Текст книги "Город голодных теней. Равновесие"

Автор книги: Ульяна Каршева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

22

Как не договаривал и он сам.

Нет ничего страшней чужой смерти, чью боль поневоле забираешь у умирающего.

Казалось бы...

Ан нет. Есть кое-что пострашней. Ожидание этой боли.

... Как только стемнело, круги ада закончились. Боги не любят работать без света.

Пришлось возвращаться в снятую квартиру. Ложиться спать...

На соседней кровати, у стены напротив, лежал Алексеич.

Бродяга знал, что он тоже не спит.

Усмехнулся. Его караулит. Хотя... Почему он молчит? Устал. Не физически. Морально. Денёк был сумасшедший. Кроме первой женщины, пришлось вытаскивать ещё восьмерых. Никогда не думал, что столько смертей может быть на одной линии – линии спирали. Привык, что боги обычно ведут одну смерть раз в два-три дня. А тут... И дорожные происшествия, и бытовые смерти. Кровавый калейдоскоп... Из всего, что сейчас ярче всего вспоминалось, – скорая из кардиологии, зажатая в пробке, а ней совсем молодая женщина с обширным инфарктом; старик, не сумевший дотянуться до столика, где лежало его лекарство от тахикардии; маршрутка врезалась в грузовик, который, перестраиваясь, не уступил ей дорогу... На завтра остались три смерти.

Как только он подумал об этом, мысль потянула за собой воспоминания. Два года, проведённые в странной сюрреалистической жизни, навалились, не давая отвлекаться от них, словно кто-то взял его за шкиряк и носом тыкал в те события... Он поспешно вызвал перед глазами лицо повзрослевшего без него сына. Пашка... В последнее время только его лицо и его радостно взглянувшие раз глаза вытаскивали из адовой пучины неотвязных воспоминаний...

... Теперь боли нет.

Но то, что вот-вот произойдёт...

"Поговорить бы", – прошептал "бессмертный".

Чего это он – шепотом? Прекрасно знает, что Алексеич его-то не услышит.

Кровать мягкая. На хороших пружинах. Бродяга бесшумно откинул одеяло и встал. Прислушался к дыханию лежащего напротив человека. Не изменилось, хотя бродяга знал о нём, что он чувствителен к движению в пространстве. Алексеич не любит задавать лишних вопросов и вмешиваться, если его не просят. Последнее при условии, что ситуация не экстремальная.

Едва дыша, бродяга, всё ещё изображая, что он боится разбудить спящего, который только изображает, что спит, нагнулся в сторону и взял с тумбочки сигареты и зажигалку. По коврику с затёртостями – два шага к балкону. Дверь приоткрыта. Перешагнул порог. Аккуратно и тихо закрыл за собой, благо что дверь по старинке закрывалась в мягкие утеплители. Обернувшись к застеклённой стене балкона, открыл раму. Всё. Теперь Алексеич решит, что он вышел покурить, и мешать на это время не будет. Курева не переносит, но терпит, когда курят другие.

Свежий воздух, смешиваясь с горьковатым дымком, обвевал лицо. Двор внизу казался бездонным и уютно безграничным. Луна уже ушла, и мелкие облака рвано темнели в глубоко синем небе.

– Ну? О чём ты хочешь поговорить? – прошептал бродяга.

"Ты знаешь, что будет со мной, когда они меня заполучат?"

– Знаю.

"И ты допустишь это?"

– Ты целый год возил меня мордой по всем помойкам, пока эти боги не поймали тебя во мне. Ты вышвырнул меня из моей упорядоченной жизни и сделал из меня... изгоя. Из-за тебя потом мне пришлось переживать все эти смерти. А теперь ты говоришь, что я чего-то не должен допустить из того, что они сделают с тобой?

"Но ты обещал мне..."

– Поддался слабости. Жалость – штука такая, что иной раз за глотку берёт... И вообще... Бойтесь первых порывов...

