Текст книги "Убийство души. Инцест и терапия"
Автор книги: Урсула Виртц
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Я считаю, что эта модель помогает понять возможные последствия сексуальной эксплуатации и разработать терапевтические стратегии для проработки такой динамики. Конечно, многие вопросы остаются без ответа и в этой модели, и при описании посттравматического синдрома. Кто из жертв инцеста будет травмирован, а кто нет? Насколько долго следует учитывать травматическое воздействие? Возможно ли исцеление или лишь только относительно хорошее обращение с травмой?
В ходе своей терапевтической практики я узнала, что даже женщины, многие годы зафиксированные в роли жертвы, смогли стать на путь большей самостоятельности и личной ответственности. Меня тронуло до глубины души то, что, несмотря на тяжелую сексуальную эксплуатацию, они смогли отвергнуть угнетающие жизненные обстоятельства, что, несмотря на огромные трудности при восстановлении границ, женщины учились говорить «нет». Я убеждена, что этому нет простого объяснения, одной причины. В своей работе я училась скромности, с изумлением глядя на то, как женщины восстанавливали связь со своей силой или вообще впервые учились этому. Тенденция психики к самоисцелению часто находит странные пути. Для многих женщин переживание резервов сил, до тех пор неиспользованных, является новым и ошеломляющим. Во второй части этой книги я расскажу о процессе исцеления подробнее.
Инцест и сексуальность
Теперь я хочу прояснить, что происходит в той сфере, которая занимает центральное место в терапевтической работе со взрослыми женщинами, суммируя внутрипсихические и межличностные эффекты травмы. Я имею в виду влияние последствий инцеста на развитие женской сексуальности. Сексуальные проблемы неотъемлемы от картины страданий большинства жертв сексуальной эксплуатации. Бесконечно много фрустрации, отчаяния и безнадежности связаны с этой темой. Традиционные формы сексуальной терапии не дают результата в этих случаях, кроме того, жертвы инцеста обычно не обращаются за сексуальной терапией. Классики сексологической литературы не описывают специфического влияния инцеста на сексуальность. Сексуальные проблемы или «сексуальные девиации», как их называют в такой литературе, являются средством выражения для людей, которые были использованы, они принадлежат языку жертв инцеста.
Если мы задумаемся над тем, сколько мифов возникло вокруг сексуальности, то станет ясно, что тема влияния сексуального насилия на сексуальность является очень спорной и противоречивой. Создание сексуальных мифов является социокультурным феноменом. В зависимости от патриархальной или феминистской точки зрения сексуальное поведение, сексуальные предпочтения, сексуальное функционирование оцениваются по-разному. Даже в наше время женщин видят через призму расщепления надвое, и мадонна противопоставляется шлюхе, а Ева – Деве. Именно в наше такое просвещенное время амбивалентность по отношению к женщине особенно бросается в глаза. Архетипический образ женщины как питающей и дающей жизнь матери, с одной стороны, и поглощающей, умерщвляющей бабы, с другой стороны, находит свое отражение в мифе о женской чистоте или испорченности.
Отражение страха перед страстностью и ненасытностью бабы мы видим в охоте на ведьм. Реальные сексуальные нападения со стороны мужчин были скрыты и искажены самым причудливым образом. Не отцы или клерикалы использовали женщин и детей, а инкуб, мужчина-демон обладал ею, и она становилась ведьмой. Тогдашние ведьмы позже стали истеричками Фрейда. Но развитие не остановилось. После рубежа веков появился термин «сексуальное пренебрежение», с помощью которого стали толковать сексуальное поведение в зависимости от гендера[65]65
Hartwig, Kuhlmann. Ibid. S. 438.
[Закрыть]. Отсюда остался один шаг до понимания проституции как сексуальной аддикции, отражающего пережитки викторианской точки зрения на проституток. С клеймом «шлюха» приходится бороться и сегодняшним жертвам инцеста. Эта стигматизация особенно поддерживается мужчинами: якобы так называемые сексуальное «пробуждение» отцом было осуществлено под влиянием ненасытной жадности и сексуального желания девушки.
