Текст книги "Психолог (СИ)"

Автор книги: Вадим Меджитов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

XXVI

Настроения в этой конкретной деревушке были крайне неспокойные.

Впрочем, все королевство Роуг в последнее время лихорадило. Оно издавна славилось своими воровскими традициями, но ходили слухи, что Принц Воров решил ввязаться в наркоторговлю, в эту мерзкую теневую отрасль, которая никогда не почиталась местными жителями.

Вот контрабанда – это славное дело. Ты крутишься, изворачиваешься, находишь потайные лазейки не только в логистических маршрутах, но и в самом законодательстве иностранных королевств. В общем, дело для образованных воров, можно даже сказать – интеллигентов преступного мира. Тут тебе и дипломатия, и умение быстро и умело договариваться, находить общий язык, и знание базовых принципов ценообразования, торговли, умение правильно определять наценку на товар, и талант в подборе персонала, от которого постоянно нужно скрывать немаловажные детали, донося до них лишь общую суть дела.

И самое главное – занятие это абсолютно нужное и общественно полезное. Ведь если одно королевство ввело торговое эмбарго в отношении своего соседа, то почему граждане должны страдать без своего любимого сыра? Почему им запрещают носить столь элегантные и изысканные кожаные ботинки? А уж вино… нет, запрещать вино и вовсе преступление против народа, поэтому контрабандисты тут выступают лишь проводниками свободной народной воли, которая в демократическом государстве и должна определять его вектор развития. Только так и никак иначе.

А вот разбойничье налеты – дело совершенно другое, нешуточное, опасное и не столь уважаемое. Но все же допустимое в определенных разумных пределах. Ведь опасность, по сути, довольно локальная – на караваны купцов совершаются набеги, затем торговцы проигрывают в открытом относительно честном противостоянии, и им приходится возвращаться в город несолоно хлебавши.

Но и тут есть свои законы, так скажем, местные принципы. Нельзя убивать людей, если они не оказывают сопротивления. Нельзя обирать людей до нитки. В конце нужно показать свою воспитанность, сказав «спасибо».

Да, охрана чаще всего погибает. Но они знают, на что идут. Как и разбойники, про которых вечно все забывают и которые тоже вполне себе смертны. Но что если у человека призвание быть стражем путешествующих караванов, а защищать их, по сути, не от кого, ведь разбойников не существует? Куда тогда податься, особенно в современных капиталистических государствах, где проблема безработицы решается исключительно топорными методами, совершенно не контролируясь со стороны властей? А так – рынок хоть как-то работает, создавая все новые рабочие места и открывая некоторые довольно интересные ремесла. Кто-то же изобрел эти современные закрытые несгораемые фургоны из прочной древесной породы? А разбойникам же кто-то предложил вот те специальные стрелы, которые при правильном использовании вышибают ездока из седла, на время парализуют его, но никогда не убивают?

И город без устали, без сна и отдыха генерирует все новые идеи, открывает целые отрасли производства, одновременно работая на две противоборствующие стороны – на купцов и на их грабителей. Нередко можно увидеть картину, как посыльный уважаемого торговца получает от ремесленника первый испытательный образец улучшенной стрелковой башенки, которую можно расположить на крыше повозки, чтобы в стационарном состоянии отбиваться от бандитов, а на другой стороне улицы такой же уважаемый разбойник (ведь речь идет о равноправии!) с интересом рассматривает модель маскировочных кустов, которые можно разместить на практически любом участке проезжей части, готовя идеальную засаду.

А если вам противна сама идея столкновений с неблагоприятными личностями во время ненавязчивого путешествия из города в город, то всегда можно воспользоваться платными дорогами, находящимися под государственной охраной. Конечно, и на таких дорогах есть риск быть ограбленными, но он существенно меньше – любой отчаявшийся разбойник, решившийся на такое злодеяние, мгновенно потеряет все уважение, остатки чести и какую-либо надежду попасть хоть в какое-то приличное или неприличное общество. Его попросту будут обходить стороной, как прокаженного. Или убьют, не моргнув и глазом. Потому что человек, не уважающий законов и традиций, попросту зверь, так? А бешеных зверей стоит умерщвлять ради общественного блага, именно так считали практически все жители славного королевства Роуг.

