Текст книги "Ярость небес"

Автор книги: Уоррен Мэрфи

Соавторы: Ричард Сэпир
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Уоррен Мерфи, Ричард Сэпир
Ярость небес

Глава 1

Когда раздался сигнал тревоги, капитан Клэборн Гримм на посту отсутствовал.

И хотя именно он в этот час дежурил на посту ответственного по предупреждению ракетной атаки в группе радарного слежения авиабазы “Роббинс”, штат Джорджия, запрета на кратковременную отлучку в сортир в его должностной инструкции не значилось – это он помнил точно. И про чтение занятной книжки во время дежурства, чтобы скоротать время, там тоже ни слова не было сказано.

А свободного времени у дежурных офицеров противоракетного комплекса ПВО было навалом, особенно в три утра, когда над зданием торчала бледная луна, похожая на недогрызенный ломоть сыра. Всем занимались компьютеры. Их тут было невероятное множество – от системы “Модокомп”, управлявшей тремя тысячами отражателей, укрепленных на восточной стене башни, до мини-процессоров “Кибер-174” – короче, необходимости в человеческом вмешательстве в управление противоракетным щитом базы “Роббинс” не было.

Одна из четырех баз-близнецов, рассеянных по территории Соединенных Штатов, – база ПВО “Роббинс” – была предназначена для слежения за баллистическими ракетами подводного базирования. В подготовке к третьей мировой войне этим системам отводилась второстепенная роль. Считалось, что начнется эта самая война с обмена массированными ударами ракет класса “земля-земля”, поэтому за отслеживание этих ракет отвечала специальная космическая система. Если после первого удара в живых все же оставался кто-то, способный отдать приказ нанести второй, подводный флот США все равно оставался целым и невредимым и, значит, мог достойно ответить противнику. А к тому времени, логически рассуждал капитан Клэборн, база ПВО “Роббинс” превратится во множество рассеянных в атмосфере частиц... И к черту эти бредни пентагоновцев о неуязвимости противоракетных устройств!

И поэтому когда на пульте требовательно забибикал сигнал, возвещающий о вероятной ракетной атаке, капитан Клэборн Гримм, досадливо нахмурившись, лишь перевернул страницу занятной книжки, которую читал почти целую ночь. Начиналось самое интересное: блондинка с грудями умопомрачительной величины уже была готова броситься на главного героя. А эта чертова система запищала лишь потому, что в поле ее слежения попал очередной отклонившийся от орбиты спутник. Но, будучи все-таки кадровым офицером ВВС, Гримм привычно встряхнулся – если сейчас чертова бибикалка замолчит, нужно будет нажать кнопку оповещения о неаварийной ситуации. Только бы...

Бибикнув еще раз, сигнал умолк. Из груди капитана вырвался вздох облегчения.

И почти одновременно по внутренней связи из кабины тактической группы раздался испуганный крик:

– Сэр... похоже, что-то случилось!

Из туалета капитан Гримм вылетел со скоростью молнии, несмотря на спущенные форменные брюки. Натянуть их он не удосужился даже тогда, когда достиг наконец своего места за пультом. Если все и правда всерьез – до подачи команды об ответной атаке осталось минут четырнадцать...

Гримм бросил быстрый взгляд на светящуюся карту над пультом. Вот она, континентальная зона США – посередке между Европой и Азией...

Наверху, черным – Атлантический океан... и тут на черном его фоне он увидел движущуюся зеленую точку; до этого ему приходилось видеть ее только на учениях. Но сбоку на экране вспыхивает буква “Н”. Означает – объект неопознан.

– Все-таки спутник? – затребовал он по интеркому у тактиков.

– Приборы утверждают, что нет.

– Тогда самолет?..

– Нет, сэр, ответ тоже отрицательный. По данным приборов – это не обычный летательный аппарат.

– Но вы-то можете его опознать? – В голосе капитана Гримма послышалось раздражение.

– Наши приборы, сэр, не в состоянии сделать это! – В голосе тактика явно сквозил испуг.

