Текст книги "Хозяева-2 (СИ)"

Автор книги: Вадим Хлыстов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

Глава 9

Они быстро сошли вниз по дорожке и очутились перед входом в дом, о котором говорили. Там их уже ждала миловидная пожилая женщина, одетая в закрытое платье серого цвета. Она уважительно, но совершенно не подобострастно поклонилась Императору:

– Приветствую тебя, Повелитель. Охрана, как только вы прошли первые ворота, сообщила мне через зеркала, что ты идешь навестить нас. И ведешь с собой некоего мужчину. Позволено ли мне будет спросить – в какой области знаний он силен и куда его направить?

Санахт весело рассмеялся и дружески положил свою ладонь на ее худое плечо:

– Ты все такая же нетерпеливая и порывистая, Феба. Сколько я тебя помню, начиная с розог, которыми ты меня одаривала, когда я плохо заучивал твои уроки. От твоей порывистости у меня до сих пор чешется спина. И помня это, я поспешу ответить. Нет, этот человек не будет здесь с вами работать. Мы только осмотрим все, а ты можешь продолжать заниматься своими делами дальше.

Женщина сделал приглашающий жест в сторону двери дома:

– Тогда прошу.

Внутри здания перед Яром открылась удивительная картина. Люди – молодые, среднего возраста и старые, мужчины и женщины что-то мастерили, о чем-то оживленно спорили, или сосредоточенно что-то обсуждали над чертежами. И над всем этим витал дух энтузиазма и какой-то раскрепощенности. Эти люди были совершенно не похожи на тех, которые остались там, наверху, во дворцах и храмах, в лачугах и притонах, на базарах и на Императорской дороге…  В каждом из них был какой-то внутренний стержень достоинства и независимости, который легко читался в их взглядах, посадке головы, голосе и открытых улыбках. Спутник Марты с все возрастающим удивлением оглядывался вокруг. Его взгляд внезапно остановился на странном сооружении, которое представляло собой идеальную большую полусферу, сделанную из ткани, натянутой на деревянный каркас, и расположенную в одной из комнат на первом этаже здания. Все удивление Яра мигом исчезло, он сразу забыл о поразительном энтузиазме непонятных людей, живущих здесь, под землей. Он торопливо подошел к этой полусфере, внимательно ее оглядел, а потом развернулся в сторону Императора, который следовал за ним:

– Что это, Повелитель? И зачем это нужно?

Санахт довольно рассмеялся:

– Что, совсем ничего не понятно? Сейчас объясню. Встань-ка напротив этого сооружения и внимательно смотри.

Император поставил наверх полусферы маленькую деревянную модель галеры:

– Что ты видишь, Хем Нетер?

Яр пожал плечами:

– Вижу модель корабля, стоящего на непонятной мне конструкции, напоминающей половину шара, Владыка…

Санахт осторожно сместил маленький кораблик в противоположную сторону от Яра:

– А теперь что видишь?

– Теперь я вижу только мачты этой модели галеры, Повелитель…  И что?

Император подошел к Яру вплотную и прошептал:

– А когда ты стоишь на берегу Великой Зелени, Хем Нетер, и смотришь на удаляющийся от берега корабль, что видишь?

– Я вижу, как он постепенно пропадает и остаются видны только мачты, которые в свою очередь потом тоже исчезают…  Подожди, подожди…  Ты хочешь сказать?!

Санахт утвердительно кивнул головой:

– Именно это я и хочу сказать. Все это – он небрежно указал пальцем на полусферу, – приводит нас к неизбежной мысли, что мы живем не на плоской поверхности, а на поверхности некоего очень большого шара. Ведь если человек встанет уже не на берегу Великой Зелени, а на берегу Оранжевого моря или Большой Воды, то он, ожидая прибытие корабля, вначале увидит его мачты, а по мере приближения к берегу и сам корпус. А эта полусфера – лишь модель, описывающая все происходящее…  Мои люди, которые изучают этот феномен, сейчас пытаются вычислить размеры этого шара, на котором мы, вероятно, живем. Но это еще не все, что связано с такой кривой поверхностью!!

– Не все?!

