Текст книги "Вернуть лучшее.Дилогия (СИ)"

Автор книги: В Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)

Снижаю порог исходных требований, занимаюсь с теми, кого забраковал в первый отбор, но их способности все же превышают общий уровень. Приходится прилагать больше усилий, но первые сдвиги у аутсайдеров все же есть. Среди них организовал три группы, к их обучению привлек Витю и Кайрата, их уровень уже достаточный, чтобы проводить активизирующие воздействия. Вот так немного увеличили поток будущих целителей, пусть и с ограниченными возможностями.

13

Этим летом не стали путешествовать, все еще не отошли от впечатлений прошлого года, да и Катюше надо готовиться к поступлению в театральный институт. Она за прошедшие годы не сменила своего увлечения, напротив, день и ночь пропадает в театре, уже участвовала в нескольких спектаклях, пока в небольших ролях. И Ксюша, и ее коллеги в разговорах со мной и Наташей отмечают несомненный талант нашей дочери, а также хороший уровень подготовки для начинающего актера. Есть большой шанс поступления в институт, но Катюша решила взять уроки у преподавателей ВУЗа, все лето будет заниматься.

Всей семьей, кроме Вити, провели неделю в Боровом, санатории 'Зеленый Бор'. Тихое приятное место в лесу, чистый, пропитанный смолистым запахом воздух, рядом озеро Щучье. Купались, катались на лодке, катамаране, принимали хвойную и скипидарную ванну, ИК-сауну, грязевые процедуры. Вечером расслаблялись на дискотеке, мы с Наташей не отставали от молодых, сил и задора хватает. Впечатление от отдыха в сосновом бору осталось у нас всех самое благоприятное. Съездили еще несколько раз на пикники в горы, пару дней провели в Капчагайской зоне отдыха у моря, навестили родственников. В общем, этим летом не скучали, приятных эмоций моим близким хватило.

Витя закончил пятый курс и защитился на отлично, ему вручили "красный" диплом. Предлагали остаться на кафедре, вести преподавательскую и НИР, но он отказался, решил пойти на производство, в наше объединение. Витя посоветовался со мной и начал трудовой путь в сервисном центре мастером по ремонту компьютерной и оргтехники. Пока к творческой работе считает не готовым, ему надо сначала стать профессионалом-практиком. Заниматься в группе экстрасенсов будет по возможности, в свободное время, но продолжит самостоятельные тренировки саморазвития по индивидуальному плану. Витя уже многое усвоил, уровень дара развит неплохо, но до совершенства еще далеко. Не инициировался центр ускорения, нет безусловной реакции на уровне подсознания, ограниченно воздействие на тонкую структуру организма, психосенсорную и гормональную системы.

Катюша поступила, самый главный экзамен, творческий конкурс, сдала на отлично, председатель комиссии даже особо похвалил ее. Мы с Наташей, с нами Ксюша, пришли поболеть за нашу девочку, и, когда она, счастливая, с сияющим лицом, вышла из аудитории, бросились ее обнимать, перемешивая вопросы со слезами радости. Следующий экзамен – сочинение, написала на четверку, собеседование по истории кинематографа прошла успешно. По такому приятному событию провели дома праздник, пришли наши родственники и коллеги из театра. Все гости от всей души поздравляли нашу девочку, много добрых слов и пожеланий было высказано, а Катюша безмерно рада, и своему поступлению, первому шагу к ее мечте, и поздравлениям близких ей людей.

В следующем учебном году, когда я перешел на шестой курс, в поисках путей инициации дара произошел прорыв, но эффект оказался совсем неожиданным для нас. Вместо зарождения ожидаемых способностей видения и воздействий у подопытного участника творческой группы, появилась новая способность у инициатора, то есть меня. В ходе очередного эксперимента в какой-то момент все вокруг застыло, как-будто остановилось время, потом исчезло, передо мной с высоты открылась совершенно незнакомая картина окружающего мира. Я даже не успел испугаться или удивиться, настолько резким и неожиданным оказался переход.

Бескрайняя степь, пожухшая трава, вдали блестит зеркальцем небольшое озеро. По серой ленте дороги медленно бредет группа людей, среди них женщины и дети. Видно, что они устали, особенно дети, тянутся сзади из последних сил. Вот один из них встал, почти рухнул на голую землю, за ним второй, третий. Раздались крики, колонна остановилась. Через некоторое время группа распалась, люди разошлись в поисках места поудобнее. Кто-то сел или лег на траву, а кто-то расстелил кусок ткани или скатерть, выкладывает из заплечных мешков скудную снедь. Приглядываюсь внимательнее к ним, картина приближается, крупным планом вижу изможденные, истощенные лица, понурые фигуры людей, во всем их виде заметна какая-то безысходность.

