Текст книги "Хозяева-2 (СИ)"

Автор книги: Вадим Хлыстов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

От этих бескрайне мудрых и в то же время бесконечно циничных слов, промелькнувших в причудливых глазах незнакомки, первая жена Императора, как бы пытаясь защитится от неизбежного, непроизвольно сделала шаг назад и теперь внимательно, даже с некоторой долей недоумения, оглядела вошедшую в ее покои женщину. Оглядела и ощутила ужас: ей вдруг показалось, что перед ней предстала НАСТОЯЩАЯ ИМПЕРАТРИЦА, которой она, пусть родовитая, но обычная мужняя жена, одна из многих на супружеском ложе Повелителя, абсолютно не чета. Предстала Властительница. Повелительница, по одному движению бровей которой ввергались и будут ввергаться в огонь, смерть и поругание громадные царства и бесчисленные народы. Напротив стоит та, ради снисходительного расположения которой мужчины ликующе идут на смерть, убивают и предают самых близких, даже собственных детей. Во славу которой строились грандиозные храмы, воспевающие запредельно-безумные телесные удовольствия, а скульпторы и художники считали свою жизнь полной и состоявшейся, удостоившись всего лишь милостивого разрешения изваять статую или написать портрет этой женщины – Владычицы. Стоит безгранично властная, безмерно древняя, вечно юная Вавилонская Блудница из другой реальности, которая через десятки тысяч лет вместе с Четырьмя Всадниками Апокалипсиса, пылая беспощадной яростью, поведет за собой армады отступников Архангела-Богоборца в ином мире на последнюю, решающую битву у горы Армагеддон против легионов аскетов Сына Плотника из Назарета. Низвергательница нравственных основ, даже не людских, Сокрушительница Божественных Заповедей и каменных Скрижалей, Сестра Лжи и Первородного Греха вседозволенности, существовавшего еще до осознания Бога семисвечника себя Богом, выглянула и тут же спряталась за личиной и серой, неприметной одеждой целительницы…

Первая жена Императора совершенно непроизвольно пискнула и посмотрела вниз. Ей почему-то померещилось, что она, по сравнению с промелькнувшим в ее сознании образом Истиной Повелительницы, выглядит как обычная сельская дуреха-недомерок, у которой ноги испачканы навозом после дойки на скотном дворе. Даже вот пальцы защипали от несмываемой, вечной грязи. Это ощущение было настолько унизительным, что Нафрит из последних сил, что впрочем плохо получилось при заплаканных, покрасневших глазах и растрепанной прическе, постаралась принять независимый вид и гордо поднять подбородок:

– Ты кто такая?!

Марта по-хозяйски огляделась, без приглашения прошлась по разгромленной комнате, потрогав зачем-то при этом криво висящие занавеси на окнах, а затем удобно уселась в одно из кресел, предварительно брезгливо сбросив с сидения мелкий мусор и керамические осколки, оставшиеся, по-видимому, от еще одной несчастной вазы:

– Я та, кто пришла помочь тебе, гм…  дорогая. Или тебе не нужна помощь?

– О какой помощи ты говоришь, женщина?!

Спутница Яра удрученно вздохнула и покачала головой:

– Гордость – это хорошо, даже – славно, когда у тебя все есть и дела идут удачно. Во всех остальных случаях – она непозволительная роскошь и называется гордыней. – Марта еще раз вздохнула. – Ладно, не буду ходить вокруг да около. Лучше сразу в лоб, как только что ты с этим горшком для цветов, от которого я еле увернулась. Так вот, я могу помочь тебе сделать так, чтобы твой муж, Император Тукана, вернул свое расположение тебе. Ну как, заинтересовала?

Нафрит с недоверием оглядела скромное одеяние знахарки на странной посетительнице, рефлекторно, чисто по-женски отмечая, что даже это серое, невзрачное, закрытое платье та умудрялась носить так, что только подчеркивала, а не скрывала свои, что и говорить, идеально-соблазнительные формы:

– Приворот, что ли?

