Текст книги "Город голодных теней. Равновесие"

Автор книги: Ульяна Каршева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)

9

Бессмысленный бег по слоям вне пространства – то ли времени, то ли простого перемещения из одной точки в неизвестную. Будто из одного облака подвижного бело-серого тумана в другое. Лишь однажды мелькнула мысль, что заблудиться-то он не боится, но... а если вдруг?.. Всё перебило одно желание: «Подальше от того места!»

"Остановись!!"

Что-то ударило под ноги – и он сразу потерял равновесие, суматошно замахал руками. Тыльной стороной ладоней сильно ударился обо что-то твёрдое и грохнулся – показалось, будто обрушился старым домом – по частям, набок, опять-таки ударившись не только ногами, но и руками. Застыл – лёжа, ничего не понимая, ничего не соображая, часто дыша от бега, сам не замечая собственного мысленного воя, а перед глазами всё ещё лениво крутился белёсый туман, который время от времени рвано расползался, и тогда в обрывках проскальзывали чистые цвета реальности. Всё чаще, всё пространней... Потом перед глазами перестало мельтешить.

Он открыл глаза. Темно, но всё видно. Сверху свет. Перед носом – каменная кладка. Когда перед глазами прояснело, понял, не просто каменная. Кирпичная. С невольным стоном сумел поднять голову, поражаясь, что не свернул шею при падении. Будто бортик кирпичного бассейна – высотой на полметра. Тесный. Упёрся ногами в близкую стенку напротив, сумел сесть. Увидел. Но чтобы воплотить в слова, в понимание, пришлось сидеть долго. "Все мозги отбил", – безразлично подумал, наконец восприняв, что он находится у мусорных контейнеров. Тех самых, из одного из которых вытащил мёртвого младенца.

"Никогда не видел тебя таким", – равнодушно заметил "бессмертный".

Он промолчал. Привык говорить вслух. А сейчас двигать губами не хотелось. Лишь сплюнул кровь – и то, движение отдалось болью во всём теле... Слишком сильное чувствовал ошеломление. По частям, отбитым, чудом не переломанным, заставил себя вылезть из кирпичной коробки и сесть на одну его сторону, ближе к стене дома. Чтобы не свалиться. Прислонился боком... Равнодушно взглянул на ладони в продольных царапинах. Надо бы кровь остановить, которая медленно их заливала. И забыл...

Когда он изредка вспоминал о семье, в воображении представала смутная картинка с тремя фигурами.

Он сам всегда впереди – отчётливой фигурой на свету, отчётливым портретом, в красках. Чуть в стороне и за спиной – жена. Смутный силуэт. Лицо трудно вспоминалось. Набор определённых черт. Но она всегда рядом. Неотступно. Всегда чуть отчуждённо. Когда вспоминал о ребёнке, о сыне, видел полутёмное просторное помещение – и в самом тёмном углу стол, за которым сидит мальчишка. Он круглолицый, щекастый, плотный. Насупленный. С коротким ёжиком тёмных волос.

... Он прерывисто выдохнул... И только что он видел... Высокий, длинный парень, худой, будто его не кормят. У него невообразимо для того мальчишки, которого он смутно помнит, неряшливые длинные волосы. Чуть не патлы. А может, патлы и есть... И... парень узнал – первым. Он вылетел из чужой машины, не спуская взгляда – вперившись прямо в его глаза. Он спросил: "Папа?" не потому, что хотел удостовериться. Он спросил, удивлённый и обрадованный, так как не ожидал увидеть его. Слишком неожиданная встреча. И он сказал "папа!", потому что хотел сказать это слово...

Сколько ему сейчас? Два года прошло... Совсем взрослый... И откуда-то сверху тихо ответили на его мимоходом и впустую заданный вопрос: "Самый возраст, когда рядом нужен отец..."

"Ты вышел не там, – напомнил "бессмертный". – Пора возвращаться к точке, откуда тебя позовут".