Но наркоторговля… конечно, это были лишь слухи, но людская молва не может взяться вот так, ниоткуда… верно?

И люди стали тихо перешептываться между собой. Принц недавно получил свой титул, прошел обряд посвящения. Совсем еще молодой, но он успешно доказал всем, что достоин. А достойный вор должен править другими ворами, если ни у кого нет возражений. А возражений не было.

И вот теперь…

Наркоторговля…

Да нет, этого попросту не может быть!

– Здравствуйте, – Зигмунд решил все же отвлечь бесконечный разговор хозяина таверны и его друга.

Это был, несомненно, раздражающий элемент в провинциальных поселениях – все друг друга знали, и всем, конечно же, нужно было со всеми наобщаться. А если рядом вас ожидает клиент, то что ж… он же ждет? Так пусть еще подождет, не облезет. А если он вдруг решит уйти, то, значит, ему ничего особо и не было надо. А уж если он раздражен… со злыми людьми лучше вообще не заводить разговор, давайте будем добрее, друзья!

Зигмунд в последнее время решил быть предельно честным с самим собой и понял, что он все же городской житель. Как и Малькольм – несмотря на то, что его друг со всеми возможными удобствами обустроил себе жилище глубоко в лесу, он все же скучал по городской жизни. Ведь город – он как-то оживляет, бодрит, заставляет двигаться быстрее, лихорадочнее, поспешнее. Быть суетливым, требовательным, назойливым, невыносимым.

А в провинции все лежат сырой кучей и ничего и ни от кого им не надо.

Келен явно же считал иначе, но Зигмунду было совершенно все равно, что там считает мальчик-монстр.

Хозяин таверны, наконец, с явно недовольной гримасой медленно повернулся к нему, как будто оказывая крайне ценную и невыносимо тяжелую услугу своему навязчивому посетителю.

– Да? Чем могу помочь?

Зигмунду ни в коем разе не хотелось продолжать разговор, поэтому он просто положил деньги на стол и попросил приготовить комнаты. Две комнаты. Для него и Рестара. И что-нибудь на завтрак. А также на обед. И про ужин пусть не забывают.

Хозяин что-то недовольно проворчал (ведь было крайне невежливым не завести сначала полуторачасовой разговор о жизни), но деньги взял и пошел показывать им комнаты.

Гостей тут бывает немного, начал пояснять он, поэтому…

Но Зигмунд не имел желания слушать кого-либо, поэтому мужчина быстро заткнулся, яростно сверкая своими низко посаженными глазками в столь неприятных ему гостей. Рестар поддержал Зигмунда в его настроении, также отстраняясь от различных расспросов, но ему, как приметил Зигмунд, тут явно нравилось, пусть он это старался и не показывать.

И разбойники, встретившиеся им по пути, ему также очень понравились. Зигмунд так и не смог пристраститься к человеческому мясу, хоть на вид в зажаренном состоянии оно и выглядело чрезвычайно аппетитно, но ему больше по вкусу пришлись деньги различного номинала, которые он вытряхнул из многочисленных потайных отделений в одежде у незадачливых бандитов. Он даже и представить не мог ранее, сколько всего можно упрятать в обычной рубахе, не уставая поражаться человеческой смекалистости и изобретательности.

На завтрак он доел кролика с рисом, причем эту порцию ему галантно уступил Рестар. А затем леса закончились, равно как и людские поселения. К вечеру, после многочисленных пройденных километров, им жутко хотелось есть. И спать. А Зигмунд еще мечтал почитать хорошую книжку в теплой кровати, в обнимку с котом.

Поэтому разбойников они встретили как хороших друзей, встреча с которыми всегда проходит, как в последний раз. По крайней мере, эта встреча именно так и прошла.

