Текст книги "Звездный патруль"

Автор книги: Вадим Николаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Виола. И вся твоя яростная страстность лишь потому, что мы не догадываемся о структуре жизни на темной звезде?

Алекс. Хотя бы! Если человечество твердо решило, что его будущее в большом космосе, надо перестраивать всю систему мышления. Всю! Пока не поздно. Зачем тебе было задумываться над проблемой ферромагнитной жизни, если авторитеты космогенеза полагали нелогичным начинать поиски жизни, принципиально отличной от нашей? Они не представляли себе ситуации, в которой мы оказались. А ситуация такова. Если мы не допускаем возможности иной структуры жизни, кроме ионно-химической, то темная звезда создает ей слишком неблагоприятные условия, чтобы она стала угрозой для Земли. Но если она построена на иной основе, скажем, кристаллической, тогда дело другое. Тогда темная звезда – лучшее место для ее расцвета.

Виола. Только на Земле можно все расшифровать окончательно.

Алекс. А для этого нужно срочно заворачивать домой? Ты принадлежишь к возвращенцам?

Виола. Я принадлежу самой себе. Возвращенцы, невозвращенцы – что за ярлыки! Наша сила сейчас только в единстве. Ошибиться страшно.

Алекс. Ты говоришь не свои слова.

Виола. А ты хотел бы, чтобы я повторяла твои? Обратись к Мари.

Алекс. Я могу понять, когда так рассуждает профессиональный пилот. Но ведь ты ученая!

В отсек входит Зоя и почти сразу же за ней – Мари и Юрий.

Зоя. Сумерки грусти спустились на корабль. Все забились по углам. Молчат, как барсуки.

Алекс. Зато ты сегодня обворожительна.

Зоя. Надоел комбинезон. Надела свое лучшее платье.

Мари. Правильно. Надевай всегда самое лучшее и начинай еду с самого вкусного.

Юрий. Сознайся, Мари, тебе с какого возраста мальчики начали нравиться?

Мари. Как только я узнала, что мальчики – это не девочки.

Алекс. Для такого наблюдения нужна большая интеллектуальная зрелость.

Зоя. Что вы хандрите, ребята?

Юрий. Так. Вспомнился один приятель. Пришлось с ним вместе плутать по планетным тропам. У него девушка на Земле осталась. И вот получает он однажды радиограмму: "Устала ждать. Вышла замуж за твоего отца. С любовью. Мама".

Мари. Ничего не смешно. Все ты сам придумал.

Алекс. Да, брат, так все плохо, что можно позавидовать неродившимся.

Зоя. Все-таки надо возвращаться. Я за возвращение.

Алекс. А ты не торопись! Обдумай по-настоящему. Многоопытный Рэг и тот никак не решит.

Виола. Продумать все варианты может только счетная машина. И то не до конца.

Мари. Не знаю, что сказать. Жить хочется!

Алекс. Вы все-таки подумайте, подумайте! Представьте себе, что мы приближаемся к Солнечной системе. Начинаем длительное торможение. Мы бессильны что-нибудь сделать. А дома ничего не подозревают. Ребятишки сидят в школах. Влюбленные строят планы. Все уверены, что и завтра и через год так же будет заниматься утренняя заря, всходить солнце. А тем временем подкрадывается черная тень. Чтобы одним махом все остановить. Отбросить наш мир, может быть, на целое тысячелетие назад. Вы этого хотите?

Виола. Не так мрачно, Алекс.

В библиотеку вошел Люк.

Люк. За работу, друзья? Прокладывать курс домой куда приятнее, чем из дома.

Юрий. Это лишь твое мнение.

Люк. Наше мнение, ставшее нашим решением. Оно принято пилотом-капитаном.

Алекс. Не будешь ли ты любезен выразиться яснее?

Люк. Яснее некуда. Я сейчас разговаривал с Рэгом. Он решил, что настал момент поднимать паруса, и полный вперед – к родным берегам.

Алекс. Он так решил! Не перестаю удивляться природе человеческой. Казалось бы, опыт должен чему-нибудь научить. Но нет. Стоило обозначиться новому крутому повороту, и Рэг уже полагает, что он самый умный.

Виола. Ты несправедлив! Сначала упрекали человека, что он боится принимать решения. Решение принято – и что же? Теперь ты недоволен, что оно принято.

Алекс. Милая, решение не просто должно кем-то быть принято. Мы должны быть убеждены в его правильности.