Влияние инцеста на сексуальное поведение исследовано очень односторонне. Немецкие публикации, которые опираются на самоотчеты пострадавших женщин и терапевтические запросы, вопроса не проясняют. Характерно, что они касаются только тех аспектов женской сексуальности, которые так или иначе являются значимыми для общества или для мужчин. В работе Хирш, например, речь идет о так называемых «типичных» последствиях инцеста, а именно о промискуитете и проституции, в то время как другие насущные проблемы таких женщин вообще не рассматриваются, например, страх за судьбу их собственных детей в этом мире, проблемы с беременностью и материнством, сексуальные фантазии, приводящие в замешательство.
Изучение англоязычной литературы сделало меня более чувствительной ко многим смысловым взаимосвязям. Я очень внимательно слушала, что говорят мои клиентки и жертвы инцеста, ведь для меня они стали наиболее достоверным источником информации о том, что означает инцест для их сексуальности. В Бостоне у меня была возможность связаться через «Женский центр» с Э. Вестерлунд, которая предоставила мне материалы своей диссертации «Сексуальность женщины с инцестом в жизненной истории». Ее эмпирические исследования полностью подтвердили мой собственный опыт.
«Промискуитет» и «проституция»
Сначала я хотела бы поговорить о «промискуитете» и «проституции», уже упомянутых мной как характерных следствиях инцеста. Немало исследований указывают на взаимосвязь между промискуитетом (сексуальной неразборчивостью) и инцестом. Отмечается и тот факт, что многие проститутки в детстве подвергались сексуальному насилию, в основном в семье. Эти данные необходимо интерпретировать с большой осторожностью. Хронический паттерн промискуитета, который длится всю жизнь взрослой женщины, не смогли найти нигде. Напротив, очень многие женщины после инцеста переживали период, когда сексуальные контакты были поверхностными, с частой сменой партнеров. По большей части, это был промежуточный этап, переходная реакция на сексуальную эксплуатацию.
«С тех пор, как начался шестнадцатый год моей жизни, я никогда не могла сказать „нет“, если кто-то хотел секса со мной. Конечно, мне было стыдно. Но это было похоже на необходимость. Меня так и тянуло на это. Я пошла в парк и отдалась пяти мужчинам, затем ушла оттуда и на улице отдалась еще пять раз. И все в один день. Просто безумно, безумно, безумно… И никакого, ни малейшего следа чувств. Только депрессия – умереть, умереть, умереть. Вот как это было»[66]66
Armstrong L. Kiss Daddy Goodnight. Frankfurt, 1985. S. 123.
[Закрыть].
Об удовольствии от смены отношений здесь мы ничего не услышим. Эти женщины переживают свои сексуальные импульсы как навязчивую тягу, которая не поддается контролю. Поскольку этот тип сексуального отыгрывания немало значит для общества, исследователи с особым рвением ухватились за данные, позволяющие спекулировать на сексуальных девиациях после инцеста. Особый интерес для мужчин-исследователей представляет вопрос, становится ли большинство жертв инцеста проститутками. При этом вряд ли речь идет об эмпатическом участии в судьбе этих женщин, напротив, у меня сложилось впечатление, что больше – о поиске возможной корреляции с целью доказать, что те, кто позже стали проститутками, уже детьми были одержимы сексом и намеренно соблазняли своих отцов. В нашем обществе к проституткам относятся в основном с презрением, и у «человека» есть все основания отказать в сочувствии и сопереживании и жертвам инцеста тоже, сделать жертву преступником. Логически неверные умозаключения такого типа встречаются нередко. Из того факта, что среди проституток женщины, пережившие сексуальное насилие в детстве или юности, составляют подавляющее большинство, нельзя сделать превратный вывод, что инцест неизбежно ведет к проституции. Ни в коем случае в исследованиях не может быть проведена аналогия между фазой промискуитета и проституцией. Не может быть и речи об однозначной причинной связи между инцестом и проституцией.
В тех ситуациях, когда женщины «выбрали» проституцию, важно рассмотреть контекст. Многие молодые девушки убегают из дома для того, чтобы положить конец инцесту. Для них проституция часто является единственным способом выжить материально. Пострадавшие описывают, как они доходят до того, чего всегда хотели избежать. Для них это было так, будто в итоге они лишь воплощают те пророчества, которыми их бомбардировали ранее.
«Я могла начинать отношения с мужчинами только через сексуальность. Только так я могла бы быть принята, думала я, когда я раздвигаю ноги. Другого способа у меня не было. Ничего больше.
