Текст книги "Золотой цверг"

Автор книги: Вадим Проскурин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Местные аналоги лягушек, растревоженные посторонним звуком, ясно и недвусмысленно выразили свое отношение к его источнику. Анатолий уже знал, что на Деметре лягушки не квакают, а мяукают, но он не знал, что мяукают они на одной ноте и без всякой интонации, как будто в зарослях мха спряталось целое стадо котов, умирающих от передоза валерьянки. Это механическое мяуканье сильно действовало на нервы.

Анатолий разбежался, высоко подпрыгнул и включил ранец. Миниатюрные бабочки, порхающие вокруг, начали падать вниз, выстраиваясь вдоль силовых линий искусственного гравитационного поля. Картина, составленная бабочками, Анатолия не порадовала – он нажал кнопку на долю секунды позже, чем следовало, и в результате прыжок получился недостаточно высоким, значительная часть энергии поля, генерируемого ранцем, ушла в пластмассовую площадку под ногами. На мгновение Анатолию показалось, что сейчас он рухнет вниз, он даже успел сгруппироваться и приготовиться к падению, но в последний момент ранец все-таки справился с нагрузкой и сумел поднять Анатолия на десятиметровую высоту.

Несмотря на то, что офис «Истерн Дивайд» отделяло от межзвездного терминала не более километра, здания компании не было видно. Да, несмотря на первое впечатление, туман здесь довольно густой.

Из-за тумана Анатолию так и не удалось разогнаться как следует, он все время боялся пропустить точку назначения, и поэтому полет занял почти пять минут. Если бы внизу было не вонючее болото, а нормальная твердая земля, дойти пешком было бы не в пример быстрее и удобнее.

Здание, принадлежащее «Истерн Дивайд», в высоту имело всего два этажа, но зато по площади занимало никак не меньше гектара, после земных небоскребов такая архитектура оставляла странное впечатление. Перед входом в здание имелась пластмассовая посадочная площадка, точно такая же, как и перед входом в терминал Гефест-3.

Анатолия уже ждали, на площадке стоял пожилой мужчина в униформе службы безопасности и пристально наблюдал за приближением и посадкой Анатолия. Анатолий совершил красивую глиссаду и мягко приземлился, почти не отбив ноги. Охранник осуждающе покачал головой и спросил:

– Ну и откуда ты взялся, камикадзе?

– Почему камикадзе? – не понял Анатолий. – Что я сделал не так?

– Давно на Деметре?

– Полчаса.

– Оно и видно. На грузовике приехал?

– Да.

– Вас что, вообще перестали инструктировать?

– О чем?

– О том, что бардак кругом. Слушай сюда, камикадзе. Этот вот цилиндрик ты лучше сними, положи в свой рюкзачок и до конца дождей не надевай. А еще лучше, вообще никогда не надевай.

– Почему? – не понял Анатолий. – Сейчас дождя нет. Да и в дождь тоже можно летать, только осторожно и на большей высоте.

– Здесь – нельзя, – отрезал охранник, – а на большей высоте – особенно, попадешь под заряд и все, рухнешь вниз, как камень. Ты у себя на Земле привык, что дожди идут равномерно, отдельными каплями, а у нас здесь бывают заряды до ста литров.

– Какие еще заряды?

– Дождевые. Десять ведер на голову и считай, уже покойник.

– Но откуда? – удивился Анатолий и внезапно понял, откуда. – Летающие острова?

Охранник странно посмотрел на Анатолия.

– Ты что, знал? – спросил он. – Знал и все равно полетел?

Анатолию стало дурно. Он зримо представил себе, какой участи избежал.

– Нет, – сказал Анатолий, стараясь говорить ровно, – про летающие острова я знал, но про дождевые заряды только сейчас сообразил.

Анатолий чувствовал себя полным идиотом. Он вспомнил, что однажды смотрел по телевизору какую-то научно-популярную передачу про летающие острова Деметры – гигантские колонии бактерий, медленно дрейфующие в атмосфере подобно воздушным змеям невероятных размеров. Логично предположить, что, попав в дождевое облако, такое скопление некоторое время аккумулирует влагу, а потом происходит сброс и не дай бог человеку пролетать в этот момент непосредственно под скоплением.