Люк. Что здесь у нас, клуб самоубийц? Или вы хотите купить себе местечко повыше в истории? Это же недостойно взрослых. Мы выбираем вслепую. Есть предел возможностям. И если в игре мы не знаем ставок, разве не логично избрать ту, что безопаснее? Вы устали не меньше меня. Только храбритесь. Да, я не ношу маски. Не хочу никаких масок – каков есть, таким меня принимайте. Если капитан решает, все обязаны подчиняться.

Алекс. Прекрати истерику! Ты не знаешь, он советовался с Джино?

Люк. Не знаю и знать не хочу.

Алекс. А я очень хочу. Хочу все знать. Как в детском саду.

Алекс уходит.

Юрий. Поразительно! Рэгу все-таки пришло в голову, что он должен решать. Кто-то подсказал, не иначе.

Люк. Нет, неужели вы не согласны? Для вас, что же, дважды два не четыре, а десять?

Мари. Почему бы и нет? Ты знаешь, мне тебя жалко.

Люк. Жизнь отдать нетрудно. Во имя чего? Гибнуть ради предположений? Вы готовы совершить преступление. Конечно, преступление.

Виола. Не будем ссориться.

Юрий. Нет, будем, Виола! Нужно ссориться сейчас, чтобы потом не пришлось кусать себе локти.

Виола. У нас есть капитан.

Юрий. Одной веры в капитана мало. Даже если она есть.

Зоя. Что же в таком случае?

Юрий. Решать всем вместе. Прийти к тому, с чего надо было начинать. Никогда не поздно поступать правильно.

Виола. Что же, посмотрим, кто прав, ты или я.

Сцена седьмая

Небольшой холл в коридоре, где расположены спальные кабины. Справа видна дверь кабины Джино. В помещении, которое называется холлом цветов,– мягкие кресла, низкие столики и масса растений. Черри ждет входящую Виолу.

Виола (протягивает Черри принесенный ею диктофон). Вот, Это он просил отдать тебе. Не сразу, а когда пройдет срок. По-моему, время пришло. Поверь, я не включала запись, хотя Виктор мне разрешил.

Черри. А если бы он вернулся?

Виола. Я отдала бы ему диктофон, и ты бы ничего не знала.

Виола уходит.

Черри (задумчиво погладила диктофон). Хорошо, что никого нет.

Садится в кресло. Включает диктофон. Звучит запись голоса Виктора.

Голос Виктора. Дорогая моя! Единственная! Так мне недостает тебя в эти минуты! Чтобы ты была рядом. Но я не могу, просто не могу позволить тебе быть со мной. До выхода за борт остается полчаса. Наверное, я не вернусь: излучение покончит со мной. Почему я пошел? Но ведь у нас уже нет другого выбора. А вы? Будете ли жить вы? Если моя смерть вам поможет, мне не надо ничего другого. Как я люблю тебя! Все лучи жизни сошлись в одном фокусе – это ты. Поэтому мне нетрудно сегодня. Впрочем, ты должна понимать меня. Сейчас, когда ты слышишь мой голос, ты уже начала привыкать к моему отсутствию. Так и должно быть – это жизнь, наша земная жизнь. Наверное, вам еще очень нелегко. Многое до сих пор неясно. И так грустно, что не довелось быть до конца с вами. Ладно, будь ты моими глазами. Будь моим сердцем. Моей совестью. Помни: главное – это истина. Ради нее мы с тобой пошли в космос. Истина, что рождает завтрашний день. Не станет нас, что же, пойдут другие. Обязательно пойдут. Любовь моя, вишенка, ты знаешь, что я сам избрал свою судьбу. Не плачь, будь смелой и гордой. Такой, какой я тебя любил. Помни, что я был очень счастлив, потому что мне повезло: я встретил тебя. Прощай, моя радость! Прощайте все!

Замолк диктофон, в печали застыла Черри.

Черри. Ты уже все знал. Не думал ни о себе, ни обо мне. Нет, но запись ты передал Виоле. Понимаю, берег меня. Ты, как все мужчины. Даже не догадывался, какой сильной я могу быть. А я, дурочка, жила одной минутой! Зачем не взял ты меня с собой?

Открылась дверь кабины Джино. На пороге появился инженер.

Джино. Это ты? Кто с тобой разговаривал?

Черри. Никого. Тебе показалось. Я вот сижу и отдыхаю.

Джино. Можно с тобой?

Черри. Зачем ты спрашиваешь?

