Текст книги "Лесная ведьма (СИ)"

Автор книги: Ульяна Каршева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

Глава 7

Мирна всё-таки привыкла к виду страшенного глаза нелюдя. Хотя эта робкая привычка к его уродству не защищала от волны мурашек по телу. И поэтому, пытаясь разговорить шамана, вглядывалась в здоровый, голубой глаз.

– Ты понимаешь, что я говорю, Айас?

Голубой глаз шамана смотрел на неё так, будто ожидая. Но чего? Перевода её слов? Или следующих вопросов?

– Не понимает, – вполголоса сказал присевший рядом Мстислав, который пристально наблюдал за лицом нелюдя. – Ни одного движения на лице, пока выслушивал вопросы. Русского он не знает. Или знает, но не на том уровне, чтобы понимать нас. Что делаем?

– Надо бы расспросить, – раздался над их головами голос Олега Палыча, – как он попал на болото. Точнее – кто в него стрелял. В спину.

Сначала Мирна не поняла, почему Олег Палыч выделил – «в спину». А потом… Огорошенно взглянула снова в безучастное лицо нелюдя-паралитика. А ведь правда… В спину ему могли стрелять как дозорные, завидев необычные одежды шамана, так и его собственные сородичи – нелюди, которых он же и привёл сюда. Странно, но ведьма больше зацепилась за версию «своих» – предателей. И была той догадке основа: дозорные, выстрелив, подбежали бы убедиться, что такой опасный нелюдь точно убит. А если стрелял «свой», он мог испугаться своего деяния и сбежать подальше от места… преступления. Или – лучше сказать – предательства…

– И как? – спросила она, снизу вверх встревоженно глядя на Олега Палыча. – Как узнать?

– Пора звать Глеба, – ответил тот. И вышел из сарая. Оставшиеся услышали его негромкое: – Глеб, входи. Есть для тебя работа.

Мстислав и Мирна встали и отошли от изголовья, уступая место Глебу, который смотрел вокруг насторожённо, а потом и вовсе упёрся глазами в тело, лежавшее на полке сенника. Потом поднял глаза на Олега Палыча.

– Пленника зовут Айас. Нам нужно узнать, кто в него стрелял, – объяснил тот. – В зависимости от узнанного результата будем действовать далее.

От нового открытия Мирну едва не прогнуло судорогой. Только сейчас, после слов взрослого мага, она сообразила, чем им и лесу грозит предательство в стане врага: тот нелюдь, что думал – убил Айаса, может в любой момент показать своему племени какой-нибудь предмет в качестве неопровержимого свидетельства, что шаман убит. И тем самым если не встать во главе отряда нелюдей и скомандовать немедленное сожжение леса, то якобы напомнить, что они вместе с Айасом собирались устроить лесной пожар.

Не-ет, тому предателю («Если нелюдя подстрелили свои же!» – снова в сомнении думала она) очень не повезло, что в здешней крепости всего на две недели появилась лесная ведьма. Ведь она уже заручилась поддержкой здешнего Лешака, стерегущего здешний лес. Ещё ночью, проверяя себя в полусонном состоянии (так легче добраться до нужных воспоминаний), Мирна обнаружила, что в спасительных кустах, а потом и на невидимой для всех тропе к жилищу оказалась она отнюдь не самостоятельно: Лешак помог добраться. Да и несколько слоёв защиты вокруг дома лесничего не просто так появились. Это когда ведьма сначала увидела халупу, в которой жить невозможно из-за проваленной вовнутрь крыши; потом почудился более или менее приютный дом, и уже напоследок лишь – вполне подходящее для житья строение. А значит, обратись она к Лешаку, объясни опасную ситуацию с лесом и нелюдями, лесной хозяин поможет отстоять свои владения.

Глеб между тем насупился.

– Но у меня нет артефактов, чтобы тщательно просмотреть даже недавнее прошлое. Всё осталось в крепости. При всём том, что у меня сейчас есть при себе, я увижу лишь смутные картинки.

Теперь и ведьма резко закрыла рот. Она-то удивлялась, почему для выяснения важного вопроса позвали школяра… И тут же вспомнилось, как он проверял её слова о кошаке. Следовательно, специализация Глеба – просмотр прошлого?

– А нам и этого хватит, – спокойно отозвался Олег Палыч. – Уж отличить нашу форму от одеяний врага ты сумеешь, не правда ли?

