Текст книги "Смертельная схватка"

Автор книги: Ульрике Швайкерт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 37 страниц)

– Хочешь сказать, что полиция Лондона была названа в честь заднего двора? – недоверчиво спросил Таммо.

– Да, что-то в этом роде, – кивнула Алиса.

Фернанд и Таммо переглянулись и дружно покачали головами.

– Они все с приветом, эти лондонцы, – повторил Фамалия.

Алиса закрыла книгу.

– Хорошо, теперь мы кое-что знаем. Искать документы в Скотленд-Ярде не имеет смысла, поскольку преступление, которое мы расследуем, было совершено еще до его основания. Думаю, нам стоит попытать счастья на Боу-стрит. Возможно, там до сих пор хранятся все старые акты.

Брат Алисы демонстративно вздохнул.

– Так уж и быть, давайте пороемся в пыльных бумагах. Хотя лично я не понимаю, зачем это нужно. Разве мы не распутали наше дело?

– Другие группы принесли документы. Давайте и мы попытаемся что-нибудь раздобыть, – сказала Алиса. – Если сегодня ночью мы ничего не найдем, то не станем продолжать поиски. Обещаю.

– Ловлю на слове! – усмехнулся Таммо.

ЛОНДОНСКИЙ ТАУЭР

Поскольку все юные вампиры успешно справились с первым заданием, две следующие ночи они провели, тренируясь растворяться в тумане и – что было еще сложнее – противостоять усыпляющей силе солнца. На этот раз Лучиано не удивился, когда Иви снова ушла на всю ночь, однако не мог понять, почему Сеймоур остался с упражнявшимися наследниками.

Кларисса тоже спустилась в подвал, но через некоторое время за ней зашел лорд Байрон. Искоса взглянув на Лучиано, вампирша подошла к поэту. Наследнику трудно было подавить охвативший его приступ ревности, однако он сумел взять себя в руки и даже пожелал Клариссе приятной прогулки. Взяв лорда Байрона под руку, вампирша с улыбкой покинула подвал. Лучиано заскрежетал зубами, но постарался сохранить приветливое выражение лица, пока поэт и Кларисса не скрылись за поворотом. Почувствовав, что Лео искоса поглядывает на него, Носферас резко обернулся.

– Что такое? – набросился он на венца. – Что ты на меня так смотришь?

– Всего лишь пытаюсь понять, что ты делаешь.

– Упражняюсь в толерантности! – прошипел Лучиано.

– Ага, так вот как это теперь называется, – медленно закивал головой Лео. – А я думал, ты пытаешься избавиться от надоевшей возлюбленной. В таком случае тебе очень повезло. Лорд Байрон хоть и презирает женщин, но никогда не откажется завести роман с очередной красавицей.

– Я знаю все это не хуже тебя. Но если я хочу, чтобы Кларисса была со мной по своей воле, то должен предоставить ей полную свободу.

– И кто это сказал? Ты ведь не сам до этого додумался, правда?

– Иви, – хмуро ответил Лучиано. – Она сказала, что я должен определиться, кто мне нужен: служанка или возлюбленная.

– И ты решил отказаться от тирании в пользу толерантности?

– Да. А ты имеешь что-то против?

– Нет, – покачал головой Дракас. – Делай то, что считаешь нужным. В вопросах отношений с вампиршами я, очевидно, не лучший советчик.

– Ты прав, – согласился Лучиано. – Сначала ты испортил от ношения с Иви, а теперь с Алисой.

– Не понимаю, что я сделал не так на этот раз, – искренне признался Лео.

– А с Иви? – спросил Лучиано.

Он еще никогда не видел Франца Леопольда в таком самокритичном настроении. Этим нужно было воспользоваться.

– С Иви я сам все разрушил.

– И теперь пытаешься вернуть ее?

Лео озадаченно уставился на друга.

– Я? Вернуть Иви? Что за чушь?

– Не знаю, мне так показалось. И, возможно, не только мне.

– Если ты говоришь об Алисе, то мне все равно, что ей кажется, после того как она променяла меня на Малколма.