Они постоянно ругали меня шлюхой – да ведь я и была такой, и с каждым шла в постель. Это был замкнутый круг»[67]67
Armstrong. Ibid. S. 107.
[Закрыть].
Есть и другие причины, которые могут подвигнуть женщину на проституцию. Например, чувство мести, удовольствие от осознания, что мужчина находится в зависимом положении, что она контролирует все, что происходит. Моя клиентка рассказывала: «Наконец, я – та, кто назначает цену, наконец, я оставила ощущение бессилия позади. Теперь я на другой стороне, у меня есть власть».
Однако мне кажется, важно отметить, что частота промискуитета или проституции как следствие инцеста никак не связана с намного более общим негативным отношением к сексуальности. По опыту в своей практике и по сообщениям коллег можно сделать вывод, что промискуитет в поведении, как правило, ограничен периодом от позднего подросткового до раннего взрослого возраста. Взрослые женщины, которые подверглись сексуальному насилию в детстве, гораздо чаще и сильнее страдают в сексуальной сфере от своей заторможенности и блокированности, чем от навязчивого желания сексуально отыгрывать. Женщины сообщают, что не могут приблизиться к мужчине, не испытав мороза по коже, что одна только мысль о сексуальной близости вызывает такое сильное отвращение, что их тошнит и рвет.
Спектр возможного воздействия инцеста на сексуальность широк. Некоторые женщины ощущают контакт с собой, только отказывая, говоря «нет». Лишь «нет» дает возможность контакта с подавленной яростью. В терапии особенно важна конфронтация с этой яростью. Панический страх людей другого пола может проявляться в совершенно тривиальных повседневных ситуациях. Некоторые женщины обливаются потом, их руки становятся липкими, если они остаются наедине с мужчиной в купе поезда, в лифте, в офисе. Ощущение угрозы и опасности является вездесущим.
Болезненное чувство блокированности и неспособности переживать близость встречается чаще, чем ненависть к сексуальности и полный отказ от всего сексуального. Большинство женщин страдают от такой зажатости или от того, что воспринимают сексуальность как нечто грязное. Отсюда возникают вина и чувство неполноценности. Только в жизни «среднего рода», только в избегании всего слишком женственного может быть найдена безопасность, но она душит всю спонтанность.
Не так уж редко то, что для некоторых женщин отец является не только первым, но и единственным мужчиной в жизни. Они выбирают светский целибат, потому что только полное сексуальное воздержание дает им чувство безопасности и защищает от конфронтации с аффектами из прошлого, с ненавистными чувствами стыда и вины. Одна из моих клиенток чувствовала себя в безопасности только с монахинями, посещала католическую школу-интернат, проводила каникулы в монастырях и в течение нескольких лет не могла себе представить, что когда-нибудь сможет существовать во внешнем мире. В ходе своего развития она снова стала ставить под сомнение свое решение стать монахиней. Ей стало ясно, насколько сильно в прежнюю мотивацию присоединиться к религиозному ордену было включено желание бегства. Она решила навести порядок в своей жизни с помощью терапии, встретиться лицом к лицу с опытом жестокого обращения в детстве, а затем заново более свободно принять решение о своей дальнейшей жизни.
Инцест и гомосексуальность
Аспект свободы решений интенсивно обсуждается в связи с динамикой жертв инцеста в гетеросексуальную или гомосексуальную сторону. На первом международном конгрессе «Инцест и родственные проблемы» в Цюрихе в 1987 г., группа активных лесбиянок настаивала на том, что гомосексуальность является позитивным выбором, то есть решением вследствие склонности, и что ее нельзя понимать как неудачу в гетеросексуальной сфере. Они боролись против известного тренда среди исследователей, в котором гомосексуальность считается следствием инцеста и классифицируется как сексуальная девиация.
Повторю: из того факта, что многие лесбиянки подвергались в детстве сексуальному насилию, не может быть выведена причинно-следственная связь между инцестом и гомосексуальностью. На самом деле, большинство жертв инцеста не гомосексуальны. Среди исследователей нет единого мнения по данному вопросу, ведь есть аспекты, которые противоречат этому.
