Текст книги "Веранда"

Автор книги: Урал Юлдашев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Загробная жизнь

Существует ли загробная жизнь? Часть населения земного шара верит в нее и активно пытается доказать ее наличие. К примеру, авторы некоторых телевизионных программ горячо убеждают своих зрителей в существовании жизни, так сказать, «за кадром». Ну а мы не будем долго рассуждать об этом, а сразу перейдем к реальной истории.

Однажды некий гражданин по имени-отчеству Виктор Михайлович умер и попал в загробный мир. Вышло это случайно: его сбила машина, когда он, торопясь, перебегал улицу на запрещающий сигнал светофора. В том, что он попал на тот свет, никто не виноват. Разве что светофор, который горел особенно ярким зловеще-красным светом, или его жена Клавдия Семеновна, которая приказала ему скорее идти домой после работы, потому что заболела ее мама и нужно было срочно нанести визит в больницу…

Попадает Виктор Михайлович в загробный мир и видит такую картину: везде снуют какие-то полупрозрачные типы, которые могут ходить, летать, а то и просто мгновенно перемещаться в пространстве. Одеты они как попало, вернее так, как они были одеты в момент смерти. Некоторые совсем без одежды, то есть голые, но никого это не смущало. Многие мило беседовали, вернее общались телепатически, не издавая каких-либо звуков. Виктор Михайлович одет был вполне прилично для находящейся здесь компании, так как он возвращался со службы. На нем были темно-синие джинсы с обвисшими коленями, белая безрукавка с накладным карманом, а в руках – потертый кожаный портфель, какой обычно носят бухгалтеры. Стояла полная тишина. Виктор Михайлович даже несколько обиделся и разочаровался при виде такой картины.

«А говорили, что есть рай и ад», – подумал он с сожалением. Но тут возник солидный мужчина с внешностью распорядителя и спросил:

– Вы давно здесь?

– Только что прибыл, – автоматически доложил Виктор Михайлович без тени удивления.

– Вы находитесь в распределителе. Сейчас мы вас отправим по назначению.

– А куда?

– Комиссия по рассмотрению работает. Скоро получите решение.

Мужчина исчез.

Виктор Михайлович остался как бы в подвешенном состоянии. Действительно он висел – не сидел, не стоял, а именно висел в пространстве.

«Невесомость, что ли? – подумал он и поймал себя на том, что может мыслить. – Я мыслю, значит существую. Это уже интересно. А как я здесь оказался и что тут делаю?» Его сознание постепенно начало приобретать какую-то логику. Тут он смутно стал вспоминать, что перебегал дорогу. «Значит, я умер. Но я же еще молодой, мне рано умирать. А как же квартальный отчет?! И вообще, где я?!»

– В загробном мире, – ответил вдруг появившийся ниоткуда солидный мужчина. – Вы в распределителе.

– А куда меня распределят? – спросил Виктор Михайлович.

– Пока никуда, – ответил тот. – Вы не совершали ничего плохого, но и ничего хорошего, чтобы с вами решить однозначно – в ад или в рай. Может быть, еще захотите вернуться обратно, а из ада или рая уже не возвращаются.

– А сколько я здесь еще пробуду?

– Сколько захотите, – ответил солидный мужчина. – Можете вернуться обратно, в обычную жизнь, совершить поступок, хороший или плохой. Тогда мы вас определим окончательно. Это обязательно.

– А можно вернуться и не возвращаться сюда?

– Рано или поздно все будут здесь. Такова природа, – заметил распорядитель с видом безнадежности.

– А сколько раз можно сюда приходить? – Виктор Михайлович задал вопрос и сам ему удивился.

– Не знаю. Бывает по-всякому. Уж кому как удается, – задумчиво произнес собеседник.

– А как я смогу вернуться в обычную жизнь? – озадаченно спросил вновь прибывший.

– Вон там есть дверь, – показал пальцем вверх мужчина-распорядитель.

Виктор Михайлович взмыл вверх, открыл дверь и вышел. И сразу же почувствовал сильную боль в теле. Болело все: голова, руки и ноги, особенно в животе. Он открыл глаза и услышал:

– Ну вот, голубчик, и очнулся. А мы думали, что не удастся спасти, уж очень тебя покалечило. Сестра, обезболивающий укол больному!