Не поднимая брюк, капитан Гримм проследовал к соседнему креслу. Судя по карте, неопознанный летун приближался к высшей точке своей траектории. Дотронувшись до светящегося “Н” на экране световым карандашом, он с удивлением увидел, как “Н” быстро замигала, – и в тот же миг от зеленой точки на экране отделилась зеленая искорка.

– Он что-то сбросил, – прокомментировал капитан Гримм, напряженно следя за картой. – Или попросту разваливается на куски.

Но тут же, задним числом, он понял – странный объект движется с небывалой скоростью. Гораздо большей, чем у обычной баллистической ракеты.

– Финальная стадия полета? – В голосе лейтенанта-тактика испуг сменился беспокойством.

– Какая там, к черту, стадия, – ответствовал капитан, напряженно следя за картой. – Вообще непонятно, как он летит...

– Но так не бывает. Может, он и не разваливался, а всего-навсего сбросил бак с горючим...

Капитан задумчиво пощелкал клавишами. Зеленая точка на карте и не думала исчезать; светящаяся “Н” тоже не пропадала с экрана.

– Ч-черт! – Нервы лейтенанта-тактика явно начинали сдавать; он, словно на икону, с надеждой смотрел на Клэборна. – Ну, и что это, по-вашему, капитан?!

– Тренировка. Обычная тренировка, мать их... – выругался Гримм, изо всех сил давя на клавишу селектора. – Диспетчерская! Опять эти ваши учения, чтоб вас?!

Ответ был краток:

– Никак нет, сэр.

– Проверка?!

– Нет, сэр. Все системы включены. Все работает.

Капитан Гримм с усилием сдвинул с кнопки дрожащий палец.

– Тогда это сбой в программе.

– Приборы утверждают, что это баллистическая ракета, сэр.

– Б-бог мой! Базирование?

– Система не может опознать, сэр. По всей видимости, земное базирование, но... точное определение за гранью возможностей нашей техники.

– Земное? То есть... то есть это все-таки началось? А какого черта эти “космачи”?.. Это ведь их обязанность! Они уже черт знает сколько времени назад должны были все засечь и сообщить нам об этом...

– Возможно, сэр, – вежливо согласился лейтенант. – В данный Момент объект движется к западному побережью.

– Нужно его классифицировать. Режим полета?

– Не определяется, сэр. Ясно только – что-то к нам движется.

– Но опасность-то оно представляет?

– Сигнал не соответствует ни одной из известных ракет, сэр. Но приборы опознают это как баллистическое устройство. Я бы объявил первую...

– Что и делаем, – кивнул капитан Гримм, вдавливая в пульт кнопку оповещения персонала базы о первой степени готовности.

Отпустив кнопку, он дотронулся световым карандашом до экрана – через мгновение всю его площадь заполнила увеличенная в масштабе карта Соединенных Штатов Америки. В нижней части восточного побережья светящееся, неправильной формы зеленое кольцо обозначило зону от Северной Каролины до Нью-Йорка; по мере того как зеленая точка двигалась над Атлантикой, кольцо сжималось, становилось менее вытянутым.

– Скорее всего цель – Вашингтон, – послышался сзади дрожащий голос лейтенанта.

– Сам вижу... Но почему только Вашингтон? – выдохнул капитан. Нагнувшись, он дотянулся до кнопки прямой связи со штабом НОРАД. – И вообще, они с ума там, что ли, сошли – запустить только одну игрушку?

* * *

В бункере подземного противоракетного космического комплекса НОРАД, в сердце Шайенских гор седой мужчина с генеральскими погонами положил трубку на телефонный аппарат из красной пластмассы. Через плексигласовое окно будки командного пункта он взглянул на офицеров, столпившихся у дисплеев, словно стадо космических обезьян. На нависшем над залом огромном экране монитора над горизонтом, словно подмигивающая луна, взошла вспыхивающая и гаснущая зеленая точка. По габаритам – больше боеголовки, но меньше, чем баллистическая ракета... И скорость, совершенно нехарактерная для ракеты... Но времени на раздумья не было. На идентификацию объекта – тоже. Дрожащей рукой генерал поднял трубку прямой связи с Белым домом.

