Текст книги "Первые русские мониторы (сборник статей и документов)"

Автор книги: В. Лысенок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Первые русские мониторы (сборник статей и документов)

В. И. Лысенок

В начале 1863 г. возникла опасность войны между англо-французской коалицией и Россией. Отсутствие на Балтийском море современного флота заставило русское правительство принять срочные меры для защиты Финского залива и морских подступов к столице, так как деревянные винтовые канонерские лодки, спешно построенные в период Крымской войны, не могли обеспечить береговую оборону, а заказанные броненосные батареи (см. сборник статей ''Первые русские броненосцы", Сп-б, 1999) еще находились в постройке.

Капитан 1 ранга С.С. Лесовский и капитан корпуса корабельных инженеров Н.А. Арцеулов, посланные в 1862 г, в Соединенные Штаты Америки для изучения постройки броненосных судов, обратили внимание Морского министерства па броненосные лодки системы шведского инженера Эриксона с вращающейся башней, прообразом которых стал известный "Монитор". В связи с этим министерство разработало так называемую "Мониторную кораблестроительную программу" 1863 г., предусматривавшую строительство 11 мониторов (10 однобашенных и один двухбашенный).

По возвращении из США 16 марта 1863 г. Н.А. Арцеулов представил подробные чертежи и спецификации кораблей типа "Пасаик", указав, что их корпус погружен почти полностью в воду и очень низкий надводный борт представляет мало заметную цель. Кроме того, при небольших размерениях корабли удобны для действий в мелководных стесненных районах Финского залива.

Решение воспользоваться американским проектом вызывалось отсутствием времени, средств и опыта строительства броненосных кораблей. И марта 1863 г. министерство утвердило программу постройки десяти броненосных кораблей ("Ураган", "Тифон", "Стрелец", "Единорог", "Броненосец", "Латник", "Колдун", "Перун", "Вещун", "Лава"). В модельной мастерской Петербургского порта по приказу Управляющего министерством адмирала Н.К. Краббе выполнили модель "американской броненосной лодки", внеся в проект "изменения для улучшения ее конструкции". Для ускорения строительства заказы на постройку кораблей разместили не только на казенных заводах, но по подряду и на частных верфях. Бельгийское общество "Коккериль" обязалось построить лодки в Бельгии и по частям доставить их в Петербург, где собрать на построенной для этого верфи.

Конструкция броненосных башенных лодок в основном повторяла американский тип. Водоизмещение составляло 1500–1600 т, наибольшая длина 61,3, ширина 14, осадка 3,3, высота надводного борта 0,46 м. Корпуса имели большие свесы в носу – для размещения четырехлапого втяжного якоря (впоследствии названного "мониторным") – и в корме – для прикрытия руля и винта от снарядов. Длина кораблей без свесов равнялась 53, ширина 12,6 м.

Корпуса разделялись переборками на шесть отсеков. Поперечный набор корпуса состоял из шпангоутов уголкового железа (100 х 12,7 мм) и дубовых бимсов (300 х 300 мм), коробчатый киль – из 18,9-мм железа, фор– и ахтерштевни – кованые, обшивка из листового 12,7-мм железа. На 51 и 61 шпангоутах устанавливались водонепроницаемые переборки из 12.7-мм железа. От переборки 5) шпангоута в нос под бимсами располагались три ряда железных 50-мм пиллерсов, в корму шел только средний ряд пиллерсов, так как продольные переборки от 53 до 93 шпангоутов составляли дополнительную опору для бимсов. Палуба настилалась из двух слоев сосновых брусьев. Энергетическая установка состояла из двух трубчатых котлов системы Мортона с площадью нагрева 290,7 м2 и давлением пара 1.4 кг/см и горизонтальной двухцилиндровой машины системы Гомфрейса мощностью 340–500 л.с., работавшей на четырехлопастный гребной винт диаметром 3.6 м. Скорость (на разных кораблях) достигала от 6,5 до 8 уз. Кроме того, имелись две паровые двухцилиндровые машины для привода машинного вентилятора (20 л.с.) и для подъема и поворота орудийной башни (15 л.с.).

Запаса угля (190 т), хранившегося в двух бортовых и одной средней угольных ямах, хватало на 10 суток хода при скорости 6 узлов. Две центробежные помпы системы Гвина производительностью 2.8 и 5,5 т/мин могли откачивать воду из подбашенного и машинного отделений.

