Текст книги "Гарем для попаданки (СИ)"

Автор книги: Ульяна Гринь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Меня прёт.

Вот прямо сейчас, в этот самый момент я хочу и хочу быстро, жадно, напористо. Сквозь мои ладони это желание словно перетекает в тело Тиля, и он начинает постанывать – тихонько, сдавленно, глухо, в подушку. А может, ему просто нравится массаж… Я глажу напряжённые мышцы, усиливаю нажим, вывожу круги и загогулины, и мужское тело отзывается, расслабляясь, успокаиваясь.

И всё случается само собой.

Всё же Тиля чему-то научили, или это у него сработал природный инстинкт, потому что парень долго не выдержал. Он перевернулся на спину и жадно припал ко мне, как припадают после жаркого дня к бутылке холодной воды. Губы пили мой рот, руки ласкали тело, медленно, но верно проникая под рубашку, нога раздвинула мои колени… Дрожа от возбуждения и вообще всей этой запретной ситуации, я подчинилась, отдаваясь на милость мужчины. Тиль потёрся о моё бедро пахом, где набухал член, оторвался от губ и спросил почти жалобно:

– Драгоценная ари, вы позволите овладеть вами?

Чуть всё не испортил, так мне стало смешно. Но зверёк внутри ждал удовлетворения, терзая мой живот, и я сказала, задыхаясь:

– Позволяю!

Его пальцы скользнули в глубину моего влажного лона, словно проверяя – готова ли? Я была уже давно готова! И давно перестала быть скромной и тихой, поэтому пробралась рукой под его набедренную повязку, нащупав восхитительную твёрдость и не менее восхитительную длину, а потом направила его член прямо в себя. Тиль перестал наконец стесняться и вошёл осторожно, на полшишечки.

Мало, как мало!

Остаток пути проделала я сама. Выгнулась, вжалась в его бёдра, ловя каждый миллиметр горячего и твёрдого, как камень члена. Он наполнил меня целиком, возвращая забытое ощущение слияния с мужчиной, и неважно, что я была в другом мире, что это чужой мужчина, что не муж… Тиль застонал, накрыв меня своим телом, подался назад, покидая лоно, но я не позволила. И наш первый с ним раз вышел похожим на борьбу…

Я билась под ним в исступлении, забыв о том, где я и как сюда попала. Ничего уже не было важно, особенно то, что я оставила дома! Такой секс, такой член! Ради этого я останусь тут навсегда, навсегда-а-а!

Глава 3. О дивный новый мир!

Откинувшись на подушку, я расслабленно, с улыбкой наблюдала, как Тиль соскользнул с кровати и отправился в угол, где стояла бадья с чуть тёплой водой. Обмывшись, он зачерпнул плошкой воды и принёс мне.

– Драгоценная ари, я оботру вас?

– Боже, Тиль, я бы и сама помылась, – ответила тихонько, но парень мотнул головой:

– Это обязанность наложника, ари.

– Тогда валяй.

Мне было так мляво, так хорошо… Двигаться не хотелось, а хотелось… Чего мне хотелось? Ощущать аккуратные прикосновения мягкой влажной ткани к животу, где ещё всё сжималось отголосками волнующего прибоя, к внутренней стороне бёдер, к лону, где каждый миллиметр кожи был чувствительным, будто нервы наружу. Тиль обтирал меня так нежно, что я умилилась. Всё же это так приятно, когда о тебе заботятся… Я даже застонала легонько от неземного блаженства.

– Драгоценная ари, вы желаете покушать? Вас томит жажда? – обеспокоенно спросил Тиль, подняв взгляд на меня.

– Жажда, да… И покушать, – согласилась покладисто.

– Я мигом, ари, – вскинулся он и, убрав плошку с водой, накрыл меня соболями.

И тут у меня случился второй оргазм. Мягкий пушистый мех щекотал кожу, ластился, будто ласковая кошка. А в душе расцвела орхидея – элитный цветок для богачей, как и эти соболя. И они мои. Пока что.

Чёрт, я богатая женщина!

Только сейчас осознала и, приподнявшись на локте, спросила:

– Тиль, а это всё моё?

– Конечно, – удивлённо ответил он. – Всё в доме, все люди, земли на несколько теоров вокруг – всё принадлежит вам, драгоценная ари.

– Теор – это много?

Тиль замялся, задумался. Потом махнул рукой:

– Тысяча шагов на тысячу шагов.

– Понятно, – сказала я, хотя вычислять среднюю длину шага не собиралась. Короче, много. Я чертовски богата, да…

– Какое блюдо доставит вам удовольствие, драгоценная ари?

Я улыбнулась Тилю, и он тоже растянул губы в улыбке, показав ямочки на щеках. Какой милый парень! Но на дворе ночь…

– Может, не стоит? Будить людей в такое время…

– Ари, наш повар сочтёт за честь приготовить вам еду в любой момент, поверьте.

Тиль распахнул дверку, спрятанную за гобеленом с изображением конной охоты, и крикнул в гулкую пустоту:

– Милостивая ари желает подкрепиться! – потом вернулся к кровати, поклонившись, сказал мне: – Сейчас вам всё принесут.

– Иди ко мне, Тиль, – позвала, похлопав по постели. Потом до меня дошло, что так обычно подзывают собаку, и стало стыдно. Злясь на себя, села и кивнула: – В общем, давай, устраивайся. И извини, если я как-то не так выражусь.

– Ари, мне положено вернуться в гарем, – смиренно ответил Тиль, склонив голову. Но я фыркнула и возразила:

– Нет уж, насколько я поняла, парадом командую я. Ты не вернёшься в гарем и будешь спать со мной.

Потом посмотрела на его выбившиеся из причёски волосы и пригладила их, добавила:

– Если, конечно, ты этого хочешь.

– Ничто не доставит мне большего удовольствия, драгоценная ари.

Тиль схватил мою руку и прижал её к своей щеке. Нежность затопила меня целиком. Надо признать – я давно уже превратилась в бесплатное приложение по готовке, уборке и мытью посуды для собственного мужа. А здесь просто рай для таких женщин, как я: любят, обожают, каждое слово воспринимают приказом и спешат этот приказ исполнять. Пожалуй, я не стану торопиться с возвращением домой. Поживу в этом чудесном мире, понежусь в заботе и ласке мужчин…

– Ари…

– Зови меня Анна или Аня, – ответила я рассеянно, обнимая Тиля, который устроился рядом со мной на кровати.

– Едва ли я посмею.

– А ты возьми и посмей, – тихонько рассмеялась я.

– Ари Анна, могу я спросить?

– Спроси. И вообще, не спрашивай разрешения, это меня напрягает.

– Простите великодушно, если я обидел вас.

– Это не вопрос, Тиль.

– Простите…

– А будешь постоянно извиняться – стукну! – весело пообещала. Тиль сделал свои круглые глаза ещё круглее и замолчал. Какие у него красивые и мягкие губы, так и манят поцеловать… Я потянулась к нему, приласкала губами рот, и Тиль ответил на поцелуй с готовностью. Он, похоже, был не против второго раунда, да и я, признаться, тоже. Но нас прервали.

В поклонах, не разгибаясь, в спальню вошли двое с подносами, уставленными плошками, плошечками и кубками. Первый, постарше, объявил:

– Ужин для милостивой ари.

– Поставьте здесь, – ответила, неловкая за то, что нас застали целующимися и почти голыми, добавила: – Пожалуйста.

– Если что ещё понадобится, вы только позовите, ари.

И с поклонами задом удалились из спальни. Я оглядела доставшийся нам ужин и вдохнула запах мяса – нежный, чуть сладкий, травами отдающий, спросила:

– Что это?

– Захо, – ответил Тиль, отломив кусок хлеба и протянув мне: – Новорождённый ягнёнок в соусе из белых грибов.

– Кошмар какой… Есть младенцев… Пусть даже и животных!

– Попробуйте, драгоценная ари, это очень вкусно! – с воодушевлением он зачерпнул кусочек мяса хлебом и обмакнул в соус, а потом поднёс к моим губам. Я улыбнулась, принимая еду из его руки, облизнула и его пальцы, глядя Тилю в глаза. Вспомнила каменный стояк большого члена, и в животе родился долгий спазм предвкушения. А во рту – гастрономический оргазм. Мясо с грибами – почти несолёное, почти без специй, только травы. По-моему, эстрагон…

– А что в кубке?

– Пряный эль из вашего погреба.

Эль – это пиво? Пиво я не очень люблю, предпочитаю вино, но отчего бы не попробовать. Я сделала глоток, зажмурилась. Тёплое, тёмное, совсем не похожее на то, которое всегда пил Дима, расцвеченное пряностями… Наверное, ещё и афродизиак!

– Боже, это нечто, – протянула, не определившись сразу – нравится мне или не очень. Зато мне нравился парень, сидевший рядом со мной и кормивший меня с руки.

– Ари, я хотел спросить…

– Я всё ещё жду, – фыркнула. – Чего ты мнёшься?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Я действительно не сделал вам больно?

– Откуда такие идеи? – удивилась я. – У тебя же не арматура десять сантиметров в поперечнике и сорок в длину!

– Мне незнакомо слово арматура, и меры длины не слышал никогда, – глаза Тиля загорелись любопытством.

– Арматура… Это такой железный прут, который вставляют в бетонный фундамент, – с запинкой объяснила я. – А меры длины…

Я раздвинула овалом большой и указательный пальцы, показав примерно десять сантиметров, и Тиль фыркнул:

– Таких удов не бывает! Разве что у драконов, но их никто не видел уже давно.

– А такие бывают? – я со смехом растянула ладони на четыре раза по десять сантиметров. Тиль убеждённо помотал головой:

– Вы, драгоценная ари, показываете монстра какого-то! Таким только юных ноари пугать…

– Да я сама понимаю! – отпив ещё эля, откинула голову на спинку кровати. – А ведь у тебя нормальный стандартный размер, Тиль.

– Что вы, драгоценная. Размер у меня слишком велик, – пригорюнился он. – Потому и к ари Виллар никогда не водили.

Я отодвинула поднос, чувствуя приятную тяжесть в желудке, и прилегла на подушку:

– А как у вас это принято? Есть какая-то очередь? Или кого женщина захочет?

Тиль блеснул глазами, поправил свечу в подсвечнике рядом с кроватью и ответил охотно:

– Драгоценная ари может выбрать любого наложника на свой вкус. Может выбрать также двоих или троих. А если выбирать не хочется, то Девлин сам назначит того, кто разделит постель с ари.

– Как мило… А Девлин – он кто?

– Старший кяри.

– Это я уже поняла. Какие у него обязанности?

– О, Девлин главный по дому! Он всегда был рядом с ари Виллар. Все распоряжения в гарем передаются через него.

– А ты тут родился? В смысле, ты из этого города?

По лицу Тиля пробежала тень, и мне стало неловко. Может быть, с этим связана трагедия? Или семейная тайна? Но парень кротко улыбнулся, завладел моей рукой и поцеловал пальцы – один за другим, потом сказал:

– Меня купили на рынке, когда мне было восемь лет. Мой родной город на севере отсюда в семидесяти теорах.

– И ты никогда туда не возвращался? – с грустью спросила я.

– Нет. Мне нечего там делать! – усмехнулся Тиль. – Моя судьба здесь – питать силой эр Кристаллы Жизни.

– А вот с этого момента поподробнее, пожалуйста! – потребовала, садясь. – Какие такие кристаллы? Какой такой жизни?

– Реддана! – пробормотал Тиль и тоже выпрямился. – Девлин не объяснил вам, драгоценная, что есть Кристаллы Жизни?

– Нет! Он меня сразу потащил в гарем, цигель-цигель, выбирать и в койку.

Свои возмущённые слова я сопроводила весьма ярким жестом, на что парень фыркнул, смеясь, а потом соскочил с кровати:

– Я покажу вам, драгоценная ари Анна. Соизвольте пройти со мной к окну.

Ари Анна соизволила. Маленькое узкое окошко обнаружилось опять-таки за гобеленом. Снаружи на нём расцвели ледяные узоры, а, когда я приблизилась и коснулась стекла, от него пошёл пар. Как холодно на улице! В моём мире, в моём городе давно не бывает таких морозов…

Тиль обеспокоенно приобнял меня за плечи, и контраст обледенелого окна и его горячей кожи заставил вздрогнуть. Шёпот в ухо заставил млеть:

– Вы заболеете, драгоценная ари, я принесу вам плащ.

– Не надо, согрей меня ты, – отказалась я. – Где же эти ваши кристаллы?

– Видите верхушки елей, ари Анна?

Я видела. Они высились справа, будто пики, вонзившиеся в тёмно-серое небо. Сквозь клочкастые облака проглядывало чёрное небо, усеянное крохотными точками звёзд.

– Чуть выше и чуть правее елей мерцает огонёк. Это и есть Кристалл Жизни города Фегра.

– Фегр? Так называется город?

– Фегра, драгоценная ари. Так звали первую ари, которая основала город.

Я плотнее прижалась к Тилю, рассматривая слабенький свет от кристалла, и спросила в шутку:

– Значит, если я основаю… основю… стану основательницей города, его назовут Анна?

– Да, драгоценная.

– Ка-айф, – протянула я с замирающим сердцем. А что? Аннаград это действительно здорово! Но, наверное, невыполнимо.

Ладно, вернёмся к этому позже. Пока меня больше волнуют Кристаллы Жизни и тёплые руки, сомкнувшиеся на моём животе.

– Тиль, а теперь объясни мне, для чего эти кристаллы служат, и как вы их питаете этой вашей силой, как её…

– Силой эр, драгоценная ари.

Руки скользнули по животу, огладили мои бёдра, вернулись вверх, к груди. Отодвинув кружева, пальцы Тиля, нежные и гладкие, провели по соску, обозначив ореолу, прижали выступающую пуговку плоти, рождая в глубине лона призывные всплески возбуждения.

– Сила эр – мужское начало, – продолжил наложник таинственным шёпотом, лаская мои груди. – Совокупляясь с женским началом – силой ар, она даёт жизнь. В женщине расцветает новый цветок – ребёнок, а в кристалле – свет. Без детей мы умрём, и без света Кристаллов Жизни погрузимся во мрак, а во мраке не может жить ничто и никто.

– Значит… – задыхаясь от охватившего меня томления, продолжила я, – каждую ночь необходимо совокуплять эти две силы?

– Каждую ночь. И каждое утро кяэрри должен отдать полученную силу Кристаллу, чтобы он освещал наш мир.

– И как ты думаешь, у тебя достаточно силы от первого раза? – спросила я шёпотом не без задней мысли. Тиль довольно быстро понял намёк:

– Чтобы Кристалл светил весь день, нужно хорошенько постараться, а я всё сделал на скорую руку, драгоценная ари! Позвольте мне взять вас ещё раз – и теперь это продлится намного дольше.

– О да-а, – простонала я. Вожделение нарастало – от его умелых пальцев, от близости крепкого и жаркого тела, от картинок, что рисовались в моей голове. Тиль поднял меня на руки и донёс до кровати:

– Позвольте мне показать вам всё, чему я научился, ари Анна.

– О, Тиль… Покажи мне всё!

Мастер-класс, показанный Тилем, оказался премьерой не только для него, но и для меня. С Димочкой у меня такое было лишь пару раз за восемь лет семейной жизни. В ход пошли и пальцы, и губы, и язык, а потом и восхитительный, всё такой же твёрдый, как арматура, член. Мой новый любовник старался изо всех сил, то и дело поглядывая на меня – посмотреть на реакцию. А я стонала, временами вскрикивая на самом пике, цеплялась руками за подушку, за плечи Тиля, оставляя на них красные полосы от ногтей, я плыла на облаке страсти, которое иногда потряхивало, вскидывая меня до седьмого неба…

Я будто воочию видела наши две силы, соединившиеся на перепутье лона и члена! И радовалась – за себя, за Кристалл, за весь этот чудной мир.

А потом мы уснули, обнявшись, и последним, что я почувствовала в этот вечер, было тяжёлое соболиное покрывало, которое Тиль натянул на меня.

И снился мне странный сон – будто я лечу. Высоко-высоко, над облаками, раскинув руки… А мама всегда говорила, что мы растём, когда летаем. Но расти мне уже некуда, разве только вширь. К чему сон – не понять.

Зато пробуждение в этом адском мире оказалось поистине королевским. Помнится, я читала про то, что у несчастных французских королей не было ни одной свободной минутки, ни минутки интимности, что они даже в туалет на горшок ходили в присутствии всех своих придворных. Вот и я подумала, что теперь мне придётся так же страдать…

Полог балдахина был откинут самым нещадным образом, и голос Девлина заставил вздрогнуть:

– Возрадуемся, ибо новый день! Возрадуемся, ибо жизнь вернётся в Фегру! Возрадуемся, ибо…

– Девлин! – рявкнула я и запустила в кяари подушкой. А подушки тут были, как у бабушки в деревне – тяжёлые, плотные, хотя и круглые. – Напугали!

– Прошу простить меня со всем великодушием, на которое вы способны, милостивая ари! – Девлин поклонился низко-низко и махнул рукой кяри, которые томились позади него. – Если вы не выкажете несогласия, ваш наложник должен отправиться к Кристаллу немедленно, чтобы напитать его полученной от вас силой.

Я не успела даже подумать, согласна или нет, чтобы у меня украли Тиля, как кяри уже вытащили его из-под соболей и потянули вдвоём к выходу. А я ляпнула, глядя, как оглянулся на меня:

– До вечера, Тиль!

Девлин кашлянул, подождал, пока за кяри не закрылись двери, и тихонько сказал:

– По правде говоря, я не надеялся, что вы выдержите сегодняшнюю ночь, милостивая ари.

– Чего бы мне её не выдержать? – проворчала я, глядя, как оставшиеся слуги выкладывают на постель платье и нижнюю рубашку, пояс, украшения, какой-то платок, больше похожий на простыню.

– Я боялся за вас, дежурил под дверью…

– Боже, вы ненормальный, Девлин. Я не стану с вами обсуждать наши… игры в постели!

– Но вы вполне можете, милостивая ари. Если вам неловко – помните, что я не мужчина, а кяари.

– В смысле? – я резко обернулась и смерила Девлина подозрительным взглядом. Евнух, что ли? Всё отчекрыжено? – Вы вообще не мужчина? Ничего не можете?

И тут случилось самое удивительное – кяари смутился. Он даже покраснел и пятнами пошёл, вспотел под беличьим париком. Капельки пота поползли по пятнистому лицу, и я рассмеялась:

– Ну, вы же вполне можете!

– Ари, не в том дело… Я, конечно, мужчина, – он замялся. – Но моя миссия иная. Я старший кяари, на мне весь ваш дом, милостивая, и слуги. Вся организация…

– Ладно, не майтесь. Я поняла. Вы можете, но не хотите.

– Совершенно верно. Точнее, не должен. Простите, милостивая ари.

Меня одели в совершенно роскошное платье. По меркам этого Средневековья, конечно. Ярко-синее, такого абсолютно ненатурального цвета, которым обычно рисуют море дети, длинное в пол и украшенное серебряной вышивкой – на груди и животе вился, расцветая, невиданный цветок. Его лепестки были вышиты и по подолу, и по вороту. Кяри крутились, оборачивая вокруг моей талии бисерный пояс – трёхметровый, не меньше, с няшными кисточками и колокольчиками.

Зачем колокольчики-то? Я что, кошка?

– Милостивая ари соизволит выйти во двор, чтобы лицезреть Кристалл Жизни? – любезно спросил Девлин, который уже пришёл в себя и принял своё обычное выражение отстранённого дворецкого.

– Я соизволю. Слушайте, Девлин, можно нам поговорить наедине?

Он посмотрел на меня, как не понимающая собака, потом кивнул. По мановению его руки кяри испарились из спальни. Я плюхнулась обратно на кровать и выдохнула:

– Ладно. Девлин! Я так долго не протяну!

– Что случилось, милостивая ари? Тиль был неласков с вами? Он причинил вам боль?

– Да ну вас! С Тилем всё… здорово, – смутилась. – Но кяри! Знаете, я не привыкла ко всему вот этому вот!

– Вам не нравятся слуги? Ари, одно только слово, и мы заменим их!

– Нет-нет! Я не про это. Они симпатичные, милые и всё такое… Но я не привыкла, когда меня… вертят в разные стороны и раздевают, и одевают. К тому же, мужчины!

– Кяри не мужчины.

– Что, и они тоже?! – поддела, и Девлин завис. Отвиснув, улыбнулся:

– Вы привыкнете, ари. Я обещаю вам, вскоре вы перестанете думать о них, как о мужчинах. Кяри никогда не прикоснутся к вам так же, как кяэрри.

– Интересно, как вы их различаете, – пробормотала я. – С виду все покемоны.

– Я обязательно покажу вам, милостивая. Быть может, мы даже отправимся на ярмарку – ведь вам необходимо обновить гарем, не так ли? И там вы увидите всё.

Я встала. Ярмарка – это интересно! Но ведь он не собирается покупать рабов или продавать наших?

Наших!

Для меня они уже наши!

Вот как я тут прижилась за один день… Уже гарем своим считаю. Докати-илась…

Девлин заметил моё замешательство и отмахнул низкий поклон:

– Желаете ли вы посмотреть на Кристалл Жизни?

– Желаю, – вздохнула я. – На улице холодно?

– Подморозило, ари. Ваш плащ.

Он накинул мне на плечи подбитый мехом плащ с капюшоном, тщательно заправив под него платок, похожий на длинную фату, которым мне обернули волосы. Интересно, а прогрессорством тут можно заниматься? Я бы в первую очередь уничтожила этот пережиток прошлого в виде платка. А ещё бы трусы изобрела.

На улице было действительно морозно. Снег поскрипывал под сапожками, лицо покусывало острым хрустящим воздухом, а вокруг вяло копошился город. Укутанные в меха и платки люди кланялись при моём появлении, а когда мы с Девлином проходили мимо, возвращались к своим занятиям. В сумерках их было плохо видно, и я спросила у своего сопровождающего:

– А сколько сейчас времени?

– Десять часов утра, милостивая ари.

– А чего так темно?

Девлин указал на высящийся над городом кристалл и сказал напряжённо:

– Если ваш наложник хорошо постарался ночью, то сейчас рассветёт.

Я тоже уставилась на едва мерцающий «ночник» и пожала плечами:

– Ага, посмотрим.

Вы когда-нибудь наблюдали за рассветом? Когда солнце ме-едленно показывается из-за горизонта, так медленно, что не замечаешь его движения? И проверяешь себя – вот был краешек, а теперь уже больше, а теперь ещё больше! Я думала, тут будет так же. Думала – сейчас начнёт потихоньку светлеть.

Но Кристалл Жизни вспыхнул в один момент. Вспыхнул ярко, словно второе светило, и радостно озарил город, дома, пышные серые ели, которые заискрились мириадами бликов… Боже, как красиво! Снег, сияние кристалла, природа – всё было так, как доктор прописал!

И мужики.

Они чуть ли не хором возопили: «Слава ари!», некоторые попадали на колени. Те, кто был поближе ко мне, попытались облобызать подол платья. Я со страху ломанулась к Девлину, ещё бы немного и на руки ему запрыгнула. Но только проблеяла жалобно:

– Чего это они?

– Спасительница вы наша, ари Анна! – с чувством ответил кяари. – Наверное, вы плохо представляете себе, но вы действительно спасли наш город!

– Да? Значит, мне можно покапризничать? – буркнула, вырывая подол у ближайшего кяри. – Мне кофе положен за спасение?

Глава 4. Подарок

Завтрак в этом мире почти ничем не отличался от привычного. Кроме одного – здесь не было кофе. Он тут не существовал вообще. И даже по описанию Девлин не смог понять, о чём я ему толкую.

– Боже ж ты мой, – ворчала я, принимая от кяри кусок хлеба с зернистым солёным творогом. – Какой дикий мир! Как это так? Не знать, что такое кофе!

– Простите, милостивая ари, – в сто пятьдесятый раз извинился слуга. – Простите.

– Да простила, простила. Побухтеть-то можно? – вздохнула, принюхиваясь к травяному чаю.

– Побух… чего?

– Ой всё! Девлин, какие у меня планы на день?

– Никаких, милостивая ари. Отдыхайте, спите, а можно и в баньку сходить! Если желаете новое платье, пришлю вам портного.

Я поморщилась, отпив глоток, и посетовала:

– Скукота. Делать нечего. А какие у вас тут развлечения?

Глянула через маленькое окошко наружу – белый снег слепил глаза. Хоть в снежки поиграть… Так не с кем. Девлину предложишь – вылупится, как на новые ворота. А остальные вроде как делом заняты. Только я одна сижу без дела.

– Развлечения? Если пожелаете, ари, гарем устроит для вас спектакль.

Я кисло улыбнулась. Ну конечно, будут танцевать, как гейши… Нет уж, лучше валяться в кровати, чем смотреть на эти танцы-шманцы. Девлин понял, выдвинул другое предложение:

– Или вы можете осмотреть город и капище. Для кяэрри это будет весёлой прогулкой.

– Девли-ин… Я не хочу никуда ходить с гаремом! Пусть покемоны остаются там, где им хорошо. Давайте прогуляемся вдвоём.

Девлин замялся, потом обвёл рукой общую комнату, в которой, как я поняла, готовили еду и занимались домашними работами, сказал:

– Всё это требует моего внимания, милостивая ари.

– Я тоже требую внимания, Девлин, – твёрдо ответила и отодвинула тарелку. Есть не хотелось. Без кофе утро не утро. И хлеб какой-то странный, ночью он не отдавал так сильно пряностями. Сыр слишком солёный. Подушка душная, одеяло кусачее…

Тёмные глаза Девлина смотрели растерянно. Видимо, предыдущая хозяйка дома не причиняла ему столько неудобств. Ну, а что поделать? Вот такая я неудобная, Аня Лаврова из славного города-героя моей славной родины, что в мире Земля. Украли? Притащили сюда? Будьте любезны соответствовать моим запросам. Хочу развлечений. Не сексом единым…

– Как вам будет угодно, милостивая ари, – сдался кяари. – Позвольте мне одну минутку – отдать распоряжения, и я буду ваш.

О, а мы умеем в двусмысленность! Девлин – мой? А что, он ничего… Только белку снять с башки, и ещё огуречик! Я проводила задумчивым взглядом ладную фигуру старшего слуги и вдруг представила, как он раздвигает мои ноги, ложится между них и вот так обстоятельно, не упуская ни миллиметра, облизывает все складочки лона…

Ох ты господи, что за мысли лезут в мою голову?!

Гулять, деточка! Смотреть город, работников, которые трудятся, капище какое-то… Капище – это такие вырезанные из дерева фигурки, вроде. Разберёмся по ходу дела. Может, мы ещё и на лошадках покатаемся? Лошадок я люблю, даже конный клуб посещала когда-то… В другой жизни.

Один из кяри принёс плащ, но другой – покороче. С поклоном представил его мне и застыл. Неужели он так будет стоять на полусогнутых, пока я не встану? Мелькнула мысль испытать его терпение, но я сразу же устыдилась. Поднялась, подождала, пока плащ накинут мне на плечи, застегнут тяжёлой брошкой у горла и заткнут край за мой великолепный пояс с колокольчиками.

– А что, это так носят? – удивилась. Кяри молча кивнул с поклоном. Наверное, чтобы не мешать сидеть в седле. Умно.

– Вы готовы, милостивая ари? – а вот и Девлин появился, как чёртик из табакерки, уже одетый в тёплый камзол, если можно было так назвать это чудо с мехом и железяками на груди. Уж точно не кольчуга. Да и от чего бы носить кольчугу в городе? Надеюсь, никто не нападёт? А то высшие силы, распределявшие попаданок по мирам, могли меня забросить в небывалый гадюшник…

– Я готова.

– Я велел оседлать лучших прыгунов.

– Скакунов, вы хотели сказать? – улыбнулась, но Девлин покачал головой:

– Прыгунов. Сейчас увидите.

Он протянул мне руку, я церемонно взялась за его локоть, и мы степенным шагом вышли через парадный вход, провожаемые поклонами слуг.

В этот момент я чувствовала себя большой госпожой. И даже поверила в правильный выбор высших сил. Гарем можно пережить. А вот это благоговение вселяет силы и уверенность в себе. Я не зачуханная госслужащая и не затраханная рутиной жена. Я госпожа. Я ари. Я вообще тут самая главная.

Белый снег снова ослепил, морозный воздух обжёг щёки. Свет от Кристалла не угасал, сияя, как большое яркое солнце. Все вокруг занимались делами: кто доски стругал, кто воду нёс, кто помои. А перед крыльцом паренёк в меховом тулупе и шапке держал под уздцы двух…

Чего?

Волков? Собак? Гигантских собако-волков?

Я остановилась, тормознув Девлина, и он заботливо спросил:

– Милостивая ари, с вами что-то не так?

– У меня проблема со зрением, – ответила, не смея отвести взгляд от мощных мохнатых зверей, осёдланных специальными сёдлами и взнузданных на лошадиный манер. Один из волков повернул ко мне голову, глянул жёлтыми раскосыми глазами и вывалил язык из огромной пасти. Улыбнулся! Чёрт! Думает, как лучше меня сожрать? С какой части тела начать? Такие челюсти, что руку перекусят, словно спичку…

– Вы когда-нибудь катались на волке?

– Боже… Нет, конечно!

– Не волнуйтесь, это очень просто, милостивая ари. Вам приготовили суку, она очень ласковая и аккуратная.

Глянь-ка! Суку они мне приготовили! Аккуратную!

Что я там говорила? Я госпожа? Хрен там валялся. Я мелкий маленький человечек, которого сейчас посадят на волка и… И всё. Конец мне придёт.

– Я помогу вам, милостивая, – Девлин подвёл меня к волчице, а паренёк перекинул повод на спину животного. – Просто перекиньте ногу вот так и вставьте её в стремя.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Просто? Да нифига это не просто! Просто только кошки родятся… А я сейчас просто грохнусь в обморок, и меня загрызут. Бесславное окончание прелестного утра…

Но всё оказалось не так уж и плохо. Сидеть на волчице было довольно-таки удобно. Главное – крепко держаться за луку седла. Вообще, тут всё было продумано, чтобы управлять прыгуном одной рукой. Ведь строение рта волка отличается от лошадиного… А моя волчица оказалась и правда очень аккуратной. Вероятно, она почувствовала напряжение всадницы и двигалась медленно и без толчков. Девлин же сидел на своём волке очень уверенно, гарцуя и чуть ли не рисуясь.

Он показал мне весь город, и мне захотелось увидеть его на карте – улицы, расходящиеся лучами от центральной площади, треугольные дворики, призмы домов, а за ними – огородов. Мужчины трудились без устали, даже мальчишки не шлялись без дела – кто тащил полные корзины, кто вёдра с водой. И все – все без исключения – кланялись при виде меня.

Капище оказалось поляной, с которой чьи-то заботливые руки сгребли весь снег. Осенняя трава топорщилась вокруг вросших в землю валунов, расположенных кругом, а в центре стоял кряжистый столб с вырезанным на нём стилизованным изображением женщины. Девлин спешился и преклонил колено перед богиней, и я услышала, как он молится шёпотом. Слов не разобрала, но показалось, что кяари благодарил Реддану за проявленную милость.

За меня, что ли, благодарит?

После капища мы выехали за частокол. Огорожен город был на славу. Я даже спросила у Девлина:

– А от кого такой заборчик поставили? Неужели войны бывают?

– Слава Реддане, после тысячелетнего конфликта с горными гномами… Мы были побеждены, но не сломлены! Однако потеряли доступ к шахтам, где добывали Кристаллы Жизни. Те редкие, которые остались в нашем пользовании, нуждаются в ежедневной подпитке. Отсюда и необходимость ари.

– О как.

Я не могла найти, что ответить. Вроде всё ясно, вроде в каждой фразе знакомые слова, а всё вместе – такой фэнтези-роман, аж смешно. И в то же время – ну как смеяться, если я сама в центре этого романа?

Я обвела взглядом горизонт, чувствуя, как мышцы волчицы перекатываются под моей задницей. Тонкое седло, ёлки, совсем не такое, как лошадиное… Белым-бело всё. Лес синий полукругом. Редкие деревца чернеют там и сям. Простор невероятный! И нетронутый, совсем не тронутый человеком! Ни следа нигде!

Хотя…

На горизонте из-за леса показалась цепочка всадников. Как муравьи по тропе, они ползли медленно, неспешно, будто лениво. Я повернулась к Девлину:

– А это что?

– Реддана, к нам гости, – слегка напряжённым голосом произнёс Девлин и соскочил с волка. Я растерялась:

– Гости? А что мне надо делать?

– Ничего, милостивая ари, – ответил кяари, подбодрив меня взглядом. – Оставайтесь в седле, я встречу.

– Только гостей мне и не хватало, – пробормотала, запуская пальцы в густую серую шерсть волчицы. А это даже приятно – чухать огромную собачку по шее! Волчица повернула голову, обдав меня облаком пара из пасти, и растянула губы в довольной улыбке. А я шепнула ей, чтобы Девлин не услышал:

– Хорошая… соба… волчичка… девочка хорошая…

Она зажмурилась, свесив язык между зубов и часто дыша.

Караван чёрных точек приближался. У меня внутри поселился маленький зверёк, который беспокойно копошился и щекотал желудок. Гости в моём мире означали приятное времяпрепровождение. А вот в этом… В этом мне стало страшновато.