Текст книги "Мифы о штрафбатах"

Автор книги: Вадим Телицын

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Штатный состав управления батальона и его подразделений, отмечает А.В. Пыльцын, набирался в основном из офицеров, получивших боевой опыт в Сталинградской битве. У командира батальона (штатная категория полковник) было два общих заместителя, начальник штаба и замполит (подполковники), а также помощник по снабжению; у начальника штаба – четыре помощника – майоры. В каждой роте было по 200 и более бойцов. Штатная должность командира роты – майор, взвода – капитан. Одним заместителем Пыльцына был бывший командир стрелкового полка, бывший подполковник С.И. Петров, имевший более чем двухлетний боевой опыт. Другим заместителем стал проштрафившийся начальник тыла дивизии, тоже подполковник, Шульга. На должности командиров отделений были назначены майор-артиллерист Пузырей, капитан-пограничник Омельченко, капитан-танкист Луговой[25]25
  См.: Пыльцын А.В. Штрафной удар, или Как офицерский штрафбат дошел до Берлина. СПб., 2003. С. 27.


[Закрыть].

По данным А. Мороза, в августе 1942 года на Сталинградском (с 28 сентября 1942 года – Донском) фронте началось формирование 1-го и 2-го штрафных батальонов. Однако из-за того, что не удалось укомплектовать 2-й штрафной батальон постоянным составом, он приказом командующего войсками Донского фронта генерал-лейтенанта К.К. Рокоссовского от 30 сентября был расформирован, а его командный и политический состав (33 человека) направлен на формирование 1-го штрафного батальона. Распоряжением Главного организационно-штатного управления Главного упраформа Красной армии от 25 ноября 1942 года была установлена единая нумерация штрафных батальонов. 1-й отдельный штрафной батальон Донского фронта получил номер 8. Постоянный состав батальона включал командира, военного комиссара, начальника штаба, заместителя командира (по строевой части), командиров штаба и политработников, командиров и политруков трех стрелковых рот и роты противотанковых ружей, командиров взводов, несколько интендантов, военврача и военфельдшера, 6 сержантов и красноармейцев (писарь-каптенармус, санинструктор, 4 санитара-носильщика), взвод снабжения и комендантский взвод. На 15 августа в 1 – м отдельном штрафном батальоне числилось 95 человек постоянного состава, из них 29 сверх штата до особого распоряжения[26]26
  См.: Мороз А. Искупление кровью. Как 8-й отдельный штрафной батальон прошел с боями от Волги до Одера // Красная Звезда. 2006.15 июня.


[Закрыть].

Генерал-майор Ф.А. Киселев, который был начальником штаба 8-го отдельного штрафного батальона, дает уже иной состав.

«Батальон состоял из постоянного и переменного состава, – пишет он. – К переменному составу относились те, которые прибывали в батальон для отбытия наказания за совершенные проступки (то есть штрафники). К числу постоянного состава относились офицеры штаба, командиры рот, взводов, их заместители по политчасти, старшины подразделений, начальники артиллерийского, вещевого, продовольственного снабжения, финансового довольствия и другие. Батальон состоял из штаба, трех стрелковых рот, роты автоматчиков, пулеметной, минометной и роты противотанковых ружей, взводов комендантского, хозяйственного, связи»[27]27
  Цит. по: Ветеран. 1984. № 3 (55).


[Закрыть].

8 августа 1942 года в 57-й армии начали формировать 1-ю отдельную штрафную роту[28]28
  См.: Мороз А. Штрафная рота // Красная Звезда. 2007. 11 апреля.


[Закрыть].

«Штатом роты предусматривалось кроме командира и его заместителя иметь должности трех командиров взводов, трех их заместителей по строевой части, заведующего делопроизводством – казначея и фельдшера, военного комиссара, агитатора роты и трех взводных политруков. Кроме того, к роте был прикомандирован уполномоченный Особого отдела НКВД, а с апреля 1943 г. – оперуполномоченный отдела контрразведки СМЕРШ. В ходе войны постоянный офицерский состав роты (15 человек) был сокращен до 8 человек. Постоянный состав младших командиров и рядовых включал: старшину роты, писаря-каптенармуса, санитарного инструктора, трех взводных санитаров, водителя, двух конюхов (ездовых) и двух поваров»[29]29
  См.: Мороз А. Штрафная рота // Красная Звезда. 2007. 11 апреля.


[Закрыть].

А вот иной сюжет:

«Александр Пыльцын, командир взвода, затем роты 8-го отдельного штрафбата 1-го Белорусского фронта, с возмущением писал в своих воспоминаниях об авторах современных публикаций, не находящих «различий между фронтовыми офицерскими штрафными батальонами и армейскими штрафными ротами».

Вот как он описывает свою первую боевую операцию: «Задача состояла в следующем: незаметно для противника перейти линию фронта и, избегая боевого соприкосновения с ним, смелым броском выйти ему в тыл». Ни о каких заградотрядах речь в такой операции идти не могла. Держать на мушке людей во вражеском тылу очень затруднительно. По описанию Пыльцына, их очень неплохо кормили: «Выдали нам и наборы сухих продовольственных пайков. Туда входили небольшие консервные баночки с американским непривычно остро пахнущим сыром (все американское и английское по-прежнему называли у нас «вторым фронтом») да соленое, немного пожелтевшее, но не потерявшее от этого своей прелести украинское сало. Все это было выдано нам из расчета 3–5 суток активных боевых действий. Правда, предусматривалось хотя бы раз в сутки горячее питание из наших походных кухонь, к регулярности и полновесности порций которых мы так привыкли за время нахождения в обороне. Тыловые службы хорошо позаботились даже о ремонте и замене износившейся обуви». Как это не похоже на наше традиционное представление о голодном и оборванном «пушечном мясе».