– Именно так. Не все. Эта кривая поверхность имеет удивительные свойства. Оказывается, что на ней треугольник, сумма углов которого на обычной, не искривленной плоскости число постоянное, начинает вести себя странно. Его сумма углов внезапно может стать больше этого постоянного числа. А две прямые линии, проведенные параллельно, которые, как утверждают жрецы Бога Мудрости, никогда не могут пересечься, внезапно пересекаются. И это последнее свойство может нас привести к парадоксальному открытию, Хем Нетер…

Яр внимательно посмотрел на Императора. В его взгляде внезапно сверкнул на мгновенье, а потом тут же спрятался за занавесом интереса, смертельный, приговаривающий к неизбежному, холод лезвия меча из странного голубого металла:

– И к какому же открытию, Повелитель?

Санахт, в пылу увлечения совершенно не заметивший этого приговаривающего блика в глазах спутника Марты, схватил с одного из столов, стоящих в комнате, лист хлопковой бумаги и провел по нему кистью для письма идеально прямую линию, а потом повернул этот лист к Яру:

– Представь, Хем Нетер, что эта нарисованная линия – Императорская дорога; чтобы пройти от ее начала до конца, требуется больше нескольких сотен восходов Шу. Представил?

– Ну, представил…

– А теперь гляди внимательно.

Повелитель изогнул лист в почти правильную окружность так, чтобы концы прямой линии соединились, взял с того же стола шило и проткнул лист в месте встречи крайних точек прямой линии:

– Вот так, если бы в нас была некая сила, с помощью которой мы бы могли изгибать прямой мир вокруг нас, мы бы сумели, как это шило, попадать из одной точки ойкумены в другую почти мгновенно, а не тратить на это сотни дней бессмысленного путешествия, полного опасностей…  Или за несколько ударов сердца перевести войска в нужное место…  Или провозить товары туда и обратно…  Чужие товары, конечно, за полновесные золотые дехены, хе-хе…

Яр недоверчиво-скептически пошевелил бровями:

– Все это, конечно, занимательно, Владыка, но такими способностями обладают только боги. Это они мгновенно оказываются там, где пожелают…  Ладно, но мы же только начали осмотр. Что ты можешь мне показать еще?

Санахт заговорщицки улыбнулся, как сорванец, готовый продемонстрировать одну из своих каверз:

– Конечно, это не все, Хем Нетер. Следуй за мной дальше.

Они стали последовательно проходить одну комнату за другой, и каждый раз перед спутником Марты открывались удивительные вещи.

Весь первый этаж был посвящен тому, что можно было бы условно назвать естественными науками. Здесь изучали множество проблем – от работы со стеклами, способными тысячекратно увеличивать очень мелкие предметы, и заканчивая свойством сжатого пара, используемым для движения небольшой тележки. Второй этаж здания был полностью задействован для изучения человека. Начиная с его крови и попыток пересаживать людям важнейшие органы и завершая способами воздействия на него с помощью обычного слова. А на третьем сразу несколько групп, состоящих из людей разных возрастов, в тиши кабинетов разрабатывали некий универсальный язык расчетов, который с помощью определенных символов сумел бы описать все то, над чем работали на первом и втором этажах здания.

Внимательно осмотрев каждое помещение, Яр в сопровождении Императора поднялся на крышу здания и долго задумчиво, заложив руки за спину, обозревал пещеру, расцвеченную грустным закатным светом. Санахт не мешал ему, терпеливо ожидая мнения Хем Нетер об увиденном. Наконец спутник Марты повернулся к Повелителю:

– Кто все эти люди, Владыка? Как они сюда попали? Почему они занимаются тем, чем занимаются? Откуда все эти идеи об искривленных поверхностях, крови человека, универсальном языке расчетов? Мне просто непонятно.

Император довольно улыбнулся:

– Хорошие ты задаешь вопросы, Хем Нетер. Правильные. И я с удовольствием удовлетворю твое любопытство. Ну, так вот, это все мои озарения!!

Яр удивленно откинул голову:

– Твои, Повелитель?! Это все твои озарения?! Там, внизу, в этом здании, добрая сотня человек работает над твоими идеями?!