Вооружение первоначально состояло из двух 229-мм стальных гладкоствольных орудий, заряжавшихся с дула, с чугунной оболочкой, размещенных в башне высотой 2.7 и внутренним диаметром 6,38 м. Башня сверху усиливалась рельсовым железом. Рельсы, уложенные на расстоянии 75 мм один от другого, закрывались сверху железными листами толщиной 12.7 мм с просверленными для вентиляции отверстиями.

Для лучшего обзора при наведении орудий в крыше имелись два люка. На башне устанавливалась рулевая рубка, защищенная дополнительно по периметру башни коечными сетками. Сверху над рубкой и башней предусматривался брезентовый тент. Всей массой башня опиралась на опорное палубное кольцо. Для поворота башни требовалось сначала ее приподнять, чтобы перенести тяжесть на центральную колонну диаметром 305 мм, опиравшуюся на днищевой фундамент, затем повернуть и снова опустить.

Что касается бронирования, то по спецификации, составленной капитаном Арцеуловым, борта, башни и рубки предполагалось защитить дюймовой броней в несколько слоев. Вопрос о применении сплошной брони хотя и поднимался, но отечественной брони нужной толщины не было, а завод "Джон Браун и К°" в Шеффилде, согласившийся ее изготовить, заявил слишком большие сроки.

Для ускорения строительства кораблей решили проект оставить без изменений, тем более что отечественные заводы к тому времени уже освоили выпуск броневых листов толщиной 25.4 мм. Борта бронировались в пять слоев (три слоя шириной 1,5, четвертый 1,2, пятый 0,75 м), башни – в одиннадцать, рубки – в восемь. В шесть слоев бронировался кожух дымовой трубы на высоту 2,1 м.

По боевому опыту применения бронированных судов русские инженеры внесли в проект ряд изменений. Так, для усиления крепления брони в носовой оконечности, под свесом, часть деревянной подкладки заменили железными полосами толщиной 127 мм, пространство вдоль борта под свесом зашили деревянными брусьями, вследствие чего возросли плавучесть корпуса и защита от таранов. Контр-адмирал С.С. Лесовский в спецификации, составленной для бельгийского общества "Коккериль", потребовал уложить вместо деревянных бимсов над паровыми котлами и около дымовой трубы железные, увеличить толщину боевой рубки до одиннадцати слоев, а башни сместить в нос на 0,9 м для улучшения дифферентовки. Увеличили на 250 мм и диаметр дымовой трубы.

Исправленную спецификацию 15 июня 1863 г. приняли к исполнению. Для звукоизоляции (при ударах ядер в стенки башен) по предложению полковника А.Я. Гезехуса, сменившего скончавшегося Арцеулова, внутренний, последний, ряд брони положили на плотный овечий войлок.

С началом постройки кораблей немалые трудности испытало Новое адмиралтейство. Значительной реконструкции подверглась верфь, не приспособленная для строительства броненосных судов. Встретились затруднения и с наймом мастеровых, которых требовалось до 300 человек в день. Для найма Кораблестроительный департамент запросил даже приволжские губернии о присылке мастеровых. К работам по строительству привлекались и морские команды, находившиеся в С.-Петербурге. Башни, бронекожухи на трубы, штурвалы и прочее оборудование заказали на Ижорском заводе. Гибку килевых листов выполнили на частном заводе "Дей и К°".

Для наблюдения за постройкой Кораблестроительный департамент назначил ответственных лиц. Установку набора проверяли особые комиссии, и платежи производились только с их ведома. За изготовлением механизмов наблюдал инженер-механик штабс-капитан А.Д. Приббе, вооружение и снабжение возложили на командира "Урагана" капитан-лейтенанта Н.А. Фесуна, капитан-лейтенант И.П. Белавенец определял места под компасы, общее наблюдение за строительством кораблей осуществлял капитан-лейтенант И.Ф. Лихачев. В Бельгии части лодок изготовлялись под наблюдением капитан-лейтенанта А.И. Федорова, а их сборку в С.-Петербурге производили под контролем подпоручика Х.В. Прохорова.

В течение марта – июня 1864 г. все лодки спустили на воду. Котлы и машины устанавливались в период достройки. Машины для "Урагана", "Тифона", "Стрельца" и "Единорога" изготавливал завод Берда, для "Броненосца" и "Латника" – завод Карра и Макферсона, для "Лавы" и "Перуна" – Ижорский завод, для "Колдуна" и "Вещуна" – общество "Коккериль".

Орудия предполагали установить на заводах-строителях в С.-Петербурге, но опасались увеличения осадки и связанных с этим трудностей при проводке кораблей в Кронштадт. В виде опыта вооружили только "Колдун" и "Вещун", которые благополучно прибыли в Кронштадт. Кроме "Латника", пришедшего под парами своим ходом, все остальные корабли доставили в Кронштадт на буксире других судов.

