Текст книги "Операция 'Энтеббе'"

Автор книги: Ури Дан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

Существовало ли в действительности намерение ввести в заблуждение весь мир и похитителей, пока готовилась операция "Молния"?

"Нет, потому что, как это ни было опасно, даже при самом вылете освободительного отряда приказ еще не был отдан. Самолеты уже были в воздухе, а приказа выступать все еще не было, потому что переговоры могли оказаться успешными. Между тем каждая потерянная минута означала расходование тонн драгоценного горючего; каждую минуту ситуация в Энтеббе могла измениться". Таково мнение Мойнихена.

Тщательный разбор последних приготовлений подтверждает его правоту. Специальная комиссия, разрабатывая планы А и Б, применила методы руководства в кризисной ситуации. Генеральный штаб как военная организация сосредоточился на плане Б. В Израиле не существует никаких барьеров, препятствующих военным обращаться к высшему руководству через голову своих начальников. Такая система связей, быть может, единственно возможная в израильской "семейной обстановке", позволяет довести любую идею до высших руководителей страны; однако существует неофициальное предупреждение: Боже упаси занимать время начальника генерального штаба просьбами о мороженом и холодильниках.

За эти дни были выдвинуты и практически осуществимые планы. Наиболее интересные были разбиты на части; над каждой частью в отдельных комнатах работали офицеры разведки. Ни одна комната не знала, что делается в других.

Ячейка разведки, которая занималась изучением и планированием, понятия не имела о том, зачем, например, понадобилось изучать передвижения президента Амина. Одна ячейка составляла данные об обычном расписании Большого Папы. Другая изучала только виды транспорта, которыми он пользовался. После того как операция "Молния", была завершена, пронесся слух, что десантники захватили с собой чучело Иди Амина в черном "Мерседесе", который катил впереди всех, чтобы обмануть угандийскую стражу. (Такой план существовал, но был отвергнут как слишком рискованный).

Большой Папа стал объектом такого же тщательного изучения, как и террористы. Очень подробные доклады, составленные в начале 70-х годов Иерухамом Амитаем об интересе Амина к авиации, имели последствие: были запрошены все пилоты, служившие инструкторами в Уганде. Они представили отчеты: сюда

вошли рассказы о том, как Амин требовал себе пилотов типа японских камикадзе, "Фантомы", чтобы сбросить бомбы на президента Танганьики Ньерере, "на эту шлюху, которая распространяет мерзкие венерические болезни по всей Африке", и крошечный самолет для своего девятилетнего сына, чтобы тот мог летать в нем "не выше деревьев и очень медленно".

Огромный (рост 192 см, вес 94 кг) экс-сержант английской армии заявил, что хочет увековечить память Гитлера и издать так называемые "Протоколы сионских мудрецов". Русский посол протестовал против памятника фюреру; нет сведений, протестовал ли он против измышлений о Сионе. В Израиле подчеркивали, что каким бы паяцем Иди Амин ни казался неафриканцам, он хитро сыграл на племенной розни и сломил прогрессивную Буганду, вырезав там от пятидесяти до ста двадцати тысяч сторонников короля Буганды Фредди. Чередуя убийства с припадками щедрости, Амин приспособил более образованных бугандийцев для бюрократической и коммерческой деятельности.

Еще в начале недели Большой Папа казался персонажем безобидного анекдота. Никто из членов специальной комиссии не думал о нем накануне исчезновения-рейса "139". Теперь над ним уже не подшучивали, несмотря на телефонные разговоры, которые вел с ним из своего дома "Борька" – Бар-Лев, недоумевая, зачем он должен это делать. Как видно, следует поддерживать неофициальные контакты? Ведь во всем мире видных людей просили употребить свое влияние, чтобы спасти заложников. Бар-Лев чувствовал, что он, как британские дипломаты и кенийские журналисты, участвует в общем деле, когда, сидя в своем магазине, поднял телефонную трубку и попросил соединить его с номером 2241 в Кампале:

– Говорит ваш друг Бар-Лев...

– Кто? – спросил Амин.

– Бар-Лев... Б – бомба... – И Бар-Лев по буквам продиктовал старому другу собственное имя.

Вскоре после этого радио Уганды гордо объявило:

"Полковник Бар-Лев, старый друг его превосходительства президента Уганды, вступил с ним в контакт от имени правительства Израиля. Его превосходительство президент поручил Бар-Леву передать правительству Израиля его просьбу и требование о том, чтобы Израиль выполнил желания похитителей. Полковник Бар-Лев позвонит его сиятельству еще раз, когда получит ответ своего правительства".