Пытаюсь понять, что же происходит, какие события заставляют людей идти куда-то. Прислушиваюсь к разговорам и картина для меня становится ясной. Сейчас осень 1932 года, в Казахстане, как и в других республиках Советского Союза, страшный голод, унесший жизни миллионов людей. Он вызван вредительской политикой руководства страны и республики "уничтожения кулачества как класса", принудительной коллективизацией, увеличением центральными властями плана заготовок продовольствия, а также конфискации скота у казахов. В Казахстане также принято называть этот голод "голощёкинским".

Первый секретарь Казкрайкома Филипп Голощёкин за первые два года своего правления (1925-1927 годы) провёл в Казахском крае "Малый Октябрь". У людей отнимали скот, имущество и под конвоем милиции направляли в "точки оседания". Скот, реквизируемый для нужд колхозов, тут же забивали, так как невозможно было прокормить собранные в одном месте большие стада. К 1933 году из 40 млн голов скота осталась примерно одна десятая часть.

От таких действий в первую очередь пострадали казахи, так как скот был главным, а нередко единственным источником их пропитания. В течение 1931-1933 гг. умерло по разным источникам от 1 до 2 млн человек. Погибло и покинуло Казахскую АССР 48 % коренного населения. Для бесскотного казахского крестьянства огромная Степь из кормилицы превратилась в ловушку. Люди в отчаянии покидали места постоянного обитания, толпы голодных заполнили улицы Алма-Аты, Ташкента, Бишкека. Большие массы казахов уходили в Китай.

Передо мной одна из таких групп, люди ищут спасения от голодной смерти. Держат свой путь на юг, в Узбекистан, в надежде выжить, найти лучшую долю. Сюда в эти переломные годы переселилось 278 тысяч казахов, но их никто не ждал хлебом-солью, голод охватил ранее богатый земледельческий край. "Сплошная" коллективизация дехканских хозяйств нанесла огромный вред сельскому хозяйству, как и политика монополии хлопчатника за счет сокращения зерновых, бахчевых культур, садов и виноградников.

Я ничем не могу помочь этим несчастным, надо подумать о себе, попытаться осмыслить происшедшее со мной, найти пути обратно. По-видимому, в ходе исследований и многочисленных экспериментов вновь произошла перестройка психосенсорной системы. Каким-то образом я невольно смог повлиять на восприятие времени, мое сознание оказалось в ином измерении, в отдаленном прошлом. Сейчас главная задача вернуться в свое время, спокойно исследовать происшедший переход, практические аспекты применения данного феномена.

Очищаю сознание от посторонних чувств, мысленно представляю свое оставшееся в прежнем мире тело, пытаюсь провести настройку психо– и нейронной систем, гормональной структуры. Ни первый, ни последующие попытки не привели к успеху, нет связи сознания и телесной оболочки. После долгого обдумывания и нескольких пробных воздействий приходит озарение выхода в астрал и оттуда проникнуть в свой мир. После нескольких безуспешных проб все же удалось ввести сознание в некое пространство с бесчисленными созвездиями миров, а потом искать якорь моей телесной сущности в одном из них.

Прихожу в себя, оглядываюсь, вокруг привычная обстановка лаборатории кафедры, передо мной лежит на кушетке мой напарник по эксперименту, как и я, обвешанный датчиками, смотрю на настенные часы, время то же, что и до моего путешествия по мирам. Возникает мысль, а не причудилось ли оно мне, но все это можно проверить, главное, я здесь, в своем теле. Прерываю сеанс, на сегодня достаточно впечатлений, мне надо все обдумать. Объяснять о происшедшем со мной пока никому не собираюсь, надо самому провести некоторые исследования, подтверждающие новый феномен, в котором сам почти не сомневаюсь.

В предоставленном мне кабинете привожу организм в рабочее состояние, настраиваю повышенную чувствительность психосенсорной и нейронной систем, своим видением осматриваю все органы, узлы и системы. Каких-то новообразований не обнаруживаю, хотя предполагаю, что должен быть какой-то центр, влияющий на восприятие времени и перенесший мое сознание в иное измерение. Подключаю центр ускорения, результат тот же. Активизирую логический и чувственный центры головного мозга, не помогает.