Жидкая масса, превосходящая массу полезной нагрузки, берет на себя большую часть энергии гравитационного двигателя. Мощность падает, при максимальном расходе энергии ее едва хватает на то, чтобы удержать горизонтальный полет. А потом внизу формируется водяная линза, она высасывает из двигателя последние остатки энергии и полету приходит конец. Анатолий четко помнил, что если масса линзы превосходит четверть общей массы двигателя вместе с грузом, избежать падения практически невозможно. Именно поэтому во всех инструкциях для пилотов-любителей категорически запрещается летать во время дождя, а если уж пришлось, пилот обязан постоянно косить глазом вниз и, увидев формирующуюся линзу, стряхнуть ее резким вертикальным маневром. Но если пилот попал не просто под сильный дождь, а под настоящий водопад, для такого маневра не хватит энергии.

– Поэтому у вас не летают? – спросил Анатолий.

– Дошло, – констатировал охранник. – Долго летел?

– Километр.

– Тогда еще ничего. Но больше не летай, нечего судьбу искушать. Куда направляешься?

– «Истерн Дивайд».

– Ты прилетел по адресу. К кому?

– К юристам.

– На хрена?

– Я курьер высшего класса, только что с Гефеста. Проблемы на таможне.

Охранник присвистнул.

– Извините, господин.

Анатолий раздраженно махнул рукой.

– Без чинов. Так как мне пройти к юристам?

– Пойдемте, я провожу.

Через пять минут Анатолий оказался в кабинете господина Секара Пуудли, главного юриста Олимпийского филиала «Истерн Дивайд». Выслушав краткий доклад Анатолия, господин Пуудли нацедил себе полный стакан амброзии и выпил его залпом. Он предложил выпить и Анатолию, но Анатолий благоразумно отказался.

– Идиоты, – констатировал господин Пуудли, – боже мой, какие идиоты! Ну кто только додумался ввозить золото! на Деметру! на грузовой капсуле! Идиоты!

– Распоряжение на отправку подписал Сяо Ван Гу, начальник отдела логистики «Уйгурского Палладия».

– Тем более идиот! Уж начальник отдела логистики точно должен знать, что куда можно ввозить, а что куда нельзя. Распоряжение было письменное?

– Нет, простое сообщение на мобилу.

– Голосовое или текстовое?

– Текстовое.

– Цифровая подпись была?

– Нет. Да какая разница? Если бы Сяо Ван не распорядился, меня не то что в поезд, меня бы и на порог терминала не пустили.

– Я понимаю. Только в суде это не прокатит. И еще плохо, что в деле будут работать законы двух разных планет. Подобные случаи, конечно, занимательны, но самому вести такое дело что-то не хочется. Но, боюсь, придется.

– Будет суд?

– Пока еще есть шанс обойтись без суда. Есть один фокус, почти законный, он обычно проходит в таких случаях. Мы отказываемся платить пошлину, через тридцать дней начальник таможни выставляет груз на ирландский аукцион…

– Какой аукцион?

– Ирландский. Цену снижают, пока кто-нибудь не купит.

– На Деметре все аукционы проходят так?

– Нет, что вы! Так продаются вещи, которые никто не хочет покупать.

– Думаю, к нашему случаю это не относится.

– Это точно. На миллион евро эта статуя, конечно, не тянет, но тысяч триста за нее запросто можно выручить. Но начальник таможни имеет право сразу выставить на ирландский аукцион любую задержанную вещь с просроченным сроком хранения.

– За взятку? – догадался Анатолий.

– Нет, что вы, какая взятка! Просто какой-нибудь клерк напишет в описи «геологическая проба», а начальник подпишет, не глядя. Это будет стоить тысяч десять. Только это не взятка, это… гм… как бы молитва за успех дела. Кстати, кто получатель груза?

– Некая фирма «Ифрит Плюс». Кроме почтового адреса, ничего не известно.