Марта досадливо поморщилась и раздраженно махнула рукой:

– Приворот – это средство для бедных или тупых клуш, вечно озабоченных мужскими прелестями. Он недолог и ненадежен. Травы с минералами не дают полной и постоянной власти над сознанием мужчины, и приходится неизменно увеличивать дозу, от которой женский избранник в дальнейшем может скончаться в самый неподходящий момент. Например, еще до возложения своей руки на детей для назначения их официальными наследниками…

Последние слова целительницы о наследниках безжалостной плетью стегнули сознание Нафрит. Этот коварный, подлый, точнейший удар переполнил и так уже полную чашу унижений, которую ей приходилось испивать до самого дна в последние месяцы. Больше выдержать она не смогла. Первая жена Повелителя схватилась за горло, застонав от невыносимой душевной боли, а потом тихо, как подкошенная опустилась прямо на пол там, где стояла, и горько, навзрыд, совершенно не по-императорски, а чисто по-бабьи, зарыдала. Гнев на постоянно отвергавшего ее мужа, ненависть к сопернице-разлучнице Тейе на время отступили, и на поверхность вырвалось острое чувство покинутости и одиночества. «Доброжелательные» гаремные кумушки уже успели донести до первой жены черную весть о том, что Санахт хочет отправить ее вместе с детьми на самый юг страны, в маленький провинциальный городок. Навечно. Это была дорога в один конец. В безвестность, забвение, пустоту и скорую смерть. Мерзкое и безнадежное слово «навечно», от которого веяло беспощадным холодом белых тюльпанов с полей мертвых Эхаби, нависло вполне реальным кинжалом убийцы не только над ее головой. В забвение вместе с ней уходили два ее сына от Владыки, которым никогда не стать принцами-наследниками Империи и от которых обязательно постараются избавиться сторонники Тейе, чтобы дети первой жены в будущем не смогли претендовать на трон, развязав гражданскую войну. И нестерпимо обидно от того, что Санахт, о чем также не преминули доложить пакостливые сплетницы, по-видимому, уже решил возложить свою длань на головы выводка второй жены, сделав их официальными преемниками.

От мысли, что соперница и ее дети так возвеличатся, а она со своими сыновьями обратится в прах неотмщенной, Нафрит опять пришла в ярость. Нет, этому не бывать!!! Она сделает все, чтобы этого не произошло! Она сама остро-остро наточит бронзовый нож. Ядовитой змеей, безжалостным скорпионом, свирепой львицей проникнет в покои разлучницы, сначала с упоением перережет горло ей, а затем вырежет недрогнувшей рукой сердца двух ее сыновей и умоется их кровью! Пусть потом смерть – неминуемая и лютая. Пусть! Уходить в безвременье на поля Эхаби ей будет легко, зная, что у ее мальчиков нет больше соперников в бескомпромиссной драке за Императорский трон, а медовый вкус мести сделает совершенно безболезненным удар топора палача!

Однако эту остро-сладкую, как множественный оргазм, мысль о мщении внезапно перебил холодным, отрезвляющим потоком родниковой воды равнодушный голос знахарки:

– Я, по-видимому, зря к тебе пришла, Нафрит. Даже неискушенный наблюдатель по этим судорожным движениям пальцев твоей правой руки, ищущих рукоять кинжала, и левой – тянущихся к чьему-то горлу, сейчас бы сказал, что ты думаешь только об отмщении и готова умереть ради его исполнения. Я же намерена помогать только тому, кто сможет найти в себе силы временно отступить, смирив непомерную гордыню, для того, чтобы выиграть потом. Но я не являюсь на помощь глупым самоубийцам, способным следовать лишь безрассудству сиюминутных желаний.

Первая жена Повелителя потрясла головой, избавляясь от морока темных мыслей, и резко поднялась с пола. Непонятная целительница, взявшаяся из ниоткуда – абсолютно права. Месть – блюдо, которое надо всегда подавать холодным. Да и что она, собственно, теряет, приняв помощь этой женщины, вызывающей двойное чувство уважения, если не преклонения, и доверия? Хуже все равно уже не будет. А так, глядишь, может, что и переменится…

Нафрит несколько раз глубоко вздохнула, как перед прыжком в воду, а потом решительно, с безоглядностью человека, которому уже нечего терять, ринулась в омут заблестевшей надежды:

– Что я должна делать?! Говори!

Марта, не отвечая, встала со своего места, подошла к инкрустированному слоновой костью изящному столику, налила в два стоящих на нем золотых кубка вина из объемистого, редкой красоты стеклянного кувшина. Один из кубков протянула первой жене Императора, второй поставила на подлокотник своего кресла, а затем одной рукой, совершенно не напрягаясь, поставила другое кресло напротив своего:

– Для начала сядь и выпей все вино до дна, Нафрит. Иногда, а сейчас именно тот случай, перебродивший виноградный сок действительно бывает полезным. Он поможет тебе выговориться, расслабиться, перестать быть натянутой тетивой лука, готовой вот-вот порваться, быть откровенней с незнакомым человеком. Как видишь, я ничего не скрываю и говорю прямо. Поэтому – пей, Императрица!