"И что теперь?" – жалко спросил "бессмертный".

Он промолчал. Пока не говорит вслух, "бессмертный" его не слышит... Он жадно затянулся, из-за чего сигарета оттлела почти до середины.

– Поживём – увидим. Что...

... Лена лежала в объятиях Игоря и морщила губы в улыбке, стараясь не улыбаться во весь рот, а то... услышит. Хорошо, что их комната через коридор!.. Она немного заворочалась, поворачиваясь лицом к нему, большому и тёплому.

– Пыхтишь, – шёпотом заметил он.

Потом она почувствовала, как он коснулся пальцем её рта.

– Смеёшься? Нет, улыбаешься. Поделишься?

– Глупое... Если бы не это дело, мы так всю жизнь и не решались бы поговорить. Бегали бы мимо друг друга, огрызались.

– Последнее не понял. Из-за чего... А, понял. Из-за тренажёрки.

– Ну да. Ты бы дразнил меня, а я бы гавкала в ответ. Ты ведь на мне женишься?

– Куда я денусь? – Он улыбался, и ей немедленно захотелось включить свет, чтобы увидеть его улыбку. – Иначе сбежишь от меня и без присмотра начнёшь заниматься в тренажёрном зале. И станешь страшной-престрашной, костлявой-прекостлявой.

– Ты так интересно это описал, мне захотелось хотя бы попытаться это сделать.

– Ах ты... – Он быстро приподнялся.

– Ой... Игорь, не надо! Ой, щекотно! Я сейчас визжать начну, – хихикая, предупредила она. – Услышат! Тебе же неудобно будет!

– Вот вернёмся домой... – неопределённо пригрозил он. И снова лёг рядом.

После недолгого молчания он сказал:

– Лена, извини... Но у нас обоих это профессиональное. Перед тем как закрыть дверь в эту комнату, ты оглянулась на вторую комнату. Агрессия. Я её у тебя отчётливо увидел. Если не хочешь говорить из-за чего, я пойму.

Девушка глубоко вздохнула, а выдох придержала.

– Он что-то скрывает. И меня это бесит. Я уже пыталась его вызвать на откровенность, на доверительность. Но он... Нет, я понимаю, что он прошёл через ад – и не только последнего года. Первый год не слаще был, когда в него этот вселился... Тебе это всё ещё любопытно?

– Я же сказал о профессионализме... – Он повозился, укрывая её, а на деле коварно подтаскивая ближе. – Мне, я считаю, с тобой здорово повезло. Ты ведёшь и будешь вести такие дела, суть которых я понимаю и которые мне интересны. Так что там ещё?

– Он что-то задумал, причём что-то жуткое. Я чувствую его тревогу – чуть не на грани психа. Он задумал что-то очень отчаянное и необычное. Он скрывает свои чувства, но его сейчас даже эмпат-новичок легко просмотрит, да и не только новичок – с его-то бешеным пульсом, с этими руками, которые он не знает куда деть. Заметил, как он то и дело ладонями дотрагивается до лица? Я сначала думала – энергополе разорвано, и его любой человек сейчас вампирит, что он и испытывает – утечку энергии. Нет. Прошла рядом с ним. Проверила. Поле у него крепкое. Но он постоянно закрывается: то рта касается, то висок трёт или лоб – особенно, когда Алексеич на него смотрит. Он не хочет врать, но умалчивает. Алексеич уже раскусил его, но молчит.

– Может, они сейчас поговорят, и Дмитрий расколется?

– Нет. Он считает задуманное слишком опасным – для остальных...

