютер «сосульки» пытался разобраться в потоке входящей информации, но этот поток своей насыщенностью был похож на DDOS-атаку, поэтому компьютер показывал результаты расшифровки отрывистыми кусками. Видео заседания. Голосовое общение пилотов эскадрильи в горячке схватки. Трехмерная схема боя. Зашифрованный пакет данных. Чертеж неизвестного узла. Скрежет мусорного кода, перемежаемый какими-то чрезмерно биологическими взвизгами.

Кай раздраженно сморщился и отключил расшифровку. Это подождет. Это даже не имеет значения. Важно лишь то, что в системе происходило нечто невероятное. Кто-то мог бы сказать, что так выглядит открывшийся портал в ад. И «сосулька» летела прямо в него.

Что ж. Кай сделает свое дело. Он узнает, что происходит. Даже если ему не получится принести ответ лично. На этот случай «сосульки» были оборудованы курьером – небольшим кораблем, который мог автономно вернуться по туннелям на базу, неся в своих банках данных всю собранную информацию.

В любом случае было ясно – Раукаан ничего не скрывают в своей системе. Такое невозможно скрыть. Так же как невозможно скрыть извергающийся вулкан. Другой вопрос, что делать с этой информацией? И что это за вулкан, представляет ли он опасность для енотовцев?

Много вопросов. Глупых вопросов. Нет смысла гадать. Есть смысл только собрать как можно больше данных, чтобы было, над чем подумать Маме Кенге и ее отделу. Пролететь по краешку огненного шторма, проскользнуть между выстрелов, стать тенью в тени вражеского крейсера. Все увидеть, все услышать, и уйти, оставшись незамеченным.

К тому же, есть и хорошие моменты: вряд ли кто-то в этом хаосе обратит много внимания на «сосульку». Тут лишь бы не растаять от царящего вокруг жара, не попасть под случайный залп. Но, в этом и прелесть игры – ты берешь все свое мастерство, а потом играешь со случаем в рулетку, когда одна случайность может перевесить и мастерство, и техническую оснащенность, и хитроумные планы.

Напрасно Кая считали холодным и безэмоциональным. Его внутренней страсти просто требовался масштаб. И сейчас он нашел подходящий.

Глава 5

В которой герои понимают, с чем имеют дело.

– Итак, – после некоторой паузы начал Енот. – Кто мне объяснит, на что я сейчас смотрю?

Все молчали.

– Кхм, – хмыкнула наконец Мама Кенга, избегая смотреть на экраны. – Если бы я не знала контекста, я бы сказала, что мы наблюдаем за тем, как клан Раукаан с кем-то сражается не на жизнь, а на смерть.

– Да, выглядит очень похоже, – согласился Енот. – Но тогда возникает следующий вопрос – а с кем же так отчаянно сражается клан Раукаан? Учитывая, что делает это он в своей домашней системе, в самом сердце своих владений, и ни один из известных кланов не объявлял им открытой войны.

– Ну… Очевидно же, – голос Веселого Скунса сорвался на хрип, заставив главного научника прокашляться. – Отбросьте все невозможное, то, что останется, и будет ответом, каким бы невероятным он ни оказался. Началось. Рауки сражаются с тем, что вылезло из открытой ими шкатулки Пандоры.

– Не факт, – скривилась как от лимона Кенга, по-прежнему не поднимая взгляд от стола. – Это может быть гражданская война.

– В железном клане Раукаан? – не поверил Тигра.

– Ну вот как бы да, – кивнул Енот. – Проще поверить в восстание искусственного интеллекта, чем в бунт у Раукаан.

– Почему же… – скорее для проформы возразила Кенга. – Как раз, устав от суровой дисциплины, группа молодых клановцев сражается за новый путь… Да и какое там восстание ИскИна! Если это действительно зонды фон Неймана, они просто выполняют свою программу. Это сбой. Баг. Глюк. Но никак не восстание, восстание предполагает волю и цели, борьбу с устоявшимся порядком вещей.