В 1864 г. ходовые испытания прошли только "Броненосец", "Колдун" и "Вещун", испытания остальных из-за ранних морозов перенесли на весну 1865 г. Их проводили на Большом Кронштадтском рейде и в районе между Кронштадтским и Лондонским плавучими маяками. Результаты испытаний в целом признали удовлетворительными.

Приемная комиссия отмечала, что лодки на переднем ходу руля и машин слушаются хорошо и усилий двух человек достаточно, чтобы переложить руль на борт на 40°. Через 10–15 секунд после перекладки корабль ложился на новый курс. Время полной циркуляции составляло 5 мин, а реверс с полного переднего на полный задний ход – от 2,5 до 4 мин. Отмечалось, что качка у кораблей плавная, с размахами от 5 до 9°.

Лучшими мореходными качествами, по мнению комиссии, обладал "Колдун", наихудшими – "Латник". На некоторых лодках при работе всех механизмов, в том числе и вспомогательных, одновременно падало давление в котлах. Позже на "Вещуне" установили вспомогательный котел (за счет ликвидации средней угольной ямы), что, однако, значительно сократило дальность плавания. Отмечались и общие недостатки кораблей: слабость носовой части, повреждавшейся от ударов волн и передававшей вибрации корпусу; отсутствие устройств вращения башни вручную в случае поломки машины; недостаточная защита верхней палубы от навесного огня.

Позже выяснилось, что на ходу при сильном волнении вода заливает палубу и попадает под основание башни, на горячие части машин подбашенного отделения, в результате чего образуется пар. проникающий в башню. Перед башней образуется бурун, отдраить ставни амбразур невозможно. После выполнения всех работ каждый подрядчик получил установленную Кораблестроительным департаментом сумму (600 тыс. руб. за каждый корабль).

В течение 1865 г. все корабли вошли в состав флота. В 1869 г. броненосные башенные лодки перевели в класс мониторов. За год до того их перевооружили новыми 381-мм гладкоствольными чугунными орудиями, отлитыми в Петрозаводске по образцу американских дальгреновских.

С принятием нового вооружения увеличилась осадка, и, чтобы сохранить ее в допустимых пределах, пришлось убрать часть балласта. В 1878 г. последовало очередное перевооружение: на мониторы установили 229-мм стальные нарезные орудия Обуховского – завода с боезапасом по 150 выстрелов на ствол, который хранился первоначально в ящиках, но после переделки крюйт-камер – на стеллажах.

На мониторе "Колдун" с 1873 по 1876 гг. проводились опыты по подъему башни с помощью гидравлического подъемника, изготовленного по чертежам, полученным из Америки. Первые испытания оказались неудачными из-за конструкции самого подъемника. В 1875 г. после ряда переделок испытания продолжили. В кампанию 1875–1876 гг. башню поднимали 24 раза, время подъема составило от 3 до 7 мин, что признали неудовлетворительным. Опыты прекратили.

В ходе эксплуатации в результате модернизаций силуэт мониторов претерпел значительные изменения. В корму от башни соорудили ходовой мостик, куда на ростры подняли с палубы шлюпки, что увеличило угол обстрела орудий до 310°. Кожух светового люка также подняли до уровня мостика, что позволило держать его открытым во время хода.

Изменилось вооружение– на спонсонах башни установили три скорострельных орудия. Для защиты орудийной прислуги крышу башни обнесли бронированным фальшбортом. Еще одно орудие установили на мостике за трубой. Для защиты палубы от навесного огня решили забронировать ее 12,7-мм броней. Палубные броневые листы (2,7 х 0,98 мм) положили поверх деревянного палубного настила; перед установкой брони палубы прокрашивали несколько раз суриком.

Для мониторов "Ураган". "Тифон", "Стрелец", "Единорог" и "Вещун" броню заготовили, подогнали по месту, пронумеровали, просверлили, заготовили болты и сдали на склад.

После вступления в строй корабли вошли в состав броненосной эскадры и долгое время совместно с кронштадтской крепостной артиллерией обеспечивали защиту подступов к С.-Петербургу. В 1892 г. их перевели в класс броненосцев береговой обороны.

Корабли, несмотря на различные факторы, затруднявшие постройку, оказались очень добротными. Так, 22 июня 1894 г. комиссия, назначенная приказом Главного корабельного инженера порта, освидетельствовала корпус "Перуна", находившегося в Николаевском доке, и нашла его в удовлетворительном состоянии.

