Текст книги "Тальниковый брод (СИ)"

Автор книги: Ульяна Каршева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)

Двадцатая глава

Сначала Серый думал, что трудно бежать по взрыхленной земле. Вдоль котлована, ждал, будет легче. Но желание приблизиться к самому краю едва не стоило падения в бывший подвал: кромка оказалась коварной и то и дело обламывалась-осыпалась под ногами. Пришлось даже разок шарахнуться, когда под ногой опора резко пропала, и потом уже бежать, опасливо сторонясь котлована.

Темнота, полыхающая близким пожаром, пугала не меньше. Серый хоть и слышал торопливый топоток пацанов за собой, но тени, резкими и длинными прыжками скачущие по земле и по стенкам громадной ямины, а то и бросающиеся под ноги, заставляли суматошно подпрыгивать сердце: а вдруг кто-то страшный и в самом деле сейчас выскочит откуда-нибудь?!

А когда миновали котлован и выскочили на оставленный рейном Дирком двор с погибшими клумбами, замерли от ещё большего ужаса: к слышимому издалека треску пожара добавились крики. Мальчишки-оборотни, как и Серый, давно уже вынули свои детские мечи из ножен. Несмотря на их размеры – а Серый уже убедился в том – мечи эти были серьёзным оружием в умелых руках телохранителей.

Наконец все трое прыгнули к забору и присели, прячась за погибшей растительностью, выглядывая из-за неё на улицу и пытаясь рассмотреть, что происходит во дворе соседнего дома. Ограда состояла из тех же металлических прутьев, что и садовая, недавно огораживавшая сад рейны со стороны берега. Только здесь прутья были туго обвиты мёртвыми, засыхающими плетями сторожевых цветов. Щурясь на огонь, начинавший пожирать соседний дом вкруговую, Ориан, вздрагивая от отчаянных криков, пробормотал:

– Но там никого не должно быть! Семья клана Иллюзии Света перебралась к нам сразу, как только они поняли…

– А может, это дальние соседи, которые тоже хотели к вам? – предположил Сергей, с замиранием слушая мольбы о пощаде и душераздирающие крики боли, которые время от времени ненадолго обрывались, чтобы потом с новой силой взывать к мучителям. Но ещё страшней было слышать перекрывающие эти вполне человеческие голоса жуткий торжествующий вой и яростный пронзительный визг.

Кажется, Ориан тоже расслышал что-то странное в этих звуках. Только он, встревоженно было прислушавшись к ним, вдруг оглянулся на своих телохранителей. Движение вышло таким резким, что Серый невольно повторил его.

Зайд сидел сбоку от своего маленького хозяина и, вцепившись в засыхающие плети охранных трав и цветов, глубоко внюхивался в дым от соседнего дома. Впрочем, нет. Он не внюхивался, а вдыхал его – жадно и часто. И лицо мальчишки, медленно мотающего головой: «Не-ет!», постепенно становилось страшным – отталкивающим: глаза, внезапно из желтоватых вспыхнувшие прозрачно-зелёным, неподвижные, распахнулись так, словно их выпучивало изнутри; рот раззявлен – то ли злобно ощерен, то ли брезгливо оскален.

Ничего не понимая, Сергей взглянул на Макина. Тот на коленях отползал к клумбам и, жалобно сморщившись, ополоумевшими, чуть не слепыми глазами таращился на пожар, что-то беззвучно говоря.

Кажется, Ориан понял – что. Он суматошно поднял край своей рубахи и буквально сдёрнул с ремня на штанах две металлические цепочки. Резкий звенящий рывок в стороны – и в его руках оказалась ременная петля. Шаг к Зайду, который уже начинал выть сквозь стиснутые зубы – и петля так же, рывком, затянулась на шее мальчишки-оборотня. Другой конец цепи Ориан пристегнул карабином к оградному пруту и стремительно обернулся ко второму телохранителю. Изумлённый Сергей только и мог, что следить, как Ориан решительно захлёстывает петлю на шее Макина.