"Вышел не там..." – Он покрутил эту мысль и так и этак. Остановка не та. Да, наверное, смешно. Только вот рот всё ещё как замороженный после укола, застыл и шевелиться не хочет, чтобы хоть чуть ухмыльнуться, как чувствуется настроение в душе. И руки не поднять, чтобы вытереть с подбородка кровь, которую полностью сплюнуть не сумел. "Расклеился", – подумалось сторонне.

– "Бессмертный"... – Губами еле-еле, но пошевелил-таки. – Я хотел накидать знаков о себе – туда, в тот дом, которым связаны те трое... Могло ли быть такое, что мой сын... Встреча с ним... Это ответ... на моё желание?

"Не знаю".

Прислушавшись к своему дыханию, сообразил, что успокоился.

– Однажды я задавал тебе этот вопрос. Что будет, если я не спасу умирающего? Сдохну сам? Вместе с тобой?

"Ты постоянно спрашиваешь у меня о том, чего я не знаю, – с лёгким раздражением ответил "бессмертный". – Вместо этого попробовал бы практически узнать об этом. Если не побоишься попасть в ад бесконечной боли".

Он с силой протёр лицо ладонями.

– Ты меня запугиваешь.

"Зачем? – По впечатлениям, "бессмертный" пожал плечами. – Я тебя не понимаю. Нам осталось совсем немного – дойти до центра города. И будешь свободен. А ты хочешь экспериментировать с заранее болезненными последствиями".

– Нет, ты меня точно запугиваешь, – удивлённый открытием, сказал он. – Ты настаиваешь, чтобы я дошёл до конца, как безропотный... пёс на поводке. Не даёшь даже попробовать отойти от схемы назначенного мне пути. Почему?

"Потому что до конца нашего пути осталось чуть-чуть! – уже со злобой сказал "бессмертный". – Потому что мне светит хоть что-то, чем быть просто голосом, застрявшим в твоих мозгах! А вдруг я стану полноценной личностью? И тут вдруг ты начинаешь взбрыкивать! Что тебя... – "Бессмертный" осёкся. – Ты встретил сына. Это изменило тебя? Но ведь ты всегда думал о семье как о чужих тебе людях?"

Бродяга промолчал. Но запретил себе даже мысленно думать о том, что он сделает, когда снова начнётся чужая смерть. А пока...

– Ты можешь мне объяснить, что с той женщиной, которую я спас от машины?

"А что с ней?" – угрюмо отозвался "бессмертный".

Внимательно прислушавшись к интонациям его вопроса, бродяга понял, что "бессмертный" не сумеет ответить. Либо опять скажет, что он, возможно, знает, но знание заблокировано...

– ... Алкаш проклятый!.. – медленно выговаривая и со злостью сказали рядом.

Он с трудом поднял веки, болезненно сухие и тяжёлые.

Напротив него стояла глубокая старуха. Наверное, лет под восемьдесят. Длинное, прямоугольное лицо безжалостно источено морщинами. Запавшие большие глаза недовольно вглядываются в него. Седые волосы торчат из-под почти свалившегося на плечи платка. Сама еле стоит, опираясь на палку. На сгибе локтя висит большая кожаная сумка-кошёлка. То ли халат на старухе пёстрый, то ли платье такое свободное... Бродяга не успел решить, да и зачем?.. И чего встала перед ним?

Ответом внезапно ударило по глазам – и сильно. Поплыли-замелькали фрагменты, кадры, будто из каких-то забытых фильмов. Замелькали не один за другим, а словно перемежаемые чёрными лентами плёнки. И всего сильней повторялись кадры: старуха опускает руку, по ней съезжает сумка, старуха лезет в сумку и достаёт...

– Держи, алкаш... – сказала старуха с непередаваемым презрением и сбросила на его колени пачку кефира, потом последовала буханка хлеба. – Ходят тут, бродят, христарадники... Будто в войну какую... Лодыри. И кто вас только... – Она медлительно развернулась и, продолжая бормотать, заковыляла прочь от мусорки – к дому напротив.