На школяре – то, что он успел надеть, когда в крепости раздались первые звуки тревоги. Это учебная форма выпускников, близкая к офицерской: гимнастёрка и брюки с лампасами, мундир и короткие сапоги; плащ с собой схватить по тревоге – времени уже не хватило. Но брюки подпоясывались настоящим офицерским ремнём – благо школярам разрешалось, хотя Глебу до чина ещё расти и расти. И на ремне, как у всякого уважающего себя мага-школяра, чего только нет!.. Многое стало видно, когда Глеб задрал край гимнастёрки, у которой четыре кармана, между прочим, тяжко отвисали тоже не зря. Да и накинутый на плечи, но незастёгнутый мундир тоже мог похвастаться набитыми чем-то карманами.

Из кожаного кармашка с ремня Глеб вынул пару бус. На низку тесно друг к дружке крепились в определённом узоре разноцветные бусины. На самих бусинах, хоть и мелковатых, заинтригованная Мирна разглядела вырезанные на них символы: буквы, значки – распознать только не распознала, что это… Школяр обвил бусами пальцы рук. Ведьма ещё удивилась: проверяя прошлое Злюки, Глеб не использовал артефактов. Или всё дело в том, что кошак есть кошак, пусть зверь и магический? А шаман окружён неизвестным для магов колдовством? Не зря же, обвивая пальцы бусами, Глеб напряжённо смотрел на лежащее перед ним тело.

Не оглядываясь, монотонно попросил:

– Откройте дверь, пожалуйста.

Стоявшая ближе к выходу, Мирна торопливо выполнила его просьбу.

Брезгливо поморщившись, школяр опустил одну руку так, чтобы его растопыренные пальцы вошли в грязные волосы шамана. Не пальцы, а будто паук. Правда, через секунды этот паук полностью распластался на голове нелюдя. А вторую руку, также распялив пальцы, увитые посвёркивающими камнями, Глеб воздел к дощатому потолку сарая. Закрыл глаза и тут же зашептал так тихо, что без звука и видны только шевелящиеся губы. Поэтому в помещении слышно всё, что происходило за стенами, но никак не ожидаемый шёпот в самом сарае.

Повисла чуть ли не гудящая от напряжения тишина. Глеб переступил рядом с полкой, кажется выбирая позу удобнее. И снова застыл. А затем камни бус начали источать сияние, которое постепенно нарастало. Ещё немного – и Глеб глухо заговорил:

– Двое, крадучись, идут по лесу. Один – впереди. Они оба в одинаковых балахонах. Впереди идущий останавливается. Он оборачивается и рукой подзывает второго. И снова отворачивается, смотрит вперёд. Второй останавливается и вынимает из-под полы балахона винтарь. Стреляет первому в спину и сразу убегает. Первый лежит.

Камешки в бусах медленно погасли… Выждав время и увидев, что Глеб шагнул от шамана, Олег Палыч только хотел спросить что-то у школяра, как Мирна, наплевав на все приличия и почтение к высокородным, нетерпеливо шагнула к Глебу.

– Вы разглядели лица?

– Нет, – буркнул тот, покосившись на взрослых магов, которые порой, по его мнению, слишком многое позволяли этой ведьме. – Артефакты слабые. Почти всё истратил вчера ночью.

– Глеб, посмотрите ещё раз – вы увидите! – с нетерпеливой мольбой обратилась она к школяру. – Пожалуйста!

– Но… – растерялся он из-за её настойчивости, уже вопросительно глядя на магов.

Те переглянулись. Мстислав немедленно прошёл мимо полки к задней стене сарая. Мельком Мирна догадалась: он хочет видеть то, что, возможно, произойдёт.

– Посмотри, – велел Олег Палыч. – Как знать, может, в сочетании две силы дадут какой-никакой, но результат. Я ведь правильно понял тебя, Мирна, что ты хочешь добавить своего ведовства?

Она нетерпеливо закивала.

Глеб неуверенно пожал плечами. А потом вновь поднял руки: одну – к нелюдю, другую – к потолку. Зашептал, закрыл глаза.

Мирна, вставшая сбоку (сарай слишком тесен), тоже подняла руки: одну – к раскрытой двери, другую – на небольшом расстоянии от затылка юного мага. И тоже беззвучно зашептала… Даже будучи одетой, она отчётливо почуяла, как внутри дряхлого строения повеяло ветром из леса. Ветер чувствовался влажным, несущим запахи свежей и палой листвы, грибов и близкой воды… Закончив шептать, приговаривая в конце каждого заклинательного плетения словес: «Благодарствую за помощь, Лешак…», Мирна скользнула рукой, направляющей лесную силу, к запястью Глеба.

