Текст книги "Петри Иакова(СИ)"

Автор книги: Ули Драфтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

– Думаешь, стоит ее отдать?

– Мне кажется, лучше предусмотреть все варианты, – Джарвед несколько напряжен и отводит глаза. Профессор же чувствует, что заведующий что-то скрывает.

– Джар? – на его обращение библиотекарь поднимает глаза.

– Я готов, не беспокойся. Если задержусь, наведи порядок на полке психологии. С семидесяти, помнишь?

Верига не совсем понял, но кивнул. Если Джарвед что-то скрывает, то на то есть причины.

4. Крестовый поход за истиной.

Велосипеды, вынесенные из дверей академии блестели тусклым металлом на появившемся из завесы тумана солнца. Почему-то именно сейчас стала накатывать усталость. Сказалась бессонная ночь или съеденные перед выходом консервы с хлебом. Организм требовал отдых на переваривание и восстановление сил. Но Перикиль понимал, что должен себя пересилить. Ждать нельзя. Но только тело словно сковало какой-то апатией – ехать к церкви нельзя тоже.

Велосипеды со стрекотом выкатились на пешеходную дорогу вдоль трассы. Трое отправились в город, тишина так же не нарушалась ничем, кроме шуршания шин по асфальта. Не слышно было даже птиц. Но, примерно спустя пятнадцать минут стал заметен далекий гул.

– Слышите? – Перикиль останавливается, спешиваясь, – Земля дрожит.

Действительно, стоило опустить ноги с педалей, как явная вибрация стала ощутима даже через подошву обуви.

– Землетрясение? – Микри смотрит под ноги и вокруг. Туман прижался к земле, поэтому увидеть что-то дальше десяти метров не удавалось.

– Мы в середине литосферной плиты, землетрясений здесь не бывает, – говорит Джарвед, но уверенности в его голосе слишком мало – он готов к худшему.

Туман белой пеленой окружает их, а гул становится все сильнее.

– Кажется, там что-то движется, – Микри указывает в сторону, откуда они пришли. Туман там действительно выдает небольшое движение.

– Бронетранспортер, – почти выдыхает Перикиль.

Огромная машина-танк выступает из белой мглы. Колеса почти в человеческий рост с гулом приминают полотно дороги. На вершине видны фигуры в защитной темно-зелнной одежде и с противогазами на головах. Еще несколько идут рядом с бронированной машиной.

– У них радиационная защита, – сразу замечает библиотекарь, – не уже ли была военная тревога. Что же произошло ночью?

Они стоят, провожая взглядом почти десяток таких машин.

– Эй, что происходит? – не удерживается и кричит им Микри. Как ни странно, один из солдат в противогазе обращает на них внимание. Кивает идущему рядом и направляется к ним.

Тяжелой походкой он приближается к застывшим людям.

– Объявленно военное положение, – сообщает солдат, голос приглушен противогазом с фильтром, торчащем сбоку, – вернитесь в свои дома.

– Мы слышали оповещение. Было сказанно собраться у церкви, – говорит Перикиль.

Солдат смотрит на него с недоумением.

– Вернитесь в убежища или дома. Мы такой сигнал не подавали, – говорит он, глядя на них через круглые стекла противогаза.

– Можем мы поговорить с вашим главным, – вдруг решительно выходит вперед Джарвед, – мы знаем, кто подавал и что он хочет.

Глаза за бликующими стеклами противогаза с удивлением смотрят на библиотекаря. Затем, рука стягивает противогаз и разглядывает троих с недоумением.

– Как вас зовут? Я передам генералу, но обещать ничего не могу.

– Скажите, что мы нашли "Руководство" – говорит Джарвед.

Солдат кивает, отбегая обратно к броневику.

– Думаете нас послушают? – Микри поражен услышанным, но уверенность библиотекаря слишком явная.

Уже через несколько минут им дают сигнал подойти к броневику. Он как раз следует последним и останавливается. Положив велосипеды на дорожку они идут к открывшейся двери.