Врач ушел к другому пациенту и начал давать новые указания.

«Я лежу в реанимации, – понял Виктор Михайлович. – Так все болит, не надо было возвращаться». Тут он заснул, так как подействовало обезболивающее средство, и проспал несколько часов…

Когда Виктор Михайлович снова открыл глаза, то увидел перед собой заплаканное лицо жены, Клавдии Семеновны, которая сквозь слезы начала утешать его:

– Все хорошо, Витюня! Доктор сказал, что ты обязательно поправишься. Ты уж держись, мы тебе поможем встать на ноги. Мама, смотрите, Витюня проснулся!

Виктор Михайлович посмотрел на жену и тещу как бы со стороны и подумал: «Не нужно было возвращаться». Он очень сильно захотел вернуться обратно в загробный мир, даже зажмурился. Но ничего не происходило. Тогда он перестал дышать, как будто нырнул в воду, и снова очутился там. Тело не болело, потому что его не было, а был просто дух, сознание.

«Я же тело оставил там, – вдруг понял Виктор Михайлович. – Оно же начнет разлагаться без духа».

– Если ты в коме, то сердце работает и тело живет, даже без тебя, то есть без твоего духа или, как принято сейчас говорить, без твоего сознания, – снова появился важный распорядитель.

– Значит, пока я в коме, могу переходить туда и обратно?

– Выходит, что так. Если вернется сознание. – Распорядитель все еще стоял рядом.

– Однако здесь хорошо. Ничего не болит, никто не пристает, даже кушать не хочется, – отметил Виктор Михайлович.

– Здесь ни у кого нет никаких забот, кроме одной: куда окончательно распределят – в ад или в рай? Но это решает Комиссия.

– А как поступают с теми, кто добровольно ушел из жизни? – спросил он распорядителя.

– С ними даже проще – их прямиком в ад! А душевнобольные определяются сразу в рай за их душевные страдания. Только с серийными убийцами еще не решили окончательно. Вроде они психи, но в тоже время – душегубы. Тут уж как решит Комиссия. Нам в распределителе все равно. Это там, в обычной жизни, все хотят справедливости. А у нас все просто: наше дело – направить куда надо.

– А что в раю? – спросил Виктор Михайлович.

Распорядитель о чем-то подумал, но промолчал.

– А в аду тоже не знаете? – разочарованно спросил наш герой, не особенно надеясь на определенность.

– В аду-то? – переспросил распорядитель. – Там, знаете ли, несладко. Вы, наверное, понимаете, что речь может идти только о душевных страданиях, а не о физических. Тело ваше бренное будет гнить в земле согласно биологическим процессам, а душа – либо радоваться, либо страдать. А то как же! Так вот, в аду страдают очень. Так страдают, что страшно смотреть!

– Нет, конечно, я туда не хочу, – произнес Виктор Михайлович и снова взмыл вверх.

– Наконец-то очнулся, – услышал он голос жены. – Доктор, он очнулся!

Подошел доктор, посмотрел ему в глаза и сказал:

– Сознание вернулось полностью. Редкий случай!

Виктор Михайлович пролежал в больнице долго. Пока срастались кости и он заново учился ходить, прошло два месяца. Поначалу воспоминания о загробной жизни не давали ему покоя и он все время думал: «Куда же я все-таки попаду – в ад или в рай?» Но постепенно закипела обыденная жизнь со своими каждодневными проблемами, и он практически все забыл…

Однажды Виктор Михайлович смотрел по телевизору передачу «Битва экстрасенсов» и заметил, что они, экстрасенсы, понятия не имеют о загробной жизни. Тогда он решил встретиться с одним из них, более всех остальных внушающим доверие. Заранее договорившись о встрече, Виктор Михайлович поехал к экстрасенсу домой.