И готовили штрафбатовцев к бою всерьез. Минометчики почти каждый день тренировались в стрельбе с закрытых позиций, расчеты противотанковых ружей палили по подбитому немецкому танку. Мало того, даже из дефицитных трофейных фаустпатронов штрафники могли пострелять во время обучения.

Из массы бывших офицеров выделялись пехотинцы, назначавшиеся заместителями командиров взводов (командирами взвода и выше назначались офицеры из так называемого постоянного состава, то есть не штрафники. Отбывающие же наказание относились к переменному составу). Затем подготовленные и основательно вооруженные штрафбаты выполняли роль ударных, сугубо офицерских частей, решавших особые задачи. Похоже, что при их создании вспомнили о белогвардейских офицерских батальонах Гражданской войны, что не афишировалось по понятным идеологическим причинам. И это на фоне обычных, не штрафных, частей, где свежее пополнение часто кидали в бой, даже не выдавая обмундирования, в гражданской одежде! Многие красноармейцы шли в атаку, успев предварительно выстрелить по одному-два раза. Так кто же на самом деле был «пушечным мясом»?[30]30
  Кустов М. Миф о штрафбатах // Столетие. 2004.8 декабря.


[Закрыть]

* * *

В общем, ответ на заданный в названии главы вопрос однозначен: штрафные подразделения – действительно боевые единицы, способные решать сложнейшие задачи, причем не считаясь с жертвами (да и кто их вообще в Красной армии считал).

Миф не догма

История штрафных подразделений не догма, как сказал бы классик, она имела свое развитие, поскольку молох войны требовал все новых и новых жертв.

Приказом НКО СССР № 413 от 21 августа 1943 года командирам полков действующей армии и командирам дивизий в военных округах и на недействующих фронтах было разрешено своей властью направлять в штрафные части действующей армии подчиненных лиц сержантского и рядового состава за самовольные отлучки, дезертирство, неисполнение приказа, проматывание и кражу военного имущества, нарушения уставных правил караульной службы и иные воинские преступления в случаях, когда обычные меры дисциплинарного воздействия за эти проступки оказывались недостаточными. Аналогичные права получили начальники гарнизонов в отношении задержанных дезертиров сержантского и рядового состава. Приказ № 413 привел к резкому снижению количества осужденных в действующей армии, так как командиры стали направлять лиц, совершивших преступления, в штрафные роты, минуя военные трибуналы.

В соответствии с приказом от 26 января 1944 г. «О порядке применения примечания 2 к статье 28 Уголовного кодекса РСФСР (и соответствующих статей уголовных кодексов других союзных республик) и направлениях осужденных в действующую армию», подписанным заместителем наркома обороны маршалом А.М. Василевским[31]31
  Василевский Александр Михайлович (1895–1977) – военный деятель, Маршал Советского Союза (1943), дважды Герой Советского Союза (1944 и 1945). Из семьи священника. Окончил Алексеевское военное училище (1915), участвовал в Первой мировой войне 1914–1918 гг., штабс-капитан. В Красной армии с 1918 г., во время Гражданской войны командовал ротой, батальоном, полком. После войны начальник дивизионной школы, командир стрелкового полка, помощник начальника отдела Управления боевой подготовки РККА и начальник отдела боевой подготовки Приволжского военного округа. Окончил Академию Генштаба (1937), служил в Генштабе, с мая 1940 г. – заместитель начальника, с августа 1941-го – начальник Оперативного управления, заместитель и первый заместитель начальника Генштаба. С июня 1942 г. – начальник Генштаба и заместитель наркома обороны.
  Во время Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. по поручению Ставки Верховного главнокомандования координировал действия фронтов: Юго-Западного, Донского и Сталинградского по окружению и разгрому немецко-фашистских войск в Сталинградской битве 1942–1943 гг.; Воронежского и Степного – в Курской битве 1943 г.; Юго-Западного и Южного – при освобождении Донбасса летом 1943-го; 4-го Украинского фронта и Черноморского флота при освобождении Крыма весной 1944-го; 3-го и 4-го Украинских фронтов в операциях на Правобережной Украине; 3-го Белорусского, 1 – го и 2-го Прибалтийских фронтов в операциях по освобождению Белоруссии, Латвии и Литвы летом 1944 г. В феврале 1945 г. введен в Ставку Верховного главнокомандования и назначен командующим 3-м Белорусским фронтом. Успешно провел операции по овладению Восточной Пруссией и г. Кенигсбергом. В июне 1945-го был назначен главнокомандующим советскими войсками на Дальнем Востоке и руководил ими в советско-японской войне 1945 г. С 1946-го – начальник Генштаба и первый заместитель министра обороны, с 1949-го министр Вооруженных Сил СССР, в 1950–1953 гг. – военный министр, в 1953–1957 гт. – первый заместитель и заместитель министра обороны. С января 1959 г. – на руководящей работе в Министерстве обороны СССР.


