Текст книги "Второй шанс (СИ)"

Автор книги: Ульяна Каршева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

– Что, за глупый вопрос, Майкл? – пробормотала София, запуская изящные пальцы в его шевелюру. – Кто она, Майкл?

– Ты не отстанешь, да? – он с укоризной посмотрел на нее, нехотя отстраняясь. Внезапно его взгляд упал на ее руку с новым кольцом. Огромный бриллиант переливался даже в полумраке кабинки. Губы Майкла дрогнули в насмешливой ухмылке. Девушка резко убрала руку, испуганно взглянув на него.

– Я сама купила. – Воскликнула она, с головой выдавая себя.

– О, я не сомневаюсь, что ты заплатила за него сполна. Это не Петя. Не твой фотограф. У него бы не хватило денег. Сонь, не пытайся меня обмануть. Я же не мальчик. И все понимаю. Тебя не было почти два месяца. Ты имела право на развлечения….

– Я просила тебя прилететь. – Обиженно насупилась Соня. Майкл расхохотался, мягко привлекая ее к себе.

– Ты неподражаема. Завела очередного богатого ухажера. А виноват, как всегда, я. Милая, я скоро начну сердиться. Мне совсем не хочется делиться с сотней мужиков. Один, два, ну, три. Ты же переходишь все границы. Каждая командировка – новый брюлик. Я слишком жаден? Ты устала от меня?

Девушка оторопело уставилась на безмятежное лицо любовника. Как можно говорить такие слова с самым спокойным умиротворенным выражением? Или он смеется над ней? Длинные ресницы задрожали – предвестник слез.

– Ты слишком холоден. Я для тебя лишь красивая кукла, приятное дополнение. Ты вспоминаешь обо мне слишком редко. А я живой человек, который хочет, чтобы его любили, ценили и уважали….

– Упаси меня Боже от таких разговоров, Софи. – Майкл раздраженно фыркнул, оттолкнув ее. – Выпьешь?

– Кто она? – упрямо поджав губы, в третий раз спросила девушка.

– Лиза, милая женщина, подруга моей бывшей жены. Мы с ней обсуждали один важный вопрос, касающийся наследства. – Холодно сообщил Майкл, закуривая. Прищурившись, он сквозь облако дыма равнодушно наблюдал за юной красавицей. Сначала она недоверчиво вскинула на него зеленые кошачьи глаза, а потом ее лицо просветлело.

– Точно, как я могла забыть. Ты звонил мне. Я помню. Майкл! Так я могу тебя поздравить?

– С чем? С тем, что погиб мой отец? – сухо поинтересовался Рис.

– Нет. Я не могла прилететь на похороны. Я очень сожалею. Но я права? Ты теперь мой директор? Постой… – София нахмурила свои бровки. – А причем тут подруга твоей бывшей?

– А притом, что моя бывшая – твой шеф, а не я. Отец все оставил ей. – Выпалил Майкл со свойственной ему хладнокровностью. Соня открыла рот, потеряв несколько процентов своей привлекательности. Даже сквозь загар было заметно, как она побледнела. Рис чуть не расхохотался. Сейчас эта девчонка наверняка подсчитывает убытки, которые принесла ей эта новость.

– Как это? Не понимаю…. – пробормотала она.

– Не напрягай мозги, малышка. Думать тебе не к лицу. Просто прими, как неизбежность. Нет больше добросердечного простака Джона. Манипулировать Кристиной тебе не удастся. Так что готовься доказывать свою профпригодность. Она не поведется на красивые глазки. – Насмешливо сообщил Майкл Рис.

– Но она же в Лондоне! Ты сам говорил. У нее там свой бизнес. Зачем ей наше агентство? А издательство?

– Все принадлежит Кристине. – Подвел черту Майкл. – Смирись, я бесприданник, как смешно это ни звучит.

– Она здесь? В Москве?

– Да, а где ей быть? Сегодня было оглашение.

– Ты же это так не оставишь?

– Говоришь, как Сюзанна. – устало ответил Рис. – Я не собираюсь опротестовывать завещание. Мне это ни к чему. Я далеко не беден. Зачем мне лишний груз?

– Но это дело твоего отца! Он не мог так поступить! – яростно возражала Соня. Майкл даже удивился ее упорному неверию.