Сила из леса уже и «сама» шла по направлению, выпрошенному ведьмой. К затылку школяра. Причём школяр это тоже ощутил, дрогнув разок и вздёрнув голову так, словно пытался что-то расслышать. И – замер, когда в его личное магическое пространство хлынула отчётливая информация на заданный вопрос, слегка подправленный ведьмой. А Мирна следила за тем, что рассматривал ошарашенный Глеб, тоже считывая те же сведения, но пытаясь разобраться ещё и в том, что её саму же заинтересовало.

В сарае вновь стало тихо. Ветер улёгся… Взрослые маги осторожно крутили головами, присматриваясь и прислушиваясь. Ведьма, опуская руки, тихонько усмехнулась: судя по озадаченному виду, оба гадали, Мирна ли вызвала тот ветер, что они прочувствовали, нет ли.

Глеб тоже опустил руки. Обернулся к Мирне, беспокойно глядя на неё. Но ведьма чуть отступила и, вновь тушуясь, скромно встала в уголок сарая.

– Мне кажется, они братья, – наконец заговорил школяр. – Я «ушёл» так далеко, что видел их в детстве. У этого, нашего, – он скривился, – глаз с рождения был… плохим. А у его младшего брата оба глаза в порядке. И они похожи.

Глеб сказал это быстро, постоянно скашиваясь на Мирну. Чего это он? Боится, что она тоже разглядела прошлое двух нелюдей и захочет отчитаться первой?.. Однако ведьма предпочитала помалкивать. И так слишком много наговорила.

Старшие маги вновь переглянулись. И Глеб с тревогой спросил:

– А это имеет какое-то значение?

– И очень большое… – задумчиво откликнулся Олег Палыч, а Мстислав вздохнул. – Кажется, одновременно с нападением на пограничную крепость мы имеем дело с внутренней борьбой за власть среди наших врагов. В общем, надо думать, как повернуть дело в нашу пользу. А пока… Пулю мы из его пояса вынули, рассмотрели. Повреждений на ней нет. Значит, винтарь из наших – для них трофейный. Кровоподтёк его скоро должен пропасть. Только вот… Жаль, рядом с нами нет Ингвара. Он бы определил, когда этот Айас может зашевелиться и встать. А встанет он обязательно… Глеб, спасибо... Я рад, что ты нам помогла, Мирна.

И старшие маги вышли из сарая. Школяр побрёл было за ними, но у выхода остановился и, стараясь не смотреть на нелюдя, вполголоса спросил:

– Ты такая сильная?

– Нет. – Она даже головой покачала. – Это не я дала тебе силы. Я просто попросила лес о помощи. Он и отозвался.

– Я видел так отчётливо и ярко, как не видел до сих пор, – напряжённо посмотрел на неё Глеб. – Никогда не думал, что ведьмы настолько сильны…

– Это лес… – снова попыталась подправить его слова Мирна.

Он покачал головой.

– Я понимаю, что ты хочешь сказать, Мирна. Но я помню, что именно видел, когда ты спасла Злюку. Твоя кровь… Он был почти мёртв, а ты отдала ему свою кровь, и он… – Он впервые на её памяти беспомощно пожал плечами. – Вы… все такие? Ну, ведьмы?

– У всех по-разному, – тихо сказала она.

Он вдруг затрясся от нервного смеха.

– Теперь я представляю, что бы ты могла сделать со всеми нами – выпускниками академии. Мы, сильные маги, драли перед тобой носы, а ты бегала, как мышка – лишь бы не замечали, не приставали со своими дразнилками… В поезде… Тебе достаточно было бы распахнуть одно окно и попросить о помощи все те леса, в которых и мимо которых мы ехали. Попросить, чтобы проучить нас.

Он замолк, внимательно глядя на неё.

Ведьма мягко улыбнулась.

– Я не выпускник академии, чтобы думать о зряшном. Я сопровождающая и думала только о том, как хорошо выполнять свои обязанности.

