Текст книги "Инопланетянка (СИ)"
Автор книги: Ульяна Волхова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)
И меня поразило, проняло. Сначала пришло удивление.
Захотелось крикнуть: «Ну, ты же поступаешь точно также! Сколько людей подрезал ты! Так, почему ты не принимаешь, что кто-то может поступить с тобой также?!»
А потом пришло огорчение манерами мсье Бона. Он не смолчал, дал волю агрессии, хотя рядом была я. Девушка(хотя я заметила, что, когда работаешь на равных, пол может «исчезать») и его подчиненная!
Это стало прозрением. Первым шагом, с которого я начала замечать и другие особенности характера Бона…
Истерика 3 или как я стала талисманом.
В отделе программирования у меня есть свой кабинет, но ещё имеется небольшая кухонька, правда, она-то является общей.
После безумных расчётов для создания иллюзии, мне нужно была небольшая передышка, поэтому я решила попить чайку…
Мою чашку кто-то взял, поэтому пришлось взять чужую.
Взяла, попила, помыла, повесила на крючок… Но только не на тот, с которого брала, а на соседний и ушла работать дальше.
А через час раздался рёв. И посидеть бы мне на месте, так нет же… Я же любопытная, вот и объявилась на кухне.
– Кто? Кто брал мою кружку?! – орал Кевин, размахивая белой чашкой с рисунком в виде футбольного мяча, из которой я пила.
– Я. – честно призналась. – Я не знала, что нельзя. Больше не буду.
– Ты! – вызверился парень. Ещё чуть-чуть и, казалось, он бросится на меня с кулаками. – Дура! Как ты могла!!! Из-за тебя моя любимая команда сегодня проиграет!!!
В общем, я много чего о себе узнала, но мало чего поняла(особенно причину этого концерта), пришлось спрашивать у Дэна.
– Кевин, у нас заядлый болельщик. – сказал Дэн.
– Ну и?!
– У него пунктик насчёт чашки. Он считает, что если в день матча к ней не прикасаться, то команда сыграет лучше.
– Ээээ. – только так я смогла выразить свои эмоции. Впрочем, я читала, что фанаты и спортсмены самые суеверные люди в мире, и зачастую их обряды взяты из головы и бухты-барахты, но чтобы встретиться в живую…А ещё заинтересовала логика. Как чашка, пусть и с футбольной эмблемой, связана с игрой команды?!
Но не мне судить. Кто же знает… Может и связана. В мире же хватает необъяснимых странностей, непонятностей, чудес.
Только для себя я решила держать свою чашку у себя в кабинете, чтобы больше в такие ситуации не попадать.
Ага, не с моим счастьем…
Команда Кевина выиграла с оглушительным счётом. И что из этого следует?! А-то, что у парня новый пунктик… Который распространился и на меня. В итоге, в день очередной игры я вынуждена давиться чаем на глазах этого субъекта из той самой белой чашечки с футбольным мячиком. Именно давиться, потому что пить, когда тебе наливают напиток(что ты не хочешь пить, никого не волнует), а потом пристальным взглядом следят за каждым твоим глотком, удовольствие не из приятных.
Но если честно, в накладе я не осталась. Во всем остальном, кроме футбола, Кевин был просто лапочкой, приятным собеседником и хорошим человеком. И именно, благодаря ему, я смогла быстро и безболезненно влиться в коллектив.
Но теперь я столкнулась с истерикой Яна. Из моей коллекции она была самой жуткой… И я не знала, что делать.
Самое страшное это не тогда, когда человек кричит. Страшно, когда он молчит. Так и получилось у меня с Яном.
Мы вошли. Двери закрылись, лифт поехал. Но в какой-то момент он остановился и застыл, а ещё пропало электричество. Хорошо, что был день, а сама кабина стеклянная, иначе бы сидели(вернее, стояли) в темноте.
Сначала было всё нормально. Ян быстрее меня понял, что произошло и даже пошутил. Позже я попыталась связаться с Кевином, чтобы он проверил компьютерную систему. Да, за лифтом следила компьютерная система. Именно она курировала его состояние и при необходимости блокировала электричество, если надо, и вызывала мастеров.
Перевела на внутренний режим свой коммуникативный браслет и позвонила Кевину:
– Кевин, привет. – начала я. – Я тут в лифте с клиентом застряла…
– И что? Мне затормозить систему, чтобы ты с ним побольше пообщалась? – полушутя, полусерьёзно предложил он.
– А больше ничего для меня сделать не хочешь? – зло спросила я.
– Дарь, ты совсем простых вещей не понимаешь: ты, он в заточении. Романтика… Да, половина наших девушек задушились бы за такую возможность!
– Пусть душатся, а мне нужно, чтобы техники появились, как можно быстрее.
– Ага, понял. Счас посмотрю… – перестал паясничать друг. – Часика через полтора.
– Что?! – не выдержала я.
– А что ты хотела? Лифт антикварный, и единственному технику, занимающемуся такими делами ещё до нас добраться надо, а сейчас на улицах пробки. – бросил Кевин и отключился.
– Нас вытащат через… – хотела повторить я, но меня перебили.
– Полтора часа. Я слышал. – закончил Ян. – А также то, что ваш друг готов задержать систему…
М-да, кажись разговор подслушал, но понял наш юморок не совсем адекватно
– Вы меня в чём-то обвиняете? – осторожно спросила я.
– Ну, что ты! – усмехнулся он. – Просто предупреждаю, что симпатией мы в любом случае не проникнемся.
– Даже не сомневалась. – согласилась я и ответила таким же презрительным взглядом. И потом мы разошлись по разным углам.
Только простояли так, уткнувшись по углам и зло сопя, не больше десяти минут, а потом стало весело
Сначала у Яна на лбу появилась испарина, Онвыругался, ударил по створкам и осел, сжавшись в комочек. Большой, сильный мужик скрутился и дрожал… Зрелище не для слабонервных. И я не знала, что делать. Я смотрела на него – и мне плакать хотелось, ступор накатил и ещё что-то.
Ян дрожал и выглядел так жалобно, а я понимала, что не знаю что делать, чтобы его успокоить…
Но за что я люблю свою голову, так это за то, что в какой бы ситуации я бы не находилась, шарики в моей голове никогда не перестают крутиться. Часто они выдают полный бред, непонятные идеи, задумки, но со временем оказывалось, что всё имело какую-то логическую цепочку.
Вот и сейчас одна бредовая мысля показалась мне весьма здравой. Я снова потянулась за коммуникативным браслетом.
– Кевин, это опять я. – бодро начала я. – Ты не можешь отследить, где поломка?
– Счас. – не спрашивая зачем, согласился парень. – Ой, похоже совсем близко от вас какая-то помеха. Да, она в распределители энергии!
– Угу. Спасибо. – кивнула я и отключилась.
Пятьдесят лет назад мы полностью перешли на энергию Солнца. Маленькие батареи стояли повсюду и от них во все концы шли провода, напоминавшие капилляры…
Так вот, этот лифт также был переведён на альтернативную энергию, поэтому внутри него появился щиток, за которым скрывался этот самый распределитель.
Пара нажатий на заклёпки в определенном порядке – и я его вскрыла. М-да, от датчика шли тоненькие проводочки, то скрещиваясь, то расходясь. Они до безумия напоминали экзотическое кружево…
Так, не о том я сейчас думаю! Мне бы поломку найти… Всматривалась долго и кажется нашла. На одном из проводов слой диэлектрика был практически стёрт. Могла это система посчитать ошибкой? В принципе, могла… Ладно, допустим, но как устранить?
Вспомнилась одна из последних лабораторных с Роном… Там на последнем этапе мы должны были соединить два проводка и нанести изолирующее покрытием. Рон поручил это плёвое дело мне, а сам на пару минут вышел. И я бы справилась, если бы не задумалась и не столкнула баночку с покрытием со стола.
Пришлось обходиться подручными средствами, а именно моим бесцветным укрепителем для ногтей(я его постоянно с собой носила. Без него как без рук: то ноготь во время практической сломаю, то по колготкам стрела побежит, то трещину по-быстрому замаскировать. В общем, применения самые разные). Так вот, тогда я ещё подумала, что консистенция очень похожа на изоляшку. Достала баночку, сравнила состав и обомлела… Оказалась, мой любимый лак на роль диэлектрика подходил идеально!!!
Полезла в сумочку(хорошо, что захватила её из процедурной) и выкладывала её содержимое прямо на пол. Про себя повторяла только одно: «Хоть бы был!»
Так разволновалась, что, натолкнувшись, заорала «Есть!» во всю глотку. Зря, конечно, потому что мой крик слегка оживил Яна. Нет, дрожать он не перестал и из угла не вылез, но смог поднять мутные глаза на меня, что-то понять и сказать очередную гадость:
– Ты отравить нас вздумала?! Зачем тебе лак?!
– Здесь прекрасная вытяжка. Настолько прекрасная, что от пожара можно смело прятаться, не задохнешься, да и сама кабина огнеупорная! – уведомила я о свойствах усовершенствованного многими поколениями агрегата. – А лак мне нужен…
– Зачем?! – прорычал парень. И это стало последней каплей, поэтому недолго думая заявила:
– Ногти красить. Вот спасут нас, а я с плохим маникюром. Не порядок! Стыдно мне будет, а мама всегда учила, что в любой ситуации надо стараться быть на высоте!
– Поздно спохватилась! – вставил Ян.
– Что-что, а начать никогда не поздно! – заявила я и, отвинтив крышку и достав кисточку, полезла к проводам.
– Куда?! – заорал актёр и попытался встать. Я не ответила. Вместо этого активно замазывала «повреждение» и молилась: «Пожалуйста, пусть сработает!»
Сработало! Как только я закончила, а лак подсох, лифт радостно загудел, а я с чувством выполненного долга завинтила крышку и стала собирать с пола свои вещи под непонимающими глазами Яна.
– Что это было? – прошепелявил он.
– Ловкость рук и никакого мошенничества! – заявила я и демонстративно связалась с Кевином:
– Вин, я временно устранила поломку. Там проводок менять надо, слой диэлектрика истончился, вот система и сработала. Я его лаком покрыла – некоторое время протянет. Ты сообщи об этом ремонтникам. Они его сразу найдут: он сверкать от лака будет!
– Что ты сделала?! – в два голоса заорали парни: один на ухо, другой из браслета.
– Лаком покрыла. Отличное изоляционное покрытие, между прочим!
Мы прибыли, дверь открылась. Ян на шатающих ногах вышел. Я – за ним. Вот не нравилось мне его состояние. Но ещё больше не нравилось то, что я не могла понять, что с ним… И это бесило.
Ян присел на скамеечку, установленную на крыше, закрыл глаза и начал глубоко дышать. Сначала темп дыхания был очень быстрым, но затем он начал замедляться, пока не стал нормальным.
Пока парень релаксировал, я созерцала свой браслет. Вернее, с помощью него вышла в сеть в поисках хоть какой-то информации о Яне или о похожих состояниях.
Система сортировала информацию по признакам, которые я ввела и скоро выдала ответ. Скорее всего, у Яна была клаустрофобия… И, скорее всего, расстройство появилось недавно.
Начала сортировать информацию дальше. Оказывается, Ян примерно год назад снимался в фильме о спелеологах. Съёмки велись на натуре и то ли пещеру плохо проверили, то ли случайность, то ли нарушение техники безопасности, но произошёл обвал – и съёмочная группа провела несколько часов в заточении… А ещё были раненые…
Всё закончилось хорошо, их спасли. Но всё равно жутко…
Ян окончательно пришёл в себя и уставился на панораму – я присела рядом. На душе было погано. Вроде ни в чём не виновата, а вина чувствуется. Никому ничем не обязана, а прощение попросить хочется.
Ну, раз хочется – надо просить…
– Ян, – осторожно начала я. – простите меня, пожалуйста. Я не знала о вашем заболевании…
– Я не нуждаюсь в твоей жалости, не нуждаюсь в извинениях! Я абсолютно здоров! – вспылил он.
– Как скажете. – холодно согласилась я.
Воцарилось молчание. Мы оба смотрели вдаль, словно ничего прекраснее в жизни не видели. Наверное, мы бы так долго сидели холодные, отстраненные, злые, но мой браслет любезно доставил сообщение от мадам Дюваль, где она сообщила, что самое большое через пять минут она и кандидатка будут в процедурной.
– Нам пора. – сказала я тихо.
Ян кивнул и направился к лестнице. Я поплелась следом.
Спускаться по лестнице на каблуках, на которых ты плохо держишься, то ещё удовольствие. Зачем я их надела?! Сбылся мой самый страшный кошмар: униформа!!! Нет, пока я сидела в отделе программирования я могла одеваться так, как хочу, но в процедурной мадам Дюваль настаивала на соблюдении определенного стиля. И вместо любимой практически плоской подошвы я была вынуждена мучаться с классическими туфлями-лодочками на семи сантиметровой шпильке. Ну, не самая большая высота, но без тренировок и она проблематична.
Ян уверенно шёл впереди, я не менее уверенно плелась следом. До определенного момента… Пока в собственных ногах не запуталась и не оступилась…
Не, приземлилась я удачно(врезалась в Яна, а он оказался знатной подпоркой), но параллельно я ударила каблуком по ступеньке. Вроде несильно, но он отлетел…
Осознав ситуацию, я засмеялась.
– Что смешного? – озадачился мой спутник.
– Я только что доказала теорию о материальности мыслей. – продолжая хихикать, ответила я. – Вы даже представить не можете, как в течение дня я мечтала избавиться от этой обуви. Как представляла, сладкий момент ее уничтожения… И вот, сбылось! – сказала я, указывая на отлетевший каблук.
– Замечательно. – хмуро согласился парень. – Но как пойдёшь дальше?
– Легко! – заявила я, обнажая ступни. – До кабинета босиком, а там у меня сменка…
Я наклонилась, чтобы собрать обломки каблука. Собрала, вложила в одну из лодочек, затем обхватила обе туфли одной рукой.
– Догоняйте. – бросила я и поспешила вниз. Поспешила, во-первых, потому что плиты лестницы были не холодными, а очень холодными, а, во-вторых, это просто было весело.
И я не издеваюсь! Перепрыгивать ступеньки, спешить куда-то – это действительно весело, хоть, возможно, и глупо… Но это удовольствие, как прыжки на батуте. Тоже глупо, но определенно в этом что-то есть.
– Ты ненормальная! – послышалось от Яна. Я хотела возмутиться, но не смогла: меня обогнали и подхватили на руки. А потом началась лекция:
– Во-первых, ходя босиком по грязному полу, ты рискуешь подхватить грибок стопы. Во-вторых, так несясь вниз по лестнице, рискуешь свернуть шею.
– А вы грыжу получить! – не смолчала я, подрабатывая полотенцем на ветру.
– Не, я тренированный. Каждый день в спортзале железо таскаю.
– Ну-ну. – крякнула я и заставила себя не брыкаться и не вырываться. Просто интересно стало, сколько он выдержит…
Сказать, что он меня донёс до кабинета без отдышки, не скажу. Отдышка была, но донёс же… А жаль, поиздеваться очень хотелось! Прям очень-очень, но пришлось молчать в тряпочку.
А он зубоскалил, наблюдая, как я извлекаю из шкафа кислотно-жёлтые кроссовки.
Да, цвет жуткий, но, когда я их покупала, у меня была жуткая депрессия и хотелось предупредить невинных: «Не подходи, бо тресну!»
Депрессия прошла, а кроссы остались… Выкинуть я их не выкинула, больно удобные оказались…
Только успела липучки залепить (Эх, говорят, есть шикарный способ проверить, готов ли малыш к школе. Если он самостоятельно может завязать шнурки, то он полностью готов. Так вот, я не могу… Серьёзно! Нет, принцип знаю, могу затянуть «бантик», но почему-то они у меня не держатся… Вот и хожу либо в замочках, либо в липучках. Жутко стыдно, но о моей «тайне» знает только маман) да юркнуть за свой рабочий стол к технике, как в процедурную вошли мадам Дюваль с кандидаткой.
Ян и по ней прошёлся оценивающим взглядом и, судя по лицу, остался доволен.
– Ян, позвольте представить Карину. – выдала мадам Дюваль.
– Рад знакомству. – поднялся актёр и галантно поцеловал руку девушки. Ну, что я могу сказать… Актёр всегда актёр. Куда девались язвительность, пренебрежение, ехидность? Да, перед нами этакой прынц, жаль только без личного средства передвижения рядом, а так полная картина!
Впрочем, мне-то какая разница?!
– Садитесь в кресла. – это уже я командую. – На столике перед вами лежат шлемы. Наденьте их, пожалуйста.
И парень, и девушка надели, а мадам Дюваль пристроилась за моей спиной.
– Все готовы? – это опять я. Мне практически синхронно кивнули. – Тогда я подключаю.
И пошла, поехала картинка. Ребята смотрят, думают, анализируют, а мы с мадам записываем их ощущения и эмоции, ведь на экране у нас отражается малейшее изменение, малейший импульс мозга…
Если честно безумно скучно. Всё плавно, ровно, без огонька. Всю картинку, можно описать одним словом.
– Дарина, ты можешь сделать так, чтобы фильм увидели и мы? – спросила начальница.
– Могу. Но не думаю, что это будет очень этично. – честно отвечаю я.
– Всё в норме. – не соглашается мадам Дюваль. – Я, если Ян не определится сам, буду выступать советником, да и мы подписали бумаги о неразглашении.
– Тогда ладно. – киваю я – и на экране появляются два окошка: один с эмоциями, а другой с «фильмом».
А они неплохо смотрятся вместе. Высокие, подтянутые, молодые и красивые. Прям, что ни кадр, то снимок для обложки журнала!
Но, всё равно, скучно… Два хороших товарища встретились не больше и не меньше.
Хотя кто знает, что надо для счастливого брака?! Может именно это…
Процедура закончилась. Вроде, клиенты остались довольны… Девушка так точно: сверкала, как бриллиант в бликах свечей. Ян… А в эмоциях Яна я не разбираюсь, но интуиция подсказывает, что он тоже доволен.
Впрочем, опять не моё дело. С эмоциями, впечатлениями – это к мадам Дюваль, а мне только расшифровку эмоционального спектра сделать да сдать на дальнейшее рассмотрение.
Чтобы мне не мешали, начальница увела гостей из процедурной. Я же приступила к расшифровке, но на середине меня прервали. В процедурной опять объявился Ян. Я не понимающе уставилась на пришельца.
– Я собственно зашёл предупредить, что следующий сеанс через месяц. Раньше не могу, у меня съёмки.
– Угу. – кивнула я и уткнулась в диаграммы. Ян вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Работала я долго, а когда всё было готово, отнесла материалы секретарше мадам Дюваль. И только тогда задумалась, что это было… Это мне так мягко намекнули, чтобы за месяц я нашла другое место работы? Не, не дождётся! Мне и это тяжело досталось!
* * *
– Дарина, сегодня мы идём на праздник города! – объявила маман с утра пораньше, мгновенно избавив от состояния полудрёмы.
– Чего? – возмутилась я. Как-то выходной хотелось провести по другому: понежиться в кроватке подольше, книжку почитать, ванну принять… В общем, организовать себя праздник спины и ничего неделанья.
– Подъём, подъём!!! – бодро продолжила мама выдергивая подушку у меня из-под головы. – Вот в могиле – отоспишься, а пока жить надо!
Да, жизнерадостности маман можно только позавидовать… Как и настырности, упорству: хочешь не хочешь, а собираться пришлось!
Всего полчаса, а мы в радостно-бурлящей толпе. Маман чувствует себя здесь, как рыба в воде, а я, как та же рыба да только на суше в самый жаркий день лета.
Толпа шумит, смеётся, волнуется, толкается…
Так странно, когда я одна, одиночество я не чувствую, но сейчас, окружённая сотнями людей и мамой под боком, оно давит на меня немыслимым грузом…
Вот случайно мама замечает подругу и присоединяется к ней, а я действительно остаюсь одна. Меня больше не замечают, и в качестве сопровождающей я тоже больше не нужна. С какой-то стороны обидно, но с другой подкатывает и облегчение: могу попрощаться и уйти, что я и делаю.
Но я не ухожу, я несусь прочь. Несусь, продираюсь, бегу, пока хватает воздуха в лёгких. Подальше от всего… Перед входом в старый, тенистый парк притормаживаю. Секунды на размышления – и я в хожу. Выбираю лавочку под каким-то особенно раскидистым деревом и сажусь. Мимо проходят влюблённые пары(мне приятно на них смотреть, хочется, чтобы у них всё получилось), мамочки с детьми(кто-то из малышей капризничает, кто-то радуется и смеётся. И мне, глядя на проявления таких эмоций, хочется смеяться, радоваться вместе с ними).
Сижу – и на меня накатывает. Неужели я лишь наблюдатель, не способный на собственную жизнь? Ведь в массовых гуляниях, где я была участником мне было плохо, а тут украдкой хорошо… Словно я ворую чужие эмоции и чувства, мало способная проявить сама.
Почему всё так? Почему? Может по этому у меня не сложилось с Роном и реакция на меня часто странная? Вопросы, вопросы… Лениво поглаживаю брошь. Почти любовно… Это мой шанс всё изменить, понять, исправить.
Не сразу замечаю, что меня окликают, но когда понимаю, поспешно натягиваю улыбку… Передо мной Рон.
– Привет. – говорит он и присаживается рядом. – Давно не виделись. Я скучал.
– Давно. – соглашаюсь я. – Я тоже.
Трудно признать, но я это делаю. Ведь трудно забыть человека, с кем в одной связке провёл почти пять лет. С кем сработалась… И в кого глупо и неосторожно влюбилась.
– Как дела? Как жена? – пытаюсь продлить разговор, а на душе тупая боль. Я не мазохист, просто мне жизненно необходимо знать, что у него всё хорошо.
– Пока невеста. – угрюмо отвечает Рон.
– Невеста?! – удивленно восклицаю я.
– У Лары серьёзные проблемы со здоровьем родителей, вот торжество практически на год и отложили.
– Понятно. – грустно вздыхаю я, а на душе мерзко. Какая я всё же двуличная дрянь! Я же вздыхаю, грущу, утешаю… Но от осознания того, что Лара пока ещё только невеста, есть и радость… Наверно, правильно, что он выбрал и полюбил её. Ведь, вряд ли, она настолько двулична, как я…
Мы говорим о какой-то чепухе… Расстаёмся, но договариваемся созваниваться и переписываться. Может иногда встречаться.
И я даю себе отсрочку: пока он только жених, я ещё с ним пообщаюсь. Не знаю зачем, наверное, это слабость. Я побуду может и не очень близким, но другом, а потом заставлю себя вычеркнуть Рона окончательно и без поворотно из своей жизни.
Почему? Просто хочется, чтобы и у него были воспоминания обо мне не только, как о напарнице-полуроботе. Пусть как и о человеке тоже…
* * *
Нет, всё-таки несчастная любовь никого не красит: полночи ворочалась без сна, а сегодня очередная встрече с клиентом, вернее с клиенткой…
По словам мадам Дюваль некая аристократка с планеты Каланея. Не знаю, сколько ей лет, но видать замуж ей приспичило очень сильно. Прям очень-очень… Это же надо мы должны провести пять процедур вживления иллюзий за три дня! Да, с расшифровками я замучаюсь… Хотя это точно хорошо! Буду вся такая занятая, усталая и злая, что посторонние мысли возьмут и разбегутся. И вот он – здоровый, крепкий сон.
Не знаю причин, требующих от мадам так скоро найти свою половинку, но от всей души им рада.
Я боялась. Честно! Я была в панике!
После знакомства с Яном Тьен я готовилась минимум к землетрясению, максимум к взрыву планеты… Но, к счастью, ни те, ни другие опасения не подтвердились. Наша клиентка – Агнесса Этли была истинной леди. Не знаю, кто её учил, но он явно добился успехов. Девушка(Именно девушка на года два старше меня) была безукоризненно вежлива, мила, приветлива. И было что-то в ней, что заставляло встать по струнке, проявить себя, как можно лучше…
Мне она напоминала героинь детских сказок. Нет, не принцессу. Принцесса на её фоне выглядела как-то мелковато. Слишком ветреной, взбалмошной… Мне же виделась королева. Уверенная, умная, решительная, добрая и немного печальная.
Да ради такой клиентки хотелось выложиться по максимуму! И мы старались… Очень старались, но полный…
Ей не подошёл ни один молодой и не очень молодой человек из предложенных.
Нет, фильмы-иллюзии получились замечательные. Что ни кадр, так картинка к пособию «Как удачно выйти замуж». Да и сама девушка нравилась кандидатам на руку и сердце… Диаграммы их эмоционального спектра просто лучились удовольствием, восхищением и чуть ли не обожанием. Но самой леди не нравился никто. Даже не так. Они-то ей нравились, пока дело не доходило до прикосновений, поцелуев, объятий. Эти проявления чувств воспринимались Агнессой с отвращением.
– Да, она просто фригидна! – заявила мадам Дюваль. Мадам злилась – и её можно было понять. Шёл второй час ночи, а мы с ней всё сидели над расшифровками и не могли ничего понять.
Что-то во мне взбунтовалась против этой формулировки. Так всегда: если тебе с первого взгляда понравился человек, то ты будешь на его стороне, будешь его защищать, пока что-то глобальное не опровергнет мнение о нём.
Поэтому я заново начала просматривать записи эмоционального спектра, снова и снова, пока до меня не дошло…
– Тут фригидностью даже и не пахнет. Отвращение не от прикосновений и не от партнеров. У Агнесс отвращение к себе, словно она совершает измену… – изумлённо произнесла я.
– Не может быть! – выдохнула мадам. – Она не замужем, не помолвлена, одинока…
– А, может быть, влюблена?
– Тогда что она здесь делает?! – вопросом на вопрос ответила мадам Дюваль.
Я задумалась, а потом перенесла ситуацию на себя…
– Но если избранник не доступен. Скажем, женат или помолвлен…
– А Агнесс не желает им мешать, поэтому хочет забыться. – продолжила идею начальница. – Что ж, это вполне объясняет ситуацию и вписывается в её психо-аналитическое досье!
Отлично, прекрасно – ситуацию разобрали, а дальше что?
– Завтра приходи к 12 в мой кабинет. – даёт указание неутомимая начальница. – Это же время я назначу клиентке. Проведём серьёзный разговор, а ты по ходу зафиксируешь, что будешь должна изменить в иллюзиях.
– Хорошо. – кивнула, вынужденная признать, что на данный момент это наилучший вариант.
Не, если я думала, что как только моя спина примет горизонтальную поверхность я засну, то я ошибалась… Глубоко ошибалась! Всю ночь пролежала в тишине, не сомкнув глаз не на минутку, думая о несправедливости… Очень хотелось что-то исправить, как-то починить, изменить.
Вот только жаль, жизнь это не техника… Там проще: заменил деталь – и всё в порядке, всё работает… Хотя и там бывает, что лучше выкинуть и забыть, потому что починка того не стоит.
Почему так сложно-то? Почему?
Кто придумал эти правила игры? И где их узнать? Ведь они же должны быть…
Как-то совершенно внезапно наступило утро. Сегодня я была ранней пташкой, поэтому решила порадовать родителей перед работой собственноручно приготовленным завтраком.
– Чего так рано? – выползла скорее на шум, чем на запах мама.
– Бессонница. – вяло ответила я, продолжая кромсать помидоры для салата.
– Нравится мне твоя бессонница. – улыбнулась мама, поглядывая на поле моей боевой деятельности. А посмотреть было на что: салат нарезался, омлет румянился… – Давай, мы её на подольше оставим?
Мама поулыбалась, поулыбалась, а потом улыбка сникла – и она уже серьёзным тоном спросила:
– Дарин, что случилось.
– Мам, ты веришь в любовь? – почему-то спросила я.
– Не знаю. Сложно сказать, дочка. – почему-то ответила она.
– А отца ты любишь?
– Наверное, да.
– Почему «наверное»? – не могла угомониться, не замечая, что делаю больно.
– Потому что слишком больно любить без взаимности.
– Мам… – только и могла вымолвить я.
– Всё в порядке. – ответила гордая женщина. – Я сама выбрала себе такую жизнь. Сама… И знаешь, не жалею. Всё-таки иметь детей от любимого – небывалое счастье. Хотя тебе бы такой участи не пожелала бы. Если не может быть взаимности, пусть в вашей паре любят тебя.
Мама слабо улыбнулась и вышла. Через десять минут она появилась снова уже бодрая, весёлая, как обычно. Ещё через пять минут подтянулся отец. И началась игра в счастливую семью. Как выяснилась тоже, как обычно.
Слова мамы навели у меня в голове ещё больший бардак, настолько что в кабинете начальницы я сидела совсем тихо, изредка делая какие-то пометки в рабочем блокноте.
А Агнесса рассказывала историю своей жизни. Сначала она смущалась, но потом успокоилась и действительно заговорила. Действительно, потому что и у меня, и у мадам Дюваль сложилось впечатление, что она говорила впервые о своих настоящих чувствах и переживаниях.
Постепенно история увлекла, и я забыла о домашних неурядицах, но лучше бы этого не происходило. Потому что меня обуяла жуткая ярость – я перестала быть собранным и хладнокровным профессионалом, коим должна была быть всегда.
Итак, что мы имеем?
Объект 1: абсолютно одинокая наследница знатного и богатого рода. Причём, богатой наследница стала после смерти какого-то двоюродного дедушки два года назад, до этого у нас была просто одинокая наследница знатного рода(попросту говоря, бесприданница).
Объект 2: друг детства, с которым ссорились, мирились, смеялись, делились секретами… Который был рядом всегда. В самых сложных ситуациях… Поддерживал, возвращал к жизни после смерти родителей. В общем, замечательный друг с одним лишь недостатком: по положению в обществе на данном этапе жизни девушки он несколько ниже.
Отношения между объектами: дружба, перешедшая во что большее… Причём, с двух сторон.
И хотелось бы поставить равно, а не получается… Потому что хоть у наследницы близких родственников – нет, зато хватает кучи приживал, советчиков и доброжелателей (которым желательно рот зашить. Нет, это слишком гуманно. Лучше заклеить… Сейчас же такие составы есть, что расклеить будет нереально). Так вот эти замечательные люди, что-то там поют про честь рода, роль в обществе, долг перед предками. И в общем зашорили девчонке глаза знатно, а ещё на очаровательные ушки макарон навесили.
И топнуть девочке ножкой и головой бодро махнуть, так нет она же слишком хорошо воспитана! Так и зарастает, слушая советы «мудрых дядей и тетей».
Наследница, наследница… А додуматься, что это твоя жизнь и ты её калечишь ради непонятно чего, слабо? Какая роль в обществе, если о тебе вспомнили только после смерти дедули? Какая честь рода, если из этого рода ты последняя и можешь стыдиться только саму себя?
М-да, задачка…
Агнесса закончила и внимательно на нас посмотрела, как видимо, ожидая соболезнований… Это она зря. У меня перед глазами стояла печальная мама, а в голове всё ещё крутились её слова, поэтому от меня клиентка могла получить только встряску вкупе с криками:
– Что ты творишь? Ты не понимаешь, что своей трусостью ломаешь жизнь, как минимум трём людям(это пока, потом их число может увеличиться):себе, своему возлюбленному, одному из кандидатов!!!!
К счастью, мне удалось сдержаться… Ха, сдержалась! Сильно сказано, просто мадам Дюваль сказала:
– Мы вас понимаем. Попытаемся помочь.
А Агнесса посмотрела на часы, сказала, что спешит, и ушла… Мы же остались с мадам Дюваль наедине. В общем, высказать всё, что я думаю, клиентке, просто не успела…
Зато по полной от «моего мнения» получила мадам Дюваль. Ей я высказала всё!!!
А не надо было спрашивать приятным мягким голосом с легким, идеальным акцентом:
– Что думаешь по этому поводу, Дарина?
Никогда, никогда не спрашивайте меня, что я думаю, если вы не хотите узнать моё мнение в действительности! Ибо дав мне волю, уже не заткнёте… Переубедить, возможно, но заткнуть – нет. Потому что тогда я буду пропагандировать уже вашу точку зрения!
Мадам Дюваль по сути была неплохим психологом – ей, чтобы понять эту простую истину, хватило ровно 5 минут, после чего начались убеждения.
– Да, Дарина, я тебя понимаю. Сама была молодой и такой романтичной… Но мы не можем решать за клиента.