Джино (садится). Многое мы знаем. Обо всем. И остаемся в неведении насчет человека.

Черри. Может быть, это хорошо? Был рядом со мной человек. Другого не будет. Я узнала его совсем недавно и знала совсем немного. Но казалось: из двух жизней составилась одна. Теперь его нет, а я начала понимать, что все равно он – это он, а я – это я. Прошлое с нами. Оно всегда будет с нами. От него нет укрытия. Почему, Джино, прошлое, а не будущее?

Джино. Тогда бы мы не были людьми. Ты смотришься в свою память, как в зеркало, а кажется тебе, что видишь нечто иное. Видишь ты сейчас глубину, где раньше виделась только отмель.

Черри. Пусть будет по-твоему. Стыдно сознаться, но мне хорошо, когда ты рядом! Нет, все по-другому. Былое не повторится. Но как-то легче дышать... Джино, скажи, была неизбежность в их смерти?

Джино. Кто-то мог погибнуть. Наверное, должен был погибнуть. (Пауза.) Я бы хотел быть на его месте.

Черри. Да, я знаю. Но не могу, никогда не смирюсь!

Джино. Судьба Виктора решилась в тот вечер, когда Виола доложила Эрику об изменениях, которые она отметила в его крови. Мы уже не могли повлиять.

Черри. Не надо брать вину на себя.

Джино (раздумывая). Эрик принадлежал прошедшей эпохе. Героической, но с точки зрения наших дней дикой. Где-то, в глубине, Эрик ощущал свое несоответствие задачам, которые выдвинула жизнь. Но, уходя героем, он оставил свой след. Сделал из себя пример. А нужно ли следовать этому примеру?

В холл вошел Юрий.

Юрий. Не помешал? Все в порядке, инженер. Я прошелся по всей схеме передатчика, кристалл за кристаллом. Дубляжные системы подключим полностью.

Джино. Если понадобится...

Юрий. Обязательно понадобится.

Джино. Никогда бы не подумал, что придется стать заговорщиком. Разыгрывать комедию плаща и шпаги.

Юрий. Капризы истории занимательнее авантюрных романов и драм.

Входит Азиз.

Азиз. Новости есть?

Юрий. Так сразу и новости.

Азиз. Торопиться нужно, торопиться. Сегодня проснулся – голова, точно плов в ней варили. Гудит, будто ветер в ущелье. Каждый день такое. Руки трястись стали, а? Вот, смотрите!

Черри. Воздействие сильных магнитных полей. Неделями не снимаем антирадиационный экран.

Юрий. То ли еще будет. Скоро голова затрясется, как у козла. И вообще что-то Зоя скажет. Не завидую я женатым.

Азиз. Шутки брось! Зоя ничего говорить не будет.

Джино. Мы зашли в тупик и заплатим за это. Но что потом? Несбыточная цель опаснее случайного поражения. Она уводит дальше и дальше.

Азиз. Какая цель несбыточна?

Джино. Преждевременный выход в глубокий космос. Нет, я не отказываюсь от убеждений. И не поддерживаю тех, кто шипит исподтишка, что нечего людям делать в глубоком космосе. Но куда и зачем мы торопимся? Через несколько поколений обитатель астероидов или спутников Нептуна будет в тысячу раз лучше нас подготовлен к восприятию глубокого космоса.

Входят Алекс и Люк.

Алекс (слышавший последние слова). Есть, Джино, законы природы, которые полезно не забывать. Даже на Земле ни одна великая цивилизация не могла развиваться замкнутой в самое себя. Не раз и не два наша планета становилась свидетелем гибели культур. Почему? Потому что культура, не имеющая внешних контактов, исчерпывает себя, будь она хоть семи пядей во лбу. Она становится частным случаем. Я не хочу, чтобы человечество стало частным случаем. Понимаешь, не хочу! Если мы не выполним своей миссии, ее выполнят другие. Но почему не мы?

Люк. Величие, миссия, долг! Все, что ты сказал, относится ко всем, а не к нам одним. Это Эрик брал на свои плечи тяжесть мировых забот. Мы знаем, чем все это кончилось.

Черри (презрительно). Ты кто, оборотень?

Юрий. Люблю я вас, ребята. Любую космическую проблему вы превращаете в личное переживание. Сохраните ясную голову.

Люк. Стараюсь, но трудно.