[Закрыть], наркомом внутренних дел Л.П. Берия, наркомом юстиции Н.М. Рычковым и прокурором СССР К.П. Горшениным[32]32
  Рычков Николай Михайлович (1897–1959) – государственный деятель, военюрист, генерал-лейтенант юстиции (1944). Из семьи рабочего. С 1911 г. работал на Надеждинском заводе (Пермская губерния). В 1917–1918 гг – секретарь исполкома Надеждинского совета. В 1918-м перешел в органы ВЧК, работал в Вятской и Пермской губерниях. В 1920–1921 гг. – заместитель председателя Военного трибунала 5-й армии. С 1922-го – прокурор Военной прокуратуры Сибирского военного округа, в 1927–1931 гг. – помощник прокурора Военной прокуратуры РККА. С 1931-го – член Военной коллегии Верховного суда СССР. С августа 1937 г. прокурор РСФСР Причастен к развертыванию и проведению массовых репрессий, участвовал в разработке секретного постановления СНК и ЦК «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия» (ноябрь 1938 г.), который несколько усилил роль прокуратуры. В январе 1938-го назначен наркомом юстиции СССР. Во время Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. постоянно требовал от органов юстиции принятия все более и более строгих мер к оступившимся военнослужащим и гражданскому населению. С 1946 г. – депутат Верховного Совета СССР.
  В январе 1948 г. снят с должности и переведен в резерв Министерства Вооруженных сил СССР. В 1948–1950 гг. – заместитель военного прокурора Военной прокуратуры Сухопутных войск. В 1950–1951 гг. – начальник 3-го управления Главной военной прокуратуры. С 1951-го – заместитель главного военного прокурора. В 1955 г. отправлен на пенсию.
  Горшенин Константин Петрович (1907–1978) – государственный деятель, юрист, доктор юридических наук (1968), заслуженный юрист РСФСР. Из семьи рабочего. Образование получил в Казанском индустриальном техникуме (1927) и Московском институте советского права (1932). С 1927-го – на комсомольской и советской работе: секретарь месткома, секретарь комитета комсомола, зав. клубом и т. д. В 1935–1937 гг. – заместитель директора Казанского института советского права. С 1937 г. – начальник Управления учебных заведений Наркомата юстиции РСФСР. В 1940–1943 гг. – нарком юстиции РСФСР. С 1943 г. – прокурор СССР. С 1946-го – генеральный прокурор СССР. В 1946–1950 гг. – депутат Верховного Совета СССР. Руководил организацией и проведением многочисленных судебных процессов над военными преступниками (по делу генералов А.А. Власова, П.Н. Краснова и А.Г. Шкуро). Участвовал в подготовке Нюрнбергского и Токийского процессов. С января 1948 г. – министр юстиции СССР. В мае 1956 года переведен на должность директора Всесоюзного института юридических наук, с 1963-го – руководитель сектора Всесоюзного научно-исследовательского института советского законодательства.


[Закрыть], в штрафные части направлялись также и осужденные судебными органами лица. Правда, это не распространялось на лиц, осужденных за контрреволюционные преступления, бандитизм, разбой, грабежи, воров-рецидивистов, а также уже имевших судимости за перечисленные преступления и неоднократно дезертировавших из Красной армии.

Итак, в штрафроты и штрафбаты потекли новые потоки, теперь уже из мест лишения свободы. Армия не гнушалась и уголовниками (конечно, далеко не всеми, но все же, все же…).

6 августа 1944 г. последовал новый приказ народного комиссара обороны СССР:

«При отправке в действующую армию из внутренних военных округов офицеров, осужденных военными трибуналами с применением отсрочки исполнения приговора до окончания военных действий (примечание 2 к ст. 28 УК РСФСР и соответствующие статьи УК союзных республик), наблюдается ряд ненормальностей.

Например:

1) офицеры, осужденные военными трибуналами без лишения воинских званий, направляются на фронт под конвоем вместе с рядовым и сержантским составом;

2) в документах направляемых на фронт офицеров не указывается срок пребывания в штрафном батальоне, что предусмотрено ст. 1 приказа НКО от 16 октября 1942 г. № 323.

В целях устранения этих ненормальностей приказываю:

1. В штрафные части действующей армии из военных округов, Дальневосточного, Забайкальского и Закавказского фронтов направлять:

а) офицеров, осужденных военными трибуналами с лишением воинского звания;

б) офицеров, осужденных военными трибуналами, хотя и без лишения воинских званий, но за тяжкие преступления (убийство, разбазаривание военного имущества, злостное хулиганство и др.).

Срок пребывания в штрафной части (если этот срок не указан в приговоре трибунала) устанавливать приказом командира войскового соединения, в котором служит осужденный, сообразуясь с назначенной Военным трибуналом мерой наказания.

Примечание. Если приговор выносится Военным трибуналом другого соединения или гарнизона, вне места расположения части или соединения, где служил осужденный, решение о сроке пребывания в штрафной части осужденного офицера принимается Военным советом округа. Донесение об осуждении с копией приговора представляется начальникам отделов кадров округов соответствующим военным комиссариатом или начальником гарнизона.

2. В штрафные батальоны действующей армии не направлять офицеров, осужденных военными трибуналами без лишений воинских званий, если совершенные ими преступления не являются тяжкими. Этих офицеров использовать на офицерских должностях в боевых частях действующей армии с понижением по должности на одну ступень.