Нафрит послушно, большими глотками выпила предложенное вино и откинулась на спинку кресла. По ее телу пробежала теплая, расслабляющая волна, и она почувствовала, как страшное напряжение, преследующее ее особенно в последние дни, плавно уходит, уступая место спокойствию и умиротворенности. Первая жена Повелителя, в который раз за сегодня, но теперь уже облегченно, вздохнула:

– Как тебя зовут, целительница?

Спутница Яра удобно расположилась напротив нее и немного пригубила из своего кубка:

– Зови меня Марта…

– Странное у тебя имя.

– Я родилась в Четырехречье. Там у всех странные имена…

– И что оно означает?

Первая Мать Дома Ибер чуть улыбнулась:

– Владычица. Наставница. Хранительница…  У этого имени много смыслов, госпожа…

Выпитое вино действовало безукоризненно. Нафрит не к месту хихикнула и несколько фривольно пошевелила в воздухе пальцами:

– Кстати, а почему ты пришла именно ко мне, а не…  скажем, к Тейе? Ведь у нее сейчас реальное влияние на Санахта!

Марта сделала еще один глоток из своей чаши:

– Ну и зачем я ей? У нее и так все есть. Это ты можешь скоро лишиться всего и именно тебе нужна помощь.

– А если я скажу, что не нуждаюсь в твоих услугах?

Спутница Яра в ответ равнодушно пожала плечами:

– Я вернусь к тому, что было, не потеряв ничего. Ты же лишишься советницы. Да и не забывай, что у Императора есть еще две жены и им, может быть, – я подчеркиваю: может быть, – вдруг понадобится умная помощница, когда они захотят возвыситься над остальными женами. Ведь у них тоже могут быть дети мужского пола, на которых Император захочет возложить свою руку, сделав принцами и наследниками.

Первая жена Повелителя еще раз хихикнула:

– Ах, ты ж хитрая, коварная сучка!

Марта в ответ усмехнулась и слегка поклонилась Нафрит:

– Я и не отрицаю. Благодарю за лестный комплимент.

– А ты знаешь, Марта…  В тебе есть нечто эдакое…  Неуловимо властное.

На лице спутницы Яра проступило неподдельное недоумение:

– Это тебе показалось, госпожа. Именно – показалось. Ты просто захотела увидеть во мне ту, к чьему образу сама внутри себя подспудно стремишься. Но вот что мне точно не кажется, это то, что тебе стало гораздо легче. И поэтому давай вернемся к делам. Расскажи-ка мне все, что знаешь и думаешь о возрастающей холодности к тебе со стороны Санахта. Прошу, начинай говорить. Я вся прямо-таки соткана из внимания!

Нафрит с сожалением заглянула в свой опустевший кубок, поднялась с кресла, налила себе еще, правда, только половину чаши, опять уселась напротив Марты, сделала небольшой глоток и стала задумчиво кружить вино в кубке. Нет, определенно эта женщина своей внутренней цельностью, даже жесткостью, облеченной в мягкость замши, вызывает стойкое желание почему-то не только безоглядно ей повиноваться, но и довериться. Довериться как возможной единственной силе, способной переломить так скверно складывающиеся обстоятельства:

– Если быть до конца откровенной, то сама ничего не понимаю…  Совсем не понимаю…

Я ловка в управлении домашними делами, дети от меня здоровы, я всегда хорошо принимала своего супруга в личных покоях. После каждой ночи, проведенной со мной, Император неизменно уходил в телячьем восторге! Неизменно! Старухи-наставницы, которые меня учили, как женщина должна себя вести на ложе, все же не зря ели свой хлеб. Санахт действительно после постельных утех был похож на мягкий воск, из которого можно было лепить все, что мне заблагорассудится. Но…  потом появилась эта гадюка Тейе – и все как обрезало. Хотя она не красивей меня и, без лишней напраслины, могу утверждать, что я ухоженней и выгляжу гораздо женственнее…  Может, эта змея подколодная действительно его приворожила?

Марта раздраженно поморщилась:

– Да что ты заладила – ворожба, привороты…  Я же уже сказала, что это ненадолго и очень опасно. Нет, дело совершенно в другом. Поэтому – вспоминай! Найди в своей памяти тот день, событие – неважно что, пусть это будет даже пение птиц в саду, с которого началось охлаждение твоего мужа!

