Текст книги "Хозяйка проклятого поместья"
Автор книги: Ульяна Вяземская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)
На прощание Татьяна Николаевна сунула в руки девушке узелок с пирожками и напутствовала Сашу такими словами: «Ничего не бойся в Подстенове. Ты его хозяйка, поместье теперь принадлежит тебе».
Слегка огорошенная происходящим, Саша пошла вдоль по Новой улице на околицу Шаманихи, туда, где начиналась грунтовая дорога, которая должна была привести ее в Подстеново.
* * *
Николай Петрович тоскливо вздохнул. У двери, краснея и переминаясь с ноги на ногу, стоял Сергей. Олисов-старший неодобрительно посмотрел на отпрыска и в очередной раз осознал, что ничего путного из сына не выйдет. Нельзя, к сожалению, вытравить из человека деревню.
Олисов-младший был как есть деревенский – простой, как тяпка. Все проблемы привык решать напором и кулаками. Не закрадывалась в его простой одноклеточный мозг мысль о том, что можно действовать как-то по-другому.
– Как тебе в голову-то пришло говорить с наследницей? – в очередной раз задал вопрос Николай Петрович. Он понимал, что внятного ответа, конечно, не получит, но как следует пропесочить чересчур инициативного сыночка следовало. Чтобы в другой раз опасался лезть, куда не просят.
Сергей что-то промямлил. Под строгим взглядом отца вся его наглость и решительность куда-то улетучились. Он-то знал, каков Олисов-старший – такого лучше не злить. Это только кажется, что его старик такой мягкий и обходительный. Тем, кто не знал Николая Петровича могло показаться, что эта мягкость и интеллигентность признак слабости. Ан нет! Олисов-старший выжимал из людей все соки, использовал их, а потом выбрасывал, как ненужную тряпку. И при необходимости не брезговал любыми способами, лишь бы только добиться желаемого.
– В общем, так, – снова вздохнул Николай Петрович. – Вечером возьми пару ребят понадежнее, наведайтесь в Подстеново. Пошумите там, авось наследница напугается и сбежит.
Когда речь зашла о действии, Сергей заметно оживился и закивал головой.
– Но не переходить границы дозволенного! – предостерегающе поднял палец Николай Петрович. Он хорошо знал своего сыночка. Не переходить границы означало – пальцем не трогать. Вот попугать – это пожалуйста, это другое дело.
Олисов-младший метнулся за дверь, только след простыл. Видно, опасался получить нахлобучку еще за что-то.
– …А не напугается наследница, я сам с ней поговорю, – закончил Николай Петрович свою мысль.
* * *
Привычку разговаривать с самим собой – здесь в провинции умных собеседников днем с огнем не сыщешь – он приобрел с тех пор, как переехал в здешнюю глушь из Москвы.
В то время как его ровесники мечтали делать карьеру в столице, Олисов понял про себя одно: лучше быть большим человеком в деревне, чем маленьким – в городе. И приложил все усилия к тому, чтобы стать в провинции очень большим человеком. Обладая весьма скромным начальным капиталом, Николай Петрович привлек связи, в том числе и в криминальных кругах. А уж потом, встав на ноги, приложил все усилия к тому, чтобы сделать свой бизнес легальным. И вот теперь ему принадлежит половина местных земель. Две трети сельчан работают на его предприятиях. От одного его словечка здесь зависят человеческие жизни, и, чего уж греха таить, он наслаждался этой властью.
И только унылые развалины Подстенова торчали бельмом на глазу шаманихинского олигарха. Еще лет десять назад он присматривался и приценивался к поместью, но тогда оно было ему не по зубам. А сейчас, чуть обстоятельства поменялись, Подстеново перекупил у него заезжий Владимир Ремизов. Николай Петрович долго пытался узнать, кто он такой и зачем ему развалины. Расхаживал вокруг да около, предлагал сделку, пытался убедить продать Подстеново за бесценок, но приезжий оказался кремень и так просто не сдавался.