– Подождите минуту, – говорит один военный в противогазе, вышедший им на встречу. В руках у него оказывается странная палка с проводами, ей он проводит перед Джарведом и позади него, только потом разрешает подняться в салон. Та же процедура ждет Микри и Перикиль.

Внутри оказывается не так, как в обычном автомобиле. Там находится целый командный центр. По периметру внутреннего помещения стояли экраны компьютеров, каждый оснащен клавиатурой и какими-то приборами, мигающими цветными огоньками.

– А я думал, что все электричество отключилось, – вслух высказывает свою мысль Перикиль.

– Здесь независимый генератор и электро-магнитная изоляция, – поясняет выходящий им на встречу военный. Он одет в обычную спецовку. На нагрудном кармане нашита бирка с группой крови. Третья отрицательная. Волевая, но довольно приятная внешность в сочетании с выправкой, выдавали надежного и сильного человека.– геннрал-майор Сапковский, – протягивает он руку, – рад вас приветствовать.

– Джарвед Охолуг, заведующий библиотекой Научной Академии, – отвечает пожимая руку, – это студенты Перикиль Унмарта и Микри Рубит. Мы укрылись в бомбоубежище еще во время ночного сигнала. Когда вышли на разведку, услышали второй.

– Второй подали не мы, – говорит военный.

– Мы это поняли, – говорит Перикиль, – мы видели...

Микри наступает ему на ногу, но Сапковский не оставляет им шансов скрыть правду.

– Кого вы видели, молодые люди.?

– У вас есть выход в сеть? Мы отправили фотографию этого существа, – Продолжает Перикиль, – его еще и другие сняли, но только издалека.

– С сетью могут быть проблемы, – задумчиво опускает глаза военный, – но если вы выложили ее недавно, то найти, я думаю сможем. Вилек, уступи место юноше, – обращается он к одному из военных, сидящих за компьютером.

Тот послушно встает, отдав честь отходит куда-то внутрь помещения. Микри садится на его место. Вглядываясь в экран.

– Странный браузер. Не видел такого, – говорит он, тем не менее, находя строку поиска.

– Вы и не могли его видеть, – отвечает Сапковский, вставая справа от Микри, – он внутренний для военных и чрезвычайных служб. Формально, это не сеть, а ее сохраненное состояние на момент отключения. Все, что было в ее доступе на тот момент записано здесь, в автономном хранилище.

– Но это терабайты информации, как же на каком же носителе это могло уместиться? – Перикиль не удерживается от удивления, встает полевую руку от друга, уже разобравшегося с системой поиска.

– Это вас не должно беспокоить, – с довольной улыбкой отвечает генерал-майор.

– Вот он, – прерывает их диалог Микри. На экран выведенна сделанная ими на чердаке фотография.

Сапковский наклоняется к экрану, разглядывая бледный силуэт на фоне тьмы.

– Невероятно...

– Такое видели прежде? – Джарвед тоже подходит к ним.

– Да, но не так близко, – честно отвечает военный, – если снимок сделали вы сами, то вам невероятно повезло уйти живыми.

– Почему?

Но вопрос прерван пристальным взглядом Сапковского.

– Поверьте, я знаю о чем говорю, – распрямляется он, несколько отстраненно продолжая, – большего я вам пока сказать не могу. Степень секретности не позволяет, но благодарю вас за предоставленную информацию. А теперь, господин Джарвед, позвольте переговорить с вами наедине. Вилек, – оборачивается он назад, куда убежал другой военный, – выдай мальчикам изоляционную одежду и противогазы.

– Ну надо же, – говорит Микри, когда генерал-майор удаляется с библиотекарем, – я-то думал, нас расстреляют.

– Почему это? – Перикиль удивленно смотрит на Микри.

– Мы слишком много знаем.

– Э... – солдат, подошедший к ним не знает как привлечь к себе внимание, поэтому хлопает по плечу Перикиль, тот вздрагивает, от неожиданности, – пойдемте, я дам вам одежду, – несколько смущенно продолжает военный. Только сейчас они замечают, что тот примерно одного возраста с ними.

