Текст книги "Роса на Солнце"

Автор книги: Вадим Львов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Комиссар с сожалением посмотрела на красиво мигающие экраны с разноцветными значками и точками и проследовала мимо Готтлиба в его кабинет, где адъютант генерала торопливо расставлял на столе тарелки с нехитрым армейским питанием и чашки со свежим кофе.

Фрау Клейне-Фосс с интересом посмотрела на адъютанта, но когда он повернулся к ней лицом, интерес тотчас же сменился маской раздражения. Лейтенант Михаэль Рек был выходцем из Саксонии с изрядной, видимо, примесью славянской крови и на столь обожаемых фрау Мари турок, палестинцев или арабов не тянул.

– Что это у вас за диск, Готтлиб? – спросила Мари, тыча толстым пальцем в притулившийся на дальнем краю стола диск, принесенный Ланге, который Готтлиб так и не просмотрел.

– Русская пропаганда. Что-то для кавказских… повстанцев. Не успел еще ознакомиться.

– Народы Кавказа – мужественные люди и храбрые воины. Столетиями воюющие с оккупантами! – напыщенно произнесла комиссар. – Интересно, как русские пытаются их агитировать? Предлагают пить водку и играть на балалайке? Предлагаю посмотреть за завтраком, генерал.

Михаэль Рек поставил диск и неслышно отошел за спину генерала. Комиссар, глядя одним глазом на экран, намазывала еще теплую булочку толстым слоем джема…

Экран ожил, и на черном фоне проступили багровые буквы, сложившиеся в русские слова, снизу строчки были продублированы на английском.

«The wolf hunting» – то ли волчья охота, то ли охота на волков…

Первые кадры – молодые, крепкие бородатые горцы, увешанные оружием, движутся через лес. Камера показывает издалека, чтобы смотрящие могли оценить количество. Не меньше трех сотен. Новые кадры – лес, яма, точнее траншея. Рядом с ней угрюмая военная машина с бульдозерным отвалом, похожая на инженерный танк. Затем камера показывает несколько мертвых свиней, лежащих на дне траншеи. Новый кадр – лицо крупным планом: избитый мужчина с бородой и бритый налысо. На нем рваная и грязная военная форма натовского образца, он стоит на коленях со скованными руками. Внизу буквы: «The Muslim military leader-brigade general Imaev». Камера начинает подниматься выше, показывая целую толпу бородатых мужчин со скованными руками, стоящих на коленях.

– Пленные повстанцы! – понял фон Рамелов. Затем появились люди в другом камуфляже и масках; они схватили пятерых первых пленных, включая бородача Имаева, и потащили их к траншее с мертвыми свиньями. Затем поставили на бруствер траншеи и накинули на шеи нейлоновые шнурки. Крупный план – перекошенные лица, пена изо рта, выпученные глаза, прокушенные синие языки… Жуткая смерть во всей красе… Камера отчетливо фиксирует предсмертный хрип и хруст ломаемых хрящей и позвонков. Еще кадр, и трупы летят к свиньям. Следующие пятеро, опять – к свиньям. Позорная смерть для правоверного, в рай ему уже не попасть!

Новые кадры – несколько человек бегут по полю… бегут, спотыкаются, снова бегут… камеру трясет… Снимают, видимо, с вертолета, звук отсутствует. Камера приближается. Теперь отчетливо видно, что это – пленные повстанцы, тот же турецкий камуфляж, бледные лица и затравленный взгляд, на бегу постоянно оборачиваются… Камера отходит назад, и видно, от чего, точнее, от кого бегут эти люди. Их догоняет свора огромных псов… голов тридцать – сорок, не меньше. Вот одного догнали и повалили на землю… Рот несчастного раскрыт, и можно представить, как он орет от боли и ужаса. Затем падает второй, третий! Собаки рвут человеческую плоть – крупный план…

– Буеееее! – посеревшая фрау комиссар выблевывает содержимое завтрака на пол, по ходу обильно обрызгивая форменные брюки и ботинки командующего содержимым желудка…

– Ва-ва-варвары, – шепчет она, медленно оседая на пол.

– Быстро в госпиталь! – Обмякшую тушу Мари грузят на носилки и утаскивают прочь из командного пункта.

– Уберите здесь все и проветрите помещение, лейтенант!