Иногда наблюдается определенная корреляция между сексуальной эксплуатацией и формированием гомосексуальности, но интерпретация этих взаимосвязей в исследованиях еще не осуществлена. Вполне возможно, что неопределенность в сфере гендерной идентичности формируется, если в отношениях с подругой, которые впервые свободны от страха и переживаются как дающие чувство безопасности, вступают в игру эротические моменты. Гомосексуальный опыт может быть формой экспериментирования с касаниями и близостью, потому что женское тело не вызывает ассоциаций с телом преступника. При таких интимных контактах ни пенис, ни сперма не напоминают о бывших ранее злоупотреблениях.
Мужчины – жертвы гомосексуального насилия
Особенно сильную неопределенность в отношении сексуальной ориентации я встречала у мужчин, ставших жертвами гомосексуального насилия. Их тело реагировало эрекцией на анальное изнасилование, что физиологически закономерно. В неведении относительно природы этой физической реакции они сомневаются, не гомосексуальны ли они в принципе. Кроме того, они не уверены, что преступник не выбрал их в качестве жертвы, потому что посчитал их гомосексуальными. Или они интерпретируют последующие гомосексуальные наклонности как результат насилия.
В нашем обществе мужчинам-жертвам до сих пор уделялось мало внимания, так что у нас есть крайне неточные оценки количества сексуального насилия над мальчиками. Это можно объяснить тем, что роль жертвы считается унизительной и немужской, а также тем, что широко распространен миф, согласно которому «настоящий мужчина (или настоящий мальчик) обязан бороться до смерти, но не дать себя использовать».
Мужчины, которые в детстве стали жертвами гомосексуального насилия, иногда становятся гипермужественными на вид, чтобы исключить любые подозрения в гомосексуальности. Большинство исследований показывают, что мужчины, которые сексуально насилуют своих детей, когда-то сами подверглись сексуальному насилию. Например, процент переживших в детстве насилие и впоследствии ставших эксгибиционистами, значительно меньше, чем тех, кто насилует детей. Часто мужчины-жертвы инцеста проявляют некоторые особенности поведения много позже. Мальчики, уклоняющиеся от спортивных мероприятий, которые требуют переодевания, душа вместе голыми и т. д., считаются несколько странными, но не более того. Напротив, военная служба создает для мужчины – жертвы гомосексуального инцеста ситуацию острой опасности и часто ведет к паническим реакциям («гомосексуальное бегство»), необъяснимому отсутствию, даже к суицидальным попыткам[68]68
Ср. также: Johanek M. Sgroi. Vulnerable Populations. Ibid. P. 103–113.
[Закрыть]. Неизбежная физическая близость в общих помещениях душевых и казарм, типичные сексуальные шутки и приколы на гомосексуальную тему могут быть для травмированных мужчин-жертв невыносимыми раздражителями, потому что они помнят пережитое ранее сексуальное насилие. Безвредные попытки сблизиться со стороны коллег могут быть неверно истолкованы и чрезмерно бурно отвергнуты. Страх повторения насилия присутствует в их жизни постоянно и усиливается тем, что военная служба жестко иерархична и напоминает в этом плане слишком знакомый дисбаланс власти между ребенком и родителями.
Сексуальные фантазии
Фантазии гомосексуального характера воспринимаются как приводящие в крайнее замешательство. Сновидения, которые вращаются вокруг темы сексуального контакта с коллегами по работе или товарищами по военной службе, переживаются как полностью чуждые Эго сновидца. Возникает глубокая неуверенность в себе в связи с тем фактом, что теперь есть собственные фантазии о том, что было таким унизительным и травмирующим в детстве, о том, что было так ненавистно. Иногда это выражается в сомнении, не являются ли теперь эти фантазии доказательством того, что они сами всего этого хотели и все-таки в глубине души являются гомосексуальными.
Я считаю крайне важным этот аспект изменения сексуальных фантазий ранним опытом злоупотребления. В своей практике я видела немало женщин, которые особенно сильно тяготились своими мечтаниями по ходу дня и сексуальными фантазиями, так как они полностью противоречили их сознательной позиции и отношению к сексуальности. Часто лишь на более позднем этапе терапии становилось возможным открытое признание существования таких мечтаний, причем сами они оценивали их как признак своей нарушенности или даже своей испорченности. Даже то, что в этих фантазиях появлялись мужчины, похожие на насильника, или то, что они сознательно представляют ситуацию насилия в своем воображении, часто воспринимается ими как доказательство того, что другие все-таки были правы, что на самом деле это они были во всем виноваты, что они хотели и спровоцировали инцест.