Юрий. Все-таки старайся. Помнишь инструктора в академии, что выводил нас в первый окололунный полет? Вспомни его завет. (Говорит кому-то подражая.) "Главное, не отвлекаться на мелочи. Не позволяйте органам чувств затуманить рассудок". Помнишь: "Приборы, ясный рассудок, расчет, спокойствие!" Вот так! (Берет Люка за плечи и, уводя его из холла, продолжает говорить.) Мы часто забываем, чему нас учили.

Азиз. Посмотришь – удивишься: Юрий с Люком обнимается!

Джино. Да, я убежден, Солнечной системе грозит опасность. Рациональные объяснения хилы, и все-таки... С чем бы мы ни столкнулись, у нашего противника страшный рефлекс – рефлекс на органическую материю.

Азиз. Откуда?

Джино. Будет когда-нибудь ответ и на твой вопрос. Хочешь знать мою гипотезу? Было время на планете-звезде, когда там шла жестокая борьба за существование. Уровень радиоактивности, вероятно, был значительно ниже теперешнего. И существовала там не только радиоактивная форма жизни. С ней боролась за будущее ионно-химическая. Шла ожесточенная драка. Применялись биологические формы борьбы. Радиоактивная жизнь пыталась подчинить себе, перестроить на свой лад белковую. Потом... потом звездные катаклизмы покончили с белком. Остались радиоактивные создания. Но у них сохранился защитный рефлекс на белок. Дремлющая сила, которую мы разбудили.

Азиз. Мы слишком далеко от этой звезды, чтобы на нее воздействовать.

Джино. Что ты знаешь о ней? Я допускаю: неизвестная нам жизнь способна передвигаться в безвоздушном пространстве. Принимаю возможность того, что за нами следят мобильные разведчики.

Алекс. Мобильные разведчики?.. Ну, конечно. Они здесь, где-то рядом. Следят за каждым движением "Терры". Становится понятнее, почему погибли Эрик и Виктор.

Черри. Их убили?!

Джино. Многое становится понятнее. И самое главное – почему мы никак не можем установить местонахождение источника излучений. Не можем, потому что он передвигается.

Замолчали, задумались все присутствующие.

Азиз. Надо к бою готовиться.

Алекс. Враг призрачен. А мы только разведчики.

Черри. Кролики в лаборатории! Со своими светлыми грезами, верой в свое всесилие, а все равно кролики.

Азиз. И болтуны, да? Миллионы слов каждый день...

Джино. Ну почему же только слов? Скоро будут и дела. Пойдем ко мне, поговорим по-серьезному.

Джино уводит Азиза в свою кабину. Алекс и Черри уходят в другую сторону... А из коридора входят Зоя и Мари.

Мари. Люблю укромные уголки. (Поглаживая лист какого-то растения.) Зелененькие мои! Вас-то, бедных, за что наказывают? Росли бы в уютненьком горшочке где-нибудь в земной оранжерее. Вас бы холили, ласкали. Гранулированными удобрениями подкармливали.

Зоя. Чувствуешь, как накаляется атмосфера? Точно электричеством насыщается.

Мари. Ничего удивительного. Дождешься, Виола начнет успокоительное в завтрак подсыпать. Сначала полегонечку, а потом лошадиными дозами. Профессия обязывает.

Зоя. Неужели все так и кончится?

Мари. Ты меня не слушай! Такую сумасбродку поискать – может, найдется еще десяток, не больше.

Зоя. Золотая ты девка. Счастлив твой муж был бы.

Мари. Ненавижу условное наклонение. Ну, не встретила раньше – так что же? Теперь вот встретила. А может быть, и зря.

Входят Виола и Рэг.

Виола. Девочки заняты обсуждением девичьих дел.

3оя. С высоты твоего величия это кажется забавным. Но это жизнь.

Рэг (примирительно). Конечно, жизнь. Та самая, ради которой мы и находимся здесь.

Мари. Ради которой нужно действовать.

Рэг. Если реплика означает, что я не способен на решения...

Виола. Она ничего не означает.

Рэг. Может быть. Впрочем, это не имеет значения. До ускорения остается семнадцать часов.

Рэг повернулся и ушел из холла.

Зоя. Виола, объясни: ты твердо стоишь за возвращение. Это видно.

Виола. Я не скрываю.

Зоя. Но почему? Не обижайся, я хочу понять. Твое счастье здесь, с тобой вместе. Если мы вернемся, его не станет. Ты же знаешь, Рэг пойдет домой. К жене, детям.