* * *

Президент Соединенных Штатов Америки оглашал стены своей спальни громким храпом. Сегодня, безусловно, был один из величайших дней в его жизни. Отправляясь спать, он мысленно прикидывал, сколько часов осталось до того мгновения, когда он на правах хозяина войдет в Овальный кабинет... Но сон полезен даже полным сил молодым президентам. Это правило новый хозяин Белого дома соблюдал неукоснительно.

Сон его, однако, оказался недолгим.

Двое агентов службы безопасности ворвались в комнату, словно два бешеных носорога.

Супруга президента оторвала голову от подушки в ту самую секунду, когда услышала щелчок выключателя, и машинально потянулась к пеньюару. Ее пальцы почти коснулись розового шелка, но в эту секунду один из каменнолицых молодцов с эмблемой Службы на лацкане буквально выдернул ее из-под простыней и, на ходу рассыпаясь в извинениях, повлек к лифту.

Первая леди Америки кричала что было сил.

Именно это и разбудило президента. Открыв глаза, он увидел нависшую над ним черную тень.

– Что случилось? В чем дело, я спрашиваю? – Вряд ли можно было ожидать от кого-либо более логичного вопроса.

– Сейчас некогда, – ответствовала тень по-английски. – Речь идет о вашей безопасности, сэр. Прошу вас, следуйте за мной – и немедленно.

Рука президента сама потянулась к ящику комода, в котором, как он помнил, хранился красный телефонный аппарат. Агент мягко высвободил трубку из его руки и, словно перышко, подхватил президента под мышки. Верховный главнокомандующий покидал спальню, не отрывая взгляда от красного телефона в полувыдвинутом ящике, – примерно так же заблудившийся в пустыне смотрит на последнюю бутылку с водой.

Оказавшись в лифте, спаситель наконец поставил президента на ноги. Глава государства нервно моргал, машинально разглаживая нежно-розовую пижаму. За несколько минут, проведенных в кабине, он пришел к непоколебимому мнению, что физиономии его стражей точь-в-точь напоминают йеллоустоунский булыжник. Однако по сравнению с обликом третьего – плюгавого человечка с металлическим кейсом – оба выглядели прямо-таки аполлонами. Наморщив лоб, президент изо всех сил старался вспомнить, кем же может быть этот невзрачный субъект. Тщетно. Зато этот алюминиевый портфель он вспомнил тотчас же. Еще совсем недавно ему объясняли, что среди сотрудников службы этот чемоданчик именуется “атомным”: в нем содержатся коды запусков всех ядерных ракет Вооруженных сил США.

В этот момент он сообразил, что кабина лифта уже давно миновала подвальный уровень Белого дома и едет глубже – в самые недра земли, куда не проникают губительные волны радиации.

И тогда он понял все.

– Но... но это же нечестно! – губы его задрожали, словно у обиженного ребенка. – Они могли бы подождать хотя бы один день!

* * *

На станции слежения ПВО авиабазы “Роббинс” капитан Гримм, не отрываясь, следил, как зеленое пятно на карте начинает уменьшаться в размерах. За несколько минут оно съежилось до пятидесятицентовой монеты... а вот стало с “четвертак”... Еще несколько секунд – и ужалось до габаритов десятицентовика... За секунду до того, как пятно достигло размеров десятицентовой монеты, над кружком с надписью “Вашингтон” появился зеленый крестик. Теперь вопросы о цели загадочной ракеты отпали сами собой.

Впившись ногтями в пульт, капитан наблюдал, как зеленое пятнышко, мигнув, исчезло с экрана.

– Вот и все. – Капитан Гримм почувствовал, как внутри у него что-то оборвалось. – Вот и конец великому городу. Конец Вашингтону.

И в этот момент он вспомнил, что забыл подтянуть штаны.

* * *

Район падения объекта оказался прямо перед Белым домом, в Лафайет-парке. На ветках застывших голых деревьев блестел тонкий январский ледок. Ни одной живой души в парке не было – часы у ворот показывали три тридцать утра.