Нафрит надолго задумалась, еще покружила вино в чаше, а потом отставила ее в сторону:

– Он несколько раз пытался со мной говорить о том, как вести дела в Империи…  Но мне никогда это не было интересно. Ни тогда, ни сейчас. Не мое это. Вот не мое – и все!! Я готова с утра до ночи говорить о постельных утехах, детях и нарядах…  Но о налогах, поголовье коз в стадах и плате за пользование общественными нужниками – пусть лучше говорит со своими советниками! Да и, в конце концов, он мужчина или кто?! Есть же чисто мужские дела и чисто женские. Вот пусть сам и решает!

Спутница Яра неожиданно резко подалась вперед и прошелестела совершенно не целительским, а явно раздраженным, если не сказать ядовитым, голосом:

– Ну и дура! Да, да – ты не ослышалась! Я тебя назвала дурой! Могу еще раз – если хочешь! Ты – набитая дура! Овца. Тупая курица. Потому что так рассуждать имеет право только торговка с рынка, или жена ремесленника, озабоченная лишь тем, какой приготовить ужин супругу после того, как тот усталым вернется с работы. Но совершенно не имеет права первая, я подчеркиваю – первая жена Самодержца, обладающая всеми возможностями влиять на положение дел в стране и стать негласной соправительницей Императора!

Нафрит, почему-то совершенно пропустив мимо ушей нелицеприятные слова знахарки, ошарашенно захлопала ресницами:

– Ты хочешь сказать, что Тейе…

Но Марта, не дав договорить, безапелляционно ее перебила:

– Я сказала именно то, что хотела сказать. А ты лучше вспомни, не принимал ли последнее время Император решений, которые раньше, до его свадьбы со второй женой, он бы не принял.

– Да, есть такое…

– Ну вот, видишь. Ты уж извини, Нафрит, но похоже, что Тейе гораздо умнее и проворнее тебя! Ты почему-то решила, что своими способностями раздвигать ноги в разных позах, официальным титулом первой жены и рождением двух детей мужского пола от чресл Повелителя навсегда обеспечила себя его вниманием, независимо от того, что будет происходить вокруг. А вот вторая жена, скорее всего, повела себя совершенно иначе. Ей, может быть, также совершенно не интересно знать про поголовье стад баранов, ослов и прочей живности в Империи, но она нашла в себе силы не только выслушивать своего мужа, но и давать ему советы, как это поголовье увеличить. Я более чем уверена, что эта ловкая бабенка сама после очередной бурной ночи не млеет в грезах на смятых простынях, а, крепко ухватив за причинное место, тащит Императора к рабочему столу, чтобы вместе с ним читать доклады советников и тайной службы о состоянии дел в Тукане! А ты и две другие благоверные Повелителя стали совершенно лишними в этом союзе Санахта с Тейе, основанном на ее умении не только сноровисто и изощренно ублажать супруга, но и на заинтересованности, способности слушать, давать советы, а также принимать решения и воплощать их в жизнь. Вы, три другие жены, а не только ты одна, стали не-нуж-ны. Именно так – по слогам, чтобы было понятнее. Вот здесь и кроется корень твоих бед!

Первая жена Повелителя опять недоуменно захлопала своими красивыми ресницами:

– Неужели все так просто?!

– Это просто, когда вместо тебя кто-то начинает думать. Размышлять. Предвидеть последствия. Но мыслить, уметь предугадывать, заставлять обстоятельства работать на себя – еще тот труд. Каторжный. Как в каменоломнях. От которого ты, перепугавшись его тяжести, добровольно самоустранилась. А вот Тейе не побоялась засучить рукава. Поэтому ты сейчас здесь в одиночестве бьешь горшки с цветами, а вторая жена Императора рядом с ним в его спальне. И может быть в этот момент они, растягивая удовольствие, со вкусом и страстными стонами, делают третьего наследника! Или еще двух сразу…  Кто знает…

Этот, еще более гнусный, предательский, искусно вытканный из специально подобранных слов удар окончательно добил первую жену Владыки. Нафрит ахнула, схватилась за сердце, и на глазах у нее заблестели слезы:

– Что же мне теперь делать?! Помоги, прошу тебя!! Проси что хочешь!

Марта выпрямилась в своем кресле:

– Это надо понимать так, Императрица, что ты готова заплатить любую цену за то, чтобы твой муж вернул тебе свое расположение?

Нафрит торопливо закивала головой. Она совершенно незаметно для себя уже начала подчиняться знахарке:

– Да, именно так это и надо понимать!

– Хорошо. Я согласна. Ведь собственно с предложением помощи я сюда и пришла. Теперь к делу. Вот тебе мой первый совет. Судя по тем сплетням, которые до меня дошли, ты сейчас постоянно стараешься обратить на себя внимание Санахта. Домогаешься его, норовишь опять затащить в супружескую постель. Так вот – тебе надо немедленно все это прекратить. Перестань быть назойливой. Исчезни с его глаз на некоторый срок. Это позволит нам выиграть необходимое время.