– Идем, – улыбается ему Перикиль, становится неудобно перед парнем за слова Микри.

– Тебя зовут Вилек? – Микри натягивает изоляционный комбинезон прямо на одежду.

– Так точно, – немного покраснев говорит солдат.

– Мы Микри и Перикиль. Давно служишь? – застежка комбинезона оказывается двойная и справиться с ней удается не с первого раза.

– Нет, только пол года, – отвечает Вилек, выдавая Перикиль еще и сменную футболку и брюки.

– Трудно?

– Нет. Вот только первое задание. Я по компьютерам в основном, – Вилек несколько смущен вопросами, – а вы, учитесь?

– Да, – отвечает Перикиль, оценивая удобство новой одежды, – тоже специализируемся на компьютерах.

Вилек кивает, теперь тоже улыбаясь.

– Я здесь по контракту, так что тоже как бы учусь.

– Значит, коллега, – Микри протягивает руку Вилеку для пожатия. Тот отвечает.

– Вы уверены, господин Охолуг? – Сапковский держит в руках фолиант в черной обложке.

– Да, судя по тому, что я прочитал, это должно сработать, – генерал-майор еще некоторое время смотрит на библиотекаря, оценивая сказанное, но все же кивает. Их операции предложенный план не повредит. Скорее наоборот. Судьба гражданских в случае неудачи его не беспокоит.

– Что вы хотите сделать? – Микри встает со стула, когда слышит решение Джарведа, – Вы пойдете в церковь один?

– Не спорьте. Здесь вы в безопасности. Один я смогу сделать все быстрее.

– Мы вас не оставим, – Перикиль встает, закрывая собой выход.

– Тем более, мы тоже причастны. Если бы мы не потревожили...

Джарвед зажимает ладонью рот Микри, одновременно прикладывая палец к своим губам.

– Вы мне нужны здесь, – шепотом говорит он, – не спорьте. Но если хотите помочь, то дайте мне то, что принадлежало ангелу.

Микри с недоверчивостью смотрит на Джарведа, но все же достает свернутый свинцовый фартук.

Библиотекарь ушел, оставив двоих догадываться о его планах.

– Он что-то прочел в той книге, – Перикиль сидит, вглядываясь в молочную мглу за герметичной дверью.

– Да, но выглядел так, будто идет на верную смерть, – Микри настроен более решительно, – мы должны помочь ему отсюда, но как я пока не понимаю.

– Юноши, – слышится за их спинами голос Сапковского, – мне нужна ваша помощь. Вы ведь теперь знаете, как выглядит наш враг.

5. Плоть моя во спасение.

Велосипед едет так быстро, как Джарвед в состоянии его подгонять. В детстве он часто катался с друзьями на двухколесном транспорте. Но те времена остались так далеко, словно в другой жизни. Вместе с беззаботным солнцем, дедом Савием, летним домиком ушло то ощущение беспечности. Тогда, когда праздники казались самым главным. Родные казались самыми близкими. Вера и церковь были чем-то мистическим.

С тех пор минуло столько лет. Ему уже начало казаться, что в мире нет больше тайн. Но вчера все перевернулось с ног на голову. Только чудо ли это?

С одной стороны образы, закрепленные в восприятие церковным мистицизиом, с другой материальные ее подкрепления. Вроде и благоговение перед ангелами, с другой, эти жуткие фотографии, странное отключение электричества, воздушная тревога. Разгромленный холл Академии, царапины на стенах, разорванная мумия... Нет, благоговения это точно не вызывало. А вот ужас – да.

Книга оттягивает плечо, деля тяжесть со свинцовым фартуком с завернутым в него стальным пером. Остается надеяться, что он все понял правильно, прочитав "Библию. Руководство".