– Сейчас посмотрим, – господин Пуудли повернулся вместе с креслом к консоли стационарного компьютера и пошевелил пальцами в воздухе, работая с виртуальной клавиатурой. – «Ифрит Плюс», значит… Посмотрим, что о них в сети пишут… Интересно… А ведь это однодневка, совершенно однозначная однодневка. Ну-ка, сколько она прожила… два года?! Гм… Знаете, господин Ратников, не нравится мне это дело. Вы сегодня отдыхайте, а завтра приготовьтесь лететь в Баскервиль-холл. Вы курьер высшего класса, у вас есть оружие, так что если все пойдет не так, как хотелось бы, вы очень пригодитесь.

– Думаете, уголовщина?

– Фирмы-однодневки живут два года только тогда, когда создаются про запас, на какой-нибудь крайний случай. А с нормальными компаниями крайние случаи не происходят. Или происходят редко. Нет, прямой уголовщиной пока не пахнет, но какие-нибудь махинации обнаружатся обязательно. Оружие на всякий случай возьмите, Баскервиль-холл – хоть и не медвежий угол, но и не такой цивилизованный город, как Олимп. В таких местах, как Баскервиль-холл, человека дешевле пристрелить, чем с ним договариваться. Оружие у вас есть?

– Стандартный армейский пистолет плюс имплантанты класса Е.

– Ого! Да вы просто неоценимы! Обязательно возьмите оружие.

– Хорошо, завтра я в вашем распоряжении. Кстати, не порекомендуете подходящую гостиницу на сегодня?

– Прямо в этом здании есть гостиница, причем для сотрудников компании совершенно бесплатная.

Анатолий непроизвольно скривился. Знал он эти бесплатные гостиницы, бесплатный сыр, как говорится, бывает только в мышеловке.

– Не волнуйтесь, – успокоил его господин Пуудли. – Я лично распоряжусь, чтобы вам подобрали самый лучший номер из свободных. Гейшу не обещаю, а все остальное будет по полной программе, даже амброзия за счет фирмы.

– Говорят, на Деметре амброзия дешевле, чем кока-кола.

– Для сотрудников она вообще бесплатная. Если у вас нет вопросов, давайте, отдыхайте. Мне еще надо посмотреть кое-что…

– Всего доброго, – Анатолий поднялся со стула.

– До встречи. Утром вас разбудят.

7

Даниэлю Кришнамурти было страшно. Он только что просмотрел репортаж Ким Джонс и теперь ему было страшно.

Ким Джонс рассказала много удивительных вещей. Во времена древней истории, когда испанцы вторглись в Перу, они почти не встречали сопротивления до тех пор, пока главный вождь испанцев по имени Александр Цезарь не изрубил мечом золотую статую, изображавшую перуанского бога Конфуция. А когда он это сделал, началась партизанская война, которая длилась триста лет и закончилась только тогда, когда в Перу вошли миротворцы ООН во главе с генералом Оцеолой. И потом, когда немецкие рыцари вторглись в Россию, чтобы осквернить священную мумию Петра Великого, началась тотальная война, которую возглавил главный моджахед России Джон Рэмбо. И через сто долгих лет последние рыцари-псы сложили свои головы на Куликовом Поле. И еще Ким Джонс перечислила несколько других примеров. А теперь нечто подобное может начаться в любой момент, и не где-нибудь, а здесь, на Гефесте.

Все знают, насколько цверги опасны. Они не нуждаются в кондиционированном воздухе, они нормально чувствуют себя в атмосфере, в которой сернистого газа больше, чем кислорода. Цверги способны истончаться до трехсантиметрового диаметра, это позволяет им проникать внутрь человеческих поселений через вентиляцию, канализацию и даже водопровод. Химические лаборатории цвергов производят жуткие субстанции, способные за считанные минуты растворить любой композитный сплав. Цверги ужасны, и если они захотят, они запросто очистят планету от пришельцев из космоса.

Принято считать, что цверги миролюбивы, что их очень трудно вывести из равновесия и спровоцировать на нелогичные поступки. Все это правильно, говорила Ким Джонс, но никто раньше не подвергал их религиозные святыни такому жуткому поруганию. Представьте себе, говорила она, что какие-нибудь инопланетяне захотят вывезти на свою планету мавзолей Мао Цзэдуна, Тадж-Махал или статую Свободы. А ведь золотая статуя, которую вывезли на Землю, не менее ценна для цвергов, чем для людей все перечисленные святыни, вместе взятые.