Он помолчал, всё ещё почему-то не решаясь выходить из сарая. А потом раздражённо предупредил:

– Я впечатлён, Мирна. Но я и обозлён. Ты ломаешь мои взгляды, и мне пока трудно принять, что ты можешь быть сильнее, чем я. Не надейся, что я сразу изменю моё отношение к тебе… – А постояв – полуотвернувшись, договорил: – Как будто тебе так важно моё отношение… Ты небось сопровождала нас и в душе смеялась…

«Я не школяр-насмешник», – подумала она и вздохнула:

– Я не смеялась. Я всего лишь не хотела, чтобы вы обращали на меня внимание. Вот и всё.

Он шагнул за порог сарая, словно только и дожидался этих слов.

Как только его шаги затихли, в сарай ворвались все три фамильяра. И Мирна снова вздохнула: ну ладно – нечаянно доставшийся ей Злюка. Но почему именно к ней прибился громадина Макс?

«Мирна-Мирна-Мирна! – заклекотал усевшийся на верхней полке Янис и склонился посмотреть на пленника. – Что решили? Убьёте нелюдя? Или снова отправите на болото? Чтоб там и пропал?»

– А вы что? Решили и его сожрать? – ухмыльнулась ведьма, глядя на кошака, по деревянному столбу деловито взбиравшегося к ястребу, на вторую полку.

«Нельзя», – строго сказал, обернувшись на полпути, Злюка.

– Это почему ещё? – заинтересовалась удивлённая ведьма. И понимающе усмехнулась: – Невкусный?

«В нём сидит дух Повреждённых земель».

– Ничего не поняла, – прошептала Мирна.

А Макс свалился возле порога, хмуро созерцая голову нелюдя. Мирна взглянула на собачий живот, чуть выпяченный. Наелся. От пуза. И глубокая царапина на собачьем боку начала быстро исцеляться.

Она помогла кошаку доползти до верхней полки. А потом обошла полки и присела перед Айасом. Тот насупленно уставился на неё.

– Айас, я тебя сейчас накормлю, – сказала ведьма, хоть и понимала, что он не поймёт её. Последнее здорово удивляло её: земли-то Повреждённые ранее принадлежали империи. Ну да ладно. Сейчас её занимало иное. И она произнесла лишь одно слово, которое произносила в его памяти, обращаясь к младшему сыну, женщина – её Мирна угадала, как мать двух братьев: – Саман.

Лицо нелюдя не изменилось. Только голубой глаз сощурился – показалось, в ненависти, а уродливый гнилой – неожиданно заплакал. Из-за братова предательства? Долго этого жутковатого зрелища Мирна вынести не смогла – встала и отошла к выходу.

Итак, сейчас её помощь в избе нужна лишь Юрию, который пока встать не может. Порез на животе Дары затянулся. Глеб уже успешно и достаточно быстро шагает, а на его голове затягиваются те раны, что получены от нелюдей. Поэтому на ней, на ведьме, сейчас два дела: накормить фамильяров варёной пищей, чтобы не увлекались свежим мясом, а затем – кормёжка шамана.

И ведьма выполнила то, что считала нужным.

А пока кормила шамана, вдруг додумалась до странного. И удивлённо усмехнулась себе, вспомнив, что сказал Глеб. «Ты ломаешь мои взгляды…»

И фраза вторая: «Дух Повреждённых земель». От кошака. А ведь Злюка кое в чём помог. Если, конечно, она, Мирна, правильно поняла связь между некоторыми понятиями.

Пока старшие маги совещаются, надо бы попробовать то, что пришло в голову. Может, она задумала глупость. Может, и нет. Но попробовать надо.

Ведьма поправила кожаный наплечник, сняла с петли на пояске кожаную перчатку.

– Янис, иди сюда, – подняла руку в перчатке.

Даже Макс поднял лобастую квадратную башку посмотреть, зачем фамильяр понадобился ведьме в сарае.

– Напомни мне, Янис, откуда ты взялся у меня.

«Мирна-Мирна-Мирна! – укоризненно ответил ястреб. – Ты же ещё молодая. А память у тебя… Я взялся у тебя из южных степей!»

Она отложила миску, из которой кормила Айаса, снова обошла полку с нелюдем и в который раз присела так, чтобы он видел её. Глаза уставились сначала на неё, а потом на ястреба, который тоже с откровенным любопытством уставился на нелюдя.

«И что?»

– Янис, ты не знал человеческого языка, когда слетел ко мне. Но ты понимал меня. Сумеешь понять этого нелюдя?