Кроме множества блестящих монеток Зигмунд нашел кусочек шоколадки и маленькую конфетку, аккуратно и любовно завернутую в засаленную от пота бумажку, на которой кривым почерком было выведено:

«Папа возвращайся поскарее. Мы с мамай ждем тибя. Люблю тибя ошен.

Сара»

Это было так мило, что Зигмунд не мог удержать слезы, пока ел вкусную конфетку с клубничным привкусом, запивая ее горячей водой. И шоколадка пригодилась, хоть она была и без прочувственной записки, поплакав после которой легче засыпается.

А наутро их ожидала корзинка с едой, которую столь заботливо притащил им ворон. Значит, рядом была деревня, были люди и была еда.

Зигмунд порылся в корзинке, отыскал большое спелое свежее яблоко. А потом откусил кусочек и долгим и внимательным взглядом посмотрел на ворона, который старательно отщипывал кусочки с горбушки черного хлеба. Ворон на мгновение оторвался от своего важного занятия и также посмотрел на Зигмунда.

– Спасибо, – твердым и серьезным голосом сказал своему другу Зигмунд.

И ворон то ли кивнул, то ли моргнул, то ли шевельнул крылом, но между ними тотчас же установился контакт, как было и раньше.

Зигмунд аккуратно разбудил Рестара, обрадовав его известием о наличии прекрасного завтрака.

– Рядом деревня, – сообщил ему Зигмунд, когда Рестар вовсю уплетал хлеб с сыром.

– Откуда ты знаешь? Ворон сказал?

– Да, – просто ответил Зигмунд.

– Вот и хорошо, – также просто сказал Рестар.

Зигмунду действительно начинала нравиться эта простая жизнь.

XXVII

А помнится прибыли они как-то в одну деревеньку, где беда приключилась.

Хотя про беду эту никто и не слыхивал, в последнее время одни толки ходили о торговле наркотиками, о том, кто в этом виноват и что теперь всем делать, но все же беду аж деревенского масштаба обозначила им одна немолодая женщина, которая явно что-то скрывала.

Рестар тогда ради шутки похвалился, что они искатели приключений, а Зигмунд сразу понял, что она что-то скрывает. Женщины вообще всегда что-то да скрывают, это в их хитрой подлой натуре… и да, Зигмунд решил до конца быть честным с самим собой и полностью стал женоненавистником.

– Раньше ходили мы, дорогие господа, в храм наш местный, но не так давно злые силы прокляли его, и теперь всякая нечисть там водится!

Сейчас Зигмунд, Рестар и ворон находились на дальневосточной стороне королевства Роуг, неподалеку от границы с независимой Землей под названием Русич. Эта Земля славилась своими поистине странными, никогда нормально не работающими обычаями, добрыми и доброжелательными людьми, которые постоянно находились в обиде друг на друга, и властями, которые крайне неумело эксплуатировали честной народ, сводя все трудолюбие граждан, а также богатые местные ресурсы на нет. Эту Землю давно пора было уже захватить, но воинственно настроенные нации постоянно натыкались на стену всеобщего непонимания и одиозной абсурдности, что царили на Земле, что в конечном итоге заканчивалось тем, что захватчики пытались честно разобраться в творящемся бардаке, затем у них кружилась голова от умственного перенапряжения, а в это время их территорию захватывали их соседи, что давно точили на них зуб. В какой-то момент было решено более в эту Землю не вторгаться, оставить ее в покое, а на картах она закрашивалась исключительно черным цветом, подразумевая, что это бездонная, всасывающая в себя все дыра, от которой лучше держаться подальше.

Но сами русичи были заядлыми путешественниками, ведь более ярых противников патриотизма нужно было еще поискать. Им казалось, что их Земля полна уныния и безнадежности, поэтому они вечно мечтали куда-либо переехать. Но уезжали они хоть и часто, но всегда ненадолго – иностранцы все никак не могли принять их странную привычку постоянно философствовать и жаловаться на жизнь каждый день. Было даже широко распространено поверье, что если хочешь познать радость жизни, то поговори с русичем.