– Помоги подтащить его к забору! – крикнул Ориан, который успел замотать лицо Макина его же рубашкой, оставив наружу лишь сверкающие злобным зелёным огнём глаза, а теперь пинками заставлял его приблизиться к ограде.

Макин мычал под рубашкой, вертел головой, но в целом не выглядел слишком уж сопротивляющимся. Тем не менее Ориан не мог его сдвинуть с места.

Мгновенно очутившись с другой стороны от телохранителя, Серый вцепился в его подмышки, а потом, пока тот, ошеломлённый захватом, оглядывался на него, рывком бросил к ограде. Снова щёлкнул карабин цепи. Серый только было хотел спросить Ориана, что за хрень происходит, как Зайд затряс головой и, подняв подбородок кверху, завыл в полный голос. Испуганному Сергею показалось, что крики на той стороне улицы замолкли. Ориан, обозлённый, ударил телохранителя по губам, но тот лишь огрызнулся на хозяина и снова взвыл – тоскливым воем оставленного в одиночестве зверя. Но в волчью ипостась, тем не менее, он не превращался, как и Макин.

– Что это? – перекрикивая вой, резко спросил Сергей растерянного и отчаявшегося утихомирить своих телохранителей Ориана.

– Чад-трава, – откликнулся Ориан, сжимая кулаки. – Кажется, бандиты у кого-то нашли её и… Надышались дымом.

– Обкурились, – понял Серый. Как понял и то, почему Ориан замотал рубахой лицо Макину. – На оборотней тоже действует?

– Да, чад-трава поднимает их сущность и заставляет быть волками без оборотничества.

– Зачем Зайда бил?

– Боль может заставить оборотня опомниться. Но Зайд… – Ориан прикусил губу, морщась от страха и жалости. – Он надышался… Слишком много…

Сергей чуть не подпрыгнул, когда Зайд испустил заполошный вопль, дергая металлические прутья ограды, словно собираясь опрокинуть её. А потом Серый вспомнил свою первую встречу с пацанами, вспомнил разбитые пальцы, которыми защищал лицо от ударов ногами, и, не раздумывая, врезал кулаком по лицу мальчишки-оборотня, по его орущему рту. От души.

Зайд отшатнулся так, что захрипел, когда ременная петля врезалась в его горло. Ориан перенаправил его падение к ограде, по которой мальчишка-оборотень и сполз на землю. Очнувшийся от наркотического дыма Макин торопливо подполз к сородичу и натянул его рубаху на его же нос.

– Почему с нами ничего? – резко спросил Серый, помогая прочухавшемуся Зайду сесть, прислонившись к ограде.

– Мы маги. На нас чад-трава не действует.

– Что теперь? – От неожиданности Серый вдохнул слишком много дыма и закашлялся. – Они больше не будут… выть?

– Не знаю, – признался Ориан. – Я слышал, но никогда не видел…

– Но что делать… – Сергей чуть не выругался. Надо бы бежать – смотреть, что в соседнем доме происходит, не нужна ли помощь, а тут – привязанные к ограде оборотни, которых не оставить, потому что… А вдруг прибегут бандиты – и беззащитных… – Ориан, они долго будут в себя приходить?

– Не знаю! – чуть не крикнул мальчишка, с новым отчаянием вглядываясь в возобновившееся неясное движение в соседнем дворе и вслушиваясь в новые умоляющие взывания и ликующий звериный визг.

– Сиди с ними! – велел Серый, обзывая себя последним дураком за непозволительную глупость: велела же Лиза носить с собой марлевую повязку!.

– Нет! – строптиво вскочил Ориан, сидевший рядом с Макином. – Я с тобой.

Макин только пригнул голову, исподлобья виновато глядя на маленького хозяина.

– Я прослежу за ним! – пообещал ему Серый, потому что времени на пререкания не оставалось. Молящие крики постепенно глохли, и от этого становилось страшно.

Уже вдвоём они, пригнувшись, выбежали на улицу и от покорёженных ворот огляделись. С обеих сторон – никого. Пересекли дорогу и приникли к ограде соседнего дома. Серый, не оглядываясь, крикнул:

– Как отличить бандитов?!