– Русские совсем с роликов съехали! Налицо – геноцид, казни военнопленных и издевательство над животными. Комиссары Евросоюза, увидев это, точно доведут дело до конца, и ни о каком перемирии в ближайшие два-три дня речи не будет. Отлично! Значит, никто не станет мешать здорово отделать русского медведя и вышвырнуть незваных помощников из Украины.

Генерал брезгливо осмотрел загаженные брюки и ботинки и прямиком направился в душ.

«Русские действительно в ярости. А злоба на войне – плохой советчик. Еще один плюс в нашу пользу!» – думал генерал, стоя под тугими струями бодрящего душа…

День третий. Окрестности Белогорска. Крым

После удачной операции по корректировке ракетно-бомбовых ударов в районе ныне уничтоженной авиабазы в Фруктовом группа Прево еще двенадцать часов корректировала удары союзной авиации и флота по Украинским позициям между Севастополем и Бахчисараем в районе реки Бельбек. Русский аэродром, где базировались морские вертолеты, трогать в первый день кампании было запрещено. Москва еще официально в войну не вступила, а дразнить русских лишний раз в Брюсселе не хотели. Коммандос отработали четко, но противник, видимо, догадался, что к чему, и ближе к обеду на отлогие холмы, где замаскировались бойцы Прево, вышла цепь пехотинцев. Можно было вызвать авиационную поддержку, но Роберт, внимательно рассмотрев противника, принял решение уходить самостоятельно. Украинские солдаты по внешнему виду «тянули» на обычный тыловой сброд, наспех вооруженный и отправленный по приказу мудрого начальства ловить диверсантов. Снайпер группы Алекс Морион, дождавшись, когда цели подойдут ближе, всадил из своей Ultima Ratio Commando по меткой пуле в туши двух толстых офицеров, возглавлявших отряд. Не успели их тела упасть на жухлую от солнца траву, как вся эта орда, оставшись без офицеров, открыла беспорядочную пальбу вокруг себя, а затем повалилась на землю. Типа спасаясь от снайперов.

Роберт ухмыльнулся, еще раз похвалив себя за сообразительность. Эти тыловые увальни не заслуживают авиаудара. На неподготовленное стадо незачем переводить дорогостоящие боеприпасы. Сами разбегутся. В подтверждение его слов, после того как выстрел Мориона разнес очередную любопытную голову, поднявшуюся над травой, вся толпа солдатни, продолжая жечь патроны, стреляя в воздух, отклячив задницы, поползла обратно в сторону Севастополя. Алекс хотел продолжить веселье, отстрелив несколько особо выделявшихся задниц, но Прево ему запретил. Надо было отходить на точку эвакуации, и каждая минута такого веселья могла накликать беду в виде появления хорошо подготовленных украинских противодиверсионных подразделений, а не этого тылового сброда. Раз вражеское командование уже ищет разведывательно-диверсионные группы коалиции, значит, за ребятами Прево вскоре будут охотиться настоящие профи.

Эвакуация прошла успешно, как в кино. Противник был настолько ошарашен сокрушительным ударом Оперативного соединения, что в первые сутки совсем не оказывал сопротивления. Поэтому SA.365F, пройдя сквозь дыру в практически уничтоженной ПВО противника, благополучно забрал группу коммандос у поселка Верхнесадовое. Сейчас поселок пылал, и оттуда слышалась яростная стрельба.

– Каратели лютуют! – предупреждая вопрос Роберта, сказал один из вертолетчиков. – Туда уже авиация пошла.

И действительно, пока «Дельфин», развернувшись, уходил на юго-запад, над ним, оставляя белый инверсионный след, прошла четверка «Харриеров». Через минуту-другую вертолет сильно качнуло, и до коммандос докатилось эхо от взрывов Мк82. Снова взрыв, и Прево прокричал своим бойцам:

– Отлично работают!

Бернар Пике ответил за всех, оскалившись и показав командиру большой палец, черный от грязи. Мол, согласны, командир!

Через какие-то полчаса по курсу «Дельфина» по-явилась серо-голубая стальная глыба десантного корабля «Сирокко», на борту которого базировался отряд Commandos de marine HUBERT, где Прево и его бойцов ждал крепкий сон и вкусный завтрак. Почти полтора суток в глубоком тылу противника основательно измотали группу, и ей требовался полноценный отдых перед новыми боевыми заданиями.