«Нужно узнать, что будет со мной и куда я попаду после смерти – в ад или в рай», – думал он по дороге. А чтобы экстрасенс более ответственно подошел к его просьбе, он решил ничего не говорить о том, что побывал в загробном мире…

Дверь открыл крупный бородатый и лохматый мужчина средних лет. В глаза бросились мелкие синеватые прожилки на большом носу и кустистые брови. Бородач смотрел с оттенком любопытства и осуждения, как смотрит сельский поп на заблудшего сына Божьего, пришедшего покаяться. Хозяин пригласил Виктора Михайловича в отдельный кабинет. Гость огляделся и заключил: «Вот он какой, рабочий кабинет волшебника». В небольшом шкафу как-то небрежно стояли толстые старые, потрепанные книги, некоторые на иностранных языках. Везде по стенам были развешаны различные амулеты, а на столе возвышался большой серебристый шар с переливающимся внутри светом.

«Похоже, что экстрасенс не чурается и колдовства», – успел подумать визитер.

– Ко мне обычно обращаются по имени Шалам. Ну, рассказывайте свою историю. – Экстрасенс усадил гостя напротив себя и вперил в него взгляд.

– Меня сбила машина, когда я переходил улицу. Мне сказали, что у меня была остановка сердца. Потом я долго лечился, а сейчас здоров и работаю. Я хотел узнать, что со мной будет дальше: когда я умру, то куда попаду – в ад или в рай? Меня это очень беспокоит, поэтому я прошу: либо ответьте, что меня ждет, либо сделайте так, чтобы это меня не мучило.

– Дайте вашу руку. – Шалам стал рассматривать его ладонь. – Линия жизни долгая, сердце здоровое, однако в голове беспорядок.

Экстрасенс возложил свои большие ладони на голову Виктора Михайловича:

– Вы не можете принять какое-то важное решение, так? Если не любите свою жену, разведитесь. Если не можете, то заведите подружку. Возьмите кредит и купите машину или же, в конце концов, отправляйтесь на поиски снежного человека! Нужно совершить поступок, сделать нечто такое, после чего можно было бы сказать самому себе: «Я сделал ЭТО!»

Виктор Михайлович ушел от ясновидца несколько разочарованный: «Распорядитель в загробном мире сказал то же самое. Они, что, сговорились?!»

Так он прожил еще долгое время. Каждый день исправно ходил в контору на службу, где работал бухгалтером, вечерами тупо сидел у телевизора. Жили они вдвоем с женой, детей не было. Отпуск проводили на даче, где он поливал грядки, собирал смородину и клубнику. Потом с женой варили варенье и закатывали банки с соленьями. Все шло своим чередом. Виктору Михайловичу некогда было думать о таких сложных вещах, как кредит, покупка автомобиля или экспедиция в Гималаи. Вернее, периодически он думал об этом, но как-то отстраненно, потому что считал, что все эти подвиги не для него. У него уже появилось брюшко, он стал ходить солидно, не торопясь. Никогда уже, как бы ни торопился, не перебегал дорогу. Иногда они с женой Клавдией Семеновной ездили на озеро, ставили палатку, а потом он сидел с удочкой, радовался окунькам и ракам. Только вечером, когда на небе загорались первые звезды, ему становилось как-то тревожно и грустно. Он часами сидел у костра, глядя на звезды и думая о загробной жизни, пока жена, окончательно не рассердившись, не звала его спать.

Однажды на даче Виктор Михайлович проснулся от собачьего лая под окном. Выскочив из дома в одних трусах, он увидел, что здоровая злая соседская собака загнала крошечного черного котенка на забор и пыталась его сцапать. Между ними оставались какие-то сантиметры. Виктор Михайлович, хотя и побаивался этой собаки, но все же взял большую палку и отогнал ее, а потом занес дрожащий живой комочек в дом. Котенок оказался мальчиком. У него были белая звездочка на груди, белый кончик хвоста и желтые раскосые глаза. Клавдия Семеновна очень обрадовалась такому неожиданному подарку судьбы. Они дали ему кличку Ферт за элегантность окраса и хулиганские повадки.