Глаза Франца Леопольда гневно сверкнули, и Лучиано понял, как много боли скрывается за показной невозмутимостью венца, Носферас еще никогда не видел, чтобы взгляд Лео был таким глубоким. Спустя секунду чувства Дракас снова спрятались за привычной маской надменности.

– Ну же, Лучиано, сосредоточься. Твоя очередь. Постарайся собраться с силами, иначе ты так и не справишься с этим заданием и не сможешь перейти к следующему.

Лучиано кивнул и подошел к решетке.

Да, Лео страдал, и Лучиано подозревал, что причиной этих страданий была не только уязвленная гордость. Алиса была первой, кому Дракас показал свои настоящие чувства. Лео осмелился открыться и стать уязвимым, а в итоге случилось именно то, от чего вампир всегда старался защититься, прячась под маской равнодушия. Сколько же времени должно пройти, чтобы он снова решился ее снять?

* * *

На следующий вечер наследники опять собрались в большом зале, ожидая, что им раздадут новые задания. Лорд Милтон и леди Маргарет уже две ночи не показывались, поскольку были заняты каким-то важным делом в Тауэре. Однако сегодня предводители Вирад снова заняли свои места за столом бенчеров.

Кроме наследников в зале присутствовало несколько барристеров в черных мантиях и белых париках. Среди них были как чистокровные, так и нечистокровные представители клана. Часть из них превратили в вампиров, когда они были еще студентами. Перед большинством барристеров лежали стопки документов, упакованных в папки разной толщины и перевязанных алыми лентами. Все адвокаты сидели маленькими группками и оживленно перешептывались. К удивлению некоторых наследников, они тоже не отказывались осушить пару кубков крови. Возможно, Вирад были так заняты своими делами, что у них просто не было времени сходить на охоту?

Алиса снова посмотрела на старейшин лондонского клана, сидевших во главе стола. Лорд Милтон подождал, пока все юные вампиры не утолили голод, и поднялся со стула. Разговоры за столом стихли.

– Дорогие наследники! Вы все успешно справились с первым заданием. Мне доложили, что две последние ночи вы также пропели с пользой и усердно упражнялись, пытаясь освоить магические способности клана Вирад. Я уже наслышан о первых достижениях, и они вселяют в меня уверенность, что скоро все вы сможете противостоять усыпляющей силе солнца и, превратившись в туман, просачиваться в самые узкие щели. Но перейдем к заданию на сегодняшнюю ночь. Я планировал дать вам новые, еще незакрытые дела, которые сейчас расследуют полицейские Скотленд-Ярда, но сегодня обнаружилось кое-что, что может вас заинтересовать. Я уже давно занимаюсь одним не совсем обычным делом, не связанным с моей адвокатской деятельностью. Я даже не уверен, что речь идет о преступлении, а если и так – трудно сказать, кто здесь был преступником, а кто жертвой. Все зависит от того, как на это посмотреть. Одно я вам могу сказать с уверенностью: мы имеем дело с трупами. С множеством трупом! Остальное вы узнаете позже. Надеюсь, я вас хоть немного заинтриговал. Допивайте кровь и собирайтесь внизу в Фаунтин-корте, а затем мы посетим место происшествия – лондонский Тауэр

Сгорая от любопытства, наследники в сопровождении нескольких Вирад отправились в путь. Шествие возглавляли одетые в черные мантии лорд Милтон и леди Маргарет. К радости Лучиано, Иви и Сеймоур тоже примкнули к наследникам. А когда к вампиру подошла Кларисса и робко спросила, нельзя ли ей тоже пойти в Тауэр, его лицо просияло.

– Конечно же, можно! – воскликнул Лучиано, протягивая руки к возлюбленной. – Я буду очень рад, если ты пойдешь вместе с нами, и думаю, что нам сегодня не понадобятся особые магические способности, которыми ты пока не владеешь.

– Я ведь никогда не смогу их освоить, да? – вздохнула вампирша.

– Почему ты так думаешь? – спросил Лучиано, обняв Клариссу за плечи.

– Потому что я нечистокровная, – немного сердито ответила она.

– Ну и что? Разве слуги Вирад не умеют разгуливать днем или растворяться в тумане?