Иду на очередной эксперимент, ложусь на кушетку, провожу действия, аналогичные выходу в астрал. Мое сознание покидает телесную оболочку, нахожусь в окружающем ментальном поле. Здесь тишина, покой. Разглядываю лежащее тело, оно все просвечивается, виден каждый сосуд, нейронный канал, оба центра дара, идущие от них нити. Вот оно, то, что я ищу – нейронный центр в спинном мозгу, в районе ядра Кахаля, от него идет слабое свечение. Возвращаю сознание в тело, ощущение ментального поля пропадает, я нахожусь в реальном мире.

Инициирую выявленный центр, вновь останавливается время, мое сознание оказывается в новом мире. По степи скачет группа вооруженных винтовками всадников, на ходу отстреливаются, за ними погоня, кавалерийский взвод в буденовках. По-видимому, идет преследование отряда басмачей. Ладно, опыт подтвердил действительный факт переноса сознания, надо возвращаться. Вхожу в астрал, а затем возвращаюсь в свой реальный мир. На этот раз возвращение произошло быстро, без каких-либо затруднений.

Докладываю Марату Абубакриевичу о своем открытии новой стороны дара. Он живо заинтересовался рассказом о новых мирах, без какого-либо предубеждения и недоверия. Вместе подумали о перспективе раскрытия подобной способности у других участников наших учебных групп, исследовании природы дара, практического применения. Правда, наша основная цель инициации так и не достигнута, но подобные открытия весьма полезны науке и практике изучения тайн психики человека.

14

На шестом курсе проходим первичную специализацию – субординатуру, у меня – психиатрия и психотерапия, взял еще довеском общую и клиническую психологию, неврологию, по каждой из данных специализаций нужно получить сертификаты. Руководителем субординатуры, как и следовало ожидать, назначен Марат Абубакриевич, базовая клиника – городской психиатрический диспансер. После завершения курса, сдачи госэкзаменов выдается диплом врача, но надо еще пройти годичную интернатуру (стажировку) для допуска к врачебной деятельности. Правда, у меня будет иначе, Марат Абубакриевич предложил сразу после выпуска поступить в аспирантуру по нашей кафедре, я с готовностью согласился.

В диспансере меня направили в отделение эндогенных психозов, ассистирую, иногда замещаю на дежурствах врачей-психиатров. В отделении больные с диагнозом паранойя, шизофрения, психоз маниакально-депрессивного типа, генуинная эпилепсия. Наблюдаю за ними, знакомлюсь с историей болезни, изучаю нейроэндокринную систему, нервный и гормональный компоненты. Пока не прибегаю к воздействию, использую только видение; сопоставляю имеющуюся картину клиники больных с учебными данными, выделяю характерные детали, симптомы. У нескольких пациентов есть некоторое несоответствие с поставленным диагнозом, в блокноте записываю свои замечания и предложения, надо их обсудить с врачами.

На утренней конференции (пятиминутке) отделения после обсуждения текущих вопросов я попросил слова, представил свои суждения по состоянию отмеченных мною больных, поставленному ранее и предлагаемому диагнозу, привел подтверждающие доводы. Произошедшую после моего выступления сцену можно мягко назвать обескураженной, для некоторых врачей даже шокирующей. Наверное, для них мысль, что практикант в какой-то мере обвиняет их в некомпетентности, представляется невозможной, кощунственной. После минуты молчания, когда персонал пришел в себя от услышанного, пошла реакция негодования, начиная от палатных врачей упомянутых мною больных, заканчивая завотделением, обвинившим меня в безответственности, посмевшим без каких-либо серьезных обследований и анализов опровергать заключение уважаемых специалистов.

Завотделением, Кали Бекбосынович, предложил мне извиниться перед задетыми врачами и впредь быть более осмотрительным с такими скандальными заявлениями, если я намерен дальше проходить субординатуру в их диспансере. Я отказался, так как уверен в своей правоте, попросил заведующего связаться с моим руководителем, обсудить сложившуюся ситуацию с ним. Да, по-видимому, дальнейшая моя практика-учеба здесь ставится под большим вопросом, даже если руководители решат между собой недоразумение. Отношение врачей и всего персонала ко мне негативное, как к скандалисту, не уважающему мнение специалистов и коллектива. И вряд ли его удастся повернуть в лучшую ко мне сторону, судя по предвзятому мнению к чужому для них лицу. Никто на совещании даже не пытался разобраться с моими доводами, пошла круговая порука за своих.