В последнее время, правда, традиции на Земле уже в который раз поменяли направление своего развития, и теперь ее жители бахвалились так яростно, что невольному (и это абсолютно верно подобранное слово) слушателю становилось тотчас же очевидно, какое же он (слушатель) ничтожество и бездарь. Но потом бедный слушатель вновь начинал внимать жалобам и мольбам об ужасном устройстве всего мироздания, что у него начинала кружиться голова, ноги подкашиваться и жуть как хотелось напиться.

Зигмунд после нескольких задушевных разговоров со славными представителями этой прекрасной Земли, наконец, понял, где он должен был родиться. Именно там он бы чувствовал себя как дома.

– Нечисть? – непонимающе переспросил Зигмунд. – Вы имеете в виду?..

– Да всякую, господин, всякую! – несколько раздраженно скороговоркой произнесла женщина. – Народ разное молвит, но тем, кому удалось выжить, говорят, что видели там…

И она таинственно задержала дыхание.

– Призрака!

Ее большие любопытные глаза вовсю рассматривали их скептически настроенные лица, любуясь произведенным эффектом.

– Но призраки… – задумчиво начал Рестар.

– Что? Что? – нетерпеливо и быстро спросила женщина.

– Не существуют, госпожа. Это расхожий миф, облаченный в мнимую правду, чтобы отпугивать людей от тех мест, куда им нос совать не стоит, – подытожил Зигмунд.

Женщина недовольно всплеснула руками.

– Откуда я родом… за такое бы вас точно высмеяли, господин! – недовольно произнесла она.

Что удивительно, подумал Зигмунд, но женщинам среднего возраста из русичей всегда удавалось быть ужасно немилыми, даже если они были из городских. Хотя трудно обвинять людей в отсутствии шарма и обаяния, если они живут на Земле, полной депрессивного уныния, жалоб и постоянного самоистязания.

А еще, как заметил Зигмунд, им все время казалось, что они самые хитрые и ловкие, но почему-то во время того, как они начинали хитрить, от их тела, жестов и голоса сразу же начинали исходить определенные сигналы, напрямую сообщающие: «Эй, я хитрый человек! Очень! Поберегись!»

Зато это было честно.

И в том, что эта суетливая женщина, оказавшись не в своей Земле, а вообще в чужом королевстве, так быстро и навязчиво все начинала считать своим родным… в этом определенно чувствовался свой уникальный стиль.

– Ладно, госпожа, мы обязательно посмотрим на этого вашего призрака, но только завтра утром, хорошо? Нам с другом еще надо выспаться, – примирительно попытался закончить беседу Зигмунд.

– Но сейчас только восемь вечера, а вы встали в пять! В пять вечера!! – негодующе высказалась женщина, обожающая совать нос не в свое дело.

– Да, – только и ответил Зигмунд.

Он мог, конечно, начать оправдываться, что они после долгой дороги чрезвычайно устали, что он еще хотел закончить ту интересную книгу, которую он обнаружил в личной библиотеке главаря разбойников, чей лагерь они уничтожили пару дней назад.

Но зачем? Люди только и ждут от тебя оправданий, чтобы высосать досуха твою энергетику.

Женщина шумно хмыкнула, обиженно развернулась и ушла восвояси.

– Наше первое задание, а? – весело спросил Рестар своего друга.

– Не вечно же нам на разбойников охотиться. Хотя признаюсь, что доходы это приносит немаленькие.

И они пошли дальше отдыхать, каждый в свою комнату.

XXVIII

Церквушка была заброшена и, причем, очень давно.

Вот и первая ложь этой странной леди, сообщившая им, что призрак поселился в храме совсем недавно. Похоже, что единственным проклятием, обрушившимся на здание, было лишь одно – время.

Осыпавшаяся каменная кладка, побуревшее дерево, выбитые оконные стекла, толстая паутина, облепившая внутренний зал, словно ожидая скорое прибытие мухи-мутанта, а также пыль. Много-много пыли и грязи.

– А ты, вообще, разбираешься в магии? – спросил Рестар у Зигмунда, усаживаясь на полуразвалившуюся скамью.