– Смотри магически! Чад-трава создаёт вокруг них чёрно-жёлтый цвет!

Сначала Серый не понял, как это – чёрно-жёлтый. Увидел: вокруг нескольких фигур на дворе колышется облако гнилого тумана – жёлтого, с вкрадчивыми вкраплениями чёрного. Темноты и так хватало – ночной, подчёркнутой дымом. Но этот цвет вокруг нескольких тел держался отчётливо.

А потом Серый разглядел, что именно делают эти гнилые фигуры.

Две из них со всего маху лупили длинными палками, похожими на шесты, по чему-то на земле, чего он разглядеть не мог. Третья вопила и плясала какой-то дикарский танец перед группой перепуганных женщин. В этой же группе Серый заметил трёх детишек. Причём эта фигура то и дело тыкала в людей пылающим факелом, наверное угрожая поджечь всех в случае неповиновения. Ещё две фигуры с торжествующим визгом бегали с теми же факелами вдоль стен дома, продолжая поджигать его. Видимо, им казалось мало, что здание уже занялось гудящим огнём.

Кажется, перед глазами происходит то, что Серый и высказал недавно Ориану: люди из дальних домов не выдержали ужасающей неизвестности и на свой страх и риск попытались добраться до поместья, чьи хозяева умеют защищаться и защитить свой дом. Но дом, куда стремились беглецы, пропал, и они решились остаться на какое-то время в соседнем, покинутом хозяевами здании. И нарвались на обкуренных бандитов.

«Почему дядя Митя прошёл мимо? У них же рейн Дирк! Как же он не заметил, что этот дом не пустой? Или бандиты пришли сюда сразу после них?!»

А потом… Серый решил, что он видит какую-то магию.

На еле различимых мелких камнях мощёного двора лежали ещё две фигуры. Обе неподвижные. Одна совсем тёмная. Вторая – в районе груди тлела затухающим огоньком. Честно говоря, Серый, будучи в огромном недоумении, подумал, что люди, прятавшиеся в доме, всё-таки сумели что-то сделать магическое, но у них это что-то не получилось. А потом, когда он понял, что видит, его окатило ледяным… Он сглотнул, чтобы протолкнуть комок, застрявший в горле. Но комок не сглатывался, а застрял на уровне, как Серому показалось, сердца, мешая дышать.

Один умер. Второй умирал.

Вот что значил слабый огонь, тлеющий потухающим углем…

Он перевёл взгляд на двоих, усердно работающих шестами. Там лежало ещё одно «потухшее» тело и два умирающих.

Как будто парализованный, Серый выпрямился. О том, что надо прятаться, он просто-напросто забыл. Медленно, задыхаясь от внезапной нехватки воздуха, шатаясь от чувств, которых он никогда бы не сумел определить и которые, как почудилось, материализовались и наполнили его тело весомой тяжестью, мальчишка перешёл дорогу, отделявшую один дом от другого. Ориана, неотступно следовавшего за ним и тоже приглядывавшегося к происходящему, он даже не заметил.

Когда Серый встал в распахнутых воротах двора, его снова обдало – на этот раз кипятком. Будто на него вылили ведро с кипящей водой. И он опять не заметил, как Ориан на этот раз отшатнулся от него, потрясённо рассматривая цвета магического поля уже вокруг его собственной фигурки, боясь даже приблизиться. И в то же время не отставая от него.

Сейчас Серый ощущал лишь какую-то побочную, издалека, благодарность рейну Дирку, который заставлял его раз за разом вспоминать боевое состояние. Побочную, потому что мальчишка словно расправлял плечи: теперь он знал, как использовать боевую ярость и как её направлять, чтобы она не стала стихийной. Внутреннее кипение едва не взрывало его самого, но Серый не торопился. Он видел самого себя гранатой с сорванной чекой – в замедленных съёмках. Потому что граната летела в определённом направлении, чтобы осколками подорвать необходимую цель. И Серый твёрдо знал, что распыляться он не будет. Он чётко обозначил цели и чуял, как внутренняя сила распирает его и, как ни странно, упорядоченно рвётся наружу.