Виола. Не хочу ворованного! За счет других. Слишком часто шла я на компромиссы со своей совестью. Даже здесь, в глубоком космосе. Хватит!

В этот момент вошел Юрий.

Зоя. Или просто трусишь?

Виола. Ничего вы не понимаете! Да где вам, сытеньким, ухоженным!

Юрий. Только без личных выпадов. Спорить по принципиальным вопросам, пожалуйста. Например, впадает ли Волга в Каспийское море или Аравийский залив. Но взаимно перечислять достоинства...

Зоя. Почему бы и не поспорить, если решение все равно принято не нами? Так, очищаем душу на случай строгих вопросов.

Виола. Пора перестать говорить недомолвками Что ты имеешь против нас с Рэгом? Опять за старое, опять я виновата? Ну хорошо, виновата! Я же не машина – я человек!

Виола выскочила из холла.

Мари. Нехорошо, Зоя. До чего же мы дойдем?

Зоя. Кто какой есть, пусть и покажется в своей интегральной наготе.

Мари. Согласна: наступил момент, когда не может быть недомолвок. Жить сейчас надо только на абсолютной честности. Без сучка, без задоринки. Но нельзя превращаться в волков. Хорошо тем, на темной звезде, где коллективный разум. Поди, ни одной мыслишки не сочинишь, чтобы информация не стала известной тысячам соседей. Каждая ячейка знает свои возможности. А нам каково?

Юрий. И просто и сложно. Красиво и безобразно. Никуда не денешься.

Зоя. Смертный час наступит, а вам бы все до истин докапываться. В общем, ну вас к черту! Пошла я.

Уходит Зоя, за нею Мари. Навстречу им Алекс.

Алекс (к Юрию). Ты, как всегда, дразнишь девушек? Ну ладно, шутки в сторону. Вы обо всем договорились с Джино?

Юрий. График подготовлен в деталях. Передачу проведем через двенадцать часов.

Алекс. Нужно, значит, нужно. Пошел работать.

Юрий. Я могу тебе помочь?

Юрий и Алекс уходят. Но очень скоро в холле оказываются Люк и Виола.

Виола. Что происходит? Если бы мы жили не в наше время, я бы подумала, что назревает бунт.

Люк. Ерунда! Ребята нервничают, не хватает закалки. Кое-кто во имя ложных идеалов готов отличиться любой ценой. Но все это на поверхности. Страсти улягутся, спокойствие вернется. Иначе быть не может.

Виола. Вероятно, не может. Возможно.

Люк. Ну что случится? Алекс или Джино опротестуют действия Рэга перед Главным астронавигационным советом? Будет расследование. Выводы запишут в наставления и уставы. Но дело-то сделано. Излучение обнаружили мы. Сообщили о нем мы. И это одно заслуживает высочайшей оценки.

Виола. Скорее бы в обратный путь. Так, чтобы безвозвратно. Чтобы ничего нельзя было переделать.

Люк. Выше голову! Распускаться никто не имеет права. Раз решение принято, мы его выполнение обеспечим.

Виола. Наверное, что-то действительно гнило... Сюда идет Рэг. Люк, оставь нас, у меня серьезный разговор.

Люк, пожав плечами, уходит. Вошел Рэг.

Рэг. Ты здесь? А я не нахожу себе места. Надо пересчитать программу ускорения. Для контроля. Но не могу. (Усмехнулся.) Даже цифры и те перестают слушаться.

Виола. Всю жизнь ищешь. Беспокойный, мятущийся, честный до космической беспредельности. Разве можно не любить тебя?

Рэг. Можно, дорогая. Не только не любить, но и презирать.

Виола. Неправда, Рэг, ты клевещешь. Трудно тебе жить с самим собою – все смотришь на себя чужими глазами.

Рэг. Они считают, что решение принято. Но я-то знаю, как оно им не по душе. Они так наивны в своей конспирации!

Виола. Твое решение должно быть проведено в жизнь. Только так. Мы не можем не вернуться. Если не вернемся, нас не станет, понимаешь, нас уже не будет.

Рэг. Так что же?

Виола. Нет, ты не понимаешь. Мы перестанем быть людьми.

Рэг. Мы перестанем быть людьми, если примем ложное решение.

Виола. Продолжать полет – значит остаться людьми для себя. Только на очень короткий срок. А если вернемся, – сохраним себя. Для других, для тех, кто нас любит.

Рэг. Отступить? Сделать вид, что я захвачен врасплох?

Виола. Ты опять не о том говоришь, Рэг!