По мере того, как Ким Джонс приводила все новые и новые факты, страх Даниэля перерастал в ужас. Если бы он знал, к чему приведет его желание заработать семьсот евро, он ни за что не ввязался бы в эту авантюру. Если эта статуя так ценна для цвергов, значит, прямо сейчас, после выхода передачи, начнется расследование, полиция легко найдет Даниэля и обвинит его в измене интересам человечества. И они будут правы, это действительно измена – сообщить о чудовищном злодеянии Ратникова и его товарищей не сразу, а через четыре дня, и не в полицию, а в популярную телепередачу. Но каково злодейство! Они покинули планету, им ничего не угрожает, а тысячи ни в чем не повинных людей будут расплачиваться. Кошмар!

Но о чем думала Ким Джонс? Она умная женщина, она должна была понимать, что такую информацию нельзя выдавать ее в эфир. Или она тоже вот-вот покинет планету? Наверняка так и есть. Сильные мира сего всегда вовремя сматываются, а расплачиваться приходится простым маленьким людям, вроде Даниэля.

Даниэль выключил телевизор и вскочил на ноги, панически озираясь. Надо срочно что-то делать, но что? Позвонить в полицию? Все знают, что полиция Гефеста насквозь коррумпирована. Срочно закупить продуктов на неделю вперед и законопатить все щели в квартире, чтобы ни один цверг не пробрался? А что делать потом, когда продукты кончатся или когда из незамеченного коллектора выползет мохнатая гусеница с флаконом кислоты в щупальцах?

В конечном итоге Даниэль принял решение, которое чаще всего принимают люди, впервые попавшие в подобную ситуацию. Даниэль напился.

8

Рональд Дэйн выглядел точь-в-точь как персонаж вестерна. Массивное лицо с крупными грубоватыми чертами и красноватыми прожилками на щеках, тяжелый подбородок, плотно сжатые губы, застывший взгляд, на первый взгляд обманчиво глубокомысленный, жевательная резинка за щекой, не хватало только ковбойской шляпы, да еще свободного места на столе, на которое можно положить ноги. Такой тип мужчин никогда не нравился Якадзуно.

Дэйн сидел за столом и смотрел на экран компьютера, он читал письмо от Хируки Мусусимару. Дочитав, Дэйн закрыл окно с текстом, вытащил из компьютера пластиковую карту, которую привез Якадзуно, достал из кармана простую одноразовую зажигалку и несколько секунд подержал карту над огнем. Затем белый пластик с грубо нарисованным черным крестом отправился в мусорную корзину, теперь он больше ни на что не годится.

– Интересная история, – констатировал Дэйн, – прямо как в комиксах. Информацию по «Ифрит Плюс» уже просмотрел?

– У меня нет доступа к корпоративным базам данных на этой планете, – вежливо ответил Якадзуно.

– Действительно нет доступа. Непорядок, – Дэйн сделал несколько манипуляций с компьютером. – Ты пишешься, как слышишься?

– Чего?

– Твое имя пишется так же, как слышится?

– Да.

– Тогда окей. Приложи палец вот сюда. И еще вот сюда. Отлично, система тебя запомнила. Я дам тебе доступ второго уровня, думаю, тебе больше не нужно. Если получишь сообщение «доступ запрещен»…

– Я знаю порядок действий во всех стандартных ситуациях, – Якадзуно прервал напарника, изо всех сил стараясь оставаться вежливым.

– Давай-ка поглядим, что это за гнездо уродов, этот «Ифрит Плюс», – сказал Дэйн и его пальцы снова зашевелились в воздухе.

Якадзуно ожидал, что Дэйн предложит ему пересесть в более удобную позицию, чтобы видеть экран, но Дэйн этого не сделал. Он явно относился к числу людей, которые, занимаясь делом, ничего не замечают вокруг себя.

– Так, – бормотал Дэйн, – фирма зарегистрирована в Баскервиль-холле. Интересно, на кой хрен в Баскервиль-холле цвергская статуя? Что-то не помню я, чтобы там водились коллекционеры всяких редкостей.

– А что это за Баскервиль-холл?