– И что это даст?

Спутница Яра посмотрела на первую жену Повелителя, как строгий учитель на нерадивого ученика, не выучившего простого урока:

– Во-первых, милочка, твой муж, видя тебя меньше, реже будет вспоминать о твоей ссылке. Согласись – это уже что-то. А во-вторых, мы это время используем для того, чтобы начать распускать слухи о Тейе. Грязные слухи. Здесь, в гареме и на рынках столицы. В императорском дворце, храмах и дешевых притонах. На улицах, в домах богачей и бедняков. Среди чиновников, военных, жрецов и особенно среди их многочисленных жен, любовниц и наложниц. Повсюду и везде, куда только сможем дотянуться. Мы заставим весь город сплетничать о ее невоздержанности и тайных пороках. Принудим злые бабские языки за просто так, и за полновесные золотые дехены распространять скабрезные, смешные истории о похождениях второй жены Императора. И главной темой в них будет якобы зачатие ею детей сразу от нескольких грязных пастухов-южан. Или зачатие в свальном грехе от смердящих рабов, выносящих ночные вазы во дворце. Или…  Можешь мне поверить, что люди сами додумают, от кого. Лишь бы это звучало пикантнее и глумливее…

Все эти слухи, отвратительные рассказики, шуточки обязательно дойдут до ушей Санахта через проведчиков его тайной службы. Он начнет сомневаться в своей любимой, и главное – станет сам себе задавать вопрос: «А мои ли дети от Тейе?». Обязательно станет. Ведь такова ва…  гм, наша человеческая природа. Нам всегда легче поверить в гадкое, отталкивающее, плохое, чем в светлое и доброе.

Но тебе придется раскошелиться на дехены. Очень много дехенов. Сплетни без подпитки золотом – это поле без живительной воды, на котором ничего не взойдет, если его добросовестно, ежедневно и обильно не поливать. И мне нужны покои рядом с твоими комнатами, чтобы я в любой момент смогла дать тебе совет, когда он потребуется.

Нафрит, занятая открывающимися в результате срабатывания этого плана перспективами, совершенно пропустила мимо сознания оговорку целительницы о человеческой природе. И кто знает, каким бы путем пошла дальше человеческая история на Терре, если бы первая жена Императора была внимательнее и все же поостереглась женщины в скромном сером платье. Но она лишь радостно захлопала в ладоши, не придав странной, быстро исправленной фразе знахарки никакого значения…  Ведь сомнение Самодержца в отцовстве детей от второй жены означало бы, что дети от нее, Нафрит, получили бы возможность все же стать наследными принцами Империи. А там уж она свой второй шанс не упустит, так как третья и четвертая жены родили Санахту пока только девочек! Поэтому она, с просиявшим от надежды взглядом, всего лишь воскликнула:

– Когда начинаем, Марта?!

Спутница Яра окинула брезгливым взглядом комнату и поморщилась:

– Начнем мы с того, Императрица, что ты прикажешь рабыням навести в твоем доме образцовый порядок. Пусть обязательно проветрят все помещения, а то в них прямо-таки воняет безнадежностью, запустением и приближающимся тленом. Повели также привести в порядок и тебя. Эти растрепанные волосы, мятое платье, круги под заплаканными глазами, расплывшийся макияж совершенно не делают чести первой жене Повелителя. Но когда тебя будут переодевать, потребуй скромную, целомудренную одежду и самую малость румян для лица. Это нужно для того, чтобы у опальной Императрицы появился образ степенной, добродетельной, несправедливо забытой женщины, продолжающей со смирением нести тяжкий груз своего вынужденного одиночества, единственной целью которой осталась забота о детях. Детях Императора, рожденных в законном и освященном самими Богами браке! Молву об этом страдающем образе жены-терпеливицы, жены-скромницы с помощью везде проникающих дехенов мы также начнем со скоростью огня распространять по Хут-Ка. Но не строй слишком радужных планов. Такие настроения всегда только вредят делу. Ситуация зашла слишком далеко. Слишком. Вернуть назад все отношения, что были когда-то между тобой и мужем, будет очень не просто. Очень. Думаю, что Император все же заявит тебе о ссылке. Однако можешь быть уверена, мы с тобой все сделаем так, чтобы он обязательно, в последний момент передумал. Обязательно, Нафрит. Ну а потом, управиться тебе с ним, будет легче легкого…