Лена, правда, умолчала и сама кое о чём. Нервозность Дмитрия повышалась, когда он взглядывал на неё. Руки сразу дёргались, а если была возможность, он отворачивался. Она предпочла не говорить этого Игорю, потому что решила: если Дмитрий не скажет об умалчиваемом Алексеичу, то она сама улучит момент завтра утром и напрямую спросит его, что он хочет сделать. И ещё ей самой хотелось разгадать эту загадку. Примерно представляя, что происходит – в самых общих чертах, как и остальные, – она задачку-то сложила: есть такое ЧП, как умирающий мир, невольный посредник-проводник и она, сильный эмпат, который помогает снимать половину, мягко говоря, неприятных ощущений в процессе смерти. Но вопрос, что задумал посредник-проводник, оставался абсолютно без единого проблеска ответа.

– Я буду рядом, – тихо сказал Игорь. – Далеко от меня не отходи.

Лену обдало жаром после него слов. Полежав немного, она выпростала руку из-под одеяла и погладила его по голове, незримо обвевая его успокоением.

– Спи, мой герой. Завтра будет трудный день. Но ты выспишься и легко проживёшь его. Спи, Игорь... – Она ткнулась в его грудь головой, присоединяясь к собственной снотворной эмпатии, окутавшей его личное пространство, и заснула сама.

... К полудню Дмитрий и Лена пережили две смерти.

Сегодня было гораздо легче.

Уже одно знание, что смертей будет меньше, помогало "переживать" их.

Как помогала и привычная схема, по которой работали: сначала, сосредоточенный на будущем, Дмитрий говорил, какой будет смерть; потом мчались на то место, которое нашли для них боги; здесь переживали смерть, силу которой успевали ослабить бесконтактники; и, наконец, уходили вчетвером в пространство прошлого и предотвращали саму смерть.

Первым делом был пьяный с утра лихач на джипе. Он не справился с управлением, и машина налетела на женщину, переходившую на "лежачем полицейском".

Потом во дворе дома, рядом с дорогой, мальчишка перелезал с балкона своей квартиры на балкон чужой квартиры, потому что друг забыл ключи дома. Нога поехала на перилах – пацан свалился. Пятый этаж.

Когда всё закончилось, вся компания на машинах рванула в уже известный сквер – в центр городской силовой спирали. Именно здесь должен произойти последний акт затянувшейся на целый год трагедии. Для Дмитрия – на два года.

Игорь, сидевший рядом с Леной на заднем сиденье, прошептал:

– Он выглядит спокойным.

– Да. Он решился это сделать.

– Думаешь, Алексеич знает?

– Знает. Он постоянно рядом с ним, как бы невзначай. И ещё полчаса назад я слышала, что он послал за Павлом. Тоже боится чего-то непоправимого, если считает, что сын поможет удержать его от глупого шага.

– Но Дмитрий этот шаг глупым не считает, – задумчиво сказал Игорь и вздохнул.

Машины оставили на улице напротив, у магазина, и всей компанией вошли в сквер, насторожённо приглядываясь ко всем, кто здесь гулял или просто сидел на скамейках, которых было довольно много.

Одну из скамей занимала группа пожилых женщин, которые не только сидели, но и стояли. Они в большинстве своём оказались одетыми в спортивные костюмы и что-то очень энергично обсуждали, не только болтая о своём, но и хохоча. Лена определила их как группу риска, за которой надо бы приглядывать. Ещё на нескольких скамейках сидели молодые мамы или бабушки с колясками, а то и без колясок – посматривая на малолетних карапузов, которые вокруг клумбы, разбитой посередине сквера, решительно трещали самосвалами и важно катали кукольные коляски. Лена вдруг поймала взгляд Игоря на одного малыша, который не только тащил свою машинку на поводке, но и грозно гудел вместе с нею. Взгляд бесконтактника был изумлённый – и девушка изо всех сил прикусила губу, чтобы не расхохотаться: он только что открыл для себя великую истину!

Поспешно отвернулась и начала приглядываться дальше.

Но всё было тихо и спокойно, и девушка решила, что будет присматривать за всеми подряд, оглядывая круг за кругом все скамейки. Солнцезащитные очки позволяли делать это тайком, никого не смущая... Время от времени кидая взгляд на спокойного Дмитрия, она снова и снова осматривала гуляющих...