Пришлось вспомнить свои старые криминальные методы, припугнуть… да только кончилось все скверно: кто же знал, что у Ремизова больное сердце? Хорошо хоть у сына с приятелями хватило ума убраться из усадьбы и не наследить. А уж он, Николай Петрович, приложил все усилия к тому, чтобы замять дело. И уже потирал было руки, чтобы, словно наливное яблочко с блюдечка, взять долгожданный приз, но тут выяснилось, что у безвременно почившего Ремизова имеется наследница.
Ну ничего – Александра Сорокина, судя по всему, молодая глупая девка, уговорить которую будет совсем несложно. Капелька сочувствия, понимания и такта, намек на то, что содержание усадьбы потребует колоссальных финансовых вливаний, и вот уже наследница, ошеломленная ворохом свалившихся на нее проблем, с удовольствием подпишет договор продажи. Надо только набраться терпения и немного подождать.
Чего-чего, а уж терпения и умения ждать Николаю Петровичу было не занимать.
* * *
Несмотря на все ее опасения, три километра по грунтовой дороге не показались Саше непреодолимым препятствием на пути к цели. Она наслаждалась прогулкой и теплым весенним солнышком. Но когда дорога свернула в старый парк с разросшимися кустами и покореженными от времени деревьями, солнце скрылось, и девушка поежилась.
Несмотря на то что сейчас парк больше напоминал лес, кое-где можно было различить следы человеческой деятельности: из-за травы виднелись камушки, которыми были обложены аллеи, а на одной поляне среди давно не стриженных кустов виднелась статуя нимфы.
Наконец сквозь ветви деревьев Саша увидела впереди луг, а за ним старый дом. Это и была усадьба Подстеново. Девушка прибавила шагу – ее переполняло волнение и хотелось поскорее увидеть свое наследство.
«Умели же раньше строить!» – думала она, глядя на обветшавший, но все еще крепкий господский дом. Несмотря на то что на штукатурке кое-где имелись трещины, в целом он выглядел вполне надежным. Окна первого этажа закрыты ставнями, часть окон на втором этаже заколочена, но кое-где блестят стекла. Внезапно внимание Саши привлекли три окна на втором этаже в самом центре здания. Ей показалось, что она заметила там какое-то движение, девушка поспешила присмотреться пристальнее… и едва не ахнула, увидев возле окна силуэт женщины в белом платье!
Она даже остановилась на мгновение, протерла глаза. Но когда еще раз посмотрела на дом, в окне уже никого не было.
«Должно быть, померещилось, – успокоила себя саму Саша. – В оконном стекле отражалось солнце, а я уже вообразила себе невесть что. К тому же дом заперт, а ключи только у меня». Она похлопала себя по карману ветровки, который оттягивала тяжелая связка ключей. И снова вспомнились слова Татьяны Николаевны: «В Подстенове тебе бояться некого!»
Миновав луг (очевидно, когда-то это был газон, за которым тщательно ухаживали, но теперь природа взяла свое), Саша оказалась на территории усадьбы. Мельком заметила в зарослях бузины, молодых кленов и сирени какие-то хозяйственные постройки – это, видимо, были остатки знаменитой подстеновской оранжереи. Но все ее внимание сейчас было приковано к дому.
Так вот он какой, дом, который достался ей в наследство! Имение впечатляло. Двухэтажный особняк казался громадиной (очевидно, потолки в Подстенове были высоченные) и нависал над Сашей, как гора. Ей казалось, что дом, словно живое существо, рассматривает ее. При этом девушка не чувствовала никакой угрозы или страха, только любопытство.
Она нащупала в кармане ветровки ключи и нашла на связке тот, что подходил к двери. Дверь, кстати, явно была новая, а петли и замок как следует смазаны. Механизм работал исправно, и открылась она сразу. За дверью Саша обнаружила темный коридор, из которого едва заметно веяло сыростью и застоявшимся воздухом. Она вспомнила слова Татьяны Николаевны, прошла по коридору и повернула налево, а потом открыла очередную дверь и оказалась в просторной кухне. Включив фонарик на своем телефоне, Саша нашла в углу рубильник и сдвинула его. А потом нащупала выключатель. Под потолком загорались три лампочки, висящие на проводах (Татьяна Николаевна предупреждала, что ее отец только планировал отремонтировать кухню, но, к сожалению, не успел.)
