Текст книги "Троюродный дядя (СИ)"

Автор книги: Ульяна Тюмень

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

7

После тренировки пошла на ужин. На моем месте сидит Наташа. Взяла я свою порцию и пошла на другое место, совершенно конфликтов не хочется.

– Что, боишься?

Молчу и ем. Чувствую, тишина. Глаза поднимаю, оглянулась – человек десять в столовой, все ждут с интересом. Татьяна, воспитательница, вроде как ест, отвернувшись, но тоже ждет развязки. Я непроизвольно улыбнулась.

– Что молчишь? Думаешь, тут порядки свои будешь наводить и всем командовать?

– Думаю, что тебя перевоспитывать не входит в мои обязанности.

– Вот именно! Эй, ты что сказала, я не поняла! Ты меня оскорбила, да? Все слышали?!

– Успокойся, конечно, все слышат. Всем интересно, зачем ты ко мне пристаешь. Наташа, а знаешь, я тебя приглашаю на тренировочные соревнования, послезавтра, в среду, в шесть вечера, в спортзале. Вход свободный. Не забудешь? Меня там бить будут, тебе понравится.

– Да мне уже нравится! И я смогу тебя стукнуть?

– Если сможешь, конечно, стукнешь.

– Стукну, я приемчики знаю!

– Вот видишь, сколько у нас общего. Всем приятного аппетита. Можете договариваться на коллективную разминку.

В учебную комнату не пошла, делала уроки у себя. Ирины Павловны не видела. Придется после  соревнований идти к ней, повод будет в любом случае.

На следующий день на русском было сочинение.

Стихи я запоминаю сразу после прочтения. Первую главу Онегина прочла пару раз и поняла, что выучила. Утром повторила и все. Запоминаю стихи, которые мне нравятся, быстро. А остальные – не запоминаю вообще. Я даже решила, что у меня есть какой-то барьер внутренний. Читаю и сразу понимаю, стоит читать или не мое. Может, я не готова к другим стихам. Интересно, почему классика мне нравится? Это общее попадание, мое или не мое, поэтому и классика, или довлеет список учебной программы? На подсознательном уровне?

С прозой все сложнее. Как-то читала известную повесть, началось с того, что рыцарь скачет навстречу приключениям. Он скакал 17 страниц, на 18-й я книгу закрыла. Написана книга триста лет назад. Это что, мы так привыкли к быстрой смене событий?

А сочинения я вообще писать не умею. Содержание пересказывать неловко, анализировать мировую классику? Сколько диссертаций написано. Теми, кому отозвались эти произведения.

В результате выбрала свободную тему «Любимые строки». И написала о грустных, хоть и шуточных, стихах для детей Осипа Мандельштама. «Чистильщик», «Калоша». Еще несколько из «Примуса».

Учительница выбрала две работы, одну из них мою, как новенькой, посмотрела и поставила двойку. За содержание. Как я могу сравнивать рекомендованные строки о природе лучших поэтов России с малоизвестными стихами Мандельштама, по сути, поэта-песенника?

Как отец учил, держать лицо и улыбаться? Улыбаюсь:

– Простите, Анна Николаевна. Я недавно в Санкт-Петербурге, городе высокой культуры. Конечно, я очень мало знаю. Написала о том, кто мне нравится. Не знала, что вы считаете Мандельштама поэтом-песенником. Больше писать вам о нем не буду. Скажите пожалуйста, надо писать по учебной программе? Но там есть Мандельштам.

– Да, есть. Но есть и другие поэты. Неоходимо писать о золотом детстве, о ваших лучших впечатлениях. Вам государство предоставило возможность жить и учиться! Так соответствуйте. Во всем!

– Хорошо, Анна Николаевна, как скажете.

– Четыре тебе за грамотность, две стилистические ошибки, а за минорное содержание – два. Поняла?

– Поняла. Большое спасибо.

– Что, и спорить не будешь?

– Конечно, не буду. Зачем? Не в каждом споре рождается истина. Я же пришла учиться.

– Ну-ну. Садись на место.

Вообще у меня всего два любимых предмета. Химия вне конкуренции. Это как стихи. И еще я люблю геометрию. Главное, там нет места вкусовым пристрастиям.

Как у Гоголя? Если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Кузьмича. Если бы к химии и геометрии добавить магию, спорт и танцы – я была бы почти счастлива.

Вечером легла и гоняла себя по магии. Мысленно. Очень боюсь все запустить. Завтра среда, осталось четыре дня.

8

К сожалению, встретиться с Наташей мне не удалось. На последней, уже пятой  встрече, я получила травму. Виновата сама. Мне казалась, я осторожна и помню, что не совсем человек. Болевой порог у меня другой. Женщина, мой противник, мастер спорта, сильная, хищная, жесткая. Мне бы похлопать по ковру, что сдаюсь, а я проводила свой прием и была уверена, что успеваю. Или это эйфория от предыдущих  побед? Врезультате получила урок и сломанные пальцы ноги. Одно хорошо в этой плохой истории – не могу идти в воскресенье в «Парацельс».

Утащили меня на мягких носилках, в полной тишине всего зала. Рядом с носилками шел Иван, мой тренер. Сильно злой.

Я подняла глаза:

– Иван, простите. Я вас подвела?

– Нет, девочка, что ты, лечись спокойно, ты успела показаться. Не хотел я именно этой встречи, как чувствовал. Утром приду в больницу, расскажу все новости. С тобой сейчас уехать не могу, еще трое тут наших, сама понимаешь.

– Конечно, понимаю, простите меня.

– Перестань. Это спорт, все может быть. У меня вот менисков практически нет, со связками проблемы. Когда рукопашным занимался, порвал, видишь, пальцы какие? Конечно, ничего хорошего в этом нет, но не смертельно. У тебя мелочи, тренироваться сможешь. Держись!

– Спасибо, сэнсэй.

Увезли меня в городскую больницу. Поместили в общую палату, наложили гипс. Ничего страшного, боль приглушила, завтра потихоньку полечусь. Я и так быстрее восстановлюсь, тут сразу мне нельзя полечиться. Чуть ускорюсь и хватит, задержусь до понедельника. Выпишут, похожу с гипсом. На здоровых уже пальчиках. Смотрела магическим зрением, гипс наложили правильно, аккуратно. Разбор полетов Иван мне устроит завтра, наверное. Вот получу!

Иван приехал в 9.30, сразу после завтрака. Уже улыбается.

– Рассказывайте!

– Ты поняла, что произошло?

– Поняла, что приема этого не знаю.

– Это уже не айкидо, это полноценное самбо, болевой прием. Мы часто приглашаем из других секций. И ты явно встретишься еще не раз со своей тезкой. Она тоже Валерия, только зовет себя полным именем, ты ей очень понравилась. Валерия занималась самбо, потом перешла в айкидо. Элементы проскакивают. Она умница, конечно, и сама уже тренирует, но жесткая девушка. Я не помню, чтобы у нее противницы уходили без травм. Хоть одна схватка, но обязательно травма будет. Поэтому надо готовиться к встрече с ней. Я поговорил с твоим лечащим врачом, ты здесь ровно на неделю. В среду выпишут.

– Осс, сэнсэй!

Иван хмыкнул, щелкнул меня по носу:

– Пока!

В четыре подошли Ирина Павловна и Татьяна, директор и воспитатель. С яблоками и соком. И принесли две газеты. В обеих – фото нашей схватки с этой Валерией. Называются статьи «Схватка характеров», и «Тезки на татами». Ирина Павловна смеется:

– Мне уже обзвонились корреспонденты. Жаль, что сама не была на вашей «теплой дружеской» встрече. Столько шума! Звонков! От гневных – как могли деток детдомовских пускать на ковер по боевым искусствам! До самых хвалебных, причем от совета опекунства, мы молодцы, что дети заняты спортом. Завтра иду в образование, не знаю, ругать будут или как?

– Лера! – хитро сказала Татьяна, – ты знаешь, что в детдоме творится? Ты народная героиня! Все атакуют спортзал, Иван твой прячется. А знаешь, кто самый активный?

– Наташа?

– Ну вот, зачем ты догадалась? Я надеялась тебя удивить. Слушай, а красиво у вас, такой зрелищный спорт. Как-то я и внимания раньше не обращала, занимаюсь своим фитнесом и все.

– Наташе полезно будет. Всю дурь на ковре оставит, или на татами, что она выберет, – подумав, сказала я. – В ней агрессии много, пусть выплескивает на ковер. Он как раз непромокаемый.

– Лер, ты не расстраивайся, что в «Парацельс» не попадешь, не расстраивайся. Я предупрежу, чтобы Андрей рано не приезжал, раз такое дело.

– Хорошо, Ирина Павловна, спасибо вам. Татьяна, а вы не могли бы помочь?

– Конечно, говори.

– Да я по урокам, не хочется отстать, хотя бы по литературе, остальные предметы я сразу нагоню, а вот по литературе…там  учительница такая… затейница. Что-нибудь да придумает.

– На нее жалуются наши. Да.

– Нет, я не жалуюсь как раз. Но подвести вас не хочется, обещала прилично учиться. Прочла бы что, раз все равно валяюсь.

– А, поняла, занесу пару книжек, уточню в школе.

– Да, спасибо, я тут долго не буду, травма не очень большая, на мне быстро заживет.

Татьяна принесла Шекспира, сразу на следующий день. Я читала, тихонько лечила сама косточки, и думала, что делать.

Допустим, я с ними встречусь. Ничего не знаю, какая такая магия? Вы фантазийных фильмов насмотрелись? Средний маг браслет не увидит, только маг первых степеней. Маловероятно, что сидит тут такой маг. А если все же наживка сработала? Пришлют сильного мага. Допустим. Меня выкрадут, или тут допрос устроят. А свой «Парацельс» свернут. Надо бы посмотреть на эту поликлинику. Если там на скорую руку все – я пойму. Но не три же года ждать, как партизаны в засаде?

И кто эти люди, что у них поступили учиться. Спрашивается, зачем им это надо. На танцы поступить, смешно же. Было бы военное дело какое-нибудь, можно понять. Получается, просто поддержали сироток? С чего бы?

Я запуталась совершенно, отец. Бежать или сидеть, вот в чем вопрос.

Гамлет из Тетюшей!

9

Посмотрел меня лечащий доктор, просто все посмотрел, все анализы, кровь тоже. Ой, а я никогда не думала, вдруг у меня какая-то странная группа?

Сел на стульчик, подвинул его к моей кровати. Смотрит на меня, грустно улыбается.

– Доктор, что со мной не так?

– Да нет, Валерия, все  хорошо. Ты вообще здорова. Даже странно. Хотел бы я, чтобы мои дети имели такое здоровье.

Мне стало смешно.

– Доктор, хотите рецепт?

Он стянул  шапочку, ежик светлых волос, чуть вытянутое лицо, устало откинулся на спинку стула:

– Хочу.

– Умеренная еда, грубая пища, здоровая: каши простые, масла с ноготок, овощи простые. Суп самый обыкновенный, котлета, куриная лапка отварная, компот. Иногда фруктовые фирмы нам привозят в подарок овощи-фрукты, которые не успевают продать. Тогда к еде, на завтрак, обед или полдник – много яблок, груш. Чаще бананы. Морковка мытая вообще у нас лежит на столах, горкой. Обязательно заниматься спортом, в помещении и на улице. Я утром бегаю по двору, минут сорок, и во дворе еще турники. Вечером – тренировки, шесть раз в неделю, выходной в субботу,  в этот день пишу рефераты, доклады, то, что накопила за неделю. Компьютер только по необходимости. Все, доктор, весь рецепт.

– Ну да, хоть сдавай своих детей в детский дом.

– А дети чем ваши занимаются?

Доктор поморщился.

– Валерия, а ничем. В школу как попало ходят и учатся так же. Ты как учишься?

– У меня по литературе и русскому – четверки, слабые. Выручает только память. Остальные предметы – пятерки. Вот с гуманитарными просто беда, неправильно думаю. Я химию люблю.

– Хотел бы я, чтобы мои дети так неправильно думали, –  вздохнул, помолчал. –  Водил в разные секции, бросают, там же усилия надо прилагать. Ладно. Ты здорова, ножку подлечим, в среду выпишем, дома долечишься. Просто время нужно. А какой спорт тебе пальчики так удружил?

– Айкидо. Вообще айкидо не рассчитано на спарринги, это была товарищеская встреча, разные стили единоборств, специально. Просто я еще новичок, а попалась мастеру спорта. Случайность. С другой стороны, встреть меня хулиганы на улице, они не будут смотреть, новичок я или нет. Если не смогу убежать, надо уметь защититься.

– Ты очень похожа внешне на мою дочь. Легкая, длинная, смуглая, глаза сверкают, стрижка, как у мальчика почти. А внутренне – совершенно другая. Она себя принцессой чувствует, утруждаться не  желает. Я ее водил по секциям Дворца спорта на улице Горького. Не понравилось ей.

– Ой, я туда и хожу!  Мой тренер – сэнсэй Иван, вот так забавно, сэнсэй Иван. Очень хороший, мне повезло.

– А какой он внешне?

– Невысокий, жилистый, бритый налысо, медвежонок такой, но очень гибкий и мощный. Раньше рукопашным боем занимался, нос явно ломал несколько раз. Красавцем его не назвать, но он личность и лидер, сразу чувствуешь, сам в зале или старший ученик ведет занятия. Там достаточно сказать вахте при входе, что к Ивану, его все знают. Только по субботам не ищите, у него выходной, за город уезжает.  А он подходил к вам, не помните?

– Не помню, подходило несколько человек, с тобой вместе поступило пятеро, не обратил внимания, значит.

– Доктор, если он придет сюда, попросить, чтобы к вам подошел?

– Нет, Валерия, не надо, неудобно. Ладно, читай своего Шекспира, побежал, до завтра!

– До свидания, до завтра.

Отец говорил в таких случаях: «Врачу, исцелился сам!».

А если бы в этом «Парацельсе» лечили маги, я бы сводила бы к ним отца и сэнсэя. Или бы мне накопитель приличный и возможность подержать за руки, сэнсэю бы хоть что-то восстановила.  Мениски не сумею, не мой уровень, а связки, нос – смогла бы, пожалуй. Вообще-то надо подумать, как это сделать незаметно. Ладно, пока себя полечу, пальчики.

Легла поудобнее и закрыла глаза. Соседки спали, одна храпела, очень толстая. Я погрузилась в себя, резерв был неполон, сначала медитировала, потом потратила часть, ускорила заживление.

Интересно, какой маг была моя мама, я почему-то очень рада, что отец ее не бросил беременную. Их уже нет, а эта правда меня согрела.

10

В воскресенье утром вдруг зашел мой лечащий доктор, недавно узнала, что звать его Максим Евгеньевич, а то доктор и все. Я обрадовалась:

– Максим Евгеньевич, а вы что здесь, в воскресенье же не бывает обходов?

– Утро доброе, дамы. А я дежурю, в свои палаты могу заглянуть?

– Ой, я вам так рада.

– А что случилось?

– Выпишите меня, пожалуйста, я совсем-совсем хорошо себя чувствую.

– Валерия, вот сделаем завтра рентген, еще раз все посмотрим.

– Максим Евгеньевич, да я уже пальчиками шевелю, в гипсе, его можно снимать.

– Не смеши. Две недели в гипсе при твоем переломе. Это минимум. В среду выпишу, рекомендации дам.

– Максим Евгеньевич, а посмотреть можете? У нас в роду есть особенности, быстро косточки срастаются, тем более фаланги.

Я откинула одеяло:

– Пожалуйста, посмотрите, все срослось, это вы мне гипс талантливо наложили, легкая у вас рука. Посмотрите!

– И мы посмотрим – раздался чужой мужской голос.

Я подняла голову. Рядом с директором, Ириной Павловной, стоял у входа в палату высокий  дядька, холеный, могучий, темные волосы с явным рыжим оттенком, глаза серые, на меня смотрит, улыбаясь. Муж ее, что ли? Вот доктор убежит сейчас, а я бы утром ускакала!

– Максим Евгеньевич!

– Валерия! Ну как ты можешь пальчиками шевелить, что ты придумала?

– Шевелю, хоть гипс снимите!

– Снимайте, коллега, а давайте, мы ее сейчас заберем, я из клиники «Парацельс», Китай-Таиланд-Гималаи, нетрадиционная медицина, пару элексирчиков ей дадим, в понедельник сама прибежит за выпиской. Пройдемте в вашу ординаторскую?

Они ушли вдвоем, я только тут поняла, аура у него блистала, он даже не скрывал, маг!

Мне стало плохо. Бежать! Надо срочно снять гипс. Я полезла в тумбочку за маникюрными ножничками.

– Лера, ты что? Так обрадовалась? Да подожди, сами снимут, Андрей посмотрит.

– Сама – сквозь зубы сказала я.

Сняла гипс, нога чешется, в белых разводах. Наступила – нормально! Накинула  больничный халат, забрала кимоно, стянула полотенце и выскользнула из палаты в коридор, в душ.

– Стой же, Лера! Я помогу.

– Я сама, Ирина Павловна, сама.

Как хорошо, что меня привезли в кимоно, белая одежда, ее не забрали. Быстро приняла душ, отмыла ноги, голову потом, оделась, на татами входят босиком, обуви тут нет. Как не торопилась, опоздала. В палате стоят все трое. Остаться, сказать, ой, а мне плохо?

– Лера, ты что? Не бойся. Все хорошо, – сказал маг.

Очень хорошо, я послушаю и прямо растаю.

– Не надо таять!

Так и знала! Ехал Грека через реку, видит грека, он меня догонит явно. В реке рак.

– Спасибо, доктор, за понимание, – сказал маг, – в понедельник прибежит за выпиской, после двенадцати?

– Да, к двенадцати все приготовлю, это вам спасибо, я так мучился. Думал, обмен веществ такой.

– В принципе, вы правы, это обмен веществ нарушен был. Вот наша визитка, позвоните через месяц, я по воскресеньям бываю.

– Всего доброго. Лера, до завтра.

– До завтра, Максим Евгеньевич! Обязательно до завтра!

Маг мне перекрыл дорогу, грамотный. Сунул Грека руку в реку.

– Подожди, Лера, – нахмурился маг, – любая обувь у тебя тут есть?

– Нет! Я тогда останусь!

– Зачем, – сказала добрая душа Ирина Павловна, – я со сменкой, всегда в больницу беру, пойдешь в моих танкетках, до машины недалеко, там еще одна доктор, она за рулем! Здорово, да?

Очень здорово, прибьет и не заметит, вон какой здоровущий, даже отец пониже, ой! Сунул Грека руку в реку, корабль лавировал, лавировал, да не вылавировал. В машину села Ирина Павловна, добрая душа, потом меня затянула, придавили этим ментальным, грамотные такие. А мне терять нечего:

– Здравствуйте, доктор!

– Здравствуй, Лера, подлечили? Так Ирина Павловна расстроилась, что ты к нам не попала.

А уж как я расстроилась, ни в сказке сказать, ни пером описать. Рак за руку Грека цап!

Ехали быстро, доктор такая шустрая, ловко вела свою белую машину. Такая внимательная, не отвлекалась, и аварии тут не будет явно.

– Ирина, – спросил маг через мою голову директора, – вы подождете Леру, часика три, или у вас дела?

– Ой, давайте я вечером за ней приеду, или отправлю кого?

– Да я привезу, – сказала доктор, – как там наше граффити, живет еще?

– Живет, да. Лера сразу увидела, ей так понравилась, все спрашивала, что за умельцы так красиво сделали, правда, Лера? Она все подробно расскажет. К хорошему быстро привыкаешь, наши-то уже как должное воспринимают, а Лера новенькая, сразу ахнула!

Ахнешь тут, маги в Питере! Ехал Грека через реку, откуда их принесло, видит Грека иль ослеп!

– Ксения, вот тут притормозите, где можно, я за учебными пособиями забегу. Лера, а орган тебе приготовили, сегодня можешь и забрать. К полднику подвезете девочку, да?

– Хорошо, это к четырем?

– Да, спасибо вам, до встречи!

– До встречи, удачи!

Она выскочила, я даже не дернулась, бесполезно. Этот здоровый ручищу протянул, и дверь закрылась на детскую страховку. Ехал Грека через реку. Дальше молчали, я обмирала от ужаса. Единственно надеялась, что уточняли время полдника, может, распотрошат и в живых оставят, зачем я им, собственно. А он далеко, вот вам, даже мысленно его никак не называла. Корабль лавирует и лавирует, да вдруг и вылавирует! Сшит колпак, да не по колпаковски, надо переколпаковать, да перевыколпаковать. Запела мысленно: "....ой, да не вечер, да не вечер...".

– Андрис, сразу в «Парацельс»? Или купить что к чаю, забежать? Лер, ты же голодная, с обеда мы тебя сорвали?

– Спасибо, я не хочу есть.

– А мы всегда хотим, – хмыкнул  маг. – В «Парацельс» все-таки, сколько у тебя по плану на сегодня, шестеро вроде?

– Шесть, да, они к двум начнут подходить.

–  Успею Леру полечить, пока остальными займусь, сводишь в гостиницу к нашим студентам, покормят.

– А, да, точно. Пусть знакомятся. Лера, у нас тут четверка отважных, учатся в институте, второй курс уже, два хореографа, режиссер и композитор будущий. Играет на всех инструментах. Ты не играешь?

– Почти нет, так, бренчала. Я пою немного. А вообще химию люблю.

– Химию? – изумился маг. – А кем ты хочешь стать?

– Лер, профессор спрашивает, куда собралась поступать?

– Я слышу, думаю, как ответить. В медицинский или в химико-технологический. Не определилась окончательно. Мне еще травы нравятся.

– Травы? На целителя надо, в Академию Элании.

– Мне четырнадцать, какая Академия.

И тут я поняла, что он меня поймал. Ехал Грека!

– Андрис, что ты говоришь, пойдет человек в медицинский, на фармацевта.

– Ну, а что там оборотню делать, Ксения, сама подумай. Приехали!

Именно, приехали. Я поняла, что встать не могу.

– Тебе помочь, Лера? – спросил маг у меня спокойно.

– Нет, я сама.

– Я так и подумал, что ты справишься.

Он открыл дверь с моей стороны и подал руку, проведя по моему браслету, хмыкнул, повел в здание, на котором светилось даже днем «Парацельс», клиника нетрадиционной медицины».

Внутри обычная клиника, только уютная, светлая. Все улыбаются, никто не кинулся с вопросами, фамилия, паспорт, карточка. И даже фикусов больничных нет.

– Прошу вас на кушеточку, или сначала познакомимся? Ксения, заходи тоже, меня Лера боится. Садись в кресло, Лера. Ксень, а давай чайку? Или кофе, Лера?

– Кофе.

Ксения выглянула, сказала кому-то и вернулась, села в кресло.

– Андрис, я не поняла.

– Лера, меня звать магистр Андрис, я преподаю целительство в Академии Магии, в Элании. Ксения тоже там работает и совмещает с работой здесь, в Питере.

Я посмотрела на Ксению, она открыла даже рот. Первый раз слышит, наверное. Ага, верю!

– Да уж поверь.

– А кто у вас ректор?

– Магистр Рональд. А что?

– Он мой родственник. Дальний. Но мы не знакомы.

Сейчас он скажет – знаю. И все будет понятно.

– Удивила!  А Рон о твоем существовании вообще знает?

– Вряд ли. Предположительно, если что.

– Тогда так. Ложись на кушеточку, за чаем поговорим, чем сможем тебе помочь. Браслет не снимешь?

– Нет, не сумею.

– Хорошо, так посмотрю, тоже не буду снимать. Иллюзия отличная, не знал бы, где смотреть, и не увидел бы.

Щелкнули зажимы на руках и ногах, диск положил  выше груди.

– Очень хорошо, Лера. Резерв раскачали, ты здорова практически, нагрузка физическая была явно. Бегаешь?

– Немного.

– Неплохо. А пальчики сейчас приведу в порядок, в принципе, тоже неплохо, сама подлечивала?

– Немного.

– Все у тебя немного, и говоришь немного, и думаешь немного, и веришь немного.

– А надо много?

– Много. Полностью. Нам надо доверять. Заметь, мы ничего от тебя не хотим. А можем помочь. Вечером я вернусь в Эланию, а ты тут как хочешь, так и живи.

– Порталом?

– Конечно. Подарить тебе накопитель? Интересуешься целительством, помочь кому-то сможешь. Есть кому?

– Всегда есть. Сэнсэй, учитель. Менисков нет, связки порваны, нос сломан. Мениски все равно не сумею.

– Конечно, не сумеешь, это долго. И мне долго, нужен бокс интенсива.

– Он не маг.

– Я понял. В Питере я видел магов, слабеньких, просто на улице. Нет смысла обучать. Хотя жить у нас, или в любом магическом мире, смогли бы. Сильных магов, перспективных, не видел. Ты первая. Но ты не с Терры. Все, вставай. Ксения, идите обедать к ребятам, я приду позже, как освобожусь. Только в этом  халатике не странно идти по городу?

– Андрис, это кимоно, –  нервно рассмеялась Ксения, –  у нас на Земле в кимоно занимаются восточными единоборствами. Ты с тренировки попала в больницу? Я так и поняла. Да у ребят возьмем что-нибудь, сходим в магазин рядом.

– Идите, у меня шестеро еще.

Я сказала "спасибо" и вышла. Пусть поговорят.

Шла медленно по коридору «Парацельса», думала. Интуиция совершенно молчала, сидит, наверное, веером обмахивается.

Опасности нет, в самом деле? Про отца не слова. Я изо всех сил держала в голове медвежонка Винни-Пуха весь разговор. Ментальные способности у меня очень слабые, щитов вообще не знаю, ловить иногда я могу, но ни разу сейчас не поймала. Отец говорил, что у ментальных магов главное направленность. Или держать картинку в голове, или направлять конкретно. А если хочешь что-то выяснить, надо точно знать, что именно.

Меня догнала Ксения. Она не представилась по имени-отчеству. Я, наконец, ее рассмотрела. Маленькая, меньше меня ростом сантиметров на пять-шесть, яркая брюнетка, темные глаза, остренький профиль, явно любопытная. Очень гибкая, ловкая, красивая походка, только выворотность чуть больше, чем обычно. Маг не сильный, насколько я поняла, но обученный. На вид лет 45-47, а сколько на самом деле, неизвестно, маг все ж. Но она человек!

– Лера, у нас в гостинице, тут рядом, живут студенты, их четверо. Учились на творческом отделении в Академии магии, в Элании, в столице. Нам нужны педагоги, учим здесь. Они еще на втором курсе.

– Маги?

– Ну, разумеется. Мы их забрали из Академии тоже со второго курса. Курс Академии пройдут самостоятельно, после окончания питерского ВУЗа. В гостинице есть магзал, можно себя в порядок всегда привести, а портал в «Парацельсе». Если тебе нужно куда – магистр  Андрис перенесет. Он у нас возчик-переносчик. Мученик, одним словом. Здесь я у ребят куратор, а декан Варвара, супруга  Андриса. А сами мы с Варварой местные, с Сибири.

– Земляне? А как так получилось?!

– О, это очень смешная история, как-нибудь расскажем. Мы пришли, заходим.

Красивый дом, два этажа, на стене рамка, памятник 18 века, охраняется законом. От дома так и веет бытовой магией, понятно, кто делал классы и спальни в детдоме. Большой холл, это первый этаж. Наверное, на втором – спальни. Тут хорошо, как на Рандиане. Очень хорошо, тепло, магия вкусная.

– Ребята, кто есть, выходите! У нас гостья! Давайте обедать!

Вышли двое, парни. В джинсах, стрижки короткие, совсем ребята земные.

– Знакомьтесь, это Лера, она тоже маг. Будет в Академию к нам поступать.

– Ого, а как это? Точно, маг. Откуда ты здесь?

– Ребята, захочет, расскажет, что вы допросы устраиваете. Нас кормить надо.

– Очень хорошо! А на какое отделение, тоже не спрашивать?

– Я еще не решила. Не знаю, какие сейчас есть. Мне не рассказывали, что есть творческое отделение.

– Оно недавно открылось. Первый набор учится на четвертом курсе. В магазин надо идти? – Спросила Ксения.

– Есть пицца, чай, кофе, овощи. Мы дежурные.

– Нет, это я дежурный. А он играет на гитаре, когда я работаю на кухне!

– Правильно, я играю тебе. И ты, с хорошим настроением, дежуришь на кухне, а без меня тебе грустно!

– Ребята, я сбегаю в магазин, кое-что Лере подкуплю, это  быстро, через дорогу, минут пятнадцать-двадцать, ждите меня. Сыграйте Лере что-нибудь.

Мы познакомились с ребятами, имена сказали на русский манер. Театрал представился Мишей, а композитор – Никитой. Меня не расспрашивали, рассказали об отделениях Академии, их шесть оказалось. Стражи, техно-маги, целители, бытовики, теоретики и творцы. Творческое отделение самое молодое, там вокал, оркестровая и театральная кафедры.

– Лер, ты играешь?

– Немного.

– Да? Сейчас подключусь, поиграем.

Он притащил ямаху, такую же, попроще только, я видела в ДК, в Хабаровске. Подключил еще гитару и три микрофона.

– Что будем петь? Что ты любишь? Только примерься к ямахе, я посмотрю.

– Я три месяца не играла, подождите.

– А мы не торопимся. Пока песни поиграю, мне скоро сдавать аранжировки.

Я пробежала по клавишам, мягкие, в удовольствие. Сыграла пару гамм, прислушалась к Никите, песни военных лет.

– Землянку?

– Наиграй.

Я начала играть, он сразу подхватил, очень талантливый, очень. Так сложно играет. Миша подпел, я вплела  свой голос, у меня обычное сопрано. А Никита сразу достроил трехголосье. Допели, остановились. Здорово!

Никита посмотрел на меня сияющими глазами:

– Антураж создадим, минуту.

Он щелчком затемнил окна и кинул заклинание в камин, отблеск падал на ямаху, а ему свет вообще не нужен, он музыкальный гений.

– Еще раз! Поехали! Миш, начинай. Лера, вступаешь с припева, после моего проигрыша.

Мы сыграли еще три раза, последний раз прилично вышло.

– Я записал! Теперь лучину! Знаешь?

– В какой тональности?

– Слушай. Миша, а притащи песенник, я тексты не помню. Лера, а Кальмана помнишь, «Принцессу цирка»?

– Всегда быть в маске судьба моя?

– Да, смотри, поет Миша, а ты чуть отставай, понимаешь, как эхо. Теперь все три повторим, они разные, я сделаю переход, кивну. Принцессу, землянку, лучинушку. А я на ямахе эту вещь, гитару на песни перехвачу, ты сразу на ямаху. Поехали!

Какие он переходы сделал, пронзительные, чистые, и не перебивают тему. Да, он просто гений. И маг. В одном флаконе!

– Все, записал, спасибо, еще семь аранжировок и я домашку сделаю! Лера, а давай, ты останешься с ночевкой, у нас есть спальня свободная?

– Лер, Ник не отвяжется, сдавайся, когда ему надо сделать, он не спит, не ест, одна музыка в голове.

– Нет, Никит, не могу. Меня потеряют. Ксения сейчас придет, чай быстро попьем и уедем.

– А мы уже давно пришли, слушаем.

Никита обернулся к входу, щелкнул пальцами, убрал затемнение с окон, вечерело, он щелчком добавил свет. У входа стояла целая толпа. Парень с девушкой, Ксения, магистр Андрис, какой-то высокий маг еще один, взрослый тоже, явно оборотень, и наша директор Ирина Павловна.

– Простите, мы увлеклись?

– Немного, – явно издеваясь надо мной, сказал магистр. – Знакомься, Рон, директор Детского дома, Ирина Павловна. Эти ребята наши общие с Ириной Павловной, ходили в школу от детдома. А это твой родственник, Лера.

Незнакомый маг протянул мне руку, я на автомате протянула свою, и иллюзия спала с браслета!

– Ой, я поняла, кто вы!

– Пойдем, пошепчемся. Извините нас, а кто чай обещал? – спросил сурово ректор Академии, хмыкнул, цапнул  меня за руку с браслетом и завел в магзал.

Мы присели на длинную скамью, наверное, тут у них тренировки. Магистр смотрел на меня внимательно, я рассматривала его. Очень высокий, мощный, но не перекачен, явно спорт у него в почете. Волосы черные, коротко стрижен, глаза карие, с желтыми крапинками, светятся, оборотень, одно слово. А за этим словом очень много: регенерация, здоровье, развитое тело, отличная память, насмешливый, но добрый ум. И надежность.

Я медленно выдыхала. Только сейчас поняла, что жила, как пружинка, все время сжатая. Так же медленно подняла руку, показывая браслет:

– Мой приемный отец сказал, что иллюзия с браслета спадет, когда доберусь до вас.

– А почему до меня?

– А он только вам верит. И я.

– Чем заслужил? Потому что ректор?

– Не совсем. Мой приемный отец – ваш родственник. А мой родной отец – его двоюродный племянник. Давайте, я с самого сначала?

– Конечно.

Я рассказала все, что знала. Вообще все. Я мало знала, только имена.

– Связь с отцом есть?

– Нет. Всего боимся. Он за меня, а я боюсь, что меня поймают и будут его мной шантажировать. Маячок есть на браслете, он увидит, если попаду в Академию. Но не ждет сейчас, мне четырнадцать на днях. Вы так рано не возьмете.

– Есть школы магии, начальные.

– Есть. Отец говорил, там не будет мне защиты, выследят, нельзя недооценивать противника. И магистр из Совета у них, считывают. Все равно деньги на оплату у отца, у меня только местные, их почти не трачу, я в детском доме.

– Значит, и документы у тебя местные есть. И они в полном порядке. А имя настоящее? Лера?

– По документам я Валерия, Лера проще, короче. А по поводу моего имени, сказал, что оно созвучно.

– Понял. Ты имя мага точно запомнила, из Совета?

– Точно. У меня хорошая память.

– Разумеется, память у тебя хорошая. Не в кого у нас в роду плохую память иметь.

И тут я заплакала. Стыдно, но заплакала. Он меня признал! И он все понял, прижал к себе.