Однако от небывалого грохота и последовавшего за ним удара звуковой волны проснулся весь город. Было похоже, что через гигантские громкоговорители прокручивают в сотни раз усиленный шум камнедробилки. Земля словно подпрыгнула; позже сообщали, что колебания были зарегистрированы аж в самой Александрии, штат Вирджиния.

Над воронкой в центре Лафайет-парка поднялся столб белого дыма. Сама воронка оказалась не очень большой – диаметр ее не превышал пятнадцати футов, – но поднимавшийся из нее раскаленный пар растопил весь лед на ближайших деревьях и превратил схваченную холодом землю в некое подобие смеси овсяной каши и овечьего дерьма.

Первой на месте происшествия оказалась патрульная машина, из которой, кряхтя и ругаясь, выползли два доблестных блюстителя гражданских свобод. Подойдя к дыре, края которой еще багрово светились, они попробовали заглянуть в нее – но нестерпимый жар отбросил их обратно. После недолгих дебатов оба согласились считать происшествие пожаром седьмой категории. Соответственно была вызвана пожарная команда.

Подтащив шланги насколько позволял пылающий жар, пожарные обрушили в воронку струи воды и пены. Оказалось, что это было ошибкой – вода тут же превращалась в пар. Стоявших слишком близко у ямы, ошпаренных, увезли в госпиталь. Шланги снова подвели к яме, пожарные отошли на безопасное расстояние, и в воронку снова хлынули потоки воды.

Она тут же превратилась в пар. Из воронки послышались хлопки и шипение... Несколько часов подряд Управление пожарной безопасности Вашингтона сливало в воронку наличный запас воды. С каждым часом пар становился все менее плотным. Багровое свечение по краям воронки стало оранжевым, потом желтым, а вскоре исчезло совсем.

Прикрыв лицо кислородной маской, начальник пожарной команды, вытянув вперед руку с электрическим фонарем, осторожно подошел к самому краю все еще курившейся паром ямины. Постояв в нерешительности, он медленно лег на живот и заглянул внутрь. Поднимавшийся со дна пар осел на его открытом лбу каплями пота. Отерев лоб, пожарный включил фонарь.

Воронка оказалась куда более глубокой, чем он предполагал. Что бы ее ни проделало – о землю оно ударилось с просто-таки небывалой силой. Дна видно не было: его закрывал слой воды. Что было под ней – разобрать сверху не было возможности, хотя доблестный пожарный и пытался сделать это в течение примерно двадцати минут. Бросить это занятие его заставила только утрата фонаря – затекшие пальцы выпустили его, и фонарь, перевернувшись в воздухе, исчез на дне воронки.

Исследовательская команда ВВС прибыла лишь на рассвете. Люди в белых защитных костюмах рассыпались вокруг ямы под оживленное щелканье портативных счетчиков Гейгера. Однако на индикаторах счетчиков уровень радиации не превышал отметку “норма”. Защитные костюмы были сброшены на вновь подмерзшую землю, и генерал с двумя звездами на погонах отдал приказ пожарным освободить территорию.

Сам генерал Мартин С. Лейбер не стал снимать защитный костюм. Ему, шефу программы специальных исследований Пентагона, неприлично было умереть от какой-то там радиации. Ему вообще не обязательно было сюда приезжать, но когда в Пентагон позвонили из Белого дома, из присутствующих он оказался старшим по званию. Звонил сам президент – осведомиться, цел ли еще город. В ответ на что генерал Мартин С. Лейбер пообещал президенту лично разобраться в ситуации и доложить обстановку в течение нескольких дней. Тот факт, что вид на город Вашингтон из окна его кабинета не претерпел никаких изменений, еще ни о чем не говорил – это генерал Лейбер понимал четко. До пенсии генералу оставалось всего пять лет – и он не позволит себе влипнуть задницей в грязь, особенно под носом у новоиспеченного президента.

Случившееся в следующую минуту заставило генерала забыть о столице – майор, оказавшийся в этот вечер его противником в покере, побил генеральские карты флеш-роялем. Но тут весьма кстати вспомнился президентский звонок – и генерал приказал майору прекратить игру и вплотную заняться выяснением сохранности города. Это научит мерзавца не выигрывать у начальства.