«Он ведь умер здесь, в Подстенове, – некстати вспомнила Саша. – В зале. Уж не та ли это комната на втором этаже?»
* * *
От этой мысли холодок пробежал у нее по спине. Девушке стало неуютно в старом доме, захотелось выйти на улицу. Едва ли не бегом Саша выскочила в коридор… и возле входной двери врезалась в незнакомого мужчину.
Оба были раздосадованы и удивлены.
– Вы кто такая?! – спросил мужчина, потирая ушибленный подбородок.
– Это я у вас хотела спросить! – ответила Саша, которая больно стукнулась лбом. Морщась, она рассматривала незнакомца, так некстати оказавшегося у нее на пути. Пожалуй, немного постарше ее, рост выше среднего, загорелое лицо, двухдневная щетина на подбородке. Местный житель? Похоже на то. Одет так себе – джинсы потертые и заляпанные глиной, воротник рубашки помят, а из серого свитера кое-где вылезли нитки. На бродягу и пьяницу не похож и ведет себя уверенно.
– Так, девушка, здесь частная собственность. Собирайте свои вещи и проваливайте, иначе я полицию вызову.
Саша оторопела от такой наглости. Да кем он себя возомнил, этот выскочка! Она сжала кулачки, как будто хотела этим напугать мужчину.
– Вот именно, здесь частная собственность! И мне очень интересно, что это вы делаете здесь, на моей земле!
Смысл сказанного дошел до мужчины не сразу. Но через мгновение его брови удивленно приподнялись, а глаза округлились.
– То есть вы наследница? Вы теперь хозяйка Подстенова?
Саша кивнула.
– Я дочка Владимира Ремизова, который купил эту усадьбу.
Мужчина выглядел смущенным и растерянным – и Саша неожиданно для себя улыбнулась.
– Тогда прошу прощения, – сказал он. – Я ваш сосед, Андрей. У меня ферма в двух километрах отсюда. Я отвожу козье молоко в Шаманиху, проезжаю мимо и по просьбе тети Тани Сажиной всегда заглядываю сюда, чтобы проверить, все ли в порядке.
Внезапно улыбка исчезла с его лица и ей на смену пришло все то же настороженное выражение – как будто бы мужчина опасался чего-то.
– А вы здесь жить собираетесь? Или что? – спросил он у Саши.
Девушке показалось, что сосед присматривается к ней, пытаясь понять, чего от нее ожидать. Что, в общем-то, неудивительно. «Он боится, что я продам Подстеново Олисову? – подумала про себя Саша. – Или, может быть, сам собирается его купить? Интересно, все мужчины тут такие странные?»
– Пока просто осмотрюсь, – дипломатично ответила она. И, кажется, ошиблась, потому что проблеск симпатии в глазах ее соседа сменился отчуждением.
– Ясно. Ну осматривайтесь. Если что понадобится, моя ферма в двух километрах, – снова повторил он и, махнув рукой, показал направление. А потом развернулся и, не прощаясь, скрылся в зарослях сирени.
ГЛАВА VI
«Что за невежливый тип!» – подумала девушка. И все же после разговора с соседом она почувствовала себя увереннее. Она, Саша, теперь хозяйка внушительного участка земли и старинного дома! Самой не верится! Девушка обернулась на дом, возвышавшийся за ее спиной. Как она могла чего-то здесь напугаться? Да еще и средь бела дня!
Чувствуя себя Алисой в стране чудес, она одну за другой открывала запертые комнаты, распахивала окна, чтобы выветрился запах плесени и сырости. Скоро в дом заглянуло солнце, запахло сиреневым цветом, и старый особняк преобразился.
Права была Татьяна Николаевна – время пощадило Подстеново. Хотя дом нужно было приводить в порядок, на аварийное его состояние никак не тянуло. На первом этаже, как и говорила старушка-хранительница, Саша обнаружила две комнаты, вполне пригодные для жизни. Когда она сняла ставни с окон, увидела, что стекла чисто отмыты. Матрас с кровати явно перезимовал в тепле – он был сухим и чистым, а в стенном шкафу Саша заметила запакованный в несколько пакетов комплект постельного белья. Она вспомнила слова Татьяны Николаевны о том, что та ждала приезда наследницы, и отметила, что нужно будет поблагодарить пожилую женщину за заботу.