– Милая, я могу позволить себе не одну сотню таких же перстней, что сейчас на тебе. Не о чем тревожиться. – Иронично пытался успокоить ее Майкл.

– Почему ты так спокоен? Кто она такая, чтобы являться и забирать то, что принадлежит тебе по праву?

– Она моя жена, бывшая. – Поправил Майкл. – И дочь любимой жены Джона. Он счел, что она достойнее, чем нерадивый сын.

– Ты – нерадивый? – возмущенно воскликнула София. – Да ты самый богатый человек в Москве. Ты самый успешный….

– Вот и ответ. Мне хватит того, что есть. – Мягко пояснил Рис. – Сонь, на тебе это никак не отразится. Ты отличная модель. Кристина не слепая. Увольнение тебе не грозит.

– Как же! – фыркнула Соня. – Как ты не понимаешь! Она – женщина. Я не могу работать с женщиной, да еще с твоей бывшей женой. Она же мне всю плешь проест.

– С чего ты взяла? – раздраженно осведомился Майкл.

– Ты на самом деле такой наивный? Я – твоя любовница!

– И что? Мы восемь лет назад развелись. Я сам увидел ее в первый раз за все это время несколько недель назад. Наши отношения далеки от дружеских, но изводить тебя за то, что ты спишь со мной, она точно не станет.

– Уверен? – заколебавшись, спросила девушка. Майкл взял ее руку и заглянул в тревожные глаза.

– Да. Успокойся. Кристина адекватная женщина. Молодая, красивая. Просто не пытайся дерзить ей, и не относись, как к моей бывшей. Она для тебя, прежде всего, шеф. Какое-то время я тоже приму участие в управлении агентством. Ей нужно помочь.

– Мне это не нравится. – Покачала головой Соня. – Я была уверена, что ты станешь полновластным наследником всего, чем владел Джонатан. Он был разумным милым стариканом. Почему он так поступил?

– Не знаю. – Майкл пожал плечами. Девушка, подозрительно сузив глаза, смотрела на него, изучающего свою сигару и выпускающего струйки дыма.

– Значит, она красивая? – спросила Соня. Майкл недоуменно взглянул на нее.

– Да. Но тебя это не должно беспокоить. У нас с ней другие отношения.

– И какие?

– Она меня недолюбливает. – Смягчил свой ответ Майкл.

– Почему-то меня это не удивляет. Уверен, что раньше ты был еще хуже.

– Это точно. – Усмехнулся Майкл. – Ей досталось самое худшее, что было во мне.

– Жалеешь об этом? – и снова этот пронзительный взгляд. Майкл почему-то вспомнил последние слова Лизы. А она права. Он – кто угодно, но не лжец.

– Да, Сонь, я жалею. Я о многом жалею. – Ответил он. Губы девушки дрогнули, в глазах застыло удивление.

– Не верю, что слышу от тебя подобное. – Призналась она. – Что же ты такое сделал?

– Тебе лучше не знать. – Лицо Майкла потемнело. Он больно сжал ее руку. – Не задавай мне больше вопросов. Это в твоих интересах. – Жестко предупредил он. Девушка испуганно отпрянула, удивленная внезапной переменой.

– Хорошо. – Кивнула она. – Поехали к тебе?

– Да. Поехали. Покажешь мне, насколько сильно соскучилась. – Майкл широко улыбнулся. Соня покачала головой.

– Ты меняешься так же часто, как направление ветра. – Пробормотала она.

Глава 6

“Ушла великая душа.

И этого я сам желал. Как часто

Хотим вернуть мы то, что лишь недавно

С презрением отшвыривали прочь,

А то, что нынче нам приятно, вдруг

Становится противным. О, когда бы

Могла исторгнуть мертвую из гроба

Ее туда толкавшая рука!”

Шекспир. В.

Кристина стояла посреди своей новой мастерской и смотрела на чистый холст. Солнечный свет, проникая через большие окна, бил прямо в глаза. Нахмурившись, молодая женщина отвернулась и подошла к стене, где стопочкой стояли готовые работы, те, что она написала в Лондоне. Несколько дней назад их привез сюда Вуд. Четыре дня назад ремонтники закончили обустройство мастерской в принадлежавшем теперь Кристине доме. И все эти четыре дня Монахова каждый день поднималась сюда, но так, ни разу не взялась за кисть. Что поделать, она привыкла работать в Лондоне. Там все было иначе, даже воздух другой, а об освещении вообще говорить не приходится. Но не только непривычное освещение мешало ей начать работать над коллекцией. Пропало вдохновение. Она чувствовала себя опустошенной, растерянной, чужой. Она в Москве. Навсегда.