Отоспавшись и помывшись, группа Прево набивала желудки перед ночным боевым выходом. Точнее, утренним, одновременно слушая от своих коллег последние новости. Касались они дел Оперативного соединения и таких же, как и они, диверсантов. Не всем так повезло, как группе Роберта. Турецкий Su Alti Taaruz из шестнадцати человек, действовавших в районе Стрелецкой и Круглой бухты, напоролся на восемьсот первый противодиверсионный отряд ВМС Украины, провалил задание и, потеряв десять человек, чудом избежал полного уничтожения. При попытке их эвакуировать огнем с берега был сбит турецкий же «Сикорски S-70». Сильно потрепали группу капитана второго ранга Людовика Трише из их отряда. Старина Людовик при отходе к точке эвакуации, в районе Красный Мак, угодил в засаду из агентов украинского КГБ. Потеряв двух убитыми и двух ранеными, Трише удалось оторваться и даже эвакуироваться. Сейчас он в лазарете приходит в себя от контузии. Когда Роберт пришел его навестить с бутылкой легкого вина, Людовик выглядел весьма бодрым и с удовольствием грыз яблоко.

– Пришел спросить, как напоролись? – встретил Трише вопросом Роберта, приподнимаясь на локте.

– Да и главное – где?

– Будешь смеяться, Роберт, хотя смешного тут мало. Мы не интересовали украинский спецназ. Моя группа шла в обход поселка Красный Мак, когда попала под обстрел. В этот момент в поселке проходила операция спецназа против повстанцев. Видимо, нас засекли наблюдатели. Огонь открыли вслед нам, очень профессионально, Роберт, очень. Позиции стрелков находились более чем в шестисот метрах от нас, отлично замаскированные. Учитывая сильный боковой ветер, эти снайперы отстрелялись по нам феноменально. Двух моих ребят убили на месте. Когда стали уходить, потеряли еще двоих, хорошо, что не насмерть. Хотя лейтенанту Ля Рейну – это слабое утешение. Парню руку по локоть отстрелили. Едва кровью не истек. Вовремя наложили жгут.

– А контузия?

– Это другое. Артобстрел. Шальной снаряд или мина. Уже на точке эвакуации. Стреляли не прицельно. Так что слухи о засаде сильно преувеличены. Если бы это была засада на нашу группу, то сейчас мое имя ты прочел бы в некрологе. Скорее всего, мы просто попали под горячую руку. В отличие от тех же турок.

– Уже слышал?

– Конечно!

Появившийся в офицерском блоке лазарета санитар прервал разговор:

– Вас вызывает командир отряда, месье!

Пожав руку Людовику и пожелав поскорее вернуться в строй, Прево буквально ввалился в каюту капитана первого ранга Жерара Барсье, известного по прозвищу Рок, в честь киношного гангстера Рока Сиффреди из бессмертного боевика «Борсалино». Капитан Барсье действительно слегка смахивал на Алена Делона, если не считать его светлых и сожженных солнцем волос. Отрядом HUBERT Рок Барсье командовал уже семь лет, а до этого прошел за двадцать лет службы все командные ступени: от снайпера до командира группы.

– Заходи, Роберт, присаживайся! – Барсье сделал приглашающий жест левой рукой, в правой командир держал дымящуюся гавайскую сигару. Одна сигара в день – это единственная вредная привычка, которую мог себе позволить диверсант на кабинетной работе. Барсье пользовался этим на полную катушку и еще раз с наслаждением затянулся. Помимо Рока в кабинете находился еще один человек в штатском, по виду похожий на банковского клерка. За исключением шрама на подбородке и чрезвычайно густых кустистых бровей внешность штатского была самой обыкновенной. Он улыбнулся, встал и протянул Роберту руку:

– Познакомьтесь, Роберт. Это подполковник Жан-Пьер Таржон из DGSE. Мой старый друг и боевой товарищ.

Рукопожатие «клерка», оказавшегося офицером военной разведки, было очень крепким. Роберт понимал, что абы кто в каюте командира морских коммандос сидеть не будет, и его пригласили на какой-то важный разговор. Видимо, о предстоящем боевом задании.

Барсье подошел к висящей на стене каюты огромной спутниковой карте Крыма, испещренной разноцветными пометками от руки и, повернувшись к Прево, как бы между прочим, заметил:

– Роберт, ты в курсе, что коалиция с сегодняшнего дня находится в состоянии войны с русскими. Официально война не объявлена, но все русские вооруженные силы на территории Украины подлежат уничтожению.