Некоторые женщины ощущают, будто они одержимы своими фантазиями, будто не они сами – источник этих фантазий, а напротив, фантазии вынуждают их и тянут туда, откуда нет выхода. Они вновь испытывают чувство беспомощности и бессилия, на этот раз как порабощенность собственной внутренней динамикой.
Другие страдают от того, что могут продуцировать только садомазохистские фантазии, что только насилие как подчинение, оскорбление и унижение ведут к сексуальному возбуждению и расслаблению. Они воспринимают себя как извращенцев и чудовищ, особенно когда в фантазиях возбуждаются от представления сексуально насилуемых детей. Многие жертвы инцеста признаются в том, что самые ужасные автобиографии других жертв вызывают в них не только возмущение, но и сексуальное возбуждение. На этот счет я видела немало страданий и отчаяния. «Неужели это не прекратится никогда? Неужто я проклята вечно воспроизводить весь этот ад?»
Лишь немногие женщины смогли принять свои фантазии и воспринимать разницу между фантазией и реальностью. Они ненавидели ту роль, которую назначили себе в своих сексуальных фантазиях, ненавидели тип мужчины, выбранный для этого, потому что ни то, ни другое не соответствовало их пониманию себя как женщины и их реальному запросу в отношениях.
Эта тема вообще не рассматривается в литературе, и жертвы инцеста чувствуют себя в этом отношении совершенно отвергнутыми, как «прокаженные». Характер фантазий является следствием инцеста, а не указанием на априори существовавшие психические искажения.
Сексуальная дисфункция
С проблематичными сексуальными фантазиями тесно связана вся сфера сексуального «функционирования». Я имею в виду затруднения почувствовать сексуальное желание и возбуждение, достигнуть оргазма – очень тонкую тему удовольствия от сексуальности. Мне еще не встретилась женщина, которая была сексуально использована и в какой-то период своей жизни не имела бы проблем в этой сфере. Напротив, я неоднократно видела, что, несмотря на чувство, что инцест проработан, на хорошие социальные контакты и эмоционально удовлетворительное партнерство, взрослые женщины искали терапевтического сопровождения, потому что сексуальные проблемы не решались либо возникали в браке лишь спустя какое-то время. Становилось шоком то, что к возрасту около 30 лет женщина замечала, что прошлые страдания еще не закончились, что, несмотря на борьбу и попытки преодоления беды, прошлое все еще отбрасывает длинные тени.
Для многих женщин без опыта инцеста сексуальность является надежным сейсмографом, регистрирующим наиболее тонкие раздражения и эмоциональные перепады. В сфере сексуальности мы бываем особенно уязвимы. Ясно, что людям, пережившим инцест, столь травмированным в такой ранимой сфере, приходится особенно тяжело бороться с сексуальными проблемами. В целом у меня создалось впечатление, что в долгосрочной перспективе внутрисемейная сексуальная эксплуатация оказывает более серьезное воздействие на сексуальность, чем насилие вне семьи. После того как люди, от которых я завишу, которые мне нужны и мной любимы, использовали меня и обманули мои надежды на защиту и безопасность, у меня закономерно возникает страх любой близости. Партнерство и брак часто повторяют ситуацию близости и зависимости. В этом контексте становится легче понять часто описываемый феномен, что женщины не испытывают возбуждения, не достигают оргазма и утрачивают сексуальное желание именно к тому, кого они любят и с кем переживают глубокую эмоциональную близость. Все же в начале отношений они могли быть довольны своей сексуальностью, так как чувства были еще не «обязывающими». Эти женщины страдают от парадокса: они хотят надежного мужчину, с которым может возникнуть подлинная связь и долгожданная близость, и одновременно где-то в глубине нуждаются в чужаке, которого не любят, чтобы получить сексуальное удовлетворение. Именно связка любви и сексуальности оказывается заряженным комплексом, нагружена сильными аффектами и страхами, потому что напоминает инцест. Эти женщины чувствуют себя безопасно в отношении сексуального насилия только тогда, когда могут отщепить сексуальность от привязанности и любви, прежде всего, от чувства зависимости.