Руки медленно поднимались в стороны. Но разумом и инстинктами мальчишка понимал, что каждая секунда на счету, поэтому, пока внутренняя граната не взорвалась, он закричал сам – яростно и перекрывая ликование убийц. Закричал, срывая голос – обращая внимание убийц на себя, отвлекая их от убийства тех, кого ещё можно спасти.

Двое с шестами обернулись.

Крыша дома с грохотом взорвалась.

Живые замолчали.

Но смотрели не на сумасшедшего мальчишку, осмелившегося пойти наперекор тем, кто надышался чад-травы.

Страшным, чёрным на фоне тёмно-синего неба салютом вспыхнули над крышей вылетевшие изнутри здания мелкие вещи.

Серый выдохнул.

Облако салюта сжалось, превращаясь в комету, которая сначала кинулась крутиться над домом кругами, из-за умопомрачительной скорости сливающимися в воронку. А затем… Разноцветный поток ринулся во двор. Снова в страхе закричали люди. Но предметная комета промчались по двору смертоносным смерчем только раз, а затем, обогнув здание, пропала за ним, успокоившись.

Всё свершилось так стремительно – чуть ли не в единственную минуту, – что никто из живых не мог пошевелиться, слушая лишь беспорядочный перезвон и грохот падающих предметов, шум которых доносились из-за дома, перекрывая рёв пламени. Только тихо плакали дети, которых женщины прятали за собой и которые, кажется, не видели, что случилось только что.

– Ты… закончил? – услышал Сергей за спиной голос, едва слышный из-за пожара.

– Да, закончил, – сипло ответил он. – Идём к ним, Ориан? Они тебя знают? Не испугаются?

– Знают. Шли-то ко мне.

Ориан переступил границу соседского дома и направился к женщинам. Серый, еле устояв на ногах от трясущего его напряжения, последовал за ним.

Женщины замолчали при виде идущих к ним. Одна робко позвала:

– Ориан из клана Ястребов?

– Да, это я, – подтвердил мальчик, и толпа мгновенно распалась. Кто-то кинулся к нему с вопросами и плачем, другие с плачем же кинулись к тем, кто лежал на земле.

Серый поспешил к лежащим – к тем, в ком тлел огонёк жизни. Его кольца жгли пальцы, переполненные его недавней яростью – магической силой. Он впервые понимал странную истину: можно не просто поделиться с человеком необходимой ему силой, но и сбавить напряжение внутри самого себя. Поэтому на ходу снимал кольца, чтобы надеть их хотя бы на кончики пальцев пострадавшим и тем самым помочь им и себе.

И он очень старался не смотреть в сторону пяти тел, висящих на стене дома. Их руки-ноги утыкали острые предметы – буквально превращая конечности в длинных ежей. Они снова выли, преисполненные жалостью к себе, потому что висели, даже не доставая ногами до земли, поддерживаемые режущими и колющими предметами. И Серый пытался не думать о том, что с каждого тела льётся и капает кровь – и причиной тому он сам… Жизнь в этих телах тоже может остыть, но мальчишка как-то сторонне думал, что нисколько не пожалеет об их смерти.

Оглянулся. В воротах стояли мальчишки-оборотни – без ошейников и цепей. Они разглядели Ориана и бегом бросились к нему. Действие чад-травы закончилось?

Серый присел на корточки перед первым телом, в котором виден был еле дрожащий, тлеющий огонёк. Поднял тяжёлую руку и попытался надеть на мизинец одно из колец. Что-то заставило взглянуть на окровавленное лицо неизвестного мужчины. Не веря глазам, Серый опустил руки. Огонёк погас… Мёртв.