– Город с десятитысячным населением, окружен торфяными болотами, за что и получил название. Градообразующее предприятие – фармацевтическая фабрика, входит в концерн Брынцалова. Вокруг на сто километров сплошные плантации, там выращивают что-то растительное, потом из этой гадости делают лекарство то ли от рака, то ли от ожирения, то ли вообще от глистов. Точно не помню. В общем, крупный промышленный центр, но на весь город только один «Макдональдс». Нет, концом цепочки это не может быть, наверняка промежуточное звено.

– Лучше посмотри данные по «Ифрит Плюс».

– И без тебя знаю, что лучше. «Ифрит Плюс»… зарегистрирована в начале 2206… странно, не однодневка… ну-ка, посмотрим, что у них лежит в открытом доступе… ничего?! Странно, очень странно, они даже профиль фирмы не раскрывают. Судя по открытым данным, у них вообще ни одной сделки не было. Я бы сказал, что это фирма-однодневка, но… два года… интересно.

– Возможно, эта фирма создана на всякий случай, в расчете на какое-то дело, для которого потребуется подставная компания, – предположил Якадзуно.

– Или конкретная уголовщина, – добавил Рональд Дэйн. – По любому, придется съездить в Баскервиль-холл.

– Зачем? Вряд ли там что-нибудь найдется, кроме почтового адреса с редиректом.

– А что делать? Мы же не можем проводить расследование только по глобальной сети. Надо съездить в их регистрационную палату, пообщаться кое с кем из чиновников, подарить кому надо пару тысяч евро…

– И что мы получим? Адрес редиректа? Ты уверен, что редирект единственный?

– А ты что предлагаешь?

– У Ратникова проблемы на таможне. Полагаю, сейчас он сидит у своего начальства, а завтра они начнут работать с «Ифрит Плюс». Мы можем проследить за Ратниковым.

– А если он не будет участвовать в разборках?

– Он бывший офицер, служил в десанте, навыки сохранились…

– Что значит – навыки сохранились? Ты что, с ним дрался?

– В поезде мы немного поиграли в виртуальности. Он отлично дерется, координация движений великолепная, даже без имплантантов, они ведь в виртуальности не работают. Ребята из УП наверняка захотят использовать его как дополнительную боевую единицу, на случай, если придется иметь дело с бандитами. Я повесил ему жучок.

– Дальность действия?

– В мануале написано «пятьсот метров». Думаю, здесь меньше, из-за тумана.

– Нет, меньше не будет, в инфракрасном диапазоне туман прозрачен. Но это все равно слишком мало.

– Более мощный жучок на рукав не повесишь.

– Знаю. Где сейчас Ратников?

– Точно не знаю. У меня есть номер его мобилы…

– Пока лучше не звонить, незачем привлекать лишнее внимание. Лучше давай сюда базу, мои ребята все устроят.

– Какую базу?

– Базу от жучка. Ты что, плохо слышишь?

Якадзуно обиделся. Он понимал, что ведет себя глупо, но ничего не мог с собой поделать. Он вытащил из кармана кусок белого пластика и продемонстрировал его Дэйну.

– Вставь в компьютер, – потребовал Якадзуно.

– Зачем? – удивился Дэйн. – Что это вообще за ерунда?

– Вставь – увидишь.

Дэйн вставил карту в компьютер, присвистнул, вытащил карту и отдал ее Якадзуно.

– Что ж раньше не сказал? – немного обиженно спросил он.

– Думал, что мы и без этого сработаемся. Еще вопросы? Нет? Тогда я задам вопрос. Какие у тебя планы?

Дэйн на секунду задумался.

– Во-первых, – сказал он, – надо съездить в Баскервиль-холл и проверить эту фирму. Скорее всего, сразу ничего не получится, но пренебрегать не стоит. Здесь есть пара толковых ребят, пусть поработают.

– Сам ехать не хочешь?

– Не вижу смысла. Редко удается выйти на физического учредителя быстрее, чем за неделю.

– Согласен. Что второе?

– Поработать с «Истерн Дивайд». Они должны связаться с получателем в самое ближайшее время.

– У тебя есть там свои люди?