– Умеют, но учат магическим способностям только наследников.

– Да, – вынужден был согласиться Лучиано, – однако как только у меня появится время, я научу тебя всему, что умею сам. Уверен, скоро ты тоже сможешь превращаться в летучую мышь и читать чужие мысли.

– Правда? – распахнув глаза, спросила Кларисса. – Может, тогда я не буду такой бесполезной обузой для тебя.

Лучиано хотел возразить, что она и сейчас не бесполезная и уж тем более не обуза, но тут в его голове раздался насмешливый голос Лео.

«Ты, конечно, можешь научить ее превращаться в летучую мышь, но с чтением чужих мыслей я бы не торопился, прежде всего потому, что ты пока не научился закрывать свои собственные. Ты действительно хочешь, чтобы Кларисса могла читать твои мысли? Это довольно опасно!»

«Мне нечего от нее скрывать!» – пылко заявил Лучиано.

«Уверен? – скептически спросил Лео. – Хотя, если подумать, особо переживать тебе не стоит. Не представляю, чтобы тебе удалось научить ее этому умению».

«Спасибо за веру в мои способности», – ответил уязвленный Носферас.

«Я всего лишь пытаюсь быть честным, дорогой Лучиано».

Кларисса перевела взгляд с Лучиано на Лео и обратно.

– Вы что, мысленно разговариваете? Обо мне?

– Нет, конечно, – в один голос ответили наследники.

– Мы разговаривали о Лучиано и его способностях, – с многозначительным видом добавил Дракас.

Кларисса схватила Носферас за руку.

– Я знаю, ты говорил ему что-то неприятное, – сказала она Лео. – В твоем характере вообще нет ничего приятного. Неудивительно, что Алиса бросила тебя ради вампира, для которого доверие, преданность и любовь – не пустые слова. Я могу лишь поздравить ее с этим решением.

Несмотря на то что Лучиано смотрел на Клариссу с растущим ужасом и все сильнее сжимал ее руку, служанка продолжала говорить. Даже прищуренные глаза Лео не смогли ее остановить.

– Мне непонятно, как она не отвернулась от тебя сразу же после твоего предательства. Ты поступил с ней подло – не говоря уже обо мне и о Лучиано.

– Вот и правильно, не стоит нам об этом говорить, – перебил вампиршу Носферас. – Лучше забудем об этом неприятном событии.

Обеспокоенно поглядывая на Лео, Лучиано попытался отодвинуть Клариссу себе за спину и тем самым вывести ее из опасной зоны. Разъяренный взгляд венца не сулил ничего хорошего. Лучиано боялся, что в гневе Лео может забыть о хороших манерах и совершить необдуманный поступок. Конечно же, Носферас готов был защищать возлюбленную с помощью кулаков или любым доступным оружием, но при этом прекрасно понимал, что Дракас победил бы его и не в таком опасном настроении.

– Можешь не бояться за свою служанку, – сказал Франц Леопольд, и в его голосе прозвучали металлические нотки. – Я не дерусь с вампиршами, тем более с нечистокровными. Это ниже моего достоинства.

С этими словами Дракас развернулся и умчался прочь. Лучиано снова заметил его среди наследников лишь спустя некоторое время, когда они прошли Сити и впереди показались мрачные стены Тауэра.

* * *

– Так, значит, это и есть знаменитый лондонский Тауэр? – спросил Мэрвин, окидывая взглядом неглубокий зеленый ров, над которым возвышались мощные башни, соединенные крепостной стеной.

– Да, с ним связано множество интересных историй, – ответила Ровена, которая снова шла под руку с ирландцем, чем вызывала легкую зависть у Алисы.

Почему они так хорошо ладили и никогда не ссорились? На Серена и Кьяру Фамалия вообще старалась не смотреть. Они всегда держались в стороне от остальных наследников и окружали друг друга облаком нежности.

«Да, мне это тоже кажется отвратительным!» – прокомментировал мысли сестры Таммо.

«Прочь отсюда!»– вспылила Алиса и с такой силой вышвырнула брата из своего разума, что тот застонал и схватился за голову.

– Это было грубо!