Прошло время. Спасенный котик вырос в огромного черного котяру, стал на даче хозяином, ловил птиц и давил крыс. Его побаивались все окрестные коты и даже злая соседская собака. Виктор Михайлович тайно гордился своим питомцем и всячески баловал его. На зиму Ферта забирали в городскую квартиру, где он пользовался всеми благами цивилизации: ел только «Вискас» или «Китекэт» и целыми днями спал на подоконнике. Тем не менее именно черный кот Ферт, любимец хозяина, стал причиной его внезапной смерти. Недаром люди испокон веков побаивались этих маленьких, но своевольных хищников…

Однажды весной на даче Ферт пропал на несколько дней. Так он поступал каждую весну, но на этот раз исчез как-то неожиданно и надолго. Виктор Михайлович, заподозрив неладное, стал обходить территорию дачного поселка и нашел своего любимца сидящим на высоком электрическом столбе. Тот был изрядно ободран: шерсть висела клочьями, одно ухо разодрано, глаз заплыл. Виктор Михайлович принялся звать кота, но тот никак не хотел слезать, видно был сильно напуган. Тогда Виктор Михайлович принес лестницу и стал подниматься на столб. Однако лестница оказалась коротковатой, поэтому ему пришлось встать на последнюю перекладину. Это обстоятельство и стало роковым. Когда он сажал кота на плечо, то потерял равновесие, слетел с лестницы и упал навзничь. Последнее, что успел увидеть Виктор Михайлович, – желтые кошачьи глаза…

Он снова очутился в загробном мире, где ему все было уже знакомо. Появился тот же самый распорядитель и сказал:

– Попадешь прямо в рай. За тебя просил твой черный кот. Ты спас жизнь маленькому беззащитному существу. А это уже бескорыстное добро в чистом виде…

Тут подлетели белокрылые ангелы и унесли его в рай небесный.

Невольный психолог

Однажды меня пригласила на день рождения моя давняя подруга Фарида, не бывшая любовь, а действительно подруга. У нас с ней не было романа, просто она не в моем вкусе. Когда-то была у меня возможность помочь ей, очень хорошему человеку, и она потом достойно отблагодарила меня. Семейная жизнь у нее не сложилась, она одна воспитывала почти взрослого сына. Я в то время жил фактически холостяком, хотя и не был разведен, так как жена уехала делать карьеру в другой город. На тему семейной жизни мы с Фаридой говорили не один раз и откровенно обсуждали самые интимные вопросы. Но это так, вступление…

Фарида приготовила мне сюрприз. Состав гостей был более чем странный – молодые женщины примерно одного возраста, и все разведенные. Оказалось, что это подруги хозяйки. Пригласила она и свою новую приятельницу – генеральшу по имени Загида. Она единственная была замужем и выглядела вполне довольной жизнью.

«Ну что же, – подумал я, – так и должно быть, раз муж молодой генерал».

Сели за стол, причем хозяйка рассадила нас сама по каким-то только ей известным соображениям. Наступила небольшая неловкая пауза. Меня никто не знал, и я никого из них, а они все были хорошо знакомы друг с другом.

«Что-то будет, – подумал я. – Не зря же Фарида все это затеяла». После бокала шампанского, который все выпили до дна, компания начала оживляться. Потом я произнес тост за именинницу и сказал, что для меня это несколько неожиданный, хотя и очень приятный сюрприз – оказаться в благоухающем цветнике прекрасных дам. После нескольких тостов подруги дружно закурили, а я вышел на балкон подышать свежим воздухом. Пришла туда и генеральша Загида.

– Рада с вами познакомиться, – решительно произнесла она, закуривая Esse blue.

– Я тоже рад, – вяло ответил я и, обернувшись, близко увидел ее стриженые и крашенные в рыжий цвет волосы.

– Не слышу особой радости, – кольнула она меня.

– Просто не хочу быть навязчивым. – Пришлось вежливо отпарировать.

– А я действительно рада. Таким я вас и представляла. – Она несколько натянуто улыбнулась.

– Надеюсь, что не разочарую вас и в дальнейшем.

– Я тоже надеюсь, – решительно ответила Загида, поправляя волосы и запрокидывая голову.

– Чувствую, что жизнь с генералом наложила свой отпечаток – у вас голос командирский, – пошутил я.

– А что вы думали?! Конечно!

– Скажите, если не секрет, ваш муж генерал каких войск?

– Никаких. Он работает в управлении.

– А вы где работаете, Загида?

– Нигде. Сейчас я решила поискать себе работу – надоело сидеть дома. Но у меня есть один нерешенный вопрос. Фарида мне сказала, что вы психолог, хорошо разбираетесь в людях и всегда готовы помочь.

– Ну, это большой комплимент. Она явно преувеличивает. Я, как врач, знаю какие-то основы, так что помогу, чем сумею.

– Если не возражаете, я хотела бы прогуляться с вами после вечеринки.

– Согласен.

– Вот и чудесно, а сейчас за стол. – Она потушила сигарету, и я пропустил ее вперед.

За время нашего короткого рандеву я успел ее разглядеть. Была она роста среднего, на смуглом лице – небольшой рот с хорошо очерченными губами и аккуратный прямой носик. На ней была розово-сиреневая кофточка с глубоким декольте, откуда прорисовывался хорошего размера бюст. Из-под короткой юбки выглядывали крепкие, несколько толстоватые, но прямые ноги, которые заканчивались розовыми туфельками на высоких шпильках.

«Очень даже неплохо», – резюмировал я.

Вечеринка продолжалась своим чередом. Мне пришлось танцевать по очереди со всеми подружками Фариды, за что я шутливо погрозил ей пальцем.

Она подошла ко мне:

– Ну как? Договорились?

– Да, пройдемся с Загидой.

– Желаю успеха. – Она подмигнула мне.

«Что за чертовщина? – подумал я. – Похоже, что заранее сговорились».

Мы пошли в парк выставки «Атакент». Стоял сентябрьский теплый вечер. Гуляющих пар было довольно много, поэтому мы прошли в самый дальний тихий уголок, где нашлась свободная скамейка.

– Вот и чудесно! – воскликнула Загида.

– Да, вечер просто замечательный, – буркнул я. – Если бы я еще был молодым…

– Вас удерживает только это? – Она прямо посмотрела мне в глаза.

Я невольно прикрыл веки.

«Действительно, если бы я был молодым, то обязательно покраснел бы», – подумал я. А когда открыл глаза, Загида засмеялась:

– А мне говорили, что вы прошли огонь и воду!

– Остались лишь медные трубы.

– Медные трубы… Пожалуй, это самое трудное.

– Согласен. Но для меня самое трудное – это вода, в том числе женские слезы, особенно с трагическими модуляциями в голосе.

– Несчастный, как мне вас жаль!

– Ну так какой вопрос мы собирались обсуждать?

– Действительно, пора перейти к делу. Только не знаю, с чего начать.

– Как есть, так и говорите.

Загида достала сигареты из красной сумочки, закурила и задумалась, пуская дым из своего аккуратного носика:

– Речь пойдет о моем муже, генерале. В последние два месяца он начал приходить домой поздно, иногда навеселе, стал спать отдельно – на диване. «Чтобы не беспокоить тебя», – оправдывается он. Вообще он пьет не много, что нехарактерно для военных.

– Да, это всем известный факт: не пьют только по состоянию здоровья, но и это не является веской причиной, чтобы не пить. Так что дальше?

– Я говорила на эту тему со своей мамой. Она у меня профессор геологии, я ее единственная дочь. Но она ничего вразумительного не смогла посоветовать. Об этом мы беседовали и с его матерью. Естественно, она защищала своего сына: «У него много работы, а работа в управлении нервная – всегда много начальства и авралов. Ты уж, дочка, потерпи». А сколько можно терпеть?! Я ведь молодая женщина! В конце концов, хочется родить ребенка и жить полной жизнью! – Загида захлюпала своим аккуратным носиком.

– А ты сама что думаешь? – спросил я.

– Не знаю, что и предположить. Когда я начинаю его спрашивать, он отвечает, что много работы и он сильно устает.

– Сколько у него подчиненных?

– Целый отдел, человек двадцать, наверное. Но я его особенно не расспрашиваю. «Не положено никому знать», – таков его обычный ответ.

– К родственникам в гости ходите?

– Очень редко. Они постоянно спрашивают, когда же мы родим ребенка, на что он вечно отшучивается: «Успеем еще, вся жизнь впереди».