В том же шкафу девушка отыскала маленькую плитку на одну конфорку, немного посуды, сахар и чайные пакетики и совсем крошечный электрочайник. И в который раз порадовалась, что в дом проведено электричество. У нее с собой была бутылка с негазированной минералкой, и она сделала себе чаю, а потом вышла на крыльцо дома, чтобы погреться на солнышке.
Дуя на горячий чай, Саша подумала, что давно уже не ощущала такой легкости и безмятежности, как сейчас. Все проблемы – развод с мужем, обида на свекровь, отношения с матерью и отчимом – отступили на второй план. Девушка просто наслаждалась весенним солнышком и красотой природы. И, пожалуй, она понимала, почему ее отец так прикипел к этому месту.
* * *
Вспомнив об отце, которого она никогда не знала, Саша нахмурилась. Он умер здесь, в доме, от сердечного приступа. Что там Олисов говорил о привидении? Может, Владимир Ремизов встретился с ним? Девушка допила чай, захватила стакан с собой в комнату и взяла со стола связку ключей. Надо обследовать второй этаж особняка, решила она и на всякий случай прихватила с собой фонарик.
Поднявшись по лестнице, ступеньки которой жалобно трещали даже под ее небольшим весом, она оказалась в очередном темном коридоре. Саша сразу поняла, что дверь в зал находится прямо перед ней – она была украшена витражом из цветного стекла. В двери имелась замочная скважина, но, когда девушка нажала на ручку, она открылась – видимо, была не заперта. Оказавшись в зале, Саша как будто перенеслась на несколько столетий назад: она вообразила, как в этом просторном помещении проводили балы и приемы.
Сейчас с потолка свисала большая люстра, укутанная в тканевый чехол. «Неужели сохранилась с дореволюционных времен?» – подумала Саша. Комната была заставлена мебелью, поверх которой, защищая ее от пыли, висела ветошь. Пахло плесенью, кое-где девушка заметила ниточки паутины. Аккуратно, чтобы не испачкаться, лавируя между стульями, столами и какой-то непонятной рухлядью, Саша пробралась к окну. Из него открывался превосходный вид на поместье, луг перед ним и парк. Одна створка окна была чуть приоткрыта, и весенний ветерок шаловливо теребил занавеску из светлого тюля. Девушка улыбнулась. Это и есть то привидение, которое она видела, подходя к дому! Порыв ветра поднял тюль так, что ей на расстоянии померещилась женская фигура. Всему есть простое логическое объяснение.
Уходя из зала, на всякий случай Саша отыскала на связке подходящий ключ и заперла комнату. При этом у нее было какое-то ощущение, в котором она сама бы себе ни за что не призналась, – легкий холодок страха. Поворачивая ключ в замке, она как будто бы отгораживалась от него. Ну и пусть это глупо, зато ей так будет спокойнее.
Любуясь поместьем из окна второго этажа, девушка отметила еще одно: тени стали длиннее, а солнце клонилось к закату. «Переночую здесь, – решила Саша. – Раз уж вступать в права наследницы, так по полной программе!»
Еще днем, по приезде в Шаманиху, она отзвонилась матери, чтобы та не беспокоилась, и предупредила, что останется на пару дней, а сейчас решила позвонить еще раз – на всякий случай.
* * *
По мере того как удлинялись тени, Сергею Олисову становилось все труднее сдерживать свое нетерпение. Он барабанил пальцами по приборной панели своего джипа, то и дело переключая каналы автомагнитолы. Сидевший на пассажирском сиденье Ханурик, наоборот, сохранял философское спокойствие. Олег Хануров, закадычный приятель Сергея, вообще не считал нужным переживать по какому-либо поводу. И тем самым внушал доверие. На него можно было положиться даже в самых сложных ситуациях, а потому Олисов и Ханурик были неразлучны.
