Текст книги "Сообщница артефакта (СИ)"
Автор книги: Ульяна Гринь
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Дима отозвался, сидя на корточках и сметая осколки в мороженой каше:
– Сиди уже, отдыхай. Мне не трудно, а тебе в твоем состоянии…
– В каком состоянии? – подозрительно уточнила Алиса.
– В том самом.
Тараканы в ее голове как по команде вскинулись и забегали в панике. Откуда он знает? Шпионил за ней? Или он вообще все врет, а сам хочет… Что хочет? Что можно от нее хотеть? Разве что квартиру бабулину… Что за цирк?!
– А ты откуда знаешь? – чужим, странным голосом спросила Алиса, фиксируя взглядом его спину. Если бы глаза могли убивать, Дима бы давно горел синим пламенем.
– Почувствовал, – спокойно ответил он, выбросив остатки тарелок в мусорку, и оторвал пару бумажных салфеток, чтобы собрать жижу от мороженого.
– Как можно это почувствовать, – пробормотала она, сглотнув. Страх снова охватил ее. Нет, только не возвращение глюков! Никаких странностей, хватит! Это слишком тяжело, слишком… Никаких магов, ведьм, фамильеров, других миров! А может, он совсем не о ребенке?
– Я не знаю, – искренне ответил Дима. – Я просто чувствую такие вещи. Ну и в сумочке у тебя увидел фотки с УЗИ…
– Сыщик хренов! – разозлилась Алиса, встала. – Вали отсюда! Давай, шевелись!
– Ты чего? Алис? – удивился он. – Я же ничего не сказал такого!
– Вали, говорю, и больше не приходи! Вообще ко мне не приближайся, понял? Никогда, понял?
Он нахмурился. Видно было, что в нем борются разноплановые эмоции, но он сдержался и только кивнул:
– Хорошо, я уйду. Извини, если чем-то обидел тебя.
Он взял с холодильника ручку, оторвал кусок салфетки и быстро написал несколько цифр:
– Это мой номер, если вдруг… На всякий случай, ну там, с котом что… И это…
Он посмотрел на Алису грустными глазами:
– В общем, я не хотел. До свидания.
– Прощай, – сердито бросила она ему в спину, скомкав салфетку с номером телефона. Не надо ей ничего. И никого.
Глава 3. Эта прекрасная ариготта
Яркое солнечное утро щедро дарило свет через высокие витражные окна. Тяжелые занавеси балдахина были отдернуты, наверное, служанка прошлась уже. Надо сказать ей, чтобы не смела входить без разрешения, пока хозяйка спит…
Лин сладко потянулась, разгладив ладонями шелк простыней. Еще одна ночь, полная любви, ушла в прошлое, оставив легкое томление в теле. Еще один день наступил для ариготты. Жизнь прекрасна, а станет еще прекраснее! Ах, как сладко сознавать, что находишься на своем законном месте!
Пальцы нащупали широкую тесьму шнура, и Лин дернула раз, другой, третий. Где-то вдали прозвенел колокольчик. Сегодня много дел, очень много дел… И, если повезет, сегодня будут на диво хорошие новости. Впрочем, от везения здесь мало что зависит, только от сноровки. Но не стоит загадывать наперед…
Где же горничная? Надо же было нанять настолько нерасторопную девушку, ну просто улитка, а не служанка! Лин присела в постели и снова дернула за шнурок, уже с раздражением. Это ни в какие ворота не лезет. Девчонка явно не поняла, что ее наняли во дворец, а не в хижину мага-вырожденца! Да, хорошо вышколенной прислуги сейчас днем с огнем не найти…
Дверь тихонечко скрипнула, и служанка проскользнула в покои, неся в руках полный поднос, присела в книксене у кровати:
– Звали, ваша светлость? Ваш утренний кофе…
– Неужели ты сама его собирала? – улыбнулась ей Лин. – Должно быть, он свеже пожаренный и так же свеже молотый, если учесть, сколько времени тебе понадобилось, чтобы мне его принести!
– Госпожа, я так быстро, как только могла… – промямлила девушка, заливаясь краской.