Он вскочил с корточек, бросился к следующему и поспешно ткнул кольцо на палец. Мужчина застонал, а Серый… заплакал. Он судорожно скидывал слёзы с носа и с подбородка, вздрагивал, смаргивая постыдную мокреть, и глухо радовался, что, несмотря на валяющиеся везде горящие факелы, несмотря на яростно полыхающий дом, во дворе всё же темновато и никто не заметит, как он, только что сумевший остановить бандитов, плачет, как девчонка, что успел хотя бы к этому умирающему.

Подбежала какая-то растрёпанная женщина, опустилась рядом на колени.

– Что? Что с ним? – залепетала она, всплёскивая руками.

– Держите кольцо, чтобы не падало с пальца! – велел Серый и с корточек бросился дальше, к следующему.

Женщины вообще разбежались по двору, будто не понимая, что в первую очередь надо вытаскивать… Разгромленная крыша неожиданно поехала одной стороной и грохнулась на землю – с оглушительным шумом и ослепительными искрами. Во дворе снова закричали и всполошились, суматошно перебегая из стороны в сторону.

– Ориан, выводи всех! – закричал Серый, одновременно с еле слышным треском во всеобщем грохоте раздирая свою рубаху по краю и заматывая лоскутом палец мужчины с кольцом, чтобы то не выпало. – Макин, Зайд, ко мне! Тащите его к воротам! Быстро!

Мальчишки-оборотни кинулись к нему и подняли мужчину за плечи, поволокли прямо по земле. Ориан кричал, требуя, чтобы женщины слушались его и чтобы они все шли к месту его дома. Серый бегал от одного лежащего тела к другому, оттаскивая их подальше от огня и продолжая рвать рубаху, в душе психованно (как он сам определил) хохоча от радости, что она старая. Две женщины, посмелей, видимо, рассудили, что мальчишкам одним не справиться, бегали за ним и тащили от огня тех живых, кому он успевал надеть своё кольцо на палец, а дальше за телами от уличной дороги возвращались Макин с Зайдом. Вскоре прибежал Ориан, оставивший большинство женщин пошедших за ним, и детей у котлована, и, сообразив, что делает Серый, принялся помогать ему искать живых и надевать на пальцы детские колечко, странным образом дающие возможность продержаться до взрослой помощи.

Пятерых мужчин удалось спасти. Семеро, как и две бездыханные женщины, остались лежать во дворе, в который никто из беглецов и мальчишек не смел уже заходить. Горящий дом рушился, распространяя вокруг себя раскалённый воздух, в котором нельзя дышать и в котором мгновенно вспыхивали любые сухие предметы. А вместе с ним умирали бандиты, пригвождённые к его стенам и корчившиеся в огне.

Жар пламени то и дело настигал уходящих во двор бывшего Орианова дома. Обожжённые плакали в голос, подгоняемые огненным ветром. Пепел летал повсюду мохнатыми ночными бабочками, липнущими к потным лицам. Серый уже вымазался страшно, вытирая саднящие от грязи глаза и кашляя от едкого дыма надсадно и безостановочно, как и остальные. Но никто не собирался останавливаться. Тяжёлых мужчин было сложно переносить, так Серый первым скинул лохмотья своей рубахи, нервно посмеиваясь, чтобы рукава связать на подмышках одного из спасённых и опять тащить волоком. Женщины, сообразив, что именно он придумал, развязали узлы и вынули, видимо, тёплые вещи, на которые затащили мужчин и повезли их по взрыхленной земле. Серый оглядел всех и каркнул больно першившим горлом:

– Пройти котлован и сад – там ждёт помощь! – И уже тише, кивнул Ориану: – Сбегай за нашими мужиками, которые шатёр ставили. Пусть придут за нами!

И, только договорив, заметил, что навстречу им, от реки, бегут те самые мужики, которые сколачивали понтоны и наконец увидели пожар. А с ними и те из женщин, которые дожидались окончания спасательной экспедиции дяди Мити. Беглянки с детьми при виде идущих-бегущих к ним растерялись, но Ориан закричал, что это та самая долгожданная помощь, и они заторопились, оставив мужчин на попечение мальчишек.

– Сергей! Серге-ей! – услышал Серый.