В пятницу 2 июля радио Уганды объявило, что полковник Бар-Лев опять разговаривал с Иди Амином. Радио Уганды расхвалило его и посоветовало премьер-министру Рабину произвести Бар-Лева в генералы. "Бар-Лев сделал для заложников больше, чем премьер-министр".

Иерусалим официально заявил, что ему ничего не известно об этих телефонных переговорах; в действительности же правительство собиралось и от Бар-Лева получить полезные сведения. Бар-Лев когда-то был тесно связан с Амином и знал его лучше других. В 1973 году Амин приказал всем израильтянам покинуть страну, разгневавшись на то, что отозвали Бар-Лева, тогдашнего главу израильской военной миссии. Когда Амин в качестве главнокомандующего Уганды посетил Израиль, его отношения с Бар-Левом были столь тесными, что бывший президент Уганды Мильтон Оботе, свергнутый вскоре после этого, утверждал, что в заговор против него был вовлечен Израиль.

Когда был похищен рейс "139", Бар-Лев рассказал, что в свое время знал о плане Амина свергнуть Оботе. Еще в 1970 году было решено покончить с деятельностью иностранных специалистов в Уганде. Бар-Лев убедил Амина подписать трехлетнее соглашение о военном обучении, за что позднее Амин был вознагражден.

По словам Бар-Лева, кровожадный Иди Амин Дада – фельдмаршал, почетный доктор философии, пожизненный президент – в действительности не людоед, а почти вегетарианец. Вот что рассказал Бар-Лев об Амине израильской разведке:

Амину ничего не разрешается есть, кроме салатов и цыплят. Он любит виски, бренди и другие напитки;

однако врачи запретили ему алкоголь, поэтому он употребляет огромное количество чая. Может быть, это напоминает ему времена, когда он пил чай в английской армии. Когда я вернулся в Израиль, я был уверен, что с устройством на работу трудностей не будет: теперь я могу возглавить любой сумасшедший дом. В поведении Амина во время этого кризиса проявляются черты его сложного характера.

Амин происходит из небольшого северного племени. Он в жизни не прочел ни одной книги. История с похищением самолета для него – редкостная удача:

весь мир пишет об Уганде и ее президенте Амине, с ним ведут переговоры правительства великих держав, его забрасывают дипломатическими посланиями. Он ежедневно посещает заложников, каждый раз в другой военной форме; он приходит к ним со своим сыном Шароном (получившим это имя по вывеске отеля в Израиле, где Амин однажды останавливался). Заложники ему аплодируют, а он распоряжается, чтобы им доставили еду и питье, одеяла и простыни. Только однажды он рассердился – когда кто-то из заложников обратился к нему, не назвав его полным титулом:

фельдмаршал-доктор-президент.

Мать Иди Амина любила Библию. В своем завещании она наказала сыну почитать еврейский народ. В детстве Амин не был религиозным, пока вдруг не решил, что станет мусульманином. Когда он был в Иерусалиме, я взял его в мечеть Омара, после чего

Амин заявил: "Теперь я хаджи" (мусульманский паломник) – слово, которое теперь включено в его имя. Когда ему сказали, что для того, чтобы заслужить такое имя, он должен совершить паломничество в Мекку, он спросил: "А что такое Мекка?"

Когда ему было 14 лет, англичане взяли его в армию. Он не знал английского языка и выучил буквы и цифры по надписям в бараках. Два года Амин посещал школу. Во время Второй мировой войны он сражался со своим батальоном в Бирме и получил звание старшего сержанта. Вне всякого сомнения, у него есть дар вожака: своих солдат (большинство из северных племен) он крепко держит в руках, чему помогает его высокий рост, огромная физическая сила, знание английского и фюрерское красноречие.

Но под маской героя скрывается инвалид. У него бывают острые боли в ногах и руках. Во время приступов он звереет. В Израиле, когда он проходил курс лечения в больнице "Тель Хашомер" (это было вскоре после Шестидневной войны и его поездки в Синай), он не переставал восхвалять израильскую армию. Но как только боли усилились, он начинал кричать:

"Вы плохие люди! Я видел, что вы сделали с египетской армией! Я сейчас же полечу домой и все расскажу Оботе!" Когда ему сказали, что в этот день рейса нет, он гневно заявил: "Я пойду пешком в Афины и возьму там самолет до Уганды". Позднее Амин получил через меня таблетки от израильских докторов.