Во второй половине дня меня вызвали к заведующему. Кали Бекбосынович встретил меня гораздо приветливее, пригласил к столу и выразил свое сожаление случившимся инцидентом: Сергей Владимирович, я только что разговаривал с Маратом Абубакриевичом, он рассказал о Ваших особых способностях, включая и в диагностике состояния больных. Я приношу извинения за произошедшее на пятиминутке, Ваши предложения обязательно будут учтены. Предлагаю Вам продолжить занятия в нашем диспансере, со своей стороны и коллектива отделения могу пообещать полное содействие и надеюсь на обоюдное сотрудничество.

Понятна подоплека такой перемены, после объяснения завкафедрой хотят воспользоваться моими способностями как в диагностике, так и лечении больных. Но худой мир лучше доброй ссоры, обострять ситуацию не в моих интересах. Принимаю предложение: Хорошо, Кали Бекбосынович, я согласен с дальнейшей работой в Вашем отделении.

Отношение персонала не стало теплее, можно назвать терпимым, вынужденным мириться с моим присутствием. Но мое мнение по медицинским заключениям стало для них важным, нередко просят осмотреть больного, советуются с постановкой диагноза и даже назначением курса лечения, хотя в данной части мне надо у них учиться. По мере освоения практических знаний о психической патологии начинаю применять свои воздействия на психосенсорную и гормональную системы. Сначала в экстренных случаях, при обострении психозов для погашения приступов маниакальной активности и агрессии больных, затем в ходе их лечения дозировано воздействую на патологические очаги в коре головного мозга, височной доле, лимбической системе, гипоталамической области, миокарде.

Не форсирую процесс излечения, после каждого воздействия оцениваю степень его влияния, корректирую с выбором пораженного органа и дозы. На каждого "подопытного" больного веду собственную историю болезни, детально фиксирую результаты наблюдений, курса лечения, формулирую заключение. Постепенно в моей контрольной группе больных наступает устойчивое улучшение состояния, прекращаются острые рецидивы психоза, возвращается адекватность восприятия окружающей обстановки. Их переводят в группу выздоравливающих, мне передают других больных в острой форме недуга. Я не против, большая практика мне на пользу, приходит опыт клинических воздействий, их взаимосвяэей, расширяются и практически закрепляются знания психиатрии и оперативные навыки.

В свободные от дежурств дни занимаюсь на кафедре с учениками, в первой группе уже перешли к начальным воздействиям, процессу собственной саморегуляции, самым простым приемам влияния на объекты. В других группах пока делают первые шаги в видении, поднимают уровень способностей. С Витей и Кайратом провожу эксперименты по инициации дара восприятия времени, моделирую стимулирующие факторы, пока безрезультатно. Но у них и без того достаточно объема работ по развитию дара воздействия на высоком, психосенсорном и нейронном уровне, регуляции гормонального баланса. У обоих моих отличников есть уже успехи, думаю, будет для них полезным в последующем, после закрепления навыков тонкого оперирования, привлечь к лечению моих больных в диспансере.

Часто, когда выдается свободное время, провожу эксперименты и путешествия по иным мирам. В реальном времени такие странствия занимают миг, а дают море эмоций, да и познавательны, воочию присутствуешь в жизненной среде данного мира, становишься свидетелем исторических событий. Выявились некоторые закономерности этих миров, все они связаны с нашей Землей, только разных временных слоев, из прошлой истории, в будущее я еще не попадал. Есть вариации с ходом событий, где-то произошла развилка истории. Дважды в один и тот же мир пока не удается попасть, несмотря на мои попытки восстановить в сознании при переходе антураж конкретного мира. Идея самому выбирать место попадания заманчивая, не оставляю поисков в этом направлении.

Приходит мысль напрямую участвовать в происходящих событиях и действиях, для этого влезть в сознание какого-либо аборигена и управлять им. Два фактора сдерживают, во-первых, этическая сторона, вмешиваюсь в личную жизнь уже сложившегося субъекта, ломаю его волю и характер под себя, да и что будет с ним, когда я покину тело донора. Во-вторых, неизвестно, как произойдет насильственное проникновение в чужой разум и душу, с какими последствиями, в первую очередь, для меня самого. В отсутствии своего тела, носителя дара, я не могу воздействовать на организм и сознание донора, подавить защитную реакцию отторжения, возможно вмешательство только в метальном плане.