– А тебе не кажется, что он ведет двойную жизнь, как Штирлиц? Уж извини за такое сравнение.

– Не думаю. Он всегда вежлив и предупредителен, часто называет меня «моя рыбка», «моя киска», дарит дорогие подарки. Вот недавно купил мне машину, вместе ходили в автосалон, и я выбрала красную «Тойоту». Но сегодня я без машины – хотелось немного расслабиться в женском кругу.

– Хочешь честно? – Я посмотрел ей прямо в глаза.

– Конечно, хочу! – Она не отвела взгляд.

– Думаю, что нам необходимо уединенное место для более продолжительного разговора.

– Какое место? Что вы имеете в виду?

– Давай перейдем на «ты», ладно? Домой я тебя пригласить не могу, и к тебе мы пойти не можем. Значит, остается гостиница.

– Гостиница? – Она поморщила свой аккуратный носик.

– Лучшего места не придумаешь, – ответил я безапелляционно. – Идем, здесь недалеко есть такое.

По дороге мы зашли в супермаркет. Я взял бутылку любимого коньяка, каменной твердости копченую колбасу, баночку красной икры, персикового сока с мякотью, несколько бутылок настоящего «Боржоми» и растворимый кофе «три в одном».

– Зачем все это? – спросила она.

– Разговор будет серьезным. Мне придется многое тебе объяснить. Я думаю, что нужно будет подкрепиться.

Я снял одноместный номер с двуспальной кроватью и джакузи. Распаковал и разложил закуски на столике, налил в стаканы, себе – боржоми, ей – сок, а в рюмки – коньяк.

– Предлагаю выпить за то, чтобы у нас получился откровенный разговор. Только в этом случаю я смогу дать тебе дельный совет, а ты сможешь его принять и оценить.

Загида внимательно посмотрела на меня. Было видно, как она что-то решила для себя и согласилась.

Коньяк подействовал быстро. Почувствовав наступающий кайф, я пришел в превосходное состояние духа. С большим удовольствием разглядывал правильные черты ее несколько скуластого лица, черные глубокие глаза и правильной формы нос. Затем оценивающе оглядел ее фигурку: она была превосходна – молодая цветущая женщина!

– Что ты на меня так смотришь? – удивилась она.

– Оцениваю, что потерял товарищ генерал.

– Как это «потерял»?!

– Я почти уверен, что у него другая женщина. Но развестись с тобой ему нельзя – моральный облик. Думаю, что она работает у него в отделе, а встречаются они у нее дома. Живет она одна, с ребенком, родители ее – в далеком ауле. Сейчас ребенок приехал домой после каникул, проведенных у бабушки с дедушкой.

– Полный бред! – воскликнула она и заткнула себе уши.

– Я не утверждаю, что совпадение полное. Но в принципе так и происходит.

– Я не верю!

– Давай проверим на практике.

– А как?

– Сейчас выпьем еще по одной и обсудим, – предложил я. Затем налил еще коньяка и наполнил стаканы минеральной водой. – Что скажешь, если я попрошу поцеловать меня?

– Еще чего!

– Тогда я тебя поцелую. Чисто по-дружески. С самого первого момента, когда я увидел тебя, ты мне понравилась. Честно говоря, я восхищаюсь тобой, чувствую, как от тебя идет обаяние настоящей женщины. Особенно завораживают твои глаза, внезапный взгляд из-под опущенных ресниц, в них появляются искры огня, способного вспыхнуть в любую секунду. Я говорю про вулкан. Ведь это правда?

Загида промолчала, но выразительно посмотрела на меня. А я постепенно стал приближать свои губы к ее губам, затаив дыхание. Мне стало жарко. Она не отвернулась, не отдалилась, а просто застыла. А я мягко и нежно обхватил ее горячие губы своими губами и обнял за плечи. Наконец ее губы слегка дрогнули и ответили мне. Тогда я отодвинулся и посмотрел ей прямо в глаза: там была темная бездна. И у меня захватило дух от глубины ее нерастраченных чувств.

– Давай еще по одной, – сказал я вдруг осипшим голосом.