– Нет. Малькольм когда-то хорошо разбирался, но затем магию запретили, книги начали сжигать, а университеты закрыли. Да и не сильно она нужна, эта магия, как оказалось.

– Знал я одного мага, – начал вспоминать Рестар, – так он щелчком пальцев костер мог разжечь!

– Вот и подумай, зачем тебе двадцать лет высшего магического образования, а потом еще тридцать лет аспирантуры, когда на свете уже давно существуют спички?

– Это да…

Рестар оказался на самом деле довольно разговорчивым человеком, просто замкнутым. Он раньше никого не подпускал к себе близко, держась в стороне от общей стаи. Но в своих простых незатейливых беседах Рестар и Зигмунд чувствовали себя прекрасно. Они не тратили много энергии друг на друга, не выясняли отношений и просто могли быть теми, кем они сами хотят.

– Тут никого нет, – заметил Зигмунд. – Давай тогда осмотри…

Рестар одним мощным толчком сбил его с ног, поэтому стрела с противным жужжанием прошла ровно в том месте, где ранее была голова Зигмунда, а не там, где она сейчас.

Рестар жутко зарычал, заслоняя своим телом Зигмунда, а его руки и спина мгновенно покрылись жесткой коричневой короткой шерстью, а глаза сменили цвет на ярко-карий.

– Не попортите шкуру! – взвизгнула женщина, которая буквально вчера настойчиво пыталась им продать байку про призрака.

Зигмунд попытался откатиться к тем обломкам, что остались от скамьи, Рестар ринулся вперед с оглушительным воем и раскинутыми руками, из которых торчали огромные острые когти, а клекот ворона заглушался истошными криками раненых людей, у которых терпеливо и старательно выкалывают глаза.

А затем… затем кто-то кинул на пол бомбы с ядовитым удушающим рвущим глотку на части зеленым газом. Зигмунд тут же окунулся в беспамятство, ничего более не соображая.

XXIX

На кровати маленькое нежное хрупкое женственное существо отчаянно боролось за жизнь, метаясь в сонном бреду.

Ее мужчина бережно сжимал ее ручку, которая резкими паническими неосторожными движениями расцарапывала его ладонь в кровь, но этого он не замечал. Его усталый взгляд был сосредоточен на ее бледном прекрасном личике, потерявшем свой природный здоровый окрас.

Доктора уже выгнали взашей – он явно не справлялся с поставленной задачей. Теперь Брендон мог надеяться на выздоровление его любимой супруги лишь издревле проверенным способом.

Испытание временем и любовью. Кто-то еще добавлял в эту чудесную магическую формулу горячие мольбы всем известным богам на свете, но для Брендона это было противопоказано – его девушка была демоном.

– Это вы во всем виноваты, – мрачно произнес он в воздух, ни к кому конкретно не обращаясь.

Разбойники, стоящие вокруг, стыдливо потупили свои взоры, уставившись в неинтересный скучный деревянный пол, но одна строго одетая дама поспешила возразить.

– Вы сами должны понимать, господин Брендон, – сухим чеканным голосом произнесла она, поправляя очки на переносице, – что это всецело ваша оплошность. Если бы вы соблюдали все меры…

– Заткнись, тварь, – грубо прервал ее Брендон.

– Простите?

Все в комнате напряглись. Конечно, их было много, да и за дверью ожидала верная подмога, но сражаться с государственным аудитором в столь тесном пространстве…

– Я сказал тебе заткнуться. Засунуть свой язык в жопу, – Брендон не собирался брать свои слова назад.

Его люди медленно и осторожно потянулись за карманными ножами, которые очень удобно ложатся в руку и одним прекрасным движением могут тут же очутиться в горле неприятеля. Обстановка разом накалилась до предела, гнетущая тишина была практически осязаема, так что хриплое неравномерное дыхание девушки стало слышно совершенно отчетливо.

– Я понимаю…. – медленно начала аудитор, – что мы все тут несколько напряжены. Поэтому предлагаю отложить наши разбирательства до более подходящего момента, господа.