Санахт удовлетворенно и гордо рассмеялся:

– Именно так! Ты не поверишь, но десять разливов Геона тому назад я внезапно проснулся среди ночи и зачем-то начал думать о людях, меня окружающих. Кто они? Почему ходят и мыслят? Почему у них, как и у меня, красная кровь и почему от нее зависит наша жизнь? Почему мы, люди, рождаемся и умираем? Почему…  Множество «почему», на которые не было ответа!.. Эти вопросы просто жгли меня изнутри! От них нестерпимо начинала болеть голова! А избавление от этой боли пришло внезапно, после того, как меня посетила еще одна мысль – что на все эти мои «почему» надо обязательно найти ответы! И не просто найти, а КАК найти. Что для этого надо делать. Мне сразу стало так легко. У меня будто выросли крылья!!

– А все люди, которые здесь находятся? Кто они и откуда, Владыка?!

Император беззаботно махнул рукой:

– Это было нетрудно, Хем Нетер. В одно из таких ночных озарений я вдруг понял, что люди, готовые работать над моими идеями, всегда находятся рядом со мной. Это те, кто лечит и рассчитывает налоги, кто водит корабли по звездам и строит эти корабли. Те, кто плавит бронзу и строит дворцы…  Но главное – у них горят глаза, когда они узнают что-то новое о своем ремесле, и они всегда добиваются поставленной цели. Настоящие подвижники ДЕЛА! Вот по такому принципу я и отобрал всех живущих здесь. Для их родных и близких – они уплыли в длительную экспедицию, чтобы исследовать южную оконечность Афра[…  Из которой, по моей договоренности с ними, они уже никогда не вернутся…  Но это их собственный выбор… А за это я содержу всех их родственников там, наверху…  И поверь – те совершенно не бедствуют!

– Но почему ты собрал их всех здесь, в пещере, а не оставил там, наверху? К чему вся эта таинственность?

Вся беззаботность тут же слетела с Императора. Он стал очень серьезен:

– Когда мы спускались сюда, Яр, ты произнес очень правильные слова: «Во многих знаниях – многие печали»…  Так вот, при одном из своих ночных озарений я понял, что есть знания своевременные, и есть знания, которым сейчас не время. К этим несвоевременным знаниям людей, населяющих мою Империю, надо подводить постепенно. Шаг за шагом, для того, чтобы они ощутили необходимость этих знаний, а не боялись их. Представляешь, что произойдет, если вдруг сейчас на улицах столицы Тукана невежественные пастухи увидят самодвижущуюся паровую повозку? Или, скажем, лекари начнут заражать тех же пастухов слабыми формами болезни для того, чтобы те не умерли от настоящего, сильного недуга? Это же сразу начнется бунт – кровавый и беспощадный!! Поэтому я решил, что Империю надо подвести к знаниям медленно. Не торопясь. И начинать надо с детей, для которых я планирую построить множество школ по всей стране. Потому и находятся сейчас эти подвижники здесь, в пещере, о которой я, кстати, узнал, внезапно вспомнив разговор еще моего отца с одним из жрецов бога Сешта о неких подземельях, вход в которые находится в тюрьме для особо опасных государственных преступников глубоко под дворцом…

Теперь ты увидел все, о чем просил, Хем Нетер. Так в чем же будет заключаться твоя помощь, о которой ты говорил в Малом зале для совещаний?

Спутник Марты долго не отвечал Санахту, пристально и с каким-то удивлением его рассматривая. Императору даже на мгновенье вдруг показалось, что в его взгляде мелькнуло нечто, похожее на сочувствие. Но это мимолетное чувство блеснуло лишь на один удар сердца. Блеснуло и навсегда исчезло, растворилось в спокойно-безразличном, приговаривающем ответе Яра:

– Моя помощь, Повелитель, будет заключаться в совете тебе. А он таков: все, что находится здесь, в пещере – должно быть уничтожено. Разрушено. Сожжено. Чтобы и пепла не осталось. Всех причастных к твоим откровениям людей, включая также стражей подземелья на входе – необходимо убить. Мало того, должны быть убиты все их семьи, родственники, друзья, соседи и просто знакомые. Под словом «все» подразумеваются именно все – даже грудные младенцы и безумные старики, ведущие себя как младенцы. И даже твои друзья, которые посвящены в тайну этого подземелья. В знамении, которые мне дали Боги, я видел лишь смутные образы того, что происходит здесь, в пещере под твоим руководством. Но увидав все воочию, я лишь утвердился в правильности понимания мной того предвестия. Если ты не последуешь моему совету, то будешь предан самыми близкими тебе людьми, столица Империи будет разрушена, а на Тукан падет мор, в котором из десяти человек выживет только один. Наступит закат твоей державы, соседи накинутся на ее остывающий труп, как стервятники, твое же имя и потомство будут прокляты до скончания веков. Так сказали мне Боги через Бога мудрости Тира…

Услышав эти беспощадные слова, Санахт как-то поник, сгорбился, и сразу стала отчетливей видна седина, которая уже успела прожитыми разливами Геона посеребрить его виски. Он отвернулся от Яра, долго молча глядел себе под ноги, но потом все же нашел в себе силы опять посмотреть на своего безжалостного собеседника прямо и открыто:

– Но…

– Никаких «но», Повелитель. То, что происходит здесь – противно Богам. Скажу больше – даже если ты прислушаешься к моему совету, то всей Империи, во главе с тобой и твоими потомками, все равно теперь придется заплатить определенную цену. Правда эта цена будет не кровавая, а созидательная, но цена всегда остается ценой…  Время на раздумья у тебя пока есть. Но не затягивай со своим решением. Иначе воля Богов станет неотвратимой…

Последние слова фенешийца плетью хлестнули сознание Санахта. От слова «неотвратимо» отчетливо запахло тленом разложившегося человеческого тела и почему-то давно увядшими цветами. Эта смесь запахов была настолько неожиданна и противоестественна, что у Императора тут же разболелась голова. Совсем как во время его ночных откровений, о которых он только что рассказал. Боль была до такой степени нестерпима, что у Санахта перехватило дыхание и ему пришлось прикусить себе губу до крови, чтобы не застонать:

– Сколько у меня есть времени?

– Не больше двадцати появлений ладьи Шу на востоке, Владыка.

– А о какой созидательной цене ты говорил, Хем Нетер?

– О ней мы будем говорить, если только ты прислушаешься к моему совету. В противном случае – это бессмысленно…

Запах тлена и давно увядших цветов внезапно исчез, и головная боль, напоследок скребуще оцарапав своими острыми бронзовыми когтями стекло сознания Императора, бесследно пропала вслед за ними. Самодержец Тукана почувствовал, что опять может дышать, радоваться жизни и даже добавить в свой голос надменности:

– Я подумаю над твоими словами и доведу до тебя свое решение в самом ближайшем будущем. А пока – будь со своей очаровательной женщиной гостем в моем дворце, Яр. И ты окажешь мне услугу, если отыщешь время научить мою охрану хотя бы основам умения вести схватку без оружия, так блестяще продемонстрированного тобой. Об этой услуге я не забуду…

Спутник Марты тут же превратился из безжалостно-равнодушного Хем Нетера в почтительного путешественника, которого удостоил своим вниманием и просьбой сам Повелитель Империи Тукан. Он немедленно опустился на одно колено, приложил правую руку к груди и низко склонил голову:

– Это будет большой честью для меня, Владыка…

* * *

Марта, сразу после того как вся охрана по приказу Санахта, заподозрившего Яра в безрассудной самонадеянности, ринулась к нему с обнаженными боевыми серпами, незаметно выскользнула из Малого зала. Закутанная в серое, неприметное покрывало она тихо, но быстро двинулась запутанными коридорами Императорского дворца. В одном из таких коридоров она ловко подхватила с плит пола пустую корзину для фруктов, которую оставил какой-то нерадивый раб, увлекшийся разговором со смазливой служанкой. Вытащив из-за пазухи небольшой тканый узелок, положила его в корзину и целенаправленно пошла дальше. Следуя рассказу Нахти о расположении помещений дворца, она держала путь в ту сторону, где размещались покои жен и привилегированных наложниц Императора.