И когда майор вернулся с сообщением о факте возможной ракетной атаки на Лафайет-парк, взору генерала открылись новые звезды. По одной на каждое плечо. И генерал решил лично возглавить группу расследования. Однако на всякий случай назначил своим заместителем непокорного майора.

И сейчас, озаренный лучами восходящего к зениту солнца, генерал Лейбер твердой походкой подошел к майору и вперил в него вопрошающий взгляд.

– Ну и что это, по-вашему, за хреновина?

– Необычайно повышен магнитный уровень, – доложил майор. – Но никакой радиации или других вредных веществ или излучений. Думаю, нам следует попытаться выловить сохранившиеся фрагменты – что бы там ни было.

Вредных последствий это вроде не обещало, поэтому генерал Лейбер отдал исторический приказ:

– Действуйте!

Стрела подъемного крана целиком ушла в яму – казалось, из воронки пьет воду огромный железный жираф. Генерал уже начал опасаться, что машина свалится внутрь, – однако стрела наконец остановилась.

Появившиеся над краем воронки железные челюсти сжимали сочащийся водой кусок искореженного металла. Обгоревшего и дырявого. Кран бережно переложил его на лист белого капрона, расстеленный на земле.

Исследовательская группа плотным кольцом обступила находку. Майор, вооружившись изъятым из кармана “Паркером”, осторожно потыкал улов концом пера. Ручка словно прилипла к металлу.

– Ничего не понимаю, – пожал плечами майор.

– Но что это?

– Металл. Сталь или чугун.

– О ракетах с чугунными частями я никогда не слыхал.

– Мы же не знаем в точности, что это была именно ракета, – мягко возразил майор генералу. – Может, это метеорит. Тогда это железо. В метеоритах обычно бывает много железа, сэр.

– По данным НОРАД, это была баллистическая ракета. – Генерал начал хмуриться. – А что еще это могло, по-вашему, быть?

– Скоро узнаем, – пообещал майор. – За работу! Поднимаем остальное.

Следующей находкой также оказался кусок железа. Железа обработанного. Это была отливка из чугуна. Генерал Лейбер почувствовал, что теряет рассудок.

В третий раз кран извлек из воронки сразу две железные коряги, причем одна оказалась прикрепленной к другой. Сию находку все обследовали по очереди.

– Пожалуй, одна из этих частей – не чугунная, – наконец глубокомысленно изрек майор. Он соскреб с уродливой груды обломков окалину, обнажив поверхность из коричневато-желтого металла. – Видимо, она было полой и сплющилась при падении. Видите эту щель? Это было какое-то отверстие... рот, возможно...

– Да? И что же оттуда высовывается? – осведомился генерал Лейбер ехидно. – Язык?

Майор пригляделся. Из щели действительно торчал металлический стержень с небольшим шариком на конце. Майор задумчиво сдвинул брови.

– Что-то очень знакомое. Но что именно – вспомнить не могу. Посмотрите, что это напоминает?

Металлический стержень с шариком пошел по рукам. Наконец один из членов группы расследования подал голос:

– Не знаю, насколько это возможно, сэр... но это напоминает колокол.

– Что?! – изумленно воззрился на него Лейбер.

– Колокол. Медный колокол. Вроде... вроде того, что в церкви на колокольне.

Доблестные исследователи переглянулись с видом ребятишек, отправившихся по грибы и по ошибке забредших на кладбище.

– Ладно. Доставайте из дыры все, – распорядился генерал, снова почувствовав себя хозяином положения. – Все, до последнего кусочка. Все свезти на базу “Эндрюс”, в пустой ангар, и приступить к реконструкции.

– Это может оказаться не так уж просто, – встрял майор, как всегда, не без некоторой логики. – Останки сильно повреждены и раздавлены. И к тому же мы не знаем, что это было. С чего нам начать, сэр?