– Нет. К сожалению, нет ни одного. «Истерн Дивайд» – обычная курьерская служба, мы ей почти не пользуемся. Никто не думал, что потребуется агент в этой компании.

– Коммерческие разведслужбы на Деметре есть?

– Есть. Но цена вопроса не такая, чтобы…

– Цена вопроса, – перебил Якадзуно, – состоит в том, чтобы пресечь злоупотребления в высшем эшелоне компании. Сколько стоят услуги коммерческой разведслужбы?

– Минимум десять тысяч. За меньшую сумму никто и не пошевелится.

– Дороговато.

– И я про то же.

– Тогда вначале попробуем справиться сами. На таможне у тебя тоже нет агентов?

– Обижаешь.

– Поработай с ними. Да что я тебе объясняю, ты и сам знаешь, что делать. Другие идеи?

– Может, натравить журналистов на «Истерн Дивайд»?

– Нет, ни в коем случае! Ты что! Тогда всплывет, что компания замешана в контрабанде, и все, акции поползут вниз, контракт на… короче, забудь об этом.

– Жаль. Журналисты дешевле, чем шпионы.

– Журналистов трогать нельзя. Еще идеи есть?

Дэйн пожал плечами.

– Пожалуй, что больше нет, – констатировал он.

– Тогда начинай действовать. Как что появится, сообщай.

– А ты?

– Вначале я должен войти в курс дела. Кстати, подправь мне уровень доступа.

– Да, конечно, сейчас сделаю.

– И распорядись насчет квартиры или номера в гостинице.

9

В зале было шумно, в маленьких и дешевых ресторанчиках Колизея всегда бывает шумно. Это хорошо, думал Рамирес, потому что сейчас придется говорить о вещах, которые не предназначены для чужих ушей. Только в шпионских фильмах тайные встречи проходят в укромных безлюдных местах, а в реальной жизни для этой цели нет ничего лучше, чем маленький дешевый ресторанчик в час максимального наплыва посетителей. Чтобы выделить один конкретный разговор среди общего гама, надо иметь волшебное ухо человека-гарфанга из комиксов.

А вот и члены братства. Кажется, все уже собрались. Точно, все собрались, даже безалаберный и вечно опаздывающий Иван Мастерков, мастер-проходчик со второго палладиевого карьера, уже сидел за длинным столом, составленным из трех обычных. Рамирес занял пустующее место, нет, не во главе стола, место во главе стола традиционно остается пустым, и обратился к присутствующим:

– Прошу извинить меня за опоздание. Новости уже слышали?

Сидящие за столом дружно закивали головами. Они уже слышали новости.

– Что будем делать? – спросил Дзимбээ Дуо, начальник цеха на третьем обогатительном комбинате. – Какие будут распоряжения?

– Никаких распоряжений, – отрезал Рамирес. – Эвакуация пройдет по намеченному плану, я только что от шефа, он сказал, что все в порядке.

– Эта передача – это что, все в порядке? – изумился Мастерков.

– Я только что разговаривал с шефом, – повторил Рамирес. – Он сказал, что все под контролем. Все необходимые меры будут приняты, кое-что уже делается. Но мы с вами в этой операции не задействованы, наша миссия завершилась в тот самый момент, когда золотой цверг покинул планету. Эвакуация состоится в намеченные сроки.

– Они уже известны? – подала голос Дева Бхаватти, главный врач центральной поликлиники компании. – Когда мы, в конце концов, уберемся из этой помойки?

– Мы уберемся отсюда, как только придет время, и ни минутой позже. Поймите, ребята, я знаю не больше, чем вы. Я, конечно, мог бы спросить шефа, но он сейчас так занят… Ну в самом деле, какая разница, когда мы переберемся на Деметру – через неделю или через месяц? Главное то, что это произойдет совсем скоро.

– Я хочу поменять список сопровождающих, – сообщила Дева.

– Новый любовник? – хихикнул Дзимбээ.

– Да, новый любовник, – ответила Дева с вызовом. – Между прочим, я хочу взять с собой одного человека, а не двух, как ты.

– Если бы ты не была такой недотрогой, я бы вообще никого с собой не брал.

– Да иди ты!