– Пусть это послужит тебе уроком! – гаркнула вампирша и хмуро посмотрела на Таммо, но он лишь рассмеялся.

– Самую древнюю часть Тауэра – центральную крепость с четырьмя башнями – возвел Вильгельм Завоеватель, после того как в 1066 году захватил Англию, – рассказывала Ровена. – Она должна была стать символом его могущества и послужить для усмирения лондонских мятежников. В течение последующих веков вокруг Тауэра возвели два крепостных кольца и вырыли глубокий ров, который вскоре превратился в самую зловонную клоаку Лондона, польку все выливали туда содержимое своих ночных ваз. И лишь недавно королева Виктория приказала осушить образовавшееся здесь вонючее болото и засыпать его землей.

– Ну и кому это интересно? – застонал Таммо. – Лучше расскажи нам что-нибудь по-настоящему увлекательное.

– Например? – спросила Ровена.

– И что здесь непонятного? – возвел руки к небу Таммо. – Насколько я знаю, Тауэр был не только крепостью короля, но тюрьмой для особо опасных преступников. Разве здесь никого не казнили?

Ровена усмехнулась и показала рукой на возвышавшийся слева от крепости холм.

– Да, преступников казнили вон там. Обезглавливание было одним из любимых развлечений горожан. Быть казненным на этом холме считалось большой честью. Обычных предателей вешали, потрошили и четвертовали в Тайберне, – поморщилась вампирша, в то время как Таммо широко усмехнулся.

Фернанд и Джоанн подошли поближе.

– Рассказывай дальше. Это уже интереснее, – сказала Джоанн.

Ровена покачала головой, но все же продолжила:

– Как я уже говорила, любимым развлечением лондонцев было наблюдать, как топор палача отсекает голову преступника от тела. Иногда зрителей было так много, что приходилось возводить специальные трибуны, чтобы каждый мог увидеть все происходившее на плахе. Во время одной из последних казней, состоявшихся на этом холме, одна такая трибуна не выдержала натиска толпы и обвалилась. В результате с жизнью попрощался не только преступник, но и двадцать зрителей.

Таммо и Пирас захихикали и потребовали продолжения.

– Расскажи нам что-нибудь жуткое, – попросил Фернанд.

– Да, о какой-нибудь кровавой или неудавшейся казни, – присоединился к другу Таммо.

Алиса закатила глаза, но осталась, чтобы послушать.

Ровена ненадолго задумалась, затем кивнула.

– Хорошо. Я расскажу вам, как был казнен Джеймс Скотт, первый герцог Монмут. Он был одним из внебрачных сыновей короля Карла Второго, который взошел на престол после Реставрации. После смерти отца Скотт решил побороться за корону и поднял восстание против своего дяди Якова Второго. После того как мятежники потерпели поражение, герцога бросили в Тауэр и приговорили к смерти. Когда осужденного вывели на эшафот, палач – который в перерывах между казнями работал мясником – ожидал от него вознаграждения за чисто проделанную работу. В то время было принято платить палачу, чтобы удар топора был быстрым, а смерть – мгновенной и безболезненной, Но Джеймс Скотт, должно быть, решил, что герцог королевских кровей не обязан оплачивать собственную казнь, и не дал палачу ни одной золотой монеты.

– Ох, я предчувствую что-то недоброе, – покачал головой Таммо.

Ровена кивнула и попыталась придать своему лицу трагическое выражение.

– Палач не на шутку разозлился. Когда Джеймс Скотт положил голову на плаху, первый удар топора оказался настолько слабым, что лишь нанес ему глубокую рану. Да и второй был не лучше. Говорят, палач сделал более десяти ударов, а голова Скотта так и не была полностью отсечена от тела. В конце концов палачу пришлось достать нож для рубки мяса и закончить работу с его помощью.

Джоанн захлопала в ладоши, а Таммо громко засмеялся.