Рэг. Так поступил бы Эрик. Эрик – покоритель космоса! Он не побоялся уйти, когда решил, что так лучше для всех.

Виола (пожала плечами). Делай, как лучше.

Рэг. Я слаб, конечно, слаб. Но решение на моих плечах. Если бы знать... Нет, сегодня в ответе я. Один, и только один. Помнишь вечер перед выходом Эрика и Виктора?

Виола (отреченно вздохнула). Помню. Только бы тебе не ошибиться.

Задумались Виола и Рэг, вспоминая прошлое. И воспоминания вновь выкупают перед ними – воспоминания о вечере "космической свадьбы".

Сцена восьмая

Коридор, который ведет в столовую "Терры-6". Через дверь видно, как торжественно украшена столовая, в которой собрались участники празднества свадьбы Черри и Виктора. А сам коридор стерильно чист, космически беспристрастен.

Через коридор пробегают Мари. Зоя, Азиз, которые готовят праздничный стол. Входит Виола.

Азиз (пробегая с подносом). Это ты, Виола? А ты... ты знаешь, что такое жареная баранина? Не синтетическая, а настоящая? Та, которую жарят на древесном угле?

Виола. Знаю, мой милый.

Азиз. Ты настоящая женщина!

Убегает Азиз. Входят Мари и Зоя.

Мари (рассказывает). Мы в Гренландии жили. Поселок маленький, ребят – раз, два и обчелся. Науками нас в школе начиняли не стандартные педагоги, а самые что ни на есть магистры и доктора. В свободные часы. Помню, прихожу в класс опоздала на урок физики. Матушки! Стоит херувим кудрявый. Шевелюра из золотых колечек, а глаза ночи тропической чернее. У меня коленки даже заныли. Он меня про обратную связь спрашивает, а я закон Ома и то не могу вспомнить. Но все равно лучше физики не стало для меня науки. Вот так я и попала сюда. (К Виоле.) Ты чего ждешь?

Виола. Сейчас придет Рэг.

Ушли Мари и Зоя. С другой стороны, направляясь в столовую, входят Люк, Джино и Рэг.

Джино. Чудесные запахи разносятся по коридору. Заставляют ускорять шаг.

Рэг. Виола, ты что?

Виола. Тебя жду.

Из столовой входит Эрик.

Эрик. Здесь отдельное собрание? Расходитесь: ничего у вас не выйдет. Ну что, попали в сложное положение? Оценки неправильные допускали? Не беда, нас ничто не собьет! Перед нами открывается новый безбрежный мир. Да, открывается. Мы первые шагаем через его порог. Для такого ничего не жалко.

Люк. Исполнить долг перед вечностью. Есть ли счастье больше?

Входит из столовой Виктор.

Виктор. Забудем о вечности. Она всегда застает человека врасплох.

Джино (Эрику). Надо отступать, капитан.

Эрик. Поздно! Мне поздно – я отступать не умею.

Виктор. Я должен взглянуть на приборы. (Уходит.)

Эрик. Мы будем идти вперед! Сделаем все, на что способна "Терра". Насколько хватит нас самих. Да, каждого из нас. Капитуляции не будет! (Решительно поворачиваясь, уходит.) Что же, веселитесь, мне пора к месту службы.

Эрик уходит.

Джино. Можно бодриться, как делает викинг. Но мне не по себе.

Люк. Он в этом весь.

Рэг. Выжать из полета все, что пригодится Земле, – вот задача. Мы это делаем.

Виола (неожиданно для всех, в том числе и для себя). Странные вещи происходят в структуре клеток. Сегодня после усиленной дозы радиации анализаторы вновь регистрируют изменения в протоплазме.

Джино. Ионизация протоплазмы?

Виола. Если бы! Нет, видимо, действуют какие-то силы на субэлементарном уровне. Происходит нарушение регуляции внутриклеточных протоков. Ломка процессов биосинтеза. Понимаете, клетки начинают жить по каким-то новым законам.

Люк. Это значит?..

Виола. Это значит, что под вопрос ставится сама жизнь. Не моя, не твоя, а белковая жизнь как таковая.

Рэг. Речь идет о слишком серьезном, чтобы делать поспешные выводы. Я думаю, те, кто сидит за столом, поступают благоразумнее.

Рэг, а за ним Люк проходят в столовую. Виола и Джино направляются туда же. Но задерживаются.

Джино (как бы про себя).

Нам казалось: мы кратко блуждали.