– Давай, – прошептала она еле слышно.

Мы выпили еще по одной, и я сказал ей:

– Забудь все свои проблемы. Сейчас здесь только мы вдвоем – ты и я.

Потом мы занимались сексом. Получилось бурно и искренне. Действительно, я в полной мере ощутил огонь ее чувств, даже начал побаиваться, как бы она не влюбилась в меня – сейчас это совсем некстати. После джакузи и прохладного душа мы оделись и снова сели за стол.

– Давай выпьем за тебя, Загида. Ты замечательная женщина! Генерал так и не понял, с кем живет под одной крышей. Жаль, что у вас так неудачно складывается семейная жизнь.

– А кто виноват и что делать? – жалобно спросила она.

– Эти классические вопросы жизни часто задают себе семейные пары. Скажи, что ты сейчас испытываешь?

– Трудно сказать, но очень сложные чувства!

– Ты ему скажешь о нас?

– Не знаю. Наверное, не скажу.

– Правильно. И он тебе ничего не говорит и не скажет никогда.

– Я думала, что после свадьбы он будет принадлежать только мне.

– Возможно, и он так думал.

– Тогда что же ему мешает?

– Видимо, ты решила, что он никуда не денется. Так?

– Да, так я и думала.

– А ты можешь себе представить, что человек свободен в своем выборе? Буквально каждый день он что-то выбирает, и иногда его предпочтения меняются. Сегодня ты выбираешь красную «Тойоту», завтра – черный «Лексус», а послезавтра тебе понравится темно-синий «Ауди». Ни ты, ни твой генерал не можете быть чьей-то собственностью – это закон жизни. А это значит, что нужно уметь доставлять друг другу маленькие и большие радости, идти на какие-то незначительные уступки, притираться и искать компромисс. Но самое главное – постараться понять, что за человек рядом с тобой. Если он нашел себе другую, то это значит, что у вас не было взаимопонимания, не было откровенных разговоров о жизни и общих планов.

– А что же он не попытался что-то исправить?

– Вообще, я думаю, что проблема глубже. Ты выросла в неполной семье, всегда только с мамой, без мужчины, так? Значит, ты понятия не имеешь, кто такие мужчины, какие у них приоритеты, увлечения, предрассудки и привычки. Нужно сказать, что когда мужчина женится, он полностью отдает управление семейными делами в руки жены. Редкий из нас в курсе всех семейных событий. Он может даже забыть дату свадьбы или день рождения твоей мамы. Для него это несущественные факты. А ты придаешь этому особое значение и, если он действительно забыл, считаешь, что он тебя не любит. Было такое?

– Да, так и было. Тогда я устроила ему истерику.

– Ты часто делаешь ему замечания типа «Я же тебе сказала, возьми зонт. Не видишь, что ли, на улице дождь?»

– Конечно, ведь он все забывает или делает не так!

– Кажется, что это пустяк. Но ведь упрек незаслуженный. Ты хочешь ему показать, что дома ты командир. Кстати, когда вы поженились, в каком звании он был?

– Точно не помню. Кажется, лейтенант, а может, капитан. Но форма была очень красивой, она так ему шла.

– Ты помогала ему советами, как продвигаться по службе?

– Нет, я же ничего в этом не понимаю!

– У тебя какое образование?

– Университетское, филологическое.

– Ну значит, там тебя не учили жизни.

– Но я много читала и думала, что знаю жизнь!

– Жизнь познавать ты начала только сегодня, и в общем начало хорошее.

– Что ты имеешь в виду?

– А то, что сегодня ты видишь перед собой реального мужчину, со всеми его достоинствами и недостатками, имеющего свое мнение и не боящегося его высказывать.

– Разве это достоинство?

– Да. Человек имеет полное право на собственный взгляд на вещи и свою точку зрения. И никогда не следует бояться высказывать свое мнение, даже если оно кому-то не нравится.

– А недостатки?

– Их тоже много. Но я считаю, что достоинства должны перевешивать недостатки. Чем больше, тем лучше. Мои недостатки, например, незаметно переходят в достоинства. Ха-ха-ха! – не удержался я. Тут я перегнул, каюсь!