– Это еще не все, – сказала Ровена. – Как обычно, отрубленную голову показали толпе, а затем нанизали на копье, чтобы пронести по городу, а после этого выставить на всеобщее обозрение на Лондонском мосту. Стражники с головой Скотта были уже в пути, когда придворные вспомнили, что у покойного не было портрета. Это противоречило традициям! Все-таки герцог был королевским отпрыском. Поэтому голову Скотта поспешили вернуть с моста, пока вороны не успели выклевать ему глаза, и принесли в Тауэр, где один из королевских хирургов снова пришил ее к телу. Грубый шов прикрыли широким воротником, а затем послали за художником, который должен был нарисовать портрет герцога в течение суток. Я думаю, вы понимаете, чем была вызвана такая спешка, – сказала Ровена и сморщила нос.

На этот раз от смеха не удержалась даже Алиса.

Ровена собиралась рассказать еще одну кровавую историю, когда лорд Милтон подозвал наследников к себе.

– Идите за мной. Уже почти десять часов. Нам нужно пройти через ворота, прежде чем здесь появится Йоменский Страж с ключами королевы.

Заинтригованная Алиса огляделась по сторонам, но Ровена, которая могла бы объяснить ей значение этих слов, уже проходила через первые ворота под руку с Мэрвином. Наследники проникли в Тауэр через Львиные ворота, но, к разочарованию Таммо, никто не приветствовал их устрашающим львиным рыком. Экзотические животные более пятидесяти лет назад переехали в Ридженс-парк. Перекинутый через высохший ров подъемный мост вел к двум большим круглым башням, между которыми виднелись массивные ворота.

– Поторопитесь! – приказал лорд Милтон.

Наследники прошли через ворота и очутились на вымощенной булыжником дороге, по обеим сторонам которой возвышались крепостные стены и башни Тауэра. Глава Вирад повел юных вампиров мимо граненого основания широкой круглой башни, а затем – судя по надписи на табличке – вдоль Уолтер-лейн до ворот с опускной решеткой, ведущих во внутренний двор второго крепостного кольца. Лорд Милтон попросил наследников передвигаться в тени и вести себя тихо.

Вскоре на Уолтер-лейн послышался стук сапог, отдававшийся эхом от каменных стен крепости. Затем вампиры увидели свет фонаря. Шаги отдалялись в направлении внешних ворот, возле которых затихли. Раздался громкий скрип, словно кто-то поворачивал в замке огромный ключ. Вторые ворота тоже закрыли и заперли на засов. После этого мужчины повернули обратно.

Когда они приблизились к воротам с герсой, через которые недавно прошли вампиры, из ниши в стене выступил караульный и крикнул:

– Стой! Кто идет?

Шаги стихли. Мужчины остановились перед открытыми воротами.

Нагнувшись вперед и вытянув шею, Алиса увидела в свете фонаря нескольких мужчин в красной униформе с широким отложным воротником в стиле Тюдоров. Человек, стоявший впереди и, по всей видимости, являвшийся тем самым Йоменским Стражем, о котором говорил лорд Милтон, ответил:

– Ключи!

– Какие ключи?

– Ключи королевы Виктории, – произнес Йоменский Страж,

– Как будто он не знает, какие ключи, – прошептал Таммо на ухо сестре. – К чему весь этот фарс?

– Это называется традицией, – так же тихо ответила Алиса.

– Я называю это вздором! – пожал плечами Таммо.

Алиса ткнула брата в бок, чтобы он не мешал ей слушать.

– Проходите, – сказал привратник. – Все спокойно.

Затем он снова спрятался в свою нишу и позволил мужчинам в униформе пройти через ворота. Навстречу им из крепости вышло еще больше стражников. Они выстроились по обеим сторонам дороги и взяли оружие «на караул». А когда Главный Страж поднял свою шляпу вверх, все охранники в один голос крикнули:

– Боже, храни королеву Викторию!

Остальные Йоменские Стражи тоже подняли шляпы и прокричали:

– Аминь!

Часы на башнях Тауэра пробили десять раз. Двое стражников подняли вверх трубы и заиграли вечернюю зарю. Затем по двору промаршировали часовые. Вампиры подождали, пока все мужчины скроются за Белой башней, а затем продолжили путь.

Алиса плелась в хвосте, высматривая среди наследников Малколма, от которого можно было услышать еще что-нибудь о знаменитой крепости Лондона.