«Ведьма, ты сошла с ума! – пафосно воскликнул ястреб, но склонил голову, чтобы лучше видеть лицо шамана. – Он же молчит!»

– Янис, тебе напомнить, как мы познакомились? Так умеют только ястребы!

Маленькая толика лести зря не пропала. Теперь фамильяр не наклонился, а хищно ссутулился, разглядывая пленника, словно предложенную дичь. А Мирна вдруг подумала, что ни она, ни маги не удивляются, что опасный шаман лежит себе на полке, ничем не связанный, ничем не… стреноженный. Сбежит ведь в любой момент! А никто и не беспокоится о том. Напомнить Мстиславу?

«Мирна-Мирна-Мирна! А что мне спросить у него?»

– Спроси, знает ли он, за что его хочет убить брат?

Ястреб потоптался на наплечнике и вновь заглянул в глаза несколько удивлённого шамана. Мирна чувствовала это удивление, но в душе просила Айаса: «Потерпи. Сейчас наладим разговор – и тогда будет легче и тебе, и нам».

Янис клекотнул тихонько – собеседник-то прямо перед ним.

Голубой глаз расширился почти до размеров второго, уродливого.

«Знает», – мгновениями спустя кратко сказал Янис.

«Лучше бы на охоту сбегали. Есть снова хочется», – сверху осудил Злюка пустое времяпрепровождение.

Оставив ястреба на верхней полке препираться с кошаком, Мирна проверила синяк на спине Айаса и, залепив его новыми травами, вышла. Пришлось при этом переступить через заснувшего Макса. И не оглянулась на клекот Яниса:

«Мирна-Мирна-Мирна! Он ещё хочет поговорить!»

В избе прошла мимо Глеба, притихшего, сидя на нарах у печи, и о чём-то задумавшегося. Заметил движение перед собой, глянул исподлобья, но промолчал. Дара сидела рядом, съёжившись, словно тоже не желая привлекать его внимания. Но Мирну, шагавшую в горницу, проводила взглядом задумчивым. Глеб ей что-то сказал?

Ведьма честно признавалась себе, что не знает, что именно делать далее. Рассказать старшим магам о том, что нашла способ поговорить с нелюдем? Но что им это даст? Они-то уже наверняка обговорили свои представления, как использовать Айаса, чтобы выгнать нелюдей со своей земли. Может… Нет, надо сначала выслушать магов.

Она чуть ли не крадучись вошла в горницу и сразу села на скамью возле двери, стараясь не высовываться и послушать то, о чём сейчас говорят Мстислав и Олег Палыч. Здесь же сидел дозорный Матвей, внимательно и даже с беспокойством слушавший магов.

Насколько поняла Мирна, маги собрались выйти из леса и предъявить живого и невредимого Айаса тому отряду нелюдей, который напал на крепость. А там уже отталкиваться от их реакции: если обрадуются, что бывший предводитель жив и что младший брат его наврал им, можно будет поговорить чуть ли не о выкупе с последующим изгнанием со своей земли. А если нелюди возмутятся, что их предводитель попал в плен и снова пойдут в атаку…

В общем, всё, что маги ни придумали, у них самих вызывало сомнение. Вроде есть зацепка, чтобы разрешить ситуацию, а как её использовать?..

– Мирна? – заметил-таки её Мстислав. – Ты с чем-то пришла? Что-то ещё произошло?

– Нет, я хотела посидеть, послушать, – смутилась ведьма.

– Хм… Есть идеи, как можно использовать нелюдя? – улыбаясь, спросил Олег Палыч. – Или ты не думала об этом?

– Думала, – призналась она. – Только вот… нет, не знаю.

– А вот интересно… – задумался Мстислав. – Что-то вертится такое в голове… Как бы использовать твою способность вызвать бурю – и пленного шамана? Причём так, чтобы нелюди ушли ещё до того, как прибыла бы наша подмога?

Мирна улыбнулась, пожимая плечами. Она тоже чувствовала тупик, в который упёрлись маги, и не видела из него выхода. Даже при условии, что она может разговорить нелюдя. Да и сам он, судя по словам фамильяра, готов к разговору. Но… тупик.

Глава 8

С топчана закряхтел Юрий. Благо Мирна стояла тут же, она помогла Матвею усадить дозорного. Усевшись, прислонясь к печи, Юрий отдышался и слабым голосом, заметно задыхаясь, спросил:

– А обменять эту нечисть на наших – никак?