Хотел ответить Лизе, но из глотки вырвалось лишь хрипение, и мальчишка просто замахал рукой, отмечая своё местонахождение для старшей сестры. От избитых мужчин, которых оставили беглянки, зная, что теперь-то с ними ничего страшного не будет, он не хотел отходить, как и Ориан с телохранителями.

– Серенький! – Запыхавшись, сестра остановилась перед ним, округлив глаза, осмотрела его, полуголого – рубашку он уже снял. А чего не снять, если она на нём всё равно уже не держалась, исполосованная на спасительные лоскуты.

Он только хотел ей улыбнуться: мол, всё нормально, как сам вытаращился, когда увидел, что бежавшие навстречу мужчины вдруг рванули назад. Что это с ними?!

– За носилками побежали, – сказала Лиза и рывком развернула к себе. – Ты как? Не ранен? Почему такой грязный? В огонь полез? Серый, ты с ума сошёл? Как вы нашли этих несчастных?

– Лизка, – прохрипел он, – давай отойдём. Мы быстро, Ориан, – оглянулся он на такого же, видимо, как он, чумазого дружка. Тот еле кивнул, кашляя.

Лиза оставила Ориану и его телохранителям бутылку с водой. Серый уцепился за её плечо и поплёлся с ней в сторону, благо дошли уже до земли, где раньше рос сад.

– Ну? Что ты мне сказать хотел, Серенький? – участливо спросила сестра и пообещала: – Я ругать не буду, честно!

Всё ещё держась за её плечо, Серый, насколько сумел, отвернулся и согнулся от приступа рвоты… А дальше начался ад, как понимал это мальчишка. Его тошнило и выворачивало, и хорошо, что рядом оказалась сестра, молча подсунувшая руку ему под живот и схватившаяся за его плечо, потому что колени предательски подкашивались. Его рвало одновременно со слезами. Он рыдал, оплакивая всех мёртвых и тех плохих, кто сгорел из-за него, и выплёскивал из себя всё, что было в желудке, потому что это было несправедливо – убивать. Он должен бегать на реку и ловить рыбу. Он должен гонять голубей. Он должен беречь сестёр и помогать им во всём… Но не убивать.

Когда он встал на ноги, тяжело вздыхая и морщась из-за спалённого дымом и рвотой горла, Лиза прижала его к себе, вытерла ему рот своей юбкой, а потом спросила:

– Дотерпишь до дома?

Он сначала не понял, о чём она, поэтому сразу кивнул. Но, когда она дала ему прополоскать рот водой из другой бутылки, а сама быстро протёрла ему лицо салфеткой, когда они зашагали к людям, беспорядочной толпой рассыпавшейся по взрыхленному пустырю, он сообразил: «Дотерпишь до дома с рассказом о том, что случилось?» И замкнулся. Как рассказать Лизе, что сам стал убийцей? Что хладнокровно вызвал в себе боевое состояние и, как тараканов, пришпилил бандитов к стене горящего дома? И оставил их гореть в страшном огне…

Лиза будто почувствовала. Остановилась, заставив остановиться и его. Постояла, а потом обернулась.

– Серый, давай закончим всё, что вы или кто-то начал. А потом будем разбираться. Мне… тяжело, что ты рядом и… такой.

Он только хмуро качнул головой и пошёл к тем, кто уже принёс носилки и начал по одному поднимать на них раненых мужчин, оставленных рядом с Орианом и мальчишками-оборотнями. Пацаны хотели помочь, но на них махнули рукой и велели идти в шатёр, а то и вовсе домой. Типа, своё дело сделали. Но, когда Сергей, набычившись, принялся истово тащить пожитки женщин, никто возражать не стал. Даже Ориан, посмотрев на него, взялся за поклажу, а Макин и Зайд забрали двоих детишек с рук их матерей.

У начала тальникового брода их встретила рейна Атала с женщинами-добровольцами, готовыми работать вместе с нею. Одну она сразу отослала показать беглянкам, где они сегодняшней ночью смогут переночевать. Мельком Серый, застеснявшийся своих из-за драной рубахи, отметил, что следом заторопилась и тётя Нина – узнав, что среди спасённых есть женщины-оборотни, которые, возможно, как раз и сумеют устроиться в их доме.