Рамирес ласково улыбался, глядя на своих товарищей. Они могут переругиваться, подшучивать друг над другом, но, что бы они ни делали, они никогда не станут ссориться по-настоящему. Мы все – большая семья, подумал Рамирес, пока еще мы не очень большая семья, но придет время, когда целая планета станет одной большой семьей. Скоро ты придешь к нам, и мир станет един – так говорил один древний философ, принявший мученическую смерть в возрасте сорока лет. Теперь ждать осталось совсем недолго, еще немного, и мир станет един.

Краем глаза Рамирес уловил резкое движение за спиной. Высокий смуглый мужчина выскочил из-за стола, молниеносно выхватил из-под куртки стандартный полицейский пистолет и трижды выстрелил. Он стрелял в проем широкого окна, ничем не закрытого (а зачем вставлять стекла, если во всем Колизее воздух кондиционирован?), пули ушли в небо.

«Сумасшедший», подумал Рамирес, но на всякий случай соскользнул под стол. Трехлетняя геологическая практика приучила его доверять собственной интуиции.

И не зря. Не успел Рамирес коснуться пола коленом, как за окном вспыхнуло солнце, в котором начисто потерялся свет ксенонового фонаря, освещающего в дневное время гигантскую пещеру Колизея. Свет затопил помещение, он проникал под зажмуренные веки и от него не было спасения. Рамирес рухнул на пол, успев запоздало подумать, что надо было прыгать в окно, на открытом пространстве ударная волна почти не опасна.

Ударная волна ворвалась в помещение. Стол, за ножку которого уцепился Рамирес, вздрогнул и взмыл в воздух, Рамирес едва успел разжать руку. Горячий ветер, уже не обжигающий, но все еще горячий, приподнял стодесятикилограммовое тело Рамиреса и с силой швырнул его на что-то мягкое и шевелящееся.

Свет померк и Рамирес открыл глаза. Под ним копошилась и жалобно попискивала миниатюрная Ши Хо, главный бухгалтер ресторана «Кухня Харона». Рамирес поспешно сполз с нее и попытался встать на ноги, со второй попытки это удалось. Что-то теплое капнуло в глаз, Рамирес провел рукой по лбу и обнаружил на руке кровь. Он попытался сообразить, обо что ударился, и не смог. Наверное, была кратковременная потеря сознания. Только сотрясения мозга сейчас не хватало!

Ши Хо застонала, Рамирес наклонился и помог ей встать. Судя по первому впечатлению, она отделалась легким испугом. И то хорошо.

Рамирес огляделся по сторонам. Зрелище было специфическое, казалось, будто в ресторане проходят учения по гражданской обороне. Большинство посетителей лежали на полу, прикрыв голову руками, но некоторые уже начали испуганно озираться по сторонам. Мужчина с пистолетом выглядывал из-за кадки с искусственной пальмой, он настороженно вглядывался в проем окна, но было непохоже, что он видит там что-то угрожающее. Скорее, убеждается в отсутствии противника.

– Что это было? – спросил его Рамирес.

– Автономная граната, – ответил мужчина, его голос слегка дрожал. – Около десяти тонн в тротиловом эквиваленте. Была на боевом взводе, в режиме поиска цели.

Рамиреса передернуло.

– Как вы ее увидели? – спросил он и тут же сообразил, что знает ответ.

– Я раньше служил в десанте, – ответил мужик, – у меня остались кое-какие имплантанты. Хорошо, что эти уроды не отключили систему «свой-чужой».

– Ваши имплантанты приняли ее сигнал?

– Да, конечно. Вы, наверное, не служили в армии?

– Не служил.

– Странно. Я имею ввиду, что вы удивительно спокойны для гражданского человека.

– Я вообще спокойный человек. В экспедициях иначе нельзя.

– Вы геолог?

– Вроде того.

В этот момент Ши Хо вышла из ступора.

– Джон? – воскликнула она с вопросительной интонацией, глядя на Рамиреса. – Джон! Что это было?

– Автономная граната. Не волнуйся, опасности больше нет. Ведь нет?

– Нет, – согласился мужик. – Похоже, что можно дать отбой, – он вылез из-за кадки.

– А вы уверены, что она искала цель?