<…>

4. Осужденных военными трибуналами с отсрочкой исполнения приговоров до окончания военных действий офицеров направлять из округов на фронт следующим порядком:

а) офицеров, осужденных с лишением офицерского звания, направлять на одинаковых основаниях с осужденными лицами рядового и сержантского состава, т. е. порядком, указанным в приказе НКО 1942 г. № 323;

б) офицеров, осужденных без лишения звания, но за тяжкие преступления, сосредоточивать на специальных пересыльных пунктах (см. п. 5) и производить их отправку с этих пунктов командами со старшим из офицеров не реже двух раз в месяц.

По прибытии на фронт команда поступает в распоряжение общевойскового отдела кадров фронта и направляется в штрафные батальоны, где используется на общих основаниях, установленных «Положением о штрафных батальонах»;

в) офицеров, осужденных в военных округах и недействующих фронтах, без лишения воинского звания, не подлежащих направлению в штрафные части (пункт 2 настоящего приказа), направлять на фронт одиночным порядком по указанию начальника Главного управления кадров НКО. Копии приговоров выдавать этим офицерам на руки, а вторые экземпляры приговоров посылать почтой начальнику соответствующего отдела кадров фронта.

5. Специальные пересыльные пункты для осужденных офицеров, подлежащих направлению в штрафные батальоны, организовать распоряжением командующих войсками в следующих военных округах:

1) в Приволжском военном округе – для обслуживания Уральского, Южно-Уральского, Сибирского, Средне-Азиатского военных округов, Забайкальского и Дальневосточного фронтов;

2) в Белорусском военном округе – для обслуживания Московского, Архангельского, Орловского военных округов;

3) в Львовском военном округе – для обслуживания Киевского, Харьковского, Одесского и Северо-Кавказского военных округов и Закавказского фронта.

6. Директиву Генерального штаба № 292101 от 25 февраля 1944 г. о порядке направления на фронт осужденных лиц офицерского состава считать утратившей свою силу.

Заместитель Народного Комиссара Обороны

Маршал Советского Союза A.M. Василевский.

К. К. Рокоссовский вспоминал: «В августе (1944 года) к нам на пополнение прибыла стрелковая бригада, сформированная из людей, осужденных за различные уголовные преступления. Вчерашние заключенные добровольно вызвались идти на фронт, чтобы ратными делами искупить свою вину. Правительство поверило чистосердечности их порыва. Так и появилась эта бригада у нас на фронте. Бойцы ее быстро освоились с боевой обстановкой; мы убедились, что им можно доверять серьезные задания. Чаще всего бригаду использовали для разведки боем. Дралась она напористо и заставляла противника раскрывать всю его огневую систему. В бригаде появились отличные снайперы. Как заправские охотники, они часами подкарауливали гитлеровцев и редко выпускали их живыми.

«Беспокойная» бригада воевала неплохо. За доблесть в боях с большинства ее бойцов судимость была снята, а у многих появились на груди ордена и медали.

Жизнь убедила меня, что можно верить даже тем, кто в свое время по каким-то причинам допустил нарушение закона. Дайте такому человеку возможность искупить свою вину – и увидите, что хорошее возьмет в нем верх. Любовь к Родине, к своему народу, стремление во что бы то ни стало вернуть их доверие сделают его отважным бойцом».

Удивительное дело, но чем ближе к победе, тем все меньше оставалось ограничений для пополнения рядов штрафбатов за счет привлеченных к уголовной ответственности или осужденных за различные преступления военнослужащих.

«Штрафизация» всей страны продолжала набирать темпы, набирать обороты, втягивая в свой оборот все новые слои армии и общества. Никто уже не мог рассчитывать, что с помощью совершенного преступления можно будет избежать службы в армии, а уж тем более – участия в боевых действиях, причем – в самых горячих точках фронта, с наибольшей угрозой для собственной жизни…

Штрафные подразделения превращались в своеобразную военную тюрьму, где царили свои законы, свои понятия, свое мироощущение. Для «простого» взгляда – рядового военнослужащего – подобные явления оставались вне поля зрения и разумения.

Но военное, высшее военное руководство мыслило куда более масштабно, все время находясь в своеобразном «поиске».

Так еще 10 марта 1943 года была издана директива № 97 за подписью заместителя наркома обороны Е. А. Щаденко, в которой говорилось:

«При призыве в Красную Армию в местностях, освобожденных от немецких захватчиков, выявляются бывшие военнослужащие, которые в свое время без сопротивления сдались противнику в плен или дезертировали из Красной Армии и остались на жительство на территории, временно оккупированной немцами или, оказавшись окруженными в месте своего жительства, остались дома, не стремясь выходить с частями Красной Армии.

Таких лиц после быстрой проверки немедленно направлять в штрафные части.

Порядок и места проверки в отношении рядового и младшего начсостава установить распоряжением военсовета армии, а в отношении среднего и высшего начсостава – распоряжением Военного совета фронта.

В спецлагеря направлять только лиц, на которых имеются серьезные данные для подозрения в антисоветской деятельности»[33]33
  Цит. по: Русский архив: Великая Отечественная. Прелюдия Курской битвы. Т. 15 (4–3). С. 49.


[Закрыть].