– Давай уже, не стой столбом, – поморщилась Лин. Горничная поспешно пристроила на ее коленях поднос. Лин облизнулась, оглядев тарелочки с еще теплым хлебушком, с мягким маслицем, с тончайшими ломтиками сыра, пустившими слезу, вдохнула аромат кофе. Серебряный кофейничек на две чашечки был великолепен. Говорили, что он принадлежал еще прабабушке Торимель, этой старой неудачнице. Даже если она не сумела использовать положение и остаться ариготтой (а ведь могла, ой, могла!) вкус у нее был отличный.
А вот кофе оказался слишком горячим. Лин сделала всего один маленький глоточек и зашипела, как кошка. Нет, это просто издевательство! Она столько копалась, а кофе обжигающий!
– Ренель, я тебя уволю, – приоткрыв рот и часто вдыхая, чтобы унять жжение на языке, пообещала Лин. – Но сначала…
Она задумчиво глянула на побледневшую горничную и улыбнулась. Подняла чашечку и, медленно поводя рукой кругами, вылила кофе прямо на постель. Полюбовалась на коричневые пятна и легким движением колена опрокинула туда же поднос. А потом встала, надела халат из виссинайского шелка и продолжила:
– Уберешь тут все. И принесешь мне новый завтрак… Где сейчас Его светлость?
– В купальне… – едва слышно ответила расстроенная Ренель.
– Прекрати шептать! Отвечай четко и понятно! Вот в купальню и принесешь. И постарайся, чтобы кофе был подобающей температуры.
Лин шла по гулкому каменному коридору, а в голове крутилась мысль о том, что нужно сделать еще. Проблем выше головы, одна другой серьезнее. Древняя ведьма, живущая, подобно кроту, в землянке на территории дворцового парка, например. Неделю назад ее фамильер притащил в покои дохлую змею. Точнее, насмерть загрызенную. Прямая угроза. Сука старая! Как она смеет! Ладно, с ней потом. Вот Фириель совсем зарвалась. С тех пор, как ее мать выдернули из поместья и выслали в Пустоши, девчонка от рук отбилась: грубит, дерзит… Наказать бы ее, но Фер с ней носится, как с писаной торбой. Фири то, Фири се… Скорей бы отослал учиться маленькую шлюшку! Ах, как долго до осени! Не выдержать… Может быть, предложить мужу отправить эту занозу прямо сейчас, чтобы обжилась в Старом мире, привыкла? Да, отличная идея! Поскорее бы Мириель вернулась… Без сестры Лин чувствовала себя совсем одинокой.
В купальне стоял пар. Фер полулежал в большой деревянной ванне, полной мутноватой воды, и лениво рисовал фигурки в мыльной пене. Лин растянула губы в улыбке и приблизилась, провела пальцем по краю бадьи и по руке мужа, взялась ладонями за плечи:
– Мой ариго! Я пришла потереть тебе спинку…
И принялась легонько разминать крепкие, расслабленные горячей водой мышцы. Фер запрокинул голову и улыбнулся в ответ:
– Моя ариготта! Присоединяйся ко мне!
– С удовольствием, – мурлыкнула Лин, сбросив халат. Купаться с любимым просто чудесно. А близость в воде, как говорила матушка, дает необыкновенные результаты! Ночная сорочка из тончайшей ткани полетела вслед за халатом, и Лин аккуратно и как можно более грациозно вступила в бадью. Фер подтянул к себе ноги, освобождая место. Лин устроилась между его колен, закинув лодыжки на его бедра:
– Тебе удобно, мой тигр?
– Удобнее не бывает, моя кошечка!
Его ладони погрузились в воду, прошлись по ее коже, лаская и надавливая, а Лин, зажмурившись, застонала от предвкушения. Животом почувствовала, как оживает толстый стебель между ног мужа, игриво ухватилась пальчиками за твердую плоть:
– О-о-о, здесь кто-то есть?
– Кто-то, кому не терпится снова познать твое лоно, – выдохнул Фер сдавленным от вожделения голосом, придвинулся вплотную. Их губы встретились и сомкнулись в жарком поцелуе…
Когда служанка постучалась в дверь, Лин уже полулежала спиной на торсе Фера, расслабленно поглаживая его сильные бедра. Он легонько тер мочалкой ее живот, груди, плечи. Как всегда, утолив страсть Лин, утолял и ее желание нежности. Он оказался неплохим мужем, хотя его постоянные плотоядные взгляды на служанок начинали утомлять. Впрочем, Лин старалась не сердиться. Это просто побочный эффект – повышенная похотливость. Надо просто уменьшить дозу анисовой пудры. И бросить в зелье побольше голубиной печени – чтобы увеличить привязанность на духовном уровне… Как матушка учила, а ведь матушка прожила с отцом больше тридцати лет в полной гармонии!
