Текст книги "Троюродный дядя (СИ)"

Автор книги: Ульяна Тюмень

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

– Готова? Перенесемся к входу Академии, в наш любимый дворик!

Кивнула, и мы оказались у огромных, кованных на вид, ворот. Он взял меня за плечи и развернул в другую сторону, я задержала дыхание, вот это да!

Дворик!  Как про море сказать, а это мой любимый пруд.

Прямо передо мной – аллея, стрелой вонзающая в группу готических на вид зданий, багровеющих в лучах заходящего солнца. Башни, башенки, строгая симметрия, возникло ощущение нахмуренного лица. По обе стороны аллеи парки, сады, фонтаны, уводящие куда-то тропинки, чтобы затеряться и пропасть.

Магистр повернулся спиной к Академии, смотрел на меня, тихо поясняя, знал все наизусть.

– Лера, это факультет стражей, их цвет – темно-красный, и он везде, в форме тоже.

Я промолчала, жестокий, наверное, факультет, посмотрела направо.

–  Факультет техно-магов, синяя группа зданий, видишь?

Эти здания были совсем другие, другая архитектура, другое лицо, живущее по своим законом, в каждой башне была какая-то неправильность, а в целом это был ансамбль, который завораживал. Повернула голову еще правее.

– Факультет Целителей, зеленые здания.

А целители – клубок противоречий, башни стремились друг к другу, разбегались, опять тянулись. С центральной, самой высокой башни, каскадами стекала вода. Пожалуй, да, вита – жизнь, много воды и много зелени.

– Налево, сразу за стражами, факультет Теоретиков, основной цвет – серебро.

Да, хрупкие, точеные здания, очень изящно, дорогой набор ювелирных изделий, много зданий как бы висит в воздухе, сложные конструкции.

– За теоретиками – башни бытовиков, цвет кофе и в отделке.

Это самые причудливые здания, и очень гармоничные, легкие переплетения, разбег, сочетания коричневого и бежевого.

– А последний факультет, самый молодой, это Творческий.

Ух, наверное, здесь самые высокие здания, башни рвутся в небо, их немного, и ощущения радости, юности, полноты жизни так и брызжет! Желтые, оранжевые, нежно алые цвета башен оттенялись благородным темно-серым цветом. Преобладал оранжевый цвет, получилось ярко и весело.

Я выдохнула, магистр смотрел на меня и тихо смеялся.

– Впечатлилась?

– О, да, еще как.

– А что понравилось больше всего?

– Техно-маги. Если судить по зданиям только.

– Лера, договорились! Идешь на артефакты.

– Магистр, еще подумаю, начнутся занятия, посмотрю. Можно так?

– Конечно, не спеши. Тебе четырнадцать? Два года у тебя есть, как минимум, а лучше и три, вычтут у крестного из зарплаты за питание и кристаллы, и все. Год на артефактах, дополнительные занятия по целительству. Потом наоборот, ближе к вступительным  и определишься. Домой или походим?

– Домой, магистр, как там сэнсэй, если он остался у целителей, то у нас же тут собака.

– Да ему должны были вольер показать, тоже я делал, для собаки внучки Ксении. Пока она передала собачку сыну Андриса, вольер свободен.

Мы перенеслись сразу в холл наших комнат.

– Спасибо, магистр, спасибо вам большое.

– Всего доброго, кнопки помнишь, зови, если что. Завтра отдыхаешь, а послезавтра уже на занятия. А я выясню, есть ли форма у подготовишек, не обращал внимания.

Штирлиц бегал по комнатам, сэнсэя не было. Я погладила пса, пошла по стрелочке в зеленую столовую, хотя понимала, что придется его выгуливать, а куда, все равно не знаю. Принесла пирожков всяких, объяснила поварам, что так получилось, мы первый день, еще не все знаю.

Штирлиц ел, я смотрела на него и думала, кого вызывать. Ясно было одно, что не дядю. Я вообще решила, что дядя остался в Питере, а тут есть магистр Рональд. А у него, в свою очередь, тут есть Академия, друзья, есть Ангел, есть свой дом, в конце-концов. Но я помнила, что Ксения в соседних комнатах, может, она знает, где вольер их собаки? Я вышла и постучала в дверь 2х70.