Нет, мы прожили долгие жизни...

Возвратились – и нас не узнали.

И не встретили в милой Отчизне.

Виола. Что это?

Джино. Это написал один старый поэт. Русский...

Виола. Советский?

Джино. Не знаю. Это было давно. До Гагарина. (Улыбнулся.) Странные создания – люди. Есть ли в космосе нам подобные? Кто бы так был полон забот за будущие поколения, которых ему не суждено увидеть?

Виола. Я боюсь, Джино. То, что мне приходится наблюдать, просто чудовищно. Я вижу, как необъяснимо, непонятно, нелогично начинают перестраиваться клетки живой ткани. Вдруг на каком-то узле меняется конфигурация химических соединений в генах. Возникают новые структуры. Мы лишь смутно могли себе представлять подобное. В полуфантастических теориях. А здесь...

Джино. Под влиянием излучений?

Виола. Да. То есть я не знаю. Пойми меня правильно, нельзя говорить о контакте с чем-то подобным человеческой цивилизации. Нельзя! И может быть... Вот уже первые жертвы.

Джино. Какие жертвы, Виола?

Виола. Вероятно, мы потеряли Виктора. Как счастлива сегодня Черри! Но я-то знаю... Я боюсь идти туда, в столовую... Сегодня Виктор оказался под длительным облучением. Ему понадобилось в момент вспышки закончить очередной эксперимент. Я посмотрела его кровь после поражения...

Джино. Кому ты говорила?

Виола. Об этом знают Эрик и Рэг. Виктор умоляет не говорить Черри.

Входит Виктор.

Джино. Как ты себя чувствуешь, Виктор?

Виктор. Не скажу великолепно. Голова болит. (Из столовой входит Черри, видимо, услышавшая голос Виктора.) Но, в общем-то, это ерунда. Устал – вот в чем дело. Сейчас бы на Волгу! Кто из вас был на моей реке? Никто? Я обязательно покажу тебе Волгу, Черри.

Черри. Обязательно.

Виола. А я так мало видела Землю. Все космос и космос.

Черри. Мы с Виктором поедем путешествовать. Когда вернемся...

Виктор. Интересно, может человеку наскучить жизнь? Была такая теория: если человек доживет до конца срока, отведенного ему природой, он заснет со спокойной улыбкой.

Виола (горячо). Если бы это было правдой, мы бы не были теми, кто мы есть,

Черри. Главное – знать, что будет дальше. Что потом будет.

Виктор. Да, знать, что будет завтра, хочется. Очень! Черт его знает, сколько противоречий в жизни! (Обнял Черри.) Но мы шагаем вперед.

Входит Эрик.

Эрик. Порядок должен соблюдаться, друзья. Впереди еще один трудный день. (Виктору.) Отдыхай, мой мальчик. Забудь сегодняшние тревоги.

Виктор. Слушаюсь, капитан!

Виктор и Черри уходят.

Виола (вслед уходящим). Я хочу еще раз проверить твою кардиограмму, Виктор.

Эрик (останавливая Виолу). Проверишь завтра. (Обращаясь к Джино.) Ты просишь разрешения выйти за борт?

Джино. Да, капитан.

Эрик. Это очень опасно.

Джино. Я знаю.

Эрик. Виола, расскажи ему.

Виола. Он уже знает главное.

Эрик. Я думаю... Впрочем, неважно, что я думаю. Свой долг каждый выполнит до конца. Да, до конца.

Джино. Тем более важен мой выход. Нужно измерить угловые размеры источника излучения...

Эрик. Не объясняй мне азбуки. Ты прав, надо было отступать. А теперь поздно. Я говорю это только вам. Ситуация будет усложняться. Да, для меня все ясно. Существует логика тех, кому выпало на долю вести других. Если я принял решение, я непременно должен заставить, убедить подчиниться. Иначе анархия. А вы – вы ведь способны пойти и на анархию, если вообразите, что я ошибаюсь. Вместо того, чтобы выспаться и все до конца додумать.

Входит Рэг.

Джино. Вы тоже, как и мы, вышли в космос ради истины.

Эрик. Ради вас всех, черт побери! Нет, нужно что-то сделать. Немедленно! Мне-то наплевать на излучение. Мне вас сохранить надо. Вашу веру в завтрашний день. Хорошо, выход будет. Но пойдет не Джино, пойдет... (Помедлил.) Виктор.

Джино. Почему?

Виола. Капитан, вы ошибаетесь...