– Вот с этого, – генерал Лейбер сунул в руки майора погнутый медный стержень. – Можете начать с этой вот штуки, майор. И если в этой яме лежат обломки неизвестного вражеского оружия, будущее нашей страны, майор, может зависеть от того, насколько удастся вам воссоздать его облик.

– А если это действительно окажется колокольня? – Майор пробовал шутить, явно забыв о субординации.

– Тогда тебе лучше встать на колени и помолиться, сынок. Потому что, если Господь Бог перешел на сторону русских, нам несдобровать. Усек?

Майор захихикал, но, взглянув на генерала, сразу оборвал смех. Генерал не шутил. Лицо его оставалось серьезным. Настолько серьезным, что майор, козырнув, помчался исполнять полученные инструкции.

Глава 2

Его звали Римо, и в такую переделку он не попадал никогда.

Собственно, человеком, попавшим в беду, беззаботно бегущий трусцой по обсаженной деревьями улице Римо Уильямс отнюдь не выглядел. Больше он был похож на добропорядочного обывателя, совершавшего утреннюю пробежку. Правда, одет он был несколько необычно для бегуна – в туфли из дорогой итальянской кожи, свободные зеленые брюки и, несмотря на утренний холодок, простую белую майку без всяких надписей.

В правой руке он держал свернутую кольцом веревку. Волнение его выдавали лишь выступившие на лице скулы и встревоженное выражение темных глаз.

Мимо него с шорохом пронесся красный спортивный “Корвет”. Без видимых усилий Римо нагнал машину и, убедившись, что встречных машин на узкой улице не наблюдается, пристроился бежать аккурат рядом с передней дверью со стороны водителя.

Скорость у машины была не очень большая – миль сорок пять в час или около этого. Пробежав с минуту, Римо постучал в окно.

Окно открылось, и голубоглазая дама с волосами цвета красного дерева одарила Римо сонной улыбкой.

– Готова поспорить, вас на всю ночь хватит, – предположила она.

Ее, похоже, нисколько не удивляло, что этот бегун не отстает от ее машины, двигавшейся все же с приличной скоростью. Вид у Римо был настолько обычный, что самые необычные трюки в его исполнении нередко воспринимались окружающими как должное – или они просто отказывались верить своим глазам.

– Тут слон по улице не проходил? – осведомился в ответ Римо.

Улыбка дамы стала еще шире, красивые брови удивленно приподнялись.

– А не могли бы вы описать его поподробнее?

– Слон как слон. Такой серый. Морщинистый. Для слона, пожалуй, не очень крупный. И бивней нет.

– Ну, под это описание подходит много слонов, – задумчиво покачала головой дама. – А особые приметы имеются?

– Нет, но могу дать вам гарантию, что он единственный слон в округе. Так вы его видели?

– Пытаюсь вспомнить, – ответила дама. – Но пока не получается. А может, вы его мне нарисуете? У меня дома есть отличная итальянская пастель...

– Нет времени. – Римо прибавил скорости.

Недовольно поморщившись, мадам надавила на педаль газа – беседа прекратилась явно преждевременно. Стрелка спидометра подскочила до семидесяти миль в час, но ехать стало труднее – она с трудом вписывалась в многочисленные повороты этой тихой улицы.

Странного бегуна повороты, напротив, не останавливали; на третьем она потеряла его из виду. Ничего, она будет ездить по этой улице каждое утро, пока снова с ним не встретится. Бред, конечно, но что-то такое в нем есть... Она и сама с трудом понимала, чем он ей так понравился...

* * *

Римо Уильямс был близок к панике. Возвращаться без слона – такое решение отпадало. Чиун его за это просто убьет. Не в буквальном смысле, конечно. Хотя Чиун и был потомком древнего рода ассасинов и мог лишить кого угодно жизни одним движением руки, он не станет делать этого с Римо. Это было бы слишком милосердным для него. Нет, вместо этого Мастер Синанджу превратит в пытку всю его дальнейшую жизнь. Способов пытки он знает достаточно, в основном пытки словесной.