Вот почему вполне понятно, что многие женщины только в браке начинают переживать так называемые флэшбэки, внезапные воспоминания, образы, которые болезненно воскрешают прошлые эпизоды злоупотребления. В такие моменты замерзает любой сексуальный импульс. «В следующий момент я уже больше ничего не могла», – фраза, которую я часто слышала в этом контексте. Эти воспоминания имеют характер насильственных нападений, являются непредсказуемыми и поэтому особенно пугающими. Это приводит к тому, что женщина все чаще избегает интимных ситуаций, ищет этому оправдания, бессознательно имитирует головные боли. Во второй части книги я подробно описываю способы работы с этой проблемой в терапии.
Именно брак часто становится местом повторения. Снова женщина чувствует рядом мужчину, имеющего власть над ней, снова сексуальность является обязанностью, снова возникает роковая связь: «Если ты меня любишь, спи со мной. Ты эгоистка, если отказываешь мне, разве ты не видишь, как я страдаю…»
Сексуальная проблематика многолика. Я вспоминаю одну клиентку, которая вышла замуж для того, чтобы стать «нормальной» и все время надеялась, что в сексуальности все наладится. После рождения первого ребенка она почувствовала совершенно ясно, как с каждой лаской нарастает отвращение к мужу. Она начала терапию.
Часто мы встречаем очень молодых женщин, которые оказываются в связи с человеком намного старше себя, чтобы избежать отцовских злоупотреблений, но потом с ужасом обнаруживают, что сменился только человек, а сексуальная эксплуатация осталась той же. «Сначала он казался терпеливым и чутким, но как только овладел мной, все стало как раньше». Сексуальность – сфера разочарования. Спальня – место страха. «Я всегда боялась ночи, боялась снова потерпеть неудачу, боялась быть ущербной женщиной, боялась, что мой муж меня не выдержит и найдет себе другую. Я боялась боли во время секса, боялась, что опять почувствую отвращение и меня стошнит, боялась потерять контроль, боялась, что он заставит меня делать что-то против моей воли, и боялась, что возненавижу его за то, что он мужчина…» Я могла бы привести здесь бесконечно много такого рода высказываний, доказывающих, что к последствиям сексуальных травм всегда относится страх. Страх возникает по отношению к собственному телу и его функционированию, особенно в связи с решением стать матерью, родить ребенка. Из-за того, что в предыдущие годы исследованиями инцеста занимались в основном мужчины, этот вопрос полностью оставлен без внимания.
Инцест и материнство
В самоотчетах, опубликованных в последнее время, мы обнаруживаем много данных о том, что пережившие инцест воспринимают как проблематичную всю сферу материнства и ухода за младенцем. Но я знаю, что этот вопрос поднимался только в диссертации Вестерлунд. Ее данные по анкетированию и опросам согласуются с ответами, полученными в ходе моих собственных исследований. Также организация самопомощи «Parents United» уделила внимание этой проблеме и предлагала поработать над ней в специальной группе для матерей, которые сами являются жертвами инцеста или чьи дети подвергались насилию со стороны мужа. Теории, согласно которым жертвы инцеста позже сами становятся насильниками, приводят многих женщин-жертв инцеста в такое замешательство, что они отказываются иметь детей. Страх, что потом они не смогут как следует защитить своих детей от насилия, что есть риск, что они сами могут злоупотребить собственным ребенком, наводит на них такой ужас, что в результате они склоняются к бездетности. «Я вообще не хочу детей. Я боюсь оставить их однажды без защиты или слишком их защищать. Я люблю детей и страдаю от того, что их у меня нет. Но все же это лучше, чем любой другой вариант»[69]69
Jäckel K. Inzest. Tatort Familie. Rastatt, 1988. S. 94.
[Закрыть].
Еще одна женщина, чей отчет стал для Л. Армстронг поводом для вопроса о том, существуют ли неизлечимые последствия инцеста, выразила свое отношение к детям так: «Я хочу уничтожать влагалища всех маленьких девочек, чтобы никто не мог использовать их для взрослых потребностей»[70]70
Armstrong. Ibid. S. 117.
[Закрыть]. Она как бы находилась под навязчивым желанием нападать на малышей. Дети того же возраста, в каком была она, когда отчим сексуально насиловал ее, становились триггером смешанных чувств, имеющих отношение к ярости и желанию мстить.