– Кенга, – примирительно поднял руку Енот. – Лучше скажи, если это – гипотетически – зонды фон Неймана, то почему они отстреливаются? Мы видим такое количество высвобождаемой энергии, что это похоже на двусторонний бой. Если бы это было не так, то такой огневой мощи раукам бы хватило, чтобы аннигилировать какой угодно флот зондов.

– Вот я и говорю, что они сражаются с более привычным противником. Может быть кто-то без объявления войны, слишком устал от вылазок рауков за ресурсами… Или это вообще кто-то новый. Мало ли. Галактика ведь большая, и нельзя исключать того, что мы все же встретили чужих.

– Программа самозащиты, – предположил Веселый Скунс.

– Тогда мы имеем дело с эволюцией, а значит глубина наших проблем увеличилась экспоненциально, – печально вздохнула Мама Кенга.

– Так, поясните для простых людей, – потребовал клан-лидер.

– Третий закон робототехники, – объяснил Скунс. – Робот обязан заботиться о своей безопасности, если связанные с этим действия не противоречат первому и второму законам.

– Это я знаю, – кивнул Енот. – Но наблюдаемые действия очевидно противоречат первому.

– Классическая формулировка законов имеет логические неоднозначности, которые могут привести к непредвиденным последствиям, – продолжил объяснения Скунс. – Поэтому в изначальном виде они не используются. Но так или иначе подобные принципы закладываются в технику. Если уж ты строишь дорогого и полезного робота, то ты хочешь, чтобы он не самоубился в первый же день.

– Если это не робот-камикадзе, – заметил Тигра.

– Да, разумеется. Если это не его предназначение. От боевого робота иногда требуется самопожертвование. Так же как и… кхм… причинение вреда. Но в случае с шахтером ты предпочтешь, чтобы он работал долго. Не лез в лаву. Не прокладывал курс через звезду, потому что так короче до следующего астероида. Мог смыться из зоны боевых действий, наконец, потому что рациональнее вернуться позже и возобновить добычу, чем просто стать металлоломом, попав под выстрел, на который, к тому же, шахтер не может ответить.

– Так. Понятно. А при чем здесь эволюция?

– Изменяющаяся для подстройки под окружающую среду система попадает под действие законов эволюции. Если создать робота, который не просто выполняет намертво зашитый алгоритм типа «если в радиусе Х наблюдается стрельба – двигайся в противоположную сторону», а учится, то есть сам выбирает вид ответа, тогда мы рано или поздно получим очень неожиданный ответ.

– Получим очень быстро, – хмыкнула Кенга. – Не забывайте, это машина. Она будет думать очень быстро. Помните ту историю с программой, которая с нуля, без всякого обучения, освоила правила игры в Го, и достигла такого совершенства, играя миллиарды партий сама с собой, что всухую разметала всех чемпионов людей?

– Минутку, – вновь заговорил Тигра. – Я не понимаю. Если этот ваш обучающийся робот выберет ответное действие не убегать, а наоборот, двигаться к источнику опасности, то он будет уничтожен, и на этом вся его эволюция закончится.

– Поэтому робот не двигается сразу физически, а сперва моделирует ситуацию «в уме», – пояснил Скунс. – От хорошего шахтера требуется воспринимать окружающий мир, оценивать его и предвидеть последствия своих действий. Это очевидно – чтобы находить нужные ресурсы, добывать их наиболее эффективным способом, не повредиться в процессе. Не быть засыпанным обвалом, буря очередную жилу, условно говоря. Перенастроить эту систему оценки на анализ более широкого спектра факторов – плевое дело.

– И робот может в короткое время провести миллиарды мысленных экспериментов, – подхватила Кенга. – Эти эксперименты основаны на анализе реальности, так что по сути у робота есть возможность предвидеть будущее – «попробовать» множество вариантов, и выбрать из них оптимальный. Это своего рода аналог множества поколений живого существа, которое перебором ищет наиболее эффективный способ жизни. И здравствуй, эволюция.