На уходящем за горизонт шоссе видимых признаков наличия слона не было, поэтому Римо свернул к обочине, в лес. И в тысячный раз проклял себя за то, что оставил открытыми ворота загона.

Вроде все было как обычно – перед тем как отвести слона Чиуна на водопой, Римо открыл ворота загона, где тот содержался, и ушел за сбруей. Сбрую он незадолго до того отдал починить садовнику – садовнику санатория “Фолкрофт”, где они с Чиуном с некоторых пор обрели пристанище. К тому времени, как Римо вернулся с исправной сбруей, любимого слона Чиуна по кличке Рэмбо в загоне не было. Воспользовавшись неожиданной свободой, зверь покинул пределы санатория “Фолкрофт” и отправился куда глаза глядят.

Римо, разумеется, тут же кинулся на поиски Рэмбо – но слон буквально испарился. Постояв в раздумье у ворот, Римо решил, что ум – хорошо, а два – лучше, и отправился к Чиуну, дабы описать ситуацию.

Чиуна Римо застал за утренней гимнастикой. Старый кореец сидел в позе лотоса на полу гимнастического зала санатория “Фолкрофт”, мерно протыкая длиннющим ногтем полосу закаленной стали, лежавшую на двух кирпичах. Из этого сухонького старичка с остатками седых волос на морщинистом черепе, облаченного в канареечно-желтое кимоно, казалось, можно выбить дух одним щелчком. Однако...

Однако когда Римо на одном дыхании выпалил: “Прости меня, папочка, но Рэмбо сбежал”, ноготь корейца слегка уменьшил скорость – вследствие чего стальная полоса развалилась на две половины, со звоном упавшие на чистый сосновый пол.

Чиун медленно поднялся, глядя в сторону. Его посуровевшее лицо казалось вырезанным из кости.

– Прости, я, честное слово... я только на секунду отошел, – оправдывался Римо, виновато глядя на учителя.

– Найди его.

Чиун по-прежнему не смотрел на Римо.

– Да я вот и подумал, что, мол, ум – хорошо, а два вроде...

– Ты подумал неверно, – прервал его Чиун. – Почему я должен тратить драгоценнейшие секунды моих уходящих лет на то, чтобы исправлять твои ошибки, скажи, пожалуйста?

– Но ведь слон-то твой.

– Я доверил его тебе. Ты же и упустил его.

– Это ему пришло в голову побродить на воле.

– И если он сейчас лежит в каком-нибудь грязном кювете, сбитый бессердечным водителем железного чудовища – это, значит, тоже его вина?

Римо постарался сдержать себя.

– Ну перестань, папочка. Ты мог бы помочь мне.

– Да, я тебе помогу.

– Спасибо.

– Я дам тебе дополнительный... м-м... стимул к поискам.

– Это как же?

– Я остановлю свое дыхание – до тех пор, пока мое драгоценное существо не вернется ко мне.

Чиун медленно вдохнул. Щеки его втянулись, словно оболочка спущенного воздушного шара. Грудная клетка не двигалась.

– Нет... нет, не надо!

Чиун молчал. Римо в знак поражения поднял руки.

– Ну, ладно, ладно. Найду его. Только дыши, ради Бога.

Выбежав из ворот санатория, Римо устремился вперед по пустому шоссе. Он знал, что Чиун не шутит и задержит-таки дыхание до тех пор, пока Римо не приведет его “драгоценное существо” обратно – сколько бы времени это не заняло.

Спустя полчаса Римо не удалось обнаружить никаких следов Рэмбо. Сколько времени способен Чиун сдерживать дыхание, он точно не знал. Чиун ведь был Мастером Синанджу, солнечного источника боевых искусств, а невероятная самодисциплина мастеров была известна по всему свету. Римо, правда, тоже был Мастером и однажды попробовал проверить свои возможности в остановке дыхания. Продержался он тридцать семь минут, пока не надоело. Чиун, некогда обучивший Римо секретам Синанджу, мог, наверное, продержаться час, не меньше.

Так что непосредственная опасность учителю не угрожала, но за каждый не сделанный вдох он с Римо потом расквитается, это точно.