– Это было ожидаемо, командир.

– Основная десантная операция переносится на сегодняшний вечер. Весь наш отряд будет принимать участие в боевом обеспечении, за исключением вашей группы. У вас и ваших людей, Прево, будет специальное задание.

– У вас блестящая подготовка, Роберт. Ваша группа единственная, которая, действуя на сложном боевом участке авиабазы Бельбек, вернулась без потерь и выполнила задание.

В разговор вступил Таржон:

– Как вы знаете, корвет-капитан, обстановка в Крыму сложилась очень нестабильная. Повстанцы, к сожалению, выполнили лишь половину возложенной на них работы. Севастополь, Симферополь, Судак и Феодосия остаются в руках правительственных сил, и шансы справиться с ними у повстанцев нулевые. Войска противника, несмотря на тяжелые потери, зарылись в землю и, используя артиллерию и бронетехнику, держат повстанцев на расстоянии. Крым сейчас напоминает слоеный пирог: где повстанцы, где украинцы – понять очень трудно. Суть вашего задания, Прево, десантироваться в районе между Белогорском и Старым Крымом и обеспечить эвакуацию нашего агента. Агент – высокопоставленный офицер МВД Украины, в ходе последних событий запаниковал, и наше начальство приняло решение его эвакуировать. Это очень ценный агент, корвет-капитан, очень. Если он попадет в руки своих коллег или, не дай бог, русских, которые уже появились поблизости, провал нашей разведки в этом регионе будет грандиозным. Вы должны его вытащить. Это – лучший вариант.

– А худший?

– Худший? Корвет-капитан, вы не должны будете допустить, чтобы агент попал в руки к противнику. Любой ценой. Я подчеркиваю, любой. В данном случае информация, скрытая в его голове, важнее самой головы. В случае угрозы его захвата или попытки перейти на сторону противника ликвидируйте агента. Это понятно?

– Понятно, месье подполковник. Но есть один вопрос.

– Задавайте, Роберт.

– Почему его не могут вытащить повстанцы? Их там множество, и обеспечить его безопасность им вполне по силам. Нам останется только его забрать.

– Если бы все было так просто, корвет-капитан, нам бы не пришлось отправлять туда самую лучшую группу коммандос. Вы служили в Косово, Роберт, и знаете, как дела у повстанцев с дисциплиной. Вероятность того, что агент доживет до встречи с вами после «защиты» повстанцев, будет ничтожно мала. А если среди повстанцев найдутся осведомители СБУ или МВД? Представьте себе последствия?

– Так точно. Представляю.

– Отлично. Рад, что мы поняли друг друга. У агента есть радиомаяк. Он его активирует завтра с утра. На десять минут. Боится, что запеленгуют. Ориентируйтесь на сигнал, Прево. Доставьте его сюда и считайте, что Крест Бойца у вас в кармане, так же, как следующее звание.

Через четыре часа, в сумерках быстро опускавшихся на землю, подобно черной шали крымской ночи, вертолет SA.365F нес группу Прево в сторону Крымских гор. Слева и справа от «Дельфина» шли тяжелые RAH-2 «Тигр» из эскадрильи огневой поддержки морской пехоты с «Тоннера». Вся эта возня с сопровождением Прево не нравилась, но на этом настоял сам Рок Барсье при полной поддержке Таржона. Высокое начальство в Париже и Брюсселе, господа командиры, решили потрясти размахом спецоперации.

Пока было время, Прево прокручивал в мозгу все услышанное об агенте и почерпнутое из его досье, привезенного Таржоном. Имя – Крутень Виктор, сорок два года, полковник управления МВД Украины по Крыму, женат, двое детей: дочери пятнадцати и пяти лет. Младшая дочь чем-то тяжело больна, диагноз Прево не разобрал. Он же не доктор, в конце концов. Очевидно одно, что DGSE поймало его на болезни дочери. Так обычно и бывает. Грязная работа у разведки, но кто-то должен ее делать. Во имя Франции и Европы.