Амин действует на основе каких-то озарений, которым все обязаны верить. Однажды утром он проснулся и заявил, что Уганда должна начать производство автомобилей, специально приспособленных для ее тяжелого климата (по своим климатическим условиям эта страна – одна из счастливейших в мире). На другое утро он решил захватить Кению и Танзанию, чтобы дать своей стране выход к морю. Между тем он знает, что

с его солдатами даже ученья нельзя продолжать более двух часов. После этого отряды рассыпаются.

После ухода из Уганды англичан сержант Амин стал капитаном. Когда президент Оботе столкнулся с королем Буганды Фредди, джипы Амина, вооруженные безоткатными орудиями, которые поставила израильская армия, открыли огонь по королевскому дворцу и решили исход сражения в пользу Оботе. Амин стал заместителем главнокомандующего, а затем и главнокомандующим. Когда он достиг этого, он стал следить за тем, чтобы все офицеры имели звания по крайней мере на два порядка ниже его. Только произведя себя самого в фельдмаршалы, он стал назначать бригадных генералов.

Амин страдает паранойей. Он содержит специальный разведывательный отряд из небольших самолетов для своей личной охраны. Этот отряд спас Амину жизнь, когда Оботе решил арестовать его. После этого произошел переворот, который привел Амина к власти.

У Амина есть таинственное, просто звериное чутье опасности. Он с дьявольской ловкостью избегает смерти. В последний год перед переворотом его положение главнокомандующего стало непрочным, и старшие офицеры уговорили Оботе арестовать его. Амин вылетел с визитом к египетскому министру обороны. Там он получил телеграмму, приказывающую ему немедленно вернуться в Кампалу. Амин ответил президенту, что вместо возвращения он отправится в Мекку, чтобы стать хаджи.

После возвращения из Мекки его встретил верный ему отряд, который сопровождал его в парламент. Многочисленные мусульмане Уганды встретили Амина как святого человека, и это предотвратило его арест. Он стал часто принимать участие в мусульманских религиозных церемониях и назначил специального диктора, который каждый вечер читает по телевидению стихи из Корана.

Амин любит кино. В его дворце находится коллекция из 30 или 40 фильмов о мировой войне, которые он смотрит снова и снова. Он так и не смог научиться управлять самым простейшим проектором, и одной из моих обязанностей было демонстрировать ему фильмы о камикадзе.

Когда Амин поехал в Советский Союз, он взял с собой фотоаппарат, который я ему дал. Он сделал там очень много снимков, но когда пленки были проявлены, все они оказались пустыми.

Амин любит женщин; любая женщина, которая ему нравится, становится его женой. Жены живут вокруг его дворца. Он считается отцом 18 детей.

Ничто не может сильнее ослабить его положение, уязвить его гордость, его самовлюбленность, чем поражение в Энтеббе. Поэтому надо ожидать, что президент Амин станет еще более опасным, чем когда-либо раньше.

Рано утром в пятницу был получен ответ на вопрос, сотрудничает ли Амин с похитителями. Из Уганды – с помощью агентов разведки и освобожденных заложников – были получены сведения, подтверждающие участие угандийской армии в судьбе рейса "139". Те немногие лица среди израильского руководства, которые все еще сохраняли надежду на то, что Амин не забыл своих прошлых связей с Израилем и что на него могут повлиять телефонные переговоры со скромным владельцем магазина в Тель-Авиве, убедились наконец, что эта надежда была ни на чем не основана. Амин позволил террористам, находившимся в Уганде или в соседнем Сомали, прислать подкрепление группе похитителей. Израильский разведывательный самолет сообщил о специальном рейсе, который привез из Ливии в Уганду команду советников. Еще б террористов присоединились к группе похитителей в старом здании аэропорта, где они беседовали с Амином.

Большинство пассажиров из второй освобожденной партии заложников имели французское подданство. Это укрепило Израиль в мысли, что нападки Уганды и НФОП на "французский военный империализм" отошли на второй план и главная их цель – извлечь все возможное из бедственного положения евреев.