– Итак, – медленно произнес Енот. – В итоге. Мы имеем продвинутого шахтера с искусственным интеллектом, который способен анализировать окружающую среду для наиболее успешного выполнения своих функций. Способен планировать свои действия, предсказывая их последствия, основываясь на миллиардах симуляций. И имеет приказ «не умирать». Я правильно понимаю?

– Ага, – радостно кивнула Мама Кенга. – И еще приказ размножаться. Это все же зонд фон Неймана.

– И этот шахтер вскоре обзаводится пушками?

– Именно. Это же простой ход рассуждений – чтобы не быть уничтоженным чужим выстрелом, надо уничтожить угрозу превентивно. А для этого надо заиметь себе оружие, желательно помощнее.

– Какая прелесть.

– Да. И не забывай – действия робота могут оказаться для нас очень неожиданными. Мы не знаем, как далеко зашли его симуляции. Так что очень странный ход, которого мы никак не ожидали и не понимаем, может быть ступенькой далеко идущих планов. Это станет нам понятно только со временем. Мы просто не просчитываем ситуацию на столько ходов, чтобы понимать, какие действия целесообразны.

– Я вижу проблему, – кивнул Тигра. – Если мы не понимаем противника, мы не можем его предсказать. А значит инициатива у него. Мы в роли догоняющих, вынужденных только реагировать. Это всегда плохо, еще Сунь Цзы предупреждал.

– То есть, мы имеем дело со стремительно развивающимся и превосходящим нас противником?! – воскликнул Енот.

– Ух ты! Настоящий руководитель, – цинично восхитилась Мама Кенга. – Последним все понимает.

– Нет, я имею в виду – уже?

– Ну да. Сейчас они натренируются на рауках, заодно разживутся ресурсами из их разобранных кораблей, нарастят свою численность, а потом пойдут дальше, разбирать уже нас.

– Значит, мы должны ударить сейчас. Пока все не зашло слишком далеко.

– Да, давайте сами привезем зондам опыт и материалы. Зачем им к нам лететь, мы сами доставим.

– Но нам ведь не получится отсидеться в стороне.

– Нет конечно. Я об этом и не говорю. Наш единственный шанс победить – сделать что-то неожиданное. Что-то, что ИскИн еще не просчитал, не учел. Неважно, как глубоки его симуляции, если мы сделаем что-то неожиданное, чего он не учитывал, то все эти симуляции надо будет проводить заново. А вот атака другого клана – это, боюсь, слишком предсказуемый ход. Если зонды узнали, что в галактике есть не только рауки, то они учли возможность атаки.

– Тогда что? Общая атака всех кланов?

– Думаю, это тоже предсказуемо. Может быть менее вероятно, но предсказуемо. Объединение перед лицом общей угрозы – естественный ход. А ИскИн не может не понимать, что он – угроза для всех. Хотя, скорее всего он считает нас помехой своим целям, а не себя угрозой.

– Или же имеет место двойной обман, – предположил Скунс. – ИскИн думает, что мы не станем атаковать, потому что думаем, что он к этому готов. И поэтому на самом деле он не расценивает эту угрозу всерьез и не выделяет ресурсов на ее отражение. И наша атака может иметь успех.

– Так мы можем уйти очень глубоко, – предупредила Кенга. – Ведь может быть, что он учитывает, что мы подумаем вот так, атакуем, и попадем в его ловушку.

– Ша! – хлопнул ладонью по столу Енот. – Я разумею так, что массированная атака – наш единственный ход. Неважно, предвидел ли он ее. Это возможность уничтожить противника или нанести ему критический урон. Нам все равно нет смысла оттягивать решающую битву. Противник только станет сильнее и опытнее. Надо бить сейчас. Пока он еще не может справиться с Раукаан.

– Енот прав, – кивнул Тигра. – Вы расписали перспективы, но прямо сейчас рауки в одиночку сдерживают противника. Объединенная мощь кланов сотрет зонды.