– Абсолютно. Когда граната готовится к удару, она передает особый кодированный сигнал, чтобы те, кто способен его воспринять, успели укрыться. Вам повезло, что я оказался в этом ресторане.

– Да уж, – согласился Рамирес, – сбить гранату выстрелом, да еще при таком освещении…

– Нет, дело не в этом. Если граната окончательно вошла в боевой режим, из пистолета в нее не попасть. Я просто сбил ее с толку, она не ожидала, что рядом с целью обнаружится боец своей армии, и поэтому смутилась и не успела атаковать.

– Так что, если бы вы не выстрелили, она бы не атаковала?

– Это зависит от настроек, которые в нее заложили при запуске. Важность цели, срочность задания… Возможно, она вернулась бы за новыми инструкциями к тому, кто ее запустил. Возможно, она подождала бы, пока я покину ресторан, а потом влетела бы внутрь и взорвалась прямо здесь. А может быть, она атаковала бы сразу, как только поняла, что я не спешу покидать зону поражения. Если цель очень важна и должна быть уничтожена очень срочно, потеря одного бойца допустима.

– Понятно. Что ж… спасибо.

– Не за что, – мужик криво усмехнулся.

Откуда-то появился Иван. Он был весь перепачкан кетчупом, но других повреждений, на первый взгляд, не наблюдалось.

– Что случилось, Джон? – спросил он. – Это теракт?

Рамирес задумался.

– Не знаю, – ответил он после паузы. – Очень может быть, что и теракт. А может быть… Надо собирать людей, пора сматываться.

– Так это на вас ведется охота? – заинтересовался мужик.

– Нет, – отрезал Рамирес, – не на нас. А даже если и на нас, ваша помощь не требуется. Это наши корпоративные разборки.

Мужик оценивающе оглядел Рамиреса.

– Вы должны дать честное слово, – сказал он, – что вы не связаны с наркотиками.

– Я не связан с наркотиками, – сказал Рамирес, честно глядя в глаза незнакомцу. – Не только не торгую, но и не употребляю.

– Я верю вам, – кивнул мужик, – вы не похожи на наркоторговца. Удачи!

10

Утром Анатолия никто не разбудил и это было странно. Анатолий проверил все коммуникации номера, а также свою мобилу, но все было исправно. Поразмыслив, Анатолий решил не суетиться зря, он заказал завтрак в номер, принял душ, позавтракал и только после этого взял в руки мобилу и набрал номер господина Пуудли.

– А, это вы, господин Ратников! – отозвался Пуудли. – У меня для вас хорошие новости. Поездка в Баскервиль-холл отменяется.

– Почему?

– Из «Ифрит Плюс» пришел ответ, они не имею претензий.

– Как это не имеют претензий? Я правильно расслышал?

– Вы правильно расслышали. «Ифрит Плюс» не имеет ни финансовых, ни иных претензий к «Истерн Дивайд». Деньги за вашу миссию только что поступили на счет.

– Какие еще деньги за миссию?

– Плата за доставку ценного груза.

– Но мы не доставили груз, он застрял на таможне! Я специально перечитал контракт, там ясно сказано, что груз должен быть доставлен по указанному адресу и сдан с рук на руки полномочному представителю компании-получателя.

– Я знаю, я тоже читал контракт на вашу миссию. В «Ифрит Плюс» говорят, что готовы отнести ситуацию к разделу «форс-мажорные обстоятельства».

– Они подписали официальный отказ от претензий?!

– Да.

– Но это безумие!

– Да.

– И что теперь?

– Ничего. Миссия завершена.

– Как это завершена? Мы должны выяснить, что это за груз!

– Мы ничего не должны выяснять. Миссия завершена.

– Но это же явная контрабанда!

– Объект перевозки не подпадает ни под один из формальных признаков контрабанды, а значит, контрабандой не является. Но даже если бы это была контрабанда, это уже не наше дело. По состоянию на текущий момент никаких обвинений со стороны властей не предъявлено, а у нас самих нет веских оснований для нарушения режима конфиденциальности.

– У нее внутри какой-то порошок – это не веское основание?

– Не веское. Это может быть обычная поваренная соль.

– Это не может быть поваренная соль. Профессор Дао Лан говорил, что это соль тяжелого металла.