Один из освобожденных заложников, Мюрей Шварц, продюссер американского телевидения, сообщил, что после приземления в Энтеббе к похитителям присоединились еще несколько человек, похожих на арабов. Двое других пассажиров рассказали, что в Энтеббе все было приготовлено для приема самолета. Они считали, что угандийские власти заранее знали о похищении. Отделение евреев от остальных пассажиров отражало изменения в планах террористов.

Жан Шокетт из Монреаля вынес впечатление, что "Амин очень симпатизирует похитителям". По словам Шокетта (это подтверждали и другие освобожденные заложники), с ними обращались неплохо, "не считая, конечно, психологического давления". Шокетт подтвердил, что в Энтеббе к похитителям присоединились несколько вооруженных людей. Он также сообщил, что в Энтеббе в самолет внесли ящик с динамитом, чтобы, как сказал один из террористов, "взорвать самолет, если будет нужно".

В сообщениях из Парижа рассказывалось, как вели себя израильтяне, когда освобожденные заложники отправлялись на летное поле, чтобы сесть в самолет. Мужчины приветственно махали руками, женщины, вытирая слезы, поднимали на руках детей.

По-видимому, Амин скорее был склонен слушаться террористов, нежели западных дипломатов или Бар-Лева. Чтобы тайно следить за самолетом Большого Папы во время его полета на остров Маврикий, был послан израильский "Фантом". Агенты разведывательной службы, работающие на линии Камлала Найроби – Иерусалим, ежечасно сообщали обо всем,

что происходило в Уганде во время двухдневного отсутствия Амина. Слежку за Большим Папой осуществляла также круглосуточная служба в сотрудничестве с израильским военным кораблем, посланным во вторник к восточно-африканскому побережью. Вместо новых усовершенствованных ракет "Габриэль" типа "вода-вода" этот корабль доставил туда электронное оборудование для обеспечения необходимой связи. Опасаясь утечки информации, специальная комиссия решила не полагаться на иностранную помощь в этих приготовлениях.

– В последние часы перед операцией нас преследовал страх, что мы прилетим в Энтеббе и не найдем там заложников, – сказал командир 35-й десантной бригады. – Естественно, мы уже во вторник думали о возможности этого рейда. И мы вспомнили, как однажды американцы совершили освободительный рейд в Северный Вьетнам, но не нашли уже никого из тех, кого собирались спасти. Это была главная проблема – пока собирали информацию и пробовали варианты, в Энтеббе могло не остаться никого из заложников. Мы, читавшие характеристики Амина, не тешили себя никакими иллюзиями: мы знали его жестокость и коварство.

Вот почему так жизненно важны были разговоры Бар-Лева. Они давали хотя бы некоторую надежду на то, что заложники все еще находятся в Энтеббе.

Пока шли все эти приготовления, студент-медик Моше Перец продолжал свой дневник:

Пятница, 2 июля, 6.00. Подъем после бессонной ночи. Все вещи упакованы, и мы ожидаем, что нам сообщат, когда же мы отправимся в путь.

7.00. Приходит Амин в широкополой шляпе. С ним красавица-жена, одетая в зеленое платье, и сын – Гамаль Абдель Насер Джвами. Он ошеломляет нас сообщением, что Израиль не принял требований террористов и что наше положение очень серьезно, потому что

здание обложено тринитротолуолом и будет взорвано, если требования похитителей не будут приняты. Он заявляет, что отправляется на Маврикий, где будет обсуждать наше положение. Он вернется сегодня вечером или завтра утром. Амин советует также написать письмо для прессы или радио с просьбой к Израилю удовлетворить требования похитителей.

8.00. Бурные дебаты между теми, кто хочет писать письмо, и теми, кто против. Большинство семейных и члены команды (кроме капитана Мишеля Бако) за, остальные – против. Что произойдет? Мне все равно. Эмоциональные перепады измучили людей и довели их до изнеможения. Больно думать о семье, оставшейся дома.

11.00. Мы продолжаем обычную жизнь. 19-летний Жан Жак Маймони излучает бодрость. Он приносит чай и кофе, раздает пищу и следит, чтобы никто не остался без порции. Для себя он не требует ничего. Женщины стирают и сушат белье. Скучный ланч, легкая дремота.

2030. Палестинцам вручают письмо, содержащее благодарность Амину за его внимание и просьбу к правительству Израиля освободить арестованных террористов. Письмо написано несколькими израильтянами. Похитители удовлетворены этим письмом, так как нет впечатления, что оно написано под давлением.