Хотя мое появление в этой истории со вселением в самого себя дает мне какое-то представление о подобном процессе, но до сих пор неизвестно, как это произошло, природа происшедшей перемены, включая появление особых способностей. Надо хорошо продумать, просчитать свои действия, резервные варианты, меры страховки при неблагоприятном стечении обстоятельств. Потребуются специальные исследования и эксперименты для изучения воздействия только сознанием на мыслящее существо через ментальное поле. При первой возможности провожу подобные опыты на лабораторных мышках, затем домашних животных.

Есть первые успехи, отрабатываю процедуру ментального воздействия до совершенства, теперь можно перейти к непосредственному объекту – Homo sapiens. Тщательно готовлю операцию замещения сознания объекта своим, кажется, все возможное я предусмотрел, отправляюсь в новый мир. После перехода начинаю поиски подходящего донора, решил выбрать из криминальной среды, с хорошими физическими кондициями, достаточно молодого. Замечаю какое-то поселение на берегу крупной реки, направляюсь к нему. На дороге при въезде вижу указатель с названием: Павлодар. Заштатный городок, несколько улиц с деревянными домишками, редкие каменные здания, пристань, два небольших пароходика у причала.

Оглядываю окрестности, действительно, река это Иртыш, и местность знакомая, не раз по делам объединения приходилось бывать в Павлодаре. Но насколько этот невзрачный городишко не похож на будущий крупный промышленный центр Казахстана, в какой же год я попал? В неведении я пробыл недолго, на кирпичном здании, как немного позже я узнал – городского 3-классного училища, висел транспарант с цифрами: 1893. Судя по цветению яблонь и других плодовых деревьев в садах, сейчас май, самый разгар весны. Думаю, не худшее время и место для моих планов, надо теперь найти подходящий объект воздействия и попытать удачи в какой-то степени рискованном для меня и донора эксперименте.

Думаю, наиболее вероятное место, где можно найти нужного кандидата – портовый кабак, любимое злачное место определенного контингента. Проникаю в накуренное и пропитанное запахом сивухи помещение, осматриваюсь, зал полон, все обеденные столы заняты, хотя еще не вечер. В центре два стола сдвинуты вместе, вокруг шумная гоп-компания. Особенно выделяется крупный мужчина лет тридцати, видно, вожак, вокруг него сидят подпевалы, подобрастно внимают ему, дружно подхватывают его смех, незамедлительно выполняют распоряжения. Сам лидер обращается со своими подручными бесцеремонно, грубость и хамство к окружающим заметны в каждом слове и жесте.

Наблюдаю за ним некоторое время, решаю – мой клиент, принимаюсь за его обработку. Ментально воздействую на его сознание, вызываю желание побыть в одиночестве, отдохнуть от шумного окружения. Подействовало, вожак что-то говорит своим сотоварищам, затем встает и выходит из помещения, за ним двое верзил, наверное, группа поддержки или охрана. Направляются по набережной улице, затем сворачивают в переулок, останавливаются у ворот крепкого подворья с двухэтажным домом, нижний этаж каменный, верхний – деревянный, обшит тёсом, крыт железом. Троица входит в ворота, поднимаются в дом, охрана остается на первом этаже, вожак идет дальше вверх, в спальню, не раздеваясь, падает на постель и засыпает.

Не спеша, аккуратно, проникаю в его сознание, прочитываю имеющуюся информацию, затем отключаю от всех органов чувств, мыслительных и психосенсорных центров, сейчас оно ничего не чувствует и не осязает, находится в забытье. Оставил его в резерве, при необходимости можно его дозировано подключать к своему сознанию. Вхожу в телесную оболочку донора, ищу связи и налаживаю контакты со всеми органами и системами. Приходит ощущение моря чувств – нового тела, окружающей среды, отголосков мыслей и желаний. Проверяю контроль движений, тело слушается почти безупречно, только еще не все ладно с координацией. Но это дело наживное, главное сделано, мое сознание влилось в крепкое здоровое тело.