Вскоре ее целеустремленность был вознаграждена. Свернув за очередной поворот, Марта очутилась перед комплексом из небольших, но очень красивых двухэтажных домов, построенных из розового и голубого мрамора под открытым небом и окруженных невысокой кирпичной стеной, из-за которой раздавался детский смех, женские голоса и журчание фонтанов. Пройти в этот комплекс можно было через единственные резные ворота из редкого в Тукане орехового дерева, возле которых на страже стояли два свирепых и непреклонных на вид воина в начищенных бронзовых доспехах. Один из них, увидев, что спутница Яра идет в их сторону, немедленно направил на нее острие копья и грозно нахмурил брови:

– А ну стой, женщина! Что-то я тебя не помню. Кто ты такая и что здесь делаешь? Быстро отвечай!

Марта немедленно остановилась, целомудренно поправила покрывало на голове и скромно потупила глаза:

– Я знахарка, великие воины. Иду в гарем Повелителя по велению его первой жены блистательной Нафрит – она торопливо достала из-под выреза платья висящую на цепочке медную бляху, добытую Нахти, с вычеканенным на ней орлом Уресом и показала ее стражам. – Вот мой знак принадлежности к гильдии дворцовых лекарей, мужественные воители. Силы, здоровья и неутомимости вам в постельных забавах!

Охранник убрал от ее груди острие копья, однако подозрительность в его глазах не исчезла:

– И все же я тебя не помню, женщина. Чем ты сможешь доказать, кроме своего знака, принадлежность к лекарям?

Спутница Яра обворожительно улыбнулась. Неторопливо поставила на пол корзину, развязала находящейся в ней матерчатый узелок, достала из него небольшой синий шарик и разломила его на две равные части. Одну половину шарика она демонстративно тут же проглотила, а вторую протянула недоверчивому стражнику:

– Съешь его. Это снадобье подарит тебе несколько незабываемых ночей. Смелее, великий воин. Уверяю тебя – ты не пожалеешь!

Стражник с сомнением в глазах осторожно взял половину шарика из ее рук, зачем-то понюхал, а потом повернулся в сторону своего товарища:

– Держи ее на острие копья, Агирт. Мало ли что…

Потом положил предложенное зелье в рот и сделал глотательное движение. Несколько мгновений с ним ничего не происходило, но затем охранник, проговорив изумленное – «И-ее!» – уставился на свой пах. Там, под воинской юбкой, появился вполне заметный бугор, которой увеличивался прямо на глазах.

Марта заговорщицки, но так, чтобы услышал второй охранник, прошептала ему:

– С этим снадобьем ты, отважный воитель, всегда будешь на высоте со своими женщинами, даже будучи мертвецки пьяным. Половины такого шарика хватит на семь восходов Шу. Тебе только стоит подумать о женщине. Но и это еще не все. Принятое тобой средство также удлинит предмет твоей мужской гордости…

Второй воин торопливо прислонил свое копье к стене и требовательно протянул к спутнице Яра ладонь:

– Дай-ка и мне, лекарка, этого снадобья. Я тоже хочу его попробовать. А то вдруг оно действует не на всех мужчин, и ты нас обманываешь!!

Марта, пряча лукавую улыбку, достала из узелка еще один шарик, разломила пополам и подала одну из половинок второму охраннику:

– Пользуйся на здоровье, Агирт. Силы, здоровья и неутомимости тебе на ложе!

Стражник поспешно проглотил предложенную половинку, и результат спустя несколько мгновений не заставил себя ждать. Воин, пялясь вниз на свое немедленно воспрянувшее мужское достоинство, восторженно прошептал:

– Да тебе цены нет, женщина!

Первой Матери не составило никакого труда стыдливо зардеться якобы от смущения:

– Ох, спасибо! Как же давно мне не говорили таких слов…  – она достала из узелка еще четыре шарика и протянула их охранникам – это вам в подарок. А в дальнейшем, – Марта заговорщицки понизила голос, – предлагаю вот что: я буду вам поставлять, а вы продавать это зелье вашим знакомым, друзьям и просто сослуживцам. На каждом шарике можно заработать по половине серебряного дехена! То есть вам четверть и мне четверть. Свою четверть вы можете, по желанию, конечно, получать самим снадобьем. Ну как – по рукам?

Стражники переглянулись и радостно закивали головами:

– Конечно, красавица!

– По рукам, очаровательнейшая! Но как и где нам тебя найти?

Марта сделала вид, что задумалась:

– А когда у вас, неустрашимые воины, следующее дежурство здесь, на воротах?

Агирт, по-видимому, побойчее и посмышленее своего напарника, взял дальнейший разговор на себя:

– Мы постоянно охраняем вход в гарем Императора через два восхода Шу на третий…

– Ну, вот я на третий восход и подойду уже с готовым для продажи зельем. Договорились?

– Обязательно договорились!

– Так вы меня пропускаете?

– Можешь проходить, мудрейшая из знахарок! За воротами сразу сверни направо, пройди пятьдесят шагов по дорожке среди лимонных деревьев, потом поверни налево, пройди еще тридцать шагов меж двух фонтанов, и ты окажешься перед домом из розового мрамора. Это и есть покои первой жены Императора. На охрану из евнухов с другой стороны ворот не обращай внимания. У них приказ никого не выпускать без разрешения, кроме жен Повелителя, силы и радости ему. Но нет никакого дела до тех, кто входит. За этих отвечаем мы.

Спутница Яра тепло, можно сказать душевно, распрощалась с охранниками, проскользнула в любезно приоткрытые для нее створки ворот, с независимым видом прошла мимо двух скучающих стражников-скопцов, действительно не обративших на нее никакого внимания, и уверенно двинулась по дорожке, проложенной среди лимонных деревьев. Однако, дойдя до указанного Агиртом поворота, Марта остановилась, зашла за одно из деревьев и стала терпеливо чего-то ожидать. Вскоре ее терпение было вознаграждено. Она наконец увидела ту, которой не могло не быть здесь, в Императорском гареме, в этом заповеднике коварства, предательства, зависти и лжи. А именно – обиженную служанку-рабыню.

Молодая женщина, не старше двадцати разливов Геона, торопливо вышла, почти выбежала из боковой двери дома первой жены Императора и, горько разрыдавшись, стала плескать себе в лицо водой из фонтана. Даже отсюда, с тридцати шагов, Марте был виден алевший на левой щеке служанки отпечаток женской ладони и царапины, оставленные острыми ногтями. Спутница Яра удовлетворенно хмыкнула и не торопясь пошла к рабыне. Когда та, заслышав приближающиеся шаги, подняла заплаканные глаза, то к своему удивлению обнаружила, что незнакомая женщина, одетая в серое неприметное платье, протягивает ей ладонь, на которой масляно поблескивают на солнце шесть золотых дехенов. Служанка как завороженная уставилась на деньги, а глаза ее моментально высохли. Однако Марта сделала неуловимое движение пальцами, и дехены внезапно исчезли. Как будто их и не было. После чего она склонилась к уху молодой женщины:

– Хочешь их снова увидеть? И не только увидеть, но и получить? И приворотное зелье в придачу?

Рабыня суетливо огляделась по сторонам – не слышит ли кто эту странную незнакомку. Ведь среди ее товарок от желающих заработать такую немыслимую сумму отбоя не будет. Набегут, ототрут, протягивая жадные, загребущие пальцы к волшебному металлу, за который можно купить так много прекрасных и необходимых молодой женщине вещей.

И не только вещей. Саму свободу! Ее саму-то купили на невольничьем рынке Хут Ка за половину золотого, когда она была на пять разливов Геона моложе и вдобавок невинна. А сейчас ее красная цена – два серебряных дехена, и то, если долго перед продажей мыть, умащивать драгоценным маслом, духами и продавать не днем, а ближе к вечеру, чтобы тени скрыли начавшие появляться морщинки возле глаз…