Она быстро охватила взглядом тяжелое состояние больной девушки.

– Примите мои соболезнования, господин Брендон. Надеюсь, она… придет в порядок.

Мужчина что-то буркнул ей в ответ, а разбойники медленно выдохнули и убрали руки от оружия. А кто-то перенес метательные кинжалы поближе к поясу. Чтобы впоследствии было удобнее выхватить. На всякий случай.

– Я бы не хотела задерживаться у вас в столь неудобное для всех время, но мне нужно составить отчет, господин Брендон. Вы же знаете регламенты.

– В жопу все, – гневно выпалил мужчина.

– Не сомневаюсь, господин Брендон. Но я, в отличие от вас, наемный работник, поэтому у меня есть некоторые обязательства перед моим хозяином.

– Замечательно, – тихим презрительным голосом ответил ей мужчина.

Аудитор разочарованно вздохнула.

– Пожалуйста, господин Брендон. Мне сегодня же надо ехать, а дело близится к ночи, когда заполнение необходимой документации еще даже не начато… я понимаю, что вам совершенно все равно, но вам же будет легче, если я быстро узнаю все необходимое и исчезну, разве не так?

Мужчина с минуту помолчал, а затем мрачно кивнул, делая отмашку своим людям.

– Вы уверены, босс? – осторожно спросил один из разбойников.

– Да. А теперь идите. Оставьте двоих у дверей. Я спущусь чуть позднее.

Комната мигом опустела, оставив главаря разбойничьей банды и его любимого демона вместе с государственным аудитором высокого ранга.

– Старший аудитор Мелентия Сайкс берет интервью делового порядка у атамана королевства Роуг Брендона Купера с его непосредственного разрешения, – быстро проговорила аудитор, открывая маленький блокнот и кладя его перед собой на колени. – Господин Брендон, как я понимаю, вам был вверен контроль за оборотом наркотиков на границе королевств Роуг и Сильвании?

– Да. Только я не атаман Роуга, ты это прекрасно знаешь, Мелентия.

– Принц Воров на последнем нашем с ним совещании совершенно открыто высказал мысль, что вы, господин Брендон, всегда можете рассчитывать на его полную поддержку.

– Я не вернусь к этим идиотам. Сын от папаши недалеко ускакал, помяни мое слово, аудитор. Я сам по себе.

Женщина что-то быстро черканула в своей маленькой записной книжке.

– Хорошо. Господин Брендон, если вы утверждаете, что вы в своих криминальных делах действуете совершенно независимо, то будете ли вы отрицать, что вы берете заказы у высокопоставленных королевских лиц?

– Нет, не буду.

– Хорошо. Господин Брендон, это широко известный факт, но прошу подтвердить, что вы оказываете посильную поддержку королю Виллему Пятому в преследовании так называемых оборотней, охота за которыми теперь ведется по всему королевству.

– Подтверждаю.

– То есть вы ведете дела на обе стороны? Помогаете двум королевствам одновременно?

– Это не взаимоисключающие дела, Мелентия. К тому же, насколько я понимаю, вы всегда хотели установить союз между этими двумя королевствами.

– Конечно, – кивнула аудитор. – Я просто уточняла информацию для дальнейшего опроса. Спасибо вам, господин Брендон, что отвечаете быстро, четко, без размытых формулировок, таким образом вы очень помогаете следствию. Продолжим. Господин Брендон, знаете ли вы, что ваш непосредственный наниматель, король Виллем Пятый, был убит неделю назад вместе с его верными приближенными?

Мужчина нахмурился и повернулся к женщине, уставившись на нее недоуменным взглядом.

– Что?

– Я повторю вопрос, господин Брендон, – сухо ответила аудитор. – Знали ли вы, что ваш…

– Нет, – тихо проговорил мужчина, нежно сжимая руку своей любимой. – Нет, я не знал. Что произошло?