В 1900 г. все десять кораблей исключили из списков флота и сдали в порт для использования в хозяйственных нуждах. Позже "Колдун", "Латник", "Броненосец", "Вещун" и "Стрелец" переделали в угольные баржи, для чего с них сняли броню, бортовую дубовую подушку, в корпусе устроили три трюма, для откачки воды в 1-и 2-м трюмах поставили две ручные помпы. Стоимость переделок на разных кораблях обошлась от 44 до 61 тыс. руб.

В 1909 г. по решению МТК корпуса бывших мониторов "Тифон" и "Единорог" переделали в плавучие минные склады и вновь зачислили в состав флота как блокшивы № 3 и № 4. Блокшив № 3 в 1918 г. захватили в Гельсингфорсе белофинны, а блокшив № 4, находясь в распоряжении минно-торпедного управления, принял участие в Великой Отечественной войне, обеспечивая боевую деятельность кораблей Балтийского флота; уже после войны его сдали на слом. "Лава" и "Перун" стали соответственно блокшивом № 1 и блокшивом лоцманской службы. В 1916 г. блокшив № 1 переоборудовали в госпитальное судно, приказом по ГМШ ему возвратили старое название "Лава": 22 апреля 1918 г. корабль вновь исключили из списков флота.

С постройкой этих кораблей русские кораблестроители приобрели опыт для создания броненосного флота, доказали, что можно строить корабли полностью из отечественных материалов. Корабли долгое время служили школой подготовки флотских кадров. Под командованием таких талантливых адмиралов, как И.Ф. Лихачев и И.Г, Бутаков моряки осваивали новую технику и тактику броненосного флота.

Броненосные башенные лодки типа “Ураган”

Спуск однобашенных 2-х пушечных броненосных лодок: «Латник» и «Броненосец»

(Из журнала "Морской сборник“ № 4 за 1864 г.)

10 и 12 марта спущены первые броненосные однобашенные лодки (мониторы) "Латник» (командир капитан-лейтенант князь Вадбольский) и «Броненосец» (командир капитан-лейтенант Купреянов), строившиеся на верфи балтийского строительного, литейного и механического заведения гг. Макферсона и Карра в Чекушах.

Вот подробности этого спуска первых еще, построенных у нас броненосных судов. Спуск лодки «Латник» был назначен 9 марта в 3 ч. пополудни. Для этого во льду против эллинга выкололи майну длиной 80, а шириной 1 5 сажень, и, чтобы удержать судно, которое при остром образовании своей кормы и малом возвышении борта могло с расхода нырнуть в воду или удариться об лед, были заложены за кильсоны лодки две канатные цепи в 1 1/2 д. и поданы через средний люк на палы на стапеле, чтобы служить задержниками.

Для постепенного же удерживания лодки, на канаты, через каждую сажень, были положены найтовы из 2 д. троса, взятые на те же палы. Пол кормой, для представления большего сопротивления воды и для предохранения руля и винта в случае удара об лед, поставили широкий и наклонный шит из досок. Высота воды на конце фундамента 10 дюймов (при ординарной воде). Полозья вместо обыкновенных задержников были в верхнем конце их скреплены с фундаментом, каждый восемью болтами. Вообще фундамент был устроен необыкновенно легко, что серьезно беспокоило весьма многих, но, к счастью, напрасно.

В понедельник в 3 часа начался спуск лодки. Выколотили стапельные блоки и подпоры, отрезали верхние концы полозьев, но лодка не двинулась. Нужно было принять меры, чтобы столкнуть ее в воду, а так как, не рассчитывая на неудачный спуск, для этого ничего не подготовили, то пришлось прибегнуть к перлиню, который подали с одной стороны лодки и тянули через блок вручную.

Когда он лопнул три раза, не подвинув лодки, за полозья с обеих сторон заложили кабельтовы, и с помощью их и двух домкратов лодка стала подвигаться, но так медленно, что движение было едва заметно. Наконец в 7 1/2 ч. вечера прекратили работы. Причины этой неудачи предписывали тому, что сало под полозьями, положенное почти за две недели перед тем, выветрилось и замерзло до того, что при движении, данном лодке кабельтовыми и домкратами, оно даже не могло разогреться, а выкрошилось и рассыпалось, как сухой песок.

До 7 1/2, часов, когда были прекращены работы, судно подалось на 24 фута.

На другой день, за концы кабельтовых, взятых от полозьев с каждой стороны, были заложены тали, и с помощью их, двух домкратов и двух ваг, заложенных также с двух сторон, в 9 часов утра начали тащить лодку. Она двигалась очень медленно, как и накануне, к тому же в этот день было холоднее, что, без сомнения, немало мешало движению по замерзшему уже салу.