– Можно бы, – вздохнул Олег Палыч. – Однако против обмена есть несколько «но». Если мы его сейчас отдадим, не уверен, что при виде того, в каком он состоянии, его просто не убьют, чтобы не мучился. Вряд ли у них медицина есть вообще. Что значит, в этом случае сделка по обмену не состоится. Второе: если шаман очень ценен и его примут, не уверен, что при попытке обмена выживем мы сами. На данный момент мы слишком малочисленны. А их – несколько десятков. И это главный наш недостаток. И они об этом знают. Да что – знают! Увидят.

– Меня интересует другое, – чуть раздражённо сказал Мстислав. – Зачем им поджигать лес? Что-то я не уверен, что они хотят увеличить свои владения. Повреждённые земли – огромнейшие территории. Зачем им ещё одна пустошь – выжженный лес?

– И зачем им пленные? – угрюмо высказался Глеб, притулившийся у дверного косяка. – Я не помню, чтобы они пытались хоть раз выменять кого-то из захваченных на своих или хоть на что-то.

– Сплошные вопросы… – вздохнул Олег Палыч.

Придерживая Юрия, чтобы от слабости он не завалился набок, Мирна тихо сказала:

– Не знаю, как маги получают своих фамильяров… Я нашла своего ястреба в степи. Повреждённые земли – та же степь. А искала себе фамильяра, призывая либо птицу, либо тварь, готовую служить ведьме. Я пришла сейчас из сарая. Янис задал Айасу мой вопрос, и тот ответил ястребу.

– Хочешь сказать… – медленно поднялся со скамьи возле стола Мстислав. – Что у нас есть возможность узнать ответы на некоторые наши вопросы?

– Да.

Теперь встал и Олег Палыч. Оба старших мага смотрели на Мирну с недоверием, которое постепенно сменялось надеждой.

– Идём в сарай, – решительно сказал Мстислав.

– Я посижу с ним, – успокоил Матвей ведьму, которая вопросительно оглянулась на Юрия.

– На пороге сенника будьте осторожнее, – предупредила Мирна, заметив, что следом за старшими магами заторопился и Глеб. – Не споткнитесь – там лежит Макс.

«Мирна-Мирна-Мирна! – заклекотал при виде вернувшейся ведьмы Янис – и осёкся: – Ой…»

Она протянула к нему руку, и фамильяр, с любопытством посматривая на магов, сел на перчатку. А ведьма немедленно присела перед нелюдем.

– Янис, нам надо поговорить с шаманом, – твёрдо, чтобы ястреб не заупрямился, сказала Мирна.

Одновременно она поглядывала на Айаса, лицо которого заметно напряглось, едва он заметил, сколько народу снова втиснулось в сенник. Фамильяр коротко посмотрел наверх, где кошак удобно расположился в качестве зрителя и следил за всеми. А потом Янис опустил клюв. Одно мгновение –и ведьма без вопросов поняла: фамильяры хотели удрать на охоту. Не успели. По их впечатлениям, их не вовремя поймали.

– Ничего, – пообещала она. – Мы недолго. Олег Палыч, с какого вопроса начнём?

Олег Палыч глубоко вдохнул и спросил:

– С главного. Зачем им пленные?

Допрос получился слоёным: маг задавал вопрос, Янис переадресовывал его шаману; нелюдь ответил – ястреб «перевёл», а услышал Мстислав, которому Мирна передала право слушать своего фамильяра и озвучивать его ответы.

Насколько поняла ведьма, столь важную птицу из нелюдей допрашивали впервые.

Первый же ответ ввёл всех в потрясение.

– Пленные нужны из-за чистой крови.

– Они людоеды?! – не сдержавшись, поразился Глеб.

– Думаю, он говорит о чём-то другом, – задумчиво сказал Мстислав. – Попробуем уточнить. Янис, спроси у него: что значит чистая кровь?

Пока ждали ответа, Мирна вспомнила высказывание кошака в ответ на вопрос, почему нельзя съесть нелюдя: «В нём дух Повреждённых земель…» И догадалась, что происходит с пленными в племенах нелюдей.

– Он говорит – внутри человека с чистой кровью не сидит дух Повреждённых земель, – несколько смущённый странными ответами шамана, сообщил Мстислав. – Поэтому им нужны такие люди.

– Им такие нужны, потому что от них не рождаются уроды, – тихо добавила Мирна. – Или не рождаются дети со следами слишком сильного уродства.

Тишина. Такая, что даже шелеста одежды не слышно, хотя мужчины повернулись к ведьме, которая выговорила ошарашивающие даже их слова.

– Он… не говорил этого, – сказал, наконец, Мстислав, глядя в глаза Мирны.

– Знаю. Догадалась.

– И что стало основой этой догадке?

– У младшего брата глаза нормальные. Но старший, с уродством, главный в племени. Думаю, младший собирался исправить… это. И фамильяры… Ещё раньше они сказали, что в Айасе – дух Повреждённых земель.

– Интересная мысль, – медленно сказал Олег Палыч. – Но, тем не менее, продолжим. Какой у нас следующий вопрос?

– Поджог леса, – напомнил Мстислав.

Мирна кивнула Янису, и Мстислав сформулировал вопрос так, чтобы понял фамильяр, который должен был передать его пленнику.

Шаман долго молчал, прежде чем ответить. У ведьмы сложилось впечатление, что он побаивается отвечать, потому что ответ может не понравиться дозорным и магам. А когда тот «ответил», Янис от его ответа чуть склонил голову, впялившись в странные глаза нелюдя. И тоже слегка задержался с «переводом». Да и Мстислав некоторое время смотрел на ястреба, точно ли он сумел перевести значение слов нелюдя. А затем озвучил:

– Они думают, что мы прячемся где-то на краю леса. Если они подожгут лес, сумеют поймать нас. Как и остальных.

– Не совсем понял, как именно? – помотал головой всерьёз встревоженный Олег Палыч. – В смысле – мы побежим из горящего леса? К ним навстречу? В их руки?

– Да.

– Ну… логику, конечно, понять можно… – пробормотал изумлённый маг. – Особенно… – он покосился на Мирну. – Если они так страшатся леса… Итак, они не собирались нас убивать. При лучшем раскладе мы все им нужны для… – Олег Палыч споткнулся на полуслове и только покачал головой.

– Ты что? – взглянул на Глеба Мстислав.

Ведьма тоже подняла голову.

Школяр стоял бледный до белизны, крепко обхватив свои плечи руками и едва ли не дрожа, словно от сильного озноба. Услышав вопрос, обращённый к нему, он поёжился.

– Я… представил, каково сейчас тем, кого они захватили живыми.

– Успокойся, – приказал Олег Палыч. – Нам сейчас не до этого. Да и… они пока пленные. Их навряд ли тронут, пока не вернутся к себе… Собери все эмоции и закрой их. Иначе толку с нас… Следующий вопрос? Что мы должны спросить у шамана? Чтобы думать, как выкарабкаться из этой ситуации?

– Что будет, если мы предъявим его сородичам? – кипя от злости, предложил Мстислав. – В качестве заложника? Такой вопрос можно задать ему?

– Почему бы и нет? – Олег Палыч уже рассматривал пленника ледяным взглядом. – Если этот вопрос ему и не понравится – ответить он всё равно ответит.

И вопрос задали.

На этот раз ястреб слушал пленника дольше обычного. Именно – слушал, а не раздумывал, как передать ответ. А потом начал медленно, не сразу проговаривать ответ шамана отдельными предложениями. Мстислав, несколько озадаченный, озвучивал вслед за ним и тоже с паузами, дожидаясь пока Янис договорит следующую фразу:

– Он старший из двух сыновей. Он сильнее брата, как шаман. Но в младшем брате нет духа Повреждённых земель, а в нём этот дух присутствует. Сейчас младший брат бесповоротно занял его место, потому что вышел из леса.

– Это как? – вырвалось у Глеба.

– Спрашивать не буду, – хмуро сказал Олег Палыч, – но понимаю так: лес – место для них страшное. Если один брат в нём пропал, а другой сумел выйти – значит, младший сильнее старшего. И теперь отряду нелюдей старший не нужен.

– И как он видит свою судьбу? – удивлённо спросил тот же Глеб.

Спросили.

Переглянулись, когда получили ответ: «Мой путь закончен». Уточнять, о чём загадочно объявил нелюдь, никто не захотел. И так ясно. Но…

– Он-то для себя решил! – разгневался Олег Палыч. – А что делать нам?! Продолжать обихаживать его? Зачем?!

Мирна стояла, внимательно слушала магов, а потом снова присела и, глядя на своего фамильяра на руке Мстислава, тихонько попросила:

– Янис, узнай у него, у этого Айаса, есть ли у него, кроме глаза, другие повреждения на теле.