Другие краски у страха бессознательно соблазнять детей, как бы заразить их инцестом, распространять зло и мерзость среди них. Эти женщины часто подозревают себя при любом нормальном поведении при уходе за младенцами, не носит ли такой-то жест или нежность сексуального оттенка. Они чувствуют себя как бы под принуждением, теряют спонтанность при контакте с ребенком, избегают его касаться, опасаясь преждевременно его сексуализировать. Поразительно, как часто именно осознанное и боязливое избегание травмы приводит к другой травме.
Иногда в течение всей беременности сохраняется мучительный страх, что девушка, «слабый пол», может продолжить череду женских страданий. Жертвы инцеста боятся, что их собственные дети могут воспринимать их как слабых и беспомощных, так же как они сами воспринимали своих матерей. Они боятся посеять недоверие и страх в детях, проецировать на них собственные проблемы и поэтому ведут себя чрезмерно настороженно и слишком многое подвергают обдумыванию.
Другие женщины считают, что их развитие совсем нарушено, потому что они никогда не хотели иметь детей или усыновить ребенка. Или у них есть мучительное представление, что не следует иметь детей, потому что нечего им дать. Нарастают страхи, что можно передать только то тепло, любовь и заботу, которую сам человек получил, так что следует отказаться от радости материнства. Третьи ощущают в себе такой нарциссический голод, что боятся эксплуатировать своих детей эмоционально, заполнять детьми пустоту, от которой сами страдают с детства.
Женщины, которые читали литературу по теме инцеста, особенно сильно боятся своих детских желаний. Возникают вопросы: «Неужели это правда, что я передам своим детям инцест как вирус? Неужто я хочу детей, только чтобы повторить свое собственное непроработанное детство, воспроизвести конфликт и, наконец, решить эту проблему? Действительно ли есть опасность, что я отомщу своей дочери, что втяну ее в свою роль и перенесу на нее враждебные чувства моей матери?». К сожалению, теории, к которым относятся все эти вопросы, как правило, больше затемняют, чем действительно проясняют то, что происходит в связи с инцестом.
Беременность – рождение – грудное вскармливание
Кажется, нет ни одной сферы, которая не пострадала при инцесте. Женщина, для которой особенно угрожающей является потеря контроля, переживает беременность как пугающую.
Что-то в ней развивается автономно, вне их сферы влияния. Снова ее тело принадлежит другому человеку и почти никакое разумное понимание, что это ее собственный ребенок владеет телом матери как своим собственным, не помогает. «Больше не принадлежать самой себе», – вызывает ассоциации с сексуальным посягательством и с насильственным овладением. Поскольку инцест всегда является нарушением границ, все, что связано с их установлением, становится проблематичным. Женщины беспокоятся, что не смогут верно провести черту между эротическим и неэротическим касанием, не будут в состоянии различить, какой контакт эксплуатирующий и является неправомочным нарушением границ, а какие касания адекватны и естественны.
«Где мне начать, где прекратить, принадлежит ли мне мое тело, кому принадлежу я, у меня есть ребенок или ребенок принадлежит мне?» – теперь являются вопросами особой важности. Это также вопросы о власти. Имеет ли ребенок власть надо мной или я имею власть над ребенком? Как я поведу себя, если у меня будет власть? Воспользуюсь ли я ею, превратит ли меня власть из жертвы в преступницу?
Некоторые из моих клиенток переживали свою беременность как период страданий, потому что чувствовали себя не такими незаметными и невидимыми, как обычно. Известно, что жертвы инцеста часто одеваются особенно скромно, скрывая себя в мешковатой одежде, часто совершенно бессознательно предпочитают идти по улице близ стен домов, не могут двигаться свободно и уверенно. Во время беременности эти женщины ощущают себя гораздо более уязвимыми; из-за своего особого состояния они выделяются на общем фоне и в большей степени чувствуют на себе чужие взгляды, что в большей степени пугает, чем дает повод гордиться материнством. Вестерлунд описывает и другую реакцию[71]71
Westerlund E. Sexuality in Women with Incest Histories. Unveröffentlichte Dissertation. S. 92.
[Закрыть]: чувство защищенности вследствие беременности. Будучи беременной, женщина чувствует себя более безопасно, так как материнская роль защищает ее от того, что другие воспримут ее как сексуальный объект. Некоторым нравится такое состояние, потому что они ощущают, что имеют право получить от своих мужей долгожданную нежность без необходимости платить за нее сексуально.