Внезапно по спине наследницы пробежали мурашки. Это было странное чувство – словно кто-то нежно провел рукой по ее волосам. Невидимые пальцы дотронулись до шеи и на миг замерли, а затем спустились к плечу и медленно скользнули по спине. Алиса вздрогнула. Ее словно обдало горячей волной, и она задрожала всем телом. Вампирша обернулась и уставилась на Франца Леопольда, который по-прежнему стоял у ворот, ведущих во внутренний двор Тауэра, и смотрел на нее. И хотя между наследниками было несколько десятков шагов, а луна еще не взошла, Алисе на секунду показалось, что она увидела во взгляде Лео прежнюю нежность. Может быть, его любовь к ней до сих пор не остыла? Может быть, у нее еще была надежда?

Счастье охватило вампиршу, и ее лицо просияло. Она подняла руки и хотела подойти к Лео, но нежность уже испарилась из его взгляда. Алиса замерла. Ее словно окатили ведром ледяной воды – столько холода сейчас было в глазах венца.

К счастью, в эту минуту Алиса почувствовала у себя на плече чью-то руку, и мягкий голос Малколма развеял ее отчаяние.

– Алиса, вот ты где. Пойдем, ты наверняка захочешь услышать от меня все, что я знаю о Тауэре, – с улыбкой произнес вампир.

Алиса попыталась улыбнуться в ответ.

– Ну конечно, ты должен обо всем мне рассказать. Мне просто не терпится услышать еще парочку кровавых историй.

– Тогда ты оказалась в нужном месте, – с усмешкой ответил Вирад. – Мы вошли сюда через ворота Кровавой башни, которая не зря носит такое название.

Алиса изо всех сил попыталась сосредоточиться на голосе и улыбке Малколма, но спиной все равно ощущала тяжелый взгляд Лео. О нежности не было и речи. Фамалия невольно обернулась как раз тогда, когда Дракас перевел взгляд на стоящую рядом с ним Иви. Лицана серьезно смотрела на Лео и о чем-то спрашивала его. Когда венец заговорил с ней, окружавшее его облако гнева и ненависти сразу же рассеялось. Алиса быстро отвернулась. Она была рада, что Малколм стал рассказывать о Тауэре, хотя вначале ей было непросто отогнать от себя ненавистный и любимый образ Лео и сосредоточиться на повествовании. Но затем история увлекла вампиршу и тоскливые думы ненадолго отступили. Взяв Малколма под руку, Алиса чуть теснее, чем обычно, прижалась к нему и немного утешилась этой близостью.

– Тауэр издавна был тюрьмой, где ждали казни осужденные представители высшего дворянства, которых после долгих – или недолгих – судебных разбирательств приговаривали к смерти. Но не все, кто провел здесь свои последние дни, были преступниками. Нет, зачастую они были виновны лишь в том, что преграждали кому-то дорогу к власти. К примеру, леди Джейн Грей Она вошла в историю как «королева на девять дней», после тот как стала жертвой властолюбия, исходившего от семьи ее супруга Гилфорда Дадли. С помощью путча Дадли возвели леди Джейн на трон, но католичка Мария Тюдор, дочь короля Генриха Восьмого, получившая прозвище Кровавая Мэри, оказалась сильнее. Джейн Грей и ее мужа арестовали. Гилфорду отрубили голову на Тауэрском холме, а его супруга была удостоена закрытой казни на территории Тауэра, перед часовней Святого Петра. Когда Джейн поднималась на эшафот, ей было всего шестнадцать лет!

Алиса окинула взглядом ухоженный газон Тауэра, по которому, выклевывая что-то между зелеными травинками, прыгали два больших ворона. Вампирша представила, как юная девушка, примерно ее возраста, с гордо поднятой головой идет по этой траве и кладет свою стройную шею на плаху, в то время как палач заносит топор для удара.