Мысли служанки от такой возможности сразу начали разбегаться в разные стороны, как куры от повара, зашедшего в курятник со своим поварским ножом. Она как-то умудрилась одновременно думать и о том, сколько сможет накупить румян, разных красивых платьев, на которые все обзавидуются, и о том, что сотник Тахиб с умопомрачительными усами, правда немолодой, зараза, выпив приворотного зелья, может после обретения ею свободы сделать ее своей, чем Сешт не шутит – женой!! Пусть не главной, но это только дело времени…  Ей бы только до супружеской спальни добраться, а там уж она покажет, кто основная жена, а кто так, на задворках мимо проходил!! После того, чему она научилась и что видела в Императорском гареме, эти две деревенские клуши, что ходят в женах сотника, ей и в подметки на ложе не годятся!! А когда Тахиб совсем постареет, так что даже зелье помогать не будет, то для утех всегда найдется тайный, молодой, неутомимый дружок…

От всех этих сладких, радужных перспектив у рабыни окончательно закружилась голова. Однако голос Марты, которая, как открытую книгу, читала все ее мысли, неудержимым потоком пронесшиеся и отразившиеся на лице, неожиданно вернул служанку в грубую, будь она неладна, реальность:

– Так тебе, девка, нужно золото или нет? А то у меня нет времени тут с тобой долгие разговоры разговаривать. Мигом сговорюсь с той, которая не будет сидеть с раскрытым ртом и пускать розовые, мечтательные пузыри!

Все грезы рабыни о свободе, нарядах, брачном ложе, сотнике и последующем за ним неутомим молодом дружке тут же как ветром сдуло. Она поняла, что сейчас птица счастья, махнув на прощанье хвостом, вот-вот вырвется из рук. Молодая женщина суетливо облизала мгновенно высохшие губы и с подобострастием в голосе прошептала:

– Что мне надо делать, чтобы получить это золото? Говори. Я на все готова!

Спутница Яра, пробормотав: «Ну, родила наконец-то, гусыня!» – приблизила к ней свою голову:

– Сделай так, чтобы я смогла встретиться с твоей хозяйкой, блистательной Нафрит. Немедленно.

Рабыня ойкнула и непроизвольно потрогала отпечаток женской ладони, продолжавший алеть на ее оцарапанной щеке:

– Она сейчас совершенно не в духе. Рвет и мечет, постоянно бьет посуду, вазы с цветами и даже прислугу. Мне вот тоже досталось…

– А что случилось?

Служанка поманила Марту пальцем, чтобы та склонилась к ней поближе:

– Ее муж, наш Император, не хочет. Совсем. И дорогу забыл к их супружескому ложу.

Спутница Яра понимающе закивала:

– А-а-а…  Я бы тоже вазы и посуду била. И не только их…  Весь бы дом разнесла к Сешту так, что никому бы мало не показалось! Но мне все же надо встретиться с первой женой Повелителя, пусть она сейчас и зла, как степная гадюка, охраняющая свой выводок. Поэтому проводи меня, только тайно, до ее покоев. Тогда золото с приворотным зельем – твои.

Рабыня быстро протянула свою руку, на которой от нетерпения и жадности подрагивали пальцы, к Первой Матери:

– Давай сюда дехены, а потом я покажу тебе путь.

На ладони Марты появились три золотых монеты:

– Вот тебе половина. Когда доведешь до дверей в покои своей госпожи, получишь вторую и приворотное снадобье.

Служанка быстро схватила золотые кругляшки, попробовала каждый на зуб, как запасливый хомяк, засунула их за щеку, а потом решительно поднялась с края фонтана и прошепелявила:

– Шледуй ша мной.

Они быстро вошли в ту незаметную дверь сбоку дома, из которой ранее выбежала рыдающая рабыня. Потом сразу свернули в один из пустых, пыльных коридоров, прошли через ряд помещений для хозяйственных нужд, тоже безлюдных, и в конце пути вышли из неприметного проема рядом с высокой, красиво расписанной дверью. А за ней Марта тут же услышала грохот бьющейся посуды и площадную брань, которую использовали только дешевые шлюхи в самых отвратительных припортовых публичных домах столицы.

Служанка боязливо поежилась, робко указала спутнице Яра на дверь, а потом протянула к ней свою ладонь:

– Шлышишь? Ох, штрашно…  Она шдесь, шмеюка…  Чеперь жавай оштаток и не шабудь шелье, как обешала…

Марта сунула в руки рабыни три оставшихся золотых и небольшой сверток, вытащенный все из того же матерчатого узелка, из которого она доставала дивные чудодейственные шарики для стражников, охраняющих вход в гарем:

– Вот тебе твои деньги. Ты их честно заработала. Тот порошок, что в свертке, сыпь своему избраннику один раз в десять закатов Шу в вино на ночь. Но только одну, маленькую щепотку. После этого он станет без ума от тебя, а на других женщин и внимания не будет обращать. Но не перестарайся. Запомни – только одну маленькую щепотку. Иначе – он быстро сгорит, как свеча. А теперь иди отсюда и забудь, что меня видела. Если же начнешь болтать, то я обязательно побеспокоюсь о том, чтобы все узнали, что у тебя есть много золота…  И здравствуйте тогда, геонские крокодилы. Все поняла?

Служанка энергично закивала головой с окончательно, по хомячьи раздувшимися щеками, после того, как она засунула за них еще три монеты:

– Вше, вше поняла. Не жура… Шпашибо…

Она быстро развернулась, и ее как ветром унесло в проем, из которого они только что вышли. Синий фламинго удачи остался в ее руках. Теперь рабыня спешила полностью использовать эту привередливую птицу, пока та не пришла в себя. Она торопилась к свободе – да поможет ей Бог Мудрости Тир понять, что ее свобода заканчивается там, где начинается свобода другого человека. Торопилась к сотнику Тахибу – да поможет ему солнцеликий Шу остаться без развесистых рогов в старости и суметь долго прожить, принимая снадобье Марты. Торопилась к званию жены – мир будущему праху других жен несчастного сотника, встретивших на своем жизненном пути соперницу, сумевшую не только выжить в гареме Императора, но и вырваться из него. Торопилась к неизвестному еще молодому сердечному дружку – да поможет тому также милостивый Шу, потому что молодость – это тот недостаток, который быстро проходит с годами, а ты вдруг оказываешься на месте сотника. Она торопилась к платьям, нарядам и обычной, не рабской жизни. Но разве ее можно осуждать за эту торопливость? Ей всегда можно было так мало, а требовали с нее так много…

* * *

Тем временем Марта, дождавшись, пока стихнут быстрые шаги рабыни, решительно отворила дверь, ведущую в покои первой жены Императора. Однако ей сразу же пришлось стремительно пригнуться, чтобы летящий прямо в лицо красиво расписанный, внушительных размеров цветочный горшок не врезался в лоб. Со зловещим шелестом выпущенного из пращи камня горшок, все же зацепив волосы на голове, пролетел мимо и с грохотом разбился о дверь. Спутница Яра одобрительно поцокала языком – мол, хороший бросок, так их, эти горшки, чего это они под горячую руку попадаются, сами виноваты, а потом подняла свой взгляд на метательницу садового инвентаря. В пяти шагах от нее, воинственно уперев руки в бока, гневным движением губ пытаясь сдувать падающую на левый глаз прядь непослушных, темных, как воронье крыло, волос, стояла первая жена Императора Нафрит:

– Я же сказала – пошли все вон! Вон!! Тебе что, плетей захотелось?!

Марта сделала да шага вперед и вопросительно подняла брови. Два женских взгляда: один – яростный, а другой – полупрезрительно-ироничный, немедленно столкнулись и стали ломать друг друга в бескомпромиссной схватке. Но, спустя всего лишь несколько ударов сердца, ярость в черных глазах Нафрит стала отползать, не в силах сопротивляться убийственной иронии, которую излучали один синий, как сапфир, а другой светло-коричневый, почти желтый, как топаз, глаза незнакомки. Первой жене Повелителя даже почудилось, что зрачки вошедшей к ней без разрешения женщины вдруг на мгновенье вытянулись в две вертикальные золотистые щели, и из них повеяло запредельным холодом чистой, перворожденной, совершенно нечеловеческой многовековой мудрости, которая прошептала странную фразу: «Все проходит. И это тоже пройдет…».