15

Моего донора зовут Степаном Савельевым, родом из купеческой семьи в Тобольске. Давно, еще в детстве Степана, его отец разорился, семья пошла по миру, сам же он прибился к ватаге лихих людей. В жесткой борьбе за выживание окреп, заматерел, сейчас у него своя шайка. Разбойничает на трактах и реках, совершает налеты на торговые склады и магазины, прииски, нередко сам и его люди душегубствуют. Для официального прикрытия осел в быстрорастущем уездном центре Павлодаре, важном пункте на оживленной водной магистрали. Зачислился в купеческую гильдию, у него в городке есть лавки и магазины, речные суда – пароход, баржа, баркасы, но главный доход по прежнему приносит разбой. Да, мне надо решать с криминальным наследием Степана, оставлять на свободе шайку убийц нельзя.

Всего в шайке около пятидесяти головорезов, основная часть сейчас в Павлодаре, на базе – выкупленном лабазе на пристани, переоборудованном под казарму. Треть промышляет по Прииртышью, Алтаю, разведывает объекты для нападения шайки. Есть еще сеть доносчиков из числа жителей городов, крупных сел, фабричных поселков и приисков. Продумываю план максимально быстрого и полного уничтожения всей преступной структуры – силовой группы, информаторов, прикупленных чинов, баз и схронов, средств передвижения, оружия, логистической цепи снабжения и сбыта. Отдаю должное Степану, у него действительно хорошо продуманная и четко действующая система разбойного бизнеса, теперь ее надо полностью разрушить, тщательно зачистить, не оставлять каких-либо корешков.

Самому не провести такую масштабную операцию, надо привлекать полицейские силы и войсковые части. Думаю, следует выходить на военного губернатора Семипалатинской области Карпова Александра Фёдоровича, генерал-майора. Предстать перед ним в теле Степана не считаю разумным, придется воздействовать своим сознанием. Покидаю оболочку донора, направляюсь в Семипалатинск, областной центр. Нахожу резиденцию военного губернатора на правом берегу Иртыша, проникаю в его кабинет, Карпов за большим старинным столом пишет что-то. Внешность у него представительная, строгое выразительное лицо, окладистая борода, солидный мундир с эполетами, крестами. В кабинете еще секретарь, молодой поручик, стоит рядом со своим начальником. Карпов заканчивает письмо, передает секретарю, тот выходит.

Навожу ментальную связь с сознанием генерала, и в момент, когда он расслабился и откинулся на спинку кресла, мысленно проговариваю: Здравия желаю, Ваше превосходительство. Пожалуйста, выслушайте меня.

Карпов вздрагивает, оглядывается непонимающе. Продолжаю: Пожалуйста, не удивляйтесь. Вы меня не можете видеть, я здесь вроде бестелесного духа, разговариваю с Вами мысленно. Если Вы готовы меня выслушать, то кивните головой или также мысленно попробуйте ответить.

Через некоторое время Карпов пришел в себя, кивнул и одновременно ответил, вслух, но я услышал и его мысль: Говорите, и скажите, кто Вы и что нужно от меня.

Проговариваю: Я будущий врач, психиатр, меня зовут Абрамов Сергей Владимирович. Занимаюсь исследованиями психики человека, его необычайными возможностями. В ходе одного из экспериментов мое сознание попало в ваш мир, слилось с сознанием одного из граждан Вашей области, Соловьева Степана, якобы купца второй гильдии города Павлодара. В действительности он главарь шайки разбойников, бесчинствующей по всему Прииртышью, отчасти в Западной Сибири, на Алтае. Шайка крупная, хорошо организованная, имеет связи с должностными чинами, у нее разветвленная сеть информаторов, баз дислокации. Сейчас Соловьев под моим контролем и безопасен, но надо покончить со всей его шайкой, здесь нужна Ваша помощь в проведении войсковой и полицейской операции.

Карпов внимательно выслушал меня, затем у нас состоялся долгий и обстоятельный разговор, с конкретными именами, адресами, другими деталями. После он вызвал полицмейстера и помощника наказного атамана, по прибытию дал им указание снарядить специальные отряды в составе опытных полицейских и приданных им казачьих подразделений, затем подробно объяснил задачи каждому отряду. Общий контроль за проведением операции Карпов возложил на главу полицейского управления. В Павлодар будет отправлена группа из полиции области с подключением на месте службы уездного исправника и подразделения казачьего полка, расквартированного в уезде. Получив указания, полицейский и казачий руководители спешно отправились готовить акцию.