В штрафные подразделения направлялись и советские граждане, сотрудничавшие с оккупантами. Например, в докладе начальника отдела по спецделам Главной военной прокуратуры Стрековского отмечалось, что те из полицейских, которые занимали руководящие посты или запятнали себя серьезными преступлениями, бежали вместе с немцами. Остались те, кого в принципе можно призвать в армию. «Всех этих лиц, – говорится в документе, – можно быстренько проверить путем опроса местного населения и затем, в случае отсутствия данных об их вербовке, предательстве или других моментах, передать в Красную Армию, направив служить в штрафные роты»[34]34
  Цит. по: Кузнецов А. Штрафник / /Дуэль. 2005. № 3.


[Закрыть].

Предложение было принято и оформлено в виде совместной директивы НКВД и НКГБ СССР № 494/94 от 11 ноября 1943 г.

Штрафной полк

Поборники «исторической правды», считающие, что действующая армия действовала во время войны исключительно в рамках закона, окажутся посрамленными: сам факт существования в рамках частей и подразделений не только рот и батальонов, но и полков противоречит самой букве «положения о штрафных подразделениях», да и приказа Верховного главнокомандующего за № 227.

* * *

Приказ о переводе 214-го кавалерийского полка в разряд штрафных № 0380 от 23 ноября 1944 г.

214-й кавалерийский полк 63-й кавалерийской Корсуньской Краснознаменной дивизии (командир полка гвардии подполковник Данилевич) в бою 26 октября 1944 года утерял Боевое Красное Знамя полка.

Потеря Знамени произошла в обстановке, когда соседний 42-й гвардейский кавалерийский полк 10-й гвардейской кавалерийской дивизии, получив новую боевую задачу, оставил свой участок, не предупредив об этом командира 214-го кавалерийского полка, чем оголил фланг этого полка и дал возможность противнику выйти в район командного пункта 214-го кавалерийского полка.

В результате сложившейся обстановки 214-й кавалерийский полк вынужден был начать отход. Знамя полка, направленное с ассистентами к штабу дивизии, при отходе было утеряно.

В соответствии с Указом Президиума Верховного Совета Союза ССР от 21.12.1942 года командир полка и офицерский состав, виновные в таком позоре, подлежат суду военного трибунала, а войсковая часть расформированию.

Учитывая, что утеря Красного Знамени произошла не вследствие малодушия личного состава 214-го кавалерийского полка, а по причине нераспорядительности командира полка – гвардии подполковника Данилевича и что 214-й кавалерийский полк в предшествующих боях с немецко-фашистскими захватчиками успешно выполнял боевые задания командования, – приказываю:

1. 214-й кавалерийский полк перевести в разряд штрафных и предупредить весь личный состав полка, что своими действиями в боях он должен искупить свою вину перед Родиной.

2. Виновника в утере Боевого Красного Знамени 214-го кавалерийского полка гвардии подполковника Данилевича снизить в звании до майора.

3. Командира 42-го гвардейского кавалерийского полка 10-й гвардейской кавалерийской дивизии гвардии полковника Чеглакова, не предупредившего своего соседа об отходе и тем самым поставившего 214-й кавалерийский полк в тяжелые условия боевой обстановки, снизить в звании до майора.

4. Военному совету 3-го Украинского фронта к 1 февраля 1945 года донести о боевой деятельности 214-го кавалерийского полка для решения вопроса о возможности снятия наказания и выдачи полку вновь Боевого Красного Знамени.

5. Настоящий приказ объявить всему личному составу Красной Армии.

Народный комиссар обороны СССР

Маршал Советского Союза И. Сталин[35]35
  ЦАМО РФ. Ф. 4. Оп. 11. Д. 78. Л. 422–424.


[Закрыть].

А вот что повествуют в своих исследованиях историки, внимательно отслеживавшие судьбу штрафного полка:

«…В Среднеазиатском военном округе, в Ленинабаде, весной 1942 г. была сформирована 63-я кавалерийская дивизия. В нее вошли 214-й, 220-й и 223-й кавалерийские полки и другие предусмотренные штатом части. В мае того же года дивизию перебросили в Закавказье, где она получила задачу охранять и оборонять перевалы через Главный Кавказский хребет. 214-му кавалерийскому полку выпала служба у Эльбруса. Символично, но боевое крещение конникам было суждено получить у западной вершины этой знаменитой горы.

Командование полка, занимая указанные ему позиции, решило на всякий случай проверить, нет ли посторонних на самой высокой в Европе горе. Небольшая группа малоподготовленных к восхождению разведчиков во главе с младшим лейтенантом Хасановым, проявив, как сказано в полковом журнале боевых действий, при подъеме беспечность, наткнулась на замаскированную засаду противника и, потеряв четырех бойцов, была вынуждена отступить. Только после этого боестолкновения в германских газетах было объявлено, что над Эльбрусом, на его западной и восточной вершинах, егерями-тирольцами из 1-й горнострелковой дивизии «Эдельвейс» 21 августа 1942 г. подняты флаги третьего рейха. Немецкий генерал и историк Курт Типпельскирх позже признает[36]36
  Типпельскирх Курт (1891–1957) – немецкий военачальник, военный историк. В сентябре 1914 г. в звании лейтенанта попал в плен к французам. Всю Первую мировую войну провел в плену, был освобожден в 1920 г. С октября 1938 г. – начальник отдела Генерального штаба. В ноябре 1938-го – начальник разведывательного управления генерального штаба сухопутных сил. С 5 января по 5 июня 1942 г. – командир 30-й пехотной дивизии на Восточном фронте. В августе 1942 г. присвоено звание генерала пехоты. С 27 августа 1942 г. – советник при командовании 8-й итальянской армией на Дону, с декабря 1942-го – фактически командующий армией. С 18 февраля по 4 июня 1944 г. – командир 12-го армейского корпуса группы армий «Центр». В июне-июле 1944 г. исполнял обязанности командующего 4-й армией. С 31 октября 1944 по 22 февраля 1945 г. – на Западном фронте, командующий 1-й армией в Лотарингии, а затем – 14-й армии в Италии. С 27 апреля 1945 г. – командующий 21-й армией на Восточном фронте, с 28 апреля временно исполнял обязанности командующего группой армий «Висла». 2 мая 1945 г. сдался американским войскам. Один из авторов книг «История Второй мировой войны» и «Итоги Второй мировой войны».