Преодолев береговую черту, вертолеты стали подниматься вверх к хребту Крымских гор. Идущий справа «Тигр» дернулся и стал отстреливать тепловые ловушки, а в кабине SA.365F истошно взвыл сигнал, сообщающий о радиолокационном излучении. «Дельфин» резко пошел вниз, выполняя противозенитный маневр, а машины сопровождения, отстреляв ловушки, принялись поливать только им видимую цель из автоматических пушек. Несмотря на опасность, Роберт искренне залюбовался картиной: в черном ночном небе, окруженный отстрелянными тепловыми ловушками, плюющийся огнем «Тигр» походил на настоящего ангела смерти, спустившегося с небес, чтобы покарать грешников. Эпичная картина.

Несмотря на обстрел, десантирование прошло на редкость удачно. В десяти километрах к юго-востоку от Белогорска, у подножья Крымских гор. Именно тут в последний раз был засечен радиомаяк Крутеня. Где-то здесь он и прячется вместе с семьей. Ждет эвакуации. Памятуя о судьбе группы Трише, Роберт не стал дожидаться рассвета и, пользуясь ночным временем, приказал выдвигаться группе к проселочной дороге, идущей от Белогорска в сторону гор. Ночной воздух, вместо горьковатого запаха степных трав, был насыщен гарью, к которой примешивался сладковатый запах разлагающейся плоти. Запах войны. Запах вырезанных и сожженных карателями поселков, запах боли и страданий мирного населения. Знакомый Роберту по Косово, Сомали, Руанде и Заиру. При подходе к лощине, идущей вдоль проселка, запах мертвечины резко усилился. Заранее зная, что он там увидит, Роберт надел на глаза ПНВ «Клара» SFIM Industry и стал изучать трупы, в беспорядке валяющиеся на дне лощины. Бернар Пике спустился вслед за командиром. Все, как всегда: женщины, дети, несколько мужчин. Женщины, судя по всему, перед смертью были изнасилованы. У детей разбиты черепа. Чувствуя, что рот наполнился вязкой слюной, а желудок упорно намеривается извергнуть из себя все, съеденное днем, Роберт закрыл нос ладонью и выбрался из лощины.

– Что там, командир? – спросил Морион, не отрываясь от наблюдения за окрестными высотами.

– Трупы, Алекс! Мирные жители! Убиты зверски.

– Это христиане, шеф! – Поднявшийся из лощины Пике протянул нож в сторону командира. На лезвии ножа болтались крестики. Дешевые, на кожаных шнурках или медных цепочках. Не меньше десятка.

– Возле трупов насобирал.

– Каратели убивают своих?

– Все может быть, командир, – вздохнул Пике.

– Только не верю я в это. Я с украинцами да русскими в Джибути сталкивался и в Руанде. Их среди легионеров полно. Понятно, что и там «отморозков» хватает, но садистов, убивающих детей на глазах матерей, нет. Это точно.

– Похоже на почерк «угнетенных народов»… Где кто-то борется за свободу и равенство, там зверство и процветает. Думаешь, повстанцы, Бернар?

– Точно, они. Зверье в чалмах!

Отношение аспиранта Бернара Пике к мусульманам было хорошо известно во всем отряде коммандос. В девяносто девятом его пятнадцатилетнюю племянницу изнасиловала, избила и ограбила шайка «ракаев» в одном из марсельских предместий. Бернар рвал и метал, а затем, когда стало понятно бессилие полиции, просто исчез из расположения отряда. На неделю. В течение этой недели криминальная полиция находила в пригородах трупы «ракаев», убитых голыми руками. А по возвращении в расположение части Бернар как ни в чем не бывало явился пред ясные очи начальства и с независимым видом отправился на гауптвахту. Такая вот история.

Радиомаяк агента заработал ровно в четыре десять утра. Прево прикинул расстояние до цели: всего четыре километра. Успеем за час. Отправив Пике и Мадженто в боковые дозоры, Роберт с остальными двинулся в направлении источника сигнала. Не успели пройти и половину дистанции, как рассветная степь огласилась яростной автоматной стрельбой и взрывами гранат. Через несколько минут впереди поднялся к небу столб черного дыма.

Горел поселок Кизиловка. На него напали оттуда, откуда никто не ждал. С гор. Местное полицейское отделение и отряд самообороны, составленный из сельчан, вооруженных охотничьими ружьями, достойного отпора боевикам «гелаевской» бригады оказать не смог. Коммандос подошли к окраине села в тот момент, когда сопротивление было уже сломлено и началось веселье. Радиомаяк работал в крайнем доме, примыкающем к обширному винограднику.