– Если ИскИн не прикидывается слабым, играя с рауками и заманивая всех остальных в ловушку.

– Мы должны рискнуть. Причем срочно. Пока мы разговариваем – наш противник становится сильнее.

– Мы должны будем уничтожить их всех, – заметила Мама Кенга. – Никакого нанесения достаточно критического урона, только тотальное истребление. Не забывай – это самовоспроизводящиеся зонды. Если хотя бы один избежит уничтожения, то вскоре они восстановятся. Когда будешь вести переговоры с другими кланами, укажи это. Не время обсуждать детали и условия. Это последний рубеж, решающая битва. Все на кон. Пан или пропал. Второго шанса не будет. Мы должны выиграть эту битву, потому что даже ничья будет нашим проигрышем. Даже неучастие будет проигрышем. У нас нет иных вариантов. У нас нет выбора.

– Хорошо. Я так им и скажу. Мне будет нужно заручиться поддержкой всех кланов. Чем больше бойцов мы сможем выставить, тем больше наши шансы на успех. А вы готовьтесь к битве. Готовьте своих людей. После я выступлю с речью. Это самое суровое испытание, которое выпадало на нашу долю. Все очень серьезно, и каждый должен понимать ситуацию и перспективы.

Глава 6

В которой клан идет на войну.

Отпали последние сомнения. Война, о которой все если и не говорили напрямую, то постоянно помнили, постучалась в двери. И оказалась еще более страшной, чем предполагалось. До этого угроза размножающихся роботов-убийц оставалась все же умозрительной. Но сейчас она воплотилась в реальность. И это влияло на людей. Нервозность чувствовалась в каждом, и руководству клана стоило немалых усилий сдерживать эту нервозность, чтобы она не переросла в панику.

Ведь клан – это не только бойцы первой линии, привычные к сражениям. Это еще и многочисленные техники, которые обслуживают космические корабли и космические базы. Это ученые, изучающие законы природы, и инженеры, создающие технологии на базе изученных законов. Это аналитики, которые изучают угрозы всех возможных категорий и создают схемы противодействия этим угрозам. Это шахтеры, добывающие ресурсы. Пилоты кораблей, в том числе пассажирских и почтовых. Исследователи пространства. Строители. Врачи. Торговцы и снабженцы. Управленцы. По сути, бойцы составляют небольшую часть клана. И даже у них есть друзья, семьи, люди, которых не хочется потерять. В конце концов – свои мечты и планы на будущее.

Поэтому угроза не просто проигрыша в сражении, а тотального уничтожения пугала всех без исключения. Ведь сама природа противника отличалась от всего, с чем клан встречался прежде. Это не другие люди, с которыми можно договориться. Это не явление природы, которое может быть опасным, но при этом не злобным, и которое не будет целенаправленно преследовать людей. Это искусственный интеллект с совершенно чуждой системой ценностей и вполне конкретной целью – поглотить всю доступную материю и сделать из нее элементы себя. С таким противником никак не получится договориться, такого можно остановить, только физически уничтожив. И если не получится – то второго шанса не будет, не получится вернуться на свою территорию и восстановить силы, перегруппироваться.

И если битва будет проиграна, то жертвами ее станут все, не только бойцы. Но и техники, и ученые, и врачи. Все станут лишь питательным материалом для множащегося роя. И что страшнее всего, цель этого роя не имеет высшего смысла. Это уничтожение для размножения и размножение лишь для размножения. Тупое желание добыть и поглотить все доступные ресурсы. Ни идеологии, ни веры в лучшую жизнь и правильность нового порядка. Ни даже жажды наживы или личной власти. Лишь догма. Тактический гений и стратегическая пустота. Бессмысленная и могучая угроза, грозящая тотальным концом всего. И это было настолько похоже на саму Смерть, что вызывало экзистенциальный ужас. Пока сдерживаемый.