Уже суббота; несколько ребят сочиняют пародии на редакционные статьи в разных газетах, освещающие ситуацию. Как напишет, например, религиозная газета или спортивный журнал? Кто-то говорит, что мы не должны так уж горевать: в конце концов, Герцль когда-то предложил создать Еврейское государство в Уганде. Мы поем субботние песни, очень тихо, потому что те, снаружи, сильно нервничают, особенно по вечерам.

Специальная комиссия рассмотрела также возможность перехвата личного самолета Амина с тем, чтобы вынудить его к посадке в том месте, где его смогут схватить израильские агенты. Так как этот самолет был построен в Израиле, его технические характеристики были хорошо известны. Настолько хорошо, что еще раньше было выдвинуто предложение: испортить еще в Энтеббе топливные баки самолета, чтобы пилот был вынужден совершить аварийную посадку в Найроби. 11 АМИН – МАРИОНЕТКА ООП

Неоценимую помощь оказал посетитель, прибывший из Найроби в Израиль в среду 30 июня. Это был умнейший человек, Джордж Джити, доверенное лицо президента Кении Джомо Кениаты, редактор кенийской "Дейли Нейшн". Эта газета была основана в 1961 году, ее финансировал Ага Хан с расчетом оказывать сдерживающее влияние на Восточную Африку после достижения ею "ухуру" независимости.

Ранее существовали подобные ей "Дейли Нейшн" в Уганде и "Дейли Нейшн" в Танганьике. Однако с уходом Англии восточно-африканская федерация распалась, что привело к разделению стран и газет. Место редакторов-англичан заняли африканцы. Главой кенийской "Дейли Нейшн" стал Джордж Джити.

Джити прибыл в Израиль из Тегерана в качестве гостя израильского правительства. Газеты не сообщали о его прибытии. От него не ожидали никакой особой помощи. Однако Джити очень много знал о жизни Уганды под властью Амина и о средствах связи, без которых никакая газета вообще не может существовать.

Беседы с Джорджем Джити проводили члены одной из разведывательных ячеек. Они понятия не имели, почему важны эти беседы, точно так же как и другая группа, изучавшая причины преданности Амина палестинцам, не знала, зачем она это делает. Между тем именно секретное соглашение между ООП и Угандой оскорбляло и даже пугало кое-кого из кенийских руководителей.

Амин стал поддерживать палестинцев задолго до того, как рейс "139" приземлился в Энтеббе. Его охраняли триста командос из палестинских террористических организаций. Эти палестинцы прошли обучение в Ливии, как и шесть сильных, мускулистых, вооруженных револьверами женщин из племени Амина, которые тоже были членами охраны.

Здание, в котором раньше размещалась израильская миссия, было предоставлено в распоряжение ООП, и ее знамя заменило на мачте флаг со звездой Давида.

После того, как ливийский президент Муамар Кадаффи обещал Амину десятки миллионов долларов экономической помощи (обещание, которое никогда не было выполнено), Амин разрешил ООП построить на территории Уганды тренировочные лагеря, пригласил делегацию ООП на конференцию ОАЕ в Кампале (июль 1975 года) и дошел до того, что предоставил палестинцам для тренировок русские "МИГи", имевшиеся в его распоряжении.

– Чем труднее тренироваться, тем легче воевать, – заверял Амин террористов Аль Фатха, учившихся летать на "МИГах".

В октябре 1975 года угандийское радио описывало "сложные тренировки", которые проводил отряд "палестинских и угандийских камикадзе" в южной Уганде. Гражданская авиация получила предупреждение не летать в этих районах до специального разрешения.

Из публиковавшихся в 1975– 1976 годах сообщений о несчастных случаях во время этих тренировок можно составить представление о летных качествах арабских пилотов и, возможно, их угандийских инструкторов. Среди прочих 29 октября 1975 г. в Уганде погиб палестинский пилот родом из Хеврона; его кодовое имя было Джордж, настоящее – Юсуф Брейдпит. Он вступил в Аль Фатх в 1967 году и после обучения в Алжире и Китае был назначен командиром взвода палестинских добровольцев. Во время тренировочного полета в северной Уганде он столкнулся с двумя другими истребителями, которые пилотировали угандийцы и палестинцы. Гроб Джорджа сопровождала в Дамаск, а оттуда и в Амман угандийская делегация, возглавляемая личным представителем Амина, Амином Мака, и представителем воздушных сил Уганды Ахмедом Дауди. Амин не преминул послать Арафату выражение соболезнования – "от моего собственного имени и от имени солдат угандийской армии".