– Было еще две жертвы, чью смерть можно назвать лишь подлым убийством, – продолжил Малколм. – Почти четыреста лет тому назад умер король Эдуард Четвертый, оставив после себя двух сыновей – двенадцатилетнего Эдуарда и девятилетнего Ричарда. Старший из них был официально объявлен королем Англии Эдуардом Пятым. Дядя мальчиков велел – словно для защиты – перевезти их в Тауэр, где они вскоре бесследно исчезли, после чего вышеупомянутый дядя смог провозгласить себя королем Англии Ричардом Третьим. Говорят, детей повесили в башне, которая раньше именовалась Садовой, а трупы отвезли куда-то, где их никто не смог бы найти. С тех пор эта башня называется Кровавой.

– И по сегодняшний день никто не знает, что произошло на самом деле? Действительно ли дядя мальчиков приказал их убить? – спросила Алиса.

– Нет, это неизвестно, – покачал головой Малколм. – Однако через много лет под лестницей часовни Святого Иоанна в Белом Тауэре случайно нашли скелеты двух мальчиков, которые были замурованы в толстую стену. Правящий тогда король Карл Второй был уверен, что это скелеты принцев, и приказал устроить им торжественное погребение в Вестминстере.

Лорд Милтон подозвал наследников к себе и сказал, чтобы они следовали за ним.

Вампиры прошли мимо мощной внутренней крепости с четырьмя маленькими башенками по углам. Раньше ее стены были выкрашены в белый цвет, из-за чего крепость и получила название Белый Тауэр. Сегодня она служила лишь складом для оружия и обмундирования гвардейцев королевы Виктории.

Дойдя до угла Белого Тауэра, лорд Милтон повернул налево и подошел к часовне Святого Петра, которая примыкала к северной части внутренней крепостной стены. Чем ближе вампиры подходили к часовне, тем сильнее становился запах большого количества людей, которые всего несколько часов назад в поте лица трудились здесь, а также запах давно пролитой крови и древних останков, которые десятилетиями покоились где-то тут под землей.

Из тени, падавшей от приоткрытых дверей церкви, выступил мужчина и подошел к лорду Милтону. Мужчина поклонился вампиру, и они пожали друг другу руки.

– Милорд, я вас ждал. Как хорошо, что вы получили мою записку и смогли так быстро сюда добраться.

С этими словами мужчина немного озадаченно уставился на собравшихся за спиной лорда Милтона вампиров.

– Однако я не думал, что вы приведете с собой столько спутников. Надеюсь, у нас не возникнет никаких трудностей, – сказал он и немного нервно облизал губы. – Стражники Тауэра непреклонны, когда речь идет о его безопасности, а после церемонии ключей в стенах крепости не должно быть посторонних. Не забывайте, что вы находитесь в паре шагов от сокровищницы, в которой хранятся драгоценности ее величества.

– Не бойтесь, мы никого не побеспокоим. Полагаю, стражники даже не знают, что мы здесь.

Слова лорда Милтона не очень убедили мужчину, но что ему оставалось делать, когда вся эта толпа уже собралась во дворе Тауэра?

– Где она? – перешел к делу лорд Милтон. – Вы уверены, что речь идет о королеве?

Мужчина кивнул.

– Убедитесь сами, милорд.

Он отступил в сторону и жестом пригласил вампира войти в двери церкви. Вирад покачал головой.

– Нет, я не хочу заходить в часовню. Вынесите ее сюда, как и всех, кого мы осматривали раньше.

– Разве вы не хотите увидеть, где мы обнаружили ящик? Ядумал, в данном случае нам стоит пока оставить все на своих местах.

Лорд Милтон задумался, но уж точно не о том, стоит ли ему входить в церковь. Главе клана Вирад это явно не удалось бы, уверил Алису Малколм, когда она тихо спросила его об этом. Нет, кроме наследников Вирад, которые посещали академию в Риме, ни один из лондонских вампиров не мог переступить порог церкви. Видимо, лорду Милтону пришла на ум та же мысль.

– Зайдите с мистером Андерсоном в церковь, – приказал он наследникам. – Осмотритесь там и узнайте о работе, которую археологи проводят здесь уже более трех лет. А затем мистер Андерсон покажет вам то, из-за чего я привел вас сюда этой ночью.

Взволнованно перешептываясь, юные вампиры вслед за археологом вошли в слабо освещенную часовню Святого Петра и выстроились вокруг глубоких ям, вырытых в полу и обтянутых лентами.