Он давно обогнал бронетранспортеры, оставил позади гул военной техники и теперь въезжал в необычную тишину города. Пустые улицы и многоэтажки выступали из тумана, словно покинутые людьми. Церковь находилась в центре города. Главная церковь, та, что когда-то была градообразующим фактором. Вероятно, именно ее имели в виду в сообщении. Центральная улица идет туда прямо и, спустя, примерно сорок минут, на пути начинают появляться первые признаки людей – мусор на дороге, одежда. Джарвед вздрагивает, когда колесо велосипеда наезжает на детскую игрушку-пищалку. Потом он видит и других людей, идущих в одном с ним направлении.

– Эй, – окликает он одного, мужчину средних лет, одетого в деловой костюм. Но тот идет дальше, словно не слышит ничего. Дальше на пути попадаются другие – матери, ведущие за руки детей, старики и молодые люди идущие в одиночку и парами. Иногда целые семьи шли рядом, но только не было тепла в руках ведущих, словно только обязательства. Они держались, будто вели друг друга...сами не зная куда.

Или только Джарвед знал куда идет среди всех их. "Плоть моя во спасение..." – вспоминает он написанное в "Библии", подходя к главной церкви города.

Толпа собравшихся давно обступила белокаменное здание, образовав круг радиусом в пол километра вокруг нее. Но на вершине...

На самой верхней части, даже сквозь пелену тумана, блестели стальные крылья радиоактивного ангела.

Джарвед остановился, прислонив велосипед к ограде. Люди же просто стояли, глядя вверх.

– Я здесь, – по расчетам Джарведа броневики Сапковского должны отставать от него минут на пять, потому он кричит, -я здесь! Ты меня ждешь!

фигура из стали. Крылья сверкнули, затем силуэт, нечеткий из-за тумана, резко, словно упав вниз, спикировал в толпу.

Гул разнесся по земле. От ангела или от броневиков? Но толпа расступилась.

"Где она" – зазвучал вой, похожий на сирену, сложившийся в слова шумами.

– Что ты хочешь? – немного потянуть время, немного отвлечь.

"Отдай...ее...мне" – в конце коридор, составленного из толпы расправляет крылья блестящая фигура.

– Зачем она тебе? – Джарвед кричит, понимая, что земля под его ногами не дрожит.

"Отдай... и я... уйду" – он идет и странный гул нарастает, но уже в голове. Стальная фигура шагает навстречу. Люди стоят безмолвно. Глаза ближайшего к нему, седоволосого старика, смотрят в пустоту.

"Плоть моя да будет во спасение..." – главное, чтобы он все понял правильно.

– Что ты будешь делать, когда получишь ее? – земля еще спокойна под ногами, это он сам дрожит.

" Что...я...буду...делать?" – на последних словах звучание достигло почти ультразвука в некоторых своих вибрациях, что Джарведу невольно пришлось зажать уши, – Лучше смотри, что я делать не буду. – вдруг звучит металлический голос, в этот раз не похожий на завывание сирены.

Ангел остановился в полусотне метров. Но вот перед ним вышла девушка. Легкое цветное платье и надетая поверх него черная курточка. Темные колготки из капрона местами порваны, светятся дырками на худых ногах. Волосы распущены, ветром заметаю ее лицо.

– Я – грешница, – по-девичьи звонко говорит она, – грех мой – прелюбодеянье. Кара мне – смерть.

Худая рука поднимается ко лбу, другая ложится на собственное плечо. Неестественно резкое движение и она падает, словно скошенная трава.

– Стой! – словно оглушенный электрическим током кричит Джарвед, – не надо!

Но на место упавшей становятся еще трое.

– Грех наш – грешен я – мой грех, – почти хором говорят они, а, за тем, выкрикивают, каждый свое, – кара мне – смерть, – почти механически говорят они.

Потом все трое падают, словно потеряв сознание. За их же спинами оказывается ангел, простерший над их головами руку. Другая рука опущенна, держит что-то.

– Хватит, достаточно, вот она! – кричит Джарвед, доставая "Библию". Четверо мертвых – такой стала ее цена.

Главное, чтобы не стало больше.

– Забирай! – кажется, по щекам текут слезы. А под ногами начала дрожать земля, – только уходи подальше и не причиняй вреда!