Он конвульсивно обнял её щедрое подаяние, словно защищая от дождя, и, обмерев, продолжал бессмысленно смотреть, как она подходит к небольшой лестнице, по которой идёт, вставая на каждую ступень отдельно, отдыхая на ней... Как из кустов выбегает рыжая кошка, чтобы областиться о её ноги, в то же время успевая удрать от них, словно слишком хорошо зная неуклюжесть старухи.

"Как... Как ты это сделал?"

Он досмотрел, как старуха исчезает за кустами сирени, и сглотнул.

– Не знаю.

"Как это не "знаю"?! Ты заранее видел, что она сделает, – и не знаешь, как это увидел?! Что это вообще такое? Почему раньше этого не было?!"

И вот тут он начал трястись от смеха, то и дело всхлипывая от боли в разбитом падением теле. Когда успокоился, попробовал глубоко вздохнуть. Получилось.

– Слышь, "бессмертный"... Иногда человек, которому дали по башке, начинает предвидеть. Я врезался в кирпич. Кажется, получил возможность видеть недалёкое будущее. А может, враки всё это... – Он застыл взглядом на кустах, потом опустил глаза на хлеб. – А может...

"Что? Договаривай!"

– Может... Нет. Вряд ли. Она сама подошла ко мне. Пока не подошла – я и не предполагал, что она рядом.

"Ты подумал, что внушил ей – и она подчинилась?"

– Подумал.

Он с кряхтеньем, снова напомнившим старуху, встал, сунул пакет с кефиром в карман куртки, а мягкий хлеб начал разламывать по кусочку, бережно подставляя ладонь под крошки и жадно поедая его, свежий, пахнущий сытостью и счастьем. И побрёл дальше. Обогнув дом, остановился. Здесь, на торце, окон нет. Нескольких шагов хватило, чтобы понять: неплохо бы постоять, а лучше и вообще присесть. Но он прислонился к стене дома, забывшись, дожёвывая кусок хлеба... Снова плеснуло: сын, повзрослевший, вылетает из чужой машины – и глаза у него...

В висок укололо... Перед собственными глазами неожиданно упала тьма, а ней замельтешило, завертело воронкой... Он увидел самого себя, в чёрных вихрях бегущего на помощь (он это знал!) женщине, которая вот-вот умрёт, а та встаёт на колени и вдруг оборачивается к незаметной сначала фигуре рядом – она лежит неподвижно (мужчина?); женские пальцы резко удлиняются, превращаясь в тонкие кривые лезвия, женщина, пригнувшись, будто боясь и в то же время зная, что спаситель заметит, исподтишка смыкает пальцы-лезвия на шее лежащего неизвестного, и бродяга отчаянно кричит, потому что голова сына падает на асфальт, ухом приникая к поверхности дороги, открытая шея темнеет от крови, а длинные волосы пропитываются чернотой, наливаясь влажностью крови...

С коротким стоном он трёт свои глаза и яростно качает головой. Мимо по дороге идут люди, стараясь обойти его подальше, а он не замечает.

"Что опять происходит?" – в страхе спрашивает "бессмертный".

Бродяга долго молчит и смотрит в пустоту. Потом хрипло говорит:

– Пока не пойму, что делаю, больше я ни за кем в прошлое нырять не буду.

"Думаешь, последнее видение и в самом деле связано с твоим сыном?"

– Я... решил. Пройду по всем тем, кого спас. Если пойму, что они не представляют собой опасности, то есть не похожи на ту бабу, которая нам открыла дверь... Тогда вернусь к этому пути.

... Они въехали в поместье Алексеича на тех же двух машинах, а потом ввалились в его дом всей компанией. И как-то так получилось, что и далее они везде мотались именно всей командой.

Сначала ввалились к Алексеичу и выяснили, что он куда-то срочно уехал на встречу. Потом – к Володе, чтобы показать ему Сашу, который после краткого путешествия в слои пространства держался только на кратковременных энергетиках, типа сладких продуктов, или на порциях силы, которыми делились с ним Влад и Игорь. "Женщин и детей" к этому делу не подпустили. На что "дитё" Павел даже обиделся, потому что, как выяснилось, держался из последних сил, а теперь заявил, что он тоже хочет выучиться чему-нибудь паранормальному. Выразил он это так, что смеяться над ним никто не стал:

– Я тоже хочу отца искать по-настоящему!

Володя смотрел на вторгшихся в его небольшой кабинет в некотором обалдении и только было открыл рот, как Влад остановил его, привычно тихо объяснив:

– Володя, всё понимаю. Да, мы мешаем, нас много. Но Алексеича на месте нет, а ответы на некоторые вопросы можешь дать только ты. А у нас к тебе куча вопросов. Терпи. Не уйдём, пока всё не выясним.

Некоторое время суматохи вокруг Саши, суматохи, в которой команда больше активно мешала, чем помогала – до тех пор, пока Володя, несвойственно собственной репутации абсолютно спокойного человека, не рявкнул на всех сразу, а потом Влад сказал:

– Володя... Пока Саша восстанавливается, пожалуйста, взгляни на нашу карту. Ты умеешь очень близко к реальному подсказать настоящее и будущее местонахождение человека. Тася-то может по фотографии определить место в настоящем. Но нам сейчас нужно будущее. Мы хотим подбросить на пути Дмитрия вещи и записки. Вот та карта, где он спирально идёт по городу. Лена сделает так, чтобы ему захотелось подойти к вещам. Нам же необходимо, чтобы Дмитрий шёл близко к тайникам.

Как всегда неспешно, Володя положил на стол отданную ему "спиральную" карту передвижений Дмитрия. Он, вернувшись к привычному покою, действовал так вяло, что Павел (улыбнулась Лена) скептически скривился, хотя до этого момента едва не подпрыгивал от нетерпения...

Тася стояла рядом, готовая в любую секунду подать врачу фотографию Дмитрия.

Разгладив линии сгиба на карте, Володя со вздохом окинул её взглядом – и внезапно замер, напрягшийся, странно похожий на зверя, напавшего на след желанной, но опасной добычи. Это было так неожиданно, что команда Влада притихла, глядя то выжидательно на врача, то удивлённо на карту. На языке всех вертелось: "Что же ты там увидел?" И боялись даже репликой сбить его... со следа.

Первым не выдержал Влад. Он осмотрел Володю, кивнул, будто самому себе. Словно сообразил, как надо смотреть на карту. И тоже склонился над столом.

Лене немедленно захотелось стукнуть обоих, уже что-то понявших, но замолчавших не вовремя... Кажется, её желание разделял только Павел. Осторожно заглянувший через плечо Влада, Игорь затем тихо отошёл к кушетке и устроился на ней. Поймав взгляд Лены, он беззвучно похлопал рукой по сиденью кушетки и кивнул. Лена решительно помотала головой... Саша, с закрытыми глазами, всё ещё неподвижно сидел в "лотосе", как сразу же, после беглого осмотра, велел ему врач.

Наконец мужчины переглянулись. Тася, стоявшая рядом с Владом, на радость всем остальным, тут же спросила:

– И что это такое? Я вижу, но не понимаю этих двойных линий.

– Весьма, весьма любопытно, – задумчиво сказал Володя. – Раньше мы как-то и не думали смотреть на это... Надо поторопить Алексеича, чтобы он со своей встречей разделался побыстрей.

– Володь, не тяни, – требовательно сказала Тася, и Лена с огромной благодарностью взглянула на неё. – Что мы нашли на карте?

– Эта карта... Ну-у, в общем... Спираль – это не просто места, где видели Дмитрия. Это, как сейчас выясняется, энергетическая структура нашего города. Вот. Посмотрите сюда. Это старый центр города. Одновременно источник энергии. Помните, как густо там стоят дома? Очень плотно. Ко всему прочему там постоянно идёт строительство новых домов. Высотных. И, несмотря на то что строят там отнюдь не дешёвые квартиры, народ мгновенно скупает новострой. То есть люди стремятся жить на этом месте, потому что здесь большой выход энергии, а значит, здесь жить хочется. А теперь представьте, как падает в спокойную воду капля. От неё идут круги. Такие круги, но не равные, а спиралью, идут как раз от старого центра города. Это энергетические круги, которые питают город. Именно по ним идёт Дмитрий.

– И что это значит?

– Пока не знаю. Расскажите мне всё, что успели узнать о Дмитрии. Теперь, когда появился новый факт потенциальной угрозы городу, будем рассматривать всё связанное с этим человеком через призму этого факта.

– Почему ты думаешь, что это угроза? – вмешался Игорь. – Человек всего лишь идёт по спирали и помогает погибающим вернуться к жизни.

– В начале разговора вы сами сказали, что только что видели спасённую им женщину и что она выглядит довольно странно. Это уже повод говорить о безопасности города. Кстати, оставьте адрес этой женщины. Мы потом сходим к ней.

Лена внимательно взглянула на Володю. Кажется, под "мы" он имеет в виду себя и Алексеича?

– Володя, но ведь ты держал в руках ребёнка, – напомнила Тася. – Что с ним? Ты смотрел на его поле?

– Честно говоря, – смутился врач, – меня больше интересовало его физическое состояние, чем... – Он поджал губы, будто озарённый какой-то интересной мыслью. – Хм... Может сработать, – пробормотал он, рассеянно подходя к другому столу и поднимая мобильник. – Катя? Это Володя. Насколько я знаю, утренний ребёнок-подкидыш попал в твоё отделение?.. У тебя есть возможность с мобильным телефоном в руках подойти к этому ребёнку и потрогать его, ну взять за ручку, например? Он ведь не в реанимации?..

Все молча и с тревогой ожидали развития событий.

Игорь, например, даже не заметил, что крепко сжал ладонь Лены. Но девушка не возражала. Хлынувшая в её ладонь эмпато-информация ей понравилась.

– Ага, – оживился Володя. – Ну-ка, давай, подержи ребёнка за ручку. – Он замолчал, явно ментально прислушиваясь к собственным ощущениям. А потом сел на стул. – Катя, спасибо. Я потом ещё раз перезвоню. Пока моя рекомендация такова: попробуйте найти помещение для этого ребёнка, где не будет иных пациентов. Да-да. Ты не ослышалась.

Он опустил голову, размышляя и поигрывая, наверное сам того не замечая, мобильником.

– Что там было? – не выдержал Павел.

– Ребёнок активно тянет энергию, хотя в принципе он этого делать не должен – слишком слаб для такого процесса. Возможно, это чисто физиологическое явление после возвращения к жизни. Возможно – нет. Постараюсь сегодня же сам посетить его и посмотреть, чтобы убедиться... – Он замолчал и вздохнул. Посмотрел на мобильный. Взял, посмотрел на экран и неуверенно ткнул в кнопку. – Ну, бери же трубку...

Притихшая команда смотрела на Володю. Неизвестно, как остальные, но Лена уже поняла, что он звонит Алексеичу.

– Алексеич, у нас... – начал было Володя и замолк, слушая. А потом поднял глаза на входную дверь, и та открылась.

Вошёл Алексеич – коренастый, плотный, с проницательными глазами, которые не просто видели всех, но и сканировали мгновенно. Привычная усмешка, обычно словно прилипшая к его губам, на этот раз скривилась в тяжёлую ухмылку.

– Приветствую всех, – тяжеловато сказал он. – Так, ребята, давайте мне всю инфу. Дело, кажется, будет не только вашим. Сколько вы человек нашли, спасённых Дмитрием?

– Шестерых, – ответил Влад.

– Карта при вас?

Алексеича немедленно ознакомили с неожиданным открытием спирального центра города, а потом с адресами примерных спасённых. Он сразу перезвонил кому-то и потребовал сделать ему ещё одну карту города.

Наверное, распечатали на принтере. Принесли быстро – какой-то парнишка, вихрастый, но делового вида. Лена ещё подумала, почему Алексеич не предложил Володе сделать распечатку, но огляделась и сообразила: их компания тому виной. Слишком много людей, работающих в эзотерических дисциплинах практически, – вдобавок к Володе и самому хозяину дома, чтобы техника работала при них. А этот парнишка (она осторожно, когда он проходил мимо, сняла с него эмпато-информацию) не был эзотериком. Наверное, в отдельной части дома, защищённой от здешних ребят, он и в самом деле работал именно программистом или ещё кем при компьютерах.

Парнишка уходил, когда Алексеич нетерпеливо разложил обе карты на столе – спиральную и обычную. И зарычал, явно что-то заметив сразу... Тихо и с нетерпением. И затих, жадно сравнивая.

В кабинете Володи все затаились, по впечатлению, чтобы не мешать Алексеичу.

Лицо у него, сосредоточенного на картах, стало жёстким.

– Что, вы сказали, он делает, когда идёт по спирали?

– Спасает людей, – отозвался Влад. – Он оказывается близко к тем, кто погибает. Или уже погиб. Или просто умер. Уходит в прошлое, выводит оттуда живых, меняя ситуацию.

– Насущный вопрос: людей в городе, по сводкам, погибает до шестидесяти человек в сутки. Это только те, кто умирает неестественной смертью – не от болезней или от старости. Дмитрий помогает выжить одному-трём людям в неделю. Спрашивается, почему он помогает тем, кто попадается ему только по линии спирали? И почему именно эти люди становятся энерговампирами? Взгляните – те, кто видит. Вот карта, которую мне только что принесли. Видите – какие ровные линии энергетической спирали города? А теперь – карта со следами Дмитрия. Ну? Разница видна?

– Линии утончаются, – помедлив, сказала Тася и испытующе взглянула на Алексеича. – Версия первая: Дмитрий спасает людей, но для их выживания нужно гораздо больше естественной энергии, чем для обычного человека.

– Хорошо, – согласился хозяин поместья. – Версия неплохая. Варианты есть?

– Чтобы вернуть их, он уходит в прошлое, – задумчиво сказал Влад. – Может, изменения энергетической спирали города связаны с изменением естественного хода событий в самом городе? Ведь, уходя в прошлое, Дмитрий меняет реальность?

– Тоже неплохо...

– Почему вы сами не ответите на этот вопрос? – вмешалась Лена, со страхом считывая с Алексеича, не закрывшегося от тревоги, неуверенность и боязнь что-то сформулировать такое, что ему самому не понравится. – Почему бы вам не пойти к Дмитрию и не посмотреть на него напрямую?

– Есть впечатление, что его ведут силы. И очень мощные, – вздохнул Алексеич. – Это впечатление складывается из следующего: я уже пытался пробить его защиту, чтобы понять, что он делает. Защита непробиваема. И это не его защита. Второе. Если я подойду к нему сейчас, где гарантия, что он не уйдёт в прошлое? И кто скажет, что это будет за прошлое? Вон, – кивнул он на Влада, – уже сбегали – туда, не знаю куда. Не поймали и сами вернулись в состоянии слабости. Не-ет... Его надо приучить к мысли, что мы – помощь для него. Поэтому, считаю, Лена, ты права. Надо раскладывать на его пути вещи, записки. И приучать к мысли, что он должен встретиться и поговорить. И чем быстрей, тем лучше.

– Почему? – влез Павел.

– До центра города ему осталось всего ничего.

– Ребята, – насторожённо сказал Володя и взлохматил свои белые волосы. – Изменение в планах.

– Что? – Все бросились к столу с картами, которые врач до сих пор скрупулёзно осматривал.

– Дмитрий идёт не к центру. Он идёт обратно по той же спирали.