Над головой замолчали.

– Могла бы раздеть его полностью, – скептически сказал школяр, услышавший вопрос ведьмы. – И посмотреть.

– Так быстрее, – без обиды отозвалась Мирна.

– А зачем?

– Мне интересно, можно ли вылечить ему этот глаз.

В сарае вновь воцарилась тишина.

А потом Олег Палыч медленно договорил:

– А потом вывести его к нелюдям? Чтобы они увидели его и его глаза?

– Да, – спокойно сказала ведьма.

– Но это заберёт слишком много времени, – возразил обеспокоенный Мстислав, глядя в лицо Мирне.

– Что такое Повреждённые земли? – рассудительно сказала она. – И что такое люди, которых они порождают? А мы на земле чистой, плодородной. Попробуйте и вы, маги, посмотреть, можно ли что-то сделать, чтобы исправить его судьбу. А заодно и судьбу всех тех, кого они когда-то захватили в плен. Я видела его мать. Она… чистая.

Новый вопрос переадресовали шаману.

Ответ отрицательный. Других повреждений нет. Уродлив только глаз.

– Что делаем дальше? – Олег Палыч выглядел совершенно выбитым из сил.

– Сначала смотрим, достаточно ли прошло времени, чтобы усадить его без осложнений, – неожиданно решительно сказал Мстислав и встал с корточек, чтобы отправить Яниса на верхнюю полку. – Боюсь, Мирна права. Если будем сидеть, только хая свою судьбину, нам это ничего не даст. Начнём изучение глаза нелюдя. Сначала мы с Олегом, а потом пусть взглянет Мирна. Согласен и с Олегом. Времени у нас – раз-два, и обчёлся. Но хоть поработаем, пока оно есть. Поизучаем, с чем мы вообще столкнулись.

Снова открыли спину Айаса, чтобы внимательно рассмотреть его кровоподтёк. Посовещались, пришли к выводу, что положение сидя нелюдь перенесёт нормально.

Переворачивали неподвижное тело в несколько рук, а потом ещё и привязали пленника так, чтобы он не свалился. Глеба отослали, потому что школяр нервничал так, что из-за него маги не могли заняться шаманом и его здоровьем с полной сосредоточенностью.

Мирна задумчиво посмотрела ему вслед.

– Что-то не так? – заметил её странный взгляд Мстислав.

– Зря отпустили, – ответила она. – Глеб Савельич сейчас пойдёт в избу и напугает Дару всем, что здесь услышал.

– Время до обеда, – недовольно откликнулся маг. – Девушка успеет переварить дурную информацию и заняться собственными силами, о чём ей уже говорили ранее.

– Тогда начинайте, – тихонько улыбнулась ведьма, отодвигаясь от полки, на которой вынужденно восседал нелюдь, и вставала.

Шаманом, точнее – его изуродованным глазом, Олег Палыч и Мстислав занимались долго, прежде чем пришли к каким-то выводам. Всё это время Мирна втихомолку наблюдала за Айасом и с трудом прятала улыбку: он настолько поразился тому, что происходило вокруг него, что время от времени скашивался на ведьму, словно спрашивая её: что же с ним делают и зачем? А может, она неправильно считала с него движение глазами – тогда, когда маги на него не смотрели.

Однажды они всё же задействовали в своих наблюдениях Яниса, после чего фамильяры втихаря отпросились у своей ведьмы погулять по лесу, потому что «кушать» сильно хочется, а тут эти!..

Наконец, маги согласовали между собой наблюдения, чем и решили поделиться с ведьмой. Олег Палыч сам обратился к ней.

– Первое, что мы ещё узнали с помощью твоего фамильяра: поражённый глаз нелюдя хоть и двигается, но умирает. Причём постепенно прихватывает в зону своего поражения и глаз здоровый. Если что-то не предпринять, шаман вскоре ослепнет. Второе: вокруг этого глаза – искривлённое пространство, какое бывает, например, у плохо обработанного камня – заготовки для артефакта. Если же с камня стесать погрешность, он снова становится гармоничным для использования его, как артефакта. А третье, к нашему сожалению, таково, что мы… наверное, можем исцелить его. Однако всё упирается в силы. Наших самых сильных артефактов нет – они все, как ты понимаешь, остались в крепости. Так что… мы не уверены даже, что стоит начинать его исцеление.