Джарвед садится на велосипед. Теперь гнать как можно быстрее – увести так далеко от людей, как это возможно. Какой радиус действия – сто метров? Двести? Километр? Надо ехать быстрее.

Сильный удар выбивает его из седла, откидывает в сторону. Стальная хватка смыкается на его плече.

– Отдай, – словно звон электричества раздается словно в голове, – почему ты не подчиняешься?

Гул земли все сильнее. Перо в кармане начинает нагреваться, почти обжигать.

"Плоть моя да будет дана во спасение избранным. Убережет их от кары моей." – это он прочел в "Библии", потому решил рискнуть, поверя ей на слово. Сработало. Джарвед сжимает свою руку на запястье стальной руки и скидывает ее, словно ослабевшую, бежит подальше от церкви. Звон крыльев раздается сначала позади, а потом над головой.

Удар обрушивается сверху. В глазах темнеет, но потом, реальность возвращается пыльным асфальтом у самого лица. Джарвед пытается подняться, но одна рука подламывается, удается только перевернуться на спину. Сияющий металл стоящего над ним ослепляет.

– Зачем? – спрашивает ангел, тут же отвечая, – Чтобы знать. Он – предатель, – в руках сияющего ангела появляется голова мумии. Глаза запали, рот раскрыт в безмолвном крике, волосы белым саваном развиваются на ветру, – он украл знание. И мы стали слепы. Отдай! – скрежет голоса вдруг взлетает на оглушающий звон.

– Бери, – шепчет Джарвед, прижимая к груди фолиант.

Но тут сильный импульс отбрасывает его в сторону. Краем глаза замечает, что стальное тело в судорогах бьется под электрическими разрядами. Сапковский успел. Или точнее, подошел вовремя.

– Как вы себя чувствуете, господин Охолуг? – в передвижном госпитале светло, только так же тесно. Но троим юношам, врачу и медсестре, собравшимся вокруг лежащего места хватало.

– Пока не знаю, – действительно, сознание будто в тумане, голова тяжелая, а мышцы словно ватные, но память осталась при нем, – что с ангелом?

– Успел улететь, пока пушка перезаряжалась, – отвечает Микри, – но главное, что людей не задели. Нам пришлось слегка задержать броневики, ато стреляли бы прямо по толпе.

Вилек в ответ кивает.

– Только книгу так и не нашли. Он ее все же забрал? – Перикиль говорит шепотом, но рядом те, кто слышит и тишину.

– Она в надежных руках, – говорит Джарвед, улыбаясь.

6. Сияние электронных крыльев.

Верига как раз закончил уборку на стеллаже, разрушенном ангелом. Раздел 7, педагогика. Фолиант с оторванной обложкой покоился теперь в его сумке. Быстрее бы объявились ушедшие. Труднее всего дается ожидание. А страшнее всего ждать в неведении.

–"Внимание, – слышится голос из динамиков, резко оживших, так, что Верига вздрогнул, – всем, внимание!

Профессор бежит вниз к посту охраны.

– Что произошло? – спрашивает он у мужчины, растерянно уставившегося в экран телевизора. Там, на голубом фоне серебром горела эмблема с расправленными крыльями.

– Что это? – в госпитале слышится странный гул.

– Похоже на телефон, – Микри подходит к своему рюкзаку, – что за ерунда?

– Покажи, – Перикиль оказывается за его плечом, вглядываясь в экран. На синем фоне горят два расправленных серебряных крыла.

"Внимание, всем внимание" – безличный механический голос разносится и в лаборатории и снаружи, – "люди, внемлите зову посланников" – изображение на экране начинает мерцать, – "ради вашего спасения" – на экране голубой фон сменяется цветными пятнами, словно кто-то снимает с плохим разрешением, наконец фокус настраивается и становится различимы небо и контуры зданий. Становится ясно, что снимающий стоит на достаточном возвышении. Внизу же раскинулась площадь, где собралось множество людей.

– Откуда здесь связь? – Микри спрашивает лаборанта, сидящего за компьютером в другом конце госпиталя.