Эрик. Нет, моя девочка, не ошибаюсь. Да, пойдет Виктор. Он проведет измерения не хуже Джино.

Виола. Я не разрешаю!..

Эрик. Здесь я капитан.

Джино. Вы понимаете, что вы хотите сделать?

Эрик (спокойно). Ты думаешь, что я убийца? Когда кто-нибудь из вас станет капитаном, вы узнаете меру моей ответственности. Поймете! Пойдет Виктор. Этого требуют высшие интересы.

Виола. Как вы жестоки!

Эрик. Советую тебе научиться тому же. И пойдет еще один человек. Для страховки. Этим человеком буду я.

Рэг. Я отказываюсь понимать.

Эрик. Между тем все очень просто. Замеры действительно очень важны. Мы обязаны обеспечить им гарантированные условия.

Рэг. Но ведь вы капитан!

Эрик. Это не самая главная добродетель. (Пауза.) Я многое видел за свои годы. И пока я капитан, я приказываю. (Вздохнул. Обращаясь ко всем.) Спокойной ночи.

Эрик повернулся и вышел. А из соседнего отсека продолжают звучать музыка и смех. Гаснет свет. Где-то на фоне темнеющих стен проступает силуэт задумавшегося Рэга.

Рэг. Жизнь, опыт – вы мудрейшие учителя. В каких инструкциях почерпнул бы я то, что понял сейчас? Никогда не задумывался я над тем, что Эрик ощущал сердцем: нет границ человеческим возможностям. Только в действии невозможное становится возможным, а вероятное – реальным.

Сцена девятая

Действие вновь переносится на смотровую галерею. Сиреневый свет льется из светильников где-то под потолком. Он окрашивает в призрачные тона и всю обстановку галереи и людей, находящихся на ней. Только мрак космоса, расшитый звездным узором, контрастирует с этим светом.

На сцене Джино, Алекс, Виола и Черри. Вбегает Мари.

Мари. Ну вот, наверное, опять проспала. Все какие-то взлохмаченные, ершистые.

Алекс. Мари, у тебя есть будильник?

Мари. Конечно, есть. Но, как нарочно, он звонит, только когда я сплю.

Виола (сухо). На этот раз ты действительно могла проспать самое интересное. Так я кончаю: если верить полученным результатам, наши организмы уже пошли, как бы точнее выразиться, в переплавку. Сколько времени это займет, не знаю. При ливневом характере процесса жить остается, скажем, десять двенадцать месяцев. В противном случае – раза в два-три дольше.

Черри. И затем превращение в кристаллическую структуру? Бр-р!

Алекс. Да, разумом здесь и не пахнет.

Мари. Существо я схватила. Но, может быть, изложите подробнее? Излучение пытается перестроить структуру наших клеток. По принципам кристаллической решетки. Убить живые клетки, построить из них художественный орнамент. Так?

Алекс. Орнамент во славу чужого бога.

Мари. А как... как они это делают?

Виола. Как и вирусы. Они вмешиваются в регулировку внутриклеточных процессов. Перестраивают вещество клетки по своему плану. Клетки, измененные излучением, потом уже сами управляют этими процессами. Они строят работу по модели заданной кристаллической решетки.

Мари. Да-а, влипли! Ты говоришь, модель? Следовательно, сознательный план?

Джино. С этим вариантом покончено.

Алекс. Даже у меня не осталось сомнений. Поведение излучения определяется инстинктом. Его привел в действие раздражитель в форме белковой жизни на корабле.

Мари. Слушайте, это же потрясающе! Как они узнали о нашем белковом естестве? Чем они нас прощупали? Остается одно – нейтрино! Они умеют управлять нейтринным потоком! У них есть биологический нейтринный генератор! О ничтожество, почему меня не осенило раньше? Это же кладовая открытий!

Виола. Ты и займешься ими в оставшиеся месяцы.

Алекс (взглянул на часы). Пока мы не превратимся в кристаллические мумии.

Джино (Алексу). Идею с нейтрино нужно записать среди выдвинутых гипотез. Молодец, Мари!

Черри. Мы и по форме не останемся самими собой. Глыбы чужой материи.

Мари (посмотрев на себя). А жалко! Такие симпатичные формы... Кстати, вопрос о возвращении теперь встает в иной плоскости, так ведь?

Виола. Чем дальше мы успеем уйти от источника излучения, тем дольше ты и мы вместе с тобой сохраним свои формы.