Она думала и ждала, когда я перестану смеяться, затем спросила:

– Как же мне быть с генералом, моим мужем?

– За все время общения ты ни разу не произнесла его имени. Почему?

– Потому что он чурбан бесчувственный, но раз в чине, то просто «генерал».

– Ага, значит, его имя для тебя просто Генерал. Он для тебя не человек, а солдафон.

– Пожалуй, так.

– Это неуважительно. Он же твой муж, как раньше говорили: на все времена. Представь себе, что когда ты придешь, то генерал уже будет дома. Что ты ему скажешь?

– Была у подруги Фариды. Если он позвонит проверить, она подтвердит.

– Думаю, что звонить он не будет. А если ему захочется секса, что скажешь? «Я сегодня устала, голова болит», и откажешь ему. Правда?

– Конечно.

– То же самое и он тебе говорит. А это значит, что ему с кем-то хорошо и он уже не хочет с тобой секса, – вот и вся премудрость. Большинство жен думают, что мужья лопухи. Нет, они все понимают, просто не хотят этого показывать.

Если мужчина или женщина захочет переспать с кем-то, то это будет сделано так, что супруг ничего не узнает. Для мужчины это неизбежно – обязательно найдется женщина, которая захочет затащить его в свою постель. Обеим сторонам надо понимать, что это обязательно случается, как рассвет, как летний дождь или снег зимой, и смириться с этим.

– И что теперь будет?

– Все зависит от тебя самой.

– А он что, ничего не должен делать для спасения семьи?

– Спасение утопающих – дело рук самих утопающих.

– Как это?

– Кто из вас борется за спасение семьи?

– Я. Но он тоже должен!

– Ты ему скажешь об этом?

– Обязательно скажу! Скажу, что если он будет продолжать в том же духе, то я его разлюблю! Или уйду к маме! Пусть приходит домой вовремя и трезвым! Или я вообще уйду от него!

– Он и так готов уйти. Если ты уйдешь, то это выход для него – будет всем говорить, что сама ушла, значит, не любила.

– Ну тогда не уйду, пусть мучается!

– Я что-то не понял, кто из вас мучается?

– Я! Кто же еще?!

– А он не мучается?

– Он же бесчувственный чурбан, солдафон!

– Давай вернемся к началу разговора. Ты согласилась со мной в том, что после женитьбы мужчина полностью отдает семейные дела в руки жены?

– Да.

– Так вот тебе и нужно брать бразды правления семьей в свои руки. Семьей, а не им, генералом.

– Как это – управлять семьей и не управлять генералом?

– Если откровенно начнешь управлять мужем, то получишь обратный результат.

– Так что же делать?

– Думаю, что нужно попытаться стать его другом. Горячая пора любви у вас уже прошла. Настало время для дружбы и уважительного отношения. Но некоторые не соглашаются со мной, и это бывают преимущественно женщины.

– Я тоже не согласна. Как это можно – жить без любви?

– Я не говорю, что без любви. Я говорю, что на первом месте стоят дружба и уважение. Секс и любовь остаются, но только на втором плане, но обязательно должны остаться!

– Так что же мне делать?

– Попытаться стать его другом. А это значит, что нужно понять, что ему нравится, а что нет, не быть навязчивой и придирчивой. Ты для него не мама. Не быть занудой, в конце концов! Попытайся зацепить его душу чем-нибудь, хотя бы знанием марок автомобилей и их характеристик, и не просто знать, а обсуждать это с ним на равных. Кстати, какая у него машина?

– Большой черный джип.

– А более точно?

– Не знаю…

Наступила пауза. Загида застыла в задумчивости со стаканом сока в руке, потом закурила, выпустила две струйки дыма из своего аккуратного носика и посмотрела на меня:

– Ты настоящий змей-искуситель! Не зря Фарида порекомендовала тебя. Ну что же, кажется, что-то проясняется. Сегодня я стала лет на десять старше и мудрее. Спасибо! Иди сюда, дай тебя поцеловать. Я люблю тебя!

Загида со всей страстью отдалась мне, и я почувствовал себя самым счастливым мужчиной.