[Закрыть], что это «не имело ни тактического, ни тем более стратегического значения». Но и политика на войне – не последнее дело. Конникам 214-го полка очень хотелось очистить Эльбрус от врага. Вскоре к вершине отправили более многочисленную и лучше снаряженную группу, в которой младший лейтенант Хасанов был уже проводником. И эта группа боевую задачу не выполнила. Наибольшего успеха добился отряд, который возглавил военком полка старший политрук Иналук Цериков, осетин. Отряд вернулся с трофеями – снайперские винтовки, бинокли, альпинистское снаряжение, карты, солдатские книжки, письма, фотографии, – но в целом боевую задачу отряд не решил.

<…>

Немцам удалось занять тактически выгодные позиции, оборудовать их в инженерном отношении, горная подготовка и оснащение тирольцев были значительно выше и лучше, чем у сабельников полка.

Но, как отмечал в книге «Битва за Кавказ» А.А. Гречко[37]37
  Гречко Андрей Антонович(1903–1976) – военачальник, государственный деятель. Из крестьянской семьи. С 1919 г. в Красной армии. В 1926 г. окончил кавалерийскую школу, в 1936 г. – Военную академию им. М.В. Фрунзе, в 1941-м – Военную академию Генштаба. Во время Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. командовал дивизией, корпусом, армиями. С 1945 г. командующий войсками Киевского военного округа, с 1998 г. – главнокомандующий Группой советских войск в Германии. В 1957–1967 гг. – первый заместитель министра обороны СССР, одновременно главнокомандующий Сухопутными войсками (1957– I960) и Объединенными вооруженными силами государств – участников Варшавского договора (1960–1967). С 1967 г. – министр обороны СССР. Маршал Советского Союза (1955 г.).


[Закрыть], 63-я кавдивизия и ее полки свою основную задачу решили достойно: все попытки противника спуститься в Баксанское ущелье к верховьям реки Ингури конники во взаимодействии с 8-м моторизованным полком НКВД пресекли. К осени 1942 п в Закавказье находилось столько кавалерийских соединений и частей, что из них можно было сформировать конную армию. С таким предложением, обосновав его, военный совет Закавказского фронта, его командующий генерал армии И.В. Тюленев и вышли на Ставку ВГК (Верховного главнокомандования)[38]38
  Тюленев Иван Владимирович(1892–1978) – военный деятель, генерал армии (1940), Герой Советского Союза (1978).
  Из крестьянской семьи. В 1908–1913 гг. работал кочегаром и матросом. Участник Первой мировой войны, вахмистр, награжден 4 Георгиевскими крестами. В феврале 1918 г. вступил в Красную армию. С августа 1919-го – помощник начальника штаба конного корпуса С.М. Буденного, с ноября начальник разведки 1-й Конной армии, с марта 1920 г. – командир 2-й бригады 4-й кавалерийской дивизии. Во время подавления Кронштадтского восстания (1921) командовал полком и отрядом питерских рабочих. При подавлении крестьянского восстания на Тамбовщине командовал бригадой и был председателем 3-й районной политической комиссии.
  После окончания Гражданской войны командовал кавалерийской бригадой, дивизией, затем состоял инспектором кавалерии Северо-Кавказского военного округа. Окончил Военную академию РККА (1922) и курсы усовершенствования высшего начсостава (1929). С 1936 г. – заместитель инспектора кавалерии РККА. С 1938-го – командующий войсками Закавказского, с 1940-го – Московского военного округа. Во время Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. командовал: в июне – августе 1941-го – Южным фронтом, с ноября 1941-го – 28-й резервной армией, с марта 1942 г. – войсками Закавказского военного округа, с мая 1942 по июнь 1945 г. – войсками Закавказского фронта.
  В 1945–1946 гг. – командующий войсками Харьковского военного округа. С 1958 г. – в Группе генеральных инспекторов Министерства обороны СССР. Автор мемуаров.


[Закрыть]. Ставка с инициативой войск согласилась. Директивой Ставки ВГК № 170687 от 12 ноября 1942 г. определялся персональный командный состав конной армии и предусматривалось ее усиление тремя танковыми полками и смешанной авиадивизией. Но спустя неделю в Москве передумали: вместо армии было решено сформировать два кавалерийских корпуса: Кубанский гвардейский казачий и Донской гвардейский казачий. 63-я кавдивизия под командованием комбрига К.Р. Белошниченко была определена в Донской корпус и не покидала его до Победы[39]39
  Белошниченко Кузьма Романович – комбриг, командир 12-й кавалерийской дивизии, репрессирован в 1938–1940 гг., освобожден. В 1940–1941 гг. в запасе РККА, с июля 1941 г. – командир 63-й кавалерийской дивизии.