Ксения была одна, и мне обрадовалась:

– Ты как, Лера, устроились?

– Устроились, но помощь нужна. Здесь должен быть вольер для собаки вашей внучки, магистр Шон делал. Не отведете нас со Штирлицем?

– Конечно, пойдем.

Вольер оказался рядом, Штирлиц обрадованно прыгал, носился, обживал, мы смотрели на него и разговаривали о моих планах на завтра. Когда приведут сэнсэя, неизвестно, я утром бегу в библиотеку, смотреть кристаллы.

– Определилась с факультетом?

– Нет, Ксения Александровна, мучаюсь. Склоняюсь к артефактам пока, основы исцеления ведь дадут?

– Конечно, а на следующий год будет видно.

– Наверное, так, по крайней мере, я магистра Шона уже знаю, а там кто будет, неизвестно.

– А на творческий факультет не думала? У нас сирена преподает, фантастический голос, очень хороший преподаватель.

– Ксения Александровна, представьте, мне все интересно, но не могу же я везде учиться? И вы знаете, Никита ваш на меня очень сильное произвел впечатление.

– Понравился, – она хитро посмотрела.

– Хуже. Я поняла, что творчеством должны заниматься те, кто без этого не могут. Вообще. Такие, как Никита. Понимаете?

– Понимаю, Лера, очень даже понимаю. А ты сможешь без вокала?

– Смогу. Честно сказать, смогу. Значит, не это мое главное. А в целительство меня больше зовет долг. И химия.

– Химии не меньше и у артефакторов. И можно на стыке наук искать свое. И потом, уже в Академии, можно учиться у техно-магов, на артефактора, а факультативом на целителя.

– Наверное, это правильно, спасибо вам. И еще вопрос, как здесь кормить Штирлица? Сегодня я выпросила вечером в зеленой столовой, утром насыпал корм сэнсэй, еще что-то осталось, а в принципе как это решить?

– А, это просто, заявку завтра оставлю, а вычитать будут из оплаты у Ивана.

Ночью мне показалось, что меня гладят по голове, сэнсэй пришел, подумала, но меня уносило в самое детство, в наш лесной домик, я хотела увидеть отца, и отвернулась к стенке, прошептала, завтра, завтра, сэнсэй…

16

Утром, на столике у кровати, я увидела два  билета, спектакль «Вечера на хуторе близ Диканьки», в воскресенье через неделю, в 18.00 начало, Столичный театр драмы и комедии, мир Элания.

Откуда это? И когда мне, какие театры, я так мало знаю, мне в библиотеке надо сидеть! А завтра первый день учебы, а группа учится уже!

В столовой, только зашла, мне сразу передали пакет с кормом для Штирлица. Я побежала к вольеру,  положила корм, но Штирлиц вдруг кинулся к входу, залаял, заскулил. Я повернулась – сэнсэй! Конечно, на него вольер не настроен, его не пустит. Вплела его ауру в защиту, открыла:

–  Прошу! Доброе утро!

Улыбнулась сэнсэю и, наверное, открыла рот, жадно его рассматривая. Убраны все переломы, нос прямой, ушли синяки под глазами, он стал выше, поправили позвоночник. Красавцем не стал, но появилось ощущение породы, что ли. Явно стал моложе, как-то ярче. Очень изменился!

Сэнсэй смотрел на меня, его лицо повторяло мои эмоции и, чем больше разглядывала, удивляясь, тем больше он улыбался, а потом подмигнул, совсем по-мальчишески.

–  А прическу же вы хотели?

–  Не-е, ну зачем терять индивидуальность? Оставил, только брить теперь не буду, Андрей сказал, уберет рост волос на голове, а если передумаю, вернет.

–  Да... просто здорово, здорово!

Я даже обошла его кругом, он картинно выставил ножку. Только Штирлицу было все равно, какой там нос у хозяина, он так радовался, прыгал, норовил лизнуть в лицо.

В столовой сэнсэй был первый раз, смотрел с восторгом, как появляются новые блюда. Он вообще внутренне изменился, стал свободнее, ушла какая-то тяжесть, перевернул страничку жизни, весь в ожидании чудес.

–  Какие у вас планы на сегодня, сэнсэй?

–  Именно планы, Лера, иду в ректорат, меня отправят на факультет стражей, с сегодняшнего дня там буду оформлен, смотреть планы занятий.

–  Ясно, вас проводить?

–  Нет, – сказал он важно, – меня обучили пользоваться браслетом! А вечером тебя погоняю, готовься! Наверное, Андрей придет еще

И зажмурился от удовольствия.

Правильно Ксения говорит – мальчишки!

В библиотеке выбрала три кристалла, один, по основам артефактов, посмотрела прямо там, не дотерпела до комнат. Смотрела медленно, внимательно. В принципе, по частям все понятно, знакомо, но кристалл привел мои начальные знания в ясную, стройную систему. Ох, как дальше все сложно, уже поняла!

В спортзале долго разминалась, тянулась, пока не легла совсем без сил. Кристалл по основам бытовой магии смотрела лежа, просто теорию, практику пропустила, пока все знакомо. Смотрела и думала, что надо сэнсэя поучить самым простым, начальным вещам, как меня ребенком отец учил. Включить лампочку, пользоваться мелкими артефактами, которые нужно активировать, а вот почистить руки, себя, одежду, это сложнее. Но надо. Он в спортзалах в душ не набегается, да и душем надо пользоваться уметь. Открыть шкафчик, поставить защиту. Надо, да, отец меня так стимулировал, рассказывал о проказах адептов.

Как бы мне аккуратно выяснить, какой у него резерв, что ему под силу будет. С Шоном поговорить, может, артефакт сделать на магзащиту посильнее?

Слабый маг не может долго пользоваться сильными артефактами, тут тот самый случай, когда шапка  должна быть по Сеньке, размер в размер.

Сильный артефакт слабому магу можно носить только в том случае, если рядом есть источник магии,  независимый, открытый. Портал активный, например. Или большое количество специальных накопителей, рассеивающих магию по комнатам. Иначе резерв может схлопнуться, свернуться. Как легкое при пневмотораксе. Или звезда. Законы вселенной везде одинаковы, во всех мирах, магических и нет. А восстановить резерв сложно. Или вообще невозможно. Тут надо уметь считать.

Отец говорил, что приличный маг должен знать химию, математику и боевые искусства, ибо и раскаченный резерв не бесконечен, а случается все, что угодно. Как у нас на трассе.

А я в самом начале пути. Отец любил  перечитывать житие Аввакума, и фразу Марковны, «долго ли муки сея, протопоп, будет?»  «Марковна, до самыя смерти!»  И она, вздохнул, отвечала «добро, Петровичь, ино еще побредем».

Третий кристалл, по целительству, смотрела уже тяжело. Он оказался с практическими занятиями, с помощью Ксении готовила настойки. Она не вмешивалась, кивала, иногда приподнимала бровь, подумай! Досматривала кристалл уже совсем поздно, помахала сэнсэю, когда он уходил в вольер к Штирлицу, а когда он пришел, уже не  знаю.

17

В группе подготовительного отделения факультета техно-магов все молодые, от четырнадцати лет, это я, до двадцати пяти лет примерно, по человеческим меркам. Ксения рассказывала, что до Академии училась в экспериментальной группе, такой ликбез, после этой группы и появились подготовительные отделения. Только с ней вместе учились и совсем взрослые, а у нас одна молодежь.

Занятия начинаются сразу после обеда.

Куратор – магистр Шон. Группа  уже занимается, магистр погонял меня по основам, довольно хмыкнул, кивнул. Ему понравилось, что я выбрала для начала именно артефакты. А я не стала говорить, что сэнсэю нужна будет помощь, а после лечения магистра Андриса чем я могу помочь? Даже не смешно!

Основы целительства у нас ведет совсем молодой магистр Грог. Наверное, у него в жилах кровь бурлит без всякого алкоголя, он гоняет нас беспощадно и не хочет понимать, что мы не учимся на целителей. А когда кто-то говорит – не знаю, он так недоуменно хлопает ресницами, что всем делается неловко. Выручают группу в таких случаях русалка Азалия и немножко я.

С Азой мы подружились, обе мы не уверенны в выборе, что все-таки у нас главное, артефакты или целительство. Мы сидим рядом на занятиях и планируем часто оставаться в лабораториях, что-нибудь делать. Магистр Грог дал согласие.

Физподготовку ведет не сэнсэй, его определили на старшие курсы, а молодой оборотень. Магии у него мало, а самомнения много. Это на мой взгляд, может, я не права. Но он всех задирает, пытается спровоцировать на выплеск эмоций.

Особенно достается Азе, она очень гибкая, ловкая, но не может себя преодолеть и ответить ударом. Она из водного мира, Океании, и ей не могло прийти в голову, что можно кого-то бить, такого у них не бывает.

Я пыталась сказать оборотню, что ей стоит начинать с защиты, но он сразу злится и переключается на меня. На днях он мимоходом поставил мне подножку и толкнул, чтоб ни расслаблялась. И я  маленько схулиганила. Вообще, это неправильно, я должна была промолчать во всех смыслах, но не сдержалась, посмотрев на слезы Азы. Я вывернулась, врезала ему ногой в челюсть и применила тот самый прием Валерии. Я часто прокручивала его мысленно, выстраивая возможную защиту, и ответила на рефлексах. Оборотень ушел, прихрамывая, а на меня посмотрел очень зло. Я расстроилась. Вся группа бросилась ко мне, поздравляя. Оказывается, всем было неприятно на занятиях, а они через день.

Вечером призналась сэнсэю, ведь даже не успела извиниться!

– И что? Я тоже от тебя получил на первой встрече, помнишь?

– Нет. Не помню. А, когда вас Татьяна дернула за рукав?

– Все равно должен увернуться, но я в тот день написал заявление об уходе и вдруг сообразил, кто меня может заменить. Уже руку поднимал, чтобы остановить тебя, и отвлекся на твою Татьяну. И поделом, очень правильно получил. Мне вообще непростительно. Расслабился.

– Сэнсэй, а вы собирались увольняться? И меня взяли?!

– Лера, собирался, но взял. Хорошего парня вспомнил, собственно, он сейчас и работает. Давно хотел уйти, но мне не нравились все варианты, ждал чего-то, сам не знал чего. Оказалось, тебя и ждал. И попал в другой мир благодаря тебе. Причудливо тасуется колода судеб.

– Да, странно все получилось.

– Необычно, да, но не странно. А пойдем-ка  в зал, дорогая крестница, посмотрим, что с тобой происходит, посмотрим.

Только вздохнула и пошла. Он посмотрит, да, а потом я посмотрю утром на себя в зеркало, нет ли синяков.

Вот откуда у простого человека столько энергии? После четырех пар и всех его разминок? А по вечерам частенько прибегает магистр Андрис, но он оборотень, совсем другое дело. А посмотреть, как они летают по залу и кидают друг друга, приходят и Ксения, и внучка ее Санечка, и супруга магистра, Варвара. Санечка магистра зовет дядей.

А пару раз приходил и мой дядя, магистр Рональд, в гости к сэнсэю, строго вместе с другом Андрисом. Один, или ко мне, он не приходит. И я его совсем не вижу. Ну и не надо, у него в приемной настоящий ангел, куда ему дальние родственники, шестая степень родства.

– Лера, ну что ты застыла?

– А? Иду!

По вечерам, перед самым сном, мы с сэнсэем занимаемся бытовой магией.

Бытовая магия сопротивляется.

Пока крупное достижение сэнсэя – включить щелчком свет. Или погасить. Он в полном восторге! А я не говорю, что это делают дети лет с трех, когда понимают, что между крошечным заклятием, щелчком и светом есть связь.

Адептам, которые занимаются у сэнсэя, официально разрешается так его и звать – сэнсэй. Все остальные зовут – преподаватель Иван. А если ученик сэнсэя проштрафился, есть у него такой, то ему запрещается называть «сэнсэй», и это действительно наказание для адепта. Предложил это ректор, преподаватель Иван подумал и согласился.

Я сначала смеялась, а потом увидела, как он идет по коридору с учениками. Все остальные адепты  нервно прижимались к стенкам коридоров и смотрели на процессию с завистью.

Совсем поздно начала кристалл по истории, а их у нас целых три: история Элании, история миров Содружества и история самой Всемирной Академии Магии.

И мне еще брести и брести. Даже до вступительных экзаменов.

Сэнсэй попросил принять участие в демонстрационном показе, он будет объяснять разницу между карате, айкидо и самбо технического мира Терры, а я показывать основные стойки и приемы. А по вольной борьбе приглашен магистр Андрис. Судя по всему, этот показ будет похож на тот, что у меня случился в школе.

Сэнсэй отнесся к показу серьезно, Ксения привезла ему подходящую музыку, мы прорепетировали. Неожиданно собралось очень много адептов, сэнсэй пожал плечами, пожалуйста. Пришла и Ксения, за ней Варвара с мальчиком лет пяти, наверное, сыном, подошли магистр Шон и Санечка. Немножко расстроилась, увидев нашего преподавателя по физподготовке, мне до сих пор неловко и очень неприятно, что я не сдержалась. Остальных взрослых магов я не знала.

И вдруг настроение у меня испортилось почему-то, я увидела Ангела из приемной ректора.

Примерило меня с ней только то, что на месте сэнсэя стояла новогодняя елка, блистая всеми огнями. Вот оно что, она ему нравится?! Ой! Открыв рот, я смотрела на своего крестного. Аура его сияла. Интересно, а почему я не обращала никогда на ауру? Не думала об этом? Или потому, что я  теперь в магическом мире, так все видно?

«Да, поэтому» – донеслось до меня.

На меня смотрела Санечка, внучка Ксении, улыбаясь.

«Ты сильный ментальный маг, оказывается?!»

«Нет, ментальный маг я не сильный как раз, но ты передаешь очень отчетливо, соберись, тебя зовут, если хочешь, поговорим позже»

Сэнсэй смотрел на меня, нахмурившись. Аура его спокойна, он сосредоточился на деле. Вот как видно ауру, оказывается, как интересно!

– Лера, у тебя минута, соберись.

Я набрала воздух, выдохнула, прогнала энергию по телу, поправила кимоно.

Готова! Начали с айкидо, поклонилась татами.

Сэнсэй рассказывал очень интересно, я сама заслушалась. Не задумываясь, выполняла его команды. Тишина стояла в зале, тихо звучала музыка, негромкие комментарии, стойка, мой перекат, растяжка, голос. Кто-то ахнул, когда попала ногой в его поднятую ладонь, тут же замерла в стойке. Синхронный поклон, сэнсэй меня отпустил, пригласил магистра Андриса.

Я спустилась в зал, переодеться негде, если хотела посмотреть сама, так и пошла. Мне кто-то махнул рукой, Санечка, она подвинулась, я села рядом.

Да, очень эффектно смотрится из зала. Сэнсэй и магистр показывали элементы вольной борьбы, делая упор на болевые приемы, останавливаясь в последний момент. Наверно, долго тренировались, все согласовано и очень точно. Смотрелось мощно и легко, как сложный танец.

На нас тоже было так интересно смотреть?

«На вас еще интересней было смотреть». Глаза Санечки смеялись.

Ой, опять все передаю? «Прости, не хотела тебя отвлекать».

Расходились все задумчивые, почти не разговаривая. Нашла сэнсэя сразу, он стоял рядом с Ангелом и ректором, слушал, улыбаясь. Подошел к ним магистр Шон, чуть погодя, магистр Андрис. Шон явно чем-то недоволен, а целитель смеялся.

У всех идет своя жизнь, я опять одна.

Зато так рада за сэнсэя, он так ловко вписался в Академию, очень хорошо!

Значит, и у меня все наладится, пусть не сразу. Полтора года пролетят быстро, найдется отец, приедет, а я  уже большая, готовлюсь к вступительным экзаменам, буду адепткой с совсем другой биографией, приехавшей с новым преподавателем по боевым искусствам. Если успею полноценно подготовиться, то поступлю, а дальше мы решим, что делать, где жить.

Мелькнуло сообщение от Азы, нам так все понравилось, мы в белой столовой, всей группой, приходи!

Ну вот, и у меня есть своя жизнь, отец, я побежала, а тебя жду! А завтра вечером мы идем в театр! И все будет хорошо!

18

Я оделась за пятнадцать минут, а сэнсэй собирался в театр уже час. Правда-правда.

Сначала он вышел в черном официальном костюме с земным галстуком, покрутился, посмотрел на меня, понял, ушел и переоделся. Вышел в аккуратных брючках, начищенных ботинках и шикарном свитере, который висел на нем мешком.

Я пошла к нему в комнату, молча. Открыла шкаф, все посмотрела, вытащила парадную форму преподавателя факультета Стражей. Форма немного гусарская, блистает золотой отделкой и алым цветом, но ему очень идет, мужественная, подтянутая фигура рождена для мундиров.

Сэнсэй обрадовался, ну непосильная задача для мужчин одеться н е на работу. У отца всегда была такая же проблема, я привыкла.

Зрители из Академии собирались у порталов, к нам подошел магистр Шон, сказал, сопровождает нас по приказу ректора, шепнул мне, чтобы далеко не отходила, опасность еще есть. Настроение все равно приподнятое, сэнсэй улыбался, места оказались в середине зала.

Архитектура театра необычная для классических зданий, в Питере все другое. Несколько коробок, стоящих друг на друге, скошенные углы и откровенно свисающий козырек. А зал традиционным амфитеатром, видно очень хорошо.

Спектакль начался знакомыми до слез земными мелодиями, украинскими, кажется. Ну да, это же Гоголь!

И вдруг на сцену вышла Санечка! Оказывается, и она очень красивая, очень нежная, совершенно не понимающая, что кузнец Вакула – ее пара. Эх, как же она так!

Истинная пара очень важна, особенно для оборотней и драконов, отец рассказывал. Сам он не встретил свою пару, но признался, что мои мама и папа нашли друг друга в разных мирах, так бывает. Дети таких родителей, как правило, очень одаренные, родственники сильно заинтересованы в этих союзах. Правда, не вижу, чем я там особо одарена, как у всех пока.

Иногда способности открываются при сильном потрясении, происходит спонтанная инициация. Но чаще инициацию проводит наставник, тогда не бывает осложнений. Особенно уязвимы как раз оборотни, это связано с ипостасью.

А тут обычные люди, не маги, простое украинское село, но как Гоголь понял все про истинные пары, удивительно!

Наверное, роли играют преподаватели и студенты, как-то я не сильно поинтересовалась. Но не знала, что знакомые будут играть. Просто передали билеты, мы и пошли в театр, не особо задумываясь. Сэнсэй сказал, наверное, сюрприз.

Кузнец Вакула так мучается, я сразу забыла знакомый сюжет и смотрела, затаив дыхание. Насмешил до слез черт, сколько озорства, выдумки!

Ректора сразу не узнала, да и не ожидала, просто почувствовала. Когда он наклонился к Солохе, погас свет, актеров едва видно. Я шепнула магистру Шону: "Надо же, какая накладка, обидно". "Какая накладка" – он не понял. "Да что свет на сцене погас!"  "Нет, все в порядке", успокоил он. Я удивилась, но перед самым спектаклем магистр говорил, что смотрел уже, может, так и надо. Но тут стало происходить странное, мне кажется, это уже совсем не по действию.

Ректор раздевался, снял с себя зипун, стал разматывать кушак, и все заволокло черным туманом. У меня резко заболела спина, такой режущей боли и не помню. Пощупала спинку кресла – гвоздь там, что ли. "Лера-а, ты что кру-утишься", голос Шона доносился волнами, то басом, то дискантом ребенка. Голову разрывало, уже не могла смотреть на сцену, а такой хороший спектакль. Ректор обнял страстно Солоху, сверкнула молния на весь театр, сцену охватил пожар, я закричала, и меня выкинуло куда-то.

Наверное, это опять покушение, подумала я, но сознание не теряла. Небо почернело, что это за мир такой ужасный. Сверкали звезды, кружились, увеличивались и уменьшались. И вдруг поняла, что лечу. В лицо бил ветер, внизу танцевали скалы. Надо остановиться, надо остановиться и понять, где я, где похитители, как я лечу, или это мне кажется. Посмотрела на скалы, вниз и внезапно увидела свои руки.

Отец берег мои руки, я занималась музыкой. И никогда не просил выполнить тяжелую или очень грязную работу. В нашей маленькой избушке стоял довольно большой инструмент, пианино известной немецкой фирмы. Собственно, это и был единственный у нас ценный предмет. Как его везли и как потом настраивали... даже вспоминать не хочу. Но каждый вечер играла, сколько хватало сил после бесконечных тренировок. Отец сидел в плетеном креслице, которое сделал сам, слушал, прикрыв глаза рукой. Я знала, это пьесы его любимых композиторов.

На моих длинных, изнеженных пальцах пианистки сверкали когти. Они не были массивными или тяжелыми, но даже на вид казались очень острыми. Попыталась сжать кулак, очень осторожно, но руки совершенно замерзли.

Хорошо, будем рассуждать логически. Я не понимаю как, но ... лечу. И никого нет рядом. Если бы мне исполнилось хотя бы 18-20 лет, то подумала, что появилась ипостась. Но не на пятнадцатом же году! У оборотней, живущих в магических мирах, ипостась возможна в возрасте около ста лет, но и живут они до пятисот, и даже более. И развиваются заметно медленнее, примерно, раз в пять-шесть. По меркам мира, где я росла и формировалась, близка к совершеннолетию. И лет через пять могла бы и появиться ипостась. Год-два туда или обратно. А, может, меня выкрали, я испугалась и прошла инициация? И смогла от них улететь? Но я не пугалась, все же занимаюсь боевыми искусствами и знаю, что такое страх.

Что произошло в театре? Явное нападение. Значит, отвод глаз. Странно, направленного артефакта не почувствовала. И где тогда те, кто меня украл?

Получается, лечу совершенно одна, и совершенно неизвестно, где. И что можно сделать? Для начала приземлиться. И на мне ведь два браслета! Я совсем потеряла голову! Ну, правильно, окончательно стемнело, а вижу только свои когти, они светятся, и звезды. И как садиться? И куда? Надо попробовать как-то медленно спуститься. Ну почему я никогда не разглядывала, как летают птицы, а ведь мечтала летать! А теперь хочу на твердую землю, хочу сесть!

Крылья сложились, и я быстро понеслась вниз, воздух свистел. У самой поверхности умудрилась замедлиться и упала, врезалась больно, но сознания не потеряла. Даже спружинила чем-то. Надо какое-то укрытие. Зажечь свет.

Мне повезло с укрытием, случайно наткнулась. Пещера совсем маленькая, но я спокойно  поместилась, не понимая своего размера. В пещере ничем не пахнет. Щелкнула пальцами, свет, заклятие совсем коротенькое, есть!

Так, не пещера, просто углубление, наверное, грот, ну и хорошо, сплела защиту входа, прицепила. Теперь, что я такое?

Скинула жакет, спина изодрана, на руках кожа гладкая, вроде моя, перьев нет. Расстегнула брючки формы – ноги мои. А почему когти?! Частичная трансформация? Зеркало бы, и раздеться, но не сумею сделать зеркало, надо рядом воду. Ладно, никого не испугаю, потянулась левой рукой к правому браслета – а браслета нет!

Как это?!  Его же практически невозможно снять. Только очень сильный маг сможет, или маги Академии, знающие код активации для съема.

Нащупала левый браслет, он под иллюзией, но на месте. Ну вот, а я испугалась, глупая!  А через полтора года отец возьмет свой браслет, настроенный на мой, и прекрасно меня вытащит.

Или мои косточки! Потому что просидеть тут полтора года я не смогу!

Уснула, глотая злые слезы, но сил сдерживаться уже не было.

Самый тяжелый был третий день. А ведь выросла в лесу и считала, что могу выжить практически в любой местности. Но хоть как-то привычной. Все, что тут росло, очень мало, было вытащено мною, размолото и съедено. Ни одного зверька не увидела. И птицы не летали. Голые скалы, грязь, злой ветер и явно надвигающиеся холода. Даже дождь не шел, и я страдала и от жажды, и от голода. Мне надо бы сразу полетать, пока были хоть какие-то силы, а я ходила осторожно, бесшумно, от укрытия к  укрытию. Несколько раз теряла свою пещерку, но находила. Все-таки единственная точка привязки.

Главное, так и не поняла, где я, в каком мире. Ясно, что в магическом или техно-магическом. Магии немного, но она есть. По крайней мере, значительно больше, чем на Земле. Небо темно-красное большую часть дня. Из знакомых миров это мог быть Рандиан или Новый мир.

Каждый день уходила максимально далеко, но пока возвращалась. Почему-то мне казалась, что уходить отсюда нельзя. Тут два серьезных довода. Первый – нет видимых врагов. Разумных и неразумных, которые бы на меня покушались. Второй – если бы меня искали, а это наверняка, сэнсэй явно предпринимает все, что может, то лучше быть в точке приземления. Но он не маг. Да и магический след не быстро, но рассеивается. Меня могут и не найти. А из магов вряд ли кто догадается взять собак, насколько знаю, их в мирах Содружества вообще мало. И собаководство не развито. Магические миры больше надеются на магию и ее возможности.

Но уходить все-таки придется. Завтра. А за ночь надо решить, оставлять следы или нет. Собственно, это главная проблема. Понятно, что какие-то следы и так оставлю, отец бы нашел все равно. А сэнсэй? Не уверена. Может, у пещеры оставить стрелку из камней. Направление?

Утром встала с твердым решением: никаких стрелок не оставлять, следы запорошить пылью, не было меня здесь! За три ночи я оставила достаточно следов для хорошего мага. Такого, как магистр Шон. А больше за мной никто и не пойдет, кроме сэнсэя, разумеется. И кроме отца.

И вот тут выговорила себе то, о чем запрещала даже думать. Если отец жив.

Я пошла на юг. Собственно, мне все равно, куда идти, реки тут не текли, как планета вращалась, неизвестно, даже обитаема она или нет, неизвестно.

Сил уже не было, шла на упрямстве. Весь световой день. Несколько раз падала, запинаясь. За день нашла два корешка неизвестной мне травы. Сканирующее заклятие вроде не показало ничего опасного, но жевала долго, с перерывами. Ночевала примерно в такой же пещерке, только навес побольше. Местность не менялась совершенно, даже казалось, что кружу на одном месте.

Еще через день мне повезло. Очень. Перед самой ночевкой остановилась у скалы, решила здесь и спать. Подняла плоский камень, а под ним лужа, в которой плавала какая-то гадость. Я совсем плохо соображала, но понимала, что пить это нельзя. Просто уже было все равно. А это белок. Наверное. И я решила то, что плавает, просто вскипятить в естественном скальном углублении. Боялась только воду испарить. И наполовину прикрыла камнем, отправляя заклинания, пока не повалил пар. Запахло резиной. Точнее, завоняло. Легла лицом к этой гадости и все выпила.

И мне приснилась Санечка, которая спрашивала только одно – где ты, Лера. Я восстановила по памяти  картинку местности и передала ей. Утром шла и думала, мне это приснилось, потому что так хотела, чтобы меня кто-то искал и думал обо мне, или Санечка действительно передавала. Сил от компота хватило на картинку, или я все придумала. Устроилась на ночевку просто – прижалась к какой-то скале, ничего не искала, завтра обо всем подумаю.

Утром меня облизал Штирлиц. Рядом с ним стояли сэнсэй и Санечка, а передо мной, прямо на колени, опустился ректор. Мой троюродный дядя.

Я отмахивалась от него, мне стало плохо, очень плохо, я посмотрела на Санечку, сказала ей мысленно – спасибо, и потянулась к сэнсэю. Сэнсэй меня и нес. До скалы.

На фоне которой начались галлюцинации.

Скала повернула ко мне огромную голову, приподняла крылья и хмыкнула басом «Я говорил, что найдем. Драконята часто улетают, когда растут, потом ищем. Что произошло?»

Я спросила у сэнсэя, а есть попить? Он посмотрел на ректора, тот вытащил фляжку, я отвернулась. Я не капризничаю, просто смотрю на него и мне плохо. Подала мне попить Санечка, кивнула ей и стала дракону передавать картинки всего, что произошло со мной в театре, полет, когти эти жуткие, как шла и шла.

Спросила: «скажите, где мы, что это за мир?».