Прево видел, как в дом вломились человек десять бородачей с зелеными повязками на головах, еще человек шесть осталось стоять у дома, выставив стволы «АКМ». До них было метров сто пятьдесят. Соседний дом уже занимался огнем, и возле него, запрокинув голову с перерезанным горлом, лежала темноволосая полная женщина. Из дома выскочил боевик, который что-то белое нес в левой руке. Куклу, что ли?

Роберт перевел каллиматорный прицел на боевика, и его дыхание остановилось. В лапе боевик с зеленой повязкой тащил ребенка. Крохотного малыша несли вниз головой, и он едва шевелился. Пока Прево соображал, что к чему, боевик что-то гортанно прокричал своим землякам и подбросил ребенка вверх. Прежде чем маленькое тельце коснулось пыльной земли, тяжелый армейский ботинок смял его мягкий череп, словно помидор. Боевики радостно заржали. Прево обернулся, посмотрел на лица своих людей и все сразу понял. Надо действовать немедленно!

– Морион, Мадженто, огневая поддержка за вами. Нуво, вызывай «Дельфин» с эскортом. Ориентир – северо-западный край виноградника. Сообщи, что очень сильное сопротивление украинского спецназа. Ситуация критическая. Срочно требуется эвакуация. Пике, Дюбуа, Тьерри, за мной. Работаем!

Привыкшие нападать, словно стая шакалов на беззащитную добычу, исламисты-«интернационалисты» не были готовы встретить отлично подготовленных коммандос. Огневой контакт занял не более четырех секунд. Гранаты из М203 и автоматный огонь превратили торчавших на улице боевиков в изломанные, истекающие кровью куски мяса. Бросок к дому, из которого раздавались женские крики вперемешку с гортанными воплями. Из двух, обращенных к винограднику, больших окон синхронно высунулись автоматные стволы. Коммандос на суматошный огонь боевиков не отвечали. Прево отлично знал тактику таких уродов. Сейчас постреляют, затем начнут поодиночке из дома вылезать. Любопытные, твари.

Так и есть. Дверь открылась, и высунулось типично обезьянье «мурло» с зеленой повязкой, низким лобиком и мутными глазами. Хлоп, хлоп. Двоих автоматчиков, маячивших у окон, сняли Морион и Мадженто. Хлоп-хлоп, вякнул FAMAS Прево. Обезьян и его тощий напарник опрокинулись внутрь дома, следом туда влетели две светошумовых гранаты. Через долю секунды в дом ворвались коммандос. Еще пять секунд – и все. Семеро боевиков перхают кровью и сучат ногами в агонии. У нас – тоже потери. Убит Тьерри. Пуля – точно в лоб. Рикошет. Бывает же такое.

Прево быстро осмотрел комнаты. Трупы женщины и маленькой девочки. Их застрелили в упор. Агент лежал на полу и слабо шевелился. Рядом с ним в угол забилась девушка лет пятнадцати в разорванных остатках одежды и с окровавленными бедрами. Прево посмотрел на агента. Не жилец. Пули пробили живот и грудь, превратив их в месиво из крови и внутренностей. Рядом с ним лежал кухонный нож с пятнами на лезвии. Понятно, что он дрался насмерть, стараясь защитить семью. Открыв глаза, Крутень прошептал только одну фразу:

– Спасите дочь! – И с хрипом испустил дух.

– Уходим! Берите девчонку и тело Тьерри и рвем когти!

Уже скрываясь в виноградниках, Прево увидел идущую вдоль поля большую группу боевиков, обвешанных снаряжением. Они сопровождали крепкого, гладко выбритого мужчину в лихо заломленном зеленом берете, темных очках и с арабской куфией на шее. Рядом с ним вышагивал длинный, как жердь, европеец с кейсом в руках. Сразу видно, большие начальники, львы в этой шакальей своре. Роберт показал Мориону два пальца и постучал себя по плечу. Алекс служил с Прево уже семь лет и сработал четко. Две пули, два трупа. Красавчик в берете и европеец. Теперь «делаем ноги»! Но сюрпризы от господина Брандта мы им оставим!

– Командир! – заорал Нуво. – Вертолеты вышли, будут через двадцать минут. Но через пару минут здесь будут «Рафали».

Обхватив за талию девушку, находящуюся в шоке, и труп товарища, группа Прево уходила в сторону пологих холмов.