[Закрыть]. После начала контрнаступления советских войск под Сталинградом пришли в движение и кавалерийские объединения и соединения Закавказского фронта. В составе корпуса отправилась в боевой путь по Северному Кавказу и 63-я кавдивизия.

<…>

Когда 214-й кавполк лихими атаками выбил противника из небольших селений на подступах к Ага-Батыру, превращенному врагом в мощный опорный пункт, Белошниченко направил в полк радиограмму эпического звучания. Она бережно вписана в журнал боевых действий: «За вашу энергию и решительность, отвагу и героизм – благодарю! Прошу передать мое сердечное спасибо всему личному составу полка. Желаю еще больших успехов в борьбе с немецкой ордой. Гнать и бить ее до нашей полной победы».

Конники гнали и били. Только не было ни единого боя, ни единой случайной стычки, которые обошлись бы без потерь. Ростов-на-Дону, Матвеев Курган, Волноваха, Каховка, Цюрупинск, Голая Пристань… Вот вехи боевого пути 5-го гвардейского казачьего кавкорпуса, его дивизий и полков. Командовал корпусом с момента его формирования опытный конник генерал-лейтенант Алексей Гордеевич Селиванов[40]40
  Селиванов Алексей Гордеевич (1900–1949) – военачальник, дипломат, востоковед. В Красной армии с марта 1918 г. Участник Гражданской войны (Южный и Восточный фронт). Окончил полковую школу (1920), кавалерийские курсы (1921), Высшие среднеазиатские курсы востоковедения, специальные курсы при разведывательном управлении Штаба РККА (1930), один курс Военной академии РККА имени М.В. Фрунзе. Владел французским языком и фарси. В 1920—1930-е гг. – командир взвода, эскадрона, помощник начальника оперативной части штаба 7-й отдельной кавалерийской бригады, начальник пограничного разведывательного пункта, помощник начальника сектора разведывательного отдела штаба, помощник начальника штаба 4-й кавалерийской дивизии, начальник штаба 24-й кавалерийской дивизии. Участник советско-финской войны 1939–1940 гг. Во время Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. – командир 23-й кавалерийской дивизии, 15-го кавалерийского корпуса того же округа. С мая 1942-го – начальник оперативного отдела штаба Закавказского фронта, заместитель командующего 44-й, затем – 9-й армиями того же фронта. В ноябре 1942 г. был назначен командиром 5-го гвардейского Донского казачьего кавалерийского корпуса. В апреле 1944 г. тяжело заболел и убыл на длительное лечение в туберкулезный санаторий Крыма. С февраля 1949-го в отставке.


[Закрыть].

Особенно отличился корпус в знаменитой Корсунь-Шевченковской операции зимой 1944 г. В условия бездорожья мобильность кавалерии была крайне важна. «Донские казаки в этой сложной и трудной операции, – отмечал в книге «Записки командующего фронтом» И.С. Конев, – не посрамили свою былую славу «донцов-молодцов» и вписали в историю Великой Отечественной войны еще одну яркую страницу. За это им большое-большое спасибо, а комкору генералу А.Г. Селиванову – вечная слава».

Кавалеристы генерал-лейтенанта Селиванова были отмечены в приказе Верховного главнокомандующего от 18 февраля 1944 г. 63-я кавдивизия получила почетное наименование Корсуньской, а ее 214-й полк был награжден орденом Богдана Хмельницкого II степени.

Важные задачи гвардейцам-донцам пришлось решать в ходе Ясско-Кишиневской операции 1944 г. Корпус в составе конно-механизированной группы преодолевал Карпаты. Часто доводилось вести бои без танков, поскольку мосты через реки были взорваны. 63-я Корсуньская кавдивизия во взаимодействии с другими соединениями брала румынские города Роман, Бакэу, Дорманешти.

На румынской земле произошло важное для 214-го кавполка событие. На торжественном построении в селе Джеуржести генерал-майор Белошниченко от имени Президиума Верховного Совета СССР вручил полку Боевое красное знамя и заодно простился со своими подопечными: в командование дивизией вступал генерал-майор Павел Михайлович Крутовских[41]41
  Крутовских Павел Михайлович – советский военачальник, участник Великой Отечественной войны 1941–1945 годов.


[Закрыть].

214-м кавполком в то время командовал гвардии подполковник Е.В. Данилевич. Его направили в полк в апреле 1944 г. как бы на укрепление командного звена с должности командира 9-го кавалерийского полка 1-й гвардейской кавалерийской дивизии 15-го кавкорпуса… Во главе с ним конники 214-го полка отлично проявили себя в бою за перевал Ойтуз в румынских Карпатах, последний перед выходом на равнину. В довольно ожесточенном бою полк потерял всего трех человек. Но одним из погибших был заместитель командира полка по политчасти майор Иналук Джанбулович Цериков. Тот самый, кому больше, чем другим, удалось потрепать противника еще на Эльбрусе.

От Ойтуза конно-механизированная группа круто повернула на север и вернулась в Трансильванию, чтобы в составе уже не 2-го, а 3-го Украинского фронта сражаться в Венгрии.