– Мы выясняем обстоятельства дела, господин Брендон, но по нашим предварительным данным в столице произошел государственный переворот. Мы пока не знаем, кто виновник сего ужасного преступления, но мы без сомнения это выясним в ближайшее время.

– То есть не знаете? – гневно вопросил Брендон. – Неделю назад убили короля, его министров, а вы до сих пор ничего не знаете?!

– Мы не хотим строить догадки, господин Брендон. Пока у нас ничего нет на организаторов покушения, мы продолжаем расследование.

– Но хотя бы кто это был? Или они убили всех и скрылись? – Брендон пребывал в крайнем недоумении.

– Нет… – аудитор несколько замялась перед ответом. – Они в данный момент правят вместе с народом. Следуют, по их словам, истинным демократическим принципам и ценностям. Но мы… не знаем, кто они на самом деле. В центре внимания обычно оказывается некий мужчина по имени Малькольм, о котором нам ранее ничего не было известно. Также, по всей видимости, они подкупили замковую стражу, которая предала своего повелителя.

– Неизвестная фигура на доске, да? – задумчиво произнес Брендон.

– Давайте не будем заострять внимание на делах, которые находятся вне нашей юрисдикции, господин Брендон. Мы разберемся, уверяем вас.

– Разберетесь, – мрачно пробурчал мужчина. – А что там с вашим аудитором? Вы же предоставили этому придурку королю целого аудитора в знак вашего высокого доверия или как там.

– Убита, господин Брендон.

– Как жаль, – без тени сожаления в голосе сказал Брендон.

– Давайте вернемся к теме нашего сегодняшнего обсуждения, пожалуйста, – продолжала настаивать аудитор. – Насколько я понимаю, на ваш лагерь было совершено вооруженное нападение. Скажите, пожалуйста, господин Брендон, какова была численность вражеских сил, а также опишите степень их вооружения. Если вы сможете высказать свои предположения касательно того, кто стоит за этим происшествием, то я вас также с удовольствием выслушаю.

Наступило молчание. Брендон снова отвернулся от аудитора, как будто ее не было в этой комнате.

– Господин Брендон? – нетерпеливо напомнила о себе женщина.

Но он не отвечал.

– Господин Брендон, я прошу вас ответить на поставленные мной вопросы, иначе мне придется…

– Один, – тихо произнес мужчина.

– Прошу прощения?

– Он был один, Мелентия. Один взрослый мужчина.

Аудитор не повела и бровью.

– Хорошо. Каким оружием он пользовался?

– Он был совершенно безоружен.

Женщина слегка нахмурилась, но тут же взяла себя в руки.

– Хорошо, господин Брендон. У него были какие-то требования, чем он вам угрожал?

– Он хотел провести расследование…

– Расследование? Тогда кем он был уполномочен? Или это был частный детектив?

– Нет. Это был… аудитор.

– Что? – теперь уже женщина не на шутку встревожилась.

– К кому же он был прикреплен? Кто был его хозяином? – нервно спросила она.

– К королю Виллему Пятому, – хмуро произнес Брендон.

– Но, господин Брендон, к королю Виллему уже была прикреплена наш младший аудитор…

– Да я знаю! Знаю! Что ты от меня еще хочешь, Мелентия? Выставить меня дураком? Так это уже сделано, можешь не беспокоиться!

– Господин Брендон… я думаю, что вам надо взять себя в руки.

Он резко повернулся к ней и окинул ее мрачным взглядом.

– Тебе бы тоже. Дрожишь, как испуганная курица.

– Это оскорбление, господин Брендон. Но по старой дружбе я не буду вносить его в отчет.

– Да делай что хочешь, женщина, – он снова отвернулся от нее.

Мужчина бережно смочил тряпку в теплой воде и аккуратно стал протирать горячее, покрытое липким потом лицо своей возлюбленной.

– Хорошо, – аудитор сделала глубокий вдох, собираясь с духом. – Есть ли у вас основания, господин Брендон, считать, что это действительно был королевский аудитор?

– Я не знаю, – Брендон печально покачал головой. – То есть теперь не знаю. Сначала мы восприняли все это как некую дурную шутку…

И он начал свой сумбурный рассказ о донельзя сумбурных событиях прошлой ночи.