В 11 1/2 часов, подвинув лодку еще фут на 20 вперед, за оба полоза было заложено еще по одним большим талям. В 1 ч. лодка пошла немного скорее прежнего и, постепенно увеличивая ход, сошла благополучно в воду. Скорость при этом была очень велика, и лодка не дошла до конца майны, а остановилась, отойдя немного более V2 длины судна от конца фундамента, причем оборвала с левой стороны 7, а с правой 1 4 найтовов. Из предосторожности, на палубе никого не было, и вода, остановленная шитом, даже не замочила ее.

Лодка углубилась с полозьями: кормой 6 ф. 9 д., носом 3 ф. 8 д. (дифферент 3 ф. 1 д). По отнятии полозьев: кормой 6 ф. 11 д., носом 3 ф. 9 д. (дифферент 3 ф. 2 д.). Перелом в 3/8 дюйма оказался только на другой день после спуска. Это приписывают тому, что в день спуска было очень холодно и железная палуба, стянутая морозом, не позволила оконечности судна опуститься.

На другой же день, сильно разогретая солнцем, она растянулась и оказала перелом, упомянутый выше. Над этим теперь, пользуясь ночными морозами, делаются наблюдения, результаты которых будут весьма интересны. Жаль, что до сих пор нет более точных средств определения перелома, изменения в котором должны быть очень велики, для того чтобы быть замеченными при настоящем грубом способе. Воды в трюме также не оказалось в первый день спуска. Там был лед, оставшийся от воды, которой пробовали лодку. На другой же день, когда лед растаял, ее оказалось до 8 д. и прибывало по 1 дюйму в сутки, вероятно, из кингстонов, пропускавших воду.

В четверг 12 марта, в 12 часов, была спущена другая лодка «Броненосец», Спуск ее, устроенный точно таким же образом, удался как нельзя лучше, в присутствии г. Управляющего Морским министерством, генерал-адъютанта Н.К. Краббе и многочисленной публики. Лодка сошла на воду плавно и легко, обрывая один за другим найтовы, и дошла до самого конца майны, поднимая перед шитом массу воды, которая, однако, только слегка замочила палубу.

Читатели наши знакомы уже отчасти, в общих чертах, с этими лодками, которые суть снимок с американских мониторов, и поэтому мы не станем описывать их здесь подробно. Вот главные размерения их: наибольшая длина 21 ф., длина между штевнями 1 59 ф. 2'/2 д., наибольшая ширина 46 ф., глубина интрюма 11 ф. 10 д., углубление 11 ф. 5 д. Водоизмещение: верхней части 757,62 тонны, нижней части 808,25 тонны. Всего 1565,87 тонны.

К постройке их было приступлено 5 июня 1863 года. Постройка корпуса лодки, башни и изготовление 160-сильного судового и 30-сильного башенного механизмов производились с подряда заказчиками гг. Карром и Макферсоном из их материалов, их средствами и мастеровыми.

До спуска лодки «Латник» на постройку было употреблено около 35000 пудов железа, на лодку же «Броненосец» немного более 36000 пудов. Общая контрактная сумма за каждую лодку 568956 руб. 50 коп. серебром.

Наблюдавший за работами на этих двух лодках – корабельный инженер штабс-капитан Коршиков.

Лодки спущены без машин, башенных механизмов и вообще без всяких тяжестей. Корпус их совершенно окончен, но «Броненосец» в отношении готовности несколько впереди «Латника». Так, например, броня первого, состоящая, как на всех мониторах, из пяти однодюймовых листов, посередине судна уже на месте и закреплена, так что остается только закрыть кормовой и носовой свесы по длине около 30 футов; тогда как последний спущен совсем без брони и только с двумя третями из всего числа деревянных чаков и брусьев, составляющих подкладку.

Внутренние железные работы, как то: устройства переборок, угольных ящиков и проч., на обеих лодках почти закончены. Машины, башни, башенные механизмы, брашпили и пушечные станки их собираются в мастерской, и некоторые из них уже почти готовы, так что к началу лета мы надеемся видеть наших первых, так сказать, доморощенных броненосцев готовыми к службе.

Шель постройки этих лодок есть прибрежная оборона Кронштадта, представляющего для судов этого рода такие местные удобства, которые редки в других местах, и потому, при вооружении той громадной артиллерией, которую предполагают поместить на них, можно надеяться, что наши небольшие броненосцы будут весьма действительным дополнением береговой зашиты Кронштадта.