За восточной границей Венгрии 214-й кавполк ожидали самые драматические на его боевом пути события. «23 октября 1944 г. в 02.00, – записано в журнале боевых действий, – полк с исходного положения у отметки 128.0, что в 1,2 км от Напкор, 1 – м и 3-м эскадронами перешел в наступление на Надькалло. К 8.00 эскадроны заняли окраину безымянного поселка, что восточнее Надькалло. В 8.30 противник атаковал полк во фланг танками и большой группой пехоты…»

<…>

28 октября: «Полк и эскадроны приводят себя в порядок Вырвались из окружения и вернулись тылы. Организационно оформляются отделения и взводы. Принято 69 человек нового пополнения. Из кондепо получено 57 лошадей…»

<…>

«На поиски Боевого знамени высланы взвод разведки и офицеры на автомашинах».

Найти Знамя не удалось, и военный совет фронта, убедившись, что оно утрачено безвозвратно, донес об этом наркому обороны. Сталин отреагировал приказом № 0380 от 23 ноября 1944 г., который был объявлен всему личному составу Красной армии. Оперативная обстановка в приказе обрисована такой, какой видел ее штаб 3-го Украинского фронта. За наркомом обороны, Верховным главнокомандующим, оставался лишь вердикт.

Приказ № 0380 из-за лаконичности не отражает всего драматизма случившегося. В отличие от приказа по 63-й кавалерийской Корсуньской Краснознаменной дивизии за № 0126 от 6 ноября 1944 г.

Из этого приказа видно, что внезапным ударом во фланг 214-го кавполка противник отсек от штаба дивизии и окружил еще и 220-й кавполк под командованием подполковника П.К. Вдовиченко, наступавший левее. И оба полка, как братья-близнецы, вырвались из «котла» без своих боевых знамен. Святыня 220-го полка нашлась лишь на восьмые сутки после боя. Спасая ее, знаменная группа прорывалась из западни, неся потери, кружным путем.

В приказе детально описаны обстоятельства, при которых было утрачено Боевое знамя 214-м кавполком. В бою у Надькалло подполковник Данилевич находился в боевых порядках 1 – го эскадрона, а начальник штаба майор Климов – 3-го. При внезапной фланговой атаке противника у Боевого знамени находились отвечавший за его охрану младший лейтенант Зуенко и помощник начштаба полка старший лейтенант Старых. В критической ситуации Старых волевым порядком отобрал у Зуенко знамя и бросился с ним в направлении штаба дивизии. «Старший лейтенант Старых, – подчеркивается в приказе, – не имел полномочий отбирать Боевое красное знамя у знаменщика, а младший лейтенант Зуенко без разрешения командира полка не имел права передавать кому-либо знамя». Зуенко доложил подполковнику Данилевичу о случившемся лишь спустя 5–7 минут, командир полка направил вдогонку за старшим лейтенантом Старых группу во главе со своим заместителем майором А.П. Кайдиловым. Но помначштаба со знаменем она не нашла.

<…>

Командир дивизии отмечает в приказе, что командиры полков, начальники и офицеры штабов, вовлекаясь в управление боем, забывают о святой обязанности организовывать надлежащую охрану боевых знамен, вверяют их не самым подготовленным людям, плохо их инструктируют и воспитывают»[42]42
  Мороз А. Символ чести //http://www.veryteam.pp.ua/


[Закрыть].

Жуткая история, страшная… Страшная тем, что в очередной раз высшее военное руководство отыгралось на стрелочниках.

* * *

«В феврале 1945 г. по ходатайству военного совета 3-го Украинского фронта полк был выведен из разряда штрафных.

Полк же был расформирован 20 сентября 1945 г.

При выводе 214-го кавполка из разряда штрафных Евгения Данилевича в звании подполковника не восстановили. Из штаба дивизии дважды отправлялись ходатайства об этом, но до Москвы они не доходили. Офицерам-конникам звания присваивал командующий кавалерией Красной армии Маршал Советского Союза С.М. Буденный. Но в случае с Данилевичем он был бессилен. Снять наказание восстановлением комполка в звании мог только нарком обороны – И. Сталин. Он в конечном итоге вернул Данилевичу звание подполковника приказом от 5 ноября 1945 г. 214-го кавполка к тому времени уже не было, а его бывший командир находился в распоряжении командующего бронетанковыми и механизированными войсками Красной армии. Евгений Васильевич Данилевич, судя по всему, был личностью неординарной. Родился в 1910 г. в г. Белостоке (ныне Польша). Белорус. Окончил в 1932 г. кавалерийскую школу в Калинине, а заодно вечернюю среднюю при гарнизонном Доме Красной Армии. В звании старшего лейтенанта пережил первую драму: его исключили из членов ВКП(б) за связь с врагами народа. Было это в 1938 г. в Белорусском военном округе. За год до войны, уже беспартийным, стал-таки капитаном. С началом Великой Отечественной войны командовал различными кавалерийскими полками. В 1943 г. вновь вступил в ВКП(б), но довоенный партийный стаж за ним не сохранили. В алфавитной штатно-должностной книге офицерского состава 63-й кавдивизии Данилевичу для последующего заполнения отвели ровно столько места, сколько всем остальным. Так вот: графу «Ранения» пришлось заполнять бисерным почерком – комполка был ранен шесть раз, в том числе дважды после объявления злополучного для него приказа № 0380.