Неужели Лиз все же удалось убедить ее? Несколько недель потребовалось Озеровой, чтобы достучаться до здравого смысла подруги. Целый месяц она здесь, хотя приехала на день, и неделю, как полноправная наследница всего имущества Джонатана Риса. Вадим Рязанцев даже не пытался скрыть свое удивление, когда она, наконец, появилась на пороге его кабинета, она и сама себе не верила, пока не поставила последнюю решающую подпись. Зачем? Что ей теперь делать со всем этим богатством? Останется ли у нее время для нее самой и для ее таланта? И вот печальный итог – полное отсутствие желания творить, голова занята чем угодно, но не картинами. Она была так растеряна, что даже не заметила, как в дверь постучали.

– Крис? – это был Вуд. Он решил остаться на несколько недель в Москве, чтобы посмотреть, как у нее пойдут дела в новой обстановке.

Обернувшись, Монахова бросила на него затравленный взгляд. Он все понял без слов, а просто подошел и обнял за плечи, привлекая к своей теплой надежной груди.

– Все в порядке. Тебе просто нужно время. Выставка подождет. Я договорюсь об отсрочке. Сколько тебе нужно? Месяц? Два?

– Не знаю. – Покачала головой Кристина, прислушиваясь к его мерному сердцебиению. – Спасибо, что ты здесь. Со мной.

– А где же мне быть? – улыбнулся Вуд. В голубых глазах застыла тревога. – Ты голодна? Ужинала?

– Нет. Я недавно вернулась из издательства. – Женщина сдвинула брови. – Вуд, я уже три дня пытаюсь разобраться. И ничего. Все там такие суетливые, неискренние. Они все льстят, но никто не верит, что у меня что-то получится.

– Три дня – не срок. – Мягко заметил Вуд, осторожно подводя ее к дверям. – Поехали, поужинаем. Лиз дома?

– Нет. Она собиралась на поиски офиса для своей частной практики.

– Уже довольно поздно для встреч с агентами. – Вуд взглянул на массивные золотые часы. – Десять вечера.

– Не переживай. – Отмахнулась Крис раздраженно. – Никуда она не денется. Опять пьянствует с Майклом в каком-нибудь клубе и сплетничает обо мне.

– Ты серьезно? – изумился Вуд, придерживая ее за локоть, пока они спускались по лестнице. Он не мог представить ревнивицу Лиз, пьющую на брудершафт с мужчиной, да еще с этим невыносимым снобом Майклом Рисом. Вуд предчувствовал, что ему вряд ли понравится бывший муж Кристины. И он не ошибся. Высокомерный, испорченный, самоуверенный, хитрый и неприятный тип. И хуже всего, что теперь он постоянно находился рядом с Кристиной, пользуясь пунктиком в завещании. Консультант! Смешно! Что он понимает, кроме своих машин? Чему может научить ее, если сам никогда не занимался делами отца?

– О, да, – ответила Кристина, не скрывая иронии. – Он теперь закадычные друзья. Предательница. Из всех мужчин она выбрала Майкла Риса. Она заявила мне, что он ей интересен, как объект для ее психологических исследований. Ха! Что там исследовать?

– Думаю, дело не в этом. – Задумчиво проговорил Вуд, надевая на хрупкие плечи девушки шубу. – Знаешь поговорку: Держи друзей близко, а врагов еще ближе? Возможно, она просто прощупывает почву, чтобы обезопасить тебя.

– Хотелось бы верить. – Вздохнула Кристина.

Они вышли на улицу. Февраль подходил к концу, но дуновение весны еще не ощущалось. Сад и дорожку запорошило снегом, который скрипел под ногами. Но воздух, морозный и чистый был приятен. Вуд сел за руль ее шикарного красного Форда, который раньше принадлежал ее матери. Сама Кристина не водила. У нее не было прав. Обычно она пользовалась услугами шофера, но отпустила его пару часов назад.

–Куда поедем? – спросил Алекс. Кристина пожала плечами. Есть ей совсем не хотелось, но это не удивительно. Чувство голода было ей незнакомо с восемнадцати лет. Зато она знала, что такое боль и тошнота.

– Все равно. Поезжай по трассе. Остановимся в первом попавшемся приличном кафе. Не хочу отравиться. Как тебе в Москве? Не надоело?

– Через пару дней я улетаю.– Внезапно сказал Вуд, бросив на нее взгляд. – Нужно уладить отсрочку с выставкой.

– Но в запасе несколько месяцев. – Встревожилась Кристина. Она не хотела отпускать друга. Единственного человека, который связывал ее со спокойной жизнью в Лондоне.

–Ты не успеешь. У тебя теперь совсем мало времени. Тебе не обязательно и потом заниматься живописью профессионально.

– Ты это серьезно?

– Да. Я понимаю, что невозможно совмещать столько дел сразу. Ты определишься, подумаешь….

– А ты?

– Я? – Вуд горько улыбнулся. – Мне будет недоставать своей лучшей художницы. И я буду счастлив, если ты решишь вернуться. Но я в любом случае останусь твоим другом.

– Не знаю, что сказать. – Пробормотала Кристина. – Я совсем запуталась. Это завещание выбило у меня почву из-под ног. Из уважения к Джону и маме я не могу отказаться от наследования. Но все так сложно. Я не бизнес леди, и не леди босс.

– А как Майкл? Как складывается ваше сотрудничество?

– Трудно судить по трем дням.– Пожала плечами Кристина, разглядывая проплывающие мимо дома и автомобили. – Я думала, что будет хуже. Но он ведет себя вполне адекватно, говорит только по делу. Не думала, что он так хорошо разбирается в печатном деле …и в модельном. Хотя последнее ему явно ближе. Девушки-манекенщицы его боготворят. Я же не знаю, как с ними общаться. Они совершенно другие… Как инопланетянки. Все разговоры о мужчинах, деньгах, тряпках и косметике. И я должна их продавать! Они живые люди, хоть и похожи на кукол.

–А в “Монро” не существует такого понятия, как “эскорт услуги”? – поинтересовался Вуд, проезжая мимо придорожной закусочной. Там их точно отравят.

– Нет. Джонатан был очень щепетильным в этих вопросах. Может, по тихой девочки и занимаются чем-то подобным, но руководители “Монро” не в курсе.

– Может, просто Майкл не спешит просветить тебя?

– Нет.– Категорично покачала головой Монахова. – Джон бы не позволил. В Москве много проституток, а вот в настоящих подготовленных моделях – явный недобор. Все девушки отлично знают свое дело. Они красивые, без темного прошлого, работоспособные, не лентяйки, что очень важно при их напряженном графике. Мы сотрудничаем со многими известными заграничными компаниями. Сегодня Майкл доверил мне вести переговоры с американской компанией по выпуску минеральной воды. Им понравились две девушки, осталось только заключить взаимовыгодный контракт. А я в этом совсем нечего не понимаю. Все эти расценки, особые условия, дополнительные соглашения. Голова кругом идет. Но в издательстве все гораздо сложнее. И журнал, и книги, и газеты. Огромное производство, штат в несколько тысяч человек. Но тут мне здорово помогает Роберт. Однако Майкл считает, что я и сама должна проникнуться всеми нюансами, а не слепо доверяться Роберту.

– Это разумно.– Не без раздражения поддержал Вуд. – Роберт – темная лошадка. У него могут быть свои интересы, не связанные с твоими. Чего только стоит его жена. Ее ничего кроме денег не интересует.

– Это точно.– Усмехнулась Кристина. – Но Роберт мне кажется нормальным человеком. Странно, что у него такая жена.

– Еще как. Вон какое-то кафе. – Вуд показал в сторону вывески. – Заедем?

Кристина нахмурилась. Странное неприятное предчувствие шевельнулось в душе.

– Давай. – Кивнула она. – Мы и так далеко уехали.

Но стоило зайти внутрь затемненного помещения, Кристина поняла источник внезапной тревоги, которая накрыла ее. И почему она раньше не подумала о том, что Лиза так же ехала по трассе, выискивая нормальное место, а это кафе было первым, которое могло претендовать на эту роль. Инстинктивно сжав руку Вуда, Кристина замешкалась у гардероба, глядя в зал. Проследив за ее взглядом, Вуд все понял.

– Мы можем уйти.– Спокойно сказал он. Кристина отрицательно мотнула головой. Это просто непостижимо и необъяснимо. Из всех кафе Москвы Лиз и Майкл выбрали именно это. Но еще удивительнее то, что Крис не заметила припаркованный автомобиль подруги. Она просто не ожидала его увидеть здесь. Мало ли черных БМВ катается по Москве? Что ей теперь на каждый номер смотреть?

– Я не хочу выглядеть смешной. Мы останемся. – Пояснила она свое решение. Ничего страшного. Они уже несколько раз обедали все вместе. Теперь вот поздний ужин. Разве ужин отличается от обеда? Майкл и Лиза сидели у темного окна, на столе только бутылка и блюдце с лимоном. На ужин не похоже. Окутанные облаком сигаретного дыма, они беспечно болтали. Довольные жизнью лица, искренние улыбки. Вот Майкл наклонился к спутнице, что-то доказывая ей, и прикасаясь к ее руке, держащей сигарету. Запрокинув голову, Лиза громко расхохоталась, толкнув его в плечо. Так легко. Кристина почувствовала, как все больше раздражается. Черт побери! Что это за панибратство. Пусть Лиза только посмеет, потом прикоснуться к ней, ее точно стошнит. Она видела, что она трогала Майкла. Это чудовище.

– Обезопасить меня? – приподняв бровь, съязвила Кристина, взглянув на Вуда, тоже удивленно наблюдающего за неприлично громко хохочущей парочкой. Не оставалось никакого сомнения – оба были изрядно пьяны.

– Ну, на войне все средства хороши. Хитрый маневр?

– Ты сам-то себе веришь? – усмехнулась Кристина.

Затянувшись сигаретой, Майкл Рис поднял голову и встретил напряженный взгляд бывшей жены. Что она здесь делает? Он переключил внимание на ее спутника. Агент Вуд Алекс собственной персоной, властно сжимающий руку Кристины. Значит, от его прикосновений ее не тошнит? Что еще она ему позволяет? Нарисовавшаяся в мозгу откровенная картина совсем ему не понравилась. Он не видел причин, заставивших его плотно сжать челюсти. Сузившимися глазами, он наблюдал, как парочка подходит к ним. Кристина старательно делает вид, что абсолютно спокойна, но ее выдают напряженные плечи и неровная походка. Зато красавец Вуд совершенно неподражаем. Просто агент ОО7. Джеймс Бонд. Любитель живописи, значит? Знаток? Ну-ну.

– Привет, вот так встреча. Не ожидали вас здесь встретить – бодро говорит Вуд на ломанном русском. Майкл, снисходительно ухмыляясь, пожимает протянутую руку. Лиза, перестав улыбаться, напряженно кивнула подруге. На лице виноватое выражение. Кристина едва взглянула на нее. Кто, интересно, кого и к кому здесь ревнует? – рассуждал про себя Рис. Ситуация, достойная пера романиста. Все было бы забавно, не будь столь печально. От его цепкого взгляда не укрылось, что Кристина так и жмется к плечу своего агента. В поисках защиты? От кого? Неужели все еще боится? Или это просто признак близости их отношений?

– Не напрягайся, Вуд. Можем, говорить по-английски. – Майкл отодвинул соседний стул, и посмотрел на Кристину. – Садитесь с нами, если хотите.

Монахова холодно смерила его быстрым взглядом.

– Нет, не будем мешать. – Спокойно произнесла она, и, взяв Вуда под локоть повела к самому удаленному от них столику.

– Вот и поговорили. – Невесело усмехнулся Майкл, взглянув на поникшую Лизу. Женщина плеснула себе водки и одни махом выпила.

– Не бери в голову. Все равно с ними говорить не о чем. – Раздраженно сказала она. – Я ничего не понимаю в живописи, а у них – это основная тема.

– Почему тебе не нравится Вуд? – спросил Майкл, краем глаза наблюдая за Кристиной и ее спутником. Как истинный джентльмен, Вуд отодвинул перед своей дамой стул, помог сесть, придерживая за руку. Риса даже передернуло. Никогда он не рассыпался перед женщинами. Тьфу…. А этот подает меню, словно она сама взять не в состоянии, снова накрывает ее руку своей огромной ладонью, наклоняется, что-то шепчет, оба улыбаются, открыто, искреннее, тепло. А Майкл почти был уверен, что она разучилась так улыбаться. Все же умеет. Не всем, не ему…. Хорошо…. Нет, обидно. Заслужил, скотина, сволочь, но обидно, черт возьми. Когда-то очень давно…. Все принадлежало ему. Каждая улыбка, каждый вздох, каждая черточка этого напряженного лица. Пепел с сигареты упал прямо в стопку с водкой. Но он не заметил. Лиз не ответила на его вопрос, и наблюдала за ним, пока он наблюдал за Кристиной. Медленно, очень медленно ее безукоризненный профиль расслаблялся, взгляд становился мягче, движения свободней. Сейчас она уже не походила на манекен из витрины. Холодный, красивый, бесчувственный манекен. Живая и теплая. Такая, какой он ее запомнил.

– Майкл… – тихо окликнула его Лиза. Майкл, вздрогнув, посмотрел в пронзительные и глубокие голубые глаза. Эта женщина каким-то чудом сумела разгадать его. Не полностью, но частями. То, что он хотел показать. Но даже эти мелочи до нее не разглядел никто.

– Наверно, я бы влюбился в тебя, не будь ты лесбиянкой. – Неожиданно признался он. Это было правдой. Слишком много одиноких лет. Сердце устало от пустоты и мрака. Не осталось ни злости, ни ярости. Те, кто создали чудовище, успокоились, усыпив зверя в нем.

– Вряд ли. – Усомнилась Лиза, лукаво улыбаясь. – Любовь – это химия. Если притяжение не возникает сразу, то ничего не выйдет.

– Не согласен. – Задумчиво покачал головой Майкл. – А как же пары, которые только с годами понимают, что их связывают крепкие чувства?

– Это другое. Ты путаешь, дорогой, привычку и уважение со страстью. Любовь – это страсть, это сумасшествие, которое на какое-то время заполняет душу и сердце до отказа, не оставляя места ничему и никому, кроме желанного объекта, а потом остается пустота и обломки. Волна, набрасываясь на берег, все же возвращается в море, забирая с собой лишь мелкие камушки и песчинки. Волна остается волной, а берег берегом. Ничего не меняется. И все же чего-то не хватает.

– А как же ракушки?

– Ракушки?

– Да. Ракушки. Волна оставляет ракушки на береге, тину, кусочки водорослей. Значит, тут существует некий обмен. В чем же потеря?

– Это сложно объяснить, пока не почувствуешь. – Философски заметила Лиза. При этом ее лицо просветлело, разгладив легкие первые морщинки вокруг глаз и губ. Так странно…. Красивая женщина, рассуждающая о любви, страсти, привычках и уважении, как настоящий романтик, и вдруг – лесбиянка? Где справедливость? Скольких мужчин она могла бы сделать счастливыми? Образумить, научить любить. Ответ пришел сам. Мало, кто из современных мужчин понял бы. Никому не нужна романтика. Он и сам такой. Просто минутная слабость. Слишком много выпито.

– Почему ты думаешь, что я не пойму? Считаешь, что я не любил? – спросил Майкл, закуривая новую сигарету и не давая серому облаку вокруг них рассосаться.

– Любил. – Кивнула Озерова, широко распахнутыми глазами глядя на него. – Но не так, как нужно, как хотелось бы тебе. Когда к любви примешивается ненависть и злоба, это чувство способно убить и носителя и объект. Не могу понять, Майкл. Вижу тебя, слышу тебя, чувствую в тебе много противоречивого и опасного, но не могу понять одного. Как же ты мог влюбиться в женщину, подобную Виктории Рис? Я знала ее не достаточно хорошо, но ее разгадать очень просто. Она вся на ладони. Красивая и пустая, холодная и оттого не разборчивая в своих истинных желаниях. В ней нет глубины, не было. Боюсь, она так и не поняла, что сотворила с вашими жизнями.

– Лиз, ты вступаешь на опасную почву. – Взгляд Майкла Риса поледенел, в уголках губ застыла холодная жесткая непреклонность.

– Ты так же избегаешь болезненной темы, как и Кристина. Прятать голову в песок – не лучший выход. От меня не зачем скрываться. Я знаю о тебе самое худшее.

– Ты ничего обо мне не знаешь. – Резко ответил Майкл, опрокидывая в желудок стопку водки, смешанную с пеплом от сигареты. – Я гораздо хуже, чем описала тебе подруга. Иногда я сам себя боюсь. Своих желаний, того демона, что внутри. Я безумен. Не совсем, не до конца.

– Нет, ты не безумен, Майкл. – Снисходительно усмехнулась Лиза. – Уж, я-то в этом понимаю. Знаешь, как у Даля:

“Все больше жесток, одинок,

Зато до конца откровенен.

Меж вечных, стремительных строк

Застыну безумен, мгновенен”.

– . А все кругом живет в кошмаре,

Питаясь пустотой и ядом.

Гляди на мир потухшим взглядом,

Ведь в мире много глупой твари.– Продолжил Майкл. – Как видишь, я тоже кое-что читал, в перерывах между преступлениями. Считаешь меня злодеем?

– Нет. Глупцом, упрямым испорченным мальчишкой, который слишком поздно начал взрослеть. – Лиза улыбнулась мягко и понимающе, как мать. Почему он так редко вспоминает о матери? Он даже не помнит ее лица, хотя в его детской всегда стояла ее фотография, и Джон рассказывал о ней много и часто. Она умерла так рано, а отец …. Столько лет скорби, и он выбрал полную ее противоположность. Почему?

– Так почему ты не любишь говорить о Виктории Рис? Все еще болит? – в лоб спросила Лиза. И снова лицо Майкла исказилось, но он сдержал гнев.

– Нет. – Ответил он, бросив быстрый взгляд на Кристину. Их разделяло несколько столов, и все же он слышал, как она рассмеялась. Почему он никогда не слышал ее смеха?

Лиза проследила за его взглядом, и отразившейся в ней печали.

– Значит, чувство вины? Воспоминания о Виктории несут с собой другие воспоминания? Ты хотел наказать ее, а наказал себя. Так бывает. Не ты первый попадаешь в подобную западню. Злость и ярость притупляют чувство меры, справедливости. Я помню, что это такое. Мой грех страшнее. Никто не поднимет из земли моего отца. Он заслужил смерть, но я сейчас бы я хотела, чтобы она пришла не от моей руки. Жизнь сама все расставляет по своим местам.

– Дело не только в мести и ненависти, Лиз. Все сложнее. Жестокость во мне. Она была всегда. И до Виктории. Я не был невинным и чистым юношей, соблазненным коварной распутной мачехой. Скорее, наоборот. Просто я заигрался. А она решила остановиться, когда я еще не закончил. Я привык, чтобы все было, по-моему. В Нью-Йорке, во время учебы, я жил у Сюзанны и Роберта. Она провела меня по всем местам, где прославляют и ублажают, а не осуждают человеческие пороки. Тетя считала, что стать настоящим мужчиной можно, только пройдя по всем низам, испытав все, что можно испытать, имея деньги и власть. Нет, не она испортила меня. Я сам хотел идти тем путем, что выбрал. Бордели, казино, ночные клубы, приват вечеринки, оргии и легкие наркотики. В двадцать два года я был так испорчен, что даже Вика показалась мне ангелом небесным. Я думал, что смогу остановиться. Я презирал отца за то, что не мог быть таким, как он. Честным, справедливым, порядочным. Он все время твердил, что я должен быть благоразумным. Смешно…

– Благоразумие – это богатая, безобразная старая дева, привлекательная в глазах лишь того, чье имя – Бессилие. – Процитировала Лиза слова Блэйка.

– Точно. Я придерживаюсь того же мнения. “Дорога невоздержанности и излишеств ведет к храму мудрости”.

– Теперь ты считаешь себя мудрым? – спросила Озерова.

– Наверно, но что толку в мудрости, когда сделано столько ошибок? – горько усмехнулся Майкл. – И хоть я понял, что значит чрезмерно, мне сложно осознать значение слова “достаточно”. Когда все уже было, и нечего больше испортить, хочется созидать, а не разрушать. Но нет опыта, не хватает благородства.

– Ты философ, Майкл. – Рассмеялась Лиза. Но он совсем не обиделся. Подвыпив, он и не то мог наговорить, а наутро забывал про все свои беседы о благородстве и исправлении.

– Богатей-извращенец и лесбиянка, мы с тобой забавная парочка. – Заметил Майкл.

– О, да. – Поддержала его Лиза, и оба громко расхохотались.

– Так почему тебе не нравится Вуд? – вернулся Рис к заданному несколько минут назад вопросу. Смех Лизы погас, в глазах появилось странное выражение.

– Сложно объяснить. – Задумчиво проговорила она. – Он – идеален, а меня пугают идеальные люди. Вуд – красивый и умный мужчина. Но слишком благороден. В нем есть что-то рыцарское. С таким любая женщина почувствует себя, как за каменной стеной. Он мог бы сделать Кристину счастливой. Я должна бы помочь ей, подтолкнуть ее, но не могу. Здесь… Я…. – в глазах женщины отразилась тревога и боль, губы скривила усмешка. – Я потеряю ее, если она будет с ним. Он не поймет нашей дружбы. Я эгоистка. Для нее это и есть долгожданный выход, освобождение от боли, но я слишком люблю ее, чтобы отпустить. Ужасно, да?

– Нет. Я бы чувствовал что-то подобное на твоем месте. – Признался Майкл, пронзительно глядя на Лизу. В его синих глазах что-то мелькнуло и погасло, и Озерова не успела понять смысл.

– Ты тоже можешь быть опасен. – Неожиданно выпалила Лиза, окинув его долгим изучающим взглядом. – Чувство вины иногда можно спутать с любовью. И ты тоже красив, но иначе. В тебе есть что-то темное, жесткое, даже пугающее, но, разбойники так же возбуждают воображение женщин, как и благородные рыцари. Но между вами стена, которую не перейти, и никакое время это не изменит.

– Я польщен. Ты считаешь меня красивым? – Майкл откинулся на спинку кресла и затянулся сигаретой, ослепительно улыбаясь. – А так я менее жесткий и пугающий?

– Прекрати. – Хохотнула Лиза. – Как ребенок, ей богу. Как поживает твоя ревнивая подружка?

– Ждет меня в моей же квартире. Чую, что без истерики опять не обойтись. – Небрежно бросил Майкл.

– Взял бы ее с собой и развеял сомнения несчастной.

– Нет. Ни за что.– Серьезно сказал Майкл, сделав грозное лицо.

– Почему?

– Отобьешь!

– Дурак. – шикнула на него Лиза. – У меня есть подруга.

– Но она не одна. – Заметил Майкл. – Смотри, как мило они беседуют.

– Ревнуешь?

– А ты?

– Я первая спросила.

– Немного. – Вздохнул Майкл. – Мог бы соврать.

– Я ценю твою честность. Я тоже ревную. Ей нужен мужчина. Только она этого еще не поняла.

– И я так понимаю, что ты ей в этом не помощник? – приподняв бровь, спросил Майкл. – В данной ситуации на твоей стороне. Вуд мне тоже не нравится.

– Боюсь, что не одного тебя ждет дома истерика. – Печально призналась Лиза. – Она не понимает нашей дружбы. Считает, что я ее предаю.

– Эти три дня, что мы работали вместе, она держалась довольно вежливо. Возможно, со временем мы придем к компромиссу.

– Несомненно. Она не так злопамятна, как кажется. – Согласилась Лиз. – Давай, уйдем отсюда. Он сейчас ее на танец пригласит, а я этого не переживу.

– Подвезти тебя домой?

– Ты же пьяный.

– Ты тоже.

– А какая разница. Повезет меня пьяный Майкл или пьяная Лиза поедет сама?

– Логично. Пошли?

Лиз неуверенно встала. Несмотря на заплетающийся язык, шла она очень даже прямо. Майкл еще раз удивился выносливости этой маленькой женщины. Трезвый ум и ноги, даже после бочки спиртного. Есть к чему стремиться.

Кристина и Вуд покинули кафе часом позже. Не смотря на испорченное неожиданной встречей настроение, вечер получился вполне сносным. Вуд всегда помогал ей отвлечься. Галантный и внимательный, в меру остроумный, он умело вел разговор и не был навязчив. Идеальный друг и напарник.

Возле ворот особняка, они еще несколько минут постояли, чтобы подышать свежим воздухом перед сном, потом неспешно поли к дому.

– Вам не тесно в одной комнате? – неожиданно остановившись на крыльце, Вуд развернул Кристину к себе лицом. Серые глаза удивленно глянули на него из-за длинных покрывшихся инеем ресниц.

– Нет. Почему ты спросил? – голос ее был тихим и спокойным.

– Просто так. – Он качнул головой, словно пытаясь отбросить ненужные мысли.