– Понятия не имею, минуту назад ничего не было, – на его экране было то же изображение. Лаборант активно стучал по клавиатуре, пытаясь отследить сигнал или надеясь отключить соединение. Но все тщетно.

"Нам нужна книга" – продолжает вещать через технику безликий голос, на экране появляется сорванная обложка "Библии", – "отдайте ее. Иначе вас ждет это."

Толпа на площади становится явно различимой. Там стоят и взрослые и дети. И старики и подростки. Они словно спят наяву. Пустые глаза смотрят вперед. Неожиданно, один хватает стоящего рядом, сильным ударом в лицо заставляя упасть. В этот момент другой делает то же самое с ним. Начинается побоище. Ни кто не смотрит кто перед ним: ребенок, старик, женщина. Только словно озверевшие наносят удары один за другим.

– Выключить! Немедленно выключить это! – слышится крик со стороны входа, – Это приказ! Отключить всю аппаратуру.

– Не получается, – лаборант уже отчаялся повлиять на технику гуманным способом, теперь просто вытаскивает провода. Кнопка питания на телефоне так же не реагирует на нажатие. Технику усмиряет только отключенное питание и извлеченный аккумулятор.

– Как им это удалось? Я не понимаю, сеть ведь автономна, – лаборант спешит оправдаться, но вошедший в госпиталь Сапковский прерывает его одним взглядом.

– Сеть снова заработала, но только на принятие сигналов. Это какой-то мощный вирус, пробивается под любую защиту. Техника, ранее заблокированная электро-магнитным импульсом им же и была приведена в рабочее состояние.

– Не перегорела?

– Нет, как видите, – генерал-майор, подходит к лежащему Джарведу, – ну что, господин Охолуг, рады, что ваш план сработал? Если бы не мальчишки, ничего этого бы не было, – голос Сапковского срывается на крик, – этот проклятый ангел не ушел бы, – Сапковский берет лежащего Джарведа за ворот, приподнимая над кроватью, – Я бы вас вывел на площадь и дал бы залп из импульсной установки, если бы вы не знали где книга.

– Успокойтесь, – говорит ему библиотекарь, совершенно невозмутимо приподнимаясь на кровати, – это бы ничего не решило, только люди бы пострадали. Вы же сами видите – таких ангелов много.

– Но про книгу они бы не знали! – Сапковский встряхивает Джарведа, но тот садится на кровати, продолжая смотреть военному в глаза.

– Они знали. Не могли не знать, если узнал один. Они связанны.

Хватка на воротнике библиотекаря ослабевает.

– Что вы еще узнали о них?

– Давайте вернемся в Академию. Я не намерен ничего скрывать.

Все нарастающий гул вывел их из оцепенения.

– Что это.

– Похоже, это танк или броневик, – Мирон уже, похоже, свыкся со странностями и почти без удивления наблюдал приближение военной машины.

– Господин Рапс, – в дверь вбегает Микри, одетый в защитную военную одежду, -вы в порядке?

– Да, в полном. Что случилось?

– Нам нужна книга.

Экран телевизора погас. Ясный солнечный день отражался в нем как в сером зеркале. Собравшиеся в холле академии с молчанием смотрели друг на друга.

– Так, значит они будут продолжать убивать, пока не получат книгу? – Верига первым решает прервать молчание.

– Они прямо об этом сказали, – Сапковский стоит напротив, переводя взгляд с профессора на охранника.

– Но на сколько правдиво то, что мы увидели на экране? Если они могут управлять электронной аппаратурой, то почему бы им не создать видео. Ненастоящее, такое чтобы нас напугало?

– Проверить этого мы не можем. Даже военная, закрытая сеть оказалась взломанной. У нас уже нет связи с другими базами или городами.

– Но те четверо в городе погибли по настоящему, – Джарвед появляется в дверях, опираясь на костыль.

Верига оборачивается к нему, потом спешит навстречу.

– Что с тобой произошло?

– Не важно. Главное – нам нужно торопиться. Книгу нужно уничтожить, но прежде, заставив их отступить.