Аудитор старательно отмечала особо важные моменты, бесстрастно отражая эту странную историю на бумаге и в своей памяти, чтобы в предельно четких деталях доложить все своему хозяину. Но про себя она невольно задумывалась о реалистичности происходящего.

Мужчина средних лет, одетый в мантию старшего государственного аудитора, которую невозможно было отличить от настоящей. Или она и была настоящей?

Псевдоаудитора звали Зигмунд. И при нем был ручной ворон, обладающий невероятной магической силой.

Этот странный гость мог сообщаться с дикими оборотнями, от которых человеческого остался лишь внешний вид, да и он постепенно терял свои привычные очертания.

И жена Брендона, Моргана. Суккуб, пришелец из другого мира, женщина-демон, обладающая необъяснимо фантастическими способностями. Она была гораздо сильнее любого другого человека, могла на равных потягаться даже со старшими аудиторами, а ее способность очаровать любого мужчину или даже женщину никогда не давала осечек.

Какую игру ведет Брендон, если он врет? И зачем ему врать настолько фантастически неубедительно?

Аудитор закончила интервью, с облегчением закрыла исписанный вдоль и поперек различными заметками блокнот и вышла из комнаты, предварительно поблагодарив мужчину за оказанное следствию содействие.

Брендон лишь невразумительно буркнул ей в ответ, но она не обратила на такую мелочь внимания. Все ее мысли теперь занимали загадочный гость, посетивший лагерь разбойников, а также не менее загадочное покушение на короля Виллема. По пути она прихватила с собой бутылку вина, понимая, что ей предстоит короткая бессонная ночь, состоящая из интересных мыслей, выпивки и одиночества.

Лишь когда возлюбленные остались одни, Брендон наклонился к девушке и нежно поцеловал ее в губы.

– Выживи, хорошо?

Он тепло улыбнулся ей, гладя ее руку. Он собирался еще долгое время пребывать у ее ложа, передавая ей свою энергию, свою любовь через одним им ведомый энергетический канал. Пусть она выпьет его досуха, пусть он упадет замертво от усталости и изнеможения, но главное, чтобы она выжила.

Ведь Брендон был практически единственным, на кого не действовали чары Морганы. Он был им совершенно неподвластен. Потому что лучшее средство избавления от влюбленности – это сильная глубокая неразрушимая любовь. А он любил ее всем своим человеческим сердцем.

Она вдруг резко сжала его руку и подалась вперед всем телом.

– Тихо, тихо, – нежно произнес он, укладывая ее обратно. – Все хорошо, я здесь. Отдыхай.

Но она явно тянула его к себе, и он прильнул ухом к ее потрескавшимся от внутреннего жара губам.

– Если он здесь… беги, спасайся…

– Его больше здесь нет, любимая. Он ушел. Просто ушел. Все хорошо.

– Нет… не хорошо…

Ее слова были едва-едва слышны, и он сильно напрягал слух, чтобы разобрать хоть что-то.

– Отдыхай, любимая, все хорошо. Отдыхай.

– Если он придет, – снова хриплым и тихим голосом произнесла она. – То убегай. Оставь меня.

– Я тебя никогда не оставлю, ты же знаешь, – и он сильно сжал ее нежную ручку.

– Тогда мы умрем вместе…

Губы ее исказила рваная недобрая улыбка. Он нахмурился и приблизил свои губы к ее щеке.

– Кто это, любимая? Кто это был на самом деле?

Она тяжело вздохнула, мучительно набирая в грудь воздуха, и на ее больном выдохе он услышал ответ, которого он никогда не ожидал услышать.

И с этими словами она обреченно откинулась на подушки, возобновляя свой отчаянный бег по дороге жизни, испещренной ямами и оврагами, покрытой вязкой грязью и широкими глубокими лужами. Но она продолжала бежать, а ее муж давал ей для этого все необходимые силы. Она должна была добежать до финиша и выжить. Любой ценой.