Думает ли он о том человеке, с которым...

Дмитрий схватился за грудь. За сердце.

Девушка немедленно взяла его за руку и стремительно окинула взглядом только что просмотренные скамейки. Кто? Кто из гуляющих собирается умереть от инфаркта? И почему она не чувствует боли, от которой морщится Дмитрий?

– Лена, прости... – услышала она негромкое. И её сильно потянули за руку.

– Дмитрий? – удивлённо окликнула она, пока ещё ничего не понимая, только с недоумением глядя, как он падает у её ног.

– Папа!

Павел мчался от входа в сквер, испуганный.

Бесконтактники быстро шли к месту происшествия, а Лена успела помочь Дмитрию не упасть плашмя, чтобы не ударился головой, и теперь, присев на корточки перед ним, до сих пор не понимала, почему же с нею самой ничего не происходит. Всё настолько выбивалось из привычной схемы, что девушка была ошеломлена.

А потом... Её будто заморозило, когда она мельком кинула взгляд по сторонам: все посторонние, вне команд Алексеича, вставали и не спеша уходили из сквера. Как ни странно, выйти, кажется, собрался и Павел, внезапно бесстрастный, но его за плечо поймал Алексеич, и под его рукой мальчишка вздрогнул и испуганно замотал головой, будто только очнулся от кошмара. И снова, как загипнотизированный, потянулся к отцу, который, не шевелясь, лежал на асфальте.

А потом появилось впечатление, что сквер выпал из реальности.

Ошарашенная, как и остальные, Лена встала – её быстро оттеснил от "пациента" Володя – и увидела: по краям сквера, за вершинами высоких кустов, туманом шевелилась материализованная пустота.

Бархатный шёпот накрыл всех:

– Мы так не договаривались.

Алексеич склонился к неподвижному Дмитрию. Исподлобья посмотрел на Лену, движением брови указал на Павла. Лена еле заметно кивнула. Она обошла сгрудившихся вокруг Дмитрия бесконтактников и встала рядом с мальчишкой. Он даже не заметил, что его ладонь оказалась сжатой в её ладонях.

– Павел, отойдём. Ты мешаешь им.

– Что... Что случилось с отцом?!

– Что бы ни случилось – ему помогут. Пойдём.

Он уходил к скамейке послушно, но часто оглядываясь. Потом сообразил, что может сидеть и смотреть, и быстро сел. Девушка села рядом.

– Папа... умер?

– Павел, я пока ничего сказать не могу, – проговорила Лена. – И... Ты слышишь этот шёпот? Который сказал, что так не договаривались?

– Я думал, что это... – растерянно начал мальчишка.

– Сиди и слушай.

Алексеич вышел на середину сквера, чуть не залез в клумбу и вызывающе спросил:

– Так – это как?

– Человек сказал, что "бессмертный" ему не нужен. И он был готов избавиться от него в конце спиральной смерти. Но в нём "бессмертного" нет.

– А вам-то "бессмертный" зачем нужен? – простецки спросил Алексеич.

– Последний внедренец, как вы их называете, должен был получить сгусток энергии, с которого начал бы переселение в собственный мир. Сгустка в теле человека не оказалось.

– Стоп! Вы поймали Дмитрия? Значит, последний внедренец должен был убить Дмитрия, а потом взять "бессмертного" и удрать с остальными строить свой мир?

В сквере застыла холодная тишина. Абсолютная. Лена отчётливо слышала, как тяжело дышит рядом ничего не понимающий Павел.

– Жизни никто не обещал, – вкрадчиво сказал бархат. – Человек желал избавиться от "бессмертного" – и он избавился. Мы выполнили своё обещание.

– Но не получили желаемого, – с пониманием сказал Алексеич. – И знаете, что хуже всего? Влад! – повелительно позвал он. И положил руку на плечо подошедшего. – Веди.

Непроницаемо спокойный Влад шагнул в ничто, уводя за собой Алексеича.

... Лена оглядывала сквер с лёгким ощущением дежавю, как будто это уже когда-то было. Дмитрий стоял рядом – и ей захотелось спросить, думает ли он о будущей смерти.

Внезапно за спиной она почувствовала присутствие. Резко обернувшись, она с удивлением обнаружила Алексеича, который держался за плечо Влада.

– Ты брала его за руку? – бросил Алексеич.

– Нет, – оторопело ответила девушка и тут же взяла не менее удивлённого Дмитрия за руку. Вникающий взгляд, которым начальство проследило это движение, не понравился ей. Что-то идёт не по плану?

Уголок насмешливого рта Алексеича приподнялся уже в ухмылке.

– Вот оно что... – Начальство как-то сочувственно погладило её по руке и потрепало по плечу. Что это с ним?

– Лена, прости...

Дмитрий вздрогнул, падая.

Ловили его втроём, чтобы не разбился. Да ещё Игорь добежал...

А от входа в сквер ворвался испуганный Павел.

А потом произошло отделение сквера от всей Земли. И даже небо постепенно побледнело, словно выпитое кем-то до блёклой серости.

И – звучащий повсюду бархат...

– ... Мы выполнили своё обещание...

– Зачем вам нужен "бессмертный"?

– Вам это трудно будет понять.

– Ну, вы попытайтесь, – терпеливо сказал Алексеич. – Авось, поймём.

– "Бессмертный" – это сила, от которой произойдёт толчок для возрождения нашего мира. Иначе мир умрёт.

– "Бессмертный" – всего лишь душа без плоти, – задумчиво сказал Алексеич. – Душа – со всеми её заморочками, типа рассудочности, памяти и эмоций. Так ведь?

– Примитивно – так.

– Прекрасно. Лена, подойди.

Девушка нерешительно встала, а потом опомнилась и подбежала.

– Дмитрий мёртв, но с него начинается спасение того мира, который ты видела во сне. Помнится, ты скопила свой эмпато-снаряд?

– Да, он наготове у меня, – с трудом останавливая слёзы, ответила девушка.

– Отдай ему... Иначе остальные люди постепенно превратятся в нечто, чего на Земле быть не должно. А его внедренец – начало и конец всему. Для того мира.

Лена снова присела перед телом Дмитрия на корточки и, уже не скрывая слёз, подняла ладони над его телом. Сосредоточилась на коже, не обращая внимания на свои мокрые щёки. Покосилась на умиротворённое в смерти лицо Дмитрия и выдохнула, посылая собранный сгусток самых разных эмоций в грудную клетку неподвижного тела.

А ещё через две минуты слёзы от изумления высохли. Поток эмоций столкнулся с чем-то, что и в самом деле невидимо выходило из тела Дмитрия. Забыв дышать, Лена ощутила, как скользнула по её коже жёсткая, почти древесная шерсть. Пальцы онемели – и не сразу дошло, что существо, уходящее из мёртвого тела, само жадно тянет из её ладоней тот самый эмпато-снаряд, который был настолько мощный и многообразный, что до сих пор падал потоком.

Рядом стремительно на колени сел Игорь, и она сумела вынужденно прислониться к нему – сидя на корточках, чуть не свалилась, потому что из-за сильного выхода энергии ноги тоже онемели. Он же ещё и ухватил её за талию, помогая держаться... У тела Дмитрия его сменил Володя, который быстро положил ему руки на грудь и пытался, кажется, заставить заработать его сердце.

Потом Лену подняли, держа под мышки.

– Устоишь? – угрюмо спросил Алексеич.

– Ага, – тоненьким от слабости голосом выговорила девушка.

– Игорь, – приказал Алексеич.

Мог бы и не приказывать – про себя, потому что губы не желали шевелиться, усмехнулась девушка, очутившись на руках бесконтактника. И тут же от той же слабости, да ещё взглянув на Павла, который сидел на скамье, не смея спросить, заплакала снова.

– Алексеи-ич... А Дмитрий?..

Начальство исподлобья зыркнуло в сторону. С трудом повернув голову, Лена увидела Влада, сидящего на одной из скамеек. Тася стояла рядом, вытирая ему кровь, идущую из носа.

– По пластам времени Влад, к сожалению, ходить не умеет. Только если следом за кем-то – и то, сама видишь.

Только Игорь отвернулся со своей плачущей ношей на руках, как оба оцепенели, услышав сказанное начальством шёпотом:

– Ну что, "бессмертный", сумеешь что-нибудь сделать?.. Вот как? И где они? – Затем Алексеич нагнулся к Дмитрию, сделав странное движение, будто погладив его по плечу, а потом взглянул на свои команды и сказал: – Ребята, отойдите от клумбы.

Отошли все, и как-то странно и печально было смотреть на сиротски оставленное у клумбы тело Дмитрия.

А потом началось нечто. Снова отделение сквера от всего мира. Только на тот раз небо не поблёкло, а словно окутало отделённый сквер в призрачную голубизну, которая туманом начала расползаться и по всему месту. Лена подёргалась в руках Игоря, и тот неохотно поставил её на место. А потом туманная голубизна резко опала. У начала клумбы стояли шесть фигур. В каких-то странных, будто в монашеских, одеяниях. Только вот цвет у одеяний был сияюще синим. Причём одна фигура держала на руках, кажется, спящую девочку.

Лена, мгновенно и привычно прощупывающая неизвестных, не сумела назвать их людьми. Только фигуры. Они были без ауры. Она не сумела найти ни малейшей подсказки, что они – живые.

Та из фигур, что с девочкой на руках, шагнула и оказалась рядом с телом Дмитрия. Опустила девочку рядом с ним. Отступила. Замерла.

Девушка поняла, что происходит нечто совершенно неожиданное. Напрягая глаза в привычном поиске эмпатических волн, она сумела лишь заметить, как от Дмитрия что-то качнулось в сторону девочки. Ещё бесконечные секунды – и девочка зашевелилась и неуверенно села. Замерев, некоторое время она смотрела на тело человека рядом, а потом оглянулась на фигуры. Та, что ближе, протянула руку – девочка встала и сразу пошла к остальным. Снова по всему скверу возник голубой туман, в котором и пропали странные фигуры. А когда туман развеялся, тело Дмитрия вздрогнуло.

Бросившись к нему снова чуть не хищной птицей, Володя быстро приподнял его, кашляющего из-за пересохшего горла, и с облегчением рассмеялся.

... Уже в машине Лена не выдержала.

– Что это было?!

– Я поговорил с "бессмертным" сегодня утром, когда Дмитрий совсем уснул, – поморщился Алексеич. – Не хотелось, но слишком уж он загадочно молчал. "Бессмертный" рассказал, что есть на свете некий артефакт, к которому прикасаться нельзя. А он, будучи обыкновенным смертным существом, прикоснулся. Этот артефакт принадлежит семи "бессмертным", которые живут вечно, меняя лишь тела. Иногда один из них устаёт от своего бессмертия и уходит в артефакт. Тогда остальные ищут душу, которая согласилась бы заменить седьмого. Душа этого смертного существа, несмотря на всё его легкомыслие, подходила – и он получил бессмертие. Но этот ритуал проводится при участии других шести "бессмертных", а на этот раз их не было, и наш "бессмертный стал "гулять" по телам, меняя их, когда боги, а на деле – духи миров, догоняли его, чтобы использовать в восстановлении этих миров. Шестеро "бессмертных" нашли своего седьмого, заодно помогли и Дмитрию. Это их подарок человеку – за помощь седьмому, который теперь наконец-то получил нужное тело.