– Каким образом? Поведайте нам, господин Охолуг, – тон Сапковского скорее угрожающий, чем требовательный, но библиотекарь спокоен.

– Верига, помнишь о взорвавшемся реакторе?

– Думаешь именно оттуда...

– Да ангелы как-то связанны с тем, что произошло тридцать лет назад. Там все и должно закончиться.

– Радиационный фон? Думаешь это обезвредит их?

– А как вы считаете? По крайней мере там пустынная местность и меньше вероятности навредить кому-либо.

– Предположим, – Сапковский несколько успокоился, – но как туда добраться? По земле это неделя пути, а по воздуху практически невозможно. Слишком велика вероятность сбоя бортовой техники...

– Это если брать в расчет современные самолеты, но если полететь на полумеханическом кукурузнике? К тому же у нас есть небольшая защита от них.

– Перо?

– Верно. "Плоть моя дарует спасение" – так написанно в этой странной "Библии". Если у тебя есть часть их тела, то они не могут тронуть.

–Это правда?

– Да, я проверил на себе.

– Возьмите провиант, оружие, аптечку. Выдвигаемся немедленно, – командует генерал-майор крайне уверенно. Теперь все зависит от быстроты действий и тактики.

– Как на счет телефонов, стоит взять? Вдруг будут еще послания? – Микри не выпускает из рук телефон.

– А если они выследят по нему нас?

– Нас будут выслеживать в любом случае. Но у нас есть для этого перо, – Джарвед готов поддержать студента. Информация сейчас важна. Или совесть никак не может успокоиться из-за смерти тех четверых у церкви. И неизвестно еще скольких на видео.

– Хорошо, но только за изолируйте и то и другое, – Сапковский сдается первым. Или идет на уступки, – у нас есть свинцовый контейнер. Мне доложили, что в ангарах есть три исправных кукурузника. Минимум электроники. Значит приблизительно 30-35 пассажиров. Если учесть груз, то двадцать.

– Груз?

– Магнитно-импульсная установка.

7. Отшельник.

Солнечный день напекал голову. Слишком теплая для душной апрельской погоды одежда была расстегнута, только облегчения это не приносит. Но раздеваться не хотелось. Мысли блуждают по выдуманным мирам, куда ноги никогда не приведут, потому страдания тела были слишком далеко от сознания. Черная тяжелая обувь давно покрылась серой дорожной пылью. Весна в этом году выдалась сухая. Пыль покрывала и черные колготки и черное пальто. Оставалась на руке, если провести ей по лбу. Но силы все не оставляли, наоборот нечто подгоняло одинокого путника.

Маленький городок встретил ветхими развалюхами. Двухэтажные домики на несколько квартир были давно покинуты. Штукатурка со стен обсыпалась, обнажив деревянную обрешетку, покосившиеся двери и разбитые оконные рамы открывали сырой мрак внутри. Там, в темноте, в пыльном сумраке, свет чертил косые линии через дыры в крыше.

Дождь, вероятно, будет сильный, на горизонте уже собираются тяжелые грозовые туч. Чувство такое, что они не пройдут стороной, да и телу надо отдохнуть, а разуму уйти в царство грез. Такие заброшенные места идеальны для путника, ни кто не станет ее искать здесь.

Девушка заходит в наиболее сохранный домик, оглядывается. Никого, только обломки старой мебели, на стенах полуотвалившиеся бумажные обои невообразимого бирюзового цвета, на сколько это видно в темноте. Только запустение и тишина. Обойдя дыру в полу и присев на остатки металлической кровати в углу комнатки, она достает из кармана перо. Оно мерцает во тьме приятным зеленоватым светом.

"Храни мой сон, безымянный ангел" – произносит в мыслях ставшую привычной молитву и, положив перо перед собой, а под голову рюкзак, засыпает прямо на металлической сетке кровати. За разбитыми окнами ветер доносит первые раскаты грома. Только гроза эта совсем не простая. Перо начинает мерцать, не тревожа пока крепкий сон отшельника.