– И что батя так вцепился в это Подстеново? – в очередной раз изливал душу Олисов-младший. – Давно ведь собирается уйти на покой, оставить все дела мне, так нет ведь! Вбил себе в голову, что сначала заберет себе эти развалины.
По правде говоря, Сергей Олисов ждал не дождался, когда же его строгий отец, наконец, отойдет от дел. Планов и энергии у него была масса – ух, он тут наворотит! Эта безоглядная инициатива, принцип «сначала сделать, а потом подумать» был, по мнению Олисова-старшего, совершенно неприемлемым качеством для хорошего управленца. Не без основания предполагая, что непутевый сынок в два дня развалит заботливо, по кирпичику, созданную им империю, старик Олисов вовсе не торопился уходить на покой. И с тоской думал о том дне, когда сделать это все же придется. Хорошо бы его отпрыск до этого времени повзрослел!
Даже не подозревая об этом, Сергей с нетерпением ждал наступления сумерек, когда можно будет поехать в Подстеново. Эта пигалица, внезапно взявшаяся ниоткуда наследница, казалась ему одним-единственным препятствием между ним и активами его отца. Если он сделает все правильно, девчонка уберется обратно, а Подстеново наконец будет принадлежать им, Олисовым. Сергей знал, что отец, который якобы собирается восстанавливать усадьбу под санаторий, на деле давно уже просчитал возможность постройки на этом месте элитного коттеджного поселка. Господский дом он хотел оставить, но весь окружающий ландшафт начисто переделать. И овцы целы, и волки сыты, хотите культурное наследие – пожалуйста, дом сохранили, а окрестные поля используем по своему разумению. Сергей в который раз поразился умению своего отца строить планы и, главное, находить инвесторов, которые помогут воплотить их в жизнь. «Каков старик!» – покачал головой Олисов-младший, забывая, что минуту назад страстно мечтал о том, чтобы его старик наконец отправился на пенсию.
* * *
– Ну что, поехали? – спросил его Ханурик, и Олисов газанул с места так, что из-под колес джипа полетел песок и щебень. Девчонку надо хорошенько напугать, но сделать это аккуратно, без рукоприкладства.
С ее отцом они здорово облажались. Чуть было не влетели по полной программе, хорошо, что батя быстро понял ситуацию и прикрыл. Повезло, что у этого Ремизова и родственников-то не было. А ну кто-нибудь хватился бы приезжего москвича и стал раскапывать?
Сергей поморщился, вспоминая тот на редкость неприятный вечер. Накануне Ремизов примчался в усадьбу, хотя никто его уже не ждал – знали, что осенью и зимой он почти не появляется. А тут появился, да еще и остался на несколько дней. Вроде бы даже привез ящик с каким-то оборудованием непонятным – мол, восстанавливать усадьбу. Им с приятелями, Хануриком и Ренатом, показалось, что вечер подходит для того, чтобы припугнуть приезжего. А вдруг этот выскочка Ремизов, который наотрез отказывался продавать Подстеново Олисову-старшему, впечатлится и уедет оттуда?
Но в тот вечер все пошло не так, как они рассчитывали. Ремизов их заметил, и тогда Ренат ударил его под дых – коротко и очень профессионально. Ренат у них занимался боксом. И удар у него был поставленный. Кто же знал, что чертов приезжий окажется сердечником?! Увидев, как он бледнеет, хватается за грудь и оседает на пол, Сергей сразу сообразил, что дело плохо. И в первую очередь у него сработал инстинкт: «Спасаться бегством!» Только потом, оказавшись в машине и наяривая по телефону отцу, закралась мысль о том, что надо бы вызвать «скорую». Ну а толку-то? Из Шаманихи врачи сюда целый час будут добираться. Когда Сергей, Ханурик и Ренат по настоянию Олисова-старшего все же вернулись в Подстеново, Ремизов был уже мертв.
Все-таки верно: гнилое, проклятое место это Подстеново. И привидения здесь есть, по крайней мере одно точно.
* * *
Поговорив с матерью, Саша с удивлением обнаружила, что батарейка ее телефона разрядилась почти в ноль. Странно, ведь она точно помнила: перед своим отъездом заряжала мобильник. Включила зарядку в старенькую розетку – но ничего не работало. Порадовавшись своей предусмотрительности, девушка вспомнила о том, что у нее в рюкзаке лежит портативное зарядное устройство – этакая батарейка. Но чудеса продолжались. Подсоединила – ничего. Было такое ощущение, что все аккумуляторы полностью разрядились.
Вдобавок Саше показалось, что стало холоднее. «Ну да, чего удивительного, – подумала девушка. – За окнами сумерки, а весенние ночи прохладные». И все же оставаться в поместье без какой-либо связи с внешним миром в виде мобильного телефона ей не хотелось.
«Пойду на поклон к соседу, – решила она. – Доберусь до него, пока еще не стемнело, а уж обратно-то попрошу меня проводить. Или подвезти, должна же у него быть машина». Сказано – сделано, Саша взяла с собой фонарик, телефон и аккумулятор, заперла двери и, вспомнив какое направление показал ей Андрей, скрылась в зарослях клена и сирени.
* * *
Черный внедорожник с тонированными стеклами тормознул у подстеновского парка, когда сумерки уже сгустились. Сергей и Ханурик вышли из машины и огляделись.
– Не нравится мне этот парк, – мрачно сообщил Ханурик, то и дело доставая из кармана семечки и сплевывая их кожуру в траву на обочине. – Тихо тут, как на кладбище.
Сергей прислушался. И действительно: птицы, в остальных окрестностях радостно гомонившие до темноты, здесь замолчали, будто притаились. Не слышно было даже шелеста листьев, как будто бы даже ветерок боялся заглядывать в старый парк.
Олисов-младший сплюнул в траву и посмотрел на часы на экране своего смартфона.
– Еще полчаса подождем, – решил он. Ханурик молча кивнул.
Через полчаса Олисов решил, что пора, и они пошли по заросшим аллеям в сторону усадьбы. Особо не скрывались – маловероятно, что девчонка-наследница будет по ночам шастать по парку. И все же, заметив на поляне какое-то светлое пятно, Сергей, который шел первым, замер, и Ханурик, смотревший не на друга, а себе под ноги, чуть не влетел в него.
– Чего ты? – с досадой спросил он приятеля.
– Нет, ничего, показалось, – сказал Сергей, но голос у него был какой-то странный. Олисов-младший ни за что на свете не признался бы другу в том, что, кажется, видел привидение. Ему померещился мужчина в светлой рубашке, тащивший через поляну какой-то объемный сверток. Самое ужасное – из свертка высовывалась тоненькая женская рука с кольцом на пальце! Но уже в следующую секунду на этом месте никого не было, а трава, примятая от того, что по ней тащили что-то тяжелое, волшебным образом распрямилась.
Сергей протер глаза и только сейчас заметил, что вспотел и весь дрожит.
– Идем, – скомандовал он Ханурику. Мало ли что померещится!
Подходя к дому, они увидели в одном из окон первого этажа огонек.
– Не иначе как наследница нас ждет, – подмигнул Ханурику Сергей. И продолжал развязно: – свечку зажгла, постельку приготовила.
Парни хохотнули.
– А что, девчонка вроде ничего, – поддержал Ханурик. – Так, может, закрутить с ней?
– Этак она от нас и вовсе не уедет, – ответил Сергей. Оба шутили, подбадривая себя, – у обоих в памяти были живы воспоминания об их последнем, крайне неудачном визите в Подстеново.
Парни миновали луг и подошли к поместью вплотную. А огонек меж тем заморгал и стал передвигаться, как будто кто-то нес фонарь или лампу.
– На второй этаж поднимается, – вполголоса сказал приятелю Сергей. Ханурик кивнул. Они вошли в дом – входную дверь беспечная наследница оставила открытой, чуть ли не распахнутой – мол, заходите, гости дорогие.
– Давай за ней, – прошептал Ханурик, и Сергей согласился.
Огонек где-то впереди дрожал, видимо, девчонка поднималась по лестнице.
* * *
В это время, даже не подозревая о том, что в поместье нагрянули незваные гости, Саша сидела на кухне у Андрея со стаканом парного козьего молока. Его ферму она нашла довольно быстро – та стояла практически в открытом поле. Но вот чтобы подобраться к ней, пришлось потрудиться – дорога не желала просыхать после весенней распутицы, и девушка с сожалением рассматривала заляпанные глиной кроссовки.
На ферме ей понравилось: домик был маленьким, но добротным, чувствовалось, что владелец постоянно подновляет свое жилье. Вокруг – хозяйственные постройки. Андрей рассказал Саше, что держит коз. Раньше у него и коровы были, но с тех пор, как все молочное производство забрал под свой контроль монополист Олисов, держать свое, пусть и маленькое, стадо стало просто невыгодно. Так что теперь он оставил дойных коз. Еще есть утки, куры, кролики.
А вот семьи у Андрея, судя по всему, не было – жилье было истинно холостяцким. Пусть чисто, аккуратно, но явно без женской руки.
И ее появлению бука-сосед не сказать чтобы обрадовался: молоком угостил, телефон на зарядку поставил, но смотрел искоса, как будто ожидал от нее какого-то подвоха. А Саша усердно делала вид, что не замечает этого, глядела по сторонам, болтала. «Ну ничего, тоже мне, отшельник, я тебя еще разговорю!» – сказала она себе. И мимоходом отметила, что Андрей очень даже в ее вкусе. Пусть и постарше, чем она, лет на пять. Не белоручка, привык работать, много времени проводит на свежем воздухе – вон лицо слегка обветренное и загорелое. Серые глаза смотрят уверенно, видно, что такой человек умеет принимать решения и думает об их последствиях. Не сравнить с ее инфантильным Игорьком, соглашавшимся с каждым маминым словом! Вспомнив о предстоящем разводе, Саша вздохнула.
– Вы давно здесь живете? – спросила она у Андрея.
– Три года, – ответил он.
Саше очень хотелось узнать, что заставило молодого мужчину переехать в деревню и завести здесь натуральное хозяйство, но спросить она не решилась, а ее собеседник явно не собирался развивать тему.
– Вы знали моего отца? – задала она вопрос, который ее очень волновал. Может быть, хоть ближайший сосед Ремизова в курсе некоторых мотивов его поступков?
Андрей явно оживился.
– Владимир был замечательным человеком, – улыбнулся он. – Жаль, приезжал сюда не так часто. Он мечтал поселиться в Подстенове с этого лета.
Это Саша уже знала от Татьяны Николаевны.
– Он не рассказывал, почему купил поместье? – задала она следующий вопрос и тут же поняла, что промахнулась, – ее собеседник замкнулся, стал настороженным.
– Приехал сюда раз случайно – и захотел здесь жить. Что тут непонятного? – буркнул он. С точки зрения Саши, в желании потратить последние деньги на полуразвалившееся поместье непонятного было много, но, с другой стороны, побывав в Подстенове, она отчасти разделяла чувства отца. В этом поместье хотелось жить и наслаждаться красотой окружающей природы. Казалось, что другой реальности – мегаполиса с его пробками, работы с вечными запарками – здесь просто не существовало. Будто попадаешь в какое-то иное измерение…
– Ваш телефон уже зарядился, – оборвал ее размышления Андрей. – Пойдемте, я вас провожу.
«Хоть за это спасибо, – подумала девушка. – симпатичный мне сосед попался, но уж очень замкнутый».
* * *
«Что за растяпа эта наследница!» – в очередной раз подумал Сергей. Двери всех без исключения комнат дома были распахнуты. Оказавшись в коридоре на втором этаже, в потемках он чуть не вписался лицом в витражную дверь зала. Хотел было выругаться, но вовремя сдержался, заметив вдали тусклый отблеск.
А вот Ханурик, проскочивший вперед Сергея, похоже, наткнулся на что-то – раздался треск, ругань, и огонек погас. Темнота, окутавшая Олисова-младшего, показалась ему непроницаемой. Затем внезапно в ней загорелся огонек, и Сергей пошел на этот свет.
Где-то неподалеку отчаянно ругался Ханурик, похоже, запутавшийся в чехле, которым накрыли хранящуюся здесь мебель. Но Сергей не видел ничего, кроме огонька впереди. Наконец, он разглядел женскую фигуру, держащую в руке лампу, и приободрился. Из памяти Олисова-младшего моментально вылетели слова отца о том, что не следует переходить границы дозволенного. Эта заезжая пигалица стояла между ним и отцовским делом. Припугнуть ее как следует, пообещать открутить ее глупую голову – и она сама подпишет все необходимые документы, продаст им Подстеново по дешевке и укатит в свою Москву первым же поездом. А отец ему за это еще и спасибо скажет!
Но когда Сергей подошел поближе и взглянул в лицо женщине, которая держала лампу, оказалось, что это вовсе не наследница. Из-под полупрозрачного кисейного покрывала на него глянул человеческий череп!
Только что выпутавшийся из простыни, которой, словно чехлом, были покрыты составленные в одну груду стулья, Ханурик услышал, как в темноте мимо него с диким криком пронесся его приятель. «Надо тоже делать ноги», – рассудил он, и припустил вслед за Сергеем. А тот летел, не разбирая дороги, непонятно, как спустился с лестницы. Опомнился только, отбежав от дома шагов на десять.
– Ноги моей здесь больше не будет! – сказал он другу, тяжело дыша. – Черт с ним, с отцовским бизнесом. Пусть сам с наследницей воюет.
Ханурик согласно кивнул, и они пошли прочь, превозмогая желание броситься бежать.
В другое время Олисов обязательно посмеялся бы над этой ситуацией: двое здоровых парней, для которых драки были привычными, дрожат от страха. Но здесь, в Подстенове, творилась какая-то чертовщина. Только одно воспоминание об уставившемся на него пустыми глазницами черепе заставляло сердце Сергея уходить в пятки.
* * *
Вызвавшись проводить Сашу, неразговорчивый сосед Андрей захватил с собой мощный фонарь-прожектор и свистнул собаку Полкана – крупную дворнягу, в роду у которой, судя по всему, были немецкие овчарки. Полкан рыскал по окрестным кустам, прекрасно ориентируясь в окружающей темноте, и время от времени заставлял Сашу вздрагивать, выскакивая из тени на дорогу.
А той идея остаться переночевать в старом доме уже не казалась такой удачной затеей.
– Андрей, скажите, пожалуйста, – осторожно начала она, боясь, что собеседник опять замкнется в себе. – В деревне говорят, что Подстеново проклято…
Ее сосед вздохнул.
– Пусть говорят, – сказал он. – Может быть, будет меньше охотников купить поместье за бесценок. Хотя, к сожалению, таких сказки о проклятии не отпугивают. – Немного помолчав, он осознал, что девушка ждет продолжения, и добавил: – Говорят, что еще до революции здесь барин барыню убил. Из ревности. Будто бы она изменила ему с каким-то офицером, а он узнал. Привез ее сюда, а потом убил. И спрятал где-то в усадьбе.
– Ох, ничего себе история, просто мороз по коже! – отреагировала Саша.
– Да вы не пугайтесь, сказки все это, – успокоил ее сосед. – По крайней мере ваш отец думал, что сказки. Зато благодаря этой истории Подстеново не разграбили во время Гражданской войны. Да и потом что-то его хранило – не иначе как призрак. Только в последние годы Олисовы к нему подбираются, – заметил он мрачно.
– Да, мне уже предлагали продать Подстеново, – заметила Саша.
– Вот как? – Андрей дернулся, как от удара. – А вы что?
– Ничего. Сказала, что сначала осмотрюсь здесь, – ответила девушка. – Это было сегодня утром, до того, как я побывала в поместье. – Она немного подумала и продолжила: – Знаете, Андрей, я скажу честно, когда на меня свалилось это наследство, я была огорошена. Я работаю переводчиком, и, конечно, у меня просто нет денег на то, чтобы восстановить этот дом – хоть он и не в таком аварийном состоянии, как мне расписывали. Но, несмотря на это, мне все-таки не хочется его продавать. Подстеново – удивительное, особенное место, – Саша замолчала. – Скажите, вы считаете меня глупой, нерациональной?