Потом рейна цепким взглядом оценила состояние всех четверых мальчишек, которым наскоро оттёрли лица и успели замазать самые болезненные ранки и ожоги, и, оставив у шатра командовать одну из женщин, помогавших ей, велела:

– Идём домой все вместе! И сначала – к нам!

По понтонам на скорую руку идти было легко, несмотря на то что под ногами они шатались и качались. Опираться можно было на такие же наскоро сделанные перила. Сергей шёл бездумно. Хотя нет. Он пошатывался и думал только об одном: а что, если его вот-вот снова начнёт тошнить? Но сестра шла рядом, держа его за руку, и он постепенно успокаивался, хотя время от времени на поверхность сознания всплывала пугавшая его мысль: «А что она скажет, когда узнает?»

Непререкаемым тоном рейна Атала велела идти всем в дом Ориана, а когда вошли в него, покорившись неизбежному, она немедленно провела всех в свои покои и, закрыв дверь в них, приказала:

– Рассказывайте!

Стояла рейна – стояли и провинившиеся. Даже Лиза, казалось, ощущала некую странную вину, хотя и не понимала, в чём дело.

Зато Ориан задрал подбородок, явно не чувствуя себя виноватым, и быстро пересказал события последнего часа. Серый, мечтавший отсрочить ужас, после которого себя трудно считать нормальным человеком, склонял голову всё ниже…

Рейна подошла к нему. Пришлось поднять на неё глаза.

– Я знаю, о чём ты думаешь, – тихо сказала женщина. – Ты не прав.

– В чём? – сумрачно спросил Серый. – В том, что чувствую себя… убийцей?

– Да. Ты не убийца. Ты оружие.

– Есть разница? – огрызнулся мальчишка.

– Есть. И огромная. Среди женщин, которых вы спасли, были маги. Они ненавидели этих бандитов. И мечтали убить их. Но их сила слишком мала, чтобы что-то с бандитами сделать, потому что они тратили её на то, чтобы умолить убийц пощадить их.

– Тратили?

– Да. Они видели, что бандиты находятся под воздействием чад-травы, и пытались смягчить её силу, чтобы бандиты опомнились и не стали убивать… – Рейна Атала печально посмотрела в глаза Серого. – Но им трудно одолеть такую силу, потому что они не могли сосредоточиться. Одновременно они изо всех сил, исступленно мечтали убить их. И ты, рейн Сергей, попал в волну этого пространства, требующего смерти недостойным. Так требование возмездия нашло силу выполнить его. Ты думаешь, что стал убийцей. Только не в этот раз. Помни об этом, рейн Сергей.

Выходя из покоев рейны Аталы, Сергей упрямо думал, что ей-то такого не понять. Женщине, которая всегда возилась только с цветами. Но тошнота проходила. Шаг становился гораздо легче. А когда они вышли из дома, Лиза положила ладонь ему на плечо и с напором сказала:

– Не поверю, чтобы мой брат оказался убийцей. Серый, учти: я на твоей стороне!

Удивлённый, он хмыкнул и вздохнул.

Уже в молчании они дошли до дома, и в квартире Лиза велела ему сидеть в комнате и сторожить Лильку, которая спит очень тревожно. Он закрыл за сестрой дверь, думая о том, что Ориана тоже больше не пустили к тальниковому броду. Посидев рядом со спящей сестрёнкой, он сходил в ванную комнату умыться и лёг на свою постель. «Было бы оружие, – опять хмуро подумал он, – я бы иначе справился с ними. Они могли испугаться и убежать. А тут… Увидели пацана – конечно, не побежали… Неужели рейна говорит правду – и такое может быть? Надо будет расспросить рейна Дирка…» Он снова вздохнул и заснул, несмотря на шум и шаги в пустых ранее квартирах: тётя Нина привела-таки женщин-оборотней в дом и помогала им располагаться на новом месте.