В лесу следов слона тоже не оказалось. Римо остановился перевести дух посреди кленовой рощи; ковер из опавших листьев не издавал под его ногами ни единого шороха. Решив, что не помешает оглядеться, Римо влез на ближайший клен.

Вдалеке, там, откуда он шел, Римо заметил свернувшую к обочине полицейскую машину. Включенная мигалка бросала на мерзлую траву мертвенно-синие всполохи.

Из машины вышли двое полицейских с оружием наизготовку; крадучись, они направились к маячившему на опушке леса неясному серому пятну. При более пристальном рассмотрении пятно оказалось небольшим слоном, похожим на серый полусдутый воздушный шар на четырех ножках-палочках.

– Ах, черт!

Римо с быстротой белки спустился с дерева. Через несколько секунд он уже был возле полицейской машины.

– Эй, ребята, подождите-ка!

Полицейские синхронно обернулись на его голос. Стоявший позади них слон с интересом взирал на разворачивающуюся сцену. Римо показалось, что он помахивает ему хоботом.

– Пожалуйста, не стреляйте в него! – умоляюще обратился к ним Римо.

Палец полицейского, направленный на Римо, походил на карающий меч правосудия.

– Ваш?

– Не совсем, но...

С трудом представляя, как иметь дело со слоном, полицейские решили заняться более знакомой субстанцией – его владельцам. Револьверы были вложены в кобуры, и стражи порядка неторопливо направились в его сторону. Обоим было за сорок, мясистые физиономии, широченные плечи. Римо поразило абсолютно одинаковое выражение лиц – как будто их лепили с одного манекена. Выражение это было ему хорошо знакомо – лицо человека, который видел так много, и так мало из этого ему нравилось, что он решил раз и навсегда выключить свои чувства. Римо ведь и сам когда-то был полицейским. До того, как его обвинили в преступлении, которого он не совершал, и посадили на электрический стул, который не сработал.

– А чей же он тогда? – спросил один из полицейских, смерив Римо суровым взглядом.

– Моего приятеля. Он только и мечтает получить своего слона обратно.

– А у этого вашего приятеля есть разрешение на содержание слонов? – подозрительно прищурился второй полицейский. Красный нос делал его похожим на Санта-Клауса.

– Я думаю, что он просто еще не успел его получить. Слона привезли ему только в прошлом месяце. Но я прослежу за этим, вы не волнуйтесь.

– А это у вас вроде сбруи, что ли? – спросил второй коп, указав на свернутую кольцом веревку в руке у Римо.

– Это? – не понял Римо. – А, да.

– И вы можете справиться с этим зверем?

– Да, я его сейчас уведу – нужно только подойти к нему... правильно.

– В таком случае предлагаем вам накинуть эту вашу сбрую на слона и вместе с ним проследовать за нами в участок.

– В участок? – удивился Римо. – Это зачем?

– Вы позволили ему выйти на шоссе, где его могла сбить машина. Это квалифицируется как небрежное отношение к животному.

– Да он сам убежал!

– Вот мы и разберемся. Кстати, возможно, право на владение им вам тоже придется доказывать.

У Римо устало опустились плечи. Нейтрализовать этих двух дуболомов он мог быстрее, чем они бы это заметили. Но они всего-навсего делали свою работу.

И вдруг перед глазами Римо встало лицо Чиуна. Красное, местами становящееся багрово-синим.

– Сейчас я его захомутаю, – кивнул Римо и неспешным шагом направился к Рэмбо.

Увидев в руках Римо веревку, Рэмбо попятился. Его хобот, напоминавший сморщенного удава, угрожающе поднялся. Руки полицейских легли на рукоятки револьверов – и в эту же секунду две похожие на древесные стволы передние ноги обрушились прямо на капот их машины.

– Нет! – Римо схватился за голову, увидев, как хобот разнес вдребезги включенную мигалку. Рэмбо грузно опустился на землю; машина представляла из себя весьма жалкое зрелище.

Полицейский угрожающе повернулся к Римо.

– А вот это, приятель, уже называется нанесением ущерба собственности полиции. Ты арестован!