Амин стал поддерживать палестинцев отнюдь не по идеологическим причинам. В апреле 1967 года он обратился в Арабскую лигу с просьбой о срочной экономической помощи. В ответ он получил холодное уведомление, что его просьба передана правительствам стран – участниц Арабской лиги. Амин яростно обрушился на арабские государства и, согласно кенийской "Дейли Нейшн", заявил, что "все трудности в Уганде – следствие моей твердой поддержки палестинцев".

Двумя месяцами раньше официальное заявление ООП, опубликованное в Бейруте, подтвердило, что палестинские летчики тренируются в Уганде. В ответ на это "ООП расширяет военную помощь Уганде". В заявлении не уточнялось, в чем именно заключается эта помощь. Правда выяснилась в проникновенных словах благодарности Амина Арафату: "Эта помощь укрепила могущество Уганды и даст ей возможность принять участие в освобождении Палестины и Южной

Африки от сионизма и расизма". Амин принял палестинских пилотов в своем дворце и объявил им, что Арафат предоставил их в его распоряжение: "И как ваш командир я могу послать вас на задания, связанные с палестинскими, арабскими или африканскими проблемами. И пока вы здесь, считайте, что вы находитесь в своей собственной стране, среди ваших братьев, которые служат в воздушной армии Уганды. Ваш долг – тренироваться здесь для решительной борьбы в Палестине. Однако готовиться к борьбе с врагами должны не только вы, но и все государства, которые хотят освободить Палестину, и среди них, конечно, Уганда", – закончил Амин. Его слова были приведены в авторитетном органе ООП, газете "Фалстын ас– Саура", издающейся в Бейруте.

Почему террористы так нуждались в разрешении Амина тренировать своих летчиков? Ответ не так давно был дан одним из палестинских командиров, Абу Джаро, когда он публично благодарил президента Уганды:

– Вы, генерал, сделали для палестинцев то, что отказались сделать их арабские братья. Нам нужны воздушные силы.

Почему фельдмаршал Амин стал так жестоко ненавидеть Израиль, если Израиль помог ему захватить власть? Ведь он даже обязан жизнью израильскому офицеру Зееву (Зонику) Шахаму.

Это случилось в 1965 году. Зоник был главой израильской военной миссии в Кампале, когда Амин был заместителем главнокомандующего угандийской армией. По долгу службы Амин часто инспектировал войска. В его распоряжение был предоставлен самолет типа "Дакота", выписанный из Израиля и управляемый израильским летчиком. Однажды Амин совершал очередную инспекционную поездку по подразделениям, составленным из членов одного не

большого племени с берегов Западного Нила. Пока самолет летел к месту назначения, Зоник, находившийся в Кампале, узнал, что офицеры одного из батальонов сговорились убить Амина. Они ожидали своего высокого гостя на посадочной полосе, намереваясь открыть огонь, как только Амии появится в дверях самолета. Зоник приказал пилоту "Дакоты" вернуться, и мятежные офицеры так его и не дождались.

Амин горячо благодарил Зоника. Так же поступил и президент Мильтон Оботе, специально пригласивший главу израильской военной миссии к себе. Несколько лет спустя после того, как Амин изгнал Оботе, Зоник размышлял, как бы поступил в то время Оботе, если бы знал свою дальнейшую судьбу.

Первые связи с лидерами и их партиями в Уганде установил израильский представитель в Кении, Ашер Наим. Терпеливо и настойчиво, стараясь не привлекать внимания английской службы безопасности и разведки, занятой войной May-May, Наим установил контакт с Оботе, который должен был стать первым президентом Уганды после получения ею независимости.

Вскоре после того как Уганда стала независимой, туда приехал с визитом Шимон Перес, тогдашний генеральный директор министерства обороны Израиля. Его попросили помочь организовать угандийскую армию и воздушные силы. Перес дал согласие, и в апреле 1963 года Голда Меир, в то время министр иностранных дел, подписала с Кампалой соглашение о дружбе и сотрудничестве.

Вскоре после подписания соглашения в Уганду прибыла военная делегация Израиля во главе с полковником Шахамом. При первой же инспекции стало ясно, что их ожидает огромная работа. Армия Уганды состояла из пехотного батальона численностью около 800 человек. Командир батальона и все офицеры были англичане. Солдат обучали только парадной муштре.

Это был церемониальный батальон, годный лишь для праздничных парадов. Зоник и сопровождавшие его офицеры поняли, что им предстоит превратить опереточный отряд в действенную боевую единицу.

Они начали с обучения одной роты. Угандийские солдаты были посланы в центральную офицерскую школу Израиля и в школы для военных пилотов. Обучение было успешным: президент Оботе попросил израильтян обучить также угандийскую специальную полицию. Используя самолеты типа "Дакота" и "ФугаМагиста", присланные из Израиля, израильские инструкторы создали угандийские военно-воздушные силы, начав с обучения наземного персонала; они даже основали школу техников.

Во вторую годовщину Дня Независимости в параде участвовали шесть истребителей "Фуга-Магиста", умиляя израильских учителей, которые тогда все еще были убеждены, что только британское владычество мешало африканцам создать независимую и боеспособную армию. Иди Амин поддерживал особые отношения с израильской группой в Кампале – возможно, потому, что "эти ребята" из Тель-Авива обращались с ним как с равным. Он часто посещал их и каждый раз уходил в полном восторге. Его похвалы усердию израильтян не знали границ. Когда в Уганду прибыли первые реактивные истребители, которые для удобства перевозки были разобраны на части, Амин был изумлен, увидев, как израильтяне превращают эти "куски металла" в реактивные самолеты. Он захотел полететь на первом собранном истребителе и вернулся возбужденный как никогда раньше. Позднее он получил от израильтян награду – "крылышки" парашютиста, значок, который он продолжал носить с нескрываемой гордостью даже 2 июля, когда отправился на Маврикий.

Отношения были столь тесными, что однажды Амин обратился к Шахаму, военному атташе Израиля, с

просьбой, чтобы Израиль помог продать огромное количество золота, украденного в Конго. Амин сказал Зонику, что Израиль должен выполнить его просьбу. Израильское правительство отказалось от предложения Амина войти в долю, однако частные банки ухватились за него, не проявив никакого интереса к происхождению желтого металла.

Когда Израиль не согласился помочь Амину напасть на соседнюю Танзанию, он впал в ярость. Министерство иностранных дел в Иерусалиме все еще верило, что ухудшение отношений между двумя странами не приведет к полному разрыву. Но президент Амин – все более неустойчивый и безрассудный в своих решениях вскоре разбил и эту последнюю иллюзию. В феврале 1972 года Амин и ливийский правитель Кадаффи торжественно заявили о своей твердой поддержке борьбы арабского народа против сионизма и империализма, за освобождение всех арабских оккупированных территорий и за право палестинцев вернуться на свою родину.

В марте 1972 года наступили последние дни израильского присутствия в Уганде. Израильский посол, ожидая решения президента, пытался узнать его намерения от одного из старших чиновников угандийского министерства иностранных дел. Тот считал, что на самом деле Амин не собирается идти на разрыв. Но ровно через 24 часа израильский посол получил ноту о разрыве дипломатических отношений.

Десятки израильских семей прямо среди ночи были отправлены в аэропорт Энтеббе с требованием немедленно покинуть Уганду. Это были первые жертвы чудовища, Франкенштейна, которого они сами создали. Но просчитались не только израильтяне. Англичане в порыве деколонизационного рвения отметили Амина как одного из тех африканских лидеров, которому надо оказывать поддержку. 12 ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ШТАБ РАССМАТРИВАЕТ ПЛАН Б

Шимон Перес очень хорошо знал Уганду и Амина. Он предвидел возражения, которые вызовут акции, направленные против самого Амина или угандийских вооруженных сил.

Перес знал израильскую армию с первых дней ее существования; ему рассказывали верившие в него командиры о своем недовольстве слишком медленным ходом обсуждения в парламенте; работал он также и с экспертами по антитерроризму. К пятнице он составил собственное мнение по поводу террористов, освобождение которых являлось частью платы за свободу заложников.

О действиях Переса докладывали премьер-министру. Вот краткая сводка того, что делал в эти дни генеральный штаб.

Прежде всего он следил за развитием событий с момента похищения самолета. Правда, в начале недели никто и не думал о том, чтобы лететь в Энтеббе. Министр обороны консультировался с начальником генерального штаба Гуром, а тот, в свою очередь, совещался со своими подчиненными, пока правительство развивало дипломатическую деятельность.