После ухода своих подчиненных Карпов стал расспрашивать о моем мире, происшедших событиях. Понятен его интерес, наше недавнее прошлое – это будущее его мира, во многом ход истории у нас совпадает. Его особо впечатлили скорая, в следующем, 1894 году, смерть императора Александра Третьего от нефрита, русско-японская война с позорным для Российской империи финалом, мировая война, отречение Николая Второго и свержение самодержавия.

После такого экскурса в историю вернулись к предстоящей операции, обсудили мое участие как в невидимом состоянии, так и в теле Соловьева. Для связи со мной и реализации возможной помощи силам правопорядка ко мне в Павлодар приедет личный представитель генерала, его доверенное лицо, которому я могу открыть свое инкогнито. Для всех остальных я по прежнему купец Соловьев. На этом мы распрощались, я отправился обратно, в родное уже тело Степана.

В течении трех дней я, вернее, Соловьев, почти не выходил из дома, передал через своих охранников, что болен и никого видеть не хочу. Наконец, на третий день ко мне пришла весточка от Карпова, меня вызвали в купеческую гильдию. В кабинете главы меня ожидал молодой подтянутый человек в штатском, по взгляду которого хозяин вышел из своего кабинета. – Штабс-капитан Немцов, офицер по особым поручениям, – представился посланец. – Вы Соловьев Степан Игнатьевич, купец второй гильдии?

После моего подтверждения продолжил: По приказу Александра Фёдоровича прибыл в Ваше распоряжение. Примите пакет, – Немцов передал мне опечатанный конверт.

Вскрываю, там записка, читаю: Уважаемый Степан Игнатьевич, направляю в полное Ваше распоряжение до окончания операции моего доверенного офицера, штабс-капитана Немцова Николая Силантьевича. Все подробности узнаете у него. С уважением .... (подпись Карпова).

Предлагаю: Давайте без чинов, Николай Силантьевич, – после его согласия продолжаю, – Александр Фёдорович написал, что Вы расскажете сами о всех подробностях. Пожалуйста, приступайте.

Немцов рассказал, что операция назначена на сегодняшнюю ночь, одновременно во всех пунктах нахождения разбойников, базах, а также будут произведены аресты информаторов, связанных с преступниками должностных лиц, поставщиков оружия, продовольствия и другого имущества, перекупщиков награбленного. Потом спросил, нужна ли мне помощь в задержании моих охранников. Ответил отказом, я уже взял их под контроль, они полностью подчинены моей воле. Договорились, что он снимет номер в центральной гостинице, завтра утром я сам навещу его.

Ночью, в установленный час, выхожу из тела, направляюсь к базе шайки на пристани, осматриваю казарму и подходы. Почти все разбойники здесь, нет одного из помощников главаря и двух его подельников. Полицейские и казаки уже заняли позиции вокруг логова, готовы к атаке. Ищу отсутствующих бандитов, нахожу в портовом кабаке, наверху, занимаются плотскими утехами с девицами. Проникаю в сознание помощника, взламываю его сопротивление, полностью отключаю, он безвольно падает на предмет своих трудов. Повторяю подобные ментальные воздействия на подельниках, они также отключаются.

Возвращаюсь к основному месту действа, нападающие уже выдвигаются, окружают казарму, а потом врываются, через двери и открытые окна. Раздаются крики, шум, несколько выстрелов, а потом наступает тишина. Через несколько минут выводят избитых и связанных разбойников, двоих выносят. Есть пострадавшие среди казаков, одному перевязывают ногу, второго несут на руках товарищи, к нему уже торопится врач с санитарной сумкой. Пересчитываю, все разбойники здесь, с учетом обезвреженных мною в кабаке. Кстати, о них стоит позаботиться, незаметно воздействую на сознание командира отряда, внушаю мысль проверить кабак. Он отправляет конную группу казаков, они вскоре возвращаются с загруженными на лошадях бесчувственными тушами бандитов, в голом виде.

Возвращаюсь к себе, точнее в телесную оболочку Савельева, спокойно, с чувством хорошо выполненной работы, засыпаю. Утром не спеша собираюсь, в сопровождении охраны иду к гостинице, там уже меня поджидает Немцов. Идем в ближайший трактир, садимся завтракать, охрана за соседним столом заказывает тоже, что и мы. Немцов уже в курсе происшедших ночью событий, с утра пораньше наведался к уездному исправнику. Слава богу, обошлось без потерь с нашей стороны, ранения оказались не опасными. Договорились встретиться во второй половине дня в уездном управлении полиции, к тому времени Немцов разузнает о результатах операции по всем объектам.