– Добрый вечер, дамы и господа, – чинно поприветствовал наследников мистер Андерсон. – Вы, наверное, знаете, что эта крепость в течение многих веков служила тюрьмой для важных государственных преступников, а снаружи на Тауэрском холме проводилось множество казней. В отличие от обычных преступников, которых вешали в Тайберне, узники Тауэра умирали под лезвием топора. Их отрубленные головы выставлялись на Лондонском мосту, а тела хоронили здесь, под часовней Святого Петра. Среди погребенных было много лордов, графов и герцогов, а также известные леди и даже королевы. Некоторые из них были предками правящих ныне монархов. Поэтому три года назад ее величество королева Виктория приказала поднять каменные плиты часовни и вынуть из-под них останки этих несчастных, чтобы идентифицировать их и перезахоронить в подобающем месте. – Мистер Андерсон замолчал и откашлялся. – Конечно же, она не рассчитывала, что работы продлятся так долго. Никто и предположить не мог, как много трупов мы здесь обнаружим. – Археолог снова сделал паузу и продолжил тихим голосом, отчетливо выговаривая каждое слово: – На сегодняшний день мы извлекли останки тысячи пятисот человек.

– И сколько из них вы смогли идентифицировать? – с любопытством спросила Алиса.

Мистер Андерсон вздохнул. Видимо, это было для него болезненной темой.

– Около двадцати. К сожалению. Однако тех, кто интересовал нас больше всего, мы отыскали. К примеру, леди Джейн Грей и Томаса Мора.

Археолог был крайне удивлен, когда последнее имя не произвело на слушателей никакого впечатления и вызвало лишь пару вопросительных взглядов.

– Неужели вы никогда не слышали о Томасе Море? Он был рыцарем и лорд-канцлером короля Генриха Восьмого, а позже архиепископом Йорка и автором знаменитого произведения «Утопия». Он всецело придерживался католического учения и выступал против Мартина Лютера и его трудов. Однако Мор отказался поддержать своего короля, когда тот – после безуспешных попыток развестись с Екатериной Арагонской – разорвал связь с Папой Римским и основал собственную церковь. Мор до самой смерти не признавал англиканской церкви. Его позицию не смогло изменить даже заключение в Тауэре, где Мора, в отличие от других известных заключенных, не баловали ежедневными прогулками, хорошей едой и наличием слуги. Напротив, тюремщики делали все, чтобы заставить Мора пойти на уступки, но он остался при своем мнении. В конце концов Генрих Восьмой признал своего бывшего лорд-канцлера государственным преступником и приговорил его к привычной для того времени казни: повешению, потрошению и четвертованию! Но затем король смягчился и Томаса Мора без предварительных пыток обезглавили на Тауэрском холме.

– И ради него мы пришли сюда сегодня ночью? – спросил Таммо.

Археолог покачал головой.

– Нет, не ради него. Нам наконец-то удалось найти останки королевы Анны Болейн! – торжественно произнес он и показал рукой на невзрачный ящик.

– Вы засунули королеву в этот ящик? – удивилась Алиса.

– Это сделали не мы! – словно оправдываясь, воскликнул мистер Андерсон. – Ее в нем погребли. Если несколько молодых людей будут так любезны и помогут мне, мы вынесем этот ящик на улицу, где лорд Милтон сможет его осмотреть. Ведь он категорически отказался заходить в церковь, – с нескрываемым удивлением добавил архитектор.

Таммо и Фернанд первыми вызвались помочь. Они вынесли из часовни так мало походивший на гроб ящик и поставили его в центре небольшого каменного помещения. Вирад зажгли две лампы. Лорд Милтон подошел к ящику и положил ладони на его потрескавшуюся крышку.

– Можно? – вежливо спросил он у археолога.

– Конечно, лорд Милтон, – кивнул тот. – Ведь ради этого мы здесь и собрались, не так ли?

С торжественным выражением лица лорд Милтон поднял крышку ящика и взглянул на то немногое, что осталось от возлюбленной Генриха Восьмого, которую впоследствии казнили по его же приказу.