– Входите! – откликнулся Фер. – А, это ты, Рене… Кофе как раз кстати, да, моя кошечка?
– Надеюсь, он не слишком горячий! – улыбнулась Лин и заметила, как вздрогнула горничная. Боится. Правильно делает!
Ренель поставила поднос на бортики перед хозяйкой, старательно избегая смотреть на просвечивающие сквозь исчезающую пену тела. Лин оглядела содержимое подноса, осторожно поднесла чашечку ко рту и попробовала кофе. Кивнула:
– Похоже, урок пошел тебе на пользу. Вот теперь температура отличная. Можешь идти.
Поджаренный хлебец был идеален. Лин зачерпнула серебряным ножиком немного мягкого масла и распределила его ровненько по хлебцу, положила ломтик сыра и протянула бутерброд назад, мужу:
– Возьми, любовь моя!
– Спасибо, милая!
Лин проглотила немного кофе и спросила:
– Как тебе сегодня спалось?
– Неплохо, – ответил Фер, хрумкая хлебцем. – Когда ты рядом, я всегда хорошо сплю… Вот только мне приснился странный сон. Даже не знаю, стоит ли рассказывать.
– Конечно, расскажи, дорогой мой.
– Да ну, просто ерунда какая-то! Да и упомянул только потому, что мы договорились всем делиться.
– Ну же, мой тигр! – она подбодрила его, потершись щекой о плечо. – Не дразни, что же тебе приснилось?
Фер помолчал и ответил:
– Наша свадьба. Все было, как и на самом деле, только вместо тебя почему-то другая девушка…
– Вот как.
Лин ощутила такое внутреннее напряжение, что ей стоило больших усилий не выдать себя. Спокойно, Линнель, спокойно, возможно, это совершенно ничего не значит! Она позволила себе лишь вздохнуть, чтобы перевести дух, и спросила любопытно:
– И кто же эта девушка?
– Я никогда ее не видел, – пожал плечами Фер. – Темные волосы, серые глаза… Она была в твоем свадебном наряде. Но у нее был необычный перстень. Мужской.
Святая инквизиция! Только этого и не хватало! Лин увидела, как дрожат пальцы, держащие чашечку, и со звоном поставила ее на поднос. Облизала губы, которые внезапно пересохли. Надо расспросить поподробнее… Хотя нет! Нельзя. Он подумает, что это важно. Надо… Надо обратить все в шутку или притвориться обиженной…
– Вот как! Служанок во дворце тебе больше не хватает!
Будем надеяться, что горечь в голосе правильно рассчитана. И немножко ревности подпустим…
– Ты уже и на незнакомых девиц заглядываешься во сне!
– Моя кошечка! – голос Фера звучал расстроенно и обеспокоенно. – Я знал, что не стоило тебе говорить о дурацком сне. Я ни на кого не смотрю, кроме тебя, моя милая, моя сладкая женушка, моя маленькая ревнивая тигрица!
Его руки крепко обхватили ее талию, спустились чуть ниже, подбираясь к точке примирения всех супругов мира, но Лин решила играть до конца.
– Нет, не сейчас! Тебя ждут государственные дела, а меня – моя вышивка…
И она мягко убрала руки мужа, отодвинула поднос с недоеденным завтраком, поднялась в ванне. Дав Феру полюбоваться на свое прекрасное мокрое тело, вышла из бадьи:
– Мне осталось только рукоделие в этой жизни… – эх, мало тоски в голосе! Ну ничего, должно пронять. Всегда пронимало до сегодняшнего дня.
– Кошечка моя, я люблю тебя! – растерялся Фер. – Это же только сон, моя ариготта! Не придавай ему значения!
– Я знаю, знаю, – кивнула Лин, вытираясь огромным пушистым полотенцем, привезенным из Старого мира. При этом она старалась так поджать губы, чтобы на лице отразилось чуть-чуть печали, но совсем немного, а больше снисходительной улыбки понимающей, но обиженной жены. А теперь – одеться и быстро уйти.
– Лин, подожди!
Фер принялся выбираться из бадьи, но поскользнулся от спешки и плюхнулся на задницу. Лин нежно потрепала его по светлым кудрям и чмокнула в лоб, не меняя выражения лица:
– Не беспокойся за меня, мой ариго. Иди управлять страной!
И выскользнула в коридор.
После жаркой купальни он показался ей ледяным. Запахнувшись в тонкий халат, Лин быстро направилась в покои. Мысли ошалело метались в голове. Нет, нет, нет! Невозможно! Она надежно заперла его память об этой разлучнице! Не должно было остаться ни следа, ни кусочка воспоминаний, никакого цвета глаз или артефакта на пальце! Неужели она ошиблась в формуле зелья? Кто-то помог ему вспомнить? Нет, нельзя обратить запирание памяти, нельзя взломать ту каморку, где она хранится! Да и кто мог помочь? Лин обработала всех во дворце, а вне дворца никто не знал о свадьбе этой мерзавки из Старого мира и ариго Ностра-Дамнии. Все делалось в спешке, никаких объявлений не было, никаких слухов не просочилось… Ведь Мири шпионила целый месяц в трактирах Авилона! Ни одного упоминания о сероглазой чужестранке, даже в разговорах о женитьбе Фера!
Где такой чудесный план дал сбой?
Лин внезапно почувствовала себя совсем одинокой и незащищенной. Поежилась, толкнув дверь в покои ариго. И решительно вздернула нос. Все получится! Не сдаваться! Она так близка к цели, так близка к счастью, нельзя размякнуть на полпути и оставить все то, чего она добилась! Сейчас она оденется, пойдет в свою комнатку и тщательно перепроверит формулу. И пошлет почтового голубя матушке – может быть, та найдет причину, по которой Фер начал вспоминать…
Тем временем Фер, одевшись после ванны, шел к рабочему кабинету. Он был расстроен. Даже не так – он был в смятении. Лин обиделась, он это знал точно и винил во всем себя одного. Сны эти дурацкие… Зачем он рассказал жене? Ну и что, что договорились быть откровенными даже в мелочах! Надо головой думать, а не мизинцем, ведь ясно было, что кошечка заревнует и будет терзаться…
Ничего, он подарит ей маленькую безделушку, которая склеит разбитое сердце его любимой и помирит их. И больше никаких, никаких снов! Ничего, что могло бы расстроить маленькую милую женушку! О, он сходит к матушке Мариель и попросит заваривать ему зелье на ночь, чтобы спать так крепко, как только можно. Без снов.
У двери кабинета топтался взъерошенный и донельзя взволнованный секретарь, похожий на расстроенного охотничьего пса – длинноногий и нескладный. Увидев Фера, он бросился к нему, сложив руки, как при молитве:
– Мой ариго! У нас ужасные новости!
– Что стряслось? – раздраженно бросил Фер, добавив про себя: «Еще!»
– Почтовый голубь из Деистана!
– Пройдем в кабинет, – кивнул Фер. Неужели падишах все же решил развязать войну? Сколько трудов по организации переговоров, сколько денег из казны на подарки, неужели все дракону под хвост?! Канцлера хватит удар… Он и так толстый и красный, а теперь давление подскочит, и им придется избирать нового главного советника…
Фер со вздохом прошел к столу, прислонился к нему и кивнул:
– Что же, давайте ваши ужасные новости.
– Шахинне Самиана мертва!
Его словно оглушило. Самиана мертва? Великий Магистр, как такое могло случиться? Ведь падишах уже почти смирился с идеей, что его дочери не стать ариготтой Ностра-Дамнии, он уже начал рассматривать подходящие кандидатуры сыновей из высших аристократических семей, приближенных к ариго… Этот брак укрепил бы значительно испорченные отношения между двумя великими державами, а теперь… Все прахом, все пропало!
– Каким образом? Ее убили? – жестко спросил Фер, уже проиграв все возможные варианты дальнейших рекомендаций для послов.
– Что вы такое говорите, Ваша светлость! – перекрестился всполошенный секретарь. – Она совершенно внезапно заболела!
– Чем же?
– К сожалению, ни лекари-деи, ни наш знахарь из посольской миссии не смогли распознать какие-то признаки известных болезней, – скорбно потупился секретарь. – Возможно, новая, еще не изученная хворь…
Фер помолчал. Необходимо подумать. Необходимо что-то сделать. Например…
– Подготовьте официальное письмо соболезнования для падишаха. Проконсультируйтесь по поводу формулировок, чтобы оно было безупречным. Далее. Секретную депешу для посла в Деистане. Я желаю видеть младшего консула с подробным объяснением произошедшего. Лично! И пусть канцлер созовет Совет.
Секретарь торопливо записывал распоряжения в крохотный блокнотик, а Фер непонятно отчего рявкнул:
– Немедленно!
– Слушаюсь, мой ариго! – пискнул секретарь и испарился.
Фер вздохнул, поглаживая шею бронзового медведя. Раздражение захватило его внезапно и с такой силой, что он ухватил пресс-папье и швырнул его в противоположную стену. Книги с шумом посыпались с полки, зашелестели страницами, усыпали диван.
– Дерьмо огненного дракона! Великий Магистр, почему?
Медведь лежал на вышитом ковре и, как показалось Феру, смотрел с укоризной. Отец… Прости! Подняв тяжелую фигурку, Фер поставил ее на место, поправил чуть влево и отвел взгляд. Перед отцом ему всегда было стыдно, с того самого дня, как на голову двадцать восьмого ариго положили венец из лилий. Фер не уродился таким, как отец. Таким же властным, мудрым и непоколебимым в своем правлении. Даже артефакт не помогает, хотя должен был бы.
Он покрутил перстень на пальце. Иссиня-черный, гладкий, словно светящийся изнутри незаметным темным сиянием, он обнимал фалангу, скрывая ее почти целиком. Перстень дал ему мастер Миш, придворный артефактор, на другой день после свадьбы. Лин получила из его рук голубое, как небесный свод жарким летом, тонкое и широкое кольцо, которое так подходило к ее прекрасной белоснежной коже. Она сразу привязалась к своему артефакту, а вот Феру никак не удавалось установить контакт с черным перстнем. Как будто он пытался поговорить с глухим. И не мог понять отчего. Все шло совсем не так, как хотелось, как виделось ему до передачи власти.
Ему чего-то не хватало.
Знать бы еще, чего именно.
Глава 4. Возвращение глюков
Серый кот поправлялся быстро. Впрочем, у Алисы никогда не было домашних животных. И базы для сравнения тоже не было. Уже на следующий день он начал вставать и искать, где облегчиться. Алисе пришлось соорудить ему лоток из найденной на помойке картонной коробки и наполнить его песком из детской песочницы во дворе. Из-за сломанной лапки кот ковылял так медленно, что громко протяжно мяукал, когда чувствовал, что не успеет. Тогда Алиса осторожно брала его на руки и несла в ванную, к лотку. Но поганец не желал делать свои дела при ней. Жутко стеснительный кот оказался… Приходилось ждать на кухне. А потом этот Мистер Совершенство, задрав нос, ковылял обратно на свою лежку и долго, тщательно вылизывался, насколько позволяли его раны.
Дима на глаза не попадался. Впрочем, Алиса особенно не искала его, головой на улице не вертела уж точно. Хотя номер телефона все же переписала со смятой бумажки в свой мобильник. На всякий случай, мало ли… Звонить ему она не собиралась. Обнимашки, конечно, дело хорошее, но она чувствовала, что этим дело не закончится. Не то чтобы боялась домогательств с его стороны. Чего там бояться, не девочка уже! Просто не хотела. Пока не разберется сама в себе и в своей дурной голове.
А потом она получила новую порцию обнимашек. С совершенно неожиданной стороны. Просто проснулась утром и обнаружила рядом на подушке мордочку кота. Он спал, зажмурившись, и его здоровая лапка покоилась на шее Алисы. Первой мыслью ее было столкнуть наглеца на пол. Но стало жалко его. Оставила и снова задремала, благо никуда утром торопиться не надо было. От котика шло живое тепло, мягкое и пушистое. Оно согревало и успокаивало…
Утром, когда Алиса заваривала чай и мазала на тосты толстый слой сливочного масла, позвонила мама. Поинтересовавшись, как дела у доченьки и у будущего внука, она, словно между прочим, сказала:
– Тут тебя подруга искала, Марина какая-то. Я взяла у нее номер, если хочешь, позвони ей. А не хочешь, просто забудь, хорошо?
– Хорошо, мам, спасибо, – ответила Алиса, ища ручку. – Давай, записываю.
Уже сев за стол с чашкой чая и тостами, она долго смотрела на телефонный номер. Набор цифр из прошлой жизни. С Маринкой они провели немало веселых часов в универе, она была неглупой, умела слушать, и развлечь, когда надо, тоже могла. Не задушевная подруга, таких у Алисы не имелось, а именно подружка. Ищет ее. Волновалась, наверное, а может, просто вспомнила и решила узнать, что произошло… Позвонить или не стоит? Маринка наверняка захочет встретиться и поболтать.
Алиса задумчиво съела последний тост и потянулась за телефоном. А почему бы и нет? Не сидеть же в четырех стенах всю жизнь! Пора вливаться в реальность, раз уж решила.
Два гудка, и Маринкино «аллоу» заставило сердце сжаться от тоски по прошлой жизни. Алиса вздохнула и сказала в телефон:
– Привет, это я.
– «Я» бывают разные! – беззаботно откликнулась та. – Кто именно?
– Алиса.
В наушнике ненадолго замолчали, потом Маринка недоверчиво переспросила:
– Алис, правда, ты?
– Ну я, кто ж еще, – проворчала она. – Велела представиться – я и представилась.
– Ахренеть! Ты где была вообще? Что случилось? Твоя мамка ничего не сказала, напустила такого тумана, что и в Лондоне такого не найти! Слушай! Давай встретимся сегодня в городе! Или приезжай ко мне! Нет, ко мне нельзя, у меня тут родичи с Камчатки приперлись… Давай в кафешке, в нашей! Во сколько? Я до двенадцати не могу, меня припрягли смотреть за малым, а после двенадцати…
– Марин, я поняла! – слегка обалдела Алиса. – Давай в час, в кафе, как раз успею доехать…
– Чудненько! У меня еще их фирменная карточка есть! Все, чмок, увидимся там!
Отключившись, Алиса усмехнулась. Легкомысленное создание. Чмоки-чмоки, хорошего денечка, птички в голове… Может, так и надо? И не забивать себе мозг всякими серьезными вопросами?
Одеваясь в комнате, она почувствовала себя отчего-то неуютно. Словно в примерочной кто-то подглядывает… Обернувшись, Алиса наткнулась взглядом на кота. Он лежал на своей подстилке и в упор смотрел на нее. Не мигая. Алиса прищурилась и показала ему язык. Вот еще! Кота она будет смущаться! Натянув на плечи майку, она сбросила пижамные шорты и наклонилась к нижней полке комода. Где же ее любимые штаны с вышивкой по поясу? Мельком подумала, что кот сейчас наслаждается видом ее задницы, и хмыкнула, вытаскивая штаны из-под джинсов, которые в скором времени станут ей узкими. Ну и пусть любуется. Это кот, а не… Дима какой-нибудь. Кстати, надо бы дать серому поганцу имя. Не звать же его просто Кот…
Натягивая штаны, Алиса повернулась к нему:
– Слушай, ты не возражаешь, если я буду звать тебя… ну хотя бы Барсик?
Кот мигнул, наконец, и зевнул так широко, что Алиса испугалась. Еще челюсть себе вывихнет! Но так и не поняла, согласен кот с именем или нет. Поэтому добавила, словно извиняясь:
– По-моему, Барсик – отличное имя… Мне бы понравилось…
Кот чихнул, потом принялся тереть лапкой нос. Алиса поджала губы:
– Что ж, когда вернусь, предложишь мне несколько вариантов имен. Не шали! А то получишь тапком!
До кафе за углом универа ей пришлось добираться почти час. Жара душила в переполненном метро, Алисе чуть не стало плохо, но, к счастью, освободилось место прямо у кондиционера, и она быстренько заняла его. Уже на улице с наслаждением отдышалась и пошла к кафе. Сколько раз они сидели там с девчонками, трепались о парах, о профах, о мальчиках… На крылечке Алиса остановилась. Как это было давно! И в то же время, словно вчера… А потом началась фигня. Свистнувший над ухом камушек… Упавшая лампа в стуле… Все это было в реальности!
Было и прошло. Расправив плечи, Алиса вдохнула полной грудью и решительно вошла в кафе.
Маринка сидела на том же самом месте, что и в прошлый раз. В середине зала, как всегда. На виду. Вот морда… Не могла в уголок примоститься, что ли. Ну не хочется Алисе сейчас быть в центре каких-либо событий! Но ладно, придется следовать, не пересаживаться же.
– Привет, – она пристроилась на стуле напротив подружки и сложила сумку на коленях. Маринка глянула на нее и расцвела в улыбке:
– Ой, привет! Так долго не виделись! Ты… – она поколебалась, но все же выдала дежурную фразу: – Изменилась!
– Надеюсь, в лучшую сторону, – усмехнулась Алиса. – Ты что пьешь, кофе? А я буду чай. Девушка! Дайте мне, пожалуйста, чай без сахара!
– Ну, рассказывай, что случилось, где ты была! – нетерпеливо заерзала на стуле Маринка. – Интересно же! А маман твоя вообще ничего не сказала, даже номер не дала!
– Да так… Ничего интересного, – пробормотала Алиса, собираясь с духом. – Просто у меня были проблемы.
– В плане?
– Ну… В плане здоровья. Рассказывай лучше ты. Как там наши? Что про меня сплетничают?
– Ой, да все как всегда! – оживилась подружка. – Говорили, что ты подсела на героин, что тебя в турецкий бордель украли, всякую фигню… О, Веренецкая шипела, что ты подцепила богатого папика и живешь теперь на Рублевке! Вот дура! Слушай, Красняева учудила! Летнюю сессию провалила, ходила всех умоляла дать ей еще один шанс, пересдачу и все такое…
Она болтала без умолку, описывая страдания чуть было не отчисленной сокурсницы, потом перешла на остальных: кто с кем спал, кто с кем поругался. Алиса словно заново погрузилась в студенческую жизнь, теперь уже недоступную и такую далекую. Но подружка все испортила, когда заметила на пальце перстень. Схватилась за руку Алисы:
– О! Ты его так и не вернула? Разве Федор тебя не нашел?
– А что, он меня искал? – удивилась Алиса, нахмурившись. Перед глазами сразу поплыли сцены побега из гарема, битвы с ведьмой, свадьбы… Нет! Хватит! Алиса зажмурилась, помотала головой, сказала сквозь зубы:
– Что-то не припомню такого.
– Ага, когда ты пропала, он приходил ко мне домой. У меня еще нога в гипсе была тогда, ну помнишь, в феврале, когда нас машиной чуть не раздавило!
Сумасшедший день, как же не помнить… Цепочка случайностей, из-за которых Алиса запаниковала и решила бежать подальше… А потом пожар, да. И заснеженный лес. И рыжий пес… Нет, пса же не было! Или все-таки был? Запутавшись окончательно в собственных глюках, Алиса медленно вздохнула пару раз и спросила, стараясь, чтобы голос звучал спокойно:
– И что же он тебе сказал, этот Федор?
– Спрашивал, где ты, что с тобой… Просил, чтобы я ему позвонила, если что узнаю о тебе… Алис, ты чего? Тебе что, нехорошо?
– Все нормально, – она качнула головой. – Ясно. Не буду спрашивать, уверена ли ты в том, что это был именно Федор…
– Да ты что! Совсем с ума сошла? Конечно, это был он! С ним еще друг приходил, такой смешной, с косичкой на башке, а башка бритая по бокам… Курточка у него такая была… меховая, няшная, типа жилетика! Интересно, где купил, мне бы пошла! Он тоже из этих, чокнутых, ну, которые в реконструкции играют, у него даже ремень был такой классный, через всю грудь, а на ремне сбоку…
– Ножики, – задумчиво продолжила фразу Алиса.
– А ты откуда знаешь? – удивилась Маринка. – Ты его видела, друида этого?
– Так он друид…
– Так сказал Федор. В общем, да, признаю, они были немного странные. Но вроде у ролевиков странность – это обыденность!
Валь был в Москве вместе с Федором. Федор искал ее. Раз Маринка видела Валя, значит, он настоящий, не глюк. Она описала его точь-в-точь, как помнила Алиса. Ведь она никогда не видела северянина раньше, ни в жизни, ни в кино! Но если признать реальность Валя, придется признать, что и ее злоключения в Новом мире – тоже реальны! Божечки, она так старалась выздороветь, чтобы не вспоминать больше о коматозных галлюцинациях, а выходит, что глюки – совсем не глюки…
– Алиса! Алле! Ты еще со мной? – Маринка помахала у нее перед носом, возвращая в кафе. – Давай-ка, колись, что ты там учудила! Я же не кто-нибудь, я твоя подруга!
– Понимаешь, подруга, – медленно сказала Алиса, соображая, стоит ли колоться или лучше промолчать, – со мной столько всего произошло! Но все из разряда «такое случается только в популярных фэнтези-романах» …
– Да ты что! Провалилась в туманный портал? Как в той книжке, как ее… Что-то про облака! Ульяна Гринь написала, ничо так имечко, да? Ну, где девчонка попадает в аварию, впадает в кому, а потом просыпается в другом мире, и она там ведьма с обалденными магическими способностями! Так, да?
Алиса против воли улыбнулась. Вот балаболка!
– Нет, не так. Вечно ты все превращаешь в идиотизм! Я даже не знаю, может, мне все это только привиделось… Хотя… Что надо было принять и главное – сколько, чтобы испытать галлюцинацию такого масштаба!
– Так что конкретно?
У Маринки были так широко открыты глаза, что Алиса подумала: еще немножко, и они выпадут из орбит. Надо сказать, но не все. Половину. Или даже треть… Чтобы подружка не сочла ее полностью сумасшедшей.
– Ну, в общем… Мачеха Федора, она типа вдовствующей королевы в другом мире, хотела украсть его перстень, в котором очень много магии. Она подослала убийц. Это они за мной охотились в тот день… А я уехала к бабушке в Подмосковье. Там случился пожар, меня спас фамильер одной старой ведьмы и переправил в другой мир. Там живут один маги. И я вышла замуж за Фера… То есть, за Федора…
Алиса запнулась и закусила губы. Глупый рассказ получился! Главное – ничего не понятно…
– Класс! – восхищенно протянула Маринка. – Слушай, когда напишешь книжку, дай мне первой прочитать! И как тебе такое только в голову пришло? Фантазия у тебя пашет дай бог!
Со вздохом Алиса допила остывающий чай и через силу улыбнулась:
– Дам, не волнуйся. Только еще не знаю, какой будет конец… Ладно, мне пора домой. У меня там кот…
– Котика завела? А где ты сейчас живешь?
– В Чертаново, в бабулиной квартире. Ну все, до скорого!
Выйдя из кафе, Алиса зажмурилась, загоняя внутрь нахлынувшие вдруг слезы. Никто не верит ей! Никто, даже Маринка! Да если задуматься, Алиса и сама себе не верит, а зря. С ней произошло нечто удивительное, экстраординарное, что происходит далеко не с каждым. Ну и пусть похоже на глюки! Ведь во сне тоже, бывает, не сразу понимаешь, где ты и что с тобой…
Сон! Ну конечно! Бабуля в том сне говорила, чтобы не умереть, надо жечь какие-то травы… Чабрец, мяту, зверобой, вроде так. А если наоборот? Если хочешь вызвать сон, что надо жечь?
Алиса очнулась уже в метро. Прошла весь путь и не заметила. Сев в вагон, решила приехать домой и порыться в бабулиных книгах, а еще в тетрадках с записями, которые так и остались после смерти старушки лежать на полке.
Уставшая, липкая после удушающей полуденной жары, Алиса вошла в квартиру, уже забыв о Маринке, о травках, вообще обо всем. В ней жило лишь одно всепоглощающее желание – залезть под душ, сделать прохладную воду и вымыться с ног до головы. Даже просто постоять под душем минут пятнадцать… Но сначала раздеться, сбросить влажные от пота вещи… Она прошла в комнату, склонилась над коробочкой с трусиками и внезапно поняла, что что-то не так. Что именно? Алиса выпрямилась, повернулась…
На кровати лежал, развалившись, голый парень.
От ее визга он вскочил и испуганно заметался, потом вытянул руки в сторону Алисы и зашипел:
– Тш-ш-ш! Не надо кричать, сеньорита! Не надо! Прошу!
Алиса заткнулась и, едва соображая от ужаса, бросилась в кухню. Нож! Самый большой! Сковородка! Треснуть гада по башке! Только бы успеть…
Под руку попалась отчего-то старенькая бабулина скалка для теста, и Алиса, развернувшись, взмахнула ею над головой догнавшего насильника. Тот издал утробный вой, с глухим лязгом из-под ногтей выросли длинные лезвия, как у Росомахи, и еще через секунду скалка кусочками упала на пол. Алиса отступила к мойке, проводив взглядом упрыгавшие со стуком деревяшки, и сглотнула слюну. Подняла глаза на незнакомца. Тот смущенно сказал:
