Текст книги "Лесная ведьма (СИ)"

Автор книги: Ульяна Каршева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

Они помолчали немного под немигающим взглядом шамана.

Потом Мстислав, испытующе глядя на ведьму, спросил:

– Тебе, возможно, тоже интересно посмотреть, что могла бы сделать ты? Он к твоим услугам.

И сказал маг эти странные слова хладнокровно – так, что Мирна почуяла их подоплёку: ты, вообще-то, тоже сильна – я помню про бурю, которая ломает деревья и подвластна тебе. Но сумеешь ли ты что-то сделать в данной ситуации? Более тонкой и деликатной?

Она сидела на той же охапке надранной вчера на дворе травы, на которой спала ночь. Так что, не отвечая, только неопределённо пожала плечами.

Маги посмотрели на шамана, переглянулись и вышли из сарая.

Как будто переждав их уход, в незакрытую дверь влетел Янис, за ним торжественно вошёл Макс, держа в зубах смирившегося со своим странным способом передвижения. Злюку. Поглядывая то на нелюдя, то на фамильяров, Мирна заметила: Айас опустил глаза, наблюдая, как мимо его носа пролетел ястреб, а потом протопал громадный пёс. Ему было трудно – знала ведьма, но шаман сумел скоситься на неё, и Мирне почудилось, что он хочет что-то сказать ей. И вспомнила, что ей сказал фамильяр, когда она побежала в избу – объявлять, что нашла возможность поговорить с пленником.

– Янис… Ты говорил – он хотел что-то сказать мне.

Ястреб немедленно слетел на её подставленную ладонь в перчатке.

Глаз шамана заблестел, когда он понял, что она готова говорить с ним.

– Айас, что ты хочешь?

Прежде чем «перевести», услышавший слова пленника фамильяр кратко клекотнул, будто поперхнулся, но пришёл в себе и взволнованно ответил:

«Мирна-Мирна-Мирна, он хочет, чтобы ты убила его! – И, помолчав, добавил: – Зачем он этого хочет?»

Ведьма молчала.

Причину странного для фамильяра желания нелюдя она знала.

Он не вышел из страшного леса.

Он уже мёртв. В глазах своего племени. И в собственных.

Так чего ждать? Сам себя убить не может – паралич мешает. А тут есть одна…

Она стояла перед ним, прислонившись к дощатой стене сенника, продуваемого всеми ветрами, и молчала.

Молчал и нелюдь. А что ему ещё говорить? Сокровенное желание высказано. Теперь дело за той, кто – он по-звериному это чуял – может выполнить то, чего он так яростно желал. Потому что она и жалела его, и ненавидела.

И эта страсть к смерти происходила не только из-за положения, что Айас считал себя… пусть пока не мёртвым, но потерянным для своего мира.

Те, с чистой кровью, сумели довести его до смертельного стыда, пока разглядывали его, не могущего ответить по-настоящему…

А сейчас он сидел перед той, что ухаживала за ним и кормила. Сидел стыдно полуголый, без штанов, небрежно укрытый плащом. И эта угнетало его больше, чем собственная смерть.

…Заглянул Мстислав. Слегка удивился тому, что Мирна подпирает стену, вместо того чтобы начать изучение шамана на свой, ведьминский манер. А прежде чем уйти, утешил ведьму, когда та с тревогой спросила:

– Глеб Савельич сильно напугал Дару? Он рассказал ей о том, что ждёт пленных у нелюдей?

– Он ничего не сказал Даре. Его молчание… даже удивляет.

– Может, он пожалел её? – слабо понадеялась Мирна.

– Всё может быть…

Кажется, Мстислав и сам был очень удивлён неожиданным милосердием надменного школяра.

И ушёл, напоследок предупредив, что Глеб в любое мгновение может заглянуть в сенник. Кажется, Мстислав предположил такую возможность, исходя из частых взглядов школяра на открытую дверь из избы.

Ушёл, а Мирна осталась стоять, всё так же подпирая стену и нервно кусая губы… И не видя, как уставший от ожидания шаман, крепко привязанный к перекладине, чтобы не свалился, утомлённо закрыл глаза.

Расстояние между ними – два широких шага.

Как только нелюдь сомкнул веки, оставив лишь у одного снизу косую полоску серого бельма, открыла глаза ведьма. Не двигаясь с места, она перешла на иное зрение и ещё раз присмотрелась к уродливому глазу.

Интересно, а что умеют шаманы? Из своего, колдовского?

Не отводя взгляда, даже не моргая, Мирна сунула руку в карман балахона. В следующий миг горстка подсушенной травы полетела в нелюдя, обсыпала ему плечи. Ещё мгновения – и веко уродливого глаза мягко подлетело чуть вверх: нелюдь уснул.

Вздрогнула ведьма так сильно, как не вздрагивала давно, когда от входа в сенник шёпотом сказали:

– Он… уснул? А зачем ты это сделала?

– Чтобы уснул, – правдиво ответила она, стараясь, чтобы видевший всё через порог Глеб не уловил насмешки в её голосе.

Школяр насторожённо переступил порог и предусмотрительно огляделся. Но на пути фамильяров не нашлось. Все они глазели на людей со второй, верхней полки. Кроме Макса, естественно, сидевшего на сенной подстилке ведьмы.

Глеб напрямую направился к ведьме.

– А дальше? – безо всякой обиды шёпотом поинтересовался он.

– Поможешь уложить?

Она «тыкнула» ему с полной уверенностью, ощутимой инстинктивно. И оказалась права. Глеб, показалось, даже не заметил, как изменилось отношение к нему ведьмы, когда он сам в чём-то (ведьма пока не разобралась, в чём) изменился… Они немного переговорили, как, какими движениями воспользоваться, чтобы уложить шамана без урона его здоровью. Правда, когда Айас был уложен в привычную позу – лицом книзу, Глеб хотел что-то сказать, но замер, несколько даже ошарашенный: Мирна взяла с поясных ножен охотничий нож и склонилась над нелюдем.

«Мирна-Мирна-Мирна! – заклекотал испуганный Янис. От своей ведьмы он такого не ожидал. – Ты правда хочешь выполнить его желание?! Прямо здесь? Прямо сейчас?!»

Но ведьма спокойно собрала длинные волосы нелюдя и, приподняв их, срезала прядь с затылка… Когда она пошла к выходу из сенника, Глеб поспешил за ней:

– Я посмотрю, что ты делаешь?

– Да, конечно, – несколько рассеяно откликнулась Мирна.

Обогнула избу и вышла к маленькой заводи, образованной ручьём. Нашла часть бережка, который лишь слегка возвышался над водоёмом, и села близко к воде. На школяра не оглядывалась, но знала, что он встал за её спиной, наблюдая. Ничего особого делать она не собиралась. Просто хотела задать свой вопрос. Опустила прядь чёрных волос в воду, сама не дотрагиваясь до неё, а когда волосы намокли и словно принялись передразнивать травы под водой, волнуясь в ручье тонкими змеями, зашептала: «Хозяин лесной, Лешак-Лешаче! Дай добро на исцеление чужеземного шамана! Дай увидеть, как можно вывести из него дух Повреждённых земель!»

Чёрные волосы беспорядочно извивались в воде. Долго. Ведьма терпеливо ждала. И резко наклонилась над водой (Глеб шагнул тоже рядом), когда шаманские волосы всплыли и принялись свиваться-складываться в определённые узоры. Не тратя времени на разрешение, Лешак сразу принялся учить свою ведьму заклинаниям и всему, что связано с исцелением нелюдя. Судя по всему, он уже считал с ведьмы о возможном поджоге леса. И, если ведьма нашла способ сберечь его владения, он был готов помогать ей во всём.

Наконец прядь шамановых волос перестала свиваться в картинки, в которых кое-где промелькивали круглые буквы, и обмякли снова в беспорядочно извивавшиеся по воде. Мирна закрыла глаза, проверяя себя, всё ли запомнила, а потом вынула волосы из воды, хорошенько тряхнула их и сунула в карман.

Школяр выписываемые по воде узоры видел. Он даже помог ведьме встать, подав ей руку. И тут же спросил:

– А что это было – на воде?

– Инструкция, как излечить нелюдя.

– А зачем его лечить? – нахмурился Глеб. – Он нам всё равно не нужен.

– Ещё как нужен, – спокойно заметил сидевший чуть сбоку от них Мстислав, на которого оба всполошённо оглянулись. – Причём нужен он нам в глобальном смысле. Если нелюдей можно будет избавить от духа Повреждённых земель, как это у них называется, они перестанут устраивать набеги на наши земли, чтобы похищать наших, здоровых. Мы выведем его, выздоровевшего, со здоровым глазом, к людям его племени, предъявим им его, чтобы они воочию увидели, что он выздоровел. А дальше… Дальше он уже сам распорядится даром, который мы ему преподнесём в скором будущем. Я правильно тебя понял, Мирна?

– Правильно.

– Что тебе потребуется от нас?

– Ваши силовые артефакты. Лес силён, но понадобится концентрированная сила.

– Артефакты, которых у нас нет, – снова насупился Глеб.

– Прямо сейчас Олег Палыч рассматривает в чулане полки со всем металлическим, что там есть, – спокойно ответил Мстислав. – Нашлись инструменты для работы по металлу. Так что артефакты у нас будут. Пусть не с привычной нам силищей, но будут. Ты сам, Глеб, пополнил свои силой, как я просил?

– Нет пока, – уже виновато ответил школяр.

– Так пойди в избу, забери оттуда Дару, и сидите здесь, у воды, наполняйте свои. Чуть позже подойдём и мы с Олегом Палычем.

Даже Мирна в доброжелательном предложении мага расслышала нотки приказа. Школяр протестовать не стал. Кивнул и заторопился к избе.

А Мстислав так же спокойно встал и спросил:

– Чем ещё мы можем помочь тебе?

– Я немного посмотрю, что мне нужно, – смутилась ведьма, – а потом скажу.

– Хорошо. Я пошёл в избу набирать будущие артефакты. Знаешь, где меня найти, – чуть шутливо сказал он и ушёл.

А Мирна поспешила в сенник. Несмотря на то что забираться на вторую полку, к фамильярам, не хотелось, а сидеть можно только на той же охапке сена (теперь уже), на которой спала, в сеннике есть одна особенность: никто не заглянет в неудобное для общения место… Войдя, она сощурилась на Айаса. Спит. Любопытно всё-таки, сильный ли он шаман? Когда проснётся, поймёт ли он, что у него отрезали прядь волос? Ведьмы-то сразу чуют такое…

Мирна уселась на сене, ближе к лежавшему Максу, и вынула волосы шамана. На них остались следы перечня заклинаний и тех вещей, которые понадобятся для ритуала.

– Злюка, ты знаешь здешние травы?

«Знаю».

– Мне нужны следующие… – И она перечислила с десяток наименований. – И ты понимаешь, что некоторые из них придётся собирать глубокой ночью и ранним утром.

Кошак смотрел зорко, и она видела, что он и в самом деле запоминает названия.

– Янис, мне нужна кровь. И шкурки. И перья ночных птиц. Не сразу, как ты понимаешь. Что-то добудешь ближе к ночи. Что-то – утром. Утром – кровь, в основном.

«А что делать мне?» – проворчал Макс.

– Как твоя царапина?

«След остался, но я её не чувствую».

– Хорошо. Мне сейчас будет некогда. Поэтому сходи по руслу ручья, и ближе к лесной чащобе ты найдёшь довольно каменистый берег. Приглядись к нему, а потом возвращайся и проводи туда наших магов. Эти камни им пригодятся. Не все же артефакты им делать только из металла.

«А ты?» – явно решил повредничать Янис.

– А я сейчас позову сюда Матвея. Мы с ним обиходим шамана и накормим его, потому что с завтрашнего дня… нет, даже с утра, ему придётся поголодать. О чём ты сообщишь Айасу, когда он проснётся. Все всё поняли? Макс, к ручью. Злюка, первые травы из перечисленных мне нужны будут вот-вот.

Когда в сеннике опустело, ведьма вынула из кармана мокрые волосы нелюдя и внимательно осмотрела пространство вокруг шамана.

Глава 9

Матвей на привычный зов ведьмы о помощи явился не один, а с гордостью показал Юрия, которого тащил на себе. Правда, тот уже не так сильно наваливался на товарища и старался двигаться самостоятельно, хоть ноги и подламывались.

– Зачем?! – испугалась за Юрия Мирна. – Он… Юрий, ты же совсем слабый!

– Нелюдя хотел он посмотреть, – проворчал Матвей и, остановившись у порога – чуть привалив дозорного к дверному косяку, осмотрелся. – Любопытно, вишь, ему. Как в зоопарке, вишь… Эх, Мирна… А я что-то не догадался, чтобы сюда чего другое приволочь, чтобы было ему на чём сидеть.

– Сажай сюда, – хмыкнув, гостеприимно махнула рукой на свою травяную постель, Мирна. – Только прислони его к стене.

– А то сам не знаю, – уже пробурчал дозорный, с трудом таща Юрия между стеной и полками. – Да и… сам бы он прислонился – сил-то маловато сидеть просто. Мирна, эй…

– Что?

– А эти куда твои делись? Зверьё твоё?

– Перед сном поужинать решили.

– А этот что? Почему не глядит?

– Усыпила я его, чтобы не мешал.

– А говорили – глаз у него, – пожаловался Юрий с сенной подстилки, и Матвей вместе с Мирной расхохотались: ну, как маленький совсем! Игрушку ему не показали!

Далее на сидевшего внизу бедолагу внимания не обращали. И так было ясно, что устал в избе торчать, а тут – хоть какое-никакое, а место другое. Так что, уже привычные к обихаживанию паралитика, ведьма и дозорный умело сделали всё, что нужно, а под конец Мирна попросила Матвея надеть Айасу его штаны. Матвей удивился не на шутку, пока ведьма не объяснила:

– Ещё несколько часов – и он начнёт двигаться. Но сбегать не будет.

– Точно ли? – усомнился дозорный.

– Точно, – заверила его Мирна. – А как зачнёт двигаться, уж что – что, а задницу он себе и сам…

Здоровый мужской хохот заглушил последние слова сочной ведьминской усмешки.

Нелюдя одели, обули. Затем ведьма помогла Матвею поднять Юрия, и тот повёл его в избу, ворча себе под нос: «Нагулялся, да? Совсем без ног останешься…» Юрий ему что-то возражал тонким от слабости голосом – кажется, даже шутить пытался.

Шаман остался сидеть так, как его посадили. Без верёвки, ранее связывавшей его. Ноги свисали с полки, спиной прислонился к стене.

Мирна затеплила везде, где могла, лучины. Освещение было необходимо.

Глиной, взятой с бережка ручья, ведьма деловито вывела вокруг нелюдя пару кругов. Затем разложила между кругами набранные там же, на берегу, травы и несколько прутьев тальника. За большим кругом насыпала отрезанные волосы шамана, разложила так, чтобы они, обязательно касаясь друг друга, представляли собой неразрывный круг. Остатки глины пошли на старинные ведьминские знаки, вписанные за малым кругом, ближе к нелюдю.

Дверь не скрипнула, потому что оставалась незакрытой. Но приближение человека Мирна почувствовала заранее, так что не испугалась, когда в сенник вошёл Глеб. Зато – удивилась, когда обнаружила, что вошёл он не с пустыми руками. Да и при входе потеснился, пропуская вперёд Злюку.

– Ты дала ему дурацкое задание, – хмуро сказал школяр и протянул охапку трав. – Как бы он понёс твои травки? Драть-то – ладно, это он умеет, а принести?

– Он согласился сделать, я и не спрашивала, как он собирается это делать, – пожала плечами Мирна, перебирая травы и въедливо рассматривая, все ли на месте и хороши ли для той волшбы, что она собирается устроить.

Вернувшись к косяку, Глеб прислонился к нему, мрачно глядя на шамана.

Мирна ждала. Кажется, школяра что-то интересовало, но он не знал, как спросить.

– Почему лес силён, но нужны артефакты магов? – наконец выдавил он из себя, наблюдая, как она раскладывала принесённые травы и начинала их делить на листья и стебли, а порой и на корни.

– Начало октября, – вновь пожала плечами ведьма, с облегчением принимая простой для неё вопрос. – Лес засыпает, и отдавать силы ему сложно, да и неохота. Без сил ему будет трудно пережить зимнюю спячку.

Больше Глеб ни о чём не спрашивал. Раз лишь разгорелись его глаза чуть ли не исследовательским интересом, когда ведьма зашептала заклинания вроде как на знакомом языке, да только известные слова в том языке угадывались плохо. Старинные эти слова, да перевранные. От ведьмы к ведьме передавались и не абы как, а записью. Но увы, не все ведьмы грамоту хорошо знали, вот и исказили слова в шепотках по-своему. Другое дело – сила, прятавшаяся за этими, даже искажёнными словами, всё равно знала, что обращаются к ней. И помогала. Как и сейчас.

Больше ведьма не обращала внимания на школяра. Как и тот замолк, заинтригованный первыми проявлениями исцеляющего колдовства: с первыми шепотками-заклинаниями вокруг тела шамана начала медленно, вбирая его тело в себя, вырастать прозрачная стена. Будь в сеннике Матвей – не разглядел бы. Надо быть магом или ведьмой, чтобы видеть и эти зеленовато-голубоватые стены, и бегучие в них призрачные слова, и причудливые знаки леса, больше похожие на странные буквицы в форме изысканных листьев, или травинок, или жутковато спутанных, мелких корней, качавшихся, словно живые чудища.

Видимая ведьме и юному магу стена подросла по пояс шаману. Дальше, сколько ни шептала ведьма, стена расти отказывалась. Да и трава закончилась, которой Мирна осыпала пространство между двумя кругами.

Вскоре ведьминская стена вокруг шамана замельтешила так, словно тонкий лёд начал неровно таять под струёй крутого кипятка. И исчезла.

Школяр внимательно и нетерпеливо смотрел на нелюдя. Поняв, что нового явления призрачной стены не дождётся, поинтересовался:

– И за какое время ты собираешься его излечить?

– Три круга: вечерний, ночной и утренний – придётся и повторить ещё дважды. – Мирна помолчала и честно договорила: – Если не трижды. Дважды – если с помощью магических сил. Хотя рассчитывать на вас, на магов, тоже сложно. Я же вижу, что ваши старшие почти обессилели, как и сила ваших артефактов поистрачена до пустого. Мне-то что… я в лесу на любом месте нарисую ведьмины круги да начну ведовать. А вашим нужна ровная поверхность, чтобы свои пентаграммы и подобное нарисовать, артефакты свои скудные восполнить да свои заклинания начитать… Поэтому…

– За это время они нас сожгут, – буркнул Глеб и ушел в темноту: на лес давно опустился поздний вечер.

Мирна ещё, глядя вслед ему, пропавшему во тьме, мельком подумала: как там старшие маги? Успел ли Макс до темноты привести их на каменистые отмели? Нашли ли они там подходящий материал для артефактов? Выбирать им не приходится. Таких камней, какие они себе обычно на артефакты берут, в лесу не найдётся. Зато найдутся напитанные лесной силой, а там уж, дальше, они сами эту силу сумеют преобразовать в то, что им нужно. Мирна, во всяком случае, на это очень надеялась.

В сеннике, оторвавшись от посторонних мыслей и собравшись посмотреть, насколько изменился уродливый глаз шамана, Мирна внезапно прочуяла странное напряжение. Линии этого напряжения сходились в том же направлении, что и у неё: к выходу. Но тянулись из-за её спины. Ведьма оглянулась. Злюка, привычно сидевший на верхней полке, пристально смотрел на дверь… Помолчав, ведьма напомнила:

– Ритуал не проводился. В тебе только моя кровь.

«Я тебя понял, – отозвался кошак. И снова взглянул на выход, но уже исподлобья. – Я подумаю. Но с тобой мне легче».

Она успела снова сбегать в избу, где приготовила успокаивающий и укрепляющий чай для дозорных и магов, а заодно спросила Дару, набрала ли та магических сил.

– Да у меня и артефактов-то осталось, – с безнадёгой ответила девушка, понуро сидевшая на нарах возле печи. – С чем спала позавчера – то и есть: серёжки да браслеты, ну и цепочка тоже... – И вздохнула. – Надо было идти на артефактику.

– А что со старшими-то на ручей не пошла? – недоумевала ведьма. – Они бы нашли что-нибудь, что тебе помогло бы возместить слабость.

– Меня не позвали, – пожаловалась Дара.

«И как её вообще на факультет боевой магии взяли?» – в который раз подивилась Мирна, но с вопросами больше к девушке-магу не обращалась. Помнила её слова в первом разговоре, как нашла её той страшной ночью: слабая – слабая, а уколоть исподтишка может. Не хотелось бы с такой вообще общаться, но ситуации не прикажешь… Только выходя из избы, обернулась на пороге и спросила:

– А Глеб Савельич? Ушёл на ручей, да?

– Наверное, – безучастно отозвалась та.

Заворачивая за угол избы, к сеннику, Мирна резко встала на месте. В темноте за изгородью почудилось движение. Она успокоилась, когда в том едва уловимом движении услышала негромкий мужской говор. Маги возвращались от каменистой отмели при ручье. И пошла в сенник, где не закрыла за собой дверь, ожидая возвращения и Макса, у которого намеревалась узнать, хорошо ли маги сходили на поиск, получилось ли у них набрать силы и материала на артефакты…

Макс всё не приходил, зато в сенник влетел Янис, с трудом донёс убитого зайца. Бросил к ногам хозяйки и даже не стал смотреть в сторону верхней полки, чуть не рухнув на подстилке ведьмы и осев так, что уставшие крылья – в стороны. Глаза закрыл, и видно было, как не хочется ему их открывать… Нет, не любил ястреб летать по ночам. А ведь впереди ещё одна охота – предутренняя.

Мирна освежевала добычу и спрятала подальше от постоянно голодных глаз своих фамильяров, помня, что следующую часть ритуала исцеления для шамана придётся проводить уже через несколько часов. Ближе к полуночи устроилась на своей подстилке, чтобы хоть чуток подремать. Ночь ожидалась деятельной. Так она думала – не догадываясь, насколько права в своих представлениях о будущем.

Вроде дремала – вроде нет, но проснулась ровно тогда, как почуяла, что надо бы встать. Жила бы в деревне – решила бы, что настенные ходики протикали полночь. Но она сейчас обреталась не в деревне и сочла… что настенные ходики где-то там всё-таки протикали полночь… Как-то стороной вспомнила – будто вспоминала сон, что кто-то заходил в сенник, но застрял у порога, так и не пройдя к ней, к ведьме. Боялись разбудить? Боялись помешать ритуалу?..

Лучины догорали. Она зажгла несколько новых от тех, что уже поддымливали, собираясь погаснуть. Добыча Яниса, тщательно разделанная, вновь легла на круги, окольцевавшие нелюдя, а заодно и внутри них, присыпанная травой.

Вторая часть ритуала, судя по тому, как изменились призрачные стены вокруг нелюдя, прошла успешно. Разве что по времени оказалась, как и первая, слишком короткой. Сил не хватило на временнУю выдержку побольше.

А под конец ритуала и случилось всё. Пока Мирна убирала уже не нужные элементы ритуала, чтобы в третьей части заменить их свежими, проснулся Янис. С недовольным клекотом потянулся, расправляя крылья. Попрыгал немного, чтобы с сена-подстилки перебраться на земляной пол и вздохнул.

«Мирна-Мирна-Мирна, я полетел, а, Мирна?»

Вопрос фамильяра очень был похож на то, что ястреб надеялся: а вдруг хозяйка заботливо скажет: «Нет, Янис, свет очей моих! Никуда лететь не надо! Отдохни ещё немножко!»

Но безжалостная ведьма протянула ему остатки от заячьей тушки, что не вошли в ритуал, и, то ли запоздало поужинав, то ли слишком рано позавтракав, ястреб вылетел из сенника во тьму. До рассвета близко, но ведь лес, но ведь осень…

А ведьма отдала припрятанный запас продукта Злюке, который тоже собирался выйти на предутреннюю охоту. Пока кошак хрустел костями, ведьма постояла перед спящим шаманом, размышляя над частями последнего, утреннего ритуала…

Внезапный свист заставил её вздрогнуть: в сенник ворвался ястреб и так жёстко впечатался в край верхней полки, что когтями-то зацепился за него, но грудью ударился.

«Мирна-Мирна-Мирна! Куда ты послала школяра?!»

– О чём ты говоришь, Янис? – пока ещё только с недоумением спросила ведьма.

«Он сидит на опушке – перед ним только дуб со слежавшимися малиновыми зарослями! Что он должен сделать?»

– Я… никуда его не посылала… – пробормотала Мирна, с ползущим по спине холодком вспоминая последние слова Глеба: «За это время они нас сожгут!»

А с губ уже посыпались ругательства вперемешку с проклятиями, но что в том, если ничего не делать?!

– Янис, проводи! – разъярённо зашипела ведьма, а потом зашипела уже не от злости, а от боли: кошак с верхней полки мгновенно бросился на её плечо, чуть не разодрав его, потому что Мирна ну никак не ожидала, что в эту ночь или утро ей может пригодиться ястребиный насест-наплечник.

На бегу подхватив наплечник (легко: как все её скудные вещи, он валялся под рукой! Чуть позже наденет!), ведьма со злобой взглянула на спящего шамана: если этот юнец Глеб испортит ей весь ритуал, если они не сумеют вернуться к утру, к первым утренним лучам солнца, – убьёт его на месте, как только достанет! Как только догонит и сумеет не увидеть в нём высокородного, а лишь шалопая юнца, который привык не оглядываться на тех, кто от него зависит!

Кошака не надо было придерживать рукой на плече, как это обычно происходило, когда на плече сидел Янис. Этот – опытный: сразу устроился чуть ниже плеча, понимая, что ведьме сейчас не до него. Так что Мирна, не разбирая дороги, а лишь неотрывно следя за ястребом, то и дело присаживавшимся на встречные кусты, чтобы кратко отдохнуть, мчалась по бездорожью – фамильяр, естественно, путь сокращал по-своему! Под ногами настоящий грохот – для ночного-то леса: треск сучьев, хлёст встречных ветвей и высоких сухих трав!

А ведьма бежала, подпрыгивая, держа на уме лишь одно: что у неё из своих, солидно говоря, артефактов есть при себе? И время от времени проверяла свои странные впечатления, что бежит не одна, но страстно молилась, чтобы за её спиной поспешал сам хозяин леса – Лешак. Сейчас можно было полагаться только на его помощь, если придётся выручать безрассудного мальчишку, зачем-то торопившегося в лапы нелюдей!..

Ястреб вдруг пропал, и Мирна, задыхаясь, остановилась. Поначалу она испугалась: а если его нелюди подстрелили? Но, отдышавшись немного – сообразила: он полетел на разведку. Надо узнать, где сейчас тот ополоумевший недоросль двадцати одного года! На том ли он месте, где его видел Янис? Или успел пройти туда, куда решительно нельзя, потому что там смертельно опасно! Дурень! Ветрогон!

Мирна, догадавшись, что ястреба придётся какое-то время ждать, просто рухнула на колени среди зарослей осоки. Злюка немедленно забрался на плечо, чтобы не оттягивать назад… Ноги её не держали. И от скорости, с которой бежала. И оттого, что пришлось мчаться босой. И от страха за этого… Она стиснула зубы. Нет, точно убьёт! Как только убедится, что живой!

– Мирна…

Она ахнула, немедленно вскакивая и в прыжке оглядываясь. Ладно хоть – иного зрения, ведьминского, не убирала! Сразу узнала:

– Мстислав… Никитич!

– Что случилось?!

Разгневанный маг, уже не торопясь, подошёл к ней.

– Послала Яниса за добычей, а он увидел Глеба! – на одном дыхании выпалила Мирна и всухую разрыдалась, что не одна в этой ситуации, что не одной теперь переживать всё то, что может случиться с этим упрямым и несносным недорослем!

– Где он?

– Где-то на опушке. Был, – поспешно ответила Мирна, стараясь не трястись от страха. – Янис полетел проверить, там ли он ещё.

Мстислав шагнул так близко, что легко дотянулся и обнял ведьму, которая дрожала, как в самой настоящей трясучке-лихоманке. Жёстко прижал к себе.

– Успокойся. Насколько я понял, ястреб твой давно уже улетел и должен вот-вот вернуться. Не надо бы так переживать. Пока.

– Зачем?! – трясясь, прошептала она. – Зачем он…

– Что было до его побега?

– Он смотрел, как я провожу ритуал… А потом сказал, что за это время нас… сожгут, потому что ритуал затянутый… Мстислав, что делать?!

– Обними меня, – приказал маг и вынул из нагрудного кармана небольшую цепочку с простым круглым кулоном. – Думай о Глебе, каким ты видела его в последний раз.

От последних слов Мстислава ведьму было затрясло ещё сильнее, но она вовремя спохватилась. Обняв мага за пояс, Мирна зажмурилась, внутренне повторяя то, что произошло во время первой части ритуала.

– Вот уж точно недоумок… – прошептал Мстислав над её ухом. – Погеройствовать ему захотелось…

– Где он?.. – прошептала ведьма. – Что он хочет сделать?

А сама уже догадывалась и ужасалась своей догадке: «Это ты виновата, что сказала ему! Ты виновата!»

– Он решил добраться до пепелища крепости и взять оттуда все магические артефакты, – подтвердил её слабые догадки старший маг.

– Он там? Он уже там?

– Нет, перебегает долину вдоль ручья.

Одну руку Мирна убрала с пояса Мстислава и потрогала тесёмку с пёрышками Яниса. Глеба она не увидит, но фамильяра…

– Янис вёл тебя по короткой дороге? Туда, где он увидел Глеба? – неожиданно спросил Мстислав, чуть отодвинув её от себя. – Идём. Куда он полетел?

«Я вижу его дорогу», – внезапно заговорил кошак и уселся на плече ведьмы, так впившись когтями в её кожу, чтобы не упасть, что она с досадой вспомнила: хотела ведь надеть наплечник! Да что уж теперь-то печалиться о том… Как недавно ястреб, так теперь Злюка уселся на её плече, указывая не только носом, но и всем телом направление, в котором улетел Янис.

Мстислав крепко сжал руку ведьмы и потащил её вперёд, то и дело поглядывая на кошака, сверяя путь по его голове, будто по флюгеру… Она ещё удивилась: и сама бы бежала наравне с ним. Чего ж он за руку-то её?

Нет, сейчас они не бежали, так что Мирна не удивилась, что Мстислав затеял разговор на ходу. Впрочем, разговор тот был серьёзным и тревожным.

– Я заходил ночью. Ты спала. Что с ритуалом?

– Если не успеем назад к первым утренним лучам, весь ритуал пойдёт прахом.

– Значит, времени у нас в обрез, – твёрдо сказал маг. – Сделаем, что можем!

– Мстислав Никитич…

– Мстислав! – жёстко отреагировал маг.

– А вы успели набрать камней, что на берегу ручья были?

– Всё успели, Мирна. Об этом не беспокойся.

Он сказал опять так уверенно, что ей почудилось: даже сейчас, когда при нём почти все артефакты самодельные, созданные на скорую руку и не самые сильные, он тот самый маг, который вооружён опаснейшими для врагов оберегами и амулетами.

И это впечатление о нём приободрило ведьму, которая прекрасно знала, что даже в этом случае Мстислав не собирается открыто драться с нелюдями, случись такое по вине Глеба. И, впрямь успокоившись, она воспользовалась некоторой тишиной в беседе, чтобы связаться с ястребом, но не окликать его, а просто посмотреть, где он сейчас и что делает.

Янис, по ощущениям – на цыпочках, перелетая с одного места на другое, преследовал тёмную фигуру, которая проделывала то же самое, только приседая время от времени на месте. Из чего ведьма с новым страхом заключила: Глеб бежит уже по тому открытому пространству, которое отделяло крепость от леса. Там при ручье и кустов-то нет… Бежать только по долине – это как специально выставить себя напоказ.

А потом сообразила. Цепочка, которую вынул Мстислав! Тот же талисман, что и у неё – для связи с Янисом! Только у Мстислава – для связи с школяром, который был под его началом, пока в крепости жили тихо-мирно. И, если маг пока что относительно спокоен, можно не слишком переживать за Глеба… Только подумала о том, и подступившие слёзы обожгли глаза. Кулаком потерев глаза, Мирна решила окончательно и бесповоротно отлупить этого олуха царя небесного, как только поймают его. В смысле, Мстислав и она поймают школяра, а не нелюди.

Но самое страшное, что даже в лесу начало светлеть. И Мирна уже не думала о том, как завершить ритуал с Айасом. Она думала о том, что Глеб идёт сейчас долиной, как самая лёгкая мишень на свете.

Ужаснуться в полной мере не успела. Последнее дерево – липа, и они вышли из леса. Хотела оглядеть в первую очередь долину, а глаза прикипели к крепости – к её догорающим остаткам. Она знала, почему крепостца до сих пор дымится, время от времени взрываясь жёлтыми вспышками. Защита магами накручена так, что сразу сжечь её трудно. Не на это